Глава 1
Как я могла в него влюбиться, верить ему, родить ему ребёнка! как я могла быть такой дурой! Видимо, правду говорят, «те, кто любят, слепы». Я была самой слепоглухонемой в мире.
О любовнице своего мужчины, которого называла мужем, я узнала из газет… На главном развороте он в обнимку с какой-то гламурной девицей, и внизу подпись, что это его новая пассия. А куда ж делась старая?
А «старая» сидит в загородном доме, растит ребёнка и в ус не дует, что про нее говорят в прошедшем времени.
Когда Игорь приехал домой, я показала ему газету. Любимый чуть поморщился:
– И что ты хочешь услышать от меня, Анна?
– Правду, – сказала я, стараясь не расплакаться.
– У меня жена и скоро будет сын, – сказал он, – так что сама понимаешь, в роли любовницы сейчас ты. Но не переживай, все останется как прежде: ты же любишь меня, у нас здесь уютное гнездышко, и отец успокоится, у него будет наследник.
Я отшатнулась от объятий Игоря и застыла.
– Тебя заставил отец? – спросила я помертвевшим голосом.
– Ну, сначала все получилось спонтанно, а потом она забеременела, и когда стало понятно, что это мальчик, отец сказал жениться. Это дочь его партнера, сама понимаешь, не отвертишься.
– Спонтанно значит... Интересно сколько раз у тебя было это «спонтанно»? – сказала я, а внутри словно северный ветер прошелся, выжигая лютым морозом все чувства. – За что ты так со мной? – все-таки не выдержала я, – все твои слова о любви – пустой звук? — мой голос сорвался на крик.
– Дорогая, я хотел сына, моему отцу нужен внук, а не внучка, я сразу тебе об этом сказал. Будет сын – будешь носить мою фамилию. Но ты родила дочь и больше не можешь забеременеть. Так что мне пришлось искать другую на роль наследника империи моего отца, ты же знаешь, как он в этом щепетилен, женщины для него не люди. Нужен наследник.
Я помнила отца Игоря, мужчина в годах с тяжелым взглядом, который, казалось, разложил тебя на атомы и проверил каждый на вменяемость. Я не понимала, как он вообще согласился, чтобы Игорь жил со мной почти пять лет.
Они были богаты, известная фамилия, и я, какая-то студентка из провинции. Наверно, Игорь в то время все-таки любил меня, иначе зачем это все.
– Не дури, киска, моя, – Игорь подошел ко мне и хотел поцеловать, я стала вырываться.
– Не трогай меня, – кричала я, – Предатель!
– Да что с тобой, – Игорь схватил меня за плечи и потряс как куклу. – Ты сидишь на всем готовом, имеешь то, о чем другие могут только мечтать. Ты должна ноги мне целовать.
– Мама, – услышала я крик дочери, и моя девочка кидается на Игоря, который откидывает ее рукой.
Легкое тельце отлетает в сторону и скручивается в позе эмбриона.
Не знаю откуда у меня силы взялись, я оттолкнула Игоря и кинулась к Иззи. Подхватила дочь и стала отступать от пышущего яростью мужчины.
– Не смей ко мне подходить! Я не останусь в твоем доме ни минуты.
– Ха, – на лице бывшего трескается маска хорошего семьянина, он смеется, – да что ты можешь одна, без моих денег. Да вали куда хочешь и девку свою забирай, невелика потеря.
Я быстро заперебирала ногами, слишком хорошо я знала Игоря и понимала, что нужно уходить, пока он не остыл. Потом он меня не выпустит. С теми, кто идет против его желаний, он особенно жесток. Я собиралась быстро. Кидала в чемодан что под руку попадалось. Иззи не пострадала, слава богу, лишь испугалась. Игоря никогда не поднимал на меня руку, но теперь я понимала, что рубеж пройден, если я останусь, он будет бить меня – я увидела это в его глазах, желание ударить. Такое женщины чувствуют.
Да, кто я без него, никто. Дома нет, работы нет, образование не получила до конца, бросившись в омут любви, но если я сейчас дам слабину, то назад не вернусь, потеряю последнее, что осталось – гордость.
