- Что вы решили? – донесся до меня его шепот, и следом задергалась запертая ручка. Я бросила тревожный взгляд на Марию, горничная блаженно спала.
- Вы совсем спятили? – прошипела я, прокравшись к двери, прижалась к ней всем телом, ощущая по ту сторону его дыхание.
- Мне не терпится узнать ваш ответ. Выходите.
- Ну, уж нет. – Отрезала я.
- Разумно, - быстро согласился мой собеседник, - Так что с нашим договором?
- Я решила, что за два сундука золота вы должны доставить меня не в Испанию.
- Куда же? – растерянно уточнил капитан.
Я прикусила губу и пошла ва-банк.
- В Англию.
Повисло долгое молчание. От напряжения казалось завибрировало дерево, или возможно это я начала дрожать, ожидая его ответа. Наконец я услышала вкрадчивый голос.
- Это будет стоить всего вашего золота.
Теперь притихла я, обдумывая цену и риски. И резко выдохнула, принимая решение.
- Клянитесь своей честью и жизнью, - потребовала я, - что доставите меня в Лондон к маркизу Роберту Грею целой и невредимой. И никаких поцелуев.
- Клянусь, - на этот раз мужчина согласился сразу, и от такой поспешности, в мою душу закрались сомнения.
Я отперла замок и приоткрыла дверь, ровно настолько, чтобы увидеть его лицо. На удивление на нем не было ни тени насмешки, а лунный свет странно блеснул в серьезных серых глазах, пристально следящих за моей реакцией.
- Клянусь жизнью и честью, что доставляю вас в Англию к маркизу Роберту Грею и не стану покушаться на вашу невинность, - повторил он торжественно, и я не стала его поправлять, в таком контексте формулировка звучала даже более убедительно для меня.
Я кивнула и просунула ладонь сквозь щель, мужчина ответил мне крепким рукопожатием.
Спустя три дня, и я практически убедила себя в том, что Фернандес меня обманул: он исчез, равно как и его галеон, а я могла лишь утешаться мыслью, что деньги остались при мне. Но не давала покоя одна мысль: почему капитан отказался от идеи вернуть меня обратно на Эспаньолу, как велел ему долг и приказ вице-короля. Его поступок не имел никакого смысла, не говоря уже об утраченной выгоде. После недолгого знакомства у меня сложилось определенное мнение об этом человеке и оно никак не вязалось с подобным поведением. Признаться, я была несколько разочарована: не то чтобы сильно рассчитывала на помощь этого пройдохи, но была лучшего мнения о мужчинах и их представлении о собственной чести. Когда на горизонте появился корабль, я подумала, что вернулся Фернандес, и злорадно ухмыльнулась, предвкушая встречу и обдумывая язвительные реплики. Но по мере приближения судна мне расхотелось смеяться, а когда на борту забили тревогу и побледневший дон Хуан втолкнул меня в каюту, в моем охваченном паникой мозгу крутилась одна мысль: Пираты!
- Сидите здесь и не высовывайтесь! – закричал мужчина, а следом с треском захлопнулась дверь, отсекая от меня топот десятков ног и крики матросов.
Мария тряслась в уголке, ее губы беззвучно шевелились, а пальцы терзали передник. Встретившись с ее обезумевшим взглядом, я вдруг подумала, что наверное со стороны выгляжу не лучше. Я метнулась к иллюминатору, с ужасом взирая на хищное тело брига, который рассекая волны, подобно акуле стремительно приближался к нашему кораблю. Я пискнула и прикусила кулак, чтобы не завопить в голос: над парусами гордо развевался черный флаг.
- Они нас всех убьют? – зубы горничной выбивали барабанную дробь.
Потом убьют, - подумали мы обе, но не стали озвучивать.
Я бросилась к своему сундуку, и нетерпеливо вытряхивая платья на пол, достала со дна шпагу и ножи и вложила один из них в дрожащие руки Марии. Она заверещала и выронила оружие. Я дала ей пощечину, приводя в чувства.
