Те, кто раньше жили на этой умершей земле, стали возрождаться в жутких монстрах и устремились на поселения людей. Щит не был им помехой, лишь немного дымилась их мертвая плоть, когда они проходили через него. Тогда-то и была построена стена, преграждавшая путь в Киприяс, и такая же стена на другом проходе в империю Коххаус. Стена была широкой и соединяла каменные горы, которыми окружен Киприяс. Лишь огромные ворота открывались для караванов и путников. В стены вмурованы камни силы, которые поддерживают светлые заклинания. Любая нежить или нечисть, коснувшись стены, сгорала в светлом пламени, но были те, кто мог летать... Колокол Беды был выкован из лучшей гномьей стали и наложенные на него заклинания дальней слышимости заставляли трястись от страха даже закаленных бойцов. Колокол звонил лишь тогда, когда приходили твари хаоса.
- Уходи Танк, ищи свою хозяйку, передай, что у нас беда, если конечно она еще жива. - Женщина открыла загон, и таг набирая с места бешеную скорость, умчался в темноту. Через несколько минут с другой стороны открылись большие ворота и стражники, которые отдыхали после своей смены, опять повернули коней в сторону заставы. К ним присоединился отряд охотников за нежитью, что было очень хорошо так, как в их отрядах всегда были пусть слабые, но маги.
Ущелье, которое вело в проклятые земли, находилось в небольшой низменности и отряд, достигнув пологий холм, застыл завороженные страшным зрелищем. Уже светало, и постоянные вспышки светлых заклинаний освещали место боя. Щит переливался и трещал мелкими искрами от ударов черных тварей, а через него как волна шли порожденья Некруса, вызывая омерзение и брезгливость. Повелители зомби в окружении более слабых мертвяков, стаи аринчи ведомые бледными вампирами, краухи - измененные собаки, минги - огромные пауки с ядовитыми иглами, укол которых за минуту превращает плоть человека в жидкий суп. Были и такие, которых люди видели впервые, еще не зная, что от них ожидать. Подстегнув лошадей, отряд устремился на заставу, моля богинь о жизни и победе.
Фиона нашла олара Химли командующего заставой в лазарете. Он тяжело дышал и вытирал потный лоб грязным рукавом:
- Слава богини вы уже здесь. - Со вздохом сказал он - ваша усадьба ближе, чем другие, но боюсь, что даже со всеми силами трех усадеб мы не справимся.
- Не бойтесь олар Химли, я знаю, что архимаг в Джаларусе, думаю, звон Колокола Беды достиг его ушей и уже к полудню он будет тут.
- Это будет чудо, если мы продержимся столько времени леди Фиона, нежить, словно годами копила силы, а твари хаоса...- олар безнадежно махнул не раненой рукой. - Мы слишком расслабились за эти годы и вот результат.
- Все будет хорошо - не уверенно сказала Фиона и принялась за свои обязанности, кивнув при этом в знак приветствия лекарю с усадьбы Немея, Ураксу.
Через несколько часов пришло еще два отряда из усадеб и лекарь из усадьбы Ранко. Фиона работала на пределе своих сил, лечила раненых и отвлекалась на то, чтобы убивать аринчи которые летели в лазарет на запах крови. Несколько раз женщина вспоминала горгону, вот бы где пригодилась ее страсть к огню, что, странно учитывая ее расу.
На стене шел постоянный бой, нет стена все также огрызалась светлыми заклятьями, и мелкая нежить сгорала без следа, а вот те, кто покрупней, всего лишь становились дымящимися кусками гнилого мяса и почти аккуратно укладывались в вонючую склизкую лестницу для идущих следом нежитей. Воины старались расстреливать еще издалека крупные особи из арбалетов, но даже истыканные болтами, словно игольницы монстры продолжали карабкаться на стену. Стоял невероятный шум. Вой, визг, стоны раненых и несильные вспышки уже источающихся светлых заклятий стены. Ничто не вечно. Стаи аринчи направленные мысленным приказом вампиров сбрасывали самых сильных бойцов со стены, а внизу их на куски разрывали другие твари.
