-- Эй, Гро – ты себя нормально чувствуешь? – аккуратно спросила Син, стараясь не выдавать в голосе излишней подозрительности.
Та резко повернулась к ней. Глаза Грослин были такими же зелёными, как и обычно, но в них горел непривычный для той дикий огонь. Даже «видавшая виды» Син немного «струхнула».
-- Чувствую ли я себя нормально?? А как ты думаешь, Синайя? – задала та встречный вопрос. – Меня искусали бешеные насекомые, парень с пистолетом на моих глазах прикончил ни в чём не повинную девчонку-смотрителя, и, наконец, моя дорогая сестра Минерва чуть не погибла от рук этого злодея. К счастью, он сдох, - внезапно добавила она. – Но, тем не менее, тебе не кажется, что глупо задавать подобный вопрос в сложившейся ситуации??? Нет, я не чувствую себя нормально – я чувствую себя просто отвратительно!!! И предлагаю продолжить путь, пока мы с вами вконец не разругались из-за несовпадения интересов…
Минни, слушавшая всё это с широко раскрытыми глазами, бросилась вперёд и преградила сестре дорогу:
-- Грослин, Грослин, постой! Мы же даже не знаем, куда идти?! Погоди минутку, дай нам всем отдышаться хоть немного…
-- К чему ждать? Мы и так уже слишком много времени провели в бесцельном ожидании – пора уже взять своё, то, что завещано нам самой Природой! Идите за мной – я вас проведу.
С этими словами Грослин взмахнула своими золотистыми волосами – и не глядя направилась прямо по коридору, шагая в кромешную тьму.
Син и Минни переглянулись: в глазах обеих девушек отражался один-единственный вопрос: какого чёрта?!
-- Может, её укусило какое-то ядовитое «ползучее»? – робко высказала своё предположение Минни. Син в ответ только пожала плечами:
-- Может. А может, этот склеп хранит несколько больше тайн, чем мы рассчитывали. – Синайя перезарядила пистолет (на всякий случай), и они с сестрой кинулись догонять внезапно осмелевшую «боевую подругу».
Девушки чувствовали, как пол под их ногами опускается всё ниже и ниже, они словно опускались вглубь гигантской канализации – об этом свидетельствовал мерзостный запах нечистот и полное отсутствие каких-либо источников освещения. Ежу было понятно, что эта территория кладбищу не принадлежит, однако вряд ли даже сам Ли Медичи мог предполагать, что клад мог находиться в таких вот, прямо скажем, неромантических условиях. Чем дальше заходили сёстры, тем сильнее овладевало ими чувство необъяснимой тревоги. Тем более что Грослин так уверенно шла вперёд – словно что-то или кто-то незримо вели её к последней, самой опасной, «точке» в их путешествии.
Волосы золотоволосой сестры словно светились в полной темноте, и это было единственным ориентиром, за котороым могли следовать остальные девушки – Гро двигалась неестественно быстро, и Минни с Синайей приходилось бежать чуть ли не рысцой, чтобы поспеть за неугомонной старшей сестрой. Туннель вёл всё глубже и глубже, но как ни странно, вокруг вновь становилось светлее. Вот стали различимы деревянные опоры, на которых, судя по всему, и держался весь невысокий земляной свод. А вот Син и Минни уже смогли различать лица друг друга, и даже цвет своей одежды – это значило, что они практически достигли цели.
Вдруг Грослин, «летящая» впереди, остановилась. Когда сёстры догнали её, они увидели причину: перед ними предстала последняя, вырезанная из цельного куска молочно-белого мрамора дверь. На ней изображена была женская фигура в длинном, струящемся до самого пола плаще, с капюшоном, закрывавшим лицо так, что видимыми оставались только прекрасные чувственные губы женщины и резной узкий подбородок.
В руках у женщины была красивая посуда, напоминающая по виду не то кубок, не то чашу. В центре сосуда был вырезан символический драгоценный камень, вокруг которого расходились длинные извивающиеся стебли, похожие на лианы.
