Маринка стояла перед верстаком и смотрела на разложенные на нём детальки. Интересно, от чего они? Наверное, Олег знает. Вот упорный парень! Он ведь по образованию и по работе компьютерщик, но ему приспичило – и он разобрался во всех этих механизмах. Провернул эту совершенно невероятную операцию по подъёму танка, а потом привёз его сюда и отремонтировал. Своими руками и за свои деньги. А главное – довёл дело до конца, несмотря на все проблемы и сложности. Не ныл, не сдался, а просто сделал то, что решил. Именно так и должен вести себя настоящий мужчина. Именно такому она бы доверилась, не раздумывая.
Почувствовав на своих плечах осторожное прикосновение, она обернулась – Олег смотрел на неё робко и с вопросом. О боже, она же ужасно выглядит – вся какая-то потная, из-под футболки проступает маленькая грудь, штаны вечно чем-то заляпаны. Что он о ней подумает? Она осторожно подняла глаза, и их взгляды встретились. Да, они думают об одном и том же! Не сговариваясь, они подались навстречу друг другу, и их губы соприкоснулись. Поцелуй был долгим и жарким. Олег ощутил, как в него упираются её маленькие твёрдые груди. А Маринка почувствовала на своей спине его крепкие руки. Что она делает?! Какая разница – она сегодня столько дров наломала, что хуже уже не будет! Её руки нащупали ремень на его джинсах и начали его расстёгивать. Олег удивлённо отстранился от неё, но она потянула его к себе. И тогда она почувствовала, что его пальцы тоже расстёгивают пуговицу на поясе её штанов.
- Погоди, – прошептала она. – Надо что-нибудь подстелить.
Она торопливо огляделась вокруг – ничего подходящего, только какой-то брезент в углу. Сойдёт! Зачем она это делает? И что будет дальше? Неважно! Главное – что сейчас! А дальше он решит сам, она ему полностью доверяет.
Они лежали рядом друг с другом на каком-то брезентовом чехле. Опьянение страстью прошло. Маринка подтянула к себе свои джинсы:
- Отвернись, я оденусь.
Олег послушно отвернулся к стене. Почему она его стесняется – размышляла Маринка, застёгивая молнию. Нет, она просто боится, что теперь это удивительное чувство единения разрушится. Начнётся проза жизни, и всё будет по-старому. Она вернётся в свою съёмную квартиру, а Олег – к своей жене. Да, они с Люськой сегодня поругались. Но как поругались – так и помирятся. А она кто ему? Но она поверила своим чувствам, и она об этом не жалеет. А какие чувства у него? Маринка боялась обмануться.
- Я, пожалуй, поеду, – она шагнула к калитке в створке ворот.
- Останься, – попросил Олег.
- Нет, завтра у меня много дел. Надо подготовиться.
- Давай я тебя отвезу, – он стал одеваться.
- Не надо, – Маринка открыла калитку в воротах и шагнула через порог. – Созвонимся.
«Её надо остановить!» - билось в голове у Олега, но он сам себя перебил: - «А что дальше? Предложить встречаться? А где? Здесь, в гараже? У неё? Я женатый мужик, мне нечего ей предложить. Я же не скажу ей – стань моей любовницей? Марина – и любовница! Это несочетаемые вещи». Он сидел на куске брезента и слушал её удаляющиеся шаги. Сказка закончилась.
14.8.
С улицы послышался шум подъехавшей машины. Олег торопливо свернул с пола брезент и попытался запихать его в угол. Он едва успел – в бокс вошёл Женя:
- Это чего вы там за металлолом притащили?
Ну конечно же – он не мог не заметить раздавленный всмятку джип у ворот и следы волочения!
- Жень, ты понимаешь… - неуверенно начал Олег.
- А где эта танкистка? Она без тебя уехала, своим ходом? – кажется, Женя стал что-то подозревать.
- Да, Марина уехала. У неё какие-то срочные дела, – как не старался Олег, интонация у него была безобразно фальшивая.
