Ту-Ганн согласно кивнул.
– Желаете поработать со мной в паре? – поинтересовался он у Татьяны Викторовны. – Один из моих пациентов, юмбаи, направлялся в свой сектор через неосвещённую часть шасса и упал в технологический люк. Сложносочетанные переломы пяти щупалец из десяти. Кости мы собрали, но потребуется две-три процедуры нейротерапии, чтобы боли и ограничение движения не беспокоили его в будущем.
– Когда? – коротко спросила Татьяна.
За собственный опыт доктор Лазарета не волновалась: анатомию и физиологию юмбаи довелось изучать на практике, с переломами щупалец она имела дело, а нейротерапия, хотя и была скрупулезной процедурой, требующей полного сосредоточения, и вовсе удавалась ей хорошо.
– Приходите завтра, как проснётесь. Если не будет ничего срочного – как появитесь, так и проведём процедуру. Я бы предложил вам заняться этим сейчас, – Ту-Ганн усмехнулся, – но командор Ларрил настоятельно просил меня не нагружать вас сегодня. Так же я знаю, что он пытался освободить вечер, однако удалось ли ему это – мне неведомо!
Татьяна Викторовна почувствовала, что краснеет. Вместе с жаром вспыхнувших щёк пришло негодование – на себя и этого бежевого наглеца, который вроде бы ничего такого не сказал. Вот уж не думала, что придётся столкнуться с подобными пересудами! Конечно, она – свободный человек, может делать, что хочет, и никому не обязана давать отчёт о своих действиях, а Ларрил…
Следуя за продолжившим экскурсию Ту-Ганном, Татьяна всерьёз задумалась о проангеле. Что она знала о нём? О его семье? О жизни на Райе, которую он покинул, едва достигнув совершеннолетия? Он много рассказывал о родном мире и его обычаях – и ничего о доме. Была ли у него близкая анга? И… насколько близкая? Что вообще такое пресловутое Притяжение, возникает ли оно только с одной возлюбленной и навсегда, или с разными, и от случая к случаю?
Пылающие щёки становились для Татьяны физически невыносимым ощущением. Схватив бежевого ту за шерсть, свисающую с локтя, она выпалила:
– Ту-Ганн, я готова провести нейротерапию немедленно!
Уголок рта ту пополз в ухмылке, обнажая клыки.
– Вы уверены? – уточнил он.
Татьяна кивнула по-военному чётко. Про себя она уже начала повторять особенности юмбайской анатомии, представляя пресловутые щупальца в разрезе – на проводимых ей многочисленных виртуальных операциях. Усиленная дрессура мозга привела к тому, что щёки, наконец, перестали гореть.
Ту-Ганн кивком отпустил ассистенток и проводил гостью в одну из операционных, приказав Ту-Ропу остаться за дверью. Тот потоптался расстроено, сообщил что-то в туммер и завалился прямо на ограждение пандуса. Недаром материал показался Татьяне мягким – бортик тут же трансформировался в удобный «диван», на котором патрульный раскинулся со всеми возможными удобствами.
– Мне нужно изучить историю травмы. Могу ли я подключиться к Управляющему Разуму клиники? – уточнила Татьяна Викторовна.
Ту-Ганн кивнул.
– Я дам команду, и О сам подключится к вам. Присядьте. Сообщите мне, когда будете готовы.
Татьяна опустилась в удобное кресло рядом с Икринкой, откинулась на спинку и закрыла глаза. Шевельнулся в сознании разум Э, и она ответила ему волной эмоционального тепла и тоски. Хотя и покинула Лазарет недавно, а уже тянуло обратно. Домой тянуло.
Как вдруг всё поплыло перед глазами – это смена каналов Управляющих Разумов кратковременно сбила электромагнитное поле головного мозга. Подключившийся к Татьяне чужой разум был отстранённым, холодным. Блестели операционной сталью чёткость формулировок и абсолютное равнодушие. Даже невеликий опыт ментального общения доктора Лазарета позволил уловить разницу в восприятии Э и этой идеальной, высокоинтеллектуальной машины сопровождения клиники. Если бы Татьяне пришло в голову озвучить ощущения одним словом, она сказала бы: «Робот».
