- Ну, вроде гладко звучит, - одобрил Джеро.
- Да по хрену. Если что, всё равно «Южный Крест» нас всех отмажет. С их-то связями и деньжищами… А нам останется только барыш попилить. Так что займись пока видеоголограммой для отчета. А я пойду восстанавливать параметры СЖО после этого пожара.
Некоторое время Мария ничего не слышала, кроме удаляющегося топота капитана. Громкий окрик Джеро познакомил ее с новыми оттенками головной боли:
- Ганс, тащи сюда свою задницу! И принеси мне видеоголограф!
- А у самого ноги, что ль, отсохли? – донесся приглушенный стенами ответ бортинженера.
- Мне еще свидетель нужен! И голограф!
- А где ты его бросил?
- Не помню!
- Ну так бёбики раскрой и найди. Нашел шестерку, голографы ему искать.
Джеро выругался и вышел из отсека. Вскоре его шаги стихли. Помещение накрыла тишина, робко нарушаемая едва слышимым ворчанием Ганса. Мария открыла глаза и пока несмело отодрала голову от жесткого пола. Как она и ожидала, вокруг никого не было.
Девушка поднялась на нетвердые ноги. Стало ясно, что долго в вертикальном положении она не продержится. Но долго ей и не надо. Несколько покачивающихся шагов донесли ее тело до стула. Залезть на него отказалось трудно. А не свалиться с него – еще труднее. Звон в ушах не позволял толком прислушиваться к окружающим звукам. Пол и потолок головокружительно менялись местами. Но Мария все-таки сумела открыть люк в вентиляционную шахту, спустить раскладную лестницу и, хватаясь за нее мокрыми потными ладонями, затащить свое тело в бесконечный узкий лаз. Сейчас даже смешно было вспомнить, что совсем недавно она так не хотела сюда лезть. А сейчас это ее единственный путь к спасению.
Инженер СЖО поползла по шахте, стараясь делать это бесшумно. Громкие крики Джеро подстегнули резвость ее тела и скорость мыслей. Мозг постепенно отряхивался от остатков дурманящей сонливости и выдавал невеселые мысли. Самая грустная из них заключалась в том, что она не сможет спрятаться на корабле, в котором почти каждый угол просматривается видеоголографами. Надо отключить всю систему. А кроме капитана это может сделать только инженер-связист – член экипажа, отвечающий не только за связь с внешним миром, но и за любые средства связи на борту транспортника. Надо торопиться, пока капитан не нашел его раньше нее.
Инженеру СЖО удалось проложить маршрут по хитросплетениям вентиляционной шахты до четвертой палубы, на которой находились каюты членов экипажа. Иногда она слышала возбужденные крики ищущих ее людей. Но пока она не высунется наружу, найти ее не проще, чем совесть у политика. Выкурить ее тоже не удастся. Если запустить газ в систему вентиляции, может погибнуть и гидропонный сад, и живой груз. Капитан на это никогда не решится. Ведь от процветания гидропонного сада зависит весь блок фотосинтеза корабля.
Мария выбралась наружу в мужской душевой, предварительно убедившись в отсутствии в ней людей. Как только она выйдет в общий коридор, видеоголограф тут же ее зафиксирует. А наверняка активированная капитаном поисковая система доложит об ее обнаружении. Счет будет идти на минуты.
Девушка сделала глубокий вдох и шагнула в коридор. Перебежала к герметичной двери, разделяющей длинную палубу на две половины – мужскую и женскую. Переключилась на ручное управление дверью. Включила режима блокировки. Защита, конечно, так себе. Капитан может вручную снять блок двери. Но сейчас-то он уж точно на капитанском мостике. А мостик – на первой палубе. Итого, семь-десять минут в запасе в зависимости от прыткости тучного коротконогого капитана.
Василевская заблокировала и вторую герметичную дверь, расположенную рядом с лифтом. Отрезок коридора с несколькими каютами хотя бы на некоторое время оказался изолирован. И что самое прекрасное, здесь был пульт ручного управления системами корабля. Подобные пульты вообще много, где размещались на транспортнике. На случай любой экстренной ситуации – от моровой эпидемии среди экипажа до атаки пришельцев. Очень удобно.
