И только одна мысль могла отложить это замечание на второй план – я нашла зацепку, месье Морел не такой уж идеальный. Кажется, вот оно, я всё же могу написать разгромную статью об этом человеке.
* * *
Вот она ярмарка тщеславия! Отель «Plaza Athenee Paris» представлял собой продолжение Высокой Моды, с тянущимися вдоль авеню Монтень, на которой он располагался, бутиками самых известных домов моды, среди которых Dolce & Gabbana, Christian Dior, Chanel, Prada, Louis Vuitton. Здание отеля и само по себе веяло аристократическим шиком девятнадцатого века, но четырехспальный люкс в классическом стиле вот, что поистине восторгало взгляд. Его окна и балкон выходили на Эйфелеву башню, и я сидела на уютном кресле, наслаждаясь бокалом игристого напитка, и любовалась, как на город опускается ночь. Олег уже давно спал, а Флавиан спустился поприветствовать владельца отеля, надеюсь, на этот раз его не придется выручать. И всё же меня не покидала мысль, кто этот таинственный Тристан и что у них могут быть за дела с Флавианом. Не удержавшись, я сходила в свою спальню и взяла планшет, забив в поисковой системе имена Флавиан Морел и Тристан. Несколько секунд шёл поиск и вот передо мной предстали всевозможные ссылки на разных языках, я щелкнула на одну из них и прочитала заголовок «Тристан Вандервальде с громким скандалом вышвырнул своего юного подавана молодого Морела, сына своего ближайшего…», дочитать я не успела, на балкон взошел Флавиан. Его галстук просто висел на шее, а верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, вид был утомленным, он опустился в ложе напротив и взял бокал шампанского.
– Как прошел день? – улыбнулся он.
– Недурно, вполне недурно, со мной говорили несколько светских львов, и, кажется, я видела женщину в короне, смею предположить, что это непросто аксессуар ее туалета.
– Вот и оставь тебя на минуту, – он рассмеялся, и его смех, а может и просто газики спиртного так ударили в голову, что я непроизвольно нагнулась к нему и коснулась своими губами его.
– Прости, прости, я не хотела, – я быстро осушила бокал и встала.
Я хотела уйти, но он встал и перегородил мне путь, легонько взял за запястье, вблизи я чувствовала от него терпкость ароматов коньяка, шоколада и сигар, что хотелось вновь совершить свой невинный проступок, но он отвел меня к парапету. Мелькнула мысль: уж не хочет ли он меня спустить в полет.
– Ты пропускаешь самое интересное, – он указал на ночной небосвод.
И я ахнула, несколько гигантских шаров ярко выраженных цветов мерцали и словно плыли перед ночным звездопадом, это было невероятно, Эйфелеву башню словно осветляло волшебство.
– Парад планет и звездопад необычайно редкое явление, – тем временем прошептал Флавиан, – древние люди считали это знамением грядущих событий, как предзнаменование пророчества.
– И что предрекают они сейчас? – я повернулась к нему, наши тела соприкоснулись.
– Думаю, что это, – он взял мое лицо в ладони и поцеловал.
Я немного отпрянула, но посмотрев в его такие чистые голубые глаза, поддалась соблазну. Его губы были такими сладкими, такими нежными, словно персик опустили в мед, но одновременно такими настойчивыми и знающими, чего хотят. Как и их обладатель. Но знали ли я, чего хочу.
– Я видел в ванне джакузи, она смоет весь этот притворный день среди этой кучки жлобов и искусственных кукол.
– А я? Я как они?
– Ты единственное настоящее, что я чувствую за столько лет.
– Ты про того человека с террасы? – журналист во мне всё же преобладал.
– Тристан давно ничего не решает, не забивай свою чудную головку этим.
Он повел меня за руку в ванну и стал наполнять джакузи водой, пена уже перелилась через края, когда он легким движением сдернул с моих плеч платье, шелк упал к ногам, я непроизвольно закрылась руками, но отвел их в стороны, наслаждаясь видом моего хрупкого стройного тела.
– Не хочу, чтобы ты подумал, что я...