Ближе к полудню, как сказала Фиона, появился отряд Херомуса. Конница, состоящая из одних оларов. Маги, гордо восседающие на зеленых тагах. И сам Херомус на огромном черном жеребце явно принадлежащего породам темных эльфов. К архимагу подъехал имперский маг и с испуганным лицом уставился на упорно бьющихся о щит тварей хаоса.
- Я полагаю, это твари хаоса - с наигранным спокойствием сказал Херомус и махнул рукой в сторону заставы своим воинам.
- Мы опоздали. - С горечью сказал Невеус.
- Еще нет сьер, - архимаг с неприязнью поглядел на вереницу еле передвигающих ноги, темных. - Но проблема теперь пробраться к щиту. Нежити слишком много. Скажите сьер Невеус, вы знали, что твари хаоса вернулись?
- Нет, что вы просто щит очень ослаблен и проблема его восстановления решалась очень долгое время. Думаете если бы я знал, что твари хаоса отрежут мне путь до дома я бы, пошел сюда? - Жалобно запричитал Невеус. Херомус усмехнулся:
- Я вам верю, сьер вы могли и не знать о том, что скоро придут твари, но не уверен, что тот, кто послал вас сюда, был так же в неведении. - Архимаг стеганул жеребца тонким хлыстом и на большой скорости поскакал на заставу. Сьер Невеус с брезгливостью покосился на почувствовавших передышку и теперь сидящих на земле пленников и грубо скомандовал своим подчиненным:
- Поднимайте это отребья, пусть быстрее передвигают свои ноги, их ждет великая участь, отдать свои никчемные жизни за страну и свой народ.
Два ученика мага, в длинных балахонах со скрывающими лицо капюшонами, принялись поднимать израненных и голодных людей. Тем было все равно где умирать и пришлось не мало потрудиться, чтобы они опять неспешным шагом пошли на шум не прекращающегося боя.
Архимаг Херомус не считал себя трусом. Трусливый человек не добился бы того, что есть у него, но все равно по мере приближения к стене сердце выбивало испуганную дробь, а руки в тонких перчатках вспотели. Олар Химли вышел во двор заставы из лазарета с перебинтованной рукой и неуклюже поклонился:
- Сама богиня услышала наши молитвы сьер Херомус - сказал олар с дрожью в голосе. - Леди Фиона сказала, что вы приедете, но я боялся, что будет поздно.
- Распредели людей олар, ты здесь лучше все знаешь и проводи меня к леди Фионе.
Олар Химли со стоном поправил свою раненую руку и принялся раздавать приказы недовольным воинам и магам. Они посчитали, что выслушивать приказы от обыкновенного олара, хоть и стражника ниже их достоинства, но спорить с архимагом не решился никто, да и снующие вблизи мелкой нежити не располагала к возмущению. Архимаг посмотрел на идущую вдали вереницу пленников и мелькавшие между ними балахоны имперских магов и решительно зашел в лазарет, за оларом Химли. Он с трепетом ожидал долгожданной встречи с любовью всей своей жизни, но все-таки иногда в его больном мозгу вкрадывалась мысль, что он что-то сделал не так. Откинув прочь все свои сомненья Херомус решительно окликнул Фиону, которая спокойно зашивала рану на ноге у метавшегося и стонущего мужчины. Фиона вздрогнула и медленно повернула лицо в его сторону:
- Сьер Херомус вы вовремя, я знаю, что с вами приехали маги, может быть мы удержим стену. - Знахарка, как ни в чем не бывало, закончила последний стежок и резво встала, направляясь в сторону архимага. Не было слов ненависти, не укоряющего взгляда, Фиона смотрела открыто и дружелюбно, и только она знала, сколько сил пришлось потратить на то, чтобы сохранить невозмутимый вид при виде своего врага. Но знахарка понимала, что тот враг, вой которого слышен уже много часов страшней и ужасен даже тысячи херомусов и чтобы выжить нужно, забыть всю ненависть, хотя бы ненадолго. Архимаг довольно улыбнулся и положил свою руку на плече Фионе:
- Я рад вас видеть леди, мы разделаемся со всеми мертвяками, и не один волос не упадет с вашей головы.
