– Неточно, пока это не заключение врача-психиатра, – Дина цыкнула языком и закатила глаза.
– Но я ведь не могу смотреть телик без телефона в руках, – Леонор, кажется, решила не сдавать позиции так просто.
– Ну, так не выбирай херовые фильмы, – вмешался в их диалог Пабло, за что тут же получил тычок в бок.
– Тут написано, что кофеин способствует профилактике болезни Альцгеймера, – заметил Саша, читавший информацию на соседнем экране – А курение – фактор риска.
– Именно поэтому сигарета с кофе – лучшее сочетание, – краем уха Давид услышал, как Мейв тихо хмыкнула.
– Ну, ты же не думаешь всерьёз, что это работает так? – со скепсисом в голосе переспросил Алекс.
– Конечно, не думаю, Саша! Это шутка, Dios, – Давид обошёл всю компанию и кивнул на подсвеченные лампами стеклянные витрины, внутри которых бродили недавно вылупившиеся цыплята, – У меня одного ощущение, что мы оказались в каком-то школьном классе с уголком Естественных наук?
– Лично у меня чувство, будто нас развели на сорок евро, – признался Пол, – в экспозиции ничего революционного.
– Зато тут работают кондиционеры, и мы не торчим на солнце в самый пик жары, – попыталась отыскать положительные стороны Дина.
– На этом ощутимые плюсы всё, – мрачно проговорила Леонор.
– Как по мне, не выставка, а одно расстройство, – Мейв сложила руки на груди и поискала взглядом указатели, – Идём в планетарий? Может, там будет как-то поживее?
Давид развернул буклет, который ему вручили на входе, и вчитался в программку.
– Я бы особо не рассчитывал, – протянул, спустя несколько страниц, – Там какой-то 3D фильм про Вояджер-1. А ещё через час «Тайны сверхмассивных чёрных дыр».
– Нда-а, фильм про одинокий спутник и документалка про сингулярность, – Дина уложила руки на плечи Мейв и Леонор и уронила голову вперёд, – Я лучше пересмотрю «Интерстеллар» с симпатягой МакКонахи.
– Может, забьём на науку и поедем на пляж, – заметно оживившись, предложила Леонор, – Заскочим в квартиру, переоденемся и поедем, поплаваем в море. Надо же хоть чем-то скрасить этот день.
– Или в бар? – предложил Пол.
– Как насчёт компромиссного решения? – спросил Давид, – я знаю одно неплохое заведение на пляже Мальварроса. И пляж, и бар: два в одном.
– Класс! – Леонор чуть ли не подпрыгнула от восторга, – идём скорее отсюда, я больше не могу-у!
Не сговариваясь, они направились обратно к велосипедам и покатили в сторону исторической части города.
* * *
Ну и ночка.
Мейв хотела перевернуться на другой бок, но нечто тяжелое, кажется, нога Леонор, придавило её колени к матрасу. Слева снова зазвучало шумное сопение и сонное бормотание: Дина не затыкается даже во сне. Мейв села на постели и оглядела погружённую в полумрак комнату. Сквозь закрытые ставни пробивались тоненькие полоски света. Пол, все же выклянчивший вчера место на кушетке, сейчас с головой завернулся в одеяло, и только его тёмная макушка выглядывала из-под сатинового уголка белого постельного белья.
Мейв вытянула ноги и, аккуратно перебравшись через Дину, слезла с кровати. На цыпочках подошла к кухонной стойке, где оставила заряжаться свой телефон. Часы на дисплее показали семь утра. Что же, раз никто не спешит просыпаться, можно проскользнуть в ванную, привести себя в порядок и тихонько сбежать в рейд по антикварным магазинам и блошиным рынкам.
Взяв за лямку свой рюкзак, она направилась к узкому коридору, но у самых дверей замешкалась. Вчера, вернувшись с пляжа, они поделили ванные комнаты.
– Нет, парни, без обид, – сказала тогда Дина, – но эта ванная только для девчонок. А вы мойтесь вон там… Если вообще собираетесь.