-- Последний рубеж, - одними губами произнесла заворожённая Грослин, и закусила кончик указательного пальца.
Зажмурившись от боли, она сжимала зубы до тех пор, пока не ощутила на языке солоноватый привкус. Увидев на руке каплю крови, Грослин удовлетворённо улыбнулась: приложив палец точно в центр изображённого на барельефе чаши камня, девушка ощутила, как всё её тело пронизывают колючие разряды тока. Тело блондинки начало импульсивно дёргаться в конвульсиях, когда Син и Минни поняли, что происходит: они только-только успели подхватить сестру, как камень, окрасившийся от крови в ярко-алый цвет – аккуратно, с интервалом в полсекунды, стал поворачиваться против часовой стрелки. Как только он совершил полный круг, из-под двери пошёл белёсый дым, и в то же самое мгновение она распахнулась, приглашая сестёр внутрь…
-- Что…что со мной…где я? – тихо пробормотала постепенно приходившая в себя Гро, когда девушки пронесли её в центр каменного зала и положили рядом с пустой стеной.
Помещение, скрывавшееся за каменной резной дверью, было подлинным склепом. То, что находилось на поверхности кладбища, являлось лишь красивой картинкой для отвода глаз. Истинный «Последний приют» семейства Кроу находился на уровне двухсот метров под землёй и представлял собой, возможно, одно из самых глубоких захоронений, когда-либо существовавших на Земле. Облицованная истёршимся от времени белым мрамором, комната была полна статуй – таких же таинственных женщин в плащах с капюшонами, выстроившихся полукругом вокруг основного постамента – огромного каменного саркофага, на крышке которого была вырезана статуя прекрасной женщины в длинном свободном платье. По обеим сторонам от её тела лежали тяжёлые мраморные косы, заплетённые венцами вокруг её жёлтых висков. Казалось, это была могила сказочной принцессы Рапунцель, чьё хрупкое тело Злой Рок предпочёл погрести на столь оскорбительной для всего мира глубине, дабы ничей недобрый взгляд не мог опорочить её сияющую неземной прелестью память. Син посчитала – вокруг могилы стояло ровно сорок статуй, и все были молчаливы и величественны – хотя размерами не отличались от обычных человеческих фигур. Все стройные и высокие – они словно бы охраняли этот загадочный склеп.
-- Ну, вот мы и пришли, - неуверенно произнесла Син. – Думаю, на этом всё – в смысле, больше головоломок не будет. Я надеюсь. – тихо добавила она.
-- Потрясающее место, - задрав голову вверх, чтобы получше рассмотреть статуи, сказала Минни. – Удивительно, что вся эта роскошь может каким-то образом относиться к нам, верно? – задала она вопрос скорее самой себе, нежели сестре.
По непонятным причинам, в склепе было светло как днём, хотя никаких видимых источников света в виде свечей или электирического освещения поблизости не наблюдалось. Однако в помещении царил приятный тёплый свет, который словно бы излучали сами его стены.
Гро понемногу приходила в себя, но так до конца и не могла понять, где же они находятся. Она словно бы пережила тяжёлый шок, и теперь столкнулась с последовавшей вслед за ним остаточной амнезией. Когда сёстры всё же привели её в чувства и объяснили, каким образом они сюда попали, Грослин лишь разочарованно развела руками:
-- Но я совершенно ничего не помню! С того самого момента, как мы вошли в этот странный коридор за зеркалом…Говорите, я была словно «одержима» чем-то? Ох-хо-хо, как же мне всё это не нравится, - жалобным голосом протянула она. – Обещаю, если мы выберемся отсюда, да ещё и с деньгами – я больше никогда не буду никого осуждать или обвинять в деструктивном поведении! – шутливо пообещала Гро, и торжественно приложила к груди правую руку так, будто приносила «присягу». Девушка слабо улыбнулась сёстрам. Минни также улыбнулась в ответ:
-- Ничего, я тоже поклялась себе, что брошу курить – сразу же, как мы окажемся в безопасности и подальше от всего этого! – Девушка сидела рядом со старшей сестрой и заботливо держала ту за руку, пока Грослин пыталась подняться на ноги.