- Живыми они нас не возьмут, - процедила я сквозь зубы, встряхивая за плечи при каждом слове и вбивая ее нее уверенность, которой не чувствовала сама. Испуганная горничная энергично закивала.
Отпустив Марию, я вновь повалилась на колени, извлекая из недр сундука мужской костюм и одновременно нетерпеливо разрывая на горле платье.
- Помоги мне, - приказала я. – Не буду я сидеть тут и трястись, ожидая своей участи.
Несмотря на дрожащие пальцы, горничная сноровисто расшнуровывала лиф, а я уже торопливо натягивала штаны. Через пять минут полностью готовая, замотав голову мантильей на манер тюрбана и рассовав ножи в голенища сапог, я была у входа и рванула ручку. Она была заперта. Я испытала всю гамму чувств: от злости и разочарования из-за того, что мне не оставили выбора, до облегчения и осознания иллюзорности собственной бравады и мой неистовый порыв, захлебнувшись в этом потоке, стремительно угас. Выругавшись так, как не подобает благородной даме, я заметалась по каюте, словно дикий зверь. Чертов Фернандес, ведь он обещал мне защиту! От удара, сотрясшего наш бриг, я с криком повалилась на пол. За ним последовал еще один. И еще. Снаряды пробивали обшивку, и корабль содрогался, словно от боли, усеивая воду вокруг сотнями щепок. По моим щекам покатились слезы. Подлые пираты убивали мою «Монетку» и я ничего не могла сделать, запертая в ее нутре, разве что пойти на дно вместе с ней. Но я не желала такого исхода, я была молода, я хотела жить, любить…
- Ро-о-о-б-е-р-т, - простонала я.
Мои глаза расширились от страха, когда я различила металлический звон, влившийся в крики на палубе, а следом распахнулась дверь, с грохотом ударившись о стену. В проеме обозначился засвеченный солнцем мужской силуэт. Мария заползла поглубже под койку, а я вскочила с пола и помчалась на него, удобнее перехватывая шпагу. С разбегу вышибив матроса на палубу, я едва не перелетела вместе с ним за перила. От удара спиной о балясины потемнело в глазах, а мой противник навалился следом, и, ухватив мое запястье, начал методично выбивать из ладони оружие. Свободной рукой я вцепилась в маячившую надо мной безобразную рожу, матрос злобно хрюкнул, и хлестнул меня по лицу на отмажь. Моя голова мотнулась в сторону, волосы рассыпались по палубе. Боль в сознании взорвалась белой яркой вспышкой, звон в ушах перекрыл звуки битвы, матрос в глазах начал медленно растворяться и сквозь охвативший меня туман я услышала смутно знакомый голос, строго скомандовавший на незнакомом языке:
- Отпусти ее!
Жесткие руки сразу разжались, но я уже ничего не воспринимала, спрятавшись в спасительной тьме.
- Какого черта, вы так нарядились? – я застонала, слова, втекая в мой разум, отдавались болью в голове. Я заморгала, когда сквозь мутные разводы стало проступать два обеспокоенных мужских лица, на которых яростно сверкали четыре серых глаза. Я зажмурилась. – Я едва нашел вас в этом хаосе. О чем вы вообще думали? Вы могли погибнуть, сеньора Елена!
Имя вернуло мне ощущение реальности. Но я никак не могла понять, почему этот человек злится. И где я? Осознание нахлынуло стремительно, и мое тело среагировало подобно пружине, подбросив вверх. Мужчина едва успел отдернуть голову и, ухватив меня за плечи, с силой вернул обратно в горизонтальное положение. Я бессильно откинулась на подушки, и тяжело задышала, пережидая приступ тошноты.
- Пираты! – распахнув глаза, прохрипела я, удивляясь своему голосу, похожему на воронье карканье.
И тут же начала отползать от мужчины, но узнав, остановилась, напряженно рассматривая. Передо мной сидел Мигуэль Фернандес, но выглядел иначе, словно враз лишился испанского налета. Исчезла аккуратная черная бородка и усики, кожа утратила подчеркнутую смуглость, даже волосы казались светлее, а фасон его камзола подозрительно напоминал мне... Неужели меня так сильно ударили по голове?
