– Потому.
– Поясните!
– Вы уверены, что хотите это услышать?
– Уверена!
Несколько мгновений они мерили друг друга взглядами. Чреше сморгнул первым. Чёрные губы скривила недовольная гримаса.
– Потому что с этого момента пути назад не будет! Мой многомудрый друг Лу-Тан изменил вашу ментальность наложением своего контура ДМИТ-поля на ваш. Не знаю, чем он руководствовался, делая это, и какого эффекта ожидал. Но, несмотря на то, что с вами происходит, у вас ещё остаётся возможность остаться собой, вернуться на Землю. Я могу предположить, только предположить, что после омовения водой Майрами вы никогда не сможете стать прежней. И уже точно не вернётесь не Землю – даже если захотите.
Татьяна Викторовна пожала плечами.
– У меня нет причин не доверять, вам, Ирбис! Вы не единожды спасали мою жизнь и рассудок. Но сейчас я не понимаю…
– Вот именно! – резко оборвал стайя, поднимаясь. – Не понимаете! Поэтому – не делайте того, что задумали!
Заклубившаяся вокруг Чреше тьма размазала его контур и пропала – будто ветер развеял туманный морок.
Время меняет и богов…
Время меняет всё! Изменило оно и саму Татьяну – раньше она бы, не задумываясь, послушалась Ирбиса, а сейчас пойдёт наперекор потому… Потому что чувствует – это правильно! Нерационально, необъяснимо, опасно, но верно! Именно так, как должно быть!
Нервное напряжение гнало прочь. Татьяна одним глотком допила доми и шагнула в первый попавшийся телепорт.
Момент появления в «урочище» НикИва почти исчез из памяти, оставив ощущение позабытого сна, который иногда всплывал из глубин подсознания непонятными картинами и символами. Но сейчас то ли запах – изморози, покрывавшей каменные стены и отдельные обломки пещеры со сводчатым потолком, то ли бодрящий холод, заставили вспомнить тот путь в никуда, который она прошла, не осознавая, что делает, не понимая, как очутилась под землёй после встречи с дворхом.
В центре пещеры клубился паром идеально круглый водоём. Татьяна могла поклясться, что ранее его не было. А вокруг – она даже охнула от удивления – рыцарями в сверкающих доспехах стоял десяток сактусов, безмолвных, плотно прижавших ветви.
– Нравится? – НикИв появился рядом, заложил руки за спину и покачался – с мыска на пятку.
– Да это просто праздник какой-то! – пробормотала Татьяна. – Вы уверены, что температура воды мне подойдёт?
– Уверен, – усмехнулся профессор. – Ваши физиологические показатели навсегда остались в моей памяти. Случись нам встретиться через несколько тысяч лет, я смогу обеспечить вам, Лу-Танни, комфортное существование.
– Я столько не проживу, – улыбнулась Татьяна, расстёгивая «кеды».
НикИв пожал плечами.
– Кто знает?
Она разделась до тонкого нательного комбинезона и заторопилась к воде – холод пробирал до костей.
– Прыгайте, не бойтесь, – вдогонку крикнул профессор. – Там глубоко. И как я раньше не догадался сделать такую красоту!
Татьяна оттолкнулась от края бассейна и прыгнула. Вода была парной, но при этом удивительно освежающей. Странное ощущение – одновременно неги и бодрости.
Она проплыла несколько кругов под водой, после чего вынырнула подышать.
– Здорово! – крикнула НикИву. – Спасибо! Но зачем вы изъяли сактусы из их среды обитания? Вряд ли здесь им будет хорошо!
Профессор рассмеялся. Смех птицей забился под сводами.
– Им будет так, как решу я! Вы до сих пор не можете поверить в моё могущество, Лу-Танни! Я должен быть разочарован!
Татьяна резко выпрыгнула, перекувыркнулась в воздухе и без всплеска вошла в воду, с наслаждением ощущая силу и гибкость собственного тела. Как она жила без воды столько времени?
– Но вы не разочарованы? – спросила она, отдышавшись.