Открыв глаза, она кивнула Ту-Ганну, показывая, что готова. Доктора, совместно проведя подготовительные процедуры, начали нейротерапию.
Татьяна ощущала, что ту исподволь следит за ней. А затем полностью сосредоточилась, забыв про посторонние раздражители.
Пациент упал в темноте, с высокой лестницы, пытался цепляться щупальцами за перекладины, чтобы замедлить падение. Однако, несмотря на врождённую хватательную способность жителей Юмбы, переломы оказались обширны и тяжелы.
– Как его зовут? – автоматически поинтересовалась Татьяна Викторовна.
Интерес к несчастному случаю вполне попадал под категорию профессионального. Но было нечто, что она не смогла бы озвучить. Интуиция? Или обычная недостаточность сведений для столь любимого ею анализа ситуации? Во всяком случае, Татьяна намеревалась выведать у Ту-Ганна всю имеющуюся информацию.
– Ритор Гиша.
– Кто его обнаружил?
– Идущие следом докеры. Им показалось странным, что люк, ведущий на технологический уровень, не закрыт. Они связались с кордисом, и тот активировал освещение лестницы. Гиша лежал у её основания без сознания.
– Как долго?
– Около пятнадцати минут по метрике М-63.
– То есть докеры шли за ним не по пятам?
Ту-Ганн отвлёкся от терапии и посмотрел на ассистентку.
– Откуда столь пристальный интерес, доктор? Станция – высокотехнологический объект повышенной опасности. Здесь постоянно кто-то падает, расшибается, теряется на служебных уровнях или травится экзотической для его расы пищей. Обычное дело…
– Обычное дело, конечно, – задумчиво повторила она и вновь сосредоточилась на процедуре.
Нейросигналы проходили с трудом – это было не удивительно, поскольку дело касалось травмированных конечностей. Татьяне стало интересно. С переломами у юмбаи ей приходилось сталкиваться, но она ещё ни разу не делала им нейротерапию. Мелькнула шальная мысль: раз появилась возможность – сравнить скорость прохождения сигнала у представителей разных рас на травмированных и здоровых участках конечностей и в оргсистемах. Когда Татьяна лечила Тсалита – параллельно сверялась с данными обучающей программы. Теперь представился случай сделать то же с пациентом-юмбаи. Она переключилась на здоровое щупальце, одновременно запросила данные по проводимости нервной ткани юмбаи у Управляющего Разума клиники и принялась сверять. Одно щупальце… второе… третье… Последовательно и методично, как аппарат, Татьяна Викторовна проверила все здоровые щупальца и перешла на оргсистемы юмбаи. После проверки в некотором недоумении вернулась к самой процедуре. Сигналы проходили с задержкой и в здоровых органах и системах, и она затруднялась определить, чем это могло быть вызвано? Поражением телесного мозга? Общим нарушением нейропроводимости? Пожалуй, стоило взглянуть на этого юмбаи ещё раз, после того, как он немного оправится от операции. Раз О не нашёл тяжёлых повреждений во время первичного сканирования – значит, жизни Гиши ничего не угрожает. Но что-то тут не так!
– Скажите мне, Ту-Ганн, – спросила она, когда первый этап нейротерапии был окончен. Теперь следовало подождать результатов и повторить процедуру. – Чем мне предстоит заниматься здесь? Командор Ларрил встретил меня, но очень торопился и не сказал по этому поводу ни слова. Может быть, вы знаете?
– Наверное, он сказал бы вам об этом вечером, – во все зубы ухмыльнулся ту, и Татьяна вновь почувствовала, что краснеет. – А что вас беспокоит? Боитесь потерять навык?
Ту-Ганн, которому явно нравилось подшучивать над вновь прибывшей, сам того не ведая, помог ей.
– Вот именно! – заявила Татьяна Викторовна, одновременно сердясь на его намёки и радуясь неожиданной лазейке. – Насколько я понимаю ситуацию – моё присутствие здесь может затянуться. Не мне говорить вам, что такое скучать по работе, не так ли?
Ту согласно покачал головой.
– Пожалуй! Майрами не любит лодырей!