Девушка воспользовалась своим повсеместным допуском инженера СЖО, чтобы открыть каюту инженера-связиста, и облегченно выдохнула. Как она и надеялась, изучив образ жизни всего экипажа, Якоб де Йонг мирно отсыпался в кровати после очередной дозы легких наркотиков. Мария за ноги стащила его на пол и поволокла в коридор. Адреналин придавал ей силы и решимости. Якоб сонно бормотал что-то невразумительное, выражая свой робкий протест против такого бесчеловечного с ним обращения.
Дотащив сухопарого мужчину до пульта ручного управления, девушка приложила его ладонь к сканеру, под острым углом вывернув плечо. Под аккомпанемент возмущенного крика на экране приветственно мелькнуло: «Добрый день, мистер де Йонг. Приготовьтесь к сканированию сетчатки глаза.» Василевская с натужным кряхтением отлепила связиста от пола и кое-как поставила его на колени, придерживая одной рукой сзади за спину, а другой раскрывая ему веки на правом глазу. Как только экран любезно сообщил: «Добро пожаловать в систему, мистер де Йонг», Мария перестала удерживать мужчину. Со звонким стуком его голова встретилась с полом. А девушка запустила сканирование системы управления видеоголографами, в качестве причины указав недостаточную синхронизацию изображения. Теперь порядка пяти часов о видеонаблюдении можно было не беспокоиться.
Инженер СЖО удовлетворенно залезла обратно в вентиляционную шахту и поспешила убраться с места должностного преступления.
Следующей целью дерзкого налета стал медпункт. Где бы сейчас доктор не опохмелялся, но на рабочем месте его, к счастью, не оказалось. Мария сгребла нужные ей лекарства и поспешила вместе со своей добычей покинуть отсек. Впереди предстоял следующий решительный и отчаянный шаг.
Отсек QP-37 привычно встретил девушку повышенной температурой. Очевидно, Вилкас сразу же вернулся к своим попыткам уморить заключенного прямо внутри анабиозной камеры.
Инженер активировала панель управления и настроила камеру на досрочное пробуждение заключенного от анабиозного сна. Устало села рядом на стул. Адреналин схлынул, хоть и преждевременно. Апатия от стресса, угарного отравления и усталости навалилась тяжелым грузом на плечи. Потянуло в сон. Пока камера в своем нутре отсоединяла мужчину от систем жизнеобеспечения и вводила ему инъекции, позволяющие вернуться к нормальному метаболизму и жизнедеятельности, Мария приняла украденные лекарства. Теперь оставалось только ждать.
Наконец, верхняя часть камеры с мягким шипением приподнялась и отъехала в сторону. Лежащий внутри нее Зак Миллер с явным трудом принял сидячее положение и удивленно осмотрелся. Взгляд остановился на ссутуленной фигуре сидящей рядом девушки. Надолго остановился. Очень надолго. Наконец, он сказал севшим от длительного неиспользования голосовых связок голосом:
- А я думал, только мне сейчас хреново.
Мария равнодушно покосилась на гладкую стену. В ней отразилось ее кипельно-белое лицо с бескровными губами и равномерно красными от лопнувших сосудов глазами. Украшение любого Хэллоуина.
- Чего это я жив? – спросил Миллер, не дождавшись от собеседницы никакой реакции.
Мария заинтересовалась.
- Это не входило в твои намерения?
- Кому интересны мои намерения, когда есть чужие планы? – вопросом на вопрос ответил мужчина. Он флегматично почесал свою голую, налитую мускулами грудь и недовольно посмотрел на черные обтягивающие лосины – стандартную одежду при погружении в анабиозный сон.
- За что тебя пытаются убить? – в лоб спросила его Василевская.
- А тебя?
- Передо мной не отчитались. Но думаю, из-за того, что я слишком беспокоилась о нормальной работе этого сундука.
Девушка зло пнула камеру. Зак равнодушно покосился на ее воинствующую конечность.
