Игры с галактикой, грозящие перерасти в игры с вселенной… игры с Вечностью. Однако последняя не прощала самозванства. Играя с другими расами, Мастера игры попытались изменить правила, установленные не ими, и поплатились за это. Но самое страшное, что расплата растянулась во времени в бесконечность! А НикИв, кем бы он ни был на самом деле, просто сошёл с тропы, ведущей в бездну, предпочтя одиночество – вселенскому поветрию. Он не пытался изменить случившееся, но, отчаянно тоскуя по утерянному миру, придумал себе другой, который позволял ему создавать – а не разрушать, быть нужным, а не неотвратимым. Похоже, то, что поначалу было ремеслом – постепенно стало жизнью! Жизнью Майрами и… жизнью её Бога!
Татьяна вновь осознала себя стоящей рядом с профессором. Сердце билось как сумасшедшее. Вот почему процесс его остановки был так важен для входа в Вечность – организм просто не справлялся с истинным представлением о мире.
Чуть отдышавшись под пристальным взглядом НикИва, она заговорила, ощущая, как светлая грусть истекает по коре памяти, словно берёзовый сок:
– Один крелл передал как-то слова моего Учителя: «Когда сумерки разума накроют галактику, я не хочу придумывать мифические стратегии и тактики, которые ничего не изменят! Я хочу быть там, где хотя бы ненадолго, на несколько парсеков или столетий, но я удержу сумерки вовне!»
НикИв покачал головой.
– Это был его собственный выбор. За меня же решила Вечность… Впрочем, по прошествии нескольких галактических циклов до меня, наконец, дошло, что она оказалась права, а я ошибался. У процесса превращения игрушек в домашних животных, домашних животных – в членов семьи нет, и не может быть нравственной стороны! Только протяжённость во времени…
– Неправда! – воскликнула Татьяна Викторовна. – Вот почему вы не стали уничтожать Ту-Гака! Вы не желаете признаваться себе, но вы привязались к тем, кого создали! И теперь перед вами стоит именно нравственная дилемма – действовать по своим же правилам или нарушить их в угоду тем переменам, что вы ощущаете в мире и в себе самом!
– Что это за бог, перед которым стоит проблема нравственности? – расхохотался профессор.
– Это вы, – тихо ответила Татьяна. – Я знаю, о чём ваше предложение, и соглашаюсь на него! Обещаю сделать всё, чтобы помочь вам узнать о причинах, побудивших Ту-Гака и того, кто стоит за ним, похищать и продавать тампов под видом игрушек. И мне отчего-то кажется – вы найдёте способ решить проблему без уничтожения «ту с неправильным режимом функционирования». Это совершенно нерационально – но я знаю это так же точно, как и то, что вы предложите взамен!
НикИв резко оборвал смех.
– Похоже, – буркнул он, – мне надо прервать добровольное заточение и побывать в мире… Общение с разумными существами, оказывается, интереснейшая штука!
Татьяна скрыла улыбку.
– Вы уже придумали, чем усложнить то, что я собираюсь вам предложить, Лу-Танни? – язвительно поинтересовался профессор.
– Конечно, – спокойно кивнула она. – Когда вы излечите меня от вируса духабути и вернёте способность ментального общения, я попрошу вас дополнительно настроить моё взаимодействие с Управляющим Разумом Лазарета сектора Див без использования вспомогательных средств типа СЭТ. Мне нужна постоянная связь, которая не зависела бы от сторонней злой воли и технических неполадок!
НикИв посмотрел на неё с неподдельным интересом.
– Вы действительно уверены, что хотите этого, доктор Лу-Танни? Полного слияния? Мораль сей связи вас не смущает?
– Я – Страж Порога, – твёрдо ответила Татьяна. – И что-то мне подсказывает: по-другому быть не может! Это одно из обещанных Учителем откровений, которое я не могу объяснить. Потому что ощущаю их не здесь… – она коснулась рукой лба, – …а здесь!