Фионе стоило больших трудов, чтобы удержать и не сбросить ненавистную руку со своего плеча, мило улыбаясь, она с интересом смотрела, как в лазарет заходят несколько магов, видимо лекари. Она повернулась к архимагу и сказала:
- Я поднимусь с вами на стену, хочу увидеть, как сильнейший маг будет уничтожать нежить. Спокойно Фиона - уже себе говорила она - не так быстро иначе он поймет мою игру.
Но у архимага не мелькнуло ни грамма сомнения в расположении Фионы, он был уверен в своей неотразимости. В бою не принято уступать леди место и поэтому Херомус уверенным шагом пошел по лестнице наверх стены. Олары королевской конницы распределились по всей стене, тоже касалось и магов. Нежить уже не подпускали к стене, маги вычерчивали плетения, выкрикивали заклятья, по всей площади от стены до щита горели, обугливаясь, мертвые тела. Поток нежити поубавился, лишь три черных сгустка все также бились о щит и с жутким рыком топтали бредущих мертвяков или хватали бездушные тела и ели их, чтобы хоть как-то утолить свой голод. Твари хаоса всегда объяты облаком мрака и лишь вблизи можно рассмотреть их очертания. Херомус взошел на стену и, взглянув на подошедшую Фиону с гордостью раскинул руки, громко выкрикивая заклятье высшего круга. Его синий кафтан, вышитый серебром, затрепетал на ветру, а длинные с проседью волосы встали дыбом. И вот последнее слово заклятья сказано, и волна сильного ветра поднялась стеной, выгребая с поля боя все трупы. Словно огромное скребло прошлось от стены, до щита оставляя лишь черную взрыхленную землю. Далеко утащило заклятье мертвяков, но твари хаоса лишь оцепенели на мгновенье, когда оно проходило сквозь них и потом опять с нетерпеньем принялись биться о переливающийся щит.
- Где Невеус - громко крикнул архимаг, стоящему близко к нему олару, тот быстро скатился по лестнице, и уже через минуту прибежал опять:
- Он внизу сьер Херомус.
- Так пусть подходит к воротам, и этот скот подгоняет, нужно торопиться пока мертвяки не приковыляли опять. - Архимаг прищурился, вычисляя, как далеко откинуло заклятье врагов и потом быстро кинулся вниз. Фиона нечего, не понимая, поспешила за ним. Огромные ворота уже открывали и конные олары поскакали вперед, чтобы удостовериться в том, что нежити нет. Потом пошли пленники, подгоняемые плетками магов. Фиона с удивлением взирала на действо, не решаясь спросить, что происходит, но, когда она увидела в найте, кто эти пленники ненависть с новой силой захлестнула знахарку.
- Что происходит сьер Херомус? - Спросила она.
- Нет времени объяснять любовь моя, - Фиона вздрогнула от его обращения, - ты сама все увидишь.
Архимаг не заметил, как судорожно сжались руки женщины, а лицо перекосило от еле сдерживаемых проклятий, но это увидел Невеус и удивленно уставился на знахарку. Очень скоро все оказались у щита. При их приближении твари хаоса удвоили попытки пробить щит, словно знали для чего идут люди. Воины построили пленников в шеренгу и заставили их приложить руки к щиту. Бедных избитых и измученных узников не страшили даже твари хаоса, которых можно было рассмотреть сквозь темный сумрак. Покрытые пластинчатым панцирем, они могли передвигаться как на четырех, так и на двух конечностях огромные морды щерились жутким оскалом, показывая бессчетное количество острых зубов, а из пасти брызгали черные слюни, которые могли соперничать с самой сильной разъедающей все кислотой. Говорили, что первые твари хаоса не имели постоянную форму тела и подстраивались под то, что ощущали вокруг, так как не имели глаз. Мир хаоса черный мир и глаза там не к чему. Но постепенно твари приобретали различные формы и тела и уже не меняли их, словно желая подражать жителям этого мира.