Син молчала. Она знала, какое обещание исполнит сразу же, как только часть камней окажется у неё в руках – но озвучивать это сейчас в присутствии сестёр у неё желания не было. Брюнетка встала в ногах каменной статуи и покашляла, чтобы привлечь внимание девушек.
-- Дамы, позвольте, - тоном священника на свадьбе произнесла она, когда сестры взглянули на неё. – Если бы у меня сейчас было шампанское, то я бы хотела произнести следующий тост: за то, чтобы внутри этого гроба было как можно больше консерв, и как можно меньше рыбы! – Синайя подмигнула девушкам. – Давайте сдвинем крышку, всё-таки, мы столько пережили, прежде чем сюда добраться – что нам ещё терять, особенно теперь?
Грослин и Минни молча посмотрели на Син. Гро первая подошла к сестре и положила той руку на плечо:
-- Ты уверена, что действительно хочешь открыть его? – спросила она таким голосом, словно Син предстояла какая-то особенно опасная операция на сердце. – Не будешь жалеть, если там ничего не окажется?
Минни подошла и встала рядом. В её глазах светился восхищённый трепет перед саркофагом:
-- Ему, должно быть, не меньше четырёх веков! – на выдохе произнесла девушка. – Даже как-то стыдно вот так взять – и вскрыть его. Мы же тревожим чью-то упокоенную душу, может, всё же не стоит? Я лично боюсь. Честно. – Призналась Минни, и боязливо погладила грязными пальцами складку каменного платья прекрасной девы.
-- Минерва, Грослин – я тоже боюсь, я ведь не каменная. – Ответила с грустью в голосе Син. – Но для меня это – единственный шанс хоть как-то «переписать» собственную историю и изгаженные мной истории ваших жизней. Так что…, - она чуть помолчала, прежде чем закончить фразу. – Отступать некуда…
Все втроём, сёстры Кроу спинами облокотились на тяжеленную крышку мраморного саркофага. Им понадобилось с десяток попыток и один перерыв, прежде чем крышка сдвинулась с места, и они уже легче смогли отодвинуть её ровно наполовину, чтобы позже с таким же титаническим трудом – но водрузить её обратно на место. Как только крышка сдвинулась, в нос девушкам ударил нестерпимый запах тления и пыли, а чуть позже представилось и вовсе уж печальное зрелище: в гробу было сразу несколько «постояльцев». Рядом с древними костями кого-то, кто был облачён в дорогие шелковые одежды пурпурного цвета, и носил в тёмных густых волосах драгоценную тиару с золотистыми алмазами, лежали останки гораздо более свежие - принадлежавшие дальней родственнице девушек по линии отца – тётушке Маргарет. Той самой, что была троюродной сестрой Балтимора Кроу.
Скелет женщины в строгом костюме-двойке из некогда бледно-розовой ткани, содрогался в беззвучном крике. Челюсти были широко раскрыты, а кости рук прижаты к груди так, словно бедняжку похоронили заживо в этом богом забытом месте. В пустых глазницах, слава богу, не было никакой живности, но самым страшным было даже не это. В животе тёти Маргарет зияла огромная дыра, сразу было видно, что лезвие, которым её саму вспороли как какую-нибудь тихоокеанскую селёдку, было широким и длинным. Об этом говорил длинный разрез на дорогой ткани жакета, и…торчавшая рукоятка огромного разделочного ножа, который Балтимор, похоже, не планировал забирать с собой, уходя из этого места. По бокам от тела были аккуратно разложены тридцать семь небольших консервных баночек с изображённой на этикетке рыбой – тунцом, как гласила надпись под картинкой. Между телом Маргарет и древней женщиной в тиаре лежал миниатюрный консервный ножик времён Второй Мировой.
-- Какая жуть! – не удержавшись, воскликнула Минни. – Бедная тётушка, она явно не заслуживала такого конца! – Шатенка печально покачала головой.