И о какой из двух комнат шла речь? Мейв прикусила губу и оглядела две идентичные двери. Правая или левая?
– Чёрт, последний коктейль был явно лишним, – с досадой пробормотала она себе под нос, а уже в следующую секунду едва сдержалась, чтобы не закричать.
Правая дверь резко открылась, выпустив облако пара в тесный коридор, и из ванной вышел Давид.
– Мать твою! – прошипела Мейв, – Я чуть не умерла от страха!
Она закрыла лицо ладонями и сосчитала до пяти про себя, в надежде успокоить участившееся сердцебиение.
– И-и тебе доброе утро, – протянул Давид удивлённо, поправив махровое полотенце, свисавшее у него с плеча.
Мейв осторожно разомкнула ладони и посмотрела на него, невольно скользнув взглядом от недоумевающего лица к плоскому рельефному животу, в самом низу которого начиналась полоска длинных тёмно-синих шорт.
– Мейв, – обратился он к ней вполголоса, – Хватит меня объективировать.
– М? – она подняла глаза и взглянула в насмехавшуюся над ней черноту, – А нечего расхаживать тут без футболки.
– А это уже виктимблейминг.
– Иди к чёрту, Давид, – Мейв развернулась и хотела уже скрыться за дверным полотном ванной комнаты напротив, но он придержал дверь, не дав ей закрыться.
– Когда мы выходим? – спросил у неё серьёзно.
– Мне нужно пятнадцать минут, – сообщила она, – Но тебе, правда, не обязательно идти, Паблито вон вообще спит.
– Всё равно мне нечего делать, – прозвучал низкий голос, после чего дверь легко поддалась и закрылась с гулким стуком.
Повернув защёлку, Мейв обернулась к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Прочесала растрёпанные кудри пальцами, умылась холодной водой. Включила душ. Зацепив волосы в пучок на макушке, выбралась из топа с шортами и встала под горячие струи. Сердце придательски продолжало молотить по грудной клетке. Что с ней такое? Низкое качество сна и бешеный ритм жизни, кажется, спровоцировали первый в жизни приступ аритмии. Глупо, очень глупо: довести себя до такого в двадцать лет.
Сразу после душа она привела в порядок причёску, вытянула из рюкзака легкое платье и, облачившись в него, нанесла на все открытые участки кожи защитный крем от солнца. Немного подкрасила губы и глаза, но потом, ещё раз окинув придирчивым взглядом своё отражение в зеркале, стёрла помаду, решив оставить всякие попытки понравиться себе этим утром.
Открыла дверь и чуть не влетела в как раз выходившего из маленькой спальни Давида.
– Buenos dias. Otra vez (*Доброе утро. Ещё раз), – сказал он, отправив ей ироничный взгляд.
– Ага, – Мейв обошла его и направилась к входной двери, – ты точно идёшь?
– Спроси меня ещё парочку раз, и я рассмотрю возможность остаться здесь в компании четырёх полумёртвых тел, – ударилось ей в спину.
– Думаешь, все настолько вчера перепили? – изогнув бровь, спросила она.
– Я не знаю насчёт Дины и Леонор, но для Алекса и Пола утро обещает быть непростым. Ох, Алекс, ну maldita sea, ?que carajo?! – шёпотом выругался по-испански Давид.
– Что такое? – Мейв проследила за взглядом Давида.
На входной двери обнаружилась замысловатая конструкция, блокирующая дверную ручку
– Что это?
– Паранойя Саши, – покачав головой, проговорил Давид, – Сейчас разберёмся, – он присел на корточки и осмотрел механизм, – Нет, я не понимаю, как это работает, – признался, спустя несколько минут манипуляций с железными стержнями, переплетёнными друг с другом так, словно это было гигантско насекомое.
– Ну-ка, подвинься, – Мейв опустилась на колени и вгляделась в блокиратор, – очевидно, здесь поворачивается вот это и-и, – она сняла железную клешню с ручки и открыла входную дверь, – Вуаля.