Невеус с трясущимися руками дал выпить каждому пленнику глоток какого-то напитка, а потом, простерев руки к жертвам, заговорил заклинание. Он говорил долго, в воздухе запахло как после дождя и все темные засветились изнутри белым светом. Щит словно содрогнулся и свет из людей стал уходить в него. Жертвы истаяли на глазах, без крови и боли на их лицах играли улыбки и после них остались лишь жалкие хламиды, сиротливо лежащие грязными кучками.
- Все. - Вытирая струящийся пот длинным рукавом, прошептал имперский маг.
- Они словно богиню увидели, - с интересом сказал Херомус, - на их лицах играли улыбки.
Он вопросительно посмотрел на Невеуса. Фиона молчавшая все это время словно очнулась и с возмущением посмотрела на имперца, но выяснять отношение было не время и не место, на подходе была нежить. А вот твари хаоса, странно принюхались к стоявшим людям и почему-то перестали атаковать щит. Словно чего-то ожидали, тараща на людей черные без белка глаза. Создавалось впечатление, что они не слепые, и совсем не безмозглые. Все-таки не выдержав и передернув плечами, архимаг отвернулся от жуткого зрелища и скомандовал оларам отходить к стене. Первый бой был закончен в пользу людей, но не было уверенности, что победа окончательная. Невеус жалобно посмотрел на приближающее войско мертвяков и со страхом подумал, что больше не увидит своих родных и свой дом.
18 глава
Эльфийский королевский дворец, огромное ветвистое дерево. Древо жизни, колыбель новорожденных эльфов и средоточие силы Зуллора. Ветви - башни, в которых живут эльфы, главный ствол тронный зал, где проходят самые знаменательные события в жизни эльфов. Изящные лестницы теряются в лабиринтах зелени, уводя жителей в заоблачные дали. Раньше все башни гигантского дворца были заняты, но сейчас множества незаселенных жилищ вызывали горькое разочарование в сердце королевы и Хранительницы Древа Жизни. Когда-то давно на каждом материке мира Алорна жили эльфы. Четыре Древа охраняли эльфийскую расу. Но после войны с древним врагом, о котором эльфы говорят лишь шепотом, а ныне живущие расы вообще мало знают, три древа жизни погибли. И тогда началась война уже между эльфами за право владения Древом. Хранители у каждого Древа были свои, и только страх потерять их, а также и последнее дерево примирило между собой перворожденных. Рождение ребенка в эльфийской семье всегда была проблемой, а после потери древ вообще привело в упадок рождаемость высокородных. Разве могло одно дерево отвечать за четыре клана. Доступ разрешили только беременным эльфийкам и Хранителям погибших древ, которые отныне были самой лучшей стражей для действующего рода Хранителей, ну и хорошей партией для женитьбы.
Тронный зал был прекрасен. По стенам переплетаясь в совершенный узор, росли лианы, радуя глаз великолепным разноцветьем. С потолка, на различной длине плетенок свисали светляки, освещая зал теплым и мягким светом. Вдоль стены росли маленькие диванчики, покрытые пахучим мхом, а пол устилала ковром вечнозеленая трава. Трон – выросшая из пола толстая ветвь, расщеплённая по краю с одной стороны и плавно превращающийся в мягкое сиденье, с другой стороны. Над ним словно маленькое светило висел большой колокольчик. От него исходило белое сияние и заставляло тысячи мелких искорок серебрить воздух. По всему залу веселыми стайками летали мелкие разноцветные птички и радовали слух громкой трелью.