– Тем более. Могу я помогать вам на правах ассистента? Посещать клинику без вашего специального разрешения? Работать напрямую с её Управляющим Разумом?
Ту-Ганн на мгновение задумался.
– Преемник доктора Сектора Див, Стража Порога Лу-Тана не может быть моим ассистентом, – наконец, сказал он. – Как бы мне ни хотелось оставаться в клинике единственной величиной – это будет несправедливо по отношению к его памяти. Я дам указание О воспринимать вас, Лу-Танни, как второго доктора клиники. Но прошу не забывать, кто здесь первый!
Татьяна не знала – возмущаться ей или радоваться? Противоречивость Ту-Ганна раздражала, но ему нельзя было отказать в искренности, правдолюбии и определённой справедливости. Очень своеобразной справедливости! Как там говорил Ларрил? «Ту-Ганн – ортодокс, который свято придерживается Закона ту, правда, только в отношении своих соотечественников…».
– Хорошо, – улыбнулась она, – если от руководства станции не поступит других указаний на мой счёт, считайте меня вашим временным помощником.
– Как ваш временный руководитель, – чуть теплее улыбнулся Ту-Ганн, – я отправляю вас отдыхать. Замечу, что вы хорошо провели процедуру! Мой брат Ту-Роп успел выспаться, пока мы работали, но вы совсем скоро почувствуете себя плохо – такие нагрузки для организма, как пребывание в Потоке и нейротерапия, плохо им воспринимаются! Поэтому – спать!
– А сколько времени? – удивилась Татьяна.
– Уже ночь, Лу-Танни, глубокая ночь по метрике станции. Идите!
И ту гулко стукнул себя кулаками по груди – одновременно выражая гостье своё почтение и призывая сладко потягивающегося Ту-Ропа оставить мягкий пандус.
Татьяна покинула клинику, с радостью ощущая, как сознание освобождается от связи с чужим и холодным Управляющим Разумом.
Ту-Роп довёл её до жилых покоев, дождался, пока она откроет дверь, и собрался было уйти, когда Татьяна остановила его, присев на пороге и лаская соскучившегося, повизгивающего пса.
– Вы в курсе всех происшествий на станции, Ту-Роп! Скажите мне, в каком месте был найден юмбаи, которого мы лечили сегодня с доктором Ту-Ганном?
– Нижний уровень диспетчерского сектора шестого дока, узел Би-2, – удивлённо ответил ту. – А зачем вам?
– Хочу взглянуть, как он падал, каким образом получил травмы – это поможет правильно настроить вифер для второй нейротерапии, – покривила душой она.
– А!
Ту-Роп стукнул себя кулаками в грудь и откланялся.
Двери закрылись с тихим шипением, Татьяна нащупала панель управления жилым сектором, чтобы активировать вечернее освещение. Голова гудела, как после попойки, во рту было сухо, а в глаза словно песка насыпали. Прав был Ту-Ганн…
За мгновение до того, как мягкий, неяркий свет залил комнату, раздался знакомый голос:
– А теперь скажи мне правду, Лу-Танни! Зачем ты собираешься посетить узел Би-2?
Прошелестело – то ли воздух, то ли перья, и вот Ларрил уже стоит рядом, и пространство отгорожено бело-чёрным шатром его крыльев. Татьяна даже не успела испугаться, как нечеловеческие горячие губы прижались к её коже. Она запрокинула к нему лицо:
– Командор, вы когда-нибудь спите? Или проангелам это не свойственно?
– Не больше, чем докторам! – рассмеялся он и поднял её на руки. – Я пришёл почти перед тобой и тоже не успел поужинать. Могу накормить тебя. Хочешь?
Татьяна Викторовна вспомнила улыбку и намёки Ту-Ганна, покраснела, уткнулась лицом в грудь Ларрила и прошептала:
– Потом…
Уже под утро не спавшие ни часа этой ночи Ларрил и Татьяна вышли в пустой коридор и проангел повёл спутницу то ли ужинать, то ли завтракать. В уже знакомом ей заведении под названием «Поток» юноша-юмбаи с грустными глазами сенбернара принял заказ. Видимо, он тоже не спал по ночам.