- Давай-ка выкладывай. Мне тут проблемы не нужны, – Женя достал сигареты. – Откуда вы эту битую машину приволокли? А Петрович где? Он вроде с вами был?
- Жень, ты только не волнуйся, – Олег опёрся на ещё тёплую корму танка, и этим только привлёк лишнее внимание.
- А это что такое? – в полусумраке бокса Женя уставился на ободранную краску на лобовой броне танка. – Что это за стекло битое?
- Жень, понимаешь… - Олег глубоко вздохнул и наконец решился. – Приехала моя и стала кричать… Ну, ругаться немного. Короче, Марина слегка обиделась на неё. Ну и погналась за ней. И догнала. Вот…
Он показал на царапины со следами белой краски. Но Женя ещё не понял намёка:
- Подрались, что ли? А танк где ободрали?
- Понимаешь, она на танке за ней погналась…
- То есть ты хочешь сказать, что эта лепёшка у ворот – джип твоей жены? – до Жени наконец стало доходить. – Твои бабы поругались, и одна танком раздавила джип другой?! Живы-то хоть все остались?
- Да всё в порядке. Петрович Люську домой увёз, а мы с Мариной танк сюда пригнали.
- Ага, значит, ты достался победительнице? – Женя наконец закурил. Олег покраснел – как он догадался?! Но Женю больше волновало другое. - А твоя сейчас в полиции уже заяву строчит?
- Не думаю. Помнишь, тогда по весне какие-то менты залётные припёрлись? Ну когда мы ещё первый раз дизель запускали? Так вот, их моя Люська наслала – чтобы я бросил с танком возиться. И ещё Марина сказала, что у неё есть какие-то документы, что Люська деньги на джип левым способом добыла. То есть вряд ли она права качать будет.
- Слушай, ты со своими бабами как-то разберись! А то они друг друга поубивают и вокруг всё разгромят. Я же говорил – не надо её к танку подпускать! – строго сказал Женя. И вдруг улыбнулся. – Так, говоришь, она на танке джип догнала? Умеет девка водить – ничего не скажешь!
Олег удивлённо уставился на него.
- Ну всё, езжай со своими бабами разбирайся! – Женя снова стал суровым. – Только сначала давай бэху во двор затащим. И смотри – если твоя в полицию пойдёт, сам расхлёбывать будешь!
14.9.
По дороге домой Люська напряжённо думала, что же теперь делать. Петрович хмурился и молчал, даже ни разу не обернувшись. Ну и ладно, не до него сейчас. Хотя мог бы и посочувствовать, из вежливости. Ведь её машинку эта дура припадочная раздавила своим дурацким танком! И чего она так взбеленилась?! Неужели из-за того, что Лёша со Стасиком на них тогда наехали? Но откуда это чучело чумазое про это знает? А самое главное – чего она там говорила про какие-то документы? Люська задумалась. За то недолгое время, пока она орудовала со Лёшей и Стасиком, она наследила только один раз – дала расписку этому чудаку. Ну так он был с Дальнего Востока, и, наверное, сразу же туда и укатил. Откуда эта могла узнать про расписку?
А ведь Олег тогда сказал, что она не москвичка, а откуда-то… С Дальнего Востока! Выходит, она каким-то образом знакома с этим Саней. И вполне возможно, что сейчас она уже с её распиской идёт в полицию. Помощница депутата – ума-то хватит. А что тогда Лёша говорил про ориентировку? Получается, что их ищут. А сам Лёша в госпитале и выйдет нескоро. Значит, его уже нашли, и вовсе не полиция. А что, если и до неё доберутся?
- Приехали, – проворчал Петрович. Люська вздрогнула – она и не заметила, как они доехали. Не попрощавшись, она хлопнула дверцей джипа и, как была, босиком пошла к подъезду. А вдруг эта уже успела накатать заяву в полицию, и её уже поджидают? Зайдя в подъезд, Люська замерла и прислушалась – вроде тихо. Она подошла к лифту. В это время двери лифта отворились, и вышел сосед сверху. Он покосился на её грязные босые ноги и рваное платье, но ничего не сказал. Она поднялась на свой этаж и выглянула из лифта – никого! Дома она сразу направилась на кухню и достала из шкафчика заветную бутылку «Мартини». Отставив в сторону рюмку, она взяла стакан, налила почти до краёв и выпила залпом.
