- Подожди. - окликнул её отец. - Это просил передать тебе твой жених.
И Каалет раскрыл чёрный бархатный футляр, в котором находилось ожерелье, червоное золото которого терялось в блеске драгоценных рубинов, своим рисунком образующих цветок невиданной красоты. В комплекте к ожерелью прилагались серьги, масштабно повторяющие рисунок цветка. Отец ловко застегнул защёлку ожерелья на шее у Лаатаи и протянул ей серьги, чтобы она надела их в уши. Но девушка беспомощно воззрилась на него, показывая, что у неё не проколоты уши. У неё никогда не было собственных украшений, ни дома, ни, тем более, в пансионе строгой мессы Латиры. Каалет нахмурился, затем взялся за мочку её правого уха большим и указательным пальцами, послышался лёгкий треск, и ухо в том месте обожгло уколом резкой боли. Латая дёрнулась от неожиданности.
- Всё, уже всё, моя девочка, - успокоил её отец, а затем усмехнулся, - никогда не думал, что буду использовать боевую магию для того, чтобы прокалывать женские ушки.
Он аккуратно вдел одну из серёжек в образовавшееся отверстие, затем немного подержал ладони около саднящей ранки, а после того, как удостоверился, что боль успокоилась, проделал то же самое с другим ухом. Закончив, он отошёл немного в сторону, удовлетворённо кивнул сам себе и шагнул к двери, предложив Лаатае свою руку, на которую та неуверенно опёрлась, и они вышли из комнаты.
- Ваше Высочество… - начала Лаатая.
- Папа, прошу тебя, называй меня папа, мне так больше нравится, - перебил её отец.
- Хорошо… папа. Скажи, почему в коридорах нет ни души?
- Посланик Повелителя Санаха попросил, чтобы о нашей сделке знало как меньше народу. Я уже говорил тебе, что в их королевстве имеются проблемы, которые они надеются разрешить с помощью пророчества о янтарной деве, - говорил отец, ведя её по абсолютно пустынным коридорам королевского крыла дворца, - соответственно, имееются силы, которые не хотят, чтобы это пророчество сбылось. Поэтому посланник просил пока не афишировать ваш брак.
- А когда же можно будет рассказать об этом маме? - спросила девушка.
- После консумации, - коротко пояснил отец.
- После чего?
- Повелитель сам объявит о вашем браке, когда сочтёт нужным, - неуклюже ушёл от ответа Каалет.
- А как же горничные и те женщины, что помогали мне одеваться? - не унималась Лаатая.
- Они не догадывались, кто ты и для чего тебя одевали, - ответил младший брат короля.
- Понятно, - вздохнула девушка, и они продолжили путь в полной тишине, пока не подошли к огромным дверям, полностью инкрустированным янтарём.
Перед ними Его Высочество остановился и достал перстень с прозрачным янтарём странного, почти красного цвета.
- Вот, - сказал он, протягивая дочери этот перстень, - надень его и носи, не снимая. Такой цвет он приобрёл от крови твоих предков Ниянеренов. В нём есть и моя капля крови. Пока он при тебе, я буду знать о твоих чувствах. Радость ли это будет, страх ли, любовь или гнев - перстень тотчас же передаст их мне, как только ты сожмёшь камень вот так. - и отец, надев перстень на руку Лаатаи, развернул его камнем внутрь и с силой сжал кулак девушки, после чего быстро прижал её к своей груди и повернулся ко входу в зал Янтаря Судьбы.
Тяжёлые даже на вид двери самостоятельно и совершенно бесшумно растворились, и перед парой открылось всё великолепие зала Королевского Янтаря Судьбы. Лаатая крепче сжала руку на отцовской руке и смело шагнула за ним навстречу своей судьбе.
В зале находилось трое мужчин. Двое из них - король и моложавый такой же медововолосый, как и все Ниянерены, мужчина, видимо являющийся Хранителем Янтаря Судьбы, восхищённо разглядывали представшую перед ними красавицу. А вот третий, жгучий, с красным отливом брюнет, равнодушно мазнул по ней взглядом и нетерпеливо произнёс:
- Начинаем?
