Когда мы вошли в палату, я с облегчением увидела, что Олег весел и бодр. С замиранием я вспоминала, его душераздирающе крики. И был рада, что он был в хорошем настроении. Он очень обрадовался, что его пришли навестить, и больше он, кстати, обрадовался Алексу. Естественно, у мужчин свои темы для разговоров, и Олег с Алексом всегда хорошо общались.
– Мы даже ничего не купили тебе, - посетовал брат.
– Не надо, – ответил Олег, – Кристина много чего носит, да и кто-то оставил мне апельсинов, - кивнул он на тумбочку.
Я увидела, что на ней лежит мой пакет, про который я вчера совсем забыла. Видимо я его выронила, когда обращалась.
– Что с тобой случилось? – спросил Алекс.
Я насторожилась. Интересно, что тогда видел Олег? Да и Маркус вчера четко говорил об оборотнях.
– На меня какие-то ненормальные напали, - начал рассказывать Олег, – Лин, ты же там была, помнишь? Какие-то больные, с арбалетами, сектанты, что ли какие.
– Сектанты? – Алекс покатился со смеху.
– Да точно, – продолжал сокрушаться Олег, – какими только глупостями люди не занимаются. Один из них в меня стрелой пульнул! Стрелой!
Алекс продолжал хохотать, и я невольно улыбнулась, глядя на него. Как я ему завидовала, что он не догадывается, насколько опасны эти «ненормальные». Потом Олег рассказал, как к нему приходил Маркус, я изобразила крайнее удивление, а сама переживала, не заикнется ли Олег, как охотник говорил об оборотнях. Но друг соврал, сказав, что Маркус приходил извиниться. Интересно… Я решила, что Олег просто решил стереть из памяти негативные воспоминания.
– Да, Лин, – обратился Олег ко мне. – У Кристины день рождения через неделю, она приглашала тебя.
– Правда? – нас с Кристиной не назовешь лучшими подругами, мы скорее были просто знакомыми. Когда они начали с Олегом встречаться, я искренне хотела подружиться с ней. Но пять лет назад, мы были глупыми подростками, и Кристина ревновала Олега к каждому столбу, особенно ко мне. Позже она смирилась с моим присутствием в жизни ее любимого, но напряженность в наших отношениях осталась. Поэтому я не ожидала, что она пригласит меня.
– Да, – кивнул Олег. – Можешь своего француза взять, да и ты приходи, – сказал он Алексу. Брат кивнул, но я сомневалась, что это ему интересно. У Алекса была совсем другая компания. Мы еще немного поболтали, потом я отвезла Алекса домой, а сама вернулась в дом Флавиана.
Тейливент уже был намного спокойнее, чем утром и только поинтересовался, куда я ездила. Я рассказала о своем намерении узнать у брата о Маркусе. Тейливент предположил, что на гонках они набирают в свои ряды охотников. Ему не нравилось, что Маркус так заинтересовался Алексом, у него были подозрения, что из моего брата хотят сделать охотника. Я не хотела верить в это. Да какой из Алекса охотник. Но эта мысль засела в голове Тейливента, и после когда пришел Флавиан, они очень активно это обсуждали. Мне в очередной раз напомнили, узнать у папы о Тишевальском, и я решила заняться этим завтра.
Я так и не решалась поговорить с отцом. Нет, я не боялась, я просто не знала, как объяснить, чем меня так заинтересовал Юрий. Да и представляю, как я подойду к папе и поинтересуюсь, не думает ли он, что его друг может оказаться серийным убийцей? Глупо, конечно. Работа никак не шла, из-за мыслей, я никак не могла сосредоточиться. Я слишком много думала, и это мешало. О предстоящем разговоре с отцом, об Олеге, Флавиане. А вчера Тейливент подкинул еще пару дров в мой костер размышлений. Вдруг он прав? Ведь где-то Маркус набирает юношей в ряды охотников, а чем организация гонок не прикрытие этому? Где еще можно собрать такое количество молодых, крепких физически юношей? Если еще предложить им награду в сто тысяч, то они пойдут за тобой куда угодно.