Проангел выбрал место у дальней стены. По его указанию Управляющий Разум накрыл стол и пространство вокруг него защитной сферой – матовой снаружи и прозрачной изнутри.
– Зачем прятаться? – удивилась Татьяна. – Здесь и так никого нет!
– Я не прячусь, – покачал головой Ларрли, – просто хочу быть ближе, не отдавать пространству ни одной части тебя… Хотя бы то недолгое время, что нам дано!
Его слова отозвались в сердце болью. Татьяна понимала, что он имеет в виду, но последняя фраза показалась вовсе не относящейся к дремотному утру М-63.
Она молча потёрлась щекой о жёсткий наплечный щиток его защитного скафандра.
– Не хочу тебя терять, Танни! – пояснил Ларрил. – Я понял это, когда ты лежала у моих ног, тогда, после нападения бегунка на Лазарет. И я не знаю, что с этим делать. Мне… это непривычно.
Она взглянула на него снизу вверх:
– Мне тоже…
Проангел запустил пальцы в её локоны, наслаждаясь их мягкостью и живым теплом – волосы анг были жёсткими на ощупь. И грустно улыбнулся:
– Ты понимаешь, что когда-нибудь нам придётся выбирать? И это будет не просто!
Не находя ответа, Татьяна отвела глаза и впервые обратила внимание, как в потолке раскрывается раструб, из которого щупы выхватывают заказанные клиентами блюда. Видимо, подобные «окна выдачи» располагались над каждым столом в зале.
– Что ты думаешь о Ту-Ганне? – без перехода спросил Ларрил, и она поняла, что свою планку откровенности проангел преодолел.
Оба синхронно потянулись к тарелкам и улыбнулись друг другу, осознав это.
Татьяна Викторовна пожала плечами:
– На Земле говорят «Первое впечатление – самое верное!» – она виновато улыбнулась. – Моё впечатление – не очень.
Ларрил выжидающе смотрел на неё.
– Ну… – смутилась Татьяна, – …не знаю, как сформулировать. Я мало знакома с Ту-Ганном и не разбираюсь в ситуации на М-63, чтобы делать выводы. Врач он хороший. Профессионал. Если хочешь, довольно жёсткий руководитель. Но, наверное, по-другому здесь быть не может.
– Если всё логично, что тебя смутило? – спросил проангел. Он не удивлялся, не шутил и не возмущался – просто пытался понять.
Татьяна сжала тонкими пальцами виски. Заказанное доми (теперь она стала называть питательную плазму правильно) мерно вливало силы, но всё же бессонная ночь путала мысли.
– Совместно проведённая нейротерапия – наш с ним способ узнать друг друга поближе, – наконец, заговорила она. – Доктор Ту-Ганн проводит манипуляции чётко, не задумываясь – это говорит о высоком профессиональном уровне, навыках, доведённых до автоматизма. Он всячески подчёркивает своё главенство в клинике – что указывает на авторитарность мышления и, возможно, фанатическую преданность работе. Кстати, насколько я успела заметить, клиника находится в прекрасном состоянии, оборудование отлажено, все указания выполняются незамедлительно. Но – возможно, мне показалось! – к пациентам он относится, как к… дровам.
Ларрил склонил голову к плечу – словно Бим, ждущий печенья.
– Неживым объектам, – невольно улыбнулась Татьяна, поясняя. – Вещам… механизмам. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул проангел. – Но религия ту прямо указывает на создание живых существ высшим разумом Майрами с целью развлечь себя. Подобный взгляд не подразумевает сострадания к «игровым фишкам» бога, в том числе, к себе самому. Ту-Ганн предан клинике, и не раз доказывал это. Лучшего врача на станции ещё не было! Думаю, когда он вернётся на Майрами, там не будет лучшего дамани – Трактователя Священных текстов Туманного Айсберга.
– Тогда я не понимаю, что он делает здесь? – пожала плечами Татьяна. – Он мог бы совмещать эти функции в родном мире, не покидая его.
– Это самое интересное! – рассмеялся Ларрил. – Ту-Ганн утверждает, что послан сюда Майрами и будет призван обратно, когда придёт время.