-- Просим прощения, тётя Марго, - извинилась перед скелетом Гро. – Мы бы никогда не потревожили ваш прах и прах нашего предка, если бы не экстремельные обстоятельства, приведшие нас в эту печальную обитель. – Грослин осторожно прикоснулась к костям женщины в розовом костюме. Туфли-лодочки из натуральной кожи прекрасно сохранились и теперь издевательски поблёскивали в тёплом свете мраморной залы. Они сохранились явно лучше, чем их хозяйка, а сейчас словно заявляли об этом во всеуслышанье.
-- Надеемся, что там, где сейчас Ваша душа – хорошо и спокойно, и ничто вас не тревожит больше, и нет обид, зла и печали. – Син наклонила голову ближе к трупу и закрыла глаза: - Да пребудет с вами Высший Свет, - прошептала Син одними губами.
Взглянув на сестёр, она тихо спросила:
-- Посмотрим, что нам уготовила Судьба? – и взяла одну из баночек, и консервный ножик.
Сёстры молча кивнули и принялись осторожно, чтобы лишний раз не прикасаться к телам, доставать из могилы фальшивые консервы. Минни потрясла одну банку, и услышала, как внутри неё что-то перекатывается и приятно позвякивает. «Должно быть, завещание деда не врало – и на том спасибо», - подумала она, выкладывая очередного «тунца». Через пару минут все тридцать семь банок были на каменном полу, и Син самостоятельно вскрывала их одну за другой. Всё было в точности так, как и описывалось в расходных книгах Балтимора Кроу: в каждой из банок лежало по шестьдесят камней, размером от трёх до десяти карат, и все они были дивной красоты и прозрачности. Первые пару минут девушки всё делали молча, но по мере продвижения, они всё больше восторгались камнями, и вот уже склеп огласился радостными выкриками женщин, впервые видевших перед собой такую красоту и осознающих, что последующее за ней благососотояние – всецело принадлежит им.
-- Господи, какая красота! Это же…блин, я даже не могу представить себе сумму, в которую эти камни могут быть оценены! – восхищалась Минни.
-- Мда, похоже, здесь будет явно больше, чем каких-то триста тысяч! – удивлённо произнесла Синайя, разглядывая в руке крупный светлый камень, размером с перепелиное яйцо.
-- Я просто не верю своим глазам. Просто не верю! – в восхищении шептала Грослин, перебирая в банке переливавшиеся, в свете мраморных стен, камни. Как только луч попадал в центр баночки, то сразу казалось, что из неё начинала «бить» самая настоящая радуга: цвета чётко различались, и при этом то загорались, а то угасали за доли секунды – оставляя в душе своих новых хозяек лишь чистый восторг и преклонение перед своей красотой.
-- О, да-а, - промурлыкала Минни, ухмыляясь по-кошачьи. – Бриллианты – вот лучшие друзья девушек! Обязательно оставлю себе пару камней на кольцо и серёжки, буду настоящей светской дамой – не хуже, чем Виктория Бэкхем! – с ноткой высокомерия закончила она.
Так продолжалось все следующие полчаса: девушки не могли поверить своему счастью и откровенно восторгались красотой камней и своим будущим богатством, при этом полностью выбросив из головы то – где, и зачем они находятся на самом деле. Никто из сестёр Кроу не заметил, как в склепе постепенно начал сгущаться мрак, и тёплый солнечный свет незаметно уступил место прохладным сумеркам.
Первой встрепенулась Минни, заметив, что камни сияют уже не так ярко, как прежде.
-- Странно. Вам не кажется, что здесь было гораздо светлее пару минут назад? – от восхищения девушки также совершенно утратили чувство времени.
-- Да. Есть такой момент, - Син мгновенно вскочила на ноги и рефлекторно потрогала спрятанный под свитером пистолет – он уже им не понадобится, хотя кто его знает? Всё же они забылись на какое-то время, а им ещё надо отсюда выбираться.