– Я ничего не думаю, хочу лишь, чтобы эта ночь запомнилась нам обоим.
Мы опустились в воду, он стал покрывать мою шею и плечи страстными поцелуями, в какой-то момент я легонько ойкнула, когда почувствовала его игривый укус, и тоненькая струйка крови опустилась на белоснежную пену, но это только раззадорило наше желание стать еще ближе в эту действительно волшебную ночь. И я хотела, чтобы она не прекращалась, чтобы эта сладостная нега продолжалась вечно, чтобы Флавиан как можно глубже проник в меня, стал со мной единым целым.… И всё остальное стало так неважно, весь показ моды, вся эта богема, Анжелика Лесовская, этот странный Тристан, наверняка спящий Олег…. Всё осталось в моменте разожженной эйфории.
Разве могло утро начаться ещё лучше? Я лежала в объятиях потрясающего мужчины в роскошном номере одного из лучших отелей города влюбленных. Флавиан ещё спал, я осторожно убрала его руку со своей талии и встала с кровати. Я подошла к окну и вдохнула легкий цветочный аромат, на авеню Монтень уже во всю кипела жизнь. Люди спешили по своим делам, кто-то в сторону площади Шарля де Голля, чтобы насладиться видом Елисейских полей и Триумфальной арки, кто-то в обратном направлении к Сене к мосту Иена, на авеню Анатоле Франсе, чтобы посмотреть на город с высоты шедевра Эйфеля. Кто-то вовсе любовался витринами бутиков, одна молодая девушка так пыталась зачаровать длинное шелковое платье, что прислонилась к стеклу. Я не смогла сдержать улыбки, и в этот момент так захотелось здесь остаться! Встречать утро за уютным столиком какой-нибудь домашней кондитерской за чашечкой горячего кофе с гужерами, гулять по скверам и паркам, посещать выставки, изучать культуру, а вечером, расположившись на затененном балкончике и откупорив бутылку розового вина сорта Пино д'Онис, открыть книгу Фредерика Бегбедера. В голове непроизвольно зазвучали строки: «Анна садится в такси, я тихонько захлопываю дверцу, она улыбается мне из-за стекла, и машина трогается.… В хорошем кино я побежал бы за ее такси под дождем, и мы упали бы в объятия друг другу у ближайшего светофора. Или она вдруг передумала бы и умоляла бы шофера остановиться, как Одри Хэпберн — Холли Голайтли в финале «Завтрака у Тиффани». Но мы не в кино. Мы в жизни, где такси едут своей дорогой» . Я невольно вздрогнула. Этот отрывок так ярко описывал мою историю с Флавианом. По возвращению в Россию сказка закончится, он вернется к своей привычной жизни, а я напишу статью и постараюсь обо всем забыть. Мы были из разных миров, слишком разных даже для этой сказки.
– Аделина, – позвал он.
– Доброе утро, – я обернулась и подошла к нему, присев рядом. Я хотела рассказать ему, что наметила, отведав луковый суп, спуститься на первый этаж в эксклюзивный институт Dior с множеством spa-процедур, а после отправиться на набережную Д”Орсэ.
– Ты в порядке? – нахмурился он, пронзая меня взором своих голубых глаз и лишая приятных грёз, – ты очень бледная.
– Думаю, я просто не выспалась, – отмахнулась я. Не могла же я признаться, что просто расстроена закончившейся иллюзией.
Он положил руку на плечо, и я вскрикнула от боли. Флавиан сразу убрал руку, а я побежала в ванну. Я подошла к зеркалу, откинув назад запутавшиеся каштановые пряди и начала рассматривать своё правое плечо. На нем виднелась рана, которая ещё кровоточила. Я испугалась, где же смогла так пораниться. Вошёл Флавиан, его взгляд остановился на ране, и похоже он перепугался больше меня. Мужчина подскочил к аптечке и лихорадочно стал перебирать ее содержимое, при этом ненужное бросал прямо на пол. Руки у него дрожали, на лбу проступил пот.
– Флавиан, успокойся, это все лишь царапина, – хотя у самой голос дрожал.