Что же теперь делать? Машины нет, денег нет, ещё кредит висит непогашенный. А ведь если её вызовут в полицию, то на работе станет сразу известно. Наверное, тогда придётся писать по собственному? Через полчаса бутылка «Мартини» опустела, но зато Люська успокоилась, и поцарапанные ноги уже не ныли так нестерпимо. И тут она услышала, что кто-то ключом открывает дверь в квартиру. Всё-таки пришли! Чёрт, а она даже не помылась и не переоделась. Так и поведут – в рваном платье и с грязными ногами!
Но это был всего лишь Олег. Люська облегчённо вздохнула, но, как выяснилось, расслабляться было ещё рано. Муж встал в дверях кухни и сурово спросил:
- Это правда?
- Олежек, она всё врёт! – сразу возразила Люська.
- То есть этих полицейских ты не знаешь?
- Каких? Лёшу со Стасиком? – вот чёрт, проболталась. – Ну да, я их знаю. А вот откуда эта дура чумазая про них знает? Ты ей рассказал?
- Она со мной была, когда они заявились. Она ещё у этого майора Блинова документы проверила.
Ну надо же – везде успела!
- Не верь ей! Знаешь, почему она так злится? Потому что мы на её дружка с Дальнего Востока наехали. Да он сам виноват…
- То есть и про какие-то документы с твоей подписью она была права?! – перебил её Олег. – Всё, я даже не хочу дальше слушать! Мы разводимся! Я пойду вещи соберу и пока поживу у Петровича. А ты думай, как квартиру делить будем.
Он развернулся и пошёл в комнату. Люська нетвёрдой походкой направилась следом.
- Что ты её слушаешь? – возмущалась она, наблюдая, как Олег запихивает в сумку вещи. – Она тебе ещё и не такое расскажет. Приехала хрен знает откуда, чучело чумазое! Ещё неизвестно, как она…
Олег поднял голову и глянул на жену. Люська была в том же платье, в котором бегала по кустам от танка. Волосы растрёпаны, косметика размазана по лицу, взгляд мутный от выпитого «Мартини», язык заплетается… И с этой женщиной он прожил пять лет!
- Иди умойся и переоденься, а то чёрт знает на кого похожа! – в сердцах сказал он.
- Олежек, о каком разводе ты можешь говорить?! – отделаться от пьяной Люськи было не так-то просто. – На мне кредит непогашенный висит, а эта дура мою машинку танком раздавила! Да ещё с минуты на минуту из полиции нагрянут. А то ещё и похуже! Слушай, а эта твоя танкистка-трактористка с бандитами не связана? Чего доброго, своих дружков подошлёт! Олег, защити меня от неё!
- Иди проспись! – отпихнул её Олег. – Когда протрезвеешь – позвонишь. Разводиться пойдём.
Он вышел из квартиры и с силой захлопнул за собой дверь.
14.10.
Ночью Маринка спала плохо. Как только она начинала дремать, ей тут же снился один и тот же сон – она сидит за рычагами танка, а танк стремительно надвигается на Люськин джип. Люська завязла в грязи и не может отбежать. Маринка изо всех сил жмёт на тормоз, но танк даже не сбавляет скорости. И каждый раз она в ужасе просыпалась. Только под утро она провалилась в глубокий сон. Разбудил её телефонный звонок.
- Ты уже на месте? – нетерпеливо поинтересовался Руднев. Маринка глянула на часы – десять. Проспала.
- Евгений Александрович, я уже подхожу, – сонным голосом ответила она.
- Ты уже в курсе? – Руднев был в своём репертуаре.
- В курсе чего? – Маринка попыталась левой рукой протереть заспанные глаза.
- Осина собирает съезд партии. Уже разослал письма по региональным отделениям.