Прекрасноокая Энедеренья восседала на троне окруженная самыми приближенными эльфами. Ее светлые волосы уложены в высокую прическу, на лбу сияет корона Хранителя древа. Тонкие руки оплетены серебряными лентами, которые теряются где-то в складках тонкой бледного цвета туники.
- Уходи Танк, ищи свою хозяйку, передай, что у нас беда, если конечно она еще жива. - Женщина открыла загон, и таг набирая с места бешеную скорость, умчался в темноту. Через несколько минут с другой стороны открылись большие ворота и стражники, которые отдыхали после своей смены, опять повернули коней в сторону заставы. К ним присоединился отряд охотников за нежитью, что было очень хорошо так, как в их отрядах всегда были пусть слабые, но маги.
Ущелье, которое вело в проклятые земли, находилось в небольшой низменности и отряд, достигнув пологий холм, застыл завороженные страшным зрелищем. Уже светало, и постоянные вспышки светлых заклинаний освещали место боя. Щит переливался и трещал мелкими искрами от ударов черных тварей, а через него как волна шли порожденья Некруса, вызывая омерзение и брезгливость. Повелители зомби в окружении более слабых мертвяков, стаи аринчи ведомые бледными вампирами, краухи - измененные собаки, минги - огромные пауки с ядовитыми иглами, укол которых за минуту превращает плоть человека в жидкий суп. Были и такие, которых люди видели впервые, еще не зная, что от них ожидать. Подстегнув лошадей, отряд устремился на заставу, моля богинь о жизни и победе.
Фиона нашла олара Химли командующего заставой в лазарете. Он тяжело дышал и вытирал потный лоб грязным рукавом:
- Слава богини вы уже здесь. - Со вздохом сказал он - ваша усадьба ближе, чем другие, но боюсь, что даже со всеми силами трех усадеб мы не справимся.
- Не бойтесь олар Химли, я знаю, что архимаг в Джаларусе, думаю, звон Колокола Беды достиг его ушей и уже к полудню он будет тут.
- Это будет чудо, если мы продержимся столько времени леди Фиона, нежить, словно годами копила силы, а твари хаоса...- олар безнадежно махнул не раненой рукой. - Мы слишком расслабились за эти годы и вот результат.
- Все будет хорошо - не уверенно сказала Фиона и принялась за свои обязанности, кивнув при этом в знак приветствия лекарю с усадьбы Немея, Ураксу.
Через несколько часов пришло еще два отряда из усадеб и лекарь из усадьбы Ранко. Фиона работала на пределе своих сил, лечила раненых и отвлекалась на то, чтобы убивать аринчи которые летели в лазарет на запах крови. Несколько раз женщина вспоминала горгону, вот бы где пригодилась ее страсть к огню, что, странно учитывая ее расу.
На стене шел постоянный бой, нет стена все также огрызалась светлыми заклятьями, и мелкая нежить сгорала без следа, а вот те, кто покрупней, всего лишь становились дымящимися кусками гнилого мяса и почти аккуратно укладывались в вонючую склизкую лестницу для идущих следом нежитей. Воины старались расстреливать еще издалека крупные особи из арбалетов, но даже истыканные болтами, словно игольницы монстры продолжали карабкаться на стену. Стоял невероятный шум. Вой, визг, стоны раненых и несильные вспышки уже источающихся светлых заклятий стены. Ничто не вечно. Стаи аринчи направленные мысленным приказом вампиров сбрасывали самых сильных бойцов со стены, а внизу их на куски разрывали другие твари.
Ближе к полудню, как сказала Фиона, появился отряд Херомуса. Конница, состоящая из одних оларов. Маги, гордо восседающие на зеленых тагах. И сам Херомус на огромном черном жеребце явно принадлежащего породам темных эльфов. К архимагу подъехал имперский маг и с испуганным лицом уставился на упорно бьющихся о щит тварей хаоса.