– Аделина, помолчи, – отрезал он. – Повернись, я обработаю это.
Я покорно повернулась, и пока он занимался моей раной, я рассматривала его в зеркале. Чего он так испугался? Может, боялся, что все подумают, что это он меня покалечил? После Анжелики Лесовской это было бы не удивительно. Или просто крови боится?
– Всё, надеюсь, это поможет.
– Конечно, поможет, – я хотела, как-то развеять обстановку.
Мы вернулись в комнату, и Флавиан поспешил к бару.
Он налил себе виски и залпом выпил, затем осушил ещё два бокала.
– Что тебя так встревожило? – спросила я.
– Ты не понимаешь, это может закончиться трагично.
– Всё, прекрати, – не выдержала я, и попыталась отнять у него бутылку.
– Уйди, – Флавиан оттолкнул меня.
Но я не сдавалась. Пить с самого утра, да ещё в таком состоянии! Я опять поймала себя на мысли, что с Флавианом не всё уж так радужно, его перепады настроения, стычки с окружающими, что если он серьезно болен… Нашу борьбу прервал стук в дверь. Флавиан выругался, но все же открыл, на пороге стоял Олег. Он холодным взглядом посмотрел на француза, который ещё не успел одеться, на не заправленную кровать и, наконец, на меня, стоявшую в одном пеньюаре с перевязанным плечом и бутылкой виски в руках.
– Лин, можно тебя на минуту?
Я вышла в холл. Бутылку я взяла с собой.
– Что у вас там стряслось? – спросил Олег, как только я закрыла дверь. – И чем это вы там занимались? – двусмысленно выгнул он бровь.
Терпеть не могла, когда Олег так делал.
– Забрала у Флавиана, – я не собиралась отчитываться за свою личную жизнь, и проигнорировала последний вопрос, – он неадекватно отреагировал на мою рану.
– Это он сделал? – рассвирепел Олег и уже хотел вернуться в номер, но я перегородила ему путь.
– Нет! Олег, зачем ты меня позвал?
– Мне позвонил Максим, похоже, до тебя не дозвониться, Алекс в больнице, он попал в аварию.
– Что? – меня забила мелкая дрожь. Мой брат всегда лихорадочно гонял на своем байке, он уже неоднократно ломал себе конечности, но всё равно продолжал, – надо срочно возвращаться! Как это произошло?
Я побежала в комнату, Олег шел по пятам.
– Мне надо вернуться домой, – тараторила я, по пути пытаясь найти, куда вчера кинула свое платье, – мой брат попал в аварию.
– Это не может подождать? – спросил Флавиан.
– Ее брат в больнице, – вмешался Олег. – Ты с ума сошел? Какое подождать?
Флавиан одарил того презрительным взглядом и не пожелал нужным ответить. Вместо этого он подошёл ко мне, мягко забрал бутылку виски из моих рук, которую я до сих пор держала.
- Хорошо, сейчас я решу это.
* * *
Флавиан не полетел с нами, сказав, что закончит кое-какие дела и отправится сразу, как только их уладит. У меня возникло подозрение, что его дела — это хорошо опустошить бар в номере. Я была как на иголках, и весь перелет ерзала на сиденье, Олегу пришлось несколько раз шикнуть на меня, он, видите ли, не мог сосредоточиться на чтении, а одна внушительная дама, занимавшая наверно сразу два места, уверенно заявила, что я просто боюсь летать. Я пыталась успокоиться, но не могла. Когда же Алекс угомониться? Он никогда не был пай мальчиком, а после смерти мамы и вовсе пошел по наклонной. Алекс постоянно ругался с отцом, а после того, как последний женился во второй раз, брат совсем слетел с катушек. Он обвинял отца в смерти мамы, грубил и ругался с мачехой. Несколько раз Алекс уходил из дома и подолгу жил у меня. Я пару раз пыталась дозвониться до брата, но его телефон был вне зоны доступа, и это еще больше выводило из колеи. Конечно, я понимала, что еще рано поднимать панику, возможно авария была несерьезной, и с ним все в порядке. Я переживала за брата, и в то же время была зла. Испортить такую поездку!