- Как собирает? Где собирает? А кто в оргкомитете?
- Как я и предполагал – в Питере, – голос у Руднева был взволнованный. – Давай быстренько подходи, обсудим всё подробнее.
Когда Маринка приехала, офис партии напоминал растревоженный улей. Руднев сразу взял её под руку и повёл в коридор.
- В принципе каждый член партии может предложить созвать съезд для решения каких-то вопросов, – по дороге попыталась рассуждать Маринка.
- Всё гораздо сложнее, – возразил Руднев. – Осина, понятное дело, не согласен со своим исключением из партии. Но ему уже удалось перетянуть на свою сторону несколько региональных отделений, и в первую очередь – Мишу Иванова. И вот он-то воду и мутит. Сергей уже с утра злой как чёрт, говорит – Осина хочет приватизировать партию, как раньше захватывал промышленные предприятия. Ты же помнишь, что в своё время случилось с нашим заводом, а выяснилось, что это Осина руку приложил. Он сейчас и с партией то же самое сделает – попользуется и выкинет.
Маринка вспомнила слова Татьяны: «Всё, к чему прикасается Осина, разрушается». Она глянула на Руднева – он был близок к истерике. Надо было срочно что-то делать.
- А что за письма разослали по региональным отделениям? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросила она.
- Кажется, он всем отправил один и тот же текст – решение политсовета незаконно, кворума не было, требуем созыва съезда, не признавайте незаконных решений.
- А с чего он взял, что на политсовете не было кворума? – уточнила Маринка.
- Ну это с какой стороны посмотреть… - невнятно забормотал Руднев, и Маринка догадалась – с точки зрения соблюдения процедуры придраться есть к чему.
- А Осина-то откуда это знает?
- Кто-то стучит! – решительно заявил Руднев. И менее уверенно добавил. - И мне сдаётся, что это профессор Гришин.
- Ну хорошо, а как Осина на своём съезде кворум обеспечит?
- Соберёт представителей региональных отделений и обеспечит!
- Ему придётся собрать представителей больше половины региональных отделений, – Маринка говорила подчёркнуто спокойно. – Иначе решения такого съезда не будут легитимными, и их не признает Минюст. То есть если даже они соберут десяток региональных отделений и назовут это съездом партии – это ничего не будет значить.
Руднев удивлённо посмотрел на неё. Странно, подумала Маринка, как он не понимает всех этих процедурных моментов? Она-то сама, только придя в своё время в правление ТСЖ, этого нахлебалась досыта, и с тех пор ко всем формальностям общественной жизни относилась очень аккуратно.
- То есть ты считаешь, что у Осины ничего не выйдет? – в голосе Руднева прозвучала надежда.
- А что у него может выйти? – Маринка почувствовала себя матёрой аппаратчицей. – Даже если у него будут все списки региональных отделений со всеми контактами, почему он думает, что на местах будут слушаться его, а не нас?
А ведь действительно – она тоже имеет непосредственное отношение к партийному строительству, она обзванивала все региональные отделения, сверяла все их документы… И теперь кто-то придёт и всё это заберёт себе?! Нет, это не так просто!
- Сейчас надо держать плотную связь с регионами, чтобы контролировать ситуацию, – решительно продолжила она. – Помните, каких усилий нам стоило обеспечить кворум на конференции, а потом на преобразовательном съезде? Думаете, им будет проще? А без кворума решения съезда не имеют никакой силы.
- Мне надо переговорить с шефом, – прервал её Руднев. – Ты здесь будешь? Далеко не уходи – можешь понадобиться! А я на Охотный. Ну всё, на связи!
14.11.
Борьба с расколом в партии продолжалась уже полтора месяца. К этому времени соотношение сил стало таким: в легальной части «Провинциальной России», возглавляемой Черенковым и официально признанной Минюстом, числилось 45 региональных отделений. Альтернативную часть партии возглавлял Михаил Иванов, но все прекрасно понимали, что за ним стоит Лев Абрамович. Сам Иванов перебрался в Санкт-Петербург, где для него, как альтернативного руководителя исполнительного комитета партии, в центре был снят офис. Иванов считал, что под его руководством находится 20 региональных отделений. Несколько региональных отделений тоже разделились на две части, а ещё несколько отделений просто исчезли – телефоны их офисов не отвечали, связаться с руководителями не удавалось.
