человеке был долог и труден, но она прошла его! Прошла, чтобы обрести себя в стерильных коридорах целого мира, названного Лазаретом на перекрёстке миров… Мира, которого по чьему-то злому умыслу её пытаются лишить!
– Надо выбираться отсюда! – неожиданно сев на «кровати», сказала она Ричи, который так и просидел всё это время рядом. Только позу сменил – привалился спиной к изножью её лежака. – Мне не нравится ощущать себя подопытной крысой!
– Шустро вы адаптировались, Танни, – усмехнулся тот. – Есть предложения?
– Надо определить: первое, к кому мы попали? Второе: чего от нас хотят? Третье: внутреннее устройство корабля, в котором мы оказались. И четвертое: наше местоположение согласно установленной схемы. И после этого решить, что делать, и как быстро.
– План подходящий, – серьёзно кивнул собеседник, хотя глаза его смеялись. – С чего начнём?
– Мне надо встретиться с теми, кто меня похитил!
– Это обязательно случится… но по их желанию, не вашему!
Татьяна помолчала, раздумывая.
– Ну, Танни, – мягко подбодрил Ричи. – Вы же умеете ждать!
– Умею, – кивнула она. – Только не люблю. А давайте перейдём на ты? Обстановка соответствует…
Ричи засмеялся… Словно большой кот замурлыкал.
– А давайте, доктор!
Гека самозабвенно храпел в темноте. Татьяна Викторовна прислушалась к храпу, и придвинулась к собеседнику.
– Хочу всё знать! – потребовала она. – Вы… Ты… Как ты попал сюда? С Земли?
– Да. – Ричи развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. – Только не с твоей Земли. Точнее, с Земли, которая старше твоей на четыреста лет.
Татьяна «проглотила» сообщение, как кошка мелкую рыбку. Даже не подавилась. Чего-то подобного она ждала… подозревала… чувствовала интуитивно ещё тогда, в первую их встречу в кафе с витринами тёплого оранжевого цвета. Была в Ричи инакость, выделявшая его из толпы и заставлявшая невольно поворачивать голову вслед. Тут же всплыли маячками на тёмной воде воспоминания о словах Лу-Тана: «Иногда ваши корабли посещают наше время. Ваши корабли из далёкого будущего…».
– Для нас перемещения во времени давно стали реальностью, Танни, – тихо заговорил Ричи. – Изучение прошлого позволяет лучше понять настоящее. А понимание настоящего приводит к верному планированию будущего. Историческое полотно временного континуума Земли прошито темпоральными иглами, как салфетки бабушек – вышивкой ришелье.
Татьяна невольно улыбнулась сравнению, которым щегольнул собеседник. И прислушалась к себе: придёт или нет адреналиновый ураган, вызванный услышанным? Но пока организм вёл себя пристойно.
– Значит, Ричард Львов, известный писатель, на самом деле попаданец из будущего? - уточнила она. – Разведчик? Прогрессор? Или кем мне вас считать?
– Скорее, наблюдатель. Если хотите, сторонний летописец. Аналитик, который с вершины горы наблюдает за течением жизни внизу.
– Бог, – неожиданно для себя ляпнула Татьяна Викторовна и смутилась до жгучего румянца на щеках.
– Бог – субстанция непознанная, – рассмеялся собеседник. – И останется таковой даже через четыреста лет.
Наверное, адреналин всё-таки проник в кровь, потому что мысли у Татьяны запрыгали белками, перескакивая с одного на другое.
– А твои монстры на обложках существуют в реальности? – заинтересовалась она. – Или все выдуманные?
– Большая часть выдумана, – признался Ричи. – Богатое воображение – один из основных признаков человека независимо от времени обитания или рождения.
– Вот и славно, – пробормотала Татьяна. В помещении, наполненном темнотой, вспомнившиеся жуткие хари не прибавляли оптимизма. – Так тебя забрали с Земли?