– Ты же злишься из-за того, что нам пришлось уехать? – словно прочитав мои мысли, спросил Олег. – Я думаю, вы хорошо развлеклись с Флавианом ночью.
– Это не твое дело, – нагрубила я и сразу же прикусила губу, пожалев о сказанном. Олег в чем-то был прав.
– Не подумай ничего, но мне кажется, что иногда ты неразборчива в связях, –тоном учителя заявил друг.
– Олег, послушай, мне сейчас не до этого, – конечно на самом деле я хотела ему высказать, что я думаю в этом смысле на его счет, но голова была забита проблемами важнее. – И когда это я была неразборчива в связях! – всё же не смогла не возмутиться я.
– Да ты с детства за каждым красивым мальчиком бегала, а вот я, – гордо выпятил он грудь, - верен свой девушке вот уже пять лет.
Я хмыкнула, но ничего отвечать не стала. Олег так любил напоминать о своей идеальности. Вот он с отличием окончил школу, вот он лучший студент, вот его высокооплачиваемая работа, вот его безупречные отношения. Даже не верится, что этот позёр, у которого все было безукоризненно, даже до блеска начищенная обувь, раньше был главным инициатором пробежек по лужам и лазаньям по деревьям. Олег, конечно, верно отметил, иногда я не контролировала свои чувства, но с Флавианом совсем другая ситуация. Да он хорош собой, и у меня определенно симпатия к нему, но я не была уверенна, что он тот самый. Я и сама не понимала свою привязанность к нему за такой короткий промежуток времени, просто он обладал каким-то притяжением, и оно сводило с ума.
Вскоре мы прилетели. И едва сойдя по трапу, вызвали такси, которое довольно быстро приехало и ожидало, пока мы пройдем до терминала выдачи багажа. Я просила Олега забрать багаж самостоятельно, но он настоял, что мы поедем вместе. Уже в больнице, едва узнав номер палаты, я рванула туда, по пути, едва не сбив с ног девушку.
– Прошу прощения.
– Аделина? – позвала она.
– Кристина? – удивился Олег. Он подошел к ней и поцеловал. – Что ты тут делаешь?
– Алекс врезался на мотоцикле в автомобиль моего доверителя, – ответила Кристина. Она была адвокатом, и, несмотря на молодой возраст, имела неплохой багаж из солидных как российских, так и иностранных клиентов, что делало ее и Олега первоклассным альянсом сил, и возможно не так уж сильно завязанном только на любви. Из палаты, рядом с которой мы стояли, вышел молодой загорелый парень по виду ровесник Александра. На его лбу была широкая повязка.
– Это Эдвард, – представила его она, – в его автомобиль врезался Алекс.
Продолжила она на английском, объяснив молодому человеку, что я сестра второй пострадавшей стороны.
– Мне очень жаль, – сказала я. – Если нужно что-то оплатить…
– Все в порядке, мы уже обсудили сложившуюся ситуацию, у сеньора Альвьяно нет претензий. Словно в подтверждение тот кивнул. Надо будет попросить Олега узнать поподробнее об этом человеке, интересно он итальянец, или испанец. И что иностранцы так зачастили в наш город. Когда мы вошли в палату, Алекс читал потрепанную книгу, что нельзя было прочесть заглавие. Подняв глаза, он обрадовался.
– Наконец-то, – он закрыл книжку и положил на тумбочку. – А то я думал, что проведу весь день с этим ужасом, – покосился он на книгу.
Я подошла к нему и обняла.
– Ты в порядке? – спросила я, присаживаясь на кровать. Олег сел на стул.
– Если не считать, что у меня разрыв мягких тканей, то все в порядке, – хорошо что-то чувство юмора у Алекса не пропало.
– Как это произошло? – поинтересовался Олег. Алекс нахмурился, он явно не хотел рассказывать. Брат решил сменить тему:
– Как съездили? Как Париж?
– Превосходно! – я вкратце рассказала о поездке, естественно, опустив из рассказа свои ночные похождения.