– Нет, – улыбнулся НикИв. – Вы развлекаете меня сильнее, чем разочаровываете! А сейчас я оставлю вас наедине с гармонией.
Не дожидаясь его исчезновения, она ушла на глубину. Плавала до изнеможения, до покалывания в мышцах, и только тогда позволила себе зависнуть в толще воды, замедляя сердечный ритм. На пятой минуте медитации слуха достигли мелодичные звуки – в наступившей тишине просыпались сактусы, расправляли и поворачивали против света грани, встряхивались, рассыпая хрусталь высоких нот, начинали петь. Голоса их были непохожими друг на друга, но звучали, как оркестр хорошо сыгранных инструментов. Ещё в первое знакомство с иниевыми растениями Туманного Айсберга Татьяна обратила внимание, что их «пение» не является мелодией в человеческом понимании. Это сочетание следующих друг за другом повышающихся октав достигало своего пика при ударе самых верхних ветвей об ось сактуса, после чего звук затихал. Однако что-то подсказывало, что он не прекращается, а просто переходит в область, не воспринимаемую человеческим ухом!
Она слушала «пение», бездвижно зависнув у самого дна. Вода изменяла звук, но придавала объём, и, кажется, тихонько вибрировала в такт, укачивая Татьяну, будто огромная колыбель, висящая в центре мироздания.
НикИв говорил, что Хранилище тампов находится в физическом центре Майрами, а значит, и этот бассейн располагался где-то неподалёку… от ядра?
Но у Майрами не было природного ядра!
Осознание пришло неожиданно и накрыло волной, утянув в уже знакомую близкую черноту...
Туманный Айсберг сектора Пу являлся величайшей научной фикцией, потому что изначально не был планетой! Бесконечность назад бесцельно плыл по вселенной астероид, обретший то ли погибель, то ли новую жизнь от удара чужого корабля, древнего и пугающего, не имеющего очертаний, привычных человеческому глазу, огромного, как небольшая планета, снабжённого мощным сердцем, взятым из чрева гаснущей звёзды. Потерявший управление пришелец как раскалённый нож в масло вошёл в лёд, пробив его до центра. Низкая температура, мгновенно заморозившая след, заключила его в ловушку на долгие-долгие тысячелетия. Десятки, сотни тысячелетий. Ни один организм не мог существовать столько времени, если только… не был богом!
Первым побуждением Татьяны было подняться на поверхность: увиденная в мельчайших подробностях катастрофа потрясла её. Однако она усилила контроль и осталась под водой, продолжая одновременно разглядывать яркие картинки, вспыхивающие в сознании и ощущать непонятные касания к телу, будто по коже пробегали сквозняки. Пока не догадалась, что чувствует движение молекул воды. Талой воды Майрами. Лёд – вот кто делился с ней памятью о событиях далекого прошлого!
Экипаж неизвестного корабля сделал всё, чтобы прекратить бесцельный дрейф астероида, оказавшегося осколком древней гигантской планеты. Расчёт гравитационных метрик был точен – двойная звёздная система сектора Пу приняла его, закрепив на постоянной орбите. А затем потянулись эры, за которые пришельцы нарастили планетарную кору, создали атмосферу и почву, разработали особенности мира, отныне носящего имя «Туманный Айсберг». Имя, в котором скрывалась истина.
Татьяна видела, как вгрызаются в расчётные точки стабилизаторы оси новой планеты, как начинают действовать атмосферные установки, наращивая воздушный шлейф, как морщинятся ледяные щёки астероида, приобретая характерные ландшафтные черты. Наблюдала, как проваливается поверхность точно по контуру спроектированного мирового океана, и заполняется талой водой. Как первые живые организмы, созданные в лабораториях корабля, выползают на сушу и через тысячу лет сметаются чужой волей, решившей усовершенствовать жизнь. И ещё раз. И ещё… Пока однажды на снег не ступает босыми ногами великан с шерстью цвета небелёного льна – растерянный и одинокий – первый ту.