Видимо все мои переживания отразились на моем лице, Катя с самого утра допытывала у меня о моем самочувствии. Потом ей надоело смотреть на мою кислую мину, и она вытащила меня в кафе, где мы полакомились мороженым. Это немного отвлекло меня. Хорошо, что в моей жизни еще присутствовали люди далекие от сверхъестественного мира. Как же было приятно сидеть с подругой, уплетать клубничное мороженое и обсуждать своих кавалеров. Катя упорно вытягивала из меня подробности моей жизни с Флавианом, но я была осторожна, и не особо что-то рассказывала ей. Зато она охотно посвящала меня в свою личную жизнь. Катя увлеченно рассказывала о своем новом молодом человеке, как он хорош, умен, и заявила, что надо обязательно собраться парами. Я с энтузиазмом согласилась, про себя подумав, что это точно случиться не скоро.
По возвращении в редакцию, Катя села за работу, а я переборов себя все же решила пойти к отцу. Дверь в кабинет была приоткрыта, я заглянула внутрь. Папа сидел за столом и подписывал какие-то бумаги.
– Можно? – робко спросила я. И с каких пор я боялась собственного отца?
Он оторвался от своих записей и приветливо улыбнулся:
– Да, заходи. Что-то случилось?
– Вечно этот вопрос, – шутливо закатила я глаза. – Может я просто соскучилась по любимому папе.
– Аделина, не обманывай своего старика, говори.
– Ну, хорошо, – я села напротив него. – Мне нужно поговорить с тобой, – я набрала в легкие воздуха, и выдала, – о твоем друге Юрии.
– Что о нем говорить? – папа откинулся на спинку стула. Кажется, его совсем не удивила моя просьба. – Ты же сама прекрасно его знаешь.
– Пап, если он пару раз в детстве изображал деда мороза на новый год, это не значит, что я его хорошо знаю.
– И что тебя интересует? – спросил Максим. Он подозрительно сощурил глаза. - Уж не понравился он тебе?
– Пап! – возмутилась я. – Глупости, какие. Просто хочу написать статью о выдающихся журналистах нашего города, – не краснея, врала я. – И о тебе, конечно же, – начала подлизываться. – Почему вы перестали работать вместе?
– Ты же знаешь, Тишевальский подставил меня и в итоге ушел с половиной нашего заработка за один хороший материал.
– Но вы продолжайте общаться, – заметила я.
– Иногда даже таких друзей, как он следует держать рядом, – папа указал на шкаф, стоявший позади него, – и вдобавок у меня есть пара вещей, которые разоблачат его.
Надеюсь, папа не заметил, как я оживилась, глядя на этот шкаф. Что интересно отец нашел против Тишевальского? Я решила вернуться, когда папы не будет и посмотреть что там. Конечно, это неправильно. Пока я соображала, что еще спросить у отца про Юрия, у него зазвонил телефон. С кем-то поговорив, отец извинился, и сказал, что ему надо куда-то срочно ехать. Папа ушел, напомнив, что мне пора приступить к работе. Я покивала, и мы вышли. Он убежал и забыл запереть кабинет. Надо же, сегодня удача так и бежит мне в руки. Недолго думая, я вернулась и быстро подошла к шкафу. Распахнув его дверцы, я разочаровано вздохнула. Столько папок и бумаг! И как в этой макулатуре можно найти что-то об одном человеке? Я быстро просмотрела корешки папок, на которых были наклеены бумажки с названиями, но там не обнаружилось ничего, чтобы меня интересовало. Потом я перешла к стопкам бумаг, они лежали на полке ниже. Я быстро пролистывала их, в надежде наткнуться на знакомое имя. И все без толку. Я разочаровано ударила ладонью о дверцу. Так, успокойся и подумай. Я вернулась к полке с папками, и решила посмотреть, нет ли чего позади их. Я вытащила две и положила на стол, и увидела, что там действительно что-то есть. Я освободила полку от папок и заметила, что задняя стенка шкафа отсутствовала. Вместо нее шла голая серая стена со встроенным сейфом. Я