1 глава
Мир перевернулся.
И она попала в другой мир.
... Деревья тут были высокими. Их вершины, казалось, подпирали серо-голубоватое небо с белыми разводами.
В голову загрузились все воспоминания, и Мира резко села. Девочка находилась в поле, где трава всё ещё была зелёной, но её уже затронула близость увядания - среди зелени нет-нет, да встречались жёлтые сухие травинки. Впереди и справа высились деревья опушек, за которыми начинался густой лес.
Мира поднялась на ноги. Ощупала себя - вроде все на месте, руки-ноги целы, что удивительно, ведь она помнила падение с высоты.
Слева раздавался размеренный гул, на который она сперва не обратила внимания, но вдруг оттуда донеслись резкие громкие крики. Мира не собиралась бросаться на помощь неизвестно кому. Просто тихо пошла на шум, чтобы разведать обстановку.
Высокие травы скрывали её от источников шума, но и она не видела, что там происходит. Пришлось чуть раздвинуть высокие жёсткие остовы трав, чтобы разглядеть, что там такое.
А там была в меру широкая просёлочная дорога, полностью заполненная людьми, похожими на беженцев.
Они все без исключения тащили мешки и котомки, вели за собой на верёвочках домашний скот, а вокруг взрослых бегали дети. Их одежда была то ли бедной, то ли просто древней, в таких накидках и хламидах серого цвета ходили в Добожественные времена, насколько помнила Мира историю из школы.
Между людьми сновали всадники на породистых скакунах и прикрикивали на людей, пытаясь их вернуть в пеший строй. Шум происходил от перевернувшейся тележки, которую пытались поднять пожилые бедняки. Рядом с ними стояла молодая женщина, уперев руки в бока, и громко суматошно ругалась. Вокруг неё бегали дети и с восторгом пытались её перекричать. А рядом стоял всадник на лошади и нещадно ругался, пытаясь заставить женщину замолчать и начать помогать родителям перевернуть тележку.
Для Миры их крики были окрашены эмоционально, но не информативно, потому что слов она не разбирала, словно это был иностранный язык. Но он и был иностранным, точнее, из другого мира - девочка подняла голову вверх и с удивлением уставилась на двойной ореол солнца, а такого не было в её мире. Не заметив, она вышла из высокой травы, что успешно её скрывала от взоров.
Кридор ругался тролльим матом мысленно про себя, что взялся за эту безумную работёнку, пусть и платят тут прилично, и громко вслух на приличном элладорском на глупую женщину, что винила в своих бедах всех вокруг, но только не себя, опасно перегрузив тележку своим барахлом.
От кучи мельтешивших вокруг детей заболели глаза. Кридор протёр их ладонью, а когда убрал руку, перед ним внизу стояла ещё одна мелкая девчонка лет 13, которую раньше внимательный страж не видал у переселенцев. Откуда взялась? И одежда странная, чуждая, ещё и в штанах, как пацанёнок. Волосёнки её были подстрижены лохмами, неровно, чуть ниже плеч, словно недавно она болела заразной болезнью.
- Ты чья такая будешь? - требовательно спросил он. У югридов в шпионах баб и детей не бывает, да и вычистили всю местность от гадкого семени пришельцев. Но девчонка все равно странная.
Ответа дождаться он не успел - ось телеги разломалась пополам и Кридор безнадёжно выругался вслух - тупые селяне.
Девчонки уже перед ним не было, она споро помогала разгружать тележку, показывая пожилой паре, куда и что отнести. Галдевшие дети с готовностью присоединились к разбору барахла, что настолько нагрузило телегу, что ось телеги не выдержала.
Из хвоста процессии засиял знак - надо поспешить. Кридор спешился и начал активно помогать убирать барахло. И только женщина стояла и ругалась на всех.
Мира молча шла за пожилыми селянами, которым помогала с тележкой. Упрямый страж на лошади не позволил починить тележку, призывал торопиться. Он заставил всех, и даже детей, нагрузить на себя котомки с вещами, а оставшееся бросить. Старики умоляли его взять ещё что-то очень важное, но страж был неумолим. На него ругалась женщина, мать бегавших пяти детей, но и к ней он не прислушался, лишь коротко сказал незнакомое слово:
- Каромос.