– Кто-то хорошо повеселился, – вставил Олег свое едкое словцо.
* * *
Вот она ярмарка тщеславия! Отель «Plaza Athenee Paris» представлял собой продолжение Высокой Моды, с тянущимися вдоль авеню Монтень, на которой он располагался, бутиками самых известных домов моды, среди которых Dolce & Gabbana, Christian Dior, Chanel, Prada, Louis Vuitton. Здание отеля и само по себе веяло аристократическим шиком девятнадцатого века, но четырехспальный люкс в классическом стиле вот, что поистине восторгало взгляд. Его окна и балкон выходили на Эйфелеву башню, и я сидела на уютном кресле, наслаждаясь бокалом игристого напитка, и любовалась, как на город опускается ночь. Олег уже давно спал, а Флавиан спустился поприветствовать владельца отеля, надеюсь, на этот раз его не придется выручать. И всё же меня не покидала мысль, кто этот таинственный Тристан и что у них могут быть за дела с Флавианом. Не удержавшись, я сходила в свою спальню и взяла планшет, забив в поисковой системе имена Флавиан Морел и Тристан. Несколько секунд шёл поиск и вот передо мной предстали всевозможные ссылки на разных языках, я щелкнула на одну из них и прочитала заголовок «Тристан Вандервальде с громким скандалом вышвырнул своего юного подавана молодого Морела, сына своего ближайшего…», дочитать я не успела, на балкон взошел Флавиан. Его галстук просто висел на шее, а верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, вид был утомленным, он опустился в ложе напротив и взял бокал шампанского.
– Как прошел день? – улыбнулся он.
– Недурно, вполне недурно, со мной говорили несколько светских львов, и, кажется, я видела женщину в короне, смею предположить, что это непросто аксессуар ее туалета.
– Вот и оставь тебя на минуту, – он рассмеялся, и его смех, а может и просто газики спиртного так ударили в голову, что я непроизвольно нагнулась к нему и коснулась своими губами его.
– Прости, прости, я не хотела, – я быстро осушила бокал и встала.
Я хотела уйти, но он встал и перегородил мне путь, легонько взял за запястье, вблизи я чувствовала от него терпкость ароматов коньяка, шоколада и сигар, что хотелось вновь совершить свой невинный проступок, но он отвел меня к парапету. Мелькнула мысль: уж не хочет ли он меня спустить в полет.
– Ты пропускаешь самое интересное, – он указал на ночной небосвод.
И я ахнула, несколько гигантских шаров ярко выраженных цветов мерцали и словно плыли перед ночным звездопадом, это было невероятно, Эйфелеву башню словно осветляло волшебство.
– Парад планет и звездопад необычайно редкое явление, – тем временем прошептал Флавиан, – древние люди считали это знамением грядущих событий, как предзнаменование пророчества.
– И что предрекают они сейчас? – я повернулась к нему, наши тела соприкоснулись.
– Думаю, что это, – он взял мое лицо в ладони и поцеловал.
Я немного отпрянула, но посмотрев в его такие чистые голубые глаза, поддалась соблазну. Его губы были такими сладкими, такими нежными, словно персик опустили в мед, но одновременно такими настойчивыми и знающими, чего хотят. Как и их обладатель. Но знали ли я, чего хочу.
– Я видел в ванне джакузи, она смоет весь этот притворный день среди этой кучки жлобов и искусственных кукол.
– А я? Я как они?
– Ты единственное настоящее, что я чувствую за столько лет.
– Ты про того человека с террасы? – журналист во мне всё же преобладал.
– Тристан давно ничего не решает, не забивай свою чудную головку этим.
Он повел меня за руку в ванну и стал наполнять джакузи водой, пена уже перелилась через края, когда он легким движением сдернул с моих плеч платье, шелк упал к ногам, я непроизвольно закрылась руками, но отвел их в стороны, наслаждаясь видом моего хрупкого стройного тела.
– Не хочу, чтобы ты подумал, что я...
– Я ничего не думаю, хочу лишь, чтобы эта ночь запомнилась нам обоим.