- Я полагаю, это твари хаоса - с наигранным спокойствием сказал Херомус и махнул рукой в сторону заставы своим воинам.
- Мы опоздали. - С горечью сказал Невеус.
- Еще нет сьер, - архимаг с неприязнью поглядел на вереницу еле передвигающих ноги, темных. - Но проблема теперь пробраться к щиту. Нежити слишком много. Скажите сьер Невеус, вы знали, что твари хаоса вернулись?
- Нет, что вы просто щит очень ослаблен и проблема его восстановления решалась очень долгое время. Думаете если бы я знал, что твари хаоса отрежут мне путь до дома я бы, пошел сюда? - Жалобно запричитал Невеус. Херомус усмехнулся:
- Я вам верю, сьер вы могли и не знать о том, что скоро придут твари, но не уверен, что тот, кто послал вас сюда, был так же в неведении. - Архимаг стеганул жеребца тонким хлыстом и на большой скорости поскакал на заставу. Сьер Невеус с брезгливостью покосился на почувствовавших передышку и теперь сидящих на земле пленников и грубо скомандовал своим подчиненным:
- Поднимайте это отребья, пусть быстрее передвигают свои ноги, их ждет великая участь, отдать свои никчемные жизни за страну и свой народ.
Два ученика мага, в длинных балахонах со скрывающими лицо капюшонами, принялись поднимать израненных и голодных людей. Тем было все равно где умирать и пришлось не мало потрудиться, чтобы они опять неспешным шагом пошли на шум не прекращающегося боя.
Архимаг Херомус не считал себя трусом. Трусливый человек не добился бы того, что есть у него, но все равно по мере приближения к стене сердце выбивало испуганную дробь, а руки в тонких перчатках вспотели. Олар Химли вышел во двор заставы из лазарета с перебинтованной рукой и неуклюже поклонился:
- Сама богиня услышала наши молитвы сьер Херомус - сказал олар с дрожью в голосе. - Леди Фиона сказала, что вы приедете, но я боялся, что будет поздно.
- Распредели людей олар, ты здесь лучше все знаешь и проводи меня к леди Фионе.
Олар Химли со стоном поправил свою раненую руку и принялся раздавать приказы недовольным воинам и магам. Они посчитали, что выслушивать приказы от обыкновенного олара, хоть и стражника ниже их достоинства, но спорить с архимагом не решился никто, да и снующие вблизи мелкой нежити не располагала к возмущению. Архимаг посмотрел на идущую вдали вереницу пленников и мелькавшие между ними балахоны имперских магов и решительно зашел в лазарет, за оларом Химли. Он с трепетом ожидал долгожданной встречи с любовью всей своей жизни, но все-таки иногда в его больном мозгу вкрадывалась мысль, что он что-то сделал не так. Откинув прочь все свои сомненья Херомус решительно окликнул Фиону, которая спокойно зашивала рану на ноге у метавшегося и стонущего мужчины. Фиона вздрогнула и медленно повернула лицо в его сторону:
- Сьер Херомус вы вовремя, я знаю, что с вами приехали маги, может быть мы удержим стену. - Знахарка, как ни в чем не бывало, закончила последний стежок и резво встала, направляясь в сторону архимага. Не было слов ненависти, не укоряющего взгляда, Фиона смотрела открыто и дружелюбно, и только она знала, сколько сил пришлось потратить на то, чтобы сохранить невозмутимый вид при виде своего врага. Но знахарка понимала, что тот враг, вой которого слышен уже много часов страшней и ужасен даже тысячи херомусов и чтобы выжить нужно, забыть всю ненависть, хотя бы ненадолго. Архимаг довольно улыбнулся и положил свою руку на плече Фионе:
- Я рад вас видеть леди, мы разделаемся со всеми мертвяками, и не один волос не упадет с вашей головы.