- Ясно, - хладнокровно констатировал он и еще раз внимательно осмотрел отсек. – А где одежда?
- Чего?
- Одежда… Ну знаешь, там футболки, штаны всякие. Тапки какие-нибудь.
Мария изумленно уставилась на Зака взглядом своих карминно-красных воспаленных глаз.
- Да ты вообще обнаглел?!
- Чего это я обнаглел? Просто не хочу быть похожим на танцора балета.
- А ты и непохож! Если только на очень смешного…
- Ага, обхохочешься. Ты чего злишься?
- Загибай пальцы. Я кудахтала над твоей камерой, хотя у нее постоянно сбивались параметры. Меня за это попытались убить. Я кое-как унесла ноги, отключила видеонаблюдение и по вентиляции доползла до тебя, чтобы предотвратить еще одну попытку твоего убийства. Разбудила тебя, в конце концов. А тебя интересует только, принесла ли я тебе одежду!
- Сразу бы призналась, что не принесла, чем так долго оправдываться.
Девушка гневно швырнула в Миллера таблетками. Он на лету их поймал, мимолетно вчитался в название и с готовностью запихнул в рот сразу полпачки. Заглотив их одним мощным движением горла, невозмутимо сказал:
- Раз нет штанов, благодарствую хотя бы за таблеточки.
Мария закрыла глаза и отвернулась от заключенного, чтобы не броситься на него с кулаками. Запас целых нервных клеток был на исходе, и очень хотелось сорвать на ком-нибудь всю свою злость.
- Я так понимаю, отсюда надо убираться? – поинтересовался Зак.
- Да.
- Пошли тогда.
Инженер СЖО апатично наблюдала, как Миллер выбрался из камеры, немного пошатался, восстанавливая координацию, и направился к выходу из отсека.
- Ты куда? – окликнула его девушка.
- На выход.
- Корабль прочесывают люди и роботы. Выйти в коридор – плохая идея.
- А куда тогда?
- В вентиляцию.
- Вряд ли я пролезу.
- Тогда застрянешь и прикроешь своим мощным телом мое бегство.
- Как гуманно с твоей стороны.
- Ну не зря же я тебя будила.
С трудом протискиваясь в узкий лаз вентиляционной шахты и обдирая себе плечи, Зак мужественно сдерживался от выражения своих эмоций в словесной форме. Но громко пыхтел, как целый выводок недовольных ежиков.
Обессиленные спутники практически вывались из осточертевшего лаза в маленькое помещение вентиляционного колодца. Более уединенного места трудно было придумать. А даже, если кто их и обнаружит, в колодец выходило сразу несколько шахт, каждую из которых можно было бы использовать в качестве пути отступления.
Зак тяжело отдышался и потер ладонями свои широченные атлетичные плечи. Они были исцарапаны в кровь. Длинные до плеч волосы слиплись от пота. Цвет лица приблизился к палитре голубого неба.
- Тяжело-то как, - признался он.
- С учетом качества твоей камеры, странно, что ты вообще можешь передвигаться.
- Спасибо, - вдруг неожиданно сказал мужчина. – Я ведь понимаю, сколько ты для меня сделала…
Марии стало неловко.
- Не стоит. Я из практических соображений. Нас обоих пытаются убить. Чем не повод для союза?
- И как тебя зовут, союзница?
- Мария. Твое имя я знаю. Если оно, конечно, настоящее.
- Разумеется. Во всяком случае, одно из них, - беззастенчиво заявил Миллер. - Какое сегодня число?
- Число? Э-э…
- Да, календарная дата. По земному календарю.
- Двадцать пятое июня.
Зак заметно оживился.
- Отлично! Еще можно успеть.
- Куда успеть?
- Куда-нибудь. Неважно. Важно, что надо сделать, когда мы куда-нибудь успеем.
- Зак, чего-то ты таблеточек многовато хватил…
- Нет. Я сейчас тебе историю расскажу…
- Вот болезный, - простонала девушка. – Ты еще песню спой. Патриотическую.