Женщина заткнулась, а потом сама начала прикрикивать на детей, чтобы те поспешили. Мире тоже досталась заплечная котомка. Она безропотно её приняла, решив, что тут, среди людей, лучше, чем в чистом поле, где она очнулась. А ещё она смутно осознавала, что люди не просто так идут откуда-то куда-то. У них есть цель. Вот только она не понимала ни словечка из того, что они говорили. А ещё ей казалось, что страж на лошади говорил на ещё одном языке, который, в свою очередь, не понимали бедные селяне. Как же сложно...
Солнце грело все сильнее, Мире стало жарко, хотелось пить. Когда тут привал уже объявят? На людей она вскоре перестала обращать внимание, машинально переставляя ноги и смотря вниз на дорогу. Ну, другой мир, ну, люди в бедных заплатанных хламидах, ну, с котомками, в которых поместилась вся их скудная жизнь, точно так же, как и у неё, впрочем. Но люди же, договоримся.
Кридор остановил лошадь и вгляделся в даль. Его зоркие глаза видели обычную местность - заросшие поля, столетние деревья в лесах на горизонте. За вершинами дубов небо потемнело. То ли там дождь собирается, и северо-восточный ветер принесёт грозу, то ли там затевается что-то нехорошее. Сполохов молний не было, а небо темнело ещё больше. Вот исчезла одна вершина дерева, вот вторую словно смяло неведомой силой и она упала вниз...
Кридор снял защиту с перчаток и обнажил на ладонях два круглых зеркальца, вшитых в основу перчаток. Немедленно поднял руки вверх и начал подавать предупреждающие знаки для колонны впереди. Там стоял специальный дозорный, что наблюдал за знаками от остальных стражей. Вот тот увидел предупреждение, прочёл его, сделал отмашку своим зеркалом, что все услышано, и начал подавать знаки в голову растянувшейся колонны.
Всадники начали сильнее подгонять людей, выкрикивая одно слово:
- Каромос! Каромос!
Люди испуганно прибавили шаг.
- Что за каромос? - спросила Мира у стариков, рядом с которыми она шла. Те испуганно кивали и шептали:
- Каромос, даи, каромос.
Старики изо всех сил старались спешить сильнее, но старческие шаги длиннее не стали. Их дочь с внуками уже ушли дальше с другими путниками, оставив старых и немощных позади.
Кридор, как пастушья собака, сбивал в одну линию людей, что пытались спрятаться в густой траве. Но беда найдёт и в траве, от неё не укрыться в таком хлипком укрытии. И он беспощадно загонял свою лошадь в траву, которая путалась и цеплялась за ноги Ливвы, и выгонял оттуда нерадивых глупцов.
Мира подгоняла стариков, спиной почувствовав страх. Там, за спиной, была беда, что-то нехорошее. Люди именно оттуда ушли, но нехорошее упрямо шло за ними.
Девочка видела всадника, что старался ускорить уставших людей, чтобы те поспели за более молодыми и бодрыми. Люди знали, что по их следам идёт беда, они действительно старались идти быстрее.
Мира не знала, сколько длился их марш-бросок по дороге. Это слово она помнила из прошлой жизни, ещё по лагерю. Теперь было весьма похоже - за спиной рюкзак с вещами, и, вдобавок, котомка стариков. Смотришь только на дорогу, чтобы не запнуться, и переставляешь ноги. Мыслей в голове нет, мозги прочно заполнила только усталость.
То, что наступил привал, Мира поначалу даже не поняла. Просто вдруг людей вокруг стало больше, и, что совсем неожиданно, они сидели! Мира осознала, что больше можно не идти и не бояться, и просто упала. Она бездумно смотрела в серовато-голубое небо и ни о чем не думала. Гул вокруг стал просто фоном, она все равно не понимала ни словечка. Облака на небе стали прозрачными, потом совсем исчезли. Всю небесную пустоту залила тьма космоса, но неожиданно стало светлее, потому что там засияли миллионы ярких звёзд.