Рука прижалась к сердцу.
Взгляд профессора неуловимо изменился. Татьяна не поняла – отчего, но сказанное оказалось для него чрезвычайно важным.
– Я сделаю то, о чём вы просите, – коротко сказал он.
И исчез.
Татьяна Викторовна вновь осталась одна – среди полупрозрачных инкубаторов с угадываемыми в них очертаниями больших тел, рядом с остановившейся белой лентой, на ощупь оказавшейся бархатистой и тёплой.
«Да что же это такое!» – пробормотала она. Он опять её бросил, ничего не пояснив! Вот ведь…
Конвейер для сборки живых существ неимоверно притягивал. Рядом с ним можно было ощутить себя Творцом... раз уж судьба не дала ребёнка! Каждый раз, вспоминая об этом, Татьяна испытывала чувство, будто сердце замедляет ход. И горечь, настоящую горечь, подступающую к горлу. Она могла сколько угодно напоминать себе о генетической программе, заложенной природой в каждую женщину и с возрастом дающей знать о себе, о том, что она, Татьяна Викторовна Незванова, живёт неизвестно как, неизвестно где и занимается непонятно чем – и как в такой обстановке выносить, родить и воспитать Человечка? О личном будущем, неопределённом, туманном, о будущем галактики под угрозой войны, грозящей перерасти в тотальное уничтожение рас… Но сердце не отзывалось на доводы разума!
Татьяна вздрогнула и решительно направилась к конвейеру. Работа – то, что всегда спасало от тоски, горя и одиночества. Работа до темноты в глазах…
Белая лента свернулась в петлю. Дёрнулась резко, будто чужой безмолвный приказ оказался непривычно силён. Из телепортов одна за другой начали поступать кости. Вспоминая алгоритм действий НикИва и используя собственные знания анатомии ту, Татьяна выкладывала костяк на платформе антроморва. Занятие оказалось медитативным. Совсем скоро она ушла в себя, как всегда во время операций. На мгновение даже послышался приглушённый маской голос настоящего профессора, дающего указание любимой ассистентке… А затем она совершенно забыла о времени и о вселенной, не заметила, что помещение изменилось, будто поменяло перспективу, исказились очертания инкубаторов, и тонким золотистым сиянием засветились находящиеся в них реплики. Сиянием, которое поглощала глянцевая чернота Вечности, выглянувшей из всех углов.
Скелет обретал законченные очертания. Когда платформа активировала силовые поля, и костяк стал полым, Татьяна Викторовна устало опустила руки. Не этого хотели от неё природа и собственная душа, но она только что сделала первый шаг к бессмертию – ну, какой уж получился!
Шуня, всё это время ползающий по стенкам инкубаторов, изображая тряпку для уборки, неожиданно вернулся и тихо опустился на хозяйское плечо. Татьяна сняла его и поднесла к лицу. Что она могла сказать? Да и надо ли было говорить?
Пожалуй, она не верила в подобную возможность, но провела указательным пальцем по черепу ту, как это делал НикИв. Контур засветился. Открылась внутричерепная полость в толще теменной кости.
Розовый тамп коснулся ниточками-щупальцами лица хозяйки, на мгновение обернулся вокруг её запястья и опустился в пазуху.
Татьяна закрыла кость и активировала антроморв…
Когда она очнулась, глимма уже затекала в ушные отверстия черепа нового ту. Черепа, в темноте и тесноте которого она замуровала только что одно из самых дорогих существ, подчинившись мощному и нерациональному чувству, ведущему начало из глубин подсознания.
Осознав произошедшее, Татьяна закричала. Метнулась к платформе, но была остановлена стальным зажимом чьих-то рук, овившихся вокруг талии.
– Тихо, тихо! – прозвучал голос НикИва. – С ним всё будет в порядке! Как только реплика созреет, я заменю тампа на другого и верну вам, обещаю!
Она развернулась, чтобы вновь столкнуться лицом к лицу с пугающим видением, страшной маской. Маской, которую больше не боялась, хотя и не понимала, что она означает.