- Вы… вы… - невнятно пробормотала я.
- Я. А вы кого ожидали увидеть? – приподняв бровь, он лукаво осведомился, - Френсиса Дрейка?
- Вы… изменились, - наконец оформила я мысль, слишком ошеломленная, чтобы реагировать на издевку.
В ответ сверкнула его улыбка на гладковыбритом лице уже не столь лучезарная.
- Что с моими людьми? – требовательно спросила я, тоже сверкнув, только злобным взглядом.
- На галеоне на пути обратно в колонию.
- Дон Хуан, Мария… - мой голос взмыл на октаву выше, выдавая эмоции.
- Они не пострадали, и капитан, и большинство команды, - последовал лаконичный ответ. – Сдались практически сразу.
- А корабль? – выдавила я, и недоброе предчувствие стеснило грудь, мешая сделать новый вдох.
Фернандес виновато пожал плечами.
- Что? - взвизгнула я, вновь подскакивая, забыв о головокружении. – Вы потопили мою «Монетку»?
- Будем считать, я обменял ваш корабль на поцелуй, вы же не захотели делиться, - еще одна ухмылка. - А судьба золота вас совсем не волнует?
- Можно и не спрашивать, - огрызнулась я. – Оно конечно в ваших трюмах.
Капитан просиял.
- У вас нет совести, - покачала я головой, чувствуя себя несчастной, - Вы меня обокрали, лишили корабля и средств к существованию, вы…
- За каждое желание приходится платить, - перебил он меня довольно жестко.
- И куда вы теперь меня везете? – я вернула разговор к насущным проблемам, размышляя о ценности собственной шкуры.
- В Англию, как мы и договаривались, - невозмутимо ответил мужчина.
Я открыла рот, и тут же его закрыла. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.
- Как? – удалось наконец вымолвить мне.
- Как я все провернул, вы хотите узнать? – уточнил капитан и я лишь тупо кивнула. – Очень просто. Когда мы с вами заключили договор, я вернулся на галеон, а после пересел на свой корабль, что дожидался меня у одного из островов, чтобы догнать вас. Я предупреждал, что пиратские суда маневренны и опасны. Дальше вы все знаете. Одного только не пойму, к чему этот маскарад? – он указал на мое одеяние.
- Развлекалась, - Сощурилась я. Меня подмывало спросить у него про название его корабля, но я сдержалась.
- Больше так не делайте. Лучше вообще не покидайте каюту. – Он поднялся. – Хотя с таким лицом вы вряд ли захотите это сделать в ближайшее время. Здесь есть все необходимое для вас, и переоденьтесь, в сундуке вы найдете платья.
Сбитая с толку я смотрела, как он направляется к двери.
- Погодите, - остановила я его, мужчина обернулся. – Могу я хотя бы знать ваше имя? Ваше настоящее имя.
- Роджер, - улыбнулся бывший Фернандес. Я подняла брови, ожидая продолжения, но услышала только, - это все, что вам следует знать обо мне.
В замке заскрежетал ключ. Я угрюмо уставилась на дверь, понимая, что оказалась в новой клетке.
Первым делом исследовав сундук, нашла дамские туалеты немного великоватые и вычурные, и повертев платье в руках, поняла, что без Марии не смогу выполнить просьбу капитана. Отбросив тряпье, и порывшись глубже, обнаружила зеркало, чтобы через мгновение удостовериться, что на всю щеку у меня красовался сине-фиолетовый кровоподтек. Вообще методичный осмотр каюты дал достаточно пищи для размышления и голоса, раздающиеся на палубе, все больше убеждали меня в том, что я нахожусь на британском судне. Среди них я иногда различала баритон Роджера-Фернандеса, отдающий команды матросам, интонации были точь-в-точь как у Роберта.