Это была не просто часть одного из Пяти лепестков её галактики, это был сам Лепесток, и мир, в который попала Мира, находился внутри самой толстой его части! Наверху было безупречно красиво. Мира не узнавала ни одну сияющую звезду, но сейчас это было не важно. Девочка поняла, что сейчас просто-напросто уснёт, и с усилием села на попу. Земля была холодной. Что ж, и не на такой она спала, ей не привыкать. Детский лагерь был жутким местом.
Старики уже деловито распаковали часть вещей, споро развели небольшой костёр, повесили котелок на две рогатины, и варили нечто. Наверное, суп, но пахло отвратно. Спать сразу перехотелось, впрочем, как и есть.
Лун на небе не было, но зато звезды сияли настолько ярко, что было так светло, как и днём, только этот свет был призрачно-серым, а не тёплым прозрачно-золотым, как обычно в дневное время.
Мира поднялась на ноги. Организм настойчиво требовал уединения, вот только куда бы сходить? Пока все отвлеклись на свои дела, Мира тихонько вышла за границу освещённого костром круга.
Она шла между костров, что казались бесконечными. Везде варили еду, везде лежали вещи из растормошённых котомок. Дети, всегда полные сил, немножко отдохнули от утомительного пути, и снова бегали, как беспокойные кролики, играя в свои детские игры-догонялки.
Мира вышла за пределы ночного лагеря.
Кридор доел последнюю ложку густой наваристой похлёбки и отдал пустую тарелку поварёнку, что сновал между обедающими стражами. Организм наконец понял, что можно немного отдохнуть и бурлением в животе позвал в сторонку от людей.
Страж отошёл от лагеря, направляясь в мужскую сторону туалетов, когда наткнулся на ту странную девчонку. Похоже, она искала то же самое, что и он. Кридор молча показал ей в другую сторону. Девчонка кивнула, и они разошлись в разные стороны по своим делам.
Утро наступило слишком быстро, громко и суетливо. Мире казалось, что она, лежа у костра, всего на минутку закрыла глаза, кутаясь в свою джинсовку. И вот в лицо сияют возмутительно бодрые лучи солнца, вокруг галдят дети, скорее мешая, чем помогая собираться старшим.
Лагерь споро собирался. Костры никто зажигать не стал, не стали ворошить остывшие за ночь угли. Подкреплялись холодным настоявшимся чаем в кружках. Старики выдали Мире ломоть хлеба и сверху положили кусочек сыра. Сыр пах плесенью и чем-то несвежим. Девочка не любила молочное, но пришлось есть, ведь она понимала, что сейчас все снова двинутся в путь и ей нужны силы.
Этот день ничем не отличался от предыдущего. Все та же растянутая по дороге вереница людей со своим нехитрым скарбом. Всадники бдили сверху на своих лошадях, зорко осматривая окрестности. Они не были надсмотрщиками в общепринятом смысле, но никому не давали оторваться от общей массы путников, подгоняя каждого, кто захотел сбавить темп.
Мира запоминала слова. Она показывала старикам на вещи, и те вслух говорили их название. Для полноты знаний хотелось бы записать то, что она слышала, но с собой у девочки не было ни карандаша, ни чистой бумаги для записей. Хотя до обеда она запомнила почти два десятка слов, и уже знала, как называются части тела, вроде головы, рук и ног, а ещё старики сказали свои имена - Миока и Ниот, по крайней мере, так поняла девочка. Старики оказались довольно разговорчивы, объясняли ей всякое и показывали, вот только Мира их не понимала. А ей очень хотелось узнать, что тут вообще происходит - откуда люди идут и куда, что это за всадники, как называется этот мир, почему у солнца два яруса, на которых что-то висит вроде солнечных лун или астероидов, и ещё многое другое.
Кридор наблюдал за странной девчонкой. Взялась из безлюдного поля, явно не местная, слов не понимает, отвечает чуждым языком. Но старается не выделяться, идёт со всеми вровень, работу делает, какую скажут - и дрова уложила для костра, и после еды помыла плошки, точнее, протёрла их сочной травой за неимением свободной воды. Худая, явно не доедала, Кридор такое видел. И били её, он заметил, как она прячет синяки.