- Мария, я серьезно. Мне надо тебе рассказать на случай, если ты выживешь, а я – нет. Это очень важно.
- Придумать план действий тоже важно.
- Согласен. Ты тогда придумывай, а я буду рассказывать.
Инженер СЖО обхватила голову руками и обреченно приготовилась слушать важную историю.
- Я на самом деле не пилот межпланетарного шаттла…
- Да ты издеваешься, что ли? Твоя настоящая профессия меня сейчас волнует не больше, чем чирей на жопе моего капитана!
- Нет, это важно.
- Ну так обсуди это с капитаном.
- Да я не про чирей! Слушай давай. Пилот – это было мое прикрытие ради шпионажа против транспланетной корпорации «Южный Крест». Я работаю на их конкурентов. На корпорацию «Бакстер».
- Они конкуренты? А я думала, у «Южного Креста» основной доход с производства и продажи оружия.
- Так было раньше. А сейчас их сильно теснят в этом секторе. Поэтому фармацевтика становится для «Южного Креста» одним из основных источников доходов.
- Ну а мне-то что?
- Мои наниматели из «Бакстера» имели непроверенную информацию, что «Южный Крест» испытывает все свои новые лекарства на людях. Причем чуть ли не с самых первых испытаний, чтобы сократить сроки исследований. И якобы, в том числе, дело доходило до скверных последствий для испытуемых. Я должен был найти доказательства этому.
- И что, нашел? – заинтересовалась девушка.
- Нашел. Сколько угодно. Весь Тэйл II – это одно сплошное доказательство. Корпорация специально разместила свою основную лабораторию на этой бедной планете, где живут только семьи горняков, проститутки и беженцы. Там люди за ничтожные суммы готовы продаваться в рабство и продавать своих детей. И никому нет до них дела… Не хочу об этом… Мерзко вспоминать. Короче, я насобирал чертову уйму доказательств и направил их в «Бакстер».
- И как это связано с нашей текущей ситуацией?
- Напрямую. Руководство «Бакстера» передало полученную от меня информацию во все возможные инстанции – от правительства до общественных организаций. Очень быстро назначили проверку. Проверяющие аж с Земли. Вот только назначили-то быстро, а перелет с Земли на Тэйл II не такой уж и быстрый. У «Южного Креста» появилась фора во времени. И, само собой, они решили замести все следы.
- Как? Если ты сам говоришь, что там вся планета – одно сплошное доказательство.
- А вот так. Они решили ее взорвать к чертям собачьим вместе с миллионным населением.
- Взорвать планету? Но они же этим подпишут себе смертный приговор.
- Нет, если это будет казаться лишь несчастным случаем. Дело за малым – придумать несчастный случай космического масштаба. Но там парни головастые работают, они придумали.
- Ну, удиви меня.
- Ты знаешь, что у планеты Тэйл II есть спутник – Тэйл III?
- Само собой. Ради спутника эту планету и колонизировали.
- Верно. На Тэйле III добывают оганесон. Весь спутник изрыт шахтами и скважинами, как норами. Руководство «Южного Креста» решило искусственно в шахтах создать такие условия, которые привели бы к взрыву. Очень масштабному, подкрепленному взрывоопасностью самого оганесона. То есть сначала их люди среди работников шахты нарушили бы все возможные правила безопасности, что привело бы к высокой концентрации газа. А потом дистанционно устроили бы какое-нибудь замыкание.
- Зак, при чем тут взрыв спутника, если «Южный Крест» якобы хочет уничтожить саму планету, а не ее спутник?
- А при том, что если устроить взрыв в тот момент, когда спутник окажется максимально близко от планеты, она тоже взорвется.
- Тэйл II – газовый гигант, - ошеломленно произнесла Мария. – Возникнет термоядерная реакция.
- Верно… «Южый Крест» с удовольствием подорвал бы шахту на самой планете, да вот незадача. Особо ценных газов на планете нет, как и шахт по их добыче. Вот и приходится им начинать подрывную деятельность со спутника. А теперь слушай еще внимательнее.
Мария вскинула взгляд на мужчину.
- Взрыв запланирован на второе июля по земному календарю.