Судно весело катило по волнам, подставляя паруса ветрам, для меня же, запертой в душной каюте, время тянулось мучительно медленно. Дважды в день один и тот же молодой запуганный матрос, который даже боялся смотреть в мою сторону, снабжал меня едой. Вечерами я обедала в компании капитана. С того момента, как я оказалась на его корабле в наших отношениях ничего не изменилось. Он по-прежнему общался со мной в той же раздражающей и непочтительной манере, но нужно отдать ему должное, Роджер строго следовал правилам договора, не допуская никаких вольностей, даже случайных прикосновений, и со временем я перестала хвататься за нож всякий раз, стоило ему подойти ко мне ближе, чем на метр. Я научилась контролировать раздражение, давая достойный отпор в словесных перепалках, напряженность исчезла, уступив место любопытству, одиозная и таинственная личность моего спасителя не давала покоя. Но Роджер в шутливой манере уклонялся от любых расспросов и все, что мне удалось узнать за время путешествия, это его удивительные способности к языкам. Капитан в совершенстве знал не только английский и испанский, но еще достаточно диалектов, принадлежность многих я была не в состоянии определить, за что получала очередные дозы насмешек. И когда мы достигли берегов Британии, благодаря его усилиям, я могла выругаться на четырех незнакомых мне языках, что я и не преминула сделать, приникнув лицом к окошку и разглядывая погруженные в дымку зеленые холмы. После стольких дней, проведенных в море, они казались миражами. Я закрыла глаза и открыла снова, - земля увеличилась в размерах, а в груди у меня все перевернулось от странного чувства: страха и восторга одновременно. От одной мысли о том, что совсем скоро я увижу Роберта, я готова была пуститься в пляс, но настолько волновалась, что мои бедные дрожащие ноги едва ли способны бы удержать тело.
Лондон произвел на меня неизгладимые впечатления размерами и вонью. Если издали он казался огромным муравейником, то спустившись с трапа на пристани, я неожиданно ощутила до того крохотной, словно попала в страну великанов. Ряды зданий возвышались надо мной, а я вдруг уменьшилась до муравьиных размеров.
И как называется ваш корабль? – воинственно осведомилась я, обернувшись и разглядывая металлические буквы на корме нашего корабля. Последнее слово подозрительно напоминало имя капитана.
- «Веселый Роджер» - с ухмылкой ответил бывший Фернандес, шагая рядом со мной.
- Очень оригинально, - прыснула я со смеху.
- И это мне говорит женщина, которая свой корабль назвала в честь лошади? – с притворной обидой в голове отозвался Роджер.
- Я хотя бы не страдаю нарциссизмом, - не осталась в долгу я, недоумевая, откуда он столько знает обо мне. Но глянув в его самодовольное лицо, я поняла, что бессмысленно задавать вопросы: Роджер говорит только то, что считает нужным.
Мы покинули порт и капитан оставил меня на постоялом дворе. Там я смогла насладиться вожделенной ванной, пуховой периной и нанятой служанкой, впервые за несколько недель ощутив себя снова настоящей женщиной, и испытала злорадное удовлетворение от восхищенного взгляда Роджера, которым он окинул меня, возвращаясь в наши покои. Хозяину он сказал, что я его немая жена, уроженка Уэльса, о чем не преминул мне сразу шепотом поведать. Я не возражала, я ж немая.
- Сэра Роберта нет в Лондоне, - раздраженно заметил он с порога.
Я движением руки отпустила девушку, и она присев, упорхнула за дверь.
- И что теперь?
- Едем в Кент, в его поместье.
На моем лице растеклась кислая гримаса. Мысль о том, что мы вновь окажемся в дороге, приводила в унынье. Но к облегчению, путешествие на карете не заняло много времени, и уже к вечеру мы въезжали во владения маркиза Грея.
- Волнуетесь? – голос Роджера отвлек меня от созерцания проносящегося за окном пейзажа. Я обернулась и встретилась с его испытывающим взглядом, невольно потерев под плащом озябшие плечи. Привыкшая к жаркой погоде Эспаньолы, я страдала от английской промозглости, не спасал даже меховой плед, который были закутаны мои ноги.