Изображения Майрами, взятые с разных ракурсов, кружились в сознании, становясь картинками калейдоскопа, центром которого оставался корабль, находящийся ныне в статусе ядра планеты. «Физический центр Майрами» – однажды сказал НикИв, и за этими словами скрывалось большее, чем простая констатация факта!
Полученная информация вызывала новые вопросы, но теперь Татьяна понимала, что не случайно коснулась этого грандиозного и тайного знания. Вечность повышала порог откровений для пришелицы с Земли, тем самым навсегда отсекая её возможность вернуться к обыденной человеческой жизни!
Внутренний метроном давно замолчал. Татьяна Викторовна, вынырнувшая для вдоха, так и не смогла установить, сколько пробыла под водой в состоянии не-бытия с остановленным сердцем. Однако сколько бы ни было, кислородное голодание не ощущалось, будто организм нашёл резервный способ восстановления запаса кислорода. Будь Татьяна в Лазарете – сейчас отправилась бы прямиком в Икринку, дабы отследить зафиксированное только что изменение собственной физиологии дыхательных процессов.
Кожи коснулось знакомое ощущение мгновенного стягивания. И сразу стало тепло, хотя она ещё не успела одеться.
– Я установил здесь тепловую защиту, как в Хранилище, – послышался голос НикИва. – Всё-таки вы, люди, удивительно хрупкие существа. И как вам удалось создать цивилизацию?
– Сама удивляюсь, – Татьяна благодарно улыбнулась невидимому собеседнику, натягивая комбинезон.
– Вы получили то, что хотели? – поинтересовался профессор.
Она замешкалась, но лишь на мгновение.
– Нет. Но я давно не имела контакта с водой. Да и вмешательство духабути вряд ли прошло бесследно. Видимо, придётся прийти сюда ещё несколько раз. Вы позволите?
– Конечно. Пока вы здесь.
– Пока я здесь, – эхом откликнулась Татьяна. – И как долго?
НикИв появился рядом, словно для того, чтобы она воочию увидела, как он пожимает плечами.
– Я обещал вам вернуть тампа. Едва реплика созреет, я изыму вашего Та-Та-Шуню, и вы сможете покинуть Дом.
– Дом, – прошептала Татьяна.
Кем был её собеседник на самом деле? Неужели единственным представителем расы, сгинувшей в вихрях времени?
– А всё-таки, почему вы решили создать разумных существ? – осторожно поинтересовалась она.
– Потому что я уже создал всё остальное, – не задумываясь, ответил профессор. – Скука, Лу-Танни, самая страшная вещь во вселенной.
Тепловая защита вкупе с безрукавкой Ту-Ропа высушили одежду. После плавания Татьяну переполняла кипучая энергия, требовавшая выхода.
– Можно я прогуляю? – вдруг спросила она. – Хочется движения.
– Идите, – милостиво кивнул НикИв.
Выходя из пещеры, она оглянулась.
Одинокий Бог Майрами с затаённой нежностью гладил острую, как бритва, грань ближайшего к нему сактуса.
Покинув пещеру, Татьяна оказалась в анфиладе однообразных помещений, уходящих в бесконечность. Подошла к стене, лишь отдалённо напоминающей каменную, провела пальцами по охряному материалу с проплешинами изморози.
Анфилада хорошо просматривалась в обе стороны: то ли сами стены светились, то ли изморозь, малахитовым узором покрывавшая всё вокруг, распространяла блеклое сияние. Татьяна Викторовна увеличила настройки скафандра и, повернув в правый проход, набрала скорость. После водной процедуры тело слушалось идеально. Наверное, не стоило активировать экзоскелет, но она намеревалась бежать долго. Сочетание возросшей физической активности и кристально чистого после гармонизации разума требовало одинаковых по силе и продолжительности движений. Она принялась размышлять об узнанном во время медитации, но мысли свернули в неожиданную сторону.
Татьяна Викторовна часто раздумывала над тем, чего добивался Лу-Тан, подвергая её сознание синхронизации со своим. Подобная процедура, знакомая ей по визиту Жабёны, была призвана настроить на одну волну ментальные контуры разных существ.