- Да по хрену. Если что, всё равно «Южный Крест» нас всех отмажет. С их-то связями и деньжищами… А нам останется только барыш попилить. Так что займись пока видеоголограммой для отчета. А я пойду восстанавливать параметры СЖО после этого пожара.
Некоторое время Мария ничего не слышала, кроме удаляющегося топота капитана. Громкий окрик Джеро познакомил ее с новыми оттенками головной боли:
- Ганс, тащи сюда свою задницу! И принеси мне видеоголограф!
- А у самого ноги, что ль, отсохли? – донесся приглушенный стенами ответ бортинженера.
- Мне еще свидетель нужен! И голограф!
- А где ты его бросил?
- Не помню!
- Ну так бёбики раскрой и найди. Нашел шестерку, голографы ему искать.
Джеро выругался и вышел из отсека. Вскоре его шаги стихли. Помещение накрыла тишина, робко нарушаемая едва слышимым ворчанием Ганса. Мария открыла глаза и пока несмело отодрала голову от жесткого пола. Как она и ожидала, вокруг никого не было.
Девушка поднялась на нетвердые ноги. Стало ясно, что долго в вертикальном положении она не продержится. Но долго ей и не надо. Несколько покачивающихся шагов донесли ее тело до стула. Залезть на него отказалось трудно. А не свалиться с него – еще труднее. Звон в ушах не позволял толком прислушиваться к окружающим звукам. Пол и потолок головокружительно менялись местами. Но Мария все-таки сумела открыть люк в вентиляционную шахту, спустить раскладную лестницу и, хватаясь за нее мокрыми потными ладонями, затащить свое тело в бесконечный узкий лаз. Сейчас даже смешно было вспомнить, что совсем недавно она так не хотела сюда лезть. А сейчас это ее единственный путь к спасению.
Инженер СЖО поползла по шахте, стараясь делать это бесшумно. Громкие крики Джеро подстегнули резвость ее тела и скорость мыслей. Мозг постепенно отряхивался от остатков дурманящей сонливости и выдавал невеселые мысли. Самая грустная из них заключалась в том, что она не сможет спрятаться на корабле, в котором почти каждый угол просматривается видеоголографами. Надо отключить всю систему. А кроме капитана это может сделать только инженер-связист – член экипажа, отвечающий не только за связь с внешним миром, но и за любые средства связи на борту транспортника. Надо торопиться, пока капитан не нашел его раньше нее.
***
Инженеру СЖО удалось проложить маршрут по хитросплетениям вентиляционной шахты до четвертой палубы, на которой находились каюты членов экипажа. Иногда она слышала возбужденные крики ищущих ее людей. Но пока она не высунется наружу, найти ее не проще, чем совесть у политика. Выкурить ее тоже не удастся. Если запустить газ в систему вентиляции, может погибнуть и гидропонный сад, и живой груз. Капитан на это никогда не решится. Ведь от процветания гидропонного сада зависит весь блок фотосинтеза корабля.
Мария выбралась наружу в мужской душевой, предварительно убедившись в отсутствии в ней людей. Как только она выйдет в общий коридор, видеоголограф тут же ее зафиксирует. А наверняка активированная капитаном поисковая система доложит об ее обнаружении. Счет будет идти на минуты.
Девушка сделала глубокий вдох и шагнула в коридор. Перебежала к герметичной двери, разделяющей длинную палубу на две половины – мужскую и женскую. Переключилась на ручное управление дверью. Включила режима блокировки. Защита, конечно, так себе. Капитан может вручную снять блок двери. Но сейчас-то он уж точно на капитанском мостике. А мостик – на первой палубе. Итого, семь-десять минут в запасе в зависимости от прыткости тучного коротконогого капитана.
Василевская заблокировала и вторую герметичную дверь, расположенную рядом с лифтом. Отрезок коридора с несколькими каютами хотя бы на некоторое время оказался изолирован. И что самое прекрасное, здесь был пульт ручного управления системами корабля. Подобные пульты вообще много, где размещались на транспортнике. На случай любой экстренной ситуации – от моровой эпидемии среди экипажа до атаки пришельцев. Очень удобно.