- Конечно, - призналась я, неожиданно став откровенной от его участия, - меня страшит неизвестность.
- Вы совсем спятили? – прошипела я, прокравшись к двери, прижалась к ней всем телом, ощущая по ту сторону его дыхание.
- Мне не терпится узнать ваш ответ. Выходите.
- Ну, уж нет. – Отрезала я.
- Разумно, - быстро согласился мой собеседник, - Так что с нашим договором?
- Я решила, что за два сундука золота вы должны доставить меня не в Испанию.
- Куда же? – растерянно уточнил капитан.
Я прикусила губу и пошла ва-банк.
- В Англию.
Повисло долгое молчание. От напряжения казалось завибрировало дерево, или возможно это я начала дрожать, ожидая его ответа. Наконец я услышала вкрадчивый голос.
- Это будет стоить всего вашего золота.
Теперь притихла я, обдумывая цену и риски. И резко выдохнула, принимая решение.
- Клянитесь своей честью и жизнью, - потребовала я, - что доставите меня в Лондон к маркизу Роберту Грею целой и невредимой. И никаких поцелуев.
- Клянусь, - на этот раз мужчина согласился сразу, и от такой поспешности, в мою душу закрались сомнения.
Я отперла замок и приоткрыла дверь, ровно настолько, чтобы увидеть его лицо. На удивление на нем не было ни тени насмешки, а лунный свет странно блеснул в серьезных серых глазах, пристально следящих за моей реакцией.
- Клянусь жизнью и честью, что доставляю вас в Англию к маркизу Роберту Грею и не стану покушаться на вашу невинность, - повторил он торжественно, и я не стала его поправлять, в таком контексте формулировка звучала даже более убедительно для меня.
Я кивнула и просунула ладонь сквозь щель, мужчина ответил мне крепким рукопожатием.
Спустя три дня, и я практически убедила себя в том, что Фернандес меня обманул: он исчез, равно как и его галеон, а я могла лишь утешаться мыслью, что деньги остались при мне. Но не давала покоя одна мысль: почему капитан отказался от идеи вернуть меня обратно на Эспаньолу, как велел ему долг и приказ вице-короля. Его поступок не имел никакого смысла, не говоря уже об утраченной выгоде. После недолгого знакомства у меня сложилось определенное мнение об этом человеке и оно никак не вязалось с подобным поведением. Признаться, я была несколько разочарована: не то чтобы сильно рассчитывала на помощь этого пройдохи, но была лучшего мнения о мужчинах и их представлении о собственной чести. Когда на горизонте появился корабль, я подумала, что вернулся Фернандес, и злорадно ухмыльнулась, предвкушая встречу и обдумывая язвительные реплики. Но по мере приближения судна мне расхотелось смеяться, а когда на борту забили тревогу и побледневший дон Хуан втолкнул меня в каюту, в моем охваченном паникой мозгу крутилась одна мысль: Пираты!
- Сидите здесь и не высовывайтесь! – закричал мужчина, а следом с треском захлопнулась дверь, отсекая от меня топот десятков ног и крики матросов.
Мария тряслась в уголке, ее губы беззвучно шевелились, а пальцы терзали передник. Встретившись с ее обезумевшим взглядом, я вдруг подумала, что наверное со стороны выгляжу не лучше. Я метнулась к иллюминатору, с ужасом взирая на хищное тело брига, который рассекая волны, подобно акуле стремительно приближался к нашему кораблю. Я пискнула и прикусила кулак, чтобы не завопить в голос: над парусами гордо развевался черный флаг.
- Они нас всех убьют? – зубы горничной выбивали барабанную дробь.
Потом убьют, - подумали мы обе, но не стали озвучивать.
Я бросилась к своему сундуку, и нетерпеливо вытряхивая платья на пол, достала со дна шпагу и ножи и вложила один из них в дрожащие руки Марии. Она заверещала и выронила оружие. Я дала ей пощечину, приводя в чувства.
- Живыми они нас не возьмут, - процедила я сквозь зубы, встряхивая за плечи при каждом слове и вбивая ее нее уверенность, которой не чувствовала сама. Испуганная горничная энергично закивала.