Отец подвёл Лаатаю к статуе богини, туда же подошёл и этот страннай посланик Повелителя Санаха. Хранитель Янтаря судьбы немного замялся.
- Вы предлагаете провести обрят сочетания с вами? - наконец решился спросить он.
- Да, - ответил посланик.
- Но… в доставленом послании была высказана просьба о предоставлении невесты для Повелителя Санаха? - вмешался в разговор король.
- Да, - снова подтвердил посланик, - я лёккэр повелителя, а значит, тоже буду являться мужем этой девы.
Лаатая слегка пошатнулась и крепче вцепилась в отцовскую руку.
- Девочка моя, - громко заявил Каалет Ниянерен, - ты имеешь право отказаться. В послании ни слова не было о том, что у тебя будет двое мужей.
- Семь, - раздался голос санахца.
- Мы уходим! - брат короля развернулся и пошёл к двери, крепко прижимая к себе руку дочери, которая в полной прострации следовала за ним.
- Не отдадите деву мирным путём, мы отберём её силой или хитростью! - всё так же ровно заявил гость. - Её или другую представительницу королевской крови, нам всё равно. Война только отодвинет нашу цель, но не отменит её.
Король и Хранитель растерянно смотрели на стоящих у двери Каалета и Лаатаю.
- А если в Каанее не останется м-м… дев королевской крови? - спросил Его Высочество.
- Доставим в Санахо мужчину королевской крови, да хоть любого из вас, - и странный жених обвёл рукой находящихся здесь мужчин, - и он будет жить у нас до тех пор, пока не оставит женское потомство. Повелитель предоставит ему для этого лучший материал, - равнодушно объяснил санахский посланик.
- Папа! Ваше Величество! Я согласна пожертвовать собой. Только… пусть этот ужасный мужчина поклянётся, что меня не будут привязывать к столбикам кровати и бить плёткой!
Все трое Ниянеренов удивлённо воззрились на неё, а лёккэр Повелителя Санаха ровно произнёс:
- Я клянусь, что эту женщину никто и никогда не привяжет к столбикам кровати и не ударит плёткой. - крупный рубин в его кольце мигнул, принимая клятву. - А теперь начнём обряд. Я тороплюсь.
Король и Хранитель поспешнее, чем нужно подошли к статуе Милостивой Владелицы Янтарных Чертогов, держащей в руках Янтарь Судьбы, и с ожиданием посмотрели на Лаатаю. Девушка отпустила руку замершего у двери отца и направилась к ним. Хранитель положил свои руки на камень, и тот налился тёплым солнечным светом. Было заметно, что мужчина общается со своим подопечным, через некоторое время он опустил руки и сказал:
- Подойди и возложи руки, дитя.
Лаатая положила ладошки на камень. Янтарь продолжал мягко светиться, вместе с волнами тепла посылая ей умиротворение и спокойствие. Закрыв глаза, она плыла, растворялась в нём, ласковая сила стала сочиться к ней из родового камня. Девушка не заметила, в какой момент её руки накрыли сильные мужские ладони, согревая её со своей стороны. Она впала в некий транс. Как младенец в материнской утробе, Лаатая плыла в ласковой неге, исходящей от камня и мужчины, находящегося рядом.
- Янтарь судьбы признал этого мужчину и эту женщину мужем и женой, - словно из-за многих слоёв материи донёсся голос Хранителя.
Мужчина убрал свои руки с камня, одновременно удерживая пальчики Лаатаи в своих. Из внутреннего кармана он достал браслет с рубинами и защелкнул его на левой руке девушки. Камни на браслете мигнули и образовали сплошной кристалл на её запястье.
- Теперь наш союз подтверждён и рубином, - пояснил он.
- Я приглашаю всех присутствующих отпраздновать это событие, - радостно начал король.
- Празднуйте без нас, - безапеляционно заявил … муж Лаатаи, - нам пора домой. Мы и так потеряли слишком много времени, - и он направился к двери.
- Но как же приданое, фрейлины, экипажи для дальней дороги? - растерянно спросил Его Величество.