расстроилась, надо теперь подобрать код к нему. Хорошо, Аделина сосредоточься. Так начнем с дат рождения. Я ввела день рождения папы, и это не сработало, папа не глупый человек, чтобы ставить эту дату на код. Потом в ход пошли двадцать четвертое апреля и семнадцатое июля, дни рождения Алекса и мое соответственно. Опять мимо. Я снова и снова набирала важные даты. День рождения мамы, дата их свадьбы, даже ввела день рождения Инны. Я была в тупике. Папа мог поставить совершенно любой набор цифр, и я проторчу тут вечность, пока подберу код. Я оглядела кабинет, в надежде, что наткнусь на подсказку. Как всегда тут был идеальный порядок, кроме стола, который я завалила папками. Там же на столе стояла фотография в рамке. Папа и мама совсем молодые и счастливые. Он рассказывал, что это фото было сделано в их первое свидание, и что он никогда не забудет тот день, когда встретил любовь всей жизни. Я повернулась к сейфу и ввела эту дату. У меня ладони вспотели от волнения, когда щелкнул замок и сейф открылся. Внутри лежала стопка денег, документы и шкатулка. Я достала документы и нашла, что искала. Там было что-то про Тишевальского, и я подумала, не показать ли эти документы Кристине. Она как адвокат могла бы объяснить, о чем тут идет речь. Хотя, это точно нам ничем не поможет, это не было доказательством, что Юрий оборотень. Я осмотрела их и увидела адрес, где Тишевальский проживал. Я записала его на листок и сунула в карман брюк. Вернула бумаги на место и хотела уже закрыть сейф, понимая, что мы зря тратим время на этого журналиста. Но руки дико чесались заглянуть в шкатулку. Она была орехового цвета, покрытая лаком с гравировкой на крышке. Кажется, мне уже где-то встречались эти странные надписи. Я открыла ее и заглянула внутрь. Увидев, что там, я села на пол. Это была шкатулка мамы. С обратной стороны крышки золотыми буквами шла надпись «Виленова Мария Александровна», значит, эта вещь была у мамы еще до знакомства с папой, раз тут значилась ее девичья фамилия. Я аккуратно перебирала содержимое, будто это было самое ценное сокровище в мире. Там лежал толстый в кожаном переплете блокнот, и, открыв его, я поняла, что это дневник. Судя по дате, его она вела в последние годы жизни. Интересно были ли другие? Из блокнота выпали фотографии. Я заулыбалась, увидев их. На одной были изображены мои бабушка и дедушка по материнской линии, они умерли, когда я была маленькой, а Алекс и вовсе еще не родился. На другой мама держит на руках маленького Алекса, а четырехлетняя я сижу у папы на плечах. Я смахнула слезинку, и посмотрела, что еще лежало в шкатулке. Там лежали украшения, подвески и кольца с довольно крупным камнями. Не помню, чтобы мама их носила.
– Максим Григорьевич, – в кабинет вошла Катя.
Я бросила все и спряталась под стол. Она, что не видела, что начальник уехал? Из-под стола мне были только видны ее ноги, обутые в бежевые лодочки. Подруга подошла к столу, видимо она оглядывала тот хаос, что я устроила на столе.
– Ты что тут делаешь? – она заглянула под стол.
Я подскочила, больно ударившись головой о столешницу.
– Ничего, – вылезла я и поднялась на ноги.
– Ты залезла в сейф к Максиму? – ахнула Катя.
– Нет, конечно же, – всплеснула руками я, но понятно было, что она не поверила. Да и я была поймана с поличным. – Я просто искала одну вещь, – я подняла с пола дневник и показала подруге.
Катя скептично покачала головой. Она не верила мне. Я не хотела перед ней оправдываться, и убрала шкатулку обратно в сейф и закрыла его. Потом начала ставить папки обратно на полку. Я очень хотела, чтобы Катя ушла, я прямо спиной ощущала ее пристальный взгляд.
– Что с тобой происходит? После твоей поездки в Париж, ты изменилась, – какая она наблюдательная.