- Криии, - протяжно и воркующе обрезала его имя незаметно подошедшая девушка. Страж посмотрел вниз - к Ливве подошла красавица-селянка, что упорно его обхаживала уже несколько дней. Что ей было надо от него, было понятно, но ведь потом придётся жениться, староста деревни заставит, и свой командир тоже. На этот счёт правила Стражей строгие - никаких проблем с местными.
- Велвея, произноси моё имя правильно, - процедил сквозь зубы мужчина. Сверху был отлично виден смелый вырез блузки, и почти всё его содержимое. Девушка потупилась, затрепетала длинными ресницами, потом перекинула витой локон на грудь, снова привлекая к ней внимание, и нерешительно произнесла:
- Кридор, как называется город, куда мы идём?
- Корчик, я же уже говорил, - стало жарко, страж чуть оттянул ворот формы, что вдруг стал стягивать шею.
- Какое некрасивое название, - надула губки Велвея, потом затрепетала ресницами и снова взглянула на стража, - А мы до эльфов дойдём?
- Нет, Велвея, до эльфов очень далеко, да и не пускают они к себе людей.
- А до гратов тоже далеко? - девушка шла рядом с лошадью, и Кридору пришлось ехать медленнее.
- До них ещё дальше, чем до эльфов, - подтвердил страж, - Они живут в другом мире, но раз в два года добираются до нас на своих страшных летающих кораблях.
- Кри, ты их встречал? - девушке действительно было любопытно, мира за пределами своей деревни она ещё не видела.
- Да, пару раз, - кивнул страж, стараясь не смотреть вниз, на соблазняющее содержимое блузки, - Огромные и страшные. Не связывайся с ними, если увидишь.
- Огромные, говоришь, - как-то мечтательно протянула Велвея, задумавшись, и покрутила локон в красивых пальчиках. И как в простой деревне родилась такая красотка, уму непостижимо. Наверняка заезжал туда какой-нибудь лорд из высшего королевского круга, да и оставил её маменьке подарок на всю жизнь.
- Граты нетерпимы к людям, пусть и ведут свои торговые дела с нами, - покровительственным тоном сказал Кридор, - Они уважают только эльфов, потому что те могут за себя постоять.
- А эльфов ты тоже видел? Они и правда очень красивые?
- Ну, красивые, да. Я только мужчин видел, своих женщин они не выпускают за пределы своего королевства.
Велвея задумалась о разном, и, наконец, отстала, замедлив шаг. Кридор тоже задумался о несбыточном, и рассеянно огляделся. Горизонт стремительно менялся и падал сам в себя. Дозорный с хвоста процессии истошно подавал знаки, но отвлёкшийся страж заметил их слишком поздно.
Мира шла и повторяла про себя новые слова, которые узнала за сегодня. Шум сзади нарастал по экспоненте, и она обернулась, поняв, что там что-то происходит.
Позади уже царил хаос - бежали люди, побросав свои вещи, на горизонте в воздух поднимались деревья, вырванные с корнями, и там что-то шумело и свистело. А ещё очень похолодало.
Девочка бежала за стариками, и спиной чувствовала липкий холод и страх. Старушка упала, её муж по инерции пробежал вперёд ещё несколько шагов, потом понял, что жены нет рядом, и хотел вернуться, но бежавшие позади его догнали и в толпе потащили вперёд. Старик оглядывался назад, на жену, но шансов выбраться из обезумевшей толпы у него не было.
Мира подбежала к пожилой женщине. Миока плакала и показывала на свою ногу - та застряла в расселине меж двух камней. Девочка огляделась, увидела палку и сделала из неё упор. Палку она вставила в расселину и попыталась оттолкнуть один из камней, чтобы освободить конечность. Но камни сидели слишком глубоко.
Мир перевернулся.
И она попала в другой мир.
... Деревья тут были высокими. Их вершины, казалось, подпирали серо-голубоватое небо с белыми разводами.