Отпустив Марию, я вновь повалилась на колени, извлекая из недр сундука мужской костюм и одновременно нетерпеливо разрывая на горле платье.
- Помоги мне, - приказала я. – Не буду я сидеть тут и трястись, ожидая своей участи.
Несмотря на дрожащие пальцы, горничная сноровисто расшнуровывала лиф, а я уже торопливо натягивала штаны. Через пять минут полностью готовая, замотав голову мантильей на манер тюрбана и рассовав ножи в голенища сапог, я была у входа и рванула ручку. Она была заперта. Я испытала всю гамму чувств: от злости и разочарования из-за того, что мне не оставили выбора, до облегчения и осознания иллюзорности собственной бравады и мой неистовый порыв, захлебнувшись в этом потоке, стремительно угас. Выругавшись так, как не подобает благородной даме, я заметалась по каюте, словно дикий зверь. Чертов Фернандес, ведь он обещал мне защиту! От удара, сотрясшего наш бриг, я с криком повалилась на пол. За ним последовал еще один. И еще. Снаряды пробивали обшивку, и корабль содрогался, словно от боли, усеивая воду вокруг сотнями щепок. По моим щекам покатились слезы. Подлые пираты убивали мою «Монетку» и я ничего не могла сделать, запертая в ее нутре, разве что пойти на дно вместе с ней. Но я не желала такого исхода, я была молода, я хотела жить, любить…
- Ро-о-о-б-е-р-т, - простонала я.
Мои глаза расширились от страха, когда я различила металлический звон, влившийся в крики на палубе, а следом распахнулась дверь, с грохотом ударившись о стену. В проеме обозначился засвеченный солнцем мужской силуэт. Мария заползла поглубже под койку, а я вскочила с пола и помчалась на него, удобнее перехватывая шпагу. С разбегу вышибив матроса на палубу, я едва не перелетела вместе с ним за перила. От удара спиной о балясины потемнело в глазах, а мой противник навалился следом, и, ухватив мое запястье, начал методично выбивать из ладони оружие. Свободной рукой я вцепилась в маячившую надо мной безобразную рожу, матрос злобно хрюкнул, и хлестнул меня по лицу на отмажь. Моя голова мотнулась в сторону, волосы рассыпались по палубе. Боль в сознании взорвалась белой яркой вспышкой, звон в ушах перекрыл звуки битвы, матрос в глазах начал медленно растворяться и сквозь охвативший меня туман я услышала смутно знакомый голос, строго скомандовавший на незнакомом языке:
- Отпусти ее!
Жесткие руки сразу разжались, но я уже ничего не воспринимала, спрятавшись в спасительной тьме.
- Какого черта, вы так нарядились? – я застонала, слова, втекая в мой разум, отдавались болью в голове. Я заморгала, когда сквозь мутные разводы стало проступать два обеспокоенных мужских лица, на которых яростно сверкали четыре серых глаза. Я зажмурилась. – Я едва нашел вас в этом хаосе. О чем вы вообще думали? Вы могли погибнуть, сеньора Елена!
Имя вернуло мне ощущение реальности. Но я никак не могла понять, почему этот человек злится. И где я? Осознание нахлынуло стремительно, и мое тело среагировало подобно пружине, подбросив вверх. Мужчина едва успел отдернуть голову и, ухватив меня за плечи, с силой вернул обратно в горизонтальное положение. Я бессильно откинулась на подушки, и тяжело задышала, пережидая приступ тошноты.
- Пираты! – распахнув глаза, прохрипела я, удивляясь своему голосу, похожему на воронье карканье.
И тут же начала отползать от мужчины, но узнав, остановилась, напряженно рассматривая. Передо мной сидел Мигуэль Фернандес, но выглядел иначе, словно враз лишился испанского налета. Исчезла аккуратная черная бородка и усики, кожа утратила подчеркнутую смуглость, даже волосы казались светлее, а фасон его камзола подозрительно напоминал мне... Неужели меня так сильно ударили по голове?