- Жена Повелителя Санаха не нуждается в приданом и фрейлинах. Дома её ожидает всё, что она только сможет пожелать. Все богатства Санахо отныне в её распоряжении. - холодно произнёс мужчина. - Дорогая, - обратился он к Лаатае, - у тебя есть ко мне просьбы или вопросы?
- Да. - ответила ему жена. - Как вас зовут?
- Можешь называть меня Каридис. - на его лице не дрогнул ни один мускул. - Ваше Величество, Ваше Высочество, Хранитель Саатонет, рад был встретиться с вами. А теперь позвольте нам отправиться домой, в Санахо, - и он проследовал к двери, крепко, но вместе с тем и нежно удерживая руку Лаатаи в своей.
Откуда-то появились такие же черноволосые люди и последовали за ними по по-прежнему пустым дворцовым коридорам. Один из этих мужчин, почти мальчик, вынул из-за пазухи накидку и набросил её на Лаатаю. "Ну вот, - подумала она, - сон начинает сбываться. Панталон на мне уже нет. И этот странный мешок на всё тело." Стоит признать, что при кажущейся плотности накидки из-под неё всё было прекрасно видно. И то, как санахские воины окружили её плотным кольцом, и то, что шли они явно не к парадному выходу.
..."Так-то, принцесса Лаатая, - промелькнула грустная мысль, - по подземельям пришла во дворец, с чёрного хода вышла. Извольте принять полагающиеся почести, Ваше Высочество."
- Лаат, - спросил её новообретённый муж, когда они вышли из дворца, - вы умеете ездить верхом?
- Н-нет, наверное, я не пробовала, - неуверенно отозвалась Лаатая.
- Жаль, - отозвался он, - это немного задержит наше продвижение, печально, но не фатально, именно на такой случай у нас припасена карета.
И Каридис подвёл её к странной карете, дверца у которой была только с одной стороны. Забравшист вовнутрь, Лаатая обнаружила, что на противоположной стене, на месте второй дверцы был откидной столик, расположенный между сидениями. Девушка с трудом разместила свои юбки на одном из мягких диванчиков, на другой уселись Каридис и тот юноша, что подал ей накидку.
- Можешь снять наарнету, Лаат, - обратился к ней старший после того, как карета тронулась, - здесь только твои мужья.
Лаатая с облегчением содрала с головы ненавистный мешок, вздохнула полной грудью и, прикрыв глаза, откинулась на мягкие подушки диванчика. Казалось, голова ощутимо звенит от переполнявших её мыслей. Их было так много, что ни одной не удавалось задержаться надолго. Мечтала ли она выйти замуж? Да, конечно. Её фантазии ограничивались маленьким поместьем. Муж, который бы занимался делами этого поместья и охотой. Они бы вежливо встречались за ужином, после которого тихо сидели у горящего камина, обязательно большого, Лаатая постоянно мёрзла в пансионе, муж бы читал какой-нибудь исторический или литературный труд, а она вышивала бы или штопала худое бельишко. Затем, самое волнительное - поцелуй на ночь - и они бы расходились по своим комнатам.
А что предстоит ей теперь? Ужин в обществе семи мужей, один из которых явно младше её, а затем тихий вечер у камина со всеми семью? И семь поцелуев на ночь? Лаатая постаралась незаметно вздохнуть. Тугой корсет сдавливал рёбра, причиняя свою долю неудобств.
- Раздевайтесь! - услышала она и от удивления широко распахнула глаза, с ужасом глядя на мужчину, сказавшего это.
- З-зачем? - удалось выдавить Лаатае.
- Ваши платья - это изощрённые орудия пыток, отныне вы не будете носить эти жуткие удавки, Лаат. Энаиф, достань одежду для диссини, - обратился он к юноше.
Оба мужчины приподнялись с диванчика, на котором они сидели вдвоём и молчаливый Энаиф приподнял сидение и стал доставать оттуда аккуратно сложенную одежду.
- Я помогу вам, поворачивайтесь, - распорядился Каридис.
- Нет! Я сама! - вскрикнула девушка, испуганно прижав к груди руки.
- Хорошо, - не стал спорить мужчина и равнодушно отвернулся к окну.