– Нет. Меня втянули у Ганимеда – мы не проводим перемещения во времени вблизи обитаемых планет. А мне надо было встретиться с… коллегами для передачи очередного архива наблюдений. Но Гека об этом ничего не знает. Он думает, что меня, как и его, забрали с Земли! Только его похищают повторно, а меня – впервые. Так что, – Ричи улыбнулся, – по сравнению со мной он – тёртый калач. Всё, что я тебе успел объяснить, я сначала услышал от него.
Слова собеседника вызывали в Татьяне странные ассоциативные ощущения. Так, например, когда он сказал про богатое воображение – ей вспомнилось последнее ощущение от раскалившегося на коже СЭТ. И оно оказалось тем ключом, что вполне подошёл к замку памяти, временно искореженному действием транкастера. Далее воспоминания посыпались монпасье из коробки. При словах Ричи «тёртый калач» Татьяне Викторовне ясно представилась уходящая к одинокому фонарю аллея, едва тронутая морозцем. И маленькая фигурка в круге света, настойчиво твердящая имя… Моцарт. Вольфганг Амадей.
– Ну конечно! – воскликнула она. –Духабути – загадочный пугающий народец, скупающий на М-63 сны её обитателей! Ларрил спрашивал меня – не предлагал ли мне кто-то разбогатеть? А я не поняла его! В мой прошлый визит на станцию, духабути предлагал мне купить мои сны. Лу-Тан тогда предупредил меня…
– Духабути? – удивлённо поднял брови Ричи. – В моём времени о них почти не слышно. Вымирающая раса, скрывающаяся на необитаемых планетах на окраинах галактики. Да, легенды о них какие-то сохранились, но я, честно говоря, навскидку не вспомню ни одной.
Татьяна его не слышала. Лихорадочно выстраивала в цепь рассуждения. Духабути –незаметные, малоизученные представители своей расы – вполне могли уже долгое время проводить на М-63 и других станциях Ассоциации опыты по подчинению сознания других существ. Что означала пресловутая покупка сна? Некую оплачиваемую манипуляцию, проводимую с целью получить прямой доступ в подсознательное продавца. Это, кстати, вполне объясняло то, что пострадавшими были представители не одной, но разных рас – кто во вселенной не мечтает о безбедной жизни? Но вмешательство в сознание, и уж тем более его потаенные норы, никогда не приводило ни к чему хорошему! Что-то у исследователей запретного пошло вкривь и вкось. В прямом смысле, т.к. нервная система испытуемых подобного вмешательства не выдерживала. И – да – схема воздействия духабути была похожа на применённую к самой Татьяне. К тому же именно они, в конце концов, попытались активировать программу подчинения. Значило ли это, что и корабль, совершивший нападение на её МОД в пространстве Земли, принадлежал им? Значило ли это, что Татьяна, подчиняясь программе, должна была покинуть М-63, чтобы отправиться на звездолёт духабути? Она, кстати, и понятия не имела, как они выглядят! Если и могла видеть подобные вблизи станции и в доках – не узнала бы.
– Чьим может оказаться этот корабль? – она повернулась к внимательно наблюдавшему за ней Ричи. – Ты знаешь, как выглядят корабли духабути?
– Насколько мне известно, у них нет своего флота, – пожал плечами собеседник. – Они покупают подержанные корабли у других рас, переоборудуют для себя… и используют адамитов!
Ричи подался вперёд.
– Ты думаешь, мы на таком корабле?
– Именно духабути похитили меня с М-63, – ответила она. – Я вспомнила только что, во время разговора с тобой! Это достаточная причина, чтобы корабль оказался принадлежащим им?
– Спорно, конечно, – протянул Ричи. – Однако большая вероятность и в том, что ты права!
– По всей видимости, они уже давно изучают Землю, – Татьяна встала и бесшумно прошлась вокруг лежака, потягивая затекшие мышцы. – Ты что-нибудь знаешь от этом?
– Откуда мне? – усмехнулся собеседник.
Татьяна подозрительно взглянула на него, но понять, шутит тот или нет, оказалось не просто. Похоже, бесенята в его зрачках поселились давно и надолго, и вовсе могли не означать юмористического подтекста в словах.
– Кстати, здесь есть санитарный блок, – неожиданно сменил тему Ричи. – Вон в той стене, по правую руку от тебя. Видишь, мерцает голубой значок?