Профессор погладил гостью по вздрагивающим плечам, тыльной стороной ладони отёр мокрые щёки.
– Этому невозможно сопротивляться, да? – ободряюще улыбнулся он и повёл её прочь от глиммы, уже полностью скрывшей тело реплики. – Возможности создать новую жизнь. И никакая власть с этим не сравнится!
Татьяну Викторовну до сих пор трясло. Лишь насмешливый голос не позволял ей сорваться в истерику.
– Сейчас я погружу вас в сон, во время которого проведу очищение крови от вируса. А затем верну связь с Лазаретом. Но вы должны обещать мне не связываться ни с кем, кроме Управляющего Разума, а ему – запретить сообщать кому бы то ни было о том, что нашлись!
Она подняла измученный взгляд на НикИва.
– Почему?
– Не желаю видеть здесь армию агентов Ассоциации, которая занимается вашими поисками! – поморщился тот. – Да и для вас безопаснее оставаться в тени, покуда вы не вернулись в Лазарет!
Татьяна Викторовна покорно склонила голову и даже не обратила внимания, в какой телепорт они вошли. А дальше случилось забвение.
Под веки проник уже знакомый свет помещения, выделенного для проживания доктору Лазарета – голубоватый, холодный, но не раздражающий. А затем она начала заново осознавать своё тело – от замёрзших ступней до ноющей макушки. Организм вёл себя так, будто мгновенно переболел гриппом!
Татьяне с трудом удалось протянуть руку и взять стоящий рядом стакан с ярко-оранжевой питательной плазмой, всегда действовавшей на неё благотворно. Через несколько минут она уже смогла приподняться и сесть на невидимом «диване». Но встать побоялась – голова сильно кружилась.
– Я провёл лечение и последующую детоксикацию, Лу-Танни, – послышался знакомый голос.
Татьяна скосила глаза – НикИв сидел поодаль и внимательно наблюдал за ней.
– Похитители знатно накачали вас вирусом! – продолжил он. – Однако не учли двух моментов. Во-первых, ваша физиология изменена посторонним вмешательством и человеческой более считаться не может. Столкнувшись с ней, вирус, рассчитанный на расу землян, мутировал спустя несколько циклов репродукции, сработав на усиление ваших способностей – что мне и случилось наблюдать. А, во-вторых, токсин, выделяемый им в качестве продукта жизнедеятельности, при накоплении в организме обеспечил бы вам летальный исход, если бы вы не оказались в одной из точек сосредоточения!
Татьяна ошарашено смотрела на него. У неё только и хватило сил спросить:
– Почему?
– А я вам уже говорил! – погрозил пальцем НикИв. – Эти точки обостряют способности, поэтому с самого начала пребывания здесь вы отчасти находились в Вечности, у которой брали жизнь взаймы!
Татьяна с ужасом посмотрела на собеседника. Подсознательно ощущая угрозу, она однажды просто вошла в Вечность и осталась, сама того не осознавая, существовать одновременно в двух измерениях!
– Получается, я не контролирую себя?
Профессор кивнул.
– Поскольку вы до всего – или почти до всего – вынуждены доходить сами, такое возможно. Поэтому настоятельно рекомендую вам, Лу-Танни, задуматься об обучении у креллов!
– Я задумаюсь, – пообещала она, – как только вернусь в Лазарет.
Восхитительный запах рождественской утки заполнил помещение. Рядом с Татьяной появилась тарелка с дымящейся рухашей.
– Я излечил вас, но пока вы не можете связаться ментально ни с кем! – пояснил НикИв, наблюдая, как гостья приступает к трапезе едва ли не с голодным урчанием. – Запрет будет снят, как только вы сообщите мне – кто и для чего похищал тампов!
Она изумлённо уставилась на него, забыв про рухашу.
– Мне понадобится покинуть планету, чтобы выяснить это!