В голову загрузились все воспоминания, и Мира резко села. Девочка находилась в поле, где трава всё ещё была зелёной, но её уже затронула близость увядания - среди зелени нет-нет, да встречались жёлтые сухие травинки. Впереди и справа высились деревья опушек, за которыми начинался густой лес.
Мира поднялась на ноги. Ощупала себя - вроде все на месте, руки-ноги целы, что удивительно, ведь она помнила падение с высоты.
Слева раздавался размеренный гул, на который она сперва не обратила внимания, но вдруг оттуда донеслись резкие громкие крики. Мира не собиралась бросаться на помощь неизвестно кому. Просто тихо пошла на шум, чтобы разведать обстановку.
Высокие травы скрывали её от источников шума, но и она не видела, что там происходит. Пришлось чуть раздвинуть высокие жёсткие остовы трав, чтобы разглядеть, что там такое.
А там была в меру широкая просёлочная дорога, полностью заполненная людьми, похожими на беженцев.
Они все без исключения тащили мешки и котомки, вели за собой на верёвочках домашний скот, а вокруг взрослых бегали дети. Их одежда была то ли бедной, то ли просто древней, в таких накидках и хламидах серого цвета ходили в Добожественные времена, насколько помнила Мира историю из школы.
Между людьми сновали всадники на породистых скакунах и прикрикивали на людей, пытаясь их вернуть в пеший строй. Шум происходил от перевернувшейся тележки, которую пытались поднять пожилые бедняки. Рядом с ними стояла молодая женщина, уперев руки в бока, и громко суматошно ругалась. Вокруг неё бегали дети и с восторгом пытались её перекричать. А рядом стоял всадник на лошади и нещадно ругался, пытаясь заставить женщину замолчать и начать помогать родителям перевернуть тележку.
Для Миры их крики были окрашены эмоционально, но не информативно, потому что слов она не разбирала, словно это был иностранный язык. Но он и был иностранным, точнее, из другого мира - девочка подняла голову вверх и с удивлением уставилась на двойной ореол солнца, а такого не было в её мире. Не заметив, она вышла из высокой травы, что успешно её скрывала от взоров.
Кридор ругался тролльим матом мысленно про себя, что взялся за эту безумную работёнку, пусть и платят тут прилично, и громко вслух на приличном элладорском на глупую женщину, что винила в своих бедах всех вокруг, но только не себя, опасно перегрузив тележку своим барахлом.
От кучи мельтешивших вокруг детей заболели глаза. Кридор протёр их ладонью, а когда убрал руку, перед ним внизу стояла ещё одна мелкая девчонка лет 13, которую раньше внимательный страж не видал у переселенцев. Откуда взялась? И одежда странная, чуждая, ещё и в штанах, как пацанёнок. Волосёнки её были подстрижены лохмами, неровно, чуть ниже плеч, словно недавно она болела заразной болезнью.
- Ты чья такая будешь? - требовательно спросил он. У югридов в шпионах баб и детей не бывает, да и вычистили всю местность от гадкого семени пришельцев. Но девчонка все равно странная.
Ответа дождаться он не успел - ось телеги разломалась пополам и Кридор безнадёжно выругался вслух - тупые селяне.
Девчонки уже перед ним не было, она споро помогала разгружать тележку, показывая пожилой паре, куда и что отнести. Галдевшие дети с готовностью присоединились к разбору барахла, что настолько нагрузило телегу, что ось телеги не выдержала.
Из хвоста процессии засиял знак - надо поспешить. Кридор спешился и начал активно помогать убирать барахло. И только женщина стояла и ругалась на всех.
Мира молча шла за пожилыми селянами, которым помогала с тележкой. Упрямый страж на лошади не позволил починить тележку, призывал торопиться. Он заставил всех, и даже детей, нагрузить на себя котомки с вещами, а оставшееся бросить. Старики умоляли его взять ещё что-то очень важное, но страж был неумолим. На него ругалась женщина, мать бегавших пяти детей, но и к ней он не прислушался, лишь коротко сказал незнакомое слово:
- Каромос.