-- Ладно, девочки. Давайте-ка возьмём одну из моих кофт в качестве мешка и сложим в него все камушки, а потом – валим домой.
Та резко повернулась к ней. Глаза Грослин были такими же зелёными, как и обычно, но в них горел непривычный для той дикий огонь. Даже «видавшая виды» Син немного «струхнула».
-- Чувствую ли я себя нормально?? А как ты думаешь, Синайя? – задала та встречный вопрос. – Меня искусали бешеные насекомые, парень с пистолетом на моих глазах прикончил ни в чём не повинную девчонку-смотрителя, и, наконец, моя дорогая сестра Минерва чуть не погибла от рук этого злодея. К счастью, он сдох, - внезапно добавила она. – Но, тем не менее, тебе не кажется, что глупо задавать подобный вопрос в сложившейся ситуации??? Нет, я не чувствую себя нормально – я чувствую себя просто отвратительно!!! И предлагаю продолжить путь, пока мы с вами вконец не разругались из-за несовпадения интересов…
Минни, слушавшая всё это с широко раскрытыми глазами, бросилась вперёд и преградила сестре дорогу:
-- Грослин, Грослин, постой! Мы же даже не знаем, куда идти?! Погоди минутку, дай нам всем отдышаться хоть немного…
-- К чему ждать? Мы и так уже слишком много времени провели в бесцельном ожидании – пора уже взять своё, то, что завещано нам самой Природой! Идите за мной – я вас проведу.
С этими словами Грослин взмахнула своими золотистыми волосами – и не глядя направилась прямо по коридору, шагая в кромешную тьму.
Син и Минни переглянулись: в глазах обеих девушек отражался один-единственный вопрос: какого чёрта?!
-- Может, её укусило какое-то ядовитое «ползучее»? – робко высказала своё предположение Минни. Син в ответ только пожала плечами:
-- Может. А может, этот склеп хранит несколько больше тайн, чем мы рассчитывали. – Синайя перезарядила пистолет (на всякий случай), и они с сестрой кинулись догонять внезапно осмелевшую «боевую подругу».
Девушки чувствовали, как пол под их ногами опускается всё ниже и ниже, они словно опускались вглубь гигантской канализации – об этом свидетельствовал мерзостный запах нечистот и полное отсутствие каких-либо источников освещения. Ежу было понятно, что эта территория кладбищу не принадлежит, однако вряд ли даже сам Ли Медичи мог предполагать, что клад мог находиться в таких вот, прямо скажем, неромантических условиях. Чем дальше заходили сёстры, тем сильнее овладевало ими чувство необъяснимой тревоги. Тем более что Грослин так уверенно шла вперёд – словно что-то или кто-то незримо вели её к последней, самой опасной, «точке» в их путешествии.
Волосы золотоволосой сестры словно светились в полной темноте, и это было единственным ориентиром, за котороым могли следовать остальные девушки – Гро двигалась неестественно быстро, и Минни с Синайей приходилось бежать чуть ли не рысцой, чтобы поспеть за неугомонной старшей сестрой. Туннель вёл всё глубже и глубже, но как ни странно, вокруг вновь становилось светлее. Вот стали различимы деревянные опоры, на которых, судя по всему, и держался весь невысокий земляной свод. А вот Син и Минни уже смогли различать лица друг друга, и даже цвет своей одежды – это значило, что они практически достигли цели.
Вдруг Грослин, «летящая» впереди, остановилась. Когда сёстры догнали её, они увидели причину: перед ними предстала последняя, вырезанная из цельного куска молочно-белого мрамора дверь. На ней изображена была женская фигура в длинном, струящемся до самого пола плаще, с капюшоном, закрывавшим лицо так, что видимыми оставались только прекрасные чувственные губы женщины и резной узкий подбородок.
В руках у женщины была красивая посуда, напоминающая по виду не то кубок, не то чашу. В центре сосуда был вырезан символический драгоценный камень, вокруг которого расходились длинные извивающиеся стебли, похожие на лианы.
-- Последний рубеж, - одними губами произнесла заворожённая Грослин, и закусила кончик указательного пальца.