Лаатая попыталась расстегнуть многочисленные крючки, расположенные на спине, но не смогла справиться и с одним. Энаиф сочувственно глядел на её безуспешные попытки, а затем жестом предложил свою помощь. Сделав ещё несколько неувенчавшихся успехом попыток, девушка, жалобно глянув на своего младшего мужа, повернулась к нему спиной. С его помощью дело быстро сдвинулось с мёртвой точки. Лиф платья, а потом и корсет были расстёгнуты и Лаатая поняла, какое же это счастье - дышать полной грудью. Она несколько раз облегчённо вдохнула и выдохнула, а затем приняла одежду, протянутую Энаифом, отвернувшись, скинула с плечей лиф и корсет и быстро натянула тунику из странного мягкого волокна, приятно льнущего к телу. С облегчением в предложенном комплекте она обнаружила панталоны, несколько странного фасона, но это были они, столь желанные, прикрывающие бесстыдную наготу ног, панталоны. Лаатая быстро натянула их и наконец-то почувствовала себя одетой. Каридис всё так же отрешённо смотрел в окно, как будто не замечая происходящего в карете.
- Юбка, - шепнул Энаиф и смешно указал бровями на пышную юбку Лаатаи, поверх которой сморщилась туника, - наши одежды не предполагают столь пышных юбок, сними её.
- Но… у меня нет другой, - неуверенно произнесла она.
- Она и не требуется. На тебе сейчас дорожный вариант нашего костюма. Поверь, Лаат, тебе будет очень удобно.
Лаатая, помня навсегда вбитые наставления мессы Латиры о том, что жена во всём должна слушаться мужа своего, кое-как выбралась из вороха своих пышных юбок, свернула свою прежнюю одежду и, с помощью всё того же Энаифа, уложила её в короб под диванчиком, на котором сидела сама. Новая туника доставала до середины бедра и совершенно не мешала движениям. Лаатая облегчённо откинулась на спинку сиденья. Всё начинается не так уж и плохо. Энаиф ей понравился. Заботливый, внимательный. Наверное, именно о таком муже она и мечтала. Ничего, что младше её, вон, ненавистный Легаар Райтен вообще хотел женить братика Реесана на дочери барона Питаара, которая на десять лет старше его. Убаюканная мыслями о будущей счастливой жизни с Энаифом, Лаатая незаметно для себя заснула.
Проснулась Лаатая от того, что кто-то легонько похлопывал её по плечу. Мягкая постель, тёплое одеяло. Просыпаться решительно не хотелось.
- Ния, не мешай, мне снился такой чудесный сон! - пробормотала девушка и попробовала отвернуться от подруги.
Мягкая постель? Тёплое одеяло? Нет, она не в пансионе мессы Латиры. И Лаатая резко открыла глаза. Над ней стоял Энаиф. В карете они находились вдвоём.
- Просыпайся, Лаат, тебе нужно поужинать и, если хочешь немного прогуляться, - мягко сказал он.
Лаатая и вправду испытывала острую потребность "прогуляться". Она поднялась со своего ложа и осмотрелась. То, что раньше было столиком, опустили между диванчиками, и получилось замечательное ложе. Видимо, когда она заснула, мужчины переложили её сюда и заботливо укрыли мягкой накидкой, а сами продолжали сидеть на остатках диванчиков. Девушка потянулась и хотела выбраться из экипажа.
- Подожди, - остановил её Энаиф и протянул наарнету.
- Энаиф, я не хочу надевать это, - просительно сказала Лаатая.
Юноша согласно кивнул, вышел из кареты и что-то сказал суетящимся там воинам. Через миг снаружи установилась полнейшая тишина, только было слышно, как всхрапывают лошади и потрескивает недавно разожжённый костёр. Энаиф заглянул в карету и протянул Лаатае руку, опершись на которую она вышла наружу и огляделась.
Они находились на небольшой поляне в лесу. Видно было, что их спутники до их появления занимались разбивкой лагеря. Поспешно брошены продукты на полотне возле костра, возле притащенного сухостоя одиноко валяется топорик, весело булькает вода в закипевшем котле. И только одинокий Каридис продолжает устанавливать походный шатёр.
- А… куда все делись? - недоуменно спросила девушка.