Женщина заткнулась, а потом сама начала прикрикивать на детей, чтобы те поспешили. Мире тоже досталась заплечная котомка. Она безропотно её приняла, решив, что тут, среди людей, лучше, чем в чистом поле, где она очнулась. А ещё она смутно осознавала, что люди не просто так идут откуда-то куда-то. У них есть цель. Вот только она не понимала ни словечка из того, что они говорили. А ещё ей казалось, что страж на лошади говорил на ещё одном языке, который, в свою очередь, не понимали бедные селяне. Как же сложно...
Солнце грело все сильнее, Мире стало жарко, хотелось пить. Когда тут привал уже объявят? На людей она вскоре перестала обращать внимание, машинально переставляя ноги и смотря вниз на дорогу. Ну, другой мир, ну, люди в бедных заплатанных хламидах, ну, с котомками, в которых поместилась вся их скудная жизнь, точно так же, как и у неё, впрочем. Но люди же, договоримся.
Кридор остановил лошадь и вгляделся в даль. Его зоркие глаза видели обычную местность - заросшие поля, столетние деревья в лесах на горизонте. За вершинами дубов небо потемнело. То ли там дождь собирается, и северо-восточный ветер принесёт грозу, то ли там затевается что-то нехорошее. Сполохов молний не было, а небо темнело ещё больше. Вот исчезла одна вершина дерева, вот вторую словно смяло неведомой силой и она упала вниз...
Кридор снял защиту с перчаток и обнажил на ладонях два круглых зеркальца, вшитых в основу перчаток. Немедленно поднял руки вверх и начал подавать предупреждающие знаки для колонны впереди. Там стоял специальный дозорный, что наблюдал за знаками от остальных стражей. Вот тот увидел предупреждение, прочёл его, сделал отмашку своим зеркалом, что все услышано, и начал подавать знаки в голову растянувшейся колонны.
Всадники начали сильнее подгонять людей, выкрикивая одно слово:
- Каромос! Каромос!
Люди испуганно прибавили шаг.
- Что за каромос? - спросила Мира у стариков, рядом с которыми она шла. Те испуганно кивали и шептали:
- Каромос, даи, каромос.
Старики изо всех сил старались спешить сильнее, но старческие шаги длиннее не стали. Их дочь с внуками уже ушли дальше с другими путниками, оставив старых и немощных позади.
Кридор, как пастушья собака, сбивал в одну линию людей, что пытались спрятаться в густой траве. Но беда найдёт и в траве, от неё не укрыться в таком хлипком укрытии. И он беспощадно загонял свою лошадь в траву, которая путалась и цеплялась за ноги Ливвы, и выгонял оттуда нерадивых глупцов.
Мира подгоняла стариков, спиной почувствовав страх. Там, за спиной, была беда, что-то нехорошее. Люди именно оттуда ушли, но нехорошее упрямо шло за ними.
Девочка видела всадника, что старался ускорить уставших людей, чтобы те поспели за более молодыми и бодрыми. Люди знали, что по их следам идёт беда, они действительно старались идти быстрее.
Мира не знала, сколько длился их марш-бросок по дороге. Это слово она помнила из прошлой жизни, ещё по лагерю. Теперь было весьма похоже - за спиной рюкзак с вещами, и, вдобавок, котомка стариков. Смотришь только на дорогу, чтобы не запнуться, и переставляешь ноги. Мыслей в голове нет, мозги прочно заполнила только усталость.
То, что наступил привал, Мира поначалу даже не поняла. Просто вдруг людей вокруг стало больше, и, что совсем неожиданно, они сидели! Мира осознала, что больше можно не идти и не бояться, и просто упала. Она бездумно смотрела в серовато-голубое небо и ни о чем не думала. Гул вокруг стал просто фоном, она все равно не понимала ни словечка. Облака на небе стали прозрачными, потом совсем исчезли. Всю небесную пустоту залила тьма космоса, но неожиданно стало светлее, потому что там засияли миллионы ярких звёзд.
Это была не просто часть одного из Пяти лепестков её галактики, это был сам Лепесток, и мир, в который попала Мира, находился внутри самой толстой его части! Наверху было безупречно красиво. Мира не узнавала ни одну сияющую звезду, но сейчас это было не важно. Девочка поняла, что сейчас просто-напросто уснёт, и с усилием села на попу. Земля была холодной. Что ж, и не на такой она спала, ей не привыкать. Детский лагерь был жутким местом.