Я закрыла шкаф и повернулась к ней. Натянув на себя улыбку, я сказала:
– Что за ерунда?
– Лина, я хочу помочь тебе, расскажи мне, – она замолчала, а потом еле слышно добавила, – это все Флавиан, да? Он обижает тебя?
Ее вопрос звучал так по-детски, что я рассмеялась. Она обижено надула губки.
– Я же переживаю!
– Все хорошо, – заверила я, и пошла прочь из кабинета. Катя нахмурилась, провожая меня взглядом. Я вышла и сразу позвонила Тейливенту, сообщила, что знаю адрес Юрия. Странно, что пока оборотни следили за ним, они так и не узнали его новое место жительства. Тейливент велел срочно приезжать. Я вернулась в кабинет, спрятала мамин дневник в сумку и поехала домой. Тейливент ждал меня, он забрал листок с адресом, они с Флавианом ушли обсуждать, что же делать дальше. Я отказалась участвовать в их беседе, и, сославшись на усталость, ушла спать. Спала я плохо, мне снова снились кошмары, и я проворочалась до утра. В итоге встала я уже ближе к обеду. От отца было несколько пропущенных, но я не стала перезванивать, надеюсь, он не уволит меня за сегодняшний прогул. Да и по правде, я боялась, что он уже обнаружил пропажу маминого дневника и точно знал, что я его стащила. Вспомнив о дневнике, я достала его из сумки и нашла фотографии, их я вчера положила между страницами. Еще вчера я решила их поставить в рамки. Я умылась и после завтрака, попросила Флавиана одолжить мне рамки. Ему это почему-то показалось глупым. А мне было все равно. Главное меня это отвлекало от мыслей, что друг моего отца, по всей видимости, убийца.
– Кто это? – спросил оборотень, взяв в руки фотографию с мамиными родителями.
– Бабушка с дедушкой, – я пыталась справиться с рамкой, никак не могла ее открыть.
Флавиан начал расспрашивать о них. Как их звали, кем работали, как умерли. Я сама почти ничего не знала о них. Сказала только, что нас с Алексом назвали в их честь, и что они умерли от болезней. Чем они занимались, я не могла сказать, мама всегда уклончиво отвечала, когда я спрашивала. Флавиан тем временем уже рассматривал второе фото. На этот раз он ничего не спрашивал, только на его лице появилась некая сосредоточенность. Что такого он там увидел? Я справилась с рамкой, вставила фотографию и поставила на прикроватную тумбочку.
– Ты похожа на маму, – сделал вывод оборотень.
– А где твоя семья? – полюбопытствовала я.
Флавиан вздрогнул. Он вернул мне снимок, я уже занялась второй рамкой.
– У меня только отец, – не сразу ответил Морел, некоторое время, наблюдая за мной.
– Ты нас познакомишь? – поинтересовалась я.
– Нет, – резко ответил он. Я удивленно посмотрела на него.
– Мы сейчас не особо ладим, – добавил Флавиан. – Да и живет он во Франции.
– Он твой, – я запнулась, боялась продолжить. Я поставила вторую рамку, заглянула Флавиану в глаза, и решилась, – он твой настоящий отец?
– В каком смысле? – либо он не понял, либо прикинулся дурачком.
– Это он тебя обратил, да? – тихо спросила я. Флавиан неодобрительно сжал губы. Я понимала, что этот разговор ему неприятен, но назад пути не было.
– Флавиан?
– Это не важно, – ответил он. – Я не хочу это обсуждать сейчас.
И больше не сказав не слова, он вышел из комнаты.
Тейливент не желал ждать, когда к нам придут охотники и обвинят нас в убийствах. Пока я весь день сидела в кресле и читала мамин дневник, он уже определил план дальнейших действий. Естественно, грязную работу должны выполнять мы с Флавианом. Конкретно, мы должны были проникнуть в квартиру журналиста. Мои протесты никто не слушал, я не видела в этом смысла. Я не могла понять, почему альфа так зацепился идеей, что Тишевальский тот, кого мы ищем? У него на лбу не написано, что он серийный убийца. Мне стало казаться, что Тей просто выбрал его в качестве козла отпущения, главное свалить вину на кого-то.