– Не понадобится, – покачал головой профессор. – Вам нужно просто пожить среди моих детей и увидеть то, чего не вижу я сам. Встречу с Ту-Гаком я устрою, вы же не откажетесь побывать в доме старого друга?
– Не откажусь, – улыбнулась Татьяна, вспоминая кривоногого торговца. – Но кто помешает Ту-Гаку сообщить обо мне своему старому другу Ту-Ропу, например?
– Угадайте, – усмехнулся НикИв. – И выбросите из головы всякую чушь. Лучше поразмыслите над тем, как вам начать контролировать себя, иначе рано или поздно вы столкнётесь с проблемой не входа в Вечность, но выхода из неё!
Татьяна, не ответив, вновь принялась за рухашу. Следовало крепко подумать над словами НикИва – он ничего не говорил просто так и в данном случае был прав. Ведь всё, что касалось Вечности, доктором Лазарета совершалось интуитивно, катализатором же всегда срабатывали случай или внешнее воздействие. Следовало привести к единому алгоритму собственные действия, но как это сделать, если не у кого спросить совета?
«Все её молекулы вращаются в одну сторону с одинаковой скоростью, гармонизируя собственную среду!» – вспомнились вдруг слова НикИва про талую воду Майрами.
Вот оно!
Медитация в бассейне, подобном водоёму Лу-Тана в Лазарете на перекрёстке миров, поможет разобраться в том, что происходит, и если не обуздать лёгкость вхождения в Вечность, то хотя бы упорядочить её!
– Мне нужен водоём с талой водой Майрами! – воскликнула она.
– Зачем? – удивился НикИв. – Помнится, вы без энтузиазма восприняли утреннее обливание!
– Это должно помочь. Но вы правы – в таком холоде я околею, наверное. Сможете вы подготовить воду комфортной для меня температуры?
– Околею – это как? – удивился профессор.
– Прекращу функционировать, – не моргнув глазом, пояснила Татьяна.
– Значит, талая вода Майрами подходящей для человека температуры? – задумался собеседник. – Это можно устроить. И даже больше – если я правильно понял вашу задумку! Будет интересный опыт!
И с этими словами НикИв истаял в воздухе.
Пустую тарелку рухаши заменил полный стакан доми. Татьяна отпила чуть, и поднялась на ноги, с удивлением обратив внимание на свободно повисший комбинезон – оказывается, она сильно похудела за время лечения, и теперь чувствовала себя непривычно легко и… некомфортно. Конечно, избавиться от пары-тройки килограммов никогда не помешает, но не настолько же! На мгновение снова стало страшно. Как сказал НикИв? «Жизнь взаймы»? И – надо же! – опять исчез, заинтриговав. Тяжело с ними, с богами…
– Время меняет и богов! – раздался знакомый голос.
Она резко обернулась. Ирбис прохаживался вдоль дальней стены помещения, с интересом разглядывая переборки-пятигранники. Она впервые видела его в полный рост – если не считать воспоминаний из ментатронных архивов Лу-Тана. Полупрозрачная фигура была скрыта длинным, в пол, зелёным одеянием, отороченным чёрной лентой. Стайя перевёл взгляд на Татьяну и усмехнулся.
– Вы невнимательны, Лу-Танни! Ак-Тубитен Мак Кор не единожды говорил вам про свойства точек сосредоточения! Здесь мне не только проще появляться, но даже делать вид, что я существую!
– Брать жизнь взаймы? – уточнила она и дрогнувшей рукой взяла стакан с доми.
Как долго довелось бы прожить, если бы не вмешательство НикИва? И что случилось бы с ней, если бы не это вмешательство? То же, что случилось с Чреше?
– Вы впали бы в кому, только и всего, – стайя с размаху опустился на невидимый диван, – и прибывали бы в этом состоянии до собственного разложения. Вполне возможно, что даже начав терять мышечные ткани, вы ещё дышали бы… Когда жизнь взаймы заканчивается – можно брать смертью… бесконечной!