Старики уже деловито распаковали часть вещей, споро развели небольшой костёр, повесили котелок на две рогатины, и варили нечто. Наверное, суп, но пахло отвратно. Спать сразу перехотелось, впрочем, как и есть.
Лун на небе не было, но зато звезды сияли настолько ярко, что было так светло, как и днём, только этот свет был призрачно-серым, а не тёплым прозрачно-золотым, как обычно в дневное время.
Мира поднялась на ноги. Организм настойчиво требовал уединения, вот только куда бы сходить? Пока все отвлеклись на свои дела, Мира тихонько вышла за границу освещённого костром круга.
Она шла между костров, что казались бесконечными. Везде варили еду, везде лежали вещи из растормошённых котомок. Дети, всегда полные сил, немножко отдохнули от утомительного пути, и снова бегали, как беспокойные кролики, играя в свои детские игры-догонялки.
Мира вышла за пределы ночного лагеря.
Кридор доел последнюю ложку густой наваристой похлёбки и отдал пустую тарелку поварёнку, что сновал между обедающими стражами. Организм наконец понял, что можно немного отдохнуть и бурлением в животе позвал в сторонку от людей.
Страж отошёл от лагеря, направляясь в мужскую сторону туалетов, когда наткнулся на ту странную девчонку. Похоже, она искала то же самое, что и он. Кридор молча показал ей в другую сторону. Девчонка кивнула, и они разошлись в разные стороны по своим делам.
Утро наступило слишком быстро, громко и суетливо. Мире казалось, что она, лежа у костра, всего на минутку закрыла глаза, кутаясь в свою джинсовку. И вот в лицо сияют возмутительно бодрые лучи солнца, вокруг галдят дети, скорее мешая, чем помогая собираться старшим.
Лагерь споро собирался. Костры никто зажигать не стал, не стали ворошить остывшие за ночь угли. Подкреплялись холодным настоявшимся чаем в кружках. Старики выдали Мире ломоть хлеба и сверху положили кусочек сыра. Сыр пах плесенью и чем-то несвежим. Девочка не любила молочное, но пришлось есть, ведь она понимала, что сейчас все снова двинутся в путь и ей нужны силы.
Этот день ничем не отличался от предыдущего. Все та же растянутая по дороге вереница людей со своим нехитрым скарбом. Всадники бдили сверху на своих лошадях, зорко осматривая окрестности. Они не были надсмотрщиками в общепринятом смысле, но никому не давали оторваться от общей массы путников, подгоняя каждого, кто захотел сбавить темп.
Мира запоминала слова. Она показывала старикам на вещи, и те вслух говорили их название. Для полноты знаний хотелось бы записать то, что она слышала, но с собой у девочки не было ни карандаша, ни чистой бумаги для записей. Хотя до обеда она запомнила почти два десятка слов, и уже знала, как называются части тела, вроде головы, рук и ног, а ещё старики сказали свои имена - Миока и Ниот, по крайней мере, так поняла девочка. Старики оказались довольно разговорчивы, объясняли ей всякое и показывали, вот только Мира их не понимала. А ей очень хотелось узнать, что тут вообще происходит - откуда люди идут и куда, что это за всадники, как называется этот мир, почему у солнца два яруса, на которых что-то висит вроде солнечных лун или астероидов, и ещё многое другое.
Кридор наблюдал за странной девчонкой. Взялась из безлюдного поля, явно не местная, слов не понимает, отвечает чуждым языком. Но старается не выделяться, идёт со всеми вровень, работу делает, какую скажут - и дрова уложила для костра, и после еды помыла плошки, точнее, протёрла их сочной травой за неимением свободной воды. Худая, явно не доедала, Кридор такое видел. И били её, он заметил, как она прячет синяки.
- Криии, - протяжно и воркующе обрезала его имя незаметно подошедшая девушка. Страж посмотрел вниз - к Ливве подошла красавица-селянка, что упорно