Почувствовав на своих плечах осторожное прикосновение, она обернулась – Олег смотрел на неё робко и с вопросом. О боже, она же ужасно выглядит – вся какая-то потная, из-под футболки проступает маленькая грудь, штаны вечно чем-то заляпаны. Что он о ней подумает? Она осторожно подняла глаза, и их взгляды встретились. Да, они думают об одном и том же! Не сговариваясь, они подались навстречу друг другу, и их губы соприкоснулись. Поцелуй был долгим и жарким. Олег ощутил, как в него упираются её маленькие твёрдые груди. А Маринка почувствовала на своей спине его крепкие руки. Что она делает?! Какая разница – она сегодня столько дров наломала, что хуже уже не будет! Её руки нащупали ремень на его джинсах и начали его расстёгивать. Олег удивлённо отстранился от неё, но она потянула его к себе. И тогда она почувствовала, что его пальцы тоже расстёгивают пуговицу на поясе её штанов.
- Погоди, – прошептала она. – Надо что-нибудь подстелить.
Она торопливо огляделась вокруг – ничего подходящего, только какой-то брезент в углу. Сойдёт! Зачем она это делает? И что будет дальше? Неважно! Главное – что сейчас! А дальше он решит сам, она ему полностью доверяет.
Они лежали рядом друг с другом на каком-то брезентовом чехле. Опьянение страстью прошло. Маринка подтянула к себе свои джинсы:
- Отвернись, я оденусь.
Олег послушно отвернулся к стене. Почему она его стесняется – размышляла Маринка, застёгивая молнию. Нет, она просто боится, что теперь это удивительное чувство единения разрушится. Начнётся проза жизни, и всё будет по-старому. Она вернётся в свою съёмную квартиру, а Олег – к своей жене. Да, они с Люськой сегодня поругались. Но как поругались – так и помирятся. А она кто ему? Но она поверила своим чувствам, и она об этом не жалеет. А какие чувства у него? Маринка боялась обмануться.
- Я, пожалуй, поеду, – она шагнула к калитке в створке ворот.
- Останься, – попросил Олег.
- Нет, завтра у меня много дел. Надо подготовиться.
- Давай я тебя отвезу, – он стал одеваться.
- Не надо, – Маринка открыла калитку в воротах и шагнула через порог. – Созвонимся.
«Её надо остановить!» - билось в голове у Олега, но он сам себя перебил: - «А что дальше? Предложить встречаться? А где? Здесь, в гараже? У неё? Я женатый мужик, мне нечего ей предложить. Я же не скажу ей – стань моей любовницей? Марина – и любовница! Это несочетаемые вещи». Он сидел на куске брезента и слушал её удаляющиеся шаги. Сказка закончилась.
14.8.
С улицы послышался шум подъехавшей машины. Олег торопливо свернул с пола брезент и попытался запихать его в угол. Он едва успел – в бокс вошёл Женя:
- Это чего вы там за металлолом притащили?
Ну конечно же – он не мог не заметить раздавленный всмятку джип у ворот и следы волочения!
- Жень, ты понимаешь… - неуверенно начал Олег.
- А где эта танкистка? Она без тебя уехала, своим ходом? – кажется, Женя стал что-то подозревать.
- Да, Марина уехала. У неё какие-то срочные дела, – как не старался Олег, интонация у него была безобразно фальшивая.
- Давай-ка выкладывай. Мне тут проблемы не нужны, – Женя достал сигареты. – Откуда вы эту битую машину приволокли? А Петрович где? Он вроде с вами был?
- Жень, ты только не волнуйся, – Олег опёрся на ещё тёплую корму танка, и этим только привлёк лишнее внимание.