Фионе стоило больших трудов, чтобы удержать и не сбросить ненавистную руку со своего плеча, мило улыбаясь, она с интересом смотрела, как в лазарет заходят несколько магов, видимо лекари. Она повернулась к архимагу и сказала:
- Я поднимусь с вами на стену, хочу увидеть, как сильнейший маг будет уничтожать нежить. Спокойно Фиона - уже себе говорила она - не так быстро иначе он поймет мою игру.
Но у архимага не мелькнуло ни грамма сомнения в расположении Фионы, он был уверен в своей неотразимости. В бою не принято уступать леди место и поэтому Херомус уверенным шагом пошел по лестнице наверх стены. Олары королевской конницы распределились по всей стене, тоже касалось и магов. Нежить уже не подпускали к стене, маги вычерчивали плетения, выкрикивали заклятья, по всей площади от стены до щита горели, обугливаясь, мертвые тела. Поток нежити поубавился, лишь три черных сгустка все также бились о щит и с жутким рыком топтали бредущих мертвяков или хватали бездушные тела и ели их, чтобы хоть как-то утолить свой голод. Твари хаоса всегда объяты облаком мрака и лишь вблизи можно рассмотреть их очертания. Херомус взошел на стену и, взглянув на подошедшую Фиону с гордостью раскинул руки, громко выкрикивая заклятье высшего круга. Его синий кафтан, вышитый серебром, затрепетал на ветру, а длинные с проседью волосы встали дыбом. И вот последнее слово заклятья сказано, и волна сильного ветра поднялась стеной, выгребая с поля боя все трупы. Словно огромное скребло прошлось от стены, до щита оставляя лишь черную взрыхленную землю. Далеко утащило заклятье мертвяков, но твари хаоса лишь оцепенели на мгновенье, когда оно проходило сквозь них и потом опять с нетерпеньем принялись биться о переливающийся щит.
- Где Невеус - громко крикнул архимаг, стоящему близко к нему олару, тот быстро скатился по лестнице, и уже через минуту прибежал опять:
- Он внизу сьер Херомус.
- Так пусть подходит к воротам, и этот скот подгоняет, нужно торопиться пока мертвяки не приковыляли опять. - Архимаг прищурился, вычисляя, как далеко откинуло заклятье врагов и потом быстро кинулся вниз. Фиона нечего, не понимая, поспешила за ним. Огромные ворота уже открывали и конные олары поскакали вперед, чтобы удостовериться в том, что нежити нет. Потом пошли пленники, подгоняемые плетками магов. Фиона с удивлением взирала на действо, не решаясь спросить, что происходит, но, когда она увидела в найте, кто эти пленники ненависть с новой силой захлестнула знахарку.
- Что происходит сьер Херомус? - Спросила она.
- Нет времени объяснять любовь моя, - Фиона вздрогнула от его обращения, - ты сама все увидишь.
Архимаг не заметил, как судорожно сжались руки женщины, а лицо перекосило от еле сдерживаемых проклятий, но это увидел Невеус и удивленно уставился на знахарку. Очень скоро все оказались у щита. При их приближении твари хаоса удвоили попытки пробить щит, словно знали для чего идут люди. Воины построили пленников в шеренгу и заставили их приложить руки к щиту. Бедных избитых и измученных узников не страшили даже твари хаоса, которых можно было рассмотреть сквозь темный сумрак. Покрытые пластинчатым панцирем, они могли передвигаться как на четырех, так и на двух конечностях огромные морды щерились жутким оскалом, показывая бессчетное количество острых зубов, а из пасти брызгали черные слюни, которые могли соперничать с самой сильной разъедающей все кислотой. Говорили, что первые твари хаоса не имели постоянную форму тела и подстраивались под то, что ощущали вокруг, так как не имели глаз. Мир хаоса черный мир и глаза там не к чему. Но постепенно твари приобретали различные формы и тела и уже не меняли их, словно желая подражать жителям этого мира.