Мы опустились в воду, он стал покрывать мою шею и плечи страстными поцелуями, в какой-то момент я легонько ойкнула, когда почувствовала его игривый укус, и тоненькая струйка крови опустилась на белоснежную пену, но это только раззадорило наше желание стать еще ближе в эту действительно волшебную ночь. И я хотела, чтобы она не прекращалась, чтобы эта сладостная нега продолжалась вечно, чтобы Флавиан как можно глубже проник в меня, стал со мной единым целым.… И всё остальное стало так неважно, весь показ моды, вся эта богема, Анжелика Лесовская, этот странный Тристан, наверняка спящий Олег…. Всё осталось в моменте разожженной эйфории.
Глава 2
Разве могло утро начаться ещё лучше? Я лежала в объятиях потрясающего мужчины в роскошном номере одного из лучших отелей города влюбленных. Флавиан ещё спал, я осторожно убрала его руку со своей талии и встала с кровати. Я подошла к окну и вдохнула легкий цветочный аромат, на авеню Монтень уже во всю кипела жизнь. Люди спешили по своим делам, кто-то в сторону площади Шарля де Голля, чтобы насладиться видом Елисейских полей и Триумфальной арки, кто-то в обратном направлении к Сене к мосту Иена, на авеню Анатоле Франсе, чтобы посмотреть на город с высоты шедевра Эйфеля. Кто-то вовсе любовался витринами бутиков, одна молодая девушка так пыталась зачаровать длинное шелковое платье, что прислонилась к стеклу. Я не смогла сдержать улыбки, и в этот момент так захотелось здесь остаться! Встречать утро за уютным столиком какой-нибудь домашней кондитерской за чашечкой горячего кофе с гужерами, гулять по скверам и паркам, посещать выставки, изучать культуру, а вечером, расположившись на затененном балкончике и откупорив бутылку розового вина сорта Пино д'Онис, открыть книгу Фредерика Бегбедера. В голове непроизвольно зазвучали строки: «Анна садится в такси, я тихонько захлопываю дверцу, она улыбается мне из-за стекла, и машина трогается.… В хорошем кино я побежал бы за ее такси под дождем, и мы упали бы в объятия друг другу у ближайшего светофора. Или она вдруг передумала бы и умоляла бы шофера остановиться, как Одри Хэпберн — Холли Голайтли в финале «Завтрака у Тиффани». Но мы не в кино. Мы в жизни, где такси едут своей дорогой» . Я невольно вздрогнула. Этот отрывок так ярко описывал мою историю с Флавианом. По возвращению в Россию сказка закончится, он вернется к своей привычной жизни, а я напишу статью и постараюсь обо всем забыть. Мы были из разных миров, слишком разных даже для этой сказки.
– Аделина, – позвал он.
– Доброе утро, – я обернулась и подошла к нему, присев рядом. Я хотела рассказать ему, что наметила, отведав луковый суп, спуститься на первый этаж в эксклюзивный институт Dior с множеством spa-процедур, а после отправиться на набережную Д”Орсэ.
– Ты в порядке? – нахмурился он, пронзая меня взором своих голубых глаз и лишая приятных грёз, – ты очень бледная.
– Думаю, я просто не выспалась, – отмахнулась я. Не могла же я признаться, что просто расстроена закончившейся иллюзией.
Он положил руку на плечо, и я вскрикнула от боли. Флавиан сразу убрал руку, а я побежала в ванну. Я подошла к зеркалу, откинув назад запутавшиеся каштановые пряди и начала рассматривать своё правое плечо. На нем виднелась рана, которая ещё кровоточила. Я испугалась, где же смогла так пораниться. Вошёл Флавиан, его взгляд остановился на ране, и похоже он перепугался больше меня. Мужчина подскочил к аптечке и лихорадочно стал перебирать ее содержимое, при этом ненужное бросал прямо на пол. Руки у него дрожали, на лбу проступил пот.
– Флавиан, успокойся, это все лишь царапина, – хотя у самой голос дрожал.
– Аделина, помолчи, – отрезал он. – Повернись, я обработаю это.