– Мы даже ничего не купили тебе, - посетовал брат.
– Не надо, – ответил Олег, – Кристина много чего носит, да и кто-то оставил мне апельсинов, - кивнул он на тумбочку.
Я увидела, что на ней лежит мой пакет, про который я вчера совсем забыла. Видимо я его выронила, когда обращалась.
– Что с тобой случилось? – спросил Алекс.
Я насторожилась. Интересно, что тогда видел Олег? Да и Маркус вчера четко говорил об оборотнях.
– На меня какие-то ненормальные напали, - начал рассказывать Олег, – Лин, ты же там была, помнишь? Какие-то больные, с арбалетами, сектанты, что ли какие.
– Сектанты? – Алекс покатился со смеху.
– Да точно, – продолжал сокрушаться Олег, – какими только глупостями люди не занимаются. Один из них в меня стрелой пульнул! Стрелой!
Алекс продолжал хохотать, и я невольно улыбнулась, глядя на него. Как я ему завидовала, что он не догадывается, насколько опасны эти «ненормальные». Потом Олег рассказал, как к нему приходил Маркус, я изобразила крайнее удивление, а сама переживала, не заикнется ли Олег, как охотник говорил об оборотнях. Но друг соврал, сказав, что Маркус приходил извиниться. Интересно… Я решила, что Олег просто решил стереть из памяти негативные воспоминания.
– Да, Лин, – обратился Олег ко мне. – У Кристины день рождения через неделю, она приглашала тебя.
– Правда? – нас с Кристиной не назовешь лучшими подругами, мы скорее были просто знакомыми. Когда они начали с Олегом встречаться, я искренне хотела подружиться с ней. Но пять лет назад, мы были глупыми подростками, и Кристина ревновала Олега к каждому столбу, особенно ко мне. Позже она смирилась с моим присутствием в жизни ее любимого, но напряженность в наших отношениях осталась. Поэтому я не ожидала, что она пригласит меня.
– Да, – кивнул Олег. – Можешь своего француза взять, да и ты приходи, – сказал он Алексу. Брат кивнул, но я сомневалась, что это ему интересно. У Алекса была совсем другая компания. Мы еще немного поболтали, потом я отвезла Алекса домой, а сама вернулась в дом Флавиана.
Тейливент уже был намного спокойнее, чем утром и только поинтересовался, куда я ездила. Я рассказала о своем намерении узнать у брата о Маркусе. Тейливент предположил, что на гонках они набирают в свои ряды охотников. Ему не нравилось, что Маркус так заинтересовался Алексом, у него были подозрения, что из моего брата хотят сделать охотника. Я не хотела верить в это. Да какой из Алекса охотник. Но эта мысль засела в голове Тейливента, и после когда пришел Флавиан, они очень активно это обсуждали. Мне в очередной раз напомнили, узнать у папы о Тишевальском, и я решила заняться этим завтра.
Глава 5
Я так и не решалась поговорить с отцом. Нет, я не боялась, я просто не знала, как объяснить, чем меня так заинтересовал Юрий. Да и представляю, как я подойду к папе и поинтересуюсь, не думает ли он, что его друг может оказаться серийным убийцей? Глупо, конечно. Работа никак не шла, из-за мыслей, я никак не могла сосредоточиться. Я слишком много думала, и это мешало. О предстоящем разговоре с отцом, об Олеге, Флавиане. А вчера Тейливент подкинул еще пару дров в мой костер размышлений. Вдруг он прав? Ведь где-то Маркус набирает юношей в ряды охотников, а чем организация гонок не прикрытие этому? Где еще можно собрать такое количество молодых, крепких физически юношей? Если еще предложить им награду в сто тысяч, то они пойдут за тобой куда угодно.