– Желаете поработать со мной в паре? – поинтересовался он у Татьяны Викторовны. – Один из моих пациентов, юмбаи, направлялся в свой сектор через неосвещённую часть шасса и упал в технологический люк. Сложносочетанные переломы пяти щупалец из десяти. Кости мы собрали, но потребуется две-три процедуры нейротерапии, чтобы боли и ограничение движения не беспокоили его в будущем.
– Когда? – коротко спросила Татьяна.
За собственный опыт доктор Лазарета не волновалась: анатомию и физиологию юмбаи довелось изучать на практике, с переломами щупалец она имела дело, а нейротерапия, хотя и была скрупулезной процедурой, требующей полного сосредоточения, и вовсе удавалась ей хорошо.
– Приходите завтра, как проснётесь. Если не будет ничего срочного – как появитесь, так и проведём процедуру. Я бы предложил вам заняться этим сейчас, – Ту-Ганн усмехнулся, – но командор Ларрил настоятельно просил меня не нагружать вас сегодня. Так же я знаю, что он пытался освободить вечер, однако удалось ли ему это – мне неведомо!
Татьяна Викторовна почувствовала, что краснеет. Вместе с жаром вспыхнувших щёк пришло негодование – на себя и этого бежевого наглеца, который вроде бы ничего такого не сказал. Вот уж не думала, что придётся столкнуться с подобными пересудами! Конечно, она – свободный человек, может делать, что хочет, и никому не обязана давать отчёт о своих действиях, а Ларрил…
Следуя за продолжившим экскурсию Ту-Ганном, Татьяна всерьёз задумалась о проангеле. Что она знала о нём? О его семье? О жизни на Райе, которую он покинул, едва достигнув совершеннолетия? Он много рассказывал о родном мире и его обычаях – и ничего о доме. Была ли у него близкая анга? И… насколько близкая? Что вообще такое пресловутое Притяжение, возникает ли оно только с одной возлюбленной и навсегда, или с разными, и от случая к случаю?
Пылающие щёки становились для Татьяны физически невыносимым ощущением. Схватив бежевого ту за шерсть, свисающую с локтя, она выпалила:
– Ту-Ганн, я готова провести нейротерапию немедленно!
Уголок рта ту пополз в ухмылке, обнажая клыки.
– Вы уверены? – уточнил он.
Татьяна кивнула по-военному чётко. Про себя она уже начала повторять особенности юмбайской анатомии, представляя пресловутые щупальца в разрезе – на проводимых ей многочисленных виртуальных операциях. Усиленная дрессура мозга привела к тому, что щёки, наконец, перестали гореть.
Ту-Ганн кивком отпустил ассистенток и проводил гостью в одну из операционных, приказав Ту-Ропу остаться за дверью. Тот потоптался расстроено, сообщил что-то в туммер и завалился прямо на ограждение пандуса. Недаром материал показался Татьяне мягким – бортик тут же трансформировался в удобный «диван», на котором патрульный раскинулся со всеми возможными удобствами.
– Мне нужно изучить историю травмы. Могу ли я подключиться к Управляющему Разуму клиники? – уточнила Татьяна Викторовна.
Ту-Ганн кивнул.
– Я дам команду, и О сам подключится к вам. Присядьте. Сообщите мне, когда будете готовы.
Татьяна опустилась в удобное кресло рядом с Икринкой, откинулась на спинку и закрыла глаза. Шевельнулся в сознании разум Э, и она ответила ему волной эмоционального тепла и тоски. Хотя и покинула Лазарет недавно, а уже тянуло обратно. Домой тянуло.
Как вдруг всё поплыло перед глазами – это смена каналов Управляющих Разумов кратковременно сбила электромагнитное поле головного мозга. Подключившийся к Татьяне чужой разум был отстранённым, холодным. Блестели операционной сталью чёткость формулировок и абсолютное равнодушие. Даже невеликий опыт ментального общения доктора Лазарета позволил уловить разницу в восприятии Э и этой идеальной, высокоинтеллектуальной машины сопровождения клиники. Если бы Татьяне пришло в голову озвучить ощущения одним словом, она сказала бы: «Робот».