– Недурно, – одобрительно покивал Давид и жестом пропустил её вперёд.
Они слетели по лестнице вниз и вышли на всё ту же улочку, что вела напрямую в сторону башен Серранос.
– Остановись ненадолго, – прозвучал спокойный голос Давида откуда-то слева.
– Зачем? – Мейв обернулась к Давиду, который, заметно сбавив скорость, сейчас расстёгивал молнию рюкзака.
– Я должен тебя сфотографировать, – сообщил он ей.
– Кому должен? – Мейв упёрла руки в боки и посмотрела на него исподлобья.
– Вот так и замри, – подкрутив что-то в настройках, он направил объектив на неё и сделал несколько кадров.
Посмотрел на дисплей и довольно улыбнулся. Развернул камеру и, подойдя ближе, показал одно из получившихся фото. Мейв удивлённо уставилась на дисплей, откуда на неё смотрела непривычная версия её самой. В зеркальном отражении и на случайных фото с вечеринок Мейв привыкла видеть себя иначе, но тут образ получился странным: форма глаз, носа и губ вроде её; её лицо и веснушки, татуировка на груди и острые плечи; но игра света в волосах, ракурс, пойманные Давидом выражение и взгляд. Она ещё не знала себя такой. И это в день, когда Мейв была не в лучшей форме.
Нет, она никогда не считала себя несимпатичной. С самого детства её сопровождали восторги о том, насколько она похожа на свою мать, черты которой были настолько конвенционально красивыми, что в бытность подростком Мейв даже испытывала раздражение по этому поводу.
Эзра, её отчим, как-то заверил Мейв, что хотя они с матерью действительно разделяют много общего во внешности, их личности находятся на разных полюсах, отчего со временем ощущение их похожести разрушается. Однако тут, на снимке, к которому она не готовилась и никак специально не позировала, она напоминала свою мать как никогда раньше.
– Что скажешь? – ворвался голос Давида в её размышления.
– Очень недурно, – она подняла глаза и встретилась с пристальным взглядом тёмных глаз, – У тебя там, случайно, не настроен какой-нибудь фильтр, преображающих людей на фото.
Тёмные брови нахмурились, губы изогнулись.
– Нет, здесь нет такой функции, – Давид отрицательно мотнул головой.
– Удивительно, – выдохнула она, наблюдая, как он закрывает объектив крышкой и убирает камеру обратно в рюкзак, – Извини, что спрашиваю. Просто я не знала, что могу быть такой, – добавила она нарочито беззаботно.
– У тебя довольно часто бывает это выражение, – пробасил он.
– Да? Я даже не подозревала об этом, – Мейв пожала плечами, – сбросишь фотку потом?
– Конечно, – он ещё раз коротко ей улыбнулся и кивнул на поворот улицы, – Ну что, идём?
– Да, – словно очнувшись от сна, Мейв вздрогнула и, достав телефон, открыла навигатор, на котором отметила все интересные для неё точки, – Тут два блошиных рынка, один из которых у Шелковой биржи и-и целый район Рузафа с антикварными магазинами на каждом шагу.
Мейв построила маршрут к первой точке и зашагала вперёд.
– Чудненько, – Давид закинул рюкзак на одно плечо и нагнал её, – Можем тут срезать на каррер-де-Ротерос и взять велосипеды, чтобы поскорее добраться до Шёлковой биржи.
– Хорошая мысль, – она спрятала телефон в потайной карман рюкзака и посмотрела на Давида, – Навигатор ни к чему?
– Думаю, не нужен. Я неплохо помню эти улицы.
Они повернули в переулок и вышли на извилистую улицу, пролегавшую вдоль многочисленных уличных кафе, галерей и небольших церквушек. Вскоре они подошли к стойке с велосипедами и оплатили аренду на сутки.
Тогда же Давид достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– Не против, если закурю? – спросил.
– Не против, если это быстро, – ответила Мейв неглядя, но тут обернулась и увидела, что Давид уже перекинул ногу через высокую раму велосипеда и присел на седушку, – Ты что, собираешься ехать прямо с сигаретой? – спросила, не веря своим глазам.