Зажмурившись от боли, она сжимала зубы до тех пор, пока не ощутила на языке солоноватый привкус. Увидев на руке каплю крови, Грослин удовлетворённо улыбнулась: приложив палец точно в центр изображённого на барельефе чаши камня, девушка ощутила, как всё её тело пронизывают колючие разряды тока. Тело блондинки начало импульсивно дёргаться в конвульсиях, когда Син и Минни поняли, что происходит: они только-только успели подхватить сестру, как камень, окрасившийся от крови в ярко-алый цвет – аккуратно, с интервалом в полсекунды, стал поворачиваться против часовой стрелки. Как только он совершил полный круг, из-под двери пошёл белёсый дым, и в то же самое мгновение она распахнулась, приглашая сестёр внутрь…
-- Что…что со мной…где я? – тихо пробормотала постепенно приходившая в себя Гро, когда девушки пронесли её в центр каменного зала и положили рядом с пустой стеной.
Помещение, скрывавшееся за каменной резной дверью, было подлинным склепом. То, что находилось на поверхности кладбища, являлось лишь красивой картинкой для отвода глаз. Истинный «Последний приют» семейства Кроу находился на уровне двухсот метров под землёй и представлял собой, возможно, одно из самых глубоких захоронений, когда-либо существовавших на Земле. Облицованная истёршимся от времени белым мрамором, комната была полна статуй – таких же таинственных женщин в плащах с капюшонами, выстроившихся полукругом вокруг основного постамента – огромного каменного саркофага, на крышке которого была вырезана статуя прекрасной женщины в длинном свободном платье. По обеим сторонам от её тела лежали тяжёлые мраморные косы, заплетённые венцами вокруг её жёлтых висков. Казалось, это была могила сказочной принцессы Рапунцель, чьё хрупкое тело Злой Рок предпочёл погрести на столь оскорбительной для всего мира глубине, дабы ничей недобрый взгляд не мог опорочить её сияющую неземной прелестью память. Син посчитала – вокруг могилы стояло ровно сорок статуй, и все были молчаливы и величественны – хотя размерами не отличались от обычных человеческих фигур. Все стройные и высокие – они словно бы охраняли этот загадочный склеп.
-- Ну, вот мы и пришли, - неуверенно произнесла Син. – Думаю, на этом всё – в смысле, больше головоломок не будет. Я надеюсь. – тихо добавила она.
-- Потрясающее место, - задрав голову вверх, чтобы получше рассмотреть статуи, сказала Минни. – Удивительно, что вся эта роскошь может каким-то образом относиться к нам, верно? – задала она вопрос скорее самой себе, нежели сестре.
По непонятным причинам, в склепе было светло как днём, хотя никаких видимых источников света в виде свечей или электирического освещения поблизости не наблюдалось. Однако в помещении царил приятный тёплый свет, который словно бы излучали сами его стены.
Гро понемногу приходила в себя, но так до конца и не могла понять, где же они находятся. Она словно бы пережила тяжёлый шок, и теперь столкнулась с последовавшей вслед за ним остаточной амнезией. Когда сёстры всё же привели её в чувства и объяснили, каким образом они сюда попали, Грослин лишь разочарованно развела руками:
-- Но я совершенно ничего не помню! С того самого момента, как мы вошли в этот странный коридор за зеркалом…Говорите, я была словно «одержима» чем-то? Ох-хо-хо, как же мне всё это не нравится, - жалобным голосом протянула она. – Обещаю, если мы выберемся отсюда, да ещё и с деньгами – я больше никогда не буду никого осуждать или обвинять в деструктивном поведении! – шутливо пообещала Гро, и торжественно приложила к груди правую руку так, будто приносила «присягу». Девушка слабо улыбнулась сёстрам. Минни также улыбнулась в ответ:
-- Ничего, я тоже поклялась себе, что брошу курить – сразу же, как мы окажемся в безопасности и подальше от всего этого! – Девушка сидела рядом со старшей сестрой и заботливо держала ту за руку, пока Грослин пыталась подняться на ноги.