Татьяна Викторовна развернулась и молча отправилась туда. Не хочет он говорить про духабути – это ясно даже и ежу! Впрочем, времени у них полно… а посещение санитарной комнаты становится необходимым!
В сознании царила странная тишина. Пустота. Присутствия Э не хватало, как, бывает, не хватает любимого браслета на руке, с которым не расстаёшься. Что же такое с ней сделали? Перерезали пуповину, связывающую с родным Лазаретом!
И Бимка... Как же Бимка без неё?
Умывшись и приняв душ, Татьяна не спешила выйти из санитарного блока. Наоборот, села на пол, прижавшись спиной к прохладной стене, покрытой пружинящим материалом, обхватила колени руками, и выровняла дыхание. Она помнила, что есть во вселенной точки тепла, к которым она может дотянуться, если пожелает – без использования инопланетной чудо-техники. Сознания креллов… Дуг-Кагн! Уж он-то поможет советом, сообщит на М-63 что с ней всё в порядке, придумает, как выбраться из мышеловки.
Она ушла в транс, следуя за затихающими движениями лёгких, за шумом крови в ушах и за засыпающим биением сердца, и пробыла в нём больше десяти минут – внутренний метроном дал точную команду, когда пора «просыпаться». Но ничего не произошло. Она никого не услышала и не почувствовала. Словно галактика вымерла, миры близких ей существ погибли, сгорели в напалме неизвестной этиологии… На мгновение ей стало страшно. Наверное, так страшно, как никогда в жизни! И хотя за стеной храпел Гека и ждал её загадочный Ричард Львов, в чреве корабля занимались непонятными делами адамиты и его неизвестные хозяева, ощущение, что она, Татьяна Викторовна Крылова, осталась одна в целой вселенной, было настолько сильным, что едва не привело её к панике. Как вдруг зажглась радужная точка перед глазами, перетекла на пол, задрожала и раскрылась цветком темноты более яркой, чем окружающий полусвет.
– Когда вы в отчаянии, Танни, мне легче находить вас! – усмехнулась знакомое пятнистое лицо, выглянувшее из клубящегося тоннеля, уводящего в никуда. – Возможно, это – то, что сближает расы? Отчаяние, а не счастье, делает всех одинаковыми! Отчаяние и страх!
– Чреше! – воскликнула Татьяна, склонившись над изображением и чуть не упав не него. – Чреше, вы?
Пришелец сверкнул на неё кристалиновыми глазами.
– Того стайи, что знал Лу-Тан, больше не существует нигде во вселенной! Так что зовите меня, как прежде! – заворчал он.
– Хорошо, – Татьяна смиренно кивнула. Сейчас она была согласна на всё, лишь бы не оставаться одной в этой всепоглощающей тишине. – Вы ответите на мои вопросы, Ирбис?
– Боюсь, что нет, – усмехнулся тот. – Но разве ощущение моей причастности не облегчает значительно вашу жизнь?
Она вгляделась в кривящееся в усмешке лицо стайи. И внезапно поняла – он не просто дразнил собеседника. Это был его способ привести в норму, заставить анализировать происходящее и выйти, наконец, из того самого состояния упадка, которым он якобы так восхищался.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась она в ответ. – И даже наоборот, потому что у вас есть способность умножать вопросы, на которые мне хотелось бы получить ответ.
Улыбка Чреше стала торжествующей.
– Приятно беседовать с равным по силе убеждения собеседником! – воскликнул он. – Если серьёзно, доктор Лу-Танни, у меня есть определённые ограничения в передаче информации. Считайте их моими принципами, и вам будет проще принять меня таким, какой я есть сейчас! Я не могу отвечать на вопросы, но ничто не мешает вам рассуждать вслух, а мне – слушать или… спрашивать!
Его зрачки сверлили Татьяну, как два светящихся буравчика.
– Ага, – кивнула она. – Ага. Я поняла… кажется! Но мне пока не о чем рассуждать. Кроме того, кто, и зачем выкрал меня с М-63?