– Ну да, а что? – щёлкнув зажигалкой, он прикурил.
– И после этого я чуднАя?
– Это факт, – Давид выпустил дым носом и, подмигнув ей, оттолкнулся и покатил вперёд.
Мейв поспешила следом и не без труда нагнала его на повороте улицы. Друг за другом они выехали на каррер-дель-Серранс и, проехав с десяток маленьких баров, кафе и магазинов, оказались на очередной закатанной в камень площади, окружённой историческими виллами и средневековыми храмами. Вот Давид свернул на каррер-де-Конкордиа и, миновав исписанные стрит-артом закрытые жалюзи ещё спящих заведений, выехал на улицу Борхес: куда более ухоженную и строгую. Мейв не переставая крутила головой, пытаясь запомнить дорогу, но однообразные переулки и закрытые витрины с поблекшими от солнца вывесками не давали выстроить чёткий маршрут. Поворот за поворотом, улица за улицей, и вот они сбавили скорость в одном из переулков, посреди которого пролегала проезжая часть. Чудом разминувшись с пролетевшим на высокой скорости фургоном, Мейв выдохнула и обратилась к Давиду, который теперь ехал по тротуару немного впереди:
– В последний раз я видела таких безбашенных водителей разве что в Неаполе.
– Не был, но наслышан, – отпустив руль, Давид потушил сигарету о пачку и на ходу выбросил окурок в прилегавшую к продуктовому магазину урну, – Осталось проехать ещё метров пятьсот, тут пропустим два поворота, а на третьем уже выедем к Llotja de la Seda (*каталонский Шёлковой бирже).
Сунув пачку в карман, он выудил оттуда жевачку.
– Там рядом есть кофейня, – сообщил, забросив одну в рот, – ты ведь не завтракала.
– Честно говоря, я не большая фанатка завтраков, – призналась Мейв, – но кофе бы точно выпила.
– Значит, решено. Пока нет двенадцати, можешь даже позволить себе капучино.
– Ммм, ты в курсе этого итальянского загона?
– К сожалению, – покивал, поравнявшись с ней на дороге, – Я живу с итальянцем.
– Живёшь в смысле соседства? – спросила.
– Конечно. А почему ты спрашиваешь? Я что, похож на…
– Я не умею определять на глаз, – со смехом перебила его Мейв, уводя велосипед немного влево, – Но про тебя всё стало понятно, когда ты попросил переключить треки Чарли XCX.
– Это был тест на ориентацию? – спросил Давид, сбавляя скорость
– Нет, мне просто было скучно, и я решила проверить границы твоего терпения, – пожав плечами, она украдкой взглянула на Давида и неожиданно обнаружила его широко улыбающимся.
– La bruja (*Ведьма), – со смехом бросил он ей и, поднявшись с сидения, укатил вперёд.
– El bruto (*Грубиян)! – бросила она ему в спину и тоже ускорилась.
Разминувшись с ещё одним автомобилем, они, наконец, выехали на улицу перед комплексом средневековых зданий. Мейв притормозила у проезжей части и, оглядевшись, едва сдержалась от того, чтобы ахнуть. Перед ними выросла невероятная красота: Шёлковая биржа оказалась эклектичным каменным замком, напоминавшим то ли средиземноморскую крепость, то ли готический храм. Стрельчатые арки, высокие окна и горгульи, украшавшие фасад здания; фигура Богородицы над входом; резные ставни: всё это заставило сердце Мейв пропустить пару ударов.
– Эй, ты чего? – прозвучал справа знакомый хрипловатый бас.
Не отрывая взгляда от здания, Мейв тихо проговорила:
– Я вот-вот забуду, как дышать. Не знаешь, туда можно попасть?
– Внутрь? До открытия минимум полтора часа.
– Чё-ёрт, – она взглянула на наручные смарт-часы, – это ужасно обидно. Ты был там раньше?