«Поначалу она синхронизирует их мозговую активность со своей, чтобы они правильно воспринимали получаемую от неё информацию, – пояснял тогда Учитель действия пупырчатой матроны, относящиеся к детёнышам. – Постепенно она будет транслировать им всё больше знаний, а они навсегда останутся подключёнными к её ментальному полю и смогут общаться с ней даже на расстоянии».
Обучение Татьяны после процедуры действительно пошло легче, но второй этап так и остался незавершённым! Лу-Тан никогда не вмешивался в её сознание, не учил ментальному общению – сейчас, обретя специфический опыт, она могла сказать это точно. Почему? Не потому ли, что цели синхронизации были другими?
Охряные стены пролетали мимо. Одна пещера сменяла другую. Татьяна бежала со всей возможной скоростью – нервная энергия буквально кипела в мышцах. Она не притормаживала перед сталагмитами, уходя в сторону, перепрыгивала, не задумываясь, осколки скал и ледяные глыбы, уворачивалась от неожиданно выраставших из стен выступов. Скорость была сейчас нужнее всего! Но что-то мешало… И когда она поняла – что, очень удивилась. Экзоскелет скрадывал её собственные ощущения! Из-за него мышцы не работали в полную силу, лёгкие не раздувались мехами, а мозг недополучал тот кислород, который был ему так нужен!
Осознав это, она резко остановилась.
Полностью сбросила настройки скафандра.
В бесконечной цепи подземных пещер, выплавленных мощью неизвестного корабля в толще многокилометрового льда, она вновь стала слабым человеком. Существом с мягкой кожей и нежными тканями, без присущих хищникам когтей и зубов, без панциря или крыльев. Человеком, которому не преодолеть высокие горы – без кислородной маски и альпенштока, океаны – без кораблей, космос – без звездолётов. Не преодолеть ничего, кроме одного – себя самого! И тогда человек становится целой Вселенной!
Она подпрыгнула на месте и взяла разбег. Удивительно, но утратившее несколько килограммов тело ничуть не потеряло в силе, скорости и быстроте реакции, более того, его собственные возможности, похоже, не уступали возможностям экзоскелета.
Отложив на время размышления о синхронизации, Татьяна начала отсчитывать секунды, минуты и часы бега. В прошлом осталась неторопливая рысь по круговым коридорам Лазарета сектора Див. Она достигла той скорости, что развила ранее, пользуясь настройками скафандра, и… превзошла её. Несмотря на это, усталость не наступила ни через полчаса безумного марафона, ни через час, ни через два. Как и не видно было конца анфиладе, которая была кольцевой и оттого бесконечной.
В очередной раз оказавшись в пещере с водоёмом, Татьяна Викторовна остановилась. Дыхание не сбилось, сердечный ритм был ровным: человеческая физиология отступила перед вмешательством то ли Учителя, то ли вируса духабути. А, может быть, дело было в том, что она находилась в точке сосредоточения и «брала взаймы» не только жизнь? Что если она, навсегда отдав Вечности часть себя, получила взамен не только выносливость, скорость, но и то, о чём пока не подозревает!
От неожиданной мысли Татьяна замерла, глядясь в лик водоёма, отражавший световые лучи – грани загадочно молчащих сактусов.
Прежние мысли гармонично вплелись в канву рассуждений о Вечности. Лу-Тан ничего не делал просто так! Каждый его шаг был просчитан, каждое действие – оправдано. Так почему он выбрал в ученицы именно её: женщину средних лет, уставшую от жизни, чья душа едва теплилась после смерти любимого мужа? Да, он называл причины. Но все ли были названы?
– Потому что вы умерли, Лу-Танни, – промурлыкал знакомый голос. – А я всё ждал, когда же вы вернётесь к размышлениям на эту тему!
Она подняла взгляд.
Чреше стоял на другой стороне водоёма, и глаза его светились двумя бирюзовыми углями.
– Что? – переспросила она враз высохшими губами.