Девушка воспользовалась своим повсеместным допуском инженера СЖО, чтобы открыть каюту инженера-связиста, и облегченно выдохнула. Как она и надеялась, изучив образ жизни всего экипажа, Якоб де Йонг мирно отсыпался в кровати после очередной дозы легких наркотиков. Мария за ноги стащила его на пол и поволокла в коридор. Адреналин придавал ей силы и решимости. Якоб сонно бормотал что-то невразумительное, выражая свой робкий протест против такого бесчеловечного с ним обращения.
Дотащив сухопарого мужчину до пульта ручного управления, девушка приложила его ладонь к сканеру, под острым углом вывернув плечо. Под аккомпанемент возмущенного крика на экране приветственно мелькнуло: «Добрый день, мистер де Йонг. Приготовьтесь к сканированию сетчатки глаза.» Василевская с натужным кряхтением отлепила связиста от пола и кое-как поставила его на колени, придерживая одной рукой сзади за спину, а другой раскрывая ему веки на правом глазу. Как только экран любезно сообщил: «Добро пожаловать в систему, мистер де Йонг», Мария перестала удерживать мужчину. Со звонким стуком его голова встретилась с полом. А девушка запустила сканирование системы управления видеоголографами, в качестве причины указав недостаточную синхронизацию изображения. Теперь порядка пяти часов о видеонаблюдении можно было не беспокоиться.
Инженер СЖО удовлетворенно залезла обратно в вентиляционную шахту и поспешила убраться с места должностного преступления.
***
Следующей целью дерзкого налета стал медпункт. Где бы сейчас доктор не опохмелялся, но на рабочем месте его, к счастью, не оказалось. Мария сгребла нужные ей лекарства и поспешила вместе со своей добычей покинуть отсек. Впереди предстоял следующий решительный и отчаянный шаг.
Отсек QP-37 привычно встретил девушку повышенной температурой. Очевидно, Вилкас сразу же вернулся к своим попыткам уморить заключенного прямо внутри анабиозной камеры.
Инженер активировала панель управления и настроила камеру на досрочное пробуждение заключенного от анабиозного сна. Устало села рядом на стул. Адреналин схлынул, хоть и преждевременно. Апатия от стресса, угарного отравления и усталости навалилась тяжелым грузом на плечи. Потянуло в сон. Пока камера в своем нутре отсоединяла мужчину от систем жизнеобеспечения и вводила ему инъекции, позволяющие вернуться к нормальному метаболизму и жизнедеятельности, Мария приняла украденные лекарства. Теперь оставалось только ждать.
Наконец, верхняя часть камеры с мягким шипением приподнялась и отъехала в сторону. Лежащий внутри нее Зак Миллер с явным трудом принял сидячее положение и удивленно осмотрелся. Взгляд остановился на ссутуленной фигуре сидящей рядом девушки. Надолго остановился. Очень надолго. Наконец, он сказал севшим от длительного неиспользования голосовых связок голосом:
- А я думал, только мне сейчас хреново.
Мария равнодушно покосилась на гладкую стену. В ней отразилось ее кипельно-белое лицо с бескровными губами и равномерно красными от лопнувших сосудов глазами. Украшение любого Хэллоуина.
- Чего это я жив? – спросил Миллер, не дождавшись от собеседницы никакой реакции.
Мария заинтересовалась.
- Это не входило в твои намерения?
- Кому интересны мои намерения, когда есть чужие планы? – вопросом на вопрос ответил мужчина. Он флегматично почесал свою голую, налитую мускулами грудь и недовольно посмотрел на черные обтягивающие лосины – стандартную одежду при погружении в анабиозный сон.
- За что тебя пытаются убить? – в лоб спросила его Василевская.
- А тебя?
- Передо мной не отчитались. Но думаю, из-за того, что я слишком беспокоилась о нормальной работе этого сундука.
Девушка зло пнула камеру. Зак равнодушно покосился на ее воинствующую конечность.