- А это что такое? – в полусумраке бокса Женя уставился на ободранную краску на лобовой броне танка. – Что это за стекло битое?
- Жень, понимаешь… - Олег глубоко вздохнул и наконец решился. – Приехала моя и стала кричать… Ну, ругаться немного. Короче, Марина слегка обиделась на неё. Ну и погналась за ней. И догнала. Вот…
Он показал на царапины со следами белой краски. Но Женя ещё не понял намёка:
- Подрались, что ли? А танк где ободрали?
- Понимаешь, она на танке за ней погналась…
- То есть ты хочешь сказать, что эта лепёшка у ворот – джип твоей жены? – до Жени наконец стало доходить. – Твои бабы поругались, и одна танком раздавила джип другой?! Живы-то хоть все остались?
- Да всё в порядке. Петрович Люську домой увёз, а мы с Мариной танк сюда пригнали.
- Ага, значит, ты достался победительнице? – Женя наконец закурил. Олег покраснел – как он догадался?! Но Женю больше волновало другое. - А твоя сейчас в полиции уже заяву строчит?
- Не думаю. Помнишь, тогда по весне какие-то менты залётные припёрлись? Ну когда мы ещё первый раз дизель запускали? Так вот, их моя Люська наслала – чтобы я бросил с танком возиться. И ещё Марина сказала, что у неё есть какие-то документы, что Люська деньги на джип левым способом добыла. То есть вряд ли она права качать будет.
- Слушай, ты со своими бабами как-то разберись! А то они друг друга поубивают и вокруг всё разгромят. Я же говорил – не надо её к танку подпускать! – строго сказал Женя. И вдруг улыбнулся. – Так, говоришь, она на танке джип догнала? Умеет девка водить – ничего не скажешь!
Олег удивлённо уставился на него.
- Ну всё, езжай со своими бабами разбирайся! – Женя снова стал суровым. – Только сначала давай бэху во двор затащим. И смотри – если твоя в полицию пойдёт, сам расхлёбывать будешь!
14.9.
По дороге домой Люська напряжённо думала, что же теперь делать. Петрович хмурился и молчал, даже ни разу не обернувшись. Ну и ладно, не до него сейчас. Хотя мог бы и посочувствовать, из вежливости. Ведь её машинку эта дура припадочная раздавила своим дурацким танком! И чего она так взбеленилась?! Неужели из-за того, что Лёша со Стасиком на них тогда наехали? Но откуда это чучело чумазое про это знает? А самое главное – чего она там говорила про какие-то документы? Люська задумалась. За то недолгое время, пока она орудовала со Лёшей и Стасиком, она наследила только один раз – дала расписку этому чудаку. Ну так он был с Дальнего Востока, и, наверное, сразу же туда и укатил. Откуда эта могла узнать про расписку?
А ведь Олег тогда сказал, что она не москвичка, а откуда-то… С Дальнего Востока! Выходит, она каким-то образом знакома с этим Саней. И вполне возможно, что сейчас она уже с её распиской идёт в полицию. Помощница депутата – ума-то хватит. А что тогда Лёша говорил про ориентировку? Получается, что их ищут. А сам Лёша в госпитале и выйдет нескоро. Значит, его уже нашли, и вовсе не полиция. А что, если и до неё доберутся?
- Приехали, – проворчал Петрович. Люська вздрогнула – она и не заметила, как они доехали. Не попрощавшись, она хлопнула дверцей джипа и, как была, босиком пошла к подъезду. А вдруг эта уже успела накатать заяву в полицию, и её уже поджидают? Зайдя в подъезд, Люська замерла и прислушалась – вроде тихо. Она подошла к лифту. В это время двери лифта отворились, и вышел сосед сверху. Он покосился на её грязные босые ноги и рваное платье, но ничего не сказал. Она поднялась на свой этаж и выглянула из лифта – никого! Дома она сразу направилась на кухню и достала из шкафчика заветную бутылку «Мартини». Отставив в сторону рюмку, она взяла стакан, налила почти до краёв и выпила залпом.