– Не случалось ли с вами накануне ничего необычного? – мягко поинтересовался стайя. – Того, что могло бы привлечь к вам повышенное внимание?
– Визит на ганноган!
Татьяна Викторовна ответила первое, что пришло в голову. И задумалась. А ведь, правда, произошедший с ней на Сан-Заре прорыв сознания был прочувствован окружающими её существами в полной мере. Такая сила ментальности разве не привлечёт к себе пристальное внимание? Особенно, если принять за данность, что духабути уже давно следят за людьми, и при изучении их способностей не гнушаются похищений, чему подтверждением являются слова «сокамерника» Геннадия?
– И что же такого произошло? – наморщил чёрный нос Ирбис, и сам же себе ответил: - Знаю, знаю… Вот вам и ответ на вопрос – зачем! Любое исследование строится на…
– …Планомерном подборе опытных образцов, – продолжила его мысль Татьяна, – которые сравниваются в искусственно созданных в рамках эксперимента условиях. Допустим, на этом корабле нас трое. Допущение, потому что на самом деле я не знаю – сколько здесь может быть испытуемых?
– И в чём же разница между вами? – мурлыкнул стайя. – Образцы должны чем-то отличаться друг от друга!
Татьяна прикрыла веки. Разница в воспитании, менталитете, жизненных обстоятельствах? Нет, не то! Возможность испытуемого находиться в состоянии изменённого сознания – вот главное. Взглянув на Ричи при первом знакомстве, она ощутила в нём что-то такое, что до сих пор не была в состоянии описать. При знакомстве с Геннадием ничего подобного не возникало. Итак, в наличии: «обыденное» сознание обычного человека, её разум, подвергнутый изменению Лу-Таном, и сознание человека, родившегося на четыреста лет позже.
– Близко к ядру, – неожиданно сказал Ирбис. – Но не совсем! Нет ли лишнего звена в цепочке?
– Я не знаю, что произойдёт с человеческим разумом через четыреста лет, – медленно произнесла Татьяна. – Но, наверняка, что на всё это время сознание не будет оставаться в стасисе. Итак, Ричи – уникальный объект для исследований.
– А вы? – мурлыкнул стайя.
– Я… – Татьяна Викторовна задумалась.
Насколько ей было известно, никто более не проводил опыта, подобного тому, что провёл Лу-Тан, объединив свой ментальный контур с контуром ученицы-землянки. Это не раз подтверждал и Дуг-Кагн в своих высказываниях.
– В галактике говорят: «Удачлив тот, кто видел клиира, но вдвойне удачлив тот, кому довелось говорить с арланом». Вы должны быть вдвойне счастливы, – усмехнулся собеседник, с интересом следивший за выражением её лица.
Она недоумённо уставилась на Чреше. Вроде мелькнула какая-то мысль в сознании и, надо же, своим нелепым замечанием стайя спутал тщательно выстраиваемые рассуждения.
– Детали, Танни… Вехи… – стайя смотрел на неё с явным удовольствием из глубин тоннеля, в котором тьма неожиданно взметнулась чернильным облаком. – Ловите смысл сказанного в сетях собственной судьбы. А мне пора!
Тоннель заклубился и схлопнулся в голубую точку, быстро истаявшую в полумраке санитарного блока. Татьяна, так и не успевшая привыкнуть ни к неожиданным появлениям пятнистого гостя, ни, тем более, к его мгновенным исчезновениям, с недоумением уставилась в темноту. О каких вехах говорил Чреше? О каком лишнем звене в цепочке?
– Танни, – раздался снаружи встревоженный голос Ричарда. – С вами всё в порядке?
– Да, – немного запоздало ответила она. – Сейчас.
В душе поднималось раздражение. Вот ведь… кошкин сын этот Ирбис! Спутал напоследок все мысли. Будто специально! И всё же… Всё же она была чертовски рада видеть его!
– Сейчас нас должны кормить, – огорошил её Ричи, когда она вышла из санитарного блока. – Вот и увидите адамитов. Неужели вы не обращали на них внимания на М-63?
Татьяна пожала плечами.