- Ясно, - хладнокровно констатировал он и еще раз внимательно осмотрел отсек. – А где одежда?
- Чего?
- Одежда… Ну знаешь, там футболки, штаны всякие. Тапки какие-нибудь.
Мария изумленно уставилась на Зака взглядом своих карминно-красных воспаленных глаз.
- Да ты вообще обнаглел?!
- Чего это я обнаглел? Просто не хочу быть похожим на танцора балета.
- А ты и непохож! Если только на очень смешного…
- Ага, обхохочешься. Ты чего злишься?
- Загибай пальцы. Я кудахтала над твоей камерой, хотя у нее постоянно сбивались параметры. Меня за это попытались убить. Я кое-как унесла ноги, отключила видеонаблюдение и по вентиляции доползла до тебя, чтобы предотвратить еще одну попытку твоего убийства. Разбудила тебя, в конце концов. А тебя интересует только, принесла ли я тебе одежду!
- Сразу бы призналась, что не принесла, чем так долго оправдываться.
Девушка гневно швырнула в Миллера таблетками. Он на лету их поймал, мимолетно вчитался в название и с готовностью запихнул в рот сразу полпачки. Заглотив их одним мощным движением горла, невозмутимо сказал:
- Раз нет штанов, благодарствую хотя бы за таблеточки.
Мария закрыла глаза и отвернулась от заключенного, чтобы не броситься на него с кулаками. Запас целых нервных клеток был на исходе, и очень хотелось сорвать на ком-нибудь всю свою злость.
- Я так понимаю, отсюда надо убираться? – поинтересовался Зак.
- Да.
- Пошли тогда.
Инженер СЖО апатично наблюдала, как Миллер выбрался из камеры, немного пошатался, восстанавливая координацию, и направился к выходу из отсека.
- Ты куда? – окликнула его девушка.
- На выход.
- Корабль прочесывают люди и роботы. Выйти в коридор – плохая идея.
- А куда тогда?
- В вентиляцию.
- Вряд ли я пролезу.
- Тогда застрянешь и прикроешь своим мощным телом мое бегство.
- Как гуманно с твоей стороны.
- Ну не зря же я тебя будила.
***
С трудом протискиваясь в узкий лаз вентиляционной шахты и обдирая себе плечи, Зак мужественно сдерживался от выражения своих эмоций в словесной форме. Но громко пыхтел, как целый выводок недовольных ежиков.
Обессиленные спутники практически вывались из осточертевшего лаза в маленькое помещение вентиляционного колодца. Более уединенного места трудно было придумать. А даже, если кто их и обнаружит, в колодец выходило сразу несколько шахт, каждую из которых можно было бы использовать в качестве пути отступления.
Зак тяжело отдышался и потер ладонями свои широченные атлетичные плечи. Они были исцарапаны в кровь. Длинные до плеч волосы слиплись от пота. Цвет лица приблизился к палитре голубого неба.
- Тяжело-то как, - признался он.
- С учетом качества твоей камеры, странно, что ты вообще можешь передвигаться.
- Спасибо, - вдруг неожиданно сказал мужчина. – Я ведь понимаю, сколько ты для меня сделала…
Марии стало неловко.
- Не стоит. Я из практических соображений. Нас обоих пытаются убить. Чем не повод для союза?
- И как тебя зовут, союзница?
- Мария. Твое имя я знаю. Если оно, конечно, настоящее.
- Разумеется. Во всяком случае, одно из них, - беззастенчиво заявил Миллер. - Какое сегодня число?
- Число? Э-э…
- Да, календарная дата. По земному календарю.
- Двадцать пятое июня.
Зак заметно оживился.
- Отлично! Еще можно успеть.
- Куда успеть?
- Куда-нибудь. Неважно. Важно, что надо сделать, когда мы куда-нибудь успеем.
- Зак, чего-то ты таблеточек многовато хватил…
- Нет. Я сейчас тебе историю расскажу…
- Вот болезный, - простонала девушка. – Ты еще песню спой. Патриотическую.
- Мария, я серьезно. Мне надо тебе рассказать на случай, если ты выживешь, а я – нет. Это очень важно.