Син молчала. Она знала, какое обещание исполнит сразу же, как только часть камней окажется у неё в руках – но озвучивать это сейчас в присутствии сестёр у неё желания не было. Брюнетка встала в ногах каменной статуи и покашляла, чтобы привлечь внимание девушек.
-- Дамы, позвольте, - тоном священника на свадьбе произнесла она, когда сестры взглянули на неё. – Если бы у меня сейчас было шампанское, то я бы хотела произнести следующий тост: за то, чтобы внутри этого гроба было как можно больше консерв, и как можно меньше рыбы! – Синайя подмигнула девушкам. – Давайте сдвинем крышку, всё-таки, мы столько пережили, прежде чем сюда добраться – что нам ещё терять, особенно теперь?
Грослин и Минни молча посмотрели на Син. Гро первая подошла к сестре и положила той руку на плечо:
-- Ты уверена, что действительно хочешь открыть его? – спросила она таким голосом, словно Син предстояла какая-то особенно опасная операция на сердце. – Не будешь жалеть, если там ничего не окажется?
Минни подошла и встала рядом. В её глазах светился восхищённый трепет перед саркофагом:
-- Ему, должно быть, не меньше четырёх веков! – на выдохе произнесла девушка. – Даже как-то стыдно вот так взять – и вскрыть его. Мы же тревожим чью-то упокоенную душу, может, всё же не стоит? Я лично боюсь. Честно. – Призналась Минни, и боязливо погладила грязными пальцами складку каменного платья прекрасной девы.
-- Минерва, Грослин – я тоже боюсь, я ведь не каменная. – Ответила с грустью в голосе Син. – Но для меня это – единственный шанс хоть как-то «переписать» собственную историю и изгаженные мной истории ваших жизней. Так что…, - она чуть помолчала, прежде чем закончить фразу. – Отступать некуда…
Все втроём, сёстры Кроу спинами облокотились на тяжеленную крышку мраморного саркофага. Им понадобилось с десяток попыток и один перерыв, прежде чем крышка сдвинулась с места, и они уже легче смогли отодвинуть её ровно наполовину, чтобы позже с таким же титаническим трудом – но водрузить её обратно на место. Как только крышка сдвинулась, в нос девушкам ударил нестерпимый запах тления и пыли, а чуть позже представилось и вовсе уж печальное зрелище: в гробу было сразу несколько «постояльцев». Рядом с древними костями кого-то, кто был облачён в дорогие шелковые одежды пурпурного цвета, и носил в тёмных густых волосах драгоценную тиару с золотистыми алмазами, лежали останки гораздо более свежие - принадлежавшие дальней родственнице девушек по линии отца – тётушке Маргарет. Той самой, что была троюродной сестрой Балтимора Кроу.
Скелет женщины в строгом костюме-двойке из некогда бледно-розовой ткани, содрогался в беззвучном крике. Челюсти были широко раскрыты, а кости рук прижаты к груди так, словно бедняжку похоронили заживо в этом богом забытом месте. В пустых глазницах, слава богу, не было никакой живности, но самым страшным было даже не это. В животе тёти Маргарет зияла огромная дыра, сразу было видно, что лезвие, которым её саму вспороли как какую-нибудь тихоокеанскую селёдку, было широким и длинным. Об этом говорил длинный разрез на дорогой ткани жакета, и…торчавшая рукоятка огромного разделочного ножа, который Балтимор, похоже, не планировал забирать с собой, уходя из этого места. По бокам от тела были аккуратно разложены тридцать семь небольших консервных баночек с изображённой на этикетке рыбой – тунцом, как гласила надпись под картинкой. Между телом Маргарет и древней женщиной в тиаре лежал миниатюрный консервный ножик времён Второй Мировой.
-- Какая жуть! – не удержавшись, воскликнула Минни. – Бедная тётушка, она явно не заслуживала такого конца! – Шатенка печально покачала головой.