– Большинство гуманоидов на станции носит плащи с капюшонами... Кто знает, что может скрыть такой плащ? Когда я впервые прибыла на М-63 тоже была в таком.
– Надо выбираться отсюда! – неожиданно сев на «кровати», сказала она Ричи, который так и просидел всё это время рядом. Только позу сменил – привалился спиной к изножью её лежака. – Мне не нравится ощущать себя подопытной крысой!
– Шустро вы адаптировались, Танни, – усмехнулся тот. – Есть предложения?
– Надо определить: первое, к кому мы попали? Второе: чего от нас хотят? Третье: внутреннее устройство корабля, в котором мы оказались. И четвертое: наше местоположение согласно установленной схемы. И после этого решить, что делать, и как быстро.
– План подходящий, – серьёзно кивнул собеседник, хотя глаза его смеялись. – С чего начнём?
– Мне надо встретиться с теми, кто меня похитил!
– Это обязательно случится… но по их желанию, не вашему!
Татьяна помолчала, раздумывая.
– Ну, Танни, – мягко подбодрил Ричи. – Вы же умеете ждать!
– Умею, – кивнула она. – Только не люблю. А давайте перейдём на ты? Обстановка соответствует…
Ричи засмеялся… Словно большой кот замурлыкал.
– А давайте, доктор!
Гека самозабвенно храпел в темноте. Татьяна Викторовна прислушалась к храпу, и придвинулась к собеседнику.
– Хочу всё знать! – потребовала она. – Вы… Ты… Как ты попал сюда? С Земли?
– Да. – Ричи развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. – Только не с твоей Земли. Точнее, с Земли, которая старше твоей на четыреста лет.
Татьяна «проглотила» сообщение, как кошка мелкую рыбку. Даже не подавилась. Чего-то подобного она ждала… подозревала… чувствовала интуитивно ещё тогда, в первую их встречу в кафе с витринами тёплого оранжевого цвета. Была в Ричи инакость, выделявшая его из толпы и заставлявшая невольно поворачивать голову вслед. Тут же всплыли маячками на тёмной воде воспоминания о словах Лу-Тана: «Иногда ваши корабли посещают наше время. Ваши корабли из далёкого будущего…».
– Для нас перемещения во времени давно стали реальностью, Танни, – тихо заговорил Ричи. – Изучение прошлого позволяет лучше понять настоящее. А понимание настоящего приводит к верному планированию будущего. Историческое полотно временного континуума Земли прошито темпоральными иглами, как салфетки бабушек – вышивкой ришелье.
Татьяна невольно улыбнулась сравнению, которым щегольнул собеседник. И прислушалась к себе: придёт или нет адреналиновый ураган, вызванный услышанным? Но пока организм вёл себя пристойно.
– Значит, Ричард Львов, известный писатель, на самом деле попаданец из будущего? - уточнила она. – Разведчик? Прогрессор? Или кем мне вас считать?
– Скорее, наблюдатель. Если хотите, сторонний летописец. Аналитик, который с вершины горы наблюдает за течением жизни внизу.
– Бог, – неожиданно для себя ляпнула Татьяна Викторовна и смутилась до жгучего румянца на щеках.
– Бог – субстанция непознанная, – рассмеялся собеседник. – И останется таковой даже через четыреста лет.
Наверное, адреналин всё-таки проник в кровь, потому что мысли у Татьяны запрыгали белками, перескакивая с одного на другое.
– А твои монстры на обложках существуют в реальности? – заинтересовалась она. – Или все выдуманные?
– Большая часть выдумана, – признался Ричи. – Богатое воображение – один из основных признаков человека независимо от времени обитания или рождения.
– Вот и славно, – пробормотала Татьяна. В помещении, наполненном темнотой, вспомнившиеся жуткие хари не прибавляли оптимизма. – Так тебя забрали с Земли?
– Нет. Меня втянули у Ганимеда – мы не проводим перемещения во времени вблизи обитаемых планет. А мне надо было встретиться с… коллегами для передачи очередного архива наблюдений. Но Гека об этом ничего не знает. Он думает, что меня, как и его, забрали с Земли! Только его похищают повторно, а меня – впервые. Так что, – Ричи улыбнулся, – по сравнению со мной он – тёртый калач. Всё, что я тебе успел объяснить, я сначала услышал от него.