- Вы… вы… - невнятно пробормотала я.
- Я. А вы кого ожидали увидеть? – приподняв бровь, он лукаво осведомился, - Френсиса Дрейка?
- Вы… изменились, - наконец оформила я мысль, слишком ошеломленная, чтобы реагировать на издевку.
В ответ сверкнула его улыбка на гладковыбритом лице уже не столь лучезарная.
- Что с моими людьми? – требовательно спросила я, тоже сверкнув, только злобным взглядом.
- На галеоне на пути обратно в колонию.
- Дон Хуан, Мария… - мой голос взмыл на октаву выше, выдавая эмоции.
- Они не пострадали, и капитан, и большинство команды, - последовал лаконичный ответ. – Сдались практически сразу.
- А корабль? – выдавила я, и недоброе предчувствие стеснило грудь, мешая сделать новый вдох.
Фернандес виновато пожал плечами.
- Что? - взвизгнула я, вновь подскакивая, забыв о головокружении. – Вы потопили мою «Монетку»?
- Будем считать, я обменял ваш корабль на поцелуй, вы же не захотели делиться, - еще одна ухмылка. - А судьба золота вас совсем не волнует?
- Можно и не спрашивать, - огрызнулась я. – Оно конечно в ваших трюмах.
Капитан просиял.
- У вас нет совести, - покачала я головой, чувствуя себя несчастной, - Вы меня обокрали, лишили корабля и средств к существованию, вы…
- За каждое желание приходится платить, - перебил он меня довольно жестко.
- И куда вы теперь меня везете? – я вернула разговор к насущным проблемам, размышляя о ценности собственной шкуры.
- В Англию, как мы и договаривались, - невозмутимо ответил мужчина.
Я открыла рот, и тут же его закрыла. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.
- Как? – удалось наконец вымолвить мне.
- Как я все провернул, вы хотите узнать? – уточнил капитан и я лишь тупо кивнула. – Очень просто. Когда мы с вами заключили договор, я вернулся на галеон, а после пересел на свой корабль, что дожидался меня у одного из островов, чтобы догнать вас. Я предупреждал, что пиратские суда маневренны и опасны. Дальше вы все знаете. Одного только не пойму, к чему этот маскарад? – он указал на мое одеяние.
- Развлекалась, - Сощурилась я. Меня подмывало спросить у него про название его корабля, но я сдержалась.
- Больше так не делайте. Лучше вообще не покидайте каюту. – Он поднялся. – Хотя с таким лицом вы вряд ли захотите это сделать в ближайшее время. Здесь есть все необходимое для вас, и переоденьтесь, в сундуке вы найдете платья.
Сбитая с толку я смотрела, как он направляется к двери.
- Погодите, - остановила я его, мужчина обернулся. – Могу я хотя бы знать ваше имя? Ваше настоящее имя.
- Роджер, - улыбнулся бывший Фернандес. Я подняла брови, ожидая продолжения, но услышала только, - это все, что вам следует знать обо мне.
В замке заскрежетал ключ. Я угрюмо уставилась на дверь, понимая, что оказалась в новой клетке.
Первым делом исследовав сундук, нашла дамские туалеты немного великоватые и вычурные, и повертев платье в руках, поняла, что без Марии не смогу выполнить просьбу капитана. Отбросив тряпье, и порывшись глубже, обнаружила зеркало, чтобы через мгновение удостовериться, что на всю щеку у меня красовался сине-фиолетовый кровоподтек. Вообще методичный осмотр каюты дал достаточно пищи для размышления и голоса, раздающиеся на палубе, все больше убеждали меня в том, что я нахожусь на британском судне. Среди них я иногда различала баритон Роджера-Фернандеса, отдающий команды матросам, интонации были точь-в-точь как у Роберта.