Миг, и Татьяна отстранилась от сказанного стайей. Спокойно отпила доми, опустила стакан в невидимый захват.
– Для чего это красочное описание? – уточнила она. – У вас дурное настроение, и вы решили испортить мне – моё?
Ирбис пожал плечами.
– Я против вашей идеи с водой Майрами, – его глаза лунно блеснули. – Я сильно-сильно против.
– Почему?
Татьяна вновь осознала себя стоящей рядом с профессором. Сердце билось как сумасшедшее. Вот почему процесс его остановки был так важен для входа в Вечность – организм просто не справлялся с истинным представлением о мире.
Чуть отдышавшись под пристальным взглядом НикИва, она заговорила, ощущая, как светлая грусть истекает по коре памяти, словно берёзовый сок:
– Один крелл передал как-то слова моего Учителя: «Когда сумерки разума накроют галактику, я не хочу придумывать мифические стратегии и тактики, которые ничего не изменят! Я хочу быть там, где хотя бы ненадолго, на несколько парсеков или столетий, но я удержу сумерки вовне!»
НикИв покачал головой.
– Это был его собственный выбор. За меня же решила Вечность… Впрочем, по прошествии нескольких галактических циклов до меня, наконец, дошло, что она оказалась права, а я ошибался. У процесса превращения игрушек в домашних животных, домашних животных – в членов семьи нет, и не может быть нравственной стороны! Только протяжённость во времени…
– Неправда! – воскликнула Татьяна Викторовна. – Вот почему вы не стали уничтожать Ту-Гака! Вы не желаете признаваться себе, но вы привязались к тем, кого создали! И теперь перед вами стоит именно нравственная дилемма – действовать по своим же правилам или нарушить их в угоду тем переменам, что вы ощущаете в мире и в себе самом!
– Что это за бог, перед которым стоит проблема нравственности? – расхохотался профессор.
– Это вы, – тихо ответила Татьяна. – Я знаю, о чём ваше предложение, и соглашаюсь на него! Обещаю сделать всё, чтобы помочь вам узнать о причинах, побудивших Ту-Гака и того, кто стоит за ним, похищать и продавать тампов под видом игрушек. И мне отчего-то кажется – вы найдёте способ решить проблему без уничтожения «ту с неправильным режимом функционирования». Это совершенно нерационально – но я знаю это так же точно, как и то, что вы предложите взамен!
НикИв резко оборвал смех.
– Похоже, – буркнул он, – мне надо прервать добровольное заточение и побывать в мире… Общение с разумными существами, оказывается, интереснейшая штука!
Татьяна скрыла улыбку.
– Вы уже придумали, чем усложнить то, что я собираюсь вам предложить, Лу-Танни? – язвительно поинтересовался профессор.
– Конечно, – спокойно кивнула она. – Когда вы излечите меня от вируса духабути и вернёте способность ментального общения, я попрошу вас дополнительно настроить моё взаимодействие с Управляющим Разумом Лазарета сектора Див без использования вспомогательных средств типа СЭТ. Мне нужна постоянная связь, которая не зависела бы от сторонней злой воли и технических неполадок!
НикИв посмотрел на неё с неподдельным интересом.
– Вы действительно уверены, что хотите этого, доктор Лу-Танни? Полного слияния? Мораль сей связи вас не смущает?
– Я – Страж Порога, – твёрдо ответила Татьяна. – И что-то мне подсказывает: по-другому быть не может! Это одно из обещанных Учителем откровений, которое я не могу объяснить. Потому что ощущаю их не здесь… – она коснулась рукой лба, – …а здесь!
Рука прижалась к сердцу.
Взгляд профессора неуловимо изменился. Татьяна не поняла – отчего, но сказанное оказалось для него чрезвычайно важным.
– Я сделаю то, о чём вы просите, – коротко сказал он.
И исчез.
Татьяна Викторовна вновь осталась одна – среди полупрозрачных инкубаторов с угадываемыми в них очертаниями больших тел, рядом с остановившейся белой лентой, на ощупь оказавшейся бархатистой и тёплой.
«Да что же это такое!» – пробормотала она. Он опять её бросил, ничего не пояснив! Вот ведь…
Конвейер для сборки живых существ неимоверно притягивал. Рядом с ним можно было ощутить себя Творцом... раз уж судьба не дала ребёнка! Каждый раз, вспоминая об этом, Татьяна испытывала чувство, будто сердце замедляет ход. И горечь, настоящую горечь, подступающую к горлу. Она могла сколько угодно напоминать себе о генетической программе, заложенной природой в каждую женщину и с возрастом дающей знать о себе, о том, что она, Татьяна Викторовна Незванова, живёт неизвестно как, неизвестно где и занимается непонятно чем – и как в такой обстановке выносить, родить и воспитать Человечка? О личном будущем, неопределённом, туманном, о будущем галактики под угрозой войны, грозящей перерасти в тотальное уничтожение рас… Но сердце не отзывалось на доводы разума!
Татьяна вздрогнула и решительно направилась к конвейеру. Работа – то, что всегда спасало от тоски, горя и одиночества. Работа до темноты в глазах…
Белая лента свернулась в петлю. Дёрнулась резко, будто чужой безмолвный приказ оказался непривычно силён. Из телепортов одна за другой начали поступать кости. Вспоминая алгоритм действий НикИва и используя собственные знания анатомии ту, Татьяна выкладывала костяк на платформе антроморва. Занятие оказалось медитативным. Совсем скоро она ушла в себя, как всегда во время операций. На мгновение даже послышался приглушённый маской голос настоящего профессора, дающего указание любимой ассистентке… А затем она совершенно забыла о времени и о вселенной, не заметила, что помещение изменилось, будто поменяло перспективу, исказились очертания инкубаторов, и тонким золотистым сиянием засветились находящиеся в них реплики. Сиянием, которое поглощала глянцевая чернота Вечности, выглянувшей из всех углов.
Скелет обретал законченные очертания. Когда платформа активировала силовые поля, и костяк стал полым, Татьяна Викторовна устало опустила руки. Не этого хотели от неё природа и собственная душа, но она только что сделала первый шаг к бессмертию – ну, какой уж получился!
Шуня, всё это время ползающий по стенкам инкубаторов, изображая тряпку для уборки, неожиданно вернулся и тихо опустился на хозяйское плечо. Татьяна сняла его и поднесла к лицу. Что она могла сказать? Да и надо ли было говорить?
Пожалуй, она не верила в подобную возможность, но провела указательным пальцем по черепу ту, как это делал НикИв. Контур засветился. Открылась внутричерепная полость в толще теменной кости.
Розовый тамп коснулся ниточками-щупальцами лица хозяйки, на мгновение обернулся вокруг её запястья и опустился в пазуху.
Татьяна закрыла кость и активировала антроморв…
Когда она очнулась, глимма уже затекала в ушные отверстия черепа нового ту. Черепа, в темноте и тесноте которого она замуровала только что одно из самых дорогих существ, подчинившись мощному и нерациональному чувству, ведущему начало из глубин подсознания.
Осознав произошедшее, Татьяна закричала. Метнулась к платформе, но была остановлена стальным зажимом чьих-то рук, овившихся вокруг талии.
– Тихо, тихо! – прозвучал голос НикИва. – С ним всё будет в порядке! Как только реплика созреет, я заменю тампа на другого и верну вам, обещаю!
Она развернулась, чтобы вновь столкнуться лицом к лицу с пугающим видением, страшной маской. Маской, которую больше не боялась, хотя и не понимала, что она означает.
Профессор погладил гостью по вздрагивающим плечам, тыльной стороной ладони отёр мокрые щёки.
– Этому невозможно сопротивляться, да? – ободряюще улыбнулся он и повёл её прочь от глиммы, уже полностью скрывшей тело реплики. – Возможности создать новую жизнь. И никакая власть с этим не сравнится!
Татьяну Викторовну до сих пор трясло. Лишь насмешливый голос не позволял ей сорваться в истерику.
– Сейчас я погружу вас в сон, во время которого проведу очищение крови от вируса. А затем верну связь с Лазаретом. Но вы должны обещать мне не связываться ни с кем, кроме Управляющего Разума, а ему – запретить сообщать кому бы то ни было о том, что нашлись!
Она подняла измученный взгляд на НикИва.
– Почему?
– Не желаю видеть здесь армию агентов Ассоциации, которая занимается вашими поисками! – поморщился тот. – Да и для вас безопаснее оставаться в тени, покуда вы не вернулись в Лазарет!
Татьяна Викторовна покорно склонила голову и даже не обратила внимания, в какой телепорт они вошли. А дальше случилось забвение.
***
Под веки проник уже знакомый свет помещения, выделенного для проживания доктору Лазарета – голубоватый, холодный, но не раздражающий. А затем она начала заново осознавать своё тело – от замёрзших ступней до ноющей макушки. Организм вёл себя так, будто мгновенно переболел гриппом!
Татьяне с трудом удалось протянуть руку и взять стоящий рядом стакан с ярко-оранжевой питательной плазмой, всегда действовавшей на неё благотворно. Через несколько минут она уже смогла приподняться и сесть на невидимом «диване». Но встать побоялась – голова сильно кружилась.
– Я провёл лечение и последующую детоксикацию, Лу-Танни, – послышался знакомый голос.
Татьяна скосила глаза – НикИв сидел поодаль и внимательно наблюдал за ней.
– Похитители знатно накачали вас вирусом! – продолжил он. – Однако не учли двух моментов. Во-первых, ваша физиология изменена посторонним вмешательством и человеческой более считаться не может. Столкнувшись с ней, вирус, рассчитанный на расу землян, мутировал спустя несколько циклов репродукции, сработав на усиление ваших способностей – что мне и случилось наблюдать. А, во-вторых, токсин, выделяемый им в качестве продукта жизнедеятельности, при накоплении в организме обеспечил бы вам летальный исход, если бы вы не оказались в одной из точек сосредоточения!
Татьяна ошарашено смотрела на него. У неё только и хватило сил спросить:
– Почему?
– А я вам уже говорил! – погрозил пальцем НикИв. – Эти точки обостряют способности, поэтому с самого начала пребывания здесь вы отчасти находились в Вечности, у которой брали жизнь взаймы!
Татьяна с ужасом посмотрела на собеседника. Подсознательно ощущая угрозу, она однажды просто вошла в Вечность и осталась, сама того не осознавая, существовать одновременно в двух измерениях!
– Получается, я не контролирую себя?
Профессор кивнул.
– Поскольку вы до всего – или почти до всего – вынуждены доходить сами, такое возможно. Поэтому настоятельно рекомендую вам, Лу-Танни, задуматься об обучении у креллов!
– Я задумаюсь, – пообещала она, – как только вернусь в Лазарет.
Восхитительный запах рождественской утки заполнил помещение. Рядом с Татьяной появилась тарелка с дымящейся рухашей.
– Я излечил вас, но пока вы не можете связаться ментально ни с кем! – пояснил НикИв, наблюдая, как гостья приступает к трапезе едва ли не с голодным урчанием. – Запрет будет снят, как только вы сообщите мне – кто и для чего похищал тампов!
Она изумлённо уставилась на него, забыв про рухашу.
– Мне понадобится покинуть планету, чтобы выяснить это!
– Не понадобится, – покачал головой профессор. – Вам нужно просто пожить среди моих детей и увидеть то, чего не вижу я сам. Встречу с Ту-Гаком я устрою, вы же не откажетесь побывать в доме старого друга?
– Не откажусь, – улыбнулась Татьяна, вспоминая кривоногого торговца. – Но кто помешает Ту-Гаку сообщить обо мне своему старому другу Ту-Ропу, например?
– Угадайте, – усмехнулся НикИв. – И выбросите из головы всякую чушь. Лучше поразмыслите над тем, как вам начать контролировать себя, иначе рано или поздно вы столкнётесь с проблемой не входа в Вечность, но выхода из неё!
Татьяна, не ответив, вновь принялась за рухашу. Следовало крепко подумать над словами НикИва – он ничего не говорил просто так и в данном случае был прав. Ведь всё, что касалось Вечности, доктором Лазарета совершалось интуитивно, катализатором же всегда срабатывали случай или внешнее воздействие. Следовало привести к единому алгоритму собственные действия, но как это сделать, если не у кого спросить совета?
«Все её молекулы вращаются в одну сторону с одинаковой скоростью, гармонизируя собственную среду!» – вспомнились вдруг слова НикИва про талую воду Майрами.
Вот оно!
Медитация в бассейне, подобном водоёму Лу-Тана в Лазарете на перекрёстке миров, поможет разобраться в том, что происходит, и если не обуздать лёгкость вхождения в Вечность, то хотя бы упорядочить её!
– Мне нужен водоём с талой водой Майрами! – воскликнула она.
– Зачем? – удивился НикИв. – Помнится, вы без энтузиазма восприняли утреннее обливание!
– Это должно помочь. Но вы правы – в таком холоде я околею, наверное. Сможете вы подготовить воду комфортной для меня температуры?
– Околею – это как? – удивился профессор.
– Прекращу функционировать, – не моргнув глазом, пояснила Татьяна.
– Значит, талая вода Майрами подходящей для человека температуры? – задумался собеседник. – Это можно устроить. И даже больше – если я правильно понял вашу задумку! Будет интересный опыт!
И с этими словами НикИв истаял в воздухе.
Пустую тарелку рухаши заменил полный стакан доми. Татьяна отпила чуть, и поднялась на ноги, с удивлением обратив внимание на свободно повисший комбинезон – оказывается, она сильно похудела за время лечения, и теперь чувствовала себя непривычно легко и… некомфортно. Конечно, избавиться от пары-тройки килограммов никогда не помешает, но не настолько же! На мгновение снова стало страшно. Как сказал НикИв? «Жизнь взаймы»? И – надо же! – опять исчез, заинтриговав. Тяжело с ними, с богами…
– Время меняет и богов! – раздался знакомый голос.
Она резко обернулась. Ирбис прохаживался вдоль дальней стены помещения, с интересом разглядывая переборки-пятигранники. Она впервые видела его в полный рост – если не считать воспоминаний из ментатронных архивов Лу-Тана. Полупрозрачная фигура была скрыта длинным, в пол, зелёным одеянием, отороченным чёрной лентой. Стайя перевёл взгляд на Татьяну и усмехнулся.
– Вы невнимательны, Лу-Танни! Ак-Тубитен Мак Кор не единожды говорил вам про свойства точек сосредоточения! Здесь мне не только проще появляться, но даже делать вид, что я существую!
– Брать жизнь взаймы? – уточнила она и дрогнувшей рукой взяла стакан с доми.
Как долго довелось бы прожить, если бы не вмешательство НикИва? И что случилось бы с ней, если бы не это вмешательство? То же, что случилось с Чреше?
– Вы впали бы в кому, только и всего, – стайя с размаху опустился на невидимый диван, – и прибывали бы в этом состоянии до собственного разложения. Вполне возможно, что даже начав терять мышечные ткани, вы ещё дышали бы… Когда жизнь взаймы заканчивается – можно брать смертью… бесконечной!
Миг, и Татьяна отстранилась от сказанного стайей. Спокойно отпила доми, опустила стакан в невидимый захват.
– Для чего это красочное описание? – уточнила она. – У вас дурное настроение, и вы решили испортить мне – моё?
Ирбис пожал плечами.
– Я против вашей идеи с водой Майрами, – его глаза лунно блеснули. – Я сильно-сильно против.
– Почему?