И Каалет раскрыл чёрный бархатный футляр, в котором находилось ожерелье, червоное золото которого терялось в блеске драгоценных рубинов, своим рисунком образующих цветок невиданной красоты. В комплекте к ожерелью прилагались серьги, масштабно повторяющие рисунок цветка. Отец ловко застегнул защёлку ожерелья на шее у Лаатаи и протянул ей серьги, чтобы она надела их в уши. Но девушка беспомощно воззрилась на него, показывая, что у неё не проколоты уши. У неё никогда не было собственных украшений, ни дома, ни, тем более, в пансионе строгой мессы Латиры. Каалет нахмурился, затем взялся за мочку её правого уха большим и указательным пальцами, послышался лёгкий треск, и ухо в том месте обожгло уколом резкой боли. Латая дёрнулась от неожиданности.
- Всё, уже всё, моя девочка, - успокоил её отец, а затем усмехнулся, - никогда не думал, что буду использовать боевую магию для того, чтобы прокалывать женские ушки.
Он аккуратно вдел одну из серёжек в образовавшееся отверстие, затем немного подержал ладони около саднящей ранки, а после того, как удостоверился, что боль успокоилась, проделал то же самое с другим ухом. Закончив, он отошёл немного в сторону, удовлетворённо кивнул сам себе и шагнул к двери, предложив Лаатае свою руку, на которую та неуверенно опёрлась, и они вышли из комнаты.
***
- Ваше Высочество… - начала Лаатая.
- Папа, прошу тебя, называй меня папа, мне так больше нравится, - перебил её отец.
- Хорошо… папа. Скажи, почему в коридорах нет ни души?
- Посланик Повелителя Санаха попросил, чтобы о нашей сделке знало как меньше народу. Я уже говорил тебе, что в их королевстве имеются проблемы, которые они надеются разрешить с помощью пророчества о янтарной деве, - говорил отец, ведя её по абсолютно пустынным коридорам королевского крыла дворца, - соответственно, имееются силы, которые не хотят, чтобы это пророчество сбылось. Поэтому посланник просил пока не афишировать ваш брак.
- А когда же можно будет рассказать об этом маме? - спросила девушка.
- После консумации, - коротко пояснил отец.
- После чего?
- Повелитель сам объявит о вашем браке, когда сочтёт нужным, - неуклюже ушёл от ответа Каалет.
- А как же горничные и те женщины, что помогали мне одеваться? - не унималась Лаатая.
- Они не догадывались, кто ты и для чего тебя одевали, - ответил младший брат короля.
- Понятно, - вздохнула девушка, и они продолжили путь в полной тишине, пока не подошли к огромным дверям, полностью инкрустированным янтарём.
Перед ними Его Высочество остановился и достал перстень с прозрачным янтарём странного, почти красного цвета.
- Вот, - сказал он, протягивая дочери этот перстень, - надень его и носи, не снимая. Такой цвет он приобрёл от крови твоих предков Ниянеренов. В нём есть и моя капля крови. Пока он при тебе, я буду знать о твоих чувствах. Радость ли это будет, страх ли, любовь или гнев - перстень тотчас же передаст их мне, как только ты сожмёшь камень вот так. - и отец, надев перстень на руку Лаатаи, развернул его камнем внутрь и с силой сжал кулак девушки, после чего быстро прижал её к своей груди и повернулся ко входу в зал Янтаря Судьбы.
Тяжёлые даже на вид двери самостоятельно и совершенно бесшумно растворились, и перед парой открылось всё великолепие зала Королевского Янтаря Судьбы. Лаатая крепче сжала руку на отцовской руке и смело шагнула за ним навстречу своей судьбе.
В зале находилось трое мужчин. Двое из них - король и моложавый такой же медововолосый, как и все Ниянерены, мужчина, видимо являющийся Хранителем Янтаря Судьбы, восхищённо разглядывали представшую перед ними красавицу. А вот третий, жгучий, с красным отливом брюнет, равнодушно мазнул по ней взглядом и нетерпеливо произнёс:
- Начинаем?