Невеус с трясущимися руками дал выпить каждому пленнику глоток какого-то напитка, а потом, простерев руки к жертвам, заговорил заклинание. Он говорил долго, в воздухе запахло как после дождя и все темные засветились изнутри белым светом. Щит словно содрогнулся и свет из людей стал уходить в него. Жертвы истаяли на глазах, без крови и боли на их лицах играли улыбки и после них остались лишь жалкие хламиды, сиротливо лежащие грязными кучками.
- Все. - Вытирая струящийся пот длинным рукавом, прошептал имперский маг.
- Они словно богиню увидели, - с интересом сказал Херомус, - на их лицах играли улыбки.
Он вопросительно посмотрел на Невеуса. Фиона молчавшая все это время словно очнулась и с возмущением посмотрела на имперца, но выяснять отношение было не время и не место, на подходе была нежить. А вот твари хаоса, странно принюхались к стоявшим людям и почему-то перестали атаковать щит. Словно чего-то ожидали, тараща на людей черные без белка глаза. Создавалось впечатление, что они не слепые, и совсем не безмозглые. Все-таки не выдержав и передернув плечами, архимаг отвернулся от жуткого зрелища и скомандовал оларам отходить к стене. Первый бой был закончен в пользу людей, но не было уверенности, что победа окончательная. Невеус жалобно посмотрел на приближающее войско мертвяков и со страхом подумал, что больше не увидит своих родных и свой дом.
18 глава
Эльфийский королевский дворец, огромное ветвистое дерево. Древо жизни, колыбель новорожденных эльфов и средоточие силы Зуллора. Ветви - башни, в которых живут эльфы, главный ствол тронный зал, где проходят самые знаменательные события в жизни эльфов. Изящные лестницы теряются в лабиринтах зелени, уводя жителей в заоблачные дали. Раньше все башни гигантского дворца были заняты, но сейчас множества незаселенных жилищ вызывали горькое разочарование в сердце королевы и Хранительницы Древа Жизни. Когда-то давно на каждом материке мира Алорна жили эльфы. Четыре Древа охраняли эльфийскую расу. Но после войны с древним врагом, о котором эльфы говорят лишь шепотом, а ныне живущие расы вообще мало знают, три древа жизни погибли. И тогда началась война уже между эльфами за право владения Древом. Хранители у каждого Древа были свои, и только страх потерять их, а также и последнее дерево примирило между собой перворожденных. Рождение ребенка в эльфийской семье всегда была проблемой, а после потери древ вообще привело в упадок рождаемость высокородных. Разве могло одно дерево отвечать за четыре клана. Доступ разрешили только беременным эльфийкам и Хранителям погибших древ, которые отныне были самой лучшей стражей для действующего рода Хранителей, ну и хорошей партией для женитьбы.
Тронный зал был прекрасен. По стенам переплетаясь в совершенный узор, росли лианы, радуя глаз великолепным разноцветьем. С потолка, на различной длине плетенок свисали светляки, освещая зал теплым и мягким светом. Вдоль стены росли маленькие диванчики, покрытые пахучим мхом, а пол устилала ковром вечнозеленая трава. Трон – выросшая из пола толстая ветвь, расщеплённая по краю с одной стороны и плавно превращающийся в мягкое сиденье, с другой стороны. Над ним словно маленькое светило висел большой колокольчик. От него исходило белое сияние и заставляло тысячи мелких искорок серебрить воздух. По всему залу веселыми стайками летали мелкие разноцветные птички и радовали слух громкой трелью.
Прекрасноокая Энедеренья восседала на троне окруженная самыми приближенными эльфами. Ее светлые волосы уложены в высокую прическу, на лбу сияет корона Хранителя древа. Тонкие руки оплетены серебряными лентами, которые теряются где-то в складках тонкой бледного цвета туники.