Видимо все мои переживания отразились на моем лице, Катя с самого утра допытывала у меня о моем самочувствии. Потом ей надоело смотреть на мою кислую мину, и она вытащила меня в кафе, где мы полакомились мороженым. Это немного отвлекло меня. Хорошо, что в моей жизни еще присутствовали люди далекие от сверхъестественного мира. Как же было приятно сидеть с подругой, уплетать клубничное мороженое и обсуждать своих кавалеров. Катя упорно вытягивала из меня подробности моей жизни с Флавианом, но я была осторожна, и не особо что-то рассказывала ей. Зато она охотно посвящала меня в свою личную жизнь. Катя увлеченно рассказывала о своем новом молодом человеке, как он хорош, умен, и заявила, что надо обязательно собраться парами. Я с энтузиазмом согласилась, про себя подумав, что это точно случиться не скоро.
По возвращении в редакцию, Катя села за работу, а я переборов себя все же решила пойти к отцу. Дверь в кабинет была приоткрыта, я заглянула внутрь. Папа сидел за столом и подписывал какие-то бумаги.
– Можно? – робко спросила я. И с каких пор я боялась собственного отца?
Он оторвался от своих записей и приветливо улыбнулся:
– Да, заходи. Что-то случилось?
– Вечно этот вопрос, – шутливо закатила я глаза. – Может я просто соскучилась по любимому папе.
– Аделина, не обманывай своего старика, говори.
– Ну, хорошо, – я села напротив него. – Мне нужно поговорить с тобой, – я набрала в легкие воздуха, и выдала, – о твоем друге Юрии.
– Что о нем говорить? – папа откинулся на спинку стула. Кажется, его совсем не удивила моя просьба. – Ты же сама прекрасно его знаешь.
– Пап, если он пару раз в детстве изображал деда мороза на новый год, это не значит, что я его хорошо знаю.
– И что тебя интересует? – спросил Максим. Он подозрительно сощурил глаза. - Уж не понравился он тебе?
– Пап! – возмутилась я. – Глупости, какие. Просто хочу написать статью о выдающихся журналистах нашего города, – не краснея, врала я. – И о тебе, конечно же, – начала подлизываться. – Почему вы перестали работать вместе?
– Ты же знаешь, Тишевальский подставил меня и в итоге ушел с половиной нашего заработка за один хороший материал.
– Но вы продолжайте общаться, – заметила я.
– Иногда даже таких друзей, как он следует держать рядом, – папа указал на шкаф, стоявший позади него, – и вдобавок у меня есть пара вещей, которые разоблачат его.
Надеюсь, папа не заметил, как я оживилась, глядя на этот шкаф. Что интересно отец нашел против Тишевальского? Я решила вернуться, когда папы не будет и посмотреть что там. Конечно, это неправильно. Пока я соображала, что еще спросить у отца про Юрия, у него зазвонил телефон. С кем-то поговорив, отец извинился, и сказал, что ему надо куда-то срочно ехать. Папа ушел, напомнив, что мне пора приступить к работе. Я покивала, и мы вышли. Он убежал и забыл запереть кабинет. Надо же, сегодня удача так и бежит мне в руки. Недолго думая, я вернулась и быстро подошла к шкафу. Распахнув его дверцы, я разочаровано вздохнула. Столько папок и бумаг! И как в этой макулатуре можно найти что-то об одном человеке? Я быстро просмотрела корешки папок, на которых были наклеены бумажки с названиями, но там не обнаружилось ничего, чтобы меня интересовало. Потом я перешла к стопкам бумаг, они лежали на полке ниже. Я быстро пролистывала их, в надежде наткнуться на знакомое имя. И все без толку. Я разочаровано ударила ладонью о дверцу. Так, успокойся и подумай. Я вернулась к полке с папками, и решила посмотреть, нет ли чего позади их. Я вытащила две и положила на стол, и увидела, что там действительно что-то есть. Я освободила полку от папок и заметила, что задняя стенка шкафа отсутствовала. Вместо нее шла голая серая стена со встроенным сейфом. Я расстроилась, надо теперь подобрать код к