– Поясните!
– Вы уверены, что хотите это услышать?
– Уверена!
Несколько мгновений они мерили друг друга взглядами. Чреше сморгнул первым. Чёрные губы скривила недовольная гримаса.
– Потому что с этого момента пути назад не будет! Мой многомудрый друг Лу-Тан изменил вашу ментальность наложением своего контура ДМИТ-поля на ваш. Не знаю, чем он руководствовался, делая это, и какого эффекта ожидал. Но, несмотря на то, что с вами происходит, у вас ещё остаётся возможность остаться собой, вернуться на Землю. Я могу предположить, только предположить, что после омовения водой Майрами вы никогда не сможете стать прежней. И уже точно не вернётесь не Землю – даже если захотите.
Татьяна Викторовна пожала плечами.
– У меня нет причин не доверять, вам, Ирбис! Вы не единожды спасали мою жизнь и рассудок. Но сейчас я не понимаю…
– Вот именно! – резко оборвал стайя, поднимаясь. – Не понимаете! Поэтому – не делайте того, что задумали!
Заклубившаяся вокруг Чреше тьма размазала его контур и пропала – будто ветер развеял туманный морок.
Время меняет и богов…
Время меняет всё! Изменило оно и саму Татьяну – раньше она бы, не задумываясь, послушалась Ирбиса, а сейчас пойдёт наперекор потому… Потому что чувствует – это правильно! Нерационально, необъяснимо, опасно, но верно! Именно так, как должно быть!
Нервное напряжение гнало прочь. Татьяна одним глотком допила доми и шагнула в первый попавшийся телепорт.
***
Момент появления в «урочище» НикИва почти исчез из памяти, оставив ощущение позабытого сна, который иногда всплывал из глубин подсознания непонятными картинами и символами. Но сейчас то ли запах – изморози, покрывавшей каменные стены и отдельные обломки пещеры со сводчатым потолком, то ли бодрящий холод, заставили вспомнить тот путь в никуда, который она прошла, не осознавая, что делает, не понимая, как очутилась под землёй после встречи с дворхом.
В центре пещеры клубился паром идеально круглый водоём. Татьяна могла поклясться, что ранее его не было. А вокруг – она даже охнула от удивления – рыцарями в сверкающих доспехах стоял десяток сактусов, безмолвных, плотно прижавших ветви.
– Нравится? – НикИв появился рядом, заложил руки за спину и покачался – с мыска на пятку.
– Да это просто праздник какой-то! – пробормотала Татьяна. – Вы уверены, что температура воды мне подойдёт?
– Уверен, – усмехнулся профессор. – Ваши физиологические показатели навсегда остались в моей памяти. Случись нам встретиться через несколько тысяч лет, я смогу обеспечить вам, Лу-Танни, комфортное существование.
– Я столько не проживу, – улыбнулась Татьяна, расстёгивая «кеды».
НикИв пожал плечами.
– Кто знает?
Она разделась до тонкого нательного комбинезона и заторопилась к воде – холод пробирал до костей.
– Прыгайте, не бойтесь, – вдогонку крикнул профессор. – Там глубоко. И как я раньше не догадался сделать такую красоту!
Татьяна оттолкнулась от края бассейна и прыгнула. Вода была парной, но при этом удивительно освежающей. Странное ощущение – одновременно неги и бодрости.
Она проплыла несколько кругов под водой, после чего вынырнула подышать.
– Здорово! – крикнула НикИву. – Спасибо! Но зачем вы изъяли сактусы из их среды обитания? Вряд ли здесь им будет хорошо!
Профессор рассмеялся. Смех птицей забился под сводами.
– Им будет так, как решу я! Вы до сих пор не можете поверить в моё могущество, Лу-Танни! Я должен быть разочарован!
Татьяна резко выпрыгнула, перекувыркнулась в воздухе и без всплеска вошла в воду, с наслаждением ощущая силу и гибкость собственного тела. Как она жила без воды столько времени?
– Но вы не разочарованы? – спросила она, отдышавшись.