Что же теперь делать? Машины нет, денег нет, ещё кредит висит непогашенный. А ведь если её вызовут в полицию, то на работе станет сразу известно. Наверное, тогда придётся писать по собственному? Через полчаса бутылка «Мартини» опустела, но зато Люська успокоилась, и поцарапанные ноги уже не ныли так нестерпимо. И тут она услышала, что кто-то ключом открывает дверь в квартиру. Всё-таки пришли! Чёрт, а она даже не помылась и не переоделась. Так и поведут – в рваном платье и с грязными ногами!
Но это был всего лишь Олег. Люська облегчённо вздохнула, но, как выяснилось, расслабляться было ещё рано. Муж встал в дверях кухни и сурово спросил:
- Это правда?
- Олежек, она всё врёт! – сразу возразила Люська.
- То есть этих полицейских ты не знаешь?
- Каких? Лёшу со Стасиком? – вот чёрт, проболталась. – Ну да, я их знаю. А вот откуда эта дура чумазая про них знает? Ты ей рассказал?
- Она со мной была, когда они заявились. Она ещё у этого майора Блинова документы проверила.
Ну надо же – везде успела!
- Не верь ей! Знаешь, почему она так злится? Потому что мы на её дружка с Дальнего Востока наехали. Да он сам виноват…
- То есть и про какие-то документы с твоей подписью она была права?! – перебил её Олег. – Всё, я даже не хочу дальше слушать! Мы разводимся! Я пойду вещи соберу и пока поживу у Петровича. А ты думай, как квартиру делить будем.
Он развернулся и пошёл в комнату. Люська нетвёрдой походкой направилась следом.
- Что ты её слушаешь? – возмущалась она, наблюдая, как Олег запихивает в сумку вещи. – Она тебе ещё и не такое расскажет. Приехала хрен знает откуда, чучело чумазое! Ещё неизвестно, как она…
Олег поднял голову и глянул на жену. Люська была в том же платье, в котором бегала по кустам от танка. Волосы растрёпаны, косметика размазана по лицу, взгляд мутный от выпитого «Мартини», язык заплетается… И с этой женщиной он прожил пять лет!
- Иди умойся и переоденься, а то чёрт знает на кого похожа! – в сердцах сказал он.
- Олежек, о каком разводе ты можешь говорить?! – отделаться от пьяной Люськи было не так-то просто. – На мне кредит непогашенный висит, а эта дура мою машинку танком раздавила! Да ещё с минуты на минуту из полиции нагрянут. А то ещё и похуже! Слушай, а эта твоя танкистка-трактористка с бандитами не связана? Чего доброго, своих дружков подошлёт! Олег, защити меня от неё!
- Иди проспись! – отпихнул её Олег. – Когда протрезвеешь – позвонишь. Разводиться пойдём.
Он вышел из квартиры и с силой захлопнул за собой дверь.
14.10.
Ночью Маринка спала плохо. Как только она начинала дремать, ей тут же снился один и тот же сон – она сидит за рычагами танка, а танк стремительно надвигается на Люськин джип. Люська завязла в грязи и не может отбежать. Маринка изо всех сил жмёт на тормоз, но танк даже не сбавляет скорости. И каждый раз она в ужасе просыпалась. Только под утро она провалилась в глубокий сон. Разбудил её телефонный звонок.
- Ты уже на месте? – нетерпеливо поинтересовался Руднев. Маринка глянула на часы – десять. Проспала.
- Евгений Александрович, я уже подхожу, – сонным голосом ответила она.
- Ты уже в курсе? – Руднев был в своём репертуаре.
- В курсе чего? – Маринка попыталась левой рукой протереть заспанные глаза.
- Осина собирает съезд партии. Уже разослал письма по региональным отделениям.
- Как собирает? Где собирает? А кто в оргкомитете?
- Как я и предполагал – в Питере, – голос у Руднева был взволнованный. – Давай быстренько подходи, обсудим всё подробнее.
Когда Маринка приехала, офис партии напоминал растревоженный улей. Руднев сразу взял её под руку и повёл в коридор.