Открыв глаза, она кивнула Ту-Ганну, показывая, что готова. Доктора, совместно проведя подготовительные процедуры, начали нейротерапию.
Татьяна ощущала, что ту исподволь следит за ней. А затем полностью сосредоточилась, забыв про посторонние раздражители.
Пациент упал в темноте, с высокой лестницы, пытался цепляться щупальцами за перекладины, чтобы замедлить падение. Однако, несмотря на врождённую хватательную способность жителей Юмбы, переломы оказались обширны и тяжелы.
– Как его зовут? – автоматически поинтересовалась Татьяна Викторовна.
Интерес к несчастному случаю вполне попадал под категорию профессионального. Но было нечто, что она не смогла бы озвучить. Интуиция? Или обычная недостаточность сведений для столь любимого ею анализа ситуации? Во всяком случае, Татьяна намеревалась выведать у Ту-Ганна всю имеющуюся информацию.
– Ритор Гиша.
– Кто его обнаружил?
– Идущие следом докеры. Им показалось странным, что люк, ведущий на технологический уровень, не закрыт. Они связались с кордисом, и тот активировал освещение лестницы. Гиша лежал у её основания без сознания.
– Как долго?
– Около пятнадцати минут по метрике М-63.
– То есть докеры шли за ним не по пятам?
Ту-Ганн отвлёкся от терапии и посмотрел на ассистентку.
– Откуда столь пристальный интерес, доктор? Станция – высокотехнологический объект повышенной опасности. Здесь постоянно кто-то падает, расшибается, теряется на служебных уровнях или травится экзотической для его расы пищей. Обычное дело…
– Обычное дело, конечно, – задумчиво повторила она и вновь сосредоточилась на процедуре.
Нейросигналы проходили с трудом – это было не удивительно, поскольку дело касалось травмированных конечностей. Татьяне стало интересно. С переломами у юмбаи ей приходилось сталкиваться, но она ещё ни разу не делала им нейротерапию. Мелькнула шальная мысль: раз появилась возможность – сравнить скорость прохождения сигнала у представителей разных рас на травмированных и здоровых участках конечностей и в оргсистемах. Когда Татьяна лечила Тсалита – параллельно сверялась с данными обучающей программы. Теперь представился случай сделать то же с пациентом-юмбаи. Она переключилась на здоровое щупальце, одновременно запросила данные по проводимости нервной ткани юмбаи у Управляющего Разума клиники и принялась сверять. Одно щупальце… второе… третье… Последовательно и методично, как аппарат, Татьяна Викторовна проверила все здоровые щупальца и перешла на оргсистемы юмбаи. После проверки в некотором недоумении вернулась к самой процедуре. Сигналы проходили с задержкой и в здоровых органах и системах, и она затруднялась определить, чем это могло быть вызвано? Поражением телесного мозга? Общим нарушением нейропроводимости? Пожалуй, стоило взглянуть на этого юмбаи ещё раз, после того, как он немного оправится от операции. Раз О не нашёл тяжёлых повреждений во время первичного сканирования – значит, жизни Гиши ничего не угрожает. Но что-то тут не так!
– Скажите мне, Ту-Ганн, – спросила она, когда первый этап нейротерапии был окончен. Теперь следовало подождать результатов и повторить процедуру. – Чем мне предстоит заниматься здесь? Командор Ларрил встретил меня, но очень торопился и не сказал по этому поводу ни слова. Может быть, вы знаете?
– Наверное, он сказал бы вам об этом вечером, – во все зубы ухмыльнулся ту, и Татьяна вновь почувствовала, что краснеет. – А что вас беспокоит? Боитесь потерять навык?
Ту-Ганн, которому явно нравилось подшучивать над вновь прибывшей, сам того не ведая, помог ей.
– Вот именно! – заявила Татьяна Викторовна, одновременно сердясь на его намёки и радуясь неожиданной лазейке. – Насколько я понимаю ситуацию – моё присутствие здесь может затянуться. Не мне говорить вам, что такое скучать по работе, не так ли?
Ту согласно покачал головой.
– Пожалуй! Майрами не любит лодырей!