-- Просим прощения, тётя Марго, - извинилась перед скелетом Гро. – Мы бы никогда не потревожили ваш прах и прах нашего предка, если бы не экстремельные обстоятельства, приведшие нас в эту печальную обитель. – Грослин осторожно прикоснулась к костям женщины в розовом костюме. Туфли-лодочки из натуральной кожи прекрасно сохранились и теперь издевательски поблёскивали в тёплом свете мраморной залы. Они сохранились явно лучше, чем их хозяйка, а сейчас словно заявляли об этом во всеуслышанье.
-- Надеемся, что там, где сейчас Ваша душа – хорошо и спокойно, и ничто вас не тревожит больше, и нет обид, зла и печали. – Син наклонила голову ближе к трупу и закрыла глаза: - Да пребудет с вами Высший Свет, - прошептала Син одними губами.
Взглянув на сестёр, она тихо спросила:
-- Посмотрим, что нам уготовила Судьба? – и взяла одну из баночек, и консервный ножик.
Сёстры молча кивнули и принялись осторожно, чтобы лишний раз не прикасаться к телам, доставать из могилы фальшивые консервы. Минни потрясла одну банку, и услышала, как внутри неё что-то перекатывается и приятно позвякивает. «Должно быть, завещание деда не врало – и на том спасибо», - подумала она, выкладывая очередного «тунца». Через пару минут все тридцать семь банок были на каменном полу, и Син самостоятельно вскрывала их одну за другой. Всё было в точности так, как и описывалось в расходных книгах Балтимора Кроу: в каждой из банок лежало по шестьдесят камней, размером от трёх до десяти карат, и все они были дивной красоты и прозрачности. Первые пару минут девушки всё делали молча, но по мере продвижения, они всё больше восторгались камнями, и вот уже склеп огласился радостными выкриками женщин, впервые видевших перед собой такую красоту и осознающих, что последующее за ней благососотояние – всецело принадлежит им.
-- Господи, какая красота! Это же…блин, я даже не могу представить себе сумму, в которую эти камни могут быть оценены! – восхищалась Минни.
-- Мда, похоже, здесь будет явно больше, чем каких-то триста тысяч! – удивлённо произнесла Синайя, разглядывая в руке крупный светлый камень, размером с перепелиное яйцо.
-- Я просто не верю своим глазам. Просто не верю! – в восхищении шептала Грослин, перебирая в банке переливавшиеся, в свете мраморных стен, камни. Как только луч попадал в центр баночки, то сразу казалось, что из неё начинала «бить» самая настоящая радуга: цвета чётко различались, и при этом то загорались, а то угасали за доли секунды – оставляя в душе своих новых хозяек лишь чистый восторг и преклонение перед своей красотой.
-- О, да-а, - промурлыкала Минни, ухмыляясь по-кошачьи. – Бриллианты – вот лучшие друзья девушек! Обязательно оставлю себе пару камней на кольцо и серёжки, буду настоящей светской дамой – не хуже, чем Виктория Бэкхем! – с ноткой высокомерия закончила она.
Так продолжалось все следующие полчаса: девушки не могли поверить своему счастью и откровенно восторгались красотой камней и своим будущим богатством, при этом полностью выбросив из головы то – где, и зачем они находятся на самом деле. Никто из сестёр Кроу не заметил, как в склепе постепенно начал сгущаться мрак, и тёплый солнечный свет незаметно уступил место прохладным сумеркам.
Первой встрепенулась Минни, заметив, что камни сияют уже не так ярко, как прежде.
-- Странно. Вам не кажется, что здесь было гораздо светлее пару минут назад? – от восхищения девушки также совершенно утратили чувство времени.
-- Да. Есть такой момент, - Син мгновенно вскочила на ноги и рефлекторно потрогала спрятанный под свитером пистолет – он уже им не понадобится, хотя кто его знает? Всё же они забылись на какое-то время, а им ещё надо отсюда выбираться.
-- Ладно, девочки. Давайте-ка возьмём одну из моих кофт в качестве мешка и сложим в него все камушки, а потом – валим домой.