Судно весело катило по волнам, подставляя паруса ветрам, для меня же, запертой в душной каюте, время тянулось мучительно медленно. Дважды в день один и тот же молодой запуганный матрос, который даже боялся смотреть в мою сторону, снабжал меня едой. Вечерами я обедала в компании капитана. С того момента, как я оказалась на его корабле в наших отношениях ничего не изменилось. Он по-прежнему общался со мной в той же раздражающей и непочтительной манере, но нужно отдать ему должное, Роджер строго следовал правилам договора, не допуская никаких вольностей, даже случайных прикосновений, и со временем я перестала хвататься за нож всякий раз, стоило ему подойти ко мне ближе, чем на метр. Я научилась контролировать раздражение, давая достойный отпор в словесных перепалках, напряженность исчезла, уступив место любопытству, одиозная и таинственная личность моего спасителя не давала покоя. Но Роджер в шутливой манере уклонялся от любых расспросов и все, что мне удалось узнать за время путешествия, это его удивительные способности к языкам. Капитан в совершенстве знал не только английский и испанский, но еще достаточно диалектов, принадлежность многих я была не в состоянии определить, за что получала очередные дозы насмешек. И когда мы достигли берегов Британии, благодаря его усилиям, я могла выругаться на четырех незнакомых мне языках, что я и не преминула сделать, приникнув лицом к окошку и разглядывая погруженные в дымку зеленые холмы. После стольких дней, проведенных в море, они казались миражами. Я закрыла глаза и открыла снова, - земля увеличилась в размерах, а в груди у меня все перевернулось от странного чувства: страха и восторга одновременно. От одной мысли о том, что совсем скоро я увижу Роберта, я готова была пуститься в пляс, но настолько волновалась, что мои бедные дрожащие ноги едва ли способны бы удержать тело.
Лондон произвел на меня неизгладимые впечатления размерами и вонью. Если издали он казался огромным муравейником, то спустившись с трапа на пристани, я неожиданно ощутила до того крохотной, словно попала в страну великанов. Ряды зданий возвышались надо мной, а я вдруг уменьшилась до муравьиных размеров.
И как называется ваш корабль? – воинственно осведомилась я, обернувшись и разглядывая металлические буквы на корме нашего корабля. Последнее слово подозрительно напоминало имя капитана.
- «Веселый Роджер» - с ухмылкой ответил бывший Фернандес, шагая рядом со мной.
- Очень оригинально, - прыснула я со смеху.
- И это мне говорит женщина, которая свой корабль назвала в честь лошади? – с притворной обидой в голове отозвался Роджер.
- Я хотя бы не страдаю нарциссизмом, - не осталась в долгу я, недоумевая, откуда он столько знает обо мне. Но глянув в его самодовольное лицо, я поняла, что бессмысленно задавать вопросы: Роджер говорит только то, что считает нужным.
Мы покинули порт и капитан оставил меня на постоялом дворе. Там я смогла насладиться вожделенной ванной, пуховой периной и нанятой служанкой, впервые за несколько недель ощутив себя снова настоящей женщиной, и испытала злорадное удовлетворение от восхищенного взгляда Роджера, которым он окинул меня, возвращаясь в наши покои. Хозяину он сказал, что я его немая жена, уроженка Уэльса, о чем не преминул мне сразу шепотом поведать. Я не возражала, я ж немая.
- Сэра Роберта нет в Лондоне, - раздраженно заметил он с порога.
Я движением руки отпустила девушку, и она присев, упорхнула за дверь.
- И что теперь?
- Едем в Кент, в его поместье.
На моем лице растеклась кислая гримаса. Мысль о том, что мы вновь окажемся в дороге, приводила в унынье. Но к облегчению, путешествие на карете не заняло много времени, и уже к вечеру мы въезжали во владения маркиза Грея.
- Волнуетесь? – голос Роджера отвлек меня от созерцания проносящегося за окном пейзажа. Я обернулась и встретилась с его испытывающим взглядом, невольно потерев под плащом озябшие плечи. Привыкшая к жаркой погоде Эспаньолы, я страдала от английской промозглости, не спасал даже меховой плед, который были закутаны мои ноги.
- Конечно, - призналась я, неожиданно став откровенной от его участия, - меня страшит неизвестность.
