– Калерия, – произношу её замысловато-карамельное имя, которое, наконец, услышал от баристы. – Калерррия!
Она слегка отстраняется. Я не отпускаю. Мне пора возродиться, пора принять порцию девичьей крови, забрать её жизнь. Какое-то время она ещё будет ходить, создавая видимость живого тела, даже, быть может, придёт на работу по старой привычке, но уже через сутки станет заметно, что Калерия всего лишь живой мертвец, не более.
Достаю ритуальный нож и чашу из сумки на боку, пока что одной рукой, потому что второй удерживаю девушку.
При виде их она оскаливает острые зубки и вырывается с неожиданной силой.
Что ж, бежать ей некуда: здесь тупик. Прижимаю её к холодному бетонному забору, поудобнее перехватываю нож.
– Некромант, – говорит Калерия и вдруг радостно оскаливается. – Какая удача!
Что-то не так. Запах кофе с корицей окутывает её как облако защиты, и мне вдруг становится дурно. Ноги подкашиваются. Аромат корицы делается удушливым.
И тут восходит луна. Круглая, полная, рыжевато-жёлтая луна – я хорошо вижу её над головой прижавшейся к забору Калерии.
Её глаза наливаются точно такой же желтизной.
– Ненавижу некромантов, – говорит она. – Беги, если можешь!
Я не могу. Проклятая девчонка подмешала что-то в кофе.
Падаю сначала на колени, потом набок. Меня скручивает боль. Волчица, огромная чёрная волчица в свете жёлтой луны встаёт надо мной. Я вижу её белые клыки, чувствую из пасти запах сырого мяса.
"Похоже, кто-то кому-то откусит голову", – успеваю вспомнить улыбку, пальцы на ручке кофе-машины и корицу на пенной шапочке кофе.
Она слегка отстраняется. Я не отпускаю. Мне пора возродиться, пора принять порцию девичьей крови, забрать её жизнь. Какое-то время она ещё будет ходить, создавая видимость живого тела, даже, быть может, придёт на работу по старой привычке, но уже через сутки станет заметно, что Калерия всего лишь живой мертвец, не более.
Достаю ритуальный нож и чашу из сумки на боку, пока что одной рукой, потому что второй удерживаю девушку.
При виде их она оскаливает острые зубки и вырывается с неожиданной силой.
Что ж, бежать ей некуда: здесь тупик. Прижимаю её к холодному бетонному забору, поудобнее перехватываю нож.
– Некромант, – говорит Калерия и вдруг радостно оскаливается. – Какая удача!
Что-то не так. Запах кофе с корицей окутывает её как облако защиты, и мне вдруг становится дурно. Ноги подкашиваются. Аромат корицы делается удушливым.
И тут восходит луна. Круглая, полная, рыжевато-жёлтая луна – я хорошо вижу её над головой прижавшейся к забору Калерии.
Её глаза наливаются точно такой же желтизной.
– Ненавижу некромантов, – говорит она. – Беги, если можешь!
Я не могу. Проклятая девчонка подмешала что-то в кофе.
Падаю сначала на колени, потом набок. Меня скручивает боль. Волчица, огромная чёрная волчица в свете жёлтой луны встаёт надо мной. Я вижу её белые клыки, чувствую из пасти запах сырого мяса.
"Похоже, кто-то кому-то откусит голову", – успеваю вспомнить улыбку, пальцы на ручке кофе-машины и корицу на пенной шапочке кофе.