Я покорно повернулась, и пока он занимался моей раной, я рассматривала его в зеркале. Чего он так испугался? Может, боялся, что все подумают, что это он меня покалечил? После Анжелики Лесовской это было бы не удивительно. Или просто крови боится?
– Всё, надеюсь, это поможет.
– Конечно, поможет, – я хотела, как-то развеять обстановку.
Мы вернулись в комнату, и Флавиан поспешил к бару.
Он налил себе виски и залпом выпил, затем осушил ещё два бокала.
– Что тебя так встревожило? – спросила я.
– Ты не понимаешь, это может закончиться трагично.
– Всё, прекрати, – не выдержала я, и попыталась отнять у него бутылку.
– Уйди, – Флавиан оттолкнул меня.
Но я не сдавалась. Пить с самого утра, да ещё в таком состоянии! Я опять поймала себя на мысли, что с Флавианом не всё уж так радужно, его перепады настроения, стычки с окружающими, что если он серьезно болен… Нашу борьбу прервал стук в дверь. Флавиан выругался, но все же открыл, на пороге стоял Олег. Он холодным взглядом посмотрел на француза, который ещё не успел одеться, на не заправленную кровать и, наконец, на меня, стоявшую в одном пеньюаре с перевязанным плечом и бутылкой виски в руках.
– Лин, можно тебя на минуту?
Я вышла в холл. Бутылку я взяла с собой.
– Что у вас там стряслось? – спросил Олег, как только я закрыла дверь. – И чем это вы там занимались? – двусмысленно выгнул он бровь.
Терпеть не могла, когда Олег так делал.
– Забрала у Флавиана, – я не собиралась отчитываться за свою личную жизнь, и проигнорировала последний вопрос, – он неадекватно отреагировал на мою рану.
– Это он сделал? – рассвирепел Олег и уже хотел вернуться в номер, но я перегородила ему путь.
– Нет! Олег, зачем ты меня позвал?
– Мне позвонил Максим, похоже, до тебя не дозвониться, Алекс в больнице, он попал в аварию.
– Что? – меня забила мелкая дрожь. Мой брат всегда лихорадочно гонял на своем байке, он уже неоднократно ломал себе конечности, но всё равно продолжал, – надо срочно возвращаться! Как это произошло?
Я побежала в комнату, Олег шел по пятам.
– Мне надо вернуться домой, – тараторила я, по пути пытаясь найти, куда вчера кинула свое платье, – мой брат попал в аварию.
– Это не может подождать? – спросил Флавиан.
– Ее брат в больнице, – вмешался Олег. – Ты с ума сошел? Какое подождать?
Флавиан одарил того презрительным взглядом и не пожелал нужным ответить. Вместо этого он подошёл ко мне, мягко забрал бутылку виски из моих рук, которую я до сих пор держала.
- Хорошо, сейчас я решу это.
* * *
Флавиан не полетел с нами, сказав, что закончит кое-какие дела и отправится сразу, как только их уладит. У меня возникло подозрение, что его дела — это хорошо опустошить бар в номере. Я была как на иголках, и весь перелет ерзала на сиденье, Олегу пришлось несколько раз шикнуть на меня, он, видите ли, не мог сосредоточиться на чтении, а одна внушительная дама, занимавшая наверно сразу два места, уверенно заявила, что я просто боюсь летать. Я пыталась успокоиться, но не могла. Когда же Алекс угомониться? Он никогда не был пай мальчиком, а после смерти мамы и вовсе пошел по наклонной. Алекс постоянно ругался с отцом, а после того, как последний женился во второй раз, брат совсем слетел с катушек. Он обвинял отца в смерти мамы, грубил и ругался с мачехой. Несколько раз Алекс уходил из дома и подолгу жил у меня. Я пару раз пыталась дозвониться до брата, но его телефон был вне зоны доступа, и это еще больше выводило из колеи. Конечно, я понимала, что еще рано поднимать панику, возможно авария была несерьезной, и с ним все в порядке. Я переживала за брата, и в то же время была зла. Испортить такую поездку!