Родители живут в другом городе, и мне совсем не хочется сейчас к ним ехать, хотя я понимала, что придется. Одна, без квартиры, без работы, с ребенком, за которым нужен пригляд, я не потяну. Игорь разогнал всех моих подруг, которых считал приживалками, и я была дурой что согласилась, нам хорошо вдвоём. Вдруг в голове забрезжила мысль – а отдали бы мне ребенка, если бы я родила мальчика, и тут же подумала, как хорошо, что у меня дочь, а отец Игоря самодур, считающий женщин вторым сортом.
Еще в первый год нашей жизни с Игорем мама нервничала, что я буду простой сожительницей, а не женой. Очень переживала и советовала вложить деньги на счет, о котором не будет знать Игорь. Мне было смешно. Считала, что мама не понимает нашей любви, сильной и вечной. И вот, те «копейки», что я кидала на счет, чтобы ее успокоить, теперь будут кормить меня несколько лет. Если не транжирить и покупать самое необходимое, хватит надолго. Дура, что не клала больше.
Вызвала такси и посмотрела на притихшую Иззи. Изольда или Пуговка из-за больших круглых глаз, которые смотрят на мир с любопытством.
– Дорогая, нам придется путешествовать, – сказала я, стараясь говорить спокойно, – помнишь, мы недавно ездили в деревеньку и пробовали там мед, сейчас мы будем тоже путешествовать.
– Мы едем за братиком? – спросила вдруг Иззи и посмотрела на меня серьезным взглядом.
Непонятно с чего это она взяла, сердце кольнуло болью, у нее ведь и правда скоро родится братик.
– Нет, Пуговка моя, мы просто уедем в другое место.
– Папа плохой, – сказала Иззи.
– Солнышко, когда ты вырастешь, ты многое поймешь, взрослые не всегда хотят делать те вещи, которые делают, так получается.
Я одела Пуговку, на улице нетерпеливо надавил на клаксон водитель такси. Иззи натолкала в свой разноцветный рюкзачок игрушек, пока я наспех натягивала на себя куртку и сапожки.
Я подхватила дочь на руку, а второй тащила чемодан на колесиках, обвешанный сумками. Игоря нигде не наблюдалось и поэтому я делала все в темпе, боясь, что он покажется и не даст уехать.
Таксист выгрузил нас возле кафе с вайфаем и уехал. Я, тарахтя чемоданом, сложила вещи и усадила Иззи. Заказала себе кофе и пироженку, а дочке слоеную трубочку с кремом и сок. Сама спешно рылась в телефоне, ища квартиру. Когда было все выпито и съедено, квартира нашлась.
Потом я звонила маме, она поддержала меня и сказала приезжать к ним. Я расплакалась, мне нужно время прийти в себя. Иззи не понимала и сидела притихшая, рассматривая посетителей. Потом я вызвала такси, и поехали мы на наше новое место жительства.
На улице смеркалось, легкие снежинки кружили в вышине темно-синего неба. Было морозно и свежо. Мы застыли с дочкой возле входа в наше новое жилище, я вздохнула. Тут рядом раздалось тихое мяуканье. Иззи тут же кинулась на звук, а я, естественно, за ней, бросив чемодан.
– Мама, – воскликнула дочь звонким голосом, – здесь котенок! Смотри какой он хорошенький.
Пуговка очень хотела котенка или песика, но у Игоря была аллергия на шерсть.
А тут вот… Я смотрела на белого котика, который сидел на снегу, и мне хотелось рыдать. Я чувствовала себя такой же преданной и брошенной. Иззи взяла котенка на ручки и посмотрела на меня умоляющим взглядом. Котик тоже смотрел, и тоже умоляюще. Огромные голубые глаза, какой необычный цвет!
– Хорошо, – кивнула я, – берем.
Подхватила Иззи на руки вместе с животным и пошла к нашим вещам, которые сиротливо стояли возле входа в подъезд. До них мы не дошли.
Впереди как-то странно изломанными линиями исказился воздух, пахнуло жаром. Я не успела остановиться и шагнула прямо в полыхающее нечто.