нему. Хорошо, Аделина сосредоточься. Так начнем с дат рождения. Я ввела день рождения папы, и это не сработало, папа не глупый человек, чтобы ставить эту дату на код. Потом в ход пошли двадцать четвертое апреля и семнадцатое июля, дни рождения Алекса и мое соответственно. Опять мимо. Я снова и снова набирала важные даты. День рождения мамы, дата их свадьбы, даже ввела день рождения Инны. Я была в тупике. Папа мог поставить совершенно любой набор цифр, и я проторчу тут вечность, пока подберу код. Я оглядела кабинет, в надежде, что наткнусь на подсказку. Как всегда тут был идеальный порядок, кроме стола, который я завалила папками. Там же на столе стояла фотография в рамке. Папа и мама совсем молодые и счастливые. Он рассказывал, что это фото было сделано в их первое свидание, и что он никогда не забудет тот день, когда встретил любовь всей жизни. Я повернулась к сейфу и ввела эту дату. У меня ладони вспотели от волнения, когда щелкнул замок и сейф открылся. Внутри лежала стопка денег, документы и шкатулка. Я достала документы и нашла, что искала. Там было что-то про Тишевальского, и я подумала, не показать ли эти документы Кристине. Она как адвокат могла бы объяснить, о чем тут идет речь. Хотя, это точно нам ничем не поможет, это не было доказательством, что Юрий оборотень. Я осмотрела их и увидела адрес, где Тишевальский проживал. Я записала его на листок и сунула в карман брюк. Вернула бумаги на место и хотела уже закрыть сейф, понимая, что мы зря тратим время на этого журналиста. Но руки дико чесались заглянуть в шкатулку. Она была орехового цвета, покрытая лаком с гравировкой на крышке. Кажется, мне уже где-то встречались эти странные надписи. Я открыла ее и заглянула внутрь. Увидев, что там, я села на пол. Это была шкатулка мамы. С обратной стороны крышки золотыми буквами шла надпись «Виленова Мария Александровна», значит, эта вещь была у мамы еще до знакомства с папой, раз тут значилась ее девичья фамилия. Я аккуратно перебирала содержимое, будто это было самое ценное сокровище в мире. Там лежал толстый в кожаном переплете блокнот, и, открыв его, я поняла, что это дневник. Судя по дате, его она вела в последние годы жизни. Интересно были ли другие? Из блокнота выпали фотографии. Я заулыбалась, увидев их. На одной были изображены мои бабушка и дедушка по материнской линии, они умерли, когда я была маленькой, а Алекс и вовсе еще не родился. На другой мама держит на руках маленького Алекса, а четырехлетняя я сижу у папы на плечах. Я смахнула слезинку, и посмотрела, что еще лежало в шкатулке. Там лежали украшения, подвески и кольца с довольно крупным камнями. Не помню, чтобы мама их носила.
– Максим Григорьевич, – в кабинет вошла Катя.
Я бросила все и спряталась под стол. Она, что не видела, что начальник уехал? Из-под стола мне были только видны ее ноги, обутые в бежевые лодочки. Подруга подошла к столу, видимо она оглядывала тот хаос, что я устроила на столе.
– Ты что тут делаешь? – она заглянула под стол.
Я подскочила, больно ударившись головой о столешницу.
– Ничего, – вылезла я и поднялась на ноги.
– Ты залезла в сейф к Максиму? – ахнула Катя.
– Нет, конечно же, – всплеснула руками я, но понятно было, что она не поверила. Да и я была поймана с поличным. – Я просто искала одну вещь, – я подняла с пола дневник и показала подруге.
Катя скептично покачала головой. Она не верила мне. Я не хотела перед ней оправдываться, и убрала шкатулку обратно в сейф и закрыла его. Потом начала ставить папки обратно на полку. Я очень хотела, чтобы Катя ушла, я прямо спиной ощущала ее пристальный взгляд.
– Что с тобой происходит? После твоей поездки в Париж, ты изменилась, – какая она наблюдательная.
Я закрыла шкаф и повернулась к ней. Натянув на себя улыбку, я сказала:
– Что за ерунда?