Слова собеседника вызывали в Татьяне странные ассоциативные ощущения. Так, например, когда он сказал про богатое воображение – ей вспомнилось последнее ощущение от раскалившегося на коже СЭТ. И оно оказалось тем ключом, что вполне подошёл к замку памяти, временно искореженному действием транкастера. Далее воспоминания посыпались монпасье из коробки. При словах Ричи «тёртый калач» Татьяне Викторовне ясно представилась уходящая к одинокому фонарю аллея, едва тронутая морозцем. И маленькая фигурка в круге света, настойчиво твердящая имя… Моцарт. Вольфганг Амадей.
– Ну конечно! – воскликнула она. –Духабути – загадочный пугающий народец, скупающий на М-63 сны её обитателей! Ларрил спрашивал меня – не предлагал ли мне кто-то разбогатеть? А я не поняла его! В мой прошлый визит на станцию, духабути предлагал мне купить мои сны. Лу-Тан тогда предупредил меня…
– Духабути? – удивлённо поднял брови Ричи. – В моём времени о них почти не слышно. Вымирающая раса, скрывающаяся на необитаемых планетах на окраинах галактики. Да, легенды о них какие-то сохранились, но я, честно говоря, навскидку не вспомню ни одной.
Татьяна его не слышала. Лихорадочно выстраивала в цепь рассуждения. Духабути –незаметные, малоизученные представители своей расы – вполне могли уже долгое время проводить на М-63 и других станциях Ассоциации опыты по подчинению сознания других существ. Что означала пресловутая покупка сна? Некую оплачиваемую манипуляцию, проводимую с целью получить прямой доступ в подсознательное продавца. Это, кстати, вполне объясняло то, что пострадавшими были представители не одной, но разных рас – кто во вселенной не мечтает о безбедной жизни? Но вмешательство в сознание, и уж тем более его потаенные норы, никогда не приводило ни к чему хорошему! Что-то у исследователей запретного пошло вкривь и вкось. В прямом смысле, т.к. нервная система испытуемых подобного вмешательства не выдерживала. И – да – схема воздействия духабути была похожа на применённую к самой Татьяне. К тому же именно они, в конце концов, попытались активировать программу подчинения. Значило ли это, что и корабль, совершивший нападение на её МОД в пространстве Земли, принадлежал им? Значило ли это, что Татьяна, подчиняясь программе, должна была покинуть М-63, чтобы отправиться на звездолёт духабути? Она, кстати, и понятия не имела, как они выглядят! Если и могла видеть подобные вблизи станции и в доках – не узнала бы.
– Чьим может оказаться этот корабль? – она повернулась к внимательно наблюдавшему за ней Ричи. – Ты знаешь, как выглядят корабли духабути?
– Насколько мне известно, у них нет своего флота, – пожал плечами собеседник. – Они покупают подержанные корабли у других рас, переоборудуют для себя… и используют адамитов!
Ричи подался вперёд.
– Ты думаешь, мы на таком корабле?
– Именно духабути похитили меня с М-63, – ответила она. – Я вспомнила только что, во время разговора с тобой! Это достаточная причина, чтобы корабль оказался принадлежащим им?
– Спорно, конечно, – протянул Ричи. – Однако большая вероятность и в том, что ты права!
– По всей видимости, они уже давно изучают Землю, – Татьяна встала и бесшумно прошлась вокруг лежака, потягивая затекшие мышцы. – Ты что-нибудь знаешь от этом?
– Откуда мне? – усмехнулся собеседник.
Татьяна подозрительно взглянула на него, но понять, шутит тот или нет, оказалось не просто. Похоже, бесенята в его зрачках поселились давно и надолго, и вовсе могли не означать юмористического подтекста в словах.
– Кстати, здесь есть санитарный блок, – неожиданно сменил тему Ричи. – Вон в той стене, по правую руку от тебя. Видишь, мерцает голубой значок?