– Тем более. Могу я помогать вам на правах ассистента? Посещать клинику без вашего специального разрешения? Работать напрямую с её Управляющим Разумом?
Ту-Ганн на мгновение задумался.
– Преемник доктора Сектора Див, Стража Порога Лу-Тана не может быть моим ассистентом, – наконец, сказал он. – Как бы мне ни хотелось оставаться в клинике единственной величиной – это будет несправедливо по отношению к его памяти. Я дам указание О воспринимать вас, Лу-Танни, как второго доктора клиники. Но прошу не забывать, кто здесь первый!
Татьяна не знала – возмущаться ей или радоваться? Противоречивость Ту-Ганна раздражала, но ему нельзя было отказать в искренности, правдолюбии и определённой справедливости. Очень своеобразной справедливости! Как там говорил Ларрил? «Ту-Ганн – ортодокс, который свято придерживается Закона ту, правда, только в отношении своих соотечественников…».
– Хорошо, – улыбнулась она, – если от руководства станции не поступит других указаний на мой счёт, считайте меня вашим временным помощником.
– Как ваш временный руководитель, – чуть теплее улыбнулся Ту-Ганн, – я отправляю вас отдыхать. Замечу, что вы хорошо провели процедуру! Мой брат Ту-Роп успел выспаться, пока мы работали, но вы совсем скоро почувствуете себя плохо – такие нагрузки для организма, как пребывание в Потоке и нейротерапия, плохо им воспринимаются! Поэтому – спать!
– А сколько времени? – удивилась Татьяна.
– Уже ночь, Лу-Танни, глубокая ночь по метрике станции. Идите!
И ту гулко стукнул себя кулаками по груди – одновременно выражая гостье своё почтение и призывая сладко потягивающегося Ту-Ропа оставить мягкий пандус.
Татьяна покинула клинику, с радостью ощущая, как сознание освобождается от связи с чужим и холодным Управляющим Разумом.
Ту-Роп довёл её до жилых покоев, дождался, пока она откроет дверь, и собрался было уйти, когда Татьяна остановила его, присев на пороге и лаская соскучившегося, повизгивающего пса.
– Вы в курсе всех происшествий на станции, Ту-Роп! Скажите мне, в каком месте был найден юмбаи, которого мы лечили сегодня с доктором Ту-Ганном?
– Нижний уровень диспетчерского сектора шестого дока, узел Би-2, – удивлённо ответил ту. – А зачем вам?
– Хочу взглянуть, как он падал, каким образом получил травмы – это поможет правильно настроить вифер для второй нейротерапии, – покривила душой она.
– А!
Ту-Роп стукнул себя кулаками в грудь и откланялся.
Двери закрылись с тихим шипением, Татьяна нащупала панель управления жилым сектором, чтобы активировать вечернее освещение. Голова гудела, как после попойки, во рту было сухо, а в глаза словно песка насыпали. Прав был Ту-Ганн…
За мгновение до того, как мягкий, неяркий свет залил комнату, раздался знакомый голос:
– А теперь скажи мне правду, Лу-Танни! Зачем ты собираешься посетить узел Би-2?
Прошелестело – то ли воздух, то ли перья, и вот Ларрил уже стоит рядом, и пространство отгорожено бело-чёрным шатром его крыльев. Татьяна даже не успела испугаться, как нечеловеческие горячие губы прижались к её коже. Она запрокинула к нему лицо:
– Командор, вы когда-нибудь спите? Или проангелам это не свойственно?
– Не больше, чем докторам! – рассмеялся он и поднял её на руки. – Я пришёл почти перед тобой и тоже не успел поужинать. Могу накормить тебя. Хочешь?
Татьяна Викторовна вспомнила улыбку и намёки Ту-Ганна, покраснела, уткнулась лицом в грудь Ларрила и прошептала:
– Потом…
***
Уже под утро не спавшие ни часа этой ночи Ларрил и Татьяна вышли в пустой коридор и проангел повёл спутницу то ли ужинать, то ли завтракать. В уже знакомом ей заведении под названием «Поток» юноша-юмбаи с грустными глазами сенбернара принял заказ. Видимо, он тоже не спал по ночам.