– Лина, я хочу помочь тебе, расскажи мне, – она замолчала, а потом еле слышно добавила, – это все Флавиан, да? Он обижает тебя?
Ее вопрос звучал так по-детски, что я рассмеялась. Она обижено надула губки.
– Я же переживаю!
– Все хорошо, – заверила я, и пошла прочь из кабинета. Катя нахмурилась, провожая меня взглядом. Я вышла и сразу позвонила Тейливенту, сообщила, что знаю адрес Юрия. Странно, что пока оборотни следили за ним, они так и не узнали его новое место жительства. Тейливент велел срочно приезжать. Я вернулась в кабинет, спрятала мамин дневник в сумку и поехала домой. Тейливент ждал меня, он забрал листок с адресом, они с Флавианом ушли обсуждать, что же делать дальше. Я отказалась участвовать в их беседе, и, сославшись на усталость, ушла спать. Спала я плохо, мне снова снились кошмары, и я проворочалась до утра. В итоге встала я уже ближе к обеду. От отца было несколько пропущенных, но я не стала перезванивать, надеюсь, он не уволит меня за сегодняшний прогул. Да и по правде, я боялась, что он уже обнаружил пропажу маминого дневника и точно знал, что я его стащила. Вспомнив о дневнике, я достала его из сумки и нашла фотографии, их я вчера положила между страницами. Еще вчера я решила их поставить в рамки. Я умылась и после завтрака, попросила Флавиана одолжить мне рамки. Ему это почему-то показалось глупым. А мне было все равно. Главное меня это отвлекало от мыслей, что друг моего отца, по всей видимости, убийца.
– Кто это? – спросил оборотень, взяв в руки фотографию с мамиными родителями.
– Бабушка с дедушкой, – я пыталась справиться с рамкой, никак не могла ее открыть.
Флавиан начал расспрашивать о них. Как их звали, кем работали, как умерли. Я сама почти ничего не знала о них. Сказала только, что нас с Алексом назвали в их честь, и что они умерли от болезней. Чем они занимались, я не могла сказать, мама всегда уклончиво отвечала, когда я спрашивала. Флавиан тем временем уже рассматривал второе фото. На этот раз он ничего не спрашивал, только на его лице появилась некая сосредоточенность. Что такого он там увидел? Я справилась с рамкой, вставила фотографию и поставила на прикроватную тумбочку.
– Ты похожа на маму, – сделал вывод оборотень.
– А где твоя семья? – полюбопытствовала я.
Флавиан вздрогнул. Он вернул мне снимок, я уже занялась второй рамкой.
– У меня только отец, – не сразу ответил Морел, некоторое время, наблюдая за мной.
– Ты нас познакомишь? – поинтересовалась я.
– Нет, – резко ответил он. Я удивленно посмотрела на него.
– Мы сейчас не особо ладим, – добавил Флавиан. – Да и живет он во Франции.
– Он твой, – я запнулась, боялась продолжить. Я поставила вторую рамку, заглянула Флавиану в глаза, и решилась, – он твой настоящий отец?
– В каком смысле? – либо он не понял, либо прикинулся дурачком.
– Это он тебя обратил, да? – тихо спросила я. Флавиан неодобрительно сжал губы. Я понимала, что этот разговор ему неприятен, но назад пути не было.
– Флавиан?
– Это не важно, – ответил он. – Я не хочу это обсуждать сейчас.
И больше не сказав не слова, он вышел из комнаты.
***
Тейливент не желал ждать, когда к нам придут охотники и обвинят нас в убийствах. Пока я весь день сидела в кресле и читала мамин дневник, он уже определил план дальнейших действий. Естественно, грязную работу должны выполнять мы с Флавианом. Конкретно, мы должны были проникнуть в квартиру журналиста. Мои протесты никто не слушал, я не видела в этом смысла. Я не могла понять, почему альфа так зацепился идеей, что Тишевальский тот, кого мы ищем? У него на лбу не написано, что он серийный убийца. Мне стало казаться, что Тей просто выбрал его в качестве козла отпущения, главное свалить вину на кого-то.