Татьяна Викторовна развернулась и молча отправилась туда. Не хочет он говорить про духабути – это ясно даже и ежу! Впрочем, времени у них полно… а посещение санитарной комнаты становится необходимым!
В сознании царила странная тишина. Пустота. Присутствия Э не хватало, как, бывает, не хватает любимого браслета на руке, с которым не расстаёшься. Что же такое с ней сделали? Перерезали пуповину, связывающую с родным Лазаретом!
И Бимка... Как же Бимка без неё?
Умывшись и приняв душ, Татьяна не спешила выйти из санитарного блока. Наоборот, села на пол, прижавшись спиной к прохладной стене, покрытой пружинящим материалом, обхватила колени руками, и выровняла дыхание. Она помнила, что есть во вселенной точки тепла, к которым она может дотянуться, если пожелает – без использования инопланетной чудо-техники. Сознания креллов… Дуг-Кагн! Уж он-то поможет советом, сообщит на М-63 что с ней всё в порядке, придумает, как выбраться из мышеловки.
Она ушла в транс, следуя за затихающими движениями лёгких, за шумом крови в ушах и за засыпающим биением сердца, и пробыла в нём больше десяти минут – внутренний метроном дал точную команду, когда пора «просыпаться». Но ничего не произошло. Она никого не услышала и не почувствовала. Словно галактика вымерла, миры близких ей существ погибли, сгорели в напалме неизвестной этиологии… На мгновение ей стало страшно. Наверное, так страшно, как никогда в жизни! И хотя за стеной храпел Гека и ждал её загадочный Ричард Львов, в чреве корабля занимались непонятными делами адамиты и его неизвестные хозяева, ощущение, что она, Татьяна Викторовна Крылова, осталась одна в целой вселенной, было настолько сильным, что едва не привело её к панике. Как вдруг зажглась радужная точка перед глазами, перетекла на пол, задрожала и раскрылась цветком темноты более яркой, чем окружающий полусвет.
– Когда вы в отчаянии, Танни, мне легче находить вас! – усмехнулась знакомое пятнистое лицо, выглянувшее из клубящегося тоннеля, уводящего в никуда. – Возможно, это – то, что сближает расы? Отчаяние, а не счастье, делает всех одинаковыми! Отчаяние и страх!
– Чреше! – воскликнула Татьяна, склонившись над изображением и чуть не упав не него. – Чреше, вы?
Пришелец сверкнул на неё кристалиновыми глазами.
– Того стайи, что знал Лу-Тан, больше не существует нигде во вселенной! Так что зовите меня, как прежде! – заворчал он.
– Хорошо, – Татьяна смиренно кивнула. Сейчас она была согласна на всё, лишь бы не оставаться одной в этой всепоглощающей тишине. – Вы ответите на мои вопросы, Ирбис?
– Боюсь, что нет, – усмехнулся тот. – Но разве ощущение моей причастности не облегчает значительно вашу жизнь?
Она вгляделась в кривящееся в усмешке лицо стайи. И внезапно поняла – он не просто дразнил собеседника. Это был его способ привести в норму, заставить анализировать происходящее и выйти, наконец, из того самого состояния упадка, которым он якобы так восхищался.
– Боюсь, что нет, – улыбнулась она в ответ. – И даже наоборот, потому что у вас есть способность умножать вопросы, на которые мне хотелось бы получить ответ.
Улыбка Чреше стала торжествующей.
– Приятно беседовать с равным по силе убеждения собеседником! – воскликнул он. – Если серьёзно, доктор Лу-Танни, у меня есть определённые ограничения в передаче информации. Считайте их моими принципами, и вам будет проще принять меня таким, какой я есть сейчас! Я не могу отвечать на вопросы, но ничто не мешает вам рассуждать вслух, а мне – слушать или… спрашивать!
Его зрачки сверлили Татьяну, как два светящихся буравчика.
– Ага, – кивнула она. – Ага. Я поняла… кажется! Но мне пока не о чем рассуждать. Кроме того, кто, и зачем выкрал меня с М-63?
– Не случалось ли с вами накануне ничего необычного? – мягко поинтересовался стайя. – Того, что могло бы привлечь к вам повышенное внимание?