– Ты же злишься из-за того, что нам пришлось уехать? – словно прочитав мои мысли, спросил Олег. – Я думаю, вы хорошо развлеклись с Флавианом ночью.
– Это не твое дело, – нагрубила я и сразу же прикусила губу, пожалев о сказанном. Олег в чем-то был прав.
– Не подумай ничего, но мне кажется, что иногда ты неразборчива в связях, –тоном учителя заявил друг.
– Олег, послушай, мне сейчас не до этого, – конечно на самом деле я хотела ему высказать, что я думаю в этом смысле на его счет, но голова была забита проблемами важнее. – И когда это я была неразборчива в связях! – всё же не смогла не возмутиться я.
– Да ты с детства за каждым красивым мальчиком бегала, а вот я, – гордо выпятил он грудь, - верен свой девушке вот уже пять лет.
Я хмыкнула, но ничего отвечать не стала. Олег так любил напоминать о своей идеальности. Вот он с отличием окончил школу, вот он лучший студент, вот его высокооплачиваемая работа, вот его безупречные отношения. Даже не верится, что этот позёр, у которого все было безукоризненно, даже до блеска начищенная обувь, раньше был главным инициатором пробежек по лужам и лазаньям по деревьям. Олег, конечно, верно отметил, иногда я не контролировала свои чувства, но с Флавианом совсем другая ситуация. Да он хорош собой, и у меня определенно симпатия к нему, но я не была уверенна, что он тот самый. Я и сама не понимала свою привязанность к нему за такой короткий промежуток времени, просто он обладал каким-то притяжением, и оно сводило с ума.
Вскоре мы прилетели. И едва сойдя по трапу, вызвали такси, которое довольно быстро приехало и ожидало, пока мы пройдем до терминала выдачи багажа. Я просила Олега забрать багаж самостоятельно, но он настоял, что мы поедем вместе. Уже в больнице, едва узнав номер палаты, я рванула туда, по пути, едва не сбив с ног девушку.
– Прошу прощения.
– Аделина? – позвала она.
– Кристина? – удивился Олег. Он подошел к ней и поцеловал. – Что ты тут делаешь?
– Алекс врезался на мотоцикле в автомобиль моего доверителя, – ответила Кристина. Она была адвокатом, и, несмотря на молодой возраст, имела неплохой багаж из солидных как российских, так и иностранных клиентов, что делало ее и Олега первоклассным альянсом сил, и возможно не так уж сильно завязанном только на любви. Из палаты, рядом с которой мы стояли, вышел молодой загорелый парень по виду ровесник Александра. На его лбу была широкая повязка.
– Это Эдвард, – представила его она, – в его автомобиль врезался Алекс.
Продолжила она на английском, объяснив молодому человеку, что я сестра второй пострадавшей стороны.
– Мне очень жаль, – сказала я. – Если нужно что-то оплатить…
– Все в порядке, мы уже обсудили сложившуюся ситуацию, у сеньора Альвьяно нет претензий. Словно в подтверждение тот кивнул. Надо будет попросить Олега узнать поподробнее об этом человеке, интересно он итальянец, или испанец. И что иностранцы так зачастили в наш город. Когда мы вошли в палату, Алекс читал потрепанную книгу, что нельзя было прочесть заглавие. Подняв глаза, он обрадовался.
– Наконец-то, – он закрыл книжку и положил на тумбочку. – А то я думал, что проведу весь день с этим ужасом, – покосился он на книгу.
Я подошла к нему и обняла.
– Ты в порядке? – спросила я, присаживаясь на кровать. Олег сел на стул.
– Если не считать, что у меня разрыв мягких тканей, то все в порядке, – хорошо что-то чувство юмора у Алекса не пропало.
– Как это произошло? – поинтересовался Олег. Алекс нахмурился, он явно не хотел рассказывать. Брат решил сменить тему:
– Как съездили? Как Париж?
– Превосходно! – я вкратце рассказала о поездке, естественно, опустив из рассказа свои ночные похождения.
– Кто-то хорошо повеселился, – вставил Олег свое едкое словцо.