Отец подвёл Лаатаю к статуе богини, туда же подошёл и этот страннай посланик Повелителя Санаха. Хранитель Янтаря судьбы немного замялся.
- Вы предлагаете провести обрят сочетания с вами? - наконец решился спросить он.
- Да, - ответил посланик.
- Но… в доставленом послании была высказана просьба о предоставлении невесты для Повелителя Санаха? - вмешался в разговор король.
- Да, - снова подтвердил посланик, - я лёккэр повелителя, а значит, тоже буду являться мужем этой девы.
Лаатая слегка пошатнулась и крепче вцепилась в отцовскую руку.
- Девочка моя, - громко заявил Каалет Ниянерен, - ты имеешь право отказаться. В послании ни слова не было о том, что у тебя будет двое мужей.
- Семь, - раздался голос санахца.
- Мы уходим! - брат короля развернулся и пошёл к двери, крепко прижимая к себе руку дочери, которая в полной прострации следовала за ним.
- Не отдадите деву мирным путём, мы отберём её силой или хитростью! - всё так же ровно заявил гость. - Её или другую представительницу королевской крови, нам всё равно. Война только отодвинет нашу цель, но не отменит её.
Король и Хранитель растерянно смотрели на стоящих у двери Каалета и Лаатаю.
- А если в Каанее не останется м-м… дев королевской крови? - спросил Его Высочество.
- Доставим в Санахо мужчину королевской крови, да хоть любого из вас, - и странный жених обвёл рукой находящихся здесь мужчин, - и он будет жить у нас до тех пор, пока не оставит женское потомство. Повелитель предоставит ему для этого лучший материал, - равнодушно объяснил санахский посланик.
- Папа! Ваше Величество! Я согласна пожертвовать собой. Только… пусть этот ужасный мужчина поклянётся, что меня не будут привязывать к столбикам кровати и бить плёткой!
Все трое Ниянеренов удивлённо воззрились на неё, а лёккэр Повелителя Санаха ровно произнёс:
- Я клянусь, что эту женщину никто и никогда не привяжет к столбикам кровати и не ударит плёткой. - крупный рубин в его кольце мигнул, принимая клятву. - А теперь начнём обряд. Я тороплюсь.
Король и Хранитель поспешнее, чем нужно подошли к статуе Милостивой Владелицы Янтарных Чертогов, держащей в руках Янтарь Судьбы, и с ожиданием посмотрели на Лаатаю. Девушка отпустила руку замершего у двери отца и направилась к ним. Хранитель положил свои руки на камень, и тот налился тёплым солнечным светом. Было заметно, что мужчина общается со своим подопечным, через некоторое время он опустил руки и сказал:
- Подойди и возложи руки, дитя.
Лаатая положила ладошки на камень. Янтарь продолжал мягко светиться, вместе с волнами тепла посылая ей умиротворение и спокойствие. Закрыв глаза, она плыла, растворялась в нём, ласковая сила стала сочиться к ней из родового камня. Девушка не заметила, в какой момент её руки накрыли сильные мужские ладони, согревая её со своей стороны. Она впала в некий транс. Как младенец в материнской утробе, Лаатая плыла в ласковой неге, исходящей от камня и мужчины, находящегося рядом.
- Янтарь судьбы признал этого мужчину и эту женщину мужем и женой, - словно из-за многих слоёв материи донёсся голос Хранителя.
Мужчина убрал свои руки с камня, одновременно удерживая пальчики Лаатаи в своих. Из внутреннего кармана он достал браслет с рубинами и защелкнул его на левой руке девушки. Камни на браслете мигнули и образовали сплошной кристалл на её запястье.
- Теперь наш союз подтверждён и рубином, - пояснил он.
- Я приглашаю всех присутствующих отпраздновать это событие, - радостно начал король.
- Празднуйте без нас, - безапеляционно заявил … муж Лаатаи, - нам пора домой. Мы и так потеряли слишком много времени, - и он направился к двери.
- Но как же приданое, фрейлины, экипажи для дальней дороги? - растерянно спросил Его Величество.
- Жена Повелителя Санаха не нуждается в приданом и фрейлинах. Дома её ожидает всё, что она только сможет пожелать. Все богатства Санахо отныне в её распоряжении. - холодно произнёс мужчина. - Дорогая, - обратился он к Лаатае, - у тебя есть ко мне просьбы или вопросы?