– Визит на ганноган!
Татьяна Викторовна ответила первое, что пришло в голову. И задумалась. А ведь, правда, произошедший с ней на Сан-Заре прорыв сознания был прочувствован окружающими её существами в полной мере. Такая сила ментальности разве не привлечёт к себе пристальное внимание? Особенно, если принять за данность, что духабути уже давно следят за людьми, и при изучении их способностей не гнушаются похищений, чему подтверждением являются слова «сокамерника» Геннадия?
– И что же такого произошло? – наморщил чёрный нос Ирбис, и сам же себе ответил: - Знаю, знаю… Вот вам и ответ на вопрос – зачем! Любое исследование строится на…
– …Планомерном подборе опытных образцов, – продолжила его мысль Татьяна, – которые сравниваются в искусственно созданных в рамках эксперимента условиях. Допустим, на этом корабле нас трое. Допущение, потому что на самом деле я не знаю – сколько здесь может быть испытуемых?
– И в чём же разница между вами? – мурлыкнул стайя. – Образцы должны чем-то отличаться друг от друга!
Татьяна прикрыла веки. Разница в воспитании, менталитете, жизненных обстоятельствах? Нет, не то! Возможность испытуемого находиться в состоянии изменённого сознания – вот главное. Взглянув на Ричи при первом знакомстве, она ощутила в нём что-то такое, что до сих пор не была в состоянии описать. При знакомстве с Геннадием ничего подобного не возникало. Итак, в наличии: «обыденное» сознание обычного человека, её разум, подвергнутый изменению Лу-Таном, и сознание человека, родившегося на четыреста лет позже.
– Близко к ядру, – неожиданно сказал Ирбис. – Но не совсем! Нет ли лишнего звена в цепочке?
– Я не знаю, что произойдёт с человеческим разумом через четыреста лет, – медленно произнесла Татьяна. – Но, наверняка, что на всё это время сознание не будет оставаться в стасисе. Итак, Ричи – уникальный объект для исследований.
– А вы? – мурлыкнул стайя.
– Я… – Татьяна Викторовна задумалась.
Насколько ей было известно, никто более не проводил опыта, подобного тому, что провёл Лу-Тан, объединив свой ментальный контур с контуром ученицы-землянки. Это не раз подтверждал и Дуг-Кагн в своих высказываниях.
– В галактике говорят: «Удачлив тот, кто видел клиира, но вдвойне удачлив тот, кому довелось говорить с арланом». Вы должны быть вдвойне счастливы, – усмехнулся собеседник, с интересом следивший за выражением её лица.
Она недоумённо уставилась на Чреше. Вроде мелькнула какая-то мысль в сознании и, надо же, своим нелепым замечанием стайя спутал тщательно выстраиваемые рассуждения.
– Детали, Танни… Вехи… – стайя смотрел на неё с явным удовольствием из глубин тоннеля, в котором тьма неожиданно взметнулась чернильным облаком. – Ловите смысл сказанного в сетях собственной судьбы. А мне пора!
Тоннель заклубился и схлопнулся в голубую точку, быстро истаявшую в полумраке санитарного блока. Татьяна, так и не успевшая привыкнуть ни к неожиданным появлениям пятнистого гостя, ни, тем более, к его мгновенным исчезновениям, с недоумением уставилась в темноту. О каких вехах говорил Чреше? О каком лишнем звене в цепочке?
– Танни, – раздался снаружи встревоженный голос Ричарда. – С вами всё в порядке?
– Да, – немного запоздало ответила она. – Сейчас.
В душе поднималось раздражение. Вот ведь… кошкин сын этот Ирбис! Спутал напоследок все мысли. Будто специально! И всё же… Всё же она была чертовски рада видеть его!
***
– Сейчас нас должны кормить, – огорошил её Ричи, когда она вышла из санитарного блока. – Вот и увидите адамитов. Неужели вы не обращали на них внимания на М-63?
Татьяна пожала плечами.
– Большинство гуманоидов на станции носит плащи с капюшонами... Кто знает, что может скрыть такой плащ? Когда я впервые прибыла на М-63 тоже была в таком.