Глава 2
Здесь было жарко. Лето. Высоко в небе светило солнце, небо голубое, с белыми барашками облаков и поле разноцветья, которое зелено-красным ковром доходит до темного края леса. Я чувствую, как прижимается ко мне дочь и силой воли отменяю свою истерику. Поворачиваюсь во все стороны, чтобы понять, что стою на лугу, чуть в сторонке деревенька, если судить по деревянным бревенчатым избам. В другой стороне вдали сверкают белоснежными шапками вершины гор. А в четвертой стороне извиваясь петляет еле видная дорога.
– Мама, – все-таки не выдерживает и спрашивает дочка, – где мы?
– А это, – мой голос дрогнул, – приключение. Помнишь, мы собирались путешествовать? Время пришло.
Пуговка заерзала на руках. Мяукнул котёнок, он моргал огромными глазищами, тоже оглядываясь. Я аккуратно спустила Иззи с рук и стала ее раздевать. Было жарко, я начинала потеть в зимней одежде. На дочке был рюкзачок с мультяшной мордочкой, шапка, курточка и утепленные штаны. Я все это сняла, потом с себя куртку и все уложила в нее, перевязывая поясом. Придется идти в сапогах. Котенок терся об ноги и не убегал. Не дурачок, понимает, что один пропадет.
– А сейчас мы пойдем в деревню, – показала я рукой на виднеющиеся домики.
– Там есть коровы? – спросила Иззи. – Я хочу молока.
Наш недавний выезд в деревеньку, где выращивают экологически чистую продукцию, был для нее познавательным.
– Вот и посмотрим, есть ли там коровы, – я вытерла набегающий на глаза пот и подхватила тюк с вещами на спину.
Было страшно, да черт побери, я была в ужасе. Если бы не дочь, я бы орала и бегала, вырывая себе волосы на голове от страха и безысходности. Успокаивало одно – я не сошла с ума, потому что дочь видит то же, что и я. А еще я любила читать про попаданок, просто никогда не думала, что сама окажусь в такой ситуации, еще и с ребенком.
Деревня приближалась медленно. Несколько раз я брала на руки Иззи с котенком, чтобы чуть увеличить наш ход, но быстро выдыхалась. Снимать теплый свитер не решилась, под ним только бюстгальтер. И как я буду смотреться в таком наряде для деревенских, даже думать страшно, и так не понимаю, как объясняться. Чем ближе мы подходили, тем больше в мою голову приходило мыслей, что в деревеньке нас могут принять не так ласково, как хотелось бы, и поэтому я сказала дочери, что мы будем играть в шпионов. Нужно подкрасться к деревеньке так, чтобы нас не увидели. Меня не оставляло какое-то нехорошее предчувствие, и я не знала, откуда ждать беды, если и так уже в полной ж…
Моя затея Иззи понравилась, она затихла и, приставив руку ко лбу, старалась рассмотреть, что там впереди. Шептала что-то котенку на ее руках и пригибалась, стараясь прятаться в густой траве. Я сама пряталась за кустами, а когда подошли к деревеньке еще ближе, вообще нагнулась.
– А теперь мне нужно сходить на разведку, – сказала я Иззи. – Видишь вот этот забор? Указала я на ветхий плетень в нескольких метрах от нас. – Я к нему подойду и посмотрю, сколько в деревеньке людей, а ты меня жди. Хорошо? – спросила я дочь.
– Хорошо, – кивнула Иззи, – но я тоже хочу в разведку.
– Ты потом пойдешь, – сказала я, успокаивая мою нетерпеливую егозу, – а теперь сторожи наши вещи, – строго указала на свернутую в узел зимнюю одежду.
До плетня я добежала быстро, затаилась, постоянно оглядываясь на дочь, и стала наблюдать за тем, что творилось за плетнем. А там ничего не творилось. И только через минуту разглядывания я вдруг поймала себя на мысли, что тут слишком тихо.
Домики стояли близко к друг другу, небольшие сараюшки, почти прилеплены к домам. Сам поселок обнесен невысоким плетнем. От кого они таким забором защититься собирались? Да и дорога мне сразу заброшенной показалась, потому как заросла травой. Были заметны еле видимые канавки от колес телег, или на чем они тут ездят.
Я почему-то решила, что мы в другом мире. Уж не знаю, что мне на такое указывало, может искристый воздух, от которого, казалось, легкие лопнут, так он был вкусен. Может, из-за некоторых трав, которые казались уж слишком необычными из-за цвета листьев, ярко-оранжевых. Может, потому, что на небе вдруг оказалось не одно, а два солнца. Все указывало, что мир этот не Земля. Ну надо было так попасть! Я вернулась к дочери, которая как стойкий солдатик сторожила вещи, сидя на них сверху.