- Придумать план действий тоже важно.
- Согласен. Ты тогда придумывай, а я буду рассказывать.
Инженер СЖО обхватила голову руками и обреченно приготовилась слушать важную историю.
- Я на самом деле не пилот межпланетарного шаттла…
- Да ты издеваешься, что ли? Твоя настоящая профессия меня сейчас волнует не больше, чем чирей на жопе моего капитана!
- Нет, это важно.
- Ну так обсуди это с капитаном.
- Да я не про чирей! Слушай давай. Пилот – это было мое прикрытие ради шпионажа против транспланетной корпорации «Южный Крест». Я работаю на их конкурентов. На корпорацию «Бакстер».
- Они конкуренты? А я думала, у «Южного Креста» основной доход с производства и продажи оружия.
- Так было раньше. А сейчас их сильно теснят в этом секторе. Поэтому фармацевтика становится для «Южного Креста» одним из основных источников доходов.
- Ну а мне-то что?
- Мои наниматели из «Бакстера» имели непроверенную информацию, что «Южный Крест» испытывает все свои новые лекарства на людях. Причем чуть ли не с самых первых испытаний, чтобы сократить сроки исследований. И якобы, в том числе, дело доходило до скверных последствий для испытуемых. Я должен был найти доказательства этому.
- И что, нашел? – заинтересовалась девушка.
- Нашел. Сколько угодно. Весь Тэйл II – это одно сплошное доказательство. Корпорация специально разместила свою основную лабораторию на этой бедной планете, где живут только семьи горняков, проститутки и беженцы. Там люди за ничтожные суммы готовы продаваться в рабство и продавать своих детей. И никому нет до них дела… Не хочу об этом… Мерзко вспоминать. Короче, я насобирал чертову уйму доказательств и направил их в «Бакстер».
- И как это связано с нашей текущей ситуацией?
- Напрямую. Руководство «Бакстера» передало полученную от меня информацию во все возможные инстанции – от правительства до общественных организаций. Очень быстро назначили проверку. Проверяющие аж с Земли. Вот только назначили-то быстро, а перелет с Земли на Тэйл II не такой уж и быстрый. У «Южного Креста» появилась фора во времени. И, само собой, они решили замести все следы.
- Как? Если ты сам говоришь, что там вся планета – одно сплошное доказательство.
- А вот так. Они решили ее взорвать к чертям собачьим вместе с миллионным населением.
- Взорвать планету? Но они же этим подпишут себе смертный приговор.
- Нет, если это будет казаться лишь несчастным случаем. Дело за малым – придумать несчастный случай космического масштаба. Но там парни головастые работают, они придумали.
- Ну, удиви меня.
- Ты знаешь, что у планеты Тэйл II есть спутник – Тэйл III?
- Само собой. Ради спутника эту планету и колонизировали.
- Верно. На Тэйле III добывают оганесон. Весь спутник изрыт шахтами и скважинами, как норами. Руководство «Южного Креста» решило искусственно в шахтах создать такие условия, которые привели бы к взрыву. Очень масштабному, подкрепленному взрывоопасностью самого оганесона. То есть сначала их люди среди работников шахты нарушили бы все возможные правила безопасности, что привело бы к высокой концентрации газа. А потом дистанционно устроили бы какое-нибудь замыкание.
- Зак, при чем тут взрыв спутника, если «Южный Крест» якобы хочет уничтожить саму планету, а не ее спутник?
- А при том, что если устроить взрыв в тот момент, когда спутник окажется максимально близко от планеты, она тоже взорвется.
- Тэйл II – газовый гигант, - ошеломленно произнесла Мария. – Возникнет термоядерная реакция.
- Верно… «Южый Крест» с удовольствием подорвал бы шахту на самой планете, да вот незадача. Особо ценных газов на планете нет, как и шахт по их добыче. Вот и приходится им начинать подрывную деятельность со спутника. А теперь слушай еще внимательнее.
Мария вскинула взгляд на мужчину.
- Взрыв запланирован на второе июля по земному календарю.