Проангел выбрал место у дальней стены. По его указанию Управляющий Разум накрыл стол и пространство вокруг него защитной сферой – матовой снаружи и прозрачной изнутри.
– Зачем прятаться? – удивилась Татьяна. – Здесь и так никого нет!
– Я не прячусь, – покачал головой Ларрли, – просто хочу быть ближе, не отдавать пространству ни одной части тебя… Хотя бы то недолгое время, что нам дано!
Его слова отозвались в сердце болью. Татьяна понимала, что он имеет в виду, но последняя фраза показалась вовсе не относящейся к дремотному утру М-63.
Она молча потёрлась щекой о жёсткий наплечный щиток его защитного скафандра.
– Не хочу тебя терять, Танни! – пояснил Ларрил. – Я понял это, когда ты лежала у моих ног, тогда, после нападения бегунка на Лазарет. И я не знаю, что с этим делать. Мне… это непривычно.
Она взглянула на него снизу вверх:
– Мне тоже…
Проангел запустил пальцы в её локоны, наслаждаясь их мягкостью и живым теплом – волосы анг были жёсткими на ощупь. И грустно улыбнулся:
– Ты понимаешь, что когда-нибудь нам придётся выбирать? И это будет не просто!
Не находя ответа, Татьяна отвела глаза и впервые обратила внимание, как в потолке раскрывается раструб, из которого щупы выхватывают заказанные клиентами блюда. Видимо, подобные «окна выдачи» располагались над каждым столом в зале.
– Что ты думаешь о Ту-Ганне? – без перехода спросил Ларрил, и она поняла, что свою планку откровенности проангел преодолел.
Оба синхронно потянулись к тарелкам и улыбнулись друг другу, осознав это.
Татьяна Викторовна пожала плечами:
– На Земле говорят «Первое впечатление – самое верное!» – она виновато улыбнулась. – Моё впечатление – не очень.
Ларрил выжидающе смотрел на неё.
– Ну… – смутилась Татьяна, – …не знаю, как сформулировать. Я мало знакома с Ту-Ганном и не разбираюсь в ситуации на М-63, чтобы делать выводы. Врач он хороший. Профессионал. Если хочешь, довольно жёсткий руководитель. Но, наверное, по-другому здесь быть не может.
– Если всё логично, что тебя смутило? – спросил проангел. Он не удивлялся, не шутил и не возмущался – просто пытался понять.
Татьяна сжала тонкими пальцами виски. Заказанное доми (теперь она стала называть питательную плазму правильно) мерно вливало силы, но всё же бессонная ночь путала мысли.
– Совместно проведённая нейротерапия – наш с ним способ узнать друг друга поближе, – наконец, заговорила она. – Доктор Ту-Ганн проводит манипуляции чётко, не задумываясь – это говорит о высоком профессиональном уровне, навыках, доведённых до автоматизма. Он всячески подчёркивает своё главенство в клинике – что указывает на авторитарность мышления и, возможно, фанатическую преданность работе. Кстати, насколько я успела заметить, клиника находится в прекрасном состоянии, оборудование отлажено, все указания выполняются незамедлительно. Но – возможно, мне показалось! – к пациентам он относится, как к… дровам.
Ларрил склонил голову к плечу – словно Бим, ждущий печенья.
– Неживым объектам, – невольно улыбнулась Татьяна, поясняя. – Вещам… механизмам. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул проангел. – Но религия ту прямо указывает на создание живых существ высшим разумом Майрами с целью развлечь себя. Подобный взгляд не подразумевает сострадания к «игровым фишкам» бога, в том числе, к себе самому. Ту-Ганн предан клинике, и не раз доказывал это. Лучшего врача на станции ещё не было! Думаю, когда он вернётся на Майрами, там не будет лучшего дамани – Трактователя Священных текстов Туманного Айсберга.
– Тогда я не понимаю, что он делает здесь? – пожала плечами Татьяна. – Он мог бы совмещать эти функции в родном мире, не покидая его.
– Это самое интересное! – рассмеялся Ларрил. – Ту-Ганн утверждает, что послан сюда Майрами и будет призван обратно, когда придёт время.