– Мы идем? – сразу встала Иззи, как только, я подошла к ней. Котенок уютно висел на ее руках мягкой игрушкой. Вот кому дела нет до проблем.
– Да, Пуговка, идем, надеюсь, там есть вода.
Страшно идти по брошенной деревеньке. Покосившиеся двери, а то вообще лежащие на земле, словно их выбили. Всюду разбросанные вещи и посуда. Люди или уходили в дикой спешке или… о другом думать не хотелось.
– Мне здесь не нравится, – скуксилась Иззи, – я домой хочу.
– Сейчас найдем дом покрасивей и отдохнем, – погладила я по взъерошенным волосенкам дочку. Надо сказать, что вымоталась я изрядно, представляю, как устала Пуговка.
Дом мы нашли почти на окраине деревеньки. Только в нем сохранилась дверь. Я крепко взяла Иззи за руку и приоткрыла дверь. Оставлять дочку даже на минуту одну я боялась. Хотелось есть и пить, моя Иззи чудо терпеливое, раз до сих пор ничего не просит.
Дом был небольшой, всего две комнаты. Тут тоже все было вверх дном, но, по крайней мере, не истрепалось от ветра и дождей. Валялись тряпки и посуда, перевернутая мебель. Я прошлась по всему дому, нашла подвал, осветила его уже порядком севшем фонариком на телефоне. Связи, естественно, не было. И смахнула с широкой скамьи, которая стояла возле стены, всякий мусор. Потом усадила туда Иззи и сняла с нее зимние сапожки. Ноги, конечно, были мокрыми, и носки сняла. Потом оглядела разруху и посмотрела на Иззи.
– Давай теперь посмотрим, что можно найти для еды, дорогая, – я села на скамью перевести дух, – а ты пока поиграешь с котенком, как ты его назвала, кстати?
– Беляшик, – сказала Пуговка и погладила по густой шерстке, – он беленький, а еще толстенький как беляшики, которые бабуля печет.
Я вздохнула, тоже бы не отказалась сейчас от стряпни мамы.
Снова тяжело вздохнула и принялась перебирать хлам, который валялся по дому. Сначала надо найти еду, потом одежду, которая больше подходит для жаркого климата, а уже потом думать, что делать дальше. Благо крыша пока над головой есть. Мне нравилось, что домик стоит на окраине, если кто-то заедет с дороги мы почти в самом конце. Есть время для бегства. Что-то подсказывают мне нижние девяностые, что просто тут жить не будет. Жесть какая-то в моей жизни твориться, я не знала, как в своем мире жить, одной и с ребенком, а тут другой мир, чужой, неизвестный.
Что я могу сказать? Мир очень похож на наш, потому что еда тут знакомая. В погребе стояла бочка, в которой был песок. Я помнила из детства, что раньше в песке хранили овощи зимой. Так они лучше сохраняются, я радостно накопала в бочке моркови. Песок уже отсырел, морковь пустила мелкие белые корешки, но вполне съедобна. Обтерла его тряпкой, почистила куском железки. Попробовала сама, потом через время, не чувствуя никаких странных признаков отравления, вручила Иззи, она любила морковку. Пока дочь хрумкала корнеплодом, я рыскала по дому и собирала все в кучи. Не известно, сколько мы тут будем, не в грязи же жить.
К концу дня подвела итоги. Нашла несколько юбок и парочку рубах. Материал грубый, но добротный потому не порвался, а валялся в куче мусора.
Самое большое достижение – вода. Во внутреннем дворике был колодец. Я долго искала ведро, которое оказалось в самом колодце очень разбухшим и тяжелым, но цепь и я справились, и теперь у нас есть вода. Ее я тоже сначала пробовала сама, потом только дала дочери. Вода чистая, холодная, вкусная. Наверно, многие сказали бы, что толку то пить первой, если ты погибнешь, дочь тоже погибнет. Знаю я эти примочки выживания, но ведь есть шанс, что ее найдут. Жили здесь люди, значит, шанс есть.