- Да. - ответила ему жена. - Как вас зовут?
- Можешь называть меня Каридис. - на его лице не дрогнул ни один мускул. - Ваше Величество, Ваше Высочество, Хранитель Саатонет, рад был встретиться с вами. А теперь позвольте нам отправиться домой, в Санахо, - и он проследовал к двери, крепко, но вместе с тем и нежно удерживая руку Лаатаи в своей.
Откуда-то появились такие же черноволосые люди и последовали за ними по по-прежнему пустым дворцовым коридорам. Один из этих мужчин, почти мальчик, вынул из-за пазухи накидку и набросил её на Лаатаю. "Ну вот, - подумала она, - сон начинает сбываться. Панталон на мне уже нет. И этот странный мешок на всё тело." Стоит признать, что при кажущейся плотности накидки из-под неё всё было прекрасно видно. И то, как санахские воины окружили её плотным кольцом, и то, что шли они явно не к парадному выходу.
..."Так-то, принцесса Лаатая, - промелькнула грустная мысль, - по подземельям пришла во дворец, с чёрного хода вышла. Извольте принять полагающиеся почести, Ваше Высочество."
- Лаат, - спросил её новообретённый муж, когда они вышли из дворца, - вы умеете ездить верхом?
- Н-нет, наверное, я не пробовала, - неуверенно отозвалась Лаатая.
- Жаль, - отозвался он, - это немного задержит наше продвижение, печально, но не фатально, именно на такой случай у нас припасена карета.
И Каридис подвёл её к странной карете, дверца у которой была только с одной стороны. Забравшист вовнутрь, Лаатая обнаружила, что на противоположной стене, на месте второй дверцы был откидной столик, расположенный между сидениями. Девушка с трудом разместила свои юбки на одном из мягких диванчиков, на другой уселись Каридис и тот юноша, что подал ей накидку.
- Можешь снять наарнету, Лаат, - обратился к ней старший после того, как карета тронулась, - здесь только твои мужья.
ГЛАВА 3
Лаатая с облегчением содрала с головы ненавистный мешок, вздохнула полной грудью и, прикрыв глаза, откинулась на мягкие подушки диванчика. Казалось, голова ощутимо звенит от переполнявших её мыслей. Их было так много, что ни одной не удавалось задержаться надолго. Мечтала ли она выйти замуж? Да, конечно. Её фантазии ограничивались маленьким поместьем. Муж, который бы занимался делами этого поместья и охотой. Они бы вежливо встречались за ужином, после которого тихо сидели у горящего камина, обязательно большого, Лаатая постоянно мёрзла в пансионе, муж бы читал какой-нибудь исторический или литературный труд, а она вышивала бы или штопала худое бельишко. Затем, самое волнительное - поцелуй на ночь - и они бы расходились по своим комнатам.
А что предстоит ей теперь? Ужин в обществе семи мужей, один из которых явно младше её, а затем тихий вечер у камина со всеми семью? И семь поцелуев на ночь? Лаатая постаралась незаметно вздохнуть. Тугой корсет сдавливал рёбра, причиняя свою долю неудобств.
- Раздевайтесь! - услышала она и от удивления широко распахнула глаза, с ужасом глядя на мужчину, сказавшего это.
- З-зачем? - удалось выдавить Лаатае.
- Ваши платья - это изощрённые орудия пыток, отныне вы не будете носить эти жуткие удавки, Лаат. Энаиф, достань одежду для диссини, - обратился он к юноше.
Оба мужчины приподнялись с диванчика, на котором они сидели вдвоём и молчаливый Энаиф приподнял сидение и стал доставать оттуда аккуратно сложенную одежду.
- Я помогу вам, поворачивайтесь, - распорядился Каридис.
- Нет! Я сама! - вскрикнула девушка, испуганно прижав к груди руки.
- Хорошо, - не стал спорить мужчина и равнодушно отвернулся к окну.