- В принципе каждый член партии может предложить созвать съезд для решения каких-то вопросов, – по дороге попыталась рассуждать Маринка.
- Всё гораздо сложнее, – возразил Руднев. – Осина, понятное дело, не согласен со своим исключением из партии. Но ему уже удалось перетянуть на свою сторону несколько региональных отделений, и в первую очередь – Мишу Иванова. И вот он-то воду и мутит. Сергей уже с утра злой как чёрт, говорит – Осина хочет приватизировать партию, как раньше захватывал промышленные предприятия. Ты же помнишь, что в своё время случилось с нашим заводом, а выяснилось, что это Осина руку приложил. Он сейчас и с партией то же самое сделает – попользуется и выкинет.
Маринка вспомнила слова Татьяны: «Всё, к чему прикасается Осина, разрушается». Она глянула на Руднева – он был близок к истерике. Надо было срочно что-то делать.
- А что за письма разослали по региональным отделениям? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросила она.
- Кажется, он всем отправил один и тот же текст – решение политсовета незаконно, кворума не было, требуем созыва съезда, не признавайте незаконных решений.
- А с чего он взял, что на политсовете не было кворума? – уточнила Маринка.
- Ну это с какой стороны посмотреть… - невнятно забормотал Руднев, и Маринка догадалась – с точки зрения соблюдения процедуры придраться есть к чему.
- А Осина-то откуда это знает?
- Кто-то стучит! – решительно заявил Руднев. И менее уверенно добавил. - И мне сдаётся, что это профессор Гришин.
- Ну хорошо, а как Осина на своём съезде кворум обеспечит?
- Соберёт представителей региональных отделений и обеспечит!
- Ему придётся собрать представителей больше половины региональных отделений, – Маринка говорила подчёркнуто спокойно. – Иначе решения такого съезда не будут легитимными, и их не признает Минюст. То есть если даже они соберут десяток региональных отделений и назовут это съездом партии – это ничего не будет значить.
Руднев удивлённо посмотрел на неё. Странно, подумала Маринка, как он не понимает всех этих процедурных моментов? Она-то сама, только придя в своё время в правление ТСЖ, этого нахлебалась досыта, и с тех пор ко всем формальностям общественной жизни относилась очень аккуратно.
- То есть ты считаешь, что у Осины ничего не выйдет? – в голосе Руднева прозвучала надежда.
- А что у него может выйти? – Маринка почувствовала себя матёрой аппаратчицей. – Даже если у него будут все списки региональных отделений со всеми контактами, почему он думает, что на местах будут слушаться его, а не нас?
А ведь действительно – она тоже имеет непосредственное отношение к партийному строительству, она обзванивала все региональные отделения, сверяла все их документы… И теперь кто-то придёт и всё это заберёт себе?! Нет, это не так просто!
- Сейчас надо держать плотную связь с регионами, чтобы контролировать ситуацию, – решительно продолжила она. – Помните, каких усилий нам стоило обеспечить кворум на конференции, а потом на преобразовательном съезде? Думаете, им будет проще? А без кворума решения съезда не имеют никакой силы.
- Мне надо переговорить с шефом, – прервал её Руднев. – Ты здесь будешь? Далеко не уходи – можешь понадобиться! А я на Охотный. Ну всё, на связи!
14.11.
Борьба с расколом в партии продолжалась уже полтора месяца. К этому времени соотношение сил стало таким: в легальной части «Провинциальной России», возглавляемой Черенковым и официально признанной Минюстом, числилось 45 региональных отделений. Альтернативную часть партии возглавлял Михаил Иванов, но все прекрасно понимали, что за ним стоит Лев Абрамович. Сам Иванов перебрался в Санкт-Петербург, где для него, как альтернативного руководителя исполнительного комитета партии, в центре был снят офис. Иванов считал, что под его руководством находится 20 региональных отделений. Несколько региональных отделений тоже разделились на две части, а ещё несколько отделений просто исчезли – телефоны их офисов не отвечали, связаться с руководителями не удавалось.