– Нет, – улыбнулся НикИв. – Вы развлекаете меня сильнее, чем разочаровываете! А сейчас я оставлю вас наедине с гармонией.
Не дожидаясь его исчезновения, она ушла на глубину. Плавала до изнеможения, до покалывания в мышцах, и только тогда позволила себе зависнуть в толще воды, замедляя сердечный ритм. На пятой минуте медитации слуха достигли мелодичные звуки – в наступившей тишине просыпались сактусы, расправляли и поворачивали против света грани, встряхивались, рассыпая хрусталь высоких нот, начинали петь. Голоса их были непохожими друг на друга, но звучали, как оркестр хорошо сыгранных инструментов. Ещё в первое знакомство с иниевыми растениями Туманного Айсберга Татьяна обратила внимание, что их «пение» не является мелодией в человеческом понимании. Это сочетание следующих друг за другом повышающихся октав достигало своего пика при ударе самых верхних ветвей об ось сактуса, после чего звук затихал. Однако что-то подсказывало, что он не прекращается, а просто переходит в область, не воспринимаемую человеческим ухом!
Она слушала «пение», бездвижно зависнув у самого дна. Вода изменяла звук, но придавала объём, и, кажется, тихонько вибрировала в такт, укачивая Татьяну, будто огромная колыбель, висящая в центре мироздания.
НикИв говорил, что Хранилище тампов находится в физическом центре Майрами, а значит, и этот бассейн располагался где-то неподалёку… от ядра?
Но у Майрами не было природного ядра!
Осознание пришло неожиданно и накрыло волной, утянув в уже знакомую близкую черноту...
Туманный Айсберг сектора Пу являлся величайшей научной фикцией, потому что изначально не был планетой! Бесконечность назад бесцельно плыл по вселенной астероид, обретший то ли погибель, то ли новую жизнь от удара чужого корабля, древнего и пугающего, не имеющего очертаний, привычных человеческому глазу, огромного, как небольшая планета, снабжённого мощным сердцем, взятым из чрева гаснущей звёзды. Потерявший управление пришелец как раскалённый нож в масло вошёл в лёд, пробив его до центра. Низкая температура, мгновенно заморозившая след, заключила его в ловушку на долгие-долгие тысячелетия. Десятки, сотни тысячелетий. Ни один организм не мог существовать столько времени, если только… не был богом!
Первым побуждением Татьяны было подняться на поверхность: увиденная в мельчайших подробностях катастрофа потрясла её. Однако она усилила контроль и осталась под водой, продолжая одновременно разглядывать яркие картинки, вспыхивающие в сознании и ощущать непонятные касания к телу, будто по коже пробегали сквозняки. Пока не догадалась, что чувствует движение молекул воды. Талой воды Майрами. Лёд – вот кто делился с ней памятью о событиях далекого прошлого!
Экипаж неизвестного корабля сделал всё, чтобы прекратить бесцельный дрейф астероида, оказавшегося осколком древней гигантской планеты. Расчёт гравитационных метрик был точен – двойная звёздная система сектора Пу приняла его, закрепив на постоянной орбите. А затем потянулись эры, за которые пришельцы нарастили планетарную кору, создали атмосферу и почву, разработали особенности мира, отныне носящего имя «Туманный Айсберг». Имя, в котором скрывалась истина.
Татьяна видела, как вгрызаются в расчётные точки стабилизаторы оси новой планеты, как начинают действовать атмосферные установки, наращивая воздушный шлейф, как морщинятся ледяные щёки астероида, приобретая характерные ландшафтные черты. Наблюдала, как проваливается поверхность точно по контуру спроектированного мирового океана, и заполняется талой водой. Как первые живые организмы, созданные в лабораториях корабля, выползают на сушу и через тысячу лет сметаются чужой волей, решившей усовершенствовать жизнь. И ещё раз. И ещё… Пока однажды на снег не ступает босыми ногами великан с шерстью цвета небелёного льна – растерянный и одинокий – первый ту.