Лаатая попыталась расстегнуть многочисленные крючки, расположенные на спине, но не смогла справиться и с одним. Энаиф сочувственно глядел на её безуспешные попытки, а затем жестом предложил свою помощь. Сделав ещё несколько неувенчавшихся успехом попыток, девушка, жалобно глянув на своего младшего мужа, повернулась к нему спиной. С его помощью дело быстро сдвинулось с мёртвой точки. Лиф платья, а потом и корсет были расстёгнуты и Лаатая поняла, какое же это счастье - дышать полной грудью. Она несколько раз облегчённо вдохнула и выдохнула, а затем приняла одежду, протянутую Энаифом, отвернувшись, скинула с плечей лиф и корсет и быстро натянула тунику из странного мягкого волокна, приятно льнущего к телу. С облегчением в предложенном комплекте она обнаружила панталоны, несколько странного фасона, но это были они, столь желанные, прикрывающие бесстыдную наготу ног, панталоны. Лаатая быстро натянула их и наконец-то почувствовала себя одетой. Каридис всё так же отрешённо смотрел в окно, как будто не замечая происходящего в карете.
- Юбка, - шепнул Энаиф и смешно указал бровями на пышную юбку Лаатаи, поверх которой сморщилась туника, - наши одежды не предполагают столь пышных юбок, сними её.
- Но… у меня нет другой, - неуверенно произнесла она.
- Она и не требуется. На тебе сейчас дорожный вариант нашего костюма. Поверь, Лаат, тебе будет очень удобно.
Лаатая, помня навсегда вбитые наставления мессы Латиры о том, что жена во всём должна слушаться мужа своего, кое-как выбралась из вороха своих пышных юбок, свернула свою прежнюю одежду и, с помощью всё того же Энаифа, уложила её в короб под диванчиком, на котором сидела сама. Новая туника доставала до середины бедра и совершенно не мешала движениям. Лаатая облегчённо откинулась на спинку сиденья. Всё начинается не так уж и плохо. Энаиф ей понравился. Заботливый, внимательный. Наверное, именно о таком муже она и мечтала. Ничего, что младше её, вон, ненавистный Легаар Райтен вообще хотел женить братика Реесана на дочери барона Питаара, которая на десять лет старше его. Убаюканная мыслями о будущей счастливой жизни с Энаифом, Лаатая незаметно для себя заснула.
***
Проснулась Лаатая от того, что кто-то легонько похлопывал её по плечу. Мягкая постель, тёплое одеяло. Просыпаться решительно не хотелось.
- Ния, не мешай, мне снился такой чудесный сон! - пробормотала девушка и попробовала отвернуться от подруги.
Мягкая постель? Тёплое одеяло? Нет, она не в пансионе мессы Латиры. И Лаатая резко открыла глаза. Над ней стоял Энаиф. В карете они находились вдвоём.
- Просыпайся, Лаат, тебе нужно поужинать и, если хочешь немного прогуляться, - мягко сказал он.
Лаатая и вправду испытывала острую потребность "прогуляться". Она поднялась со своего ложа и осмотрелась. То, что раньше было столиком, опустили между диванчиками, и получилось замечательное ложе. Видимо, когда она заснула, мужчины переложили её сюда и заботливо укрыли мягкой накидкой, а сами продолжали сидеть на остатках диванчиков. Девушка потянулась и хотела выбраться из экипажа.
- Подожди, - остановил её Энаиф и протянул наарнету.
- Энаиф, я не хочу надевать это, - просительно сказала Лаатая.
Юноша согласно кивнул, вышел из кареты и что-то сказал суетящимся там воинам. Через миг снаружи установилась полнейшая тишина, только было слышно, как всхрапывают лошади и потрескивает недавно разожжённый костёр. Энаиф заглянул в карету и протянул Лаатае руку, опершись на которую она вышла наружу и огляделась.
Они находились на небольшой поляне в лесу. Видно было, что их спутники до их появления занимались разбивкой лагеря. Поспешно брошены продукты на полотне возле костра, возле притащенного сухостоя одиноко валяется топорик, весело булькает вода в закипевшем котле. И только одинокий Каридис продолжает устанавливать походный шатёр.
- А… куда все делись? - недоуменно спросила девушка.