Изображения Майрами, взятые с разных ракурсов, кружились в сознании, становясь картинками калейдоскопа, центром которого оставался корабль, находящийся ныне в статусе ядра планеты. «Физический центр Майрами» – однажды сказал НикИв, и за этими словами скрывалось большее, чем простая констатация факта!
Полученная информация вызывала новые вопросы, но теперь Татьяна понимала, что не случайно коснулась этого грандиозного и тайного знания. Вечность повышала порог откровений для пришелицы с Земли, тем самым навсегда отсекая её возможность вернуться к обыденной человеческой жизни!
Внутренний метроном давно замолчал. Татьяна Викторовна, вынырнувшая для вдоха, так и не смогла установить, сколько пробыла под водой в состоянии не-бытия с остановленным сердцем. Однако сколько бы ни было, кислородное голодание не ощущалось, будто организм нашёл резервный способ восстановления запаса кислорода. Будь Татьяна в Лазарете – сейчас отправилась бы прямиком в Икринку, дабы отследить зафиксированное только что изменение собственной физиологии дыхательных процессов.
Кожи коснулось знакомое ощущение мгновенного стягивания. И сразу стало тепло, хотя она ещё не успела одеться.
– Я установил здесь тепловую защиту, как в Хранилище, – послышался голос НикИва. – Всё-таки вы, люди, удивительно хрупкие существа. И как вам удалось создать цивилизацию?
– Сама удивляюсь, – Татьяна благодарно улыбнулась невидимому собеседнику, натягивая комбинезон.
– Вы получили то, что хотели? – поинтересовался профессор.
Она замешкалась, но лишь на мгновение.
– Нет. Но я давно не имела контакта с водой. Да и вмешательство духабути вряд ли прошло бесследно. Видимо, придётся прийти сюда ещё несколько раз. Вы позволите?
– Конечно. Пока вы здесь.
– Пока я здесь, – эхом откликнулась Татьяна. – И как долго?
НикИв появился рядом, словно для того, чтобы она воочию увидела, как он пожимает плечами.
– Я обещал вам вернуть тампа. Едва реплика созреет, я изыму вашего Та-Та-Шуню, и вы сможете покинуть Дом.
– Дом, – прошептала Татьяна.
Кем был её собеседник на самом деле? Неужели единственным представителем расы, сгинувшей в вихрях времени?
– А всё-таки, почему вы решили создать разумных существ? – осторожно поинтересовалась она.
– Потому что я уже создал всё остальное, – не задумываясь, ответил профессор. – Скука, Лу-Танни, самая страшная вещь во вселенной.
Тепловая защита вкупе с безрукавкой Ту-Ропа высушили одежду. После плавания Татьяну переполняла кипучая энергия, требовавшая выхода.
– Можно я прогуляю? – вдруг спросила она. – Хочется движения.
– Идите, – милостиво кивнул НикИв.
Выходя из пещеры, она оглянулась.
Одинокий Бог Майрами с затаённой нежностью гладил острую, как бритва, грань ближайшего к нему сактуса.
***
Покинув пещеру, Татьяна оказалась в анфиладе однообразных помещений, уходящих в бесконечность. Подошла к стене, лишь отдалённо напоминающей каменную, провела пальцами по охряному материалу с проплешинами изморози.
Анфилада хорошо просматривалась в обе стороны: то ли сами стены светились, то ли изморозь, малахитовым узором покрывавшая всё вокруг, распространяла блеклое сияние. Татьяна Викторовна увеличила настройки скафандра и, повернув в правый проход, набрала скорость. После водной процедуры тело слушалось идеально. Наверное, не стоило активировать экзоскелет, но она намеревалась бежать долго. Сочетание возросшей физической активности и кристально чистого после гармонизации разума требовало одинаковых по силе и продолжительности движений. Она принялась размышлять об узнанном во время медитации, но мысли свернули в неожиданную сторону.
Татьяна Викторовна часто раздумывала над тем, чего добивался Лу-Тан, подвергая её сознание синхронизации со своим. Подобная процедура, знакомая ей по визиту Жабёны, была призвана настроить на одну волну ментальные контуры разных существ.
«Поначалу она синхронизирует их мозговую активность со своей, чтобы они правильно воспринимали получаемую от неё информацию, – пояснял тогда Учитель действия пупырчатой матроны, относящиеся к детёнышам. – Постепенно она будет транслировать им всё больше знаний, а они навсегда останутся подключёнными к её ментальному полю и смогут общаться с ней даже на расстоянии».
Обучение Татьяны после процедуры действительно пошло легче, но второй этап так и остался незавершённым! Лу-Тан никогда не вмешивался в её сознание, не учил ментальному общению – сейчас, обретя специфический опыт, она могла сказать это точно. Почему? Не потому ли, что цели синхронизации были другими?
Охряные стены пролетали мимо. Одна пещера сменяла другую. Татьяна бежала со всей возможной скоростью – нервная энергия буквально кипела в мышцах. Она не притормаживала перед сталагмитами, уходя в сторону, перепрыгивала, не задумываясь, осколки скал и ледяные глыбы, уворачивалась от неожиданно выраставших из стен выступов. Скорость была сейчас нужнее всего! Но что-то мешало… И когда она поняла – что, очень удивилась. Экзоскелет скрадывал её собственные ощущения! Из-за него мышцы не работали в полную силу, лёгкие не раздувались мехами, а мозг недополучал тот кислород, который был ему так нужен!
Осознав это, она резко остановилась.
Полностью сбросила настройки скафандра.
В бесконечной цепи подземных пещер, выплавленных мощью неизвестного корабля в толще многокилометрового льда, она вновь стала слабым человеком. Существом с мягкой кожей и нежными тканями, без присущих хищникам когтей и зубов, без панциря или крыльев. Человеком, которому не преодолеть высокие горы – без кислородной маски и альпенштока, океаны – без кораблей, космос – без звездолётов. Не преодолеть ничего, кроме одного – себя самого! И тогда человек становится целой Вселенной!
Она подпрыгнула на месте и взяла разбег. Удивительно, но утратившее несколько килограммов тело ничуть не потеряло в силе, скорости и быстроте реакции, более того, его собственные возможности, похоже, не уступали возможностям экзоскелета.
Отложив на время размышления о синхронизации, Татьяна начала отсчитывать секунды, минуты и часы бега. В прошлом осталась неторопливая рысь по круговым коридорам Лазарета сектора Див. Она достигла той скорости, что развила ранее, пользуясь настройками скафандра, и… превзошла её. Несмотря на это, усталость не наступила ни через полчаса безумного марафона, ни через час, ни через два. Как и не видно было конца анфиладе, которая была кольцевой и оттого бесконечной.
В очередной раз оказавшись в пещере с водоёмом, Татьяна Викторовна остановилась. Дыхание не сбилось, сердечный ритм был ровным: человеческая физиология отступила перед вмешательством то ли Учителя, то ли вируса духабути. А, может быть, дело было в том, что она находилась в точке сосредоточения и «брала взаймы» не только жизнь? Что если она, навсегда отдав Вечности часть себя, получила взамен не только выносливость, скорость, но и то, о чём пока не подозревает!
От неожиданной мысли Татьяна замерла, глядясь в лик водоёма, отражавший световые лучи – грани загадочно молчащих сактусов.
Прежние мысли гармонично вплелись в канву рассуждений о Вечности. Лу-Тан ничего не делал просто так! Каждый его шаг был просчитан, каждое действие – оправдано. Так почему он выбрал в ученицы именно её: женщину средних лет, уставшую от жизни, чья душа едва теплилась после смерти любимого мужа? Да, он называл причины. Но все ли были названы?
– Потому что вы умерли, Лу-Танни, – промурлыкал знакомый голос. – А я всё ждал, когда же вы вернётесь к размышлениям на эту тему!
Она подняла взгляд.
Чреше стоял на другой стороне водоёма, и глаза его светились двумя бирюзовыми углями.
– Что? – переспросила она враз высохшими губами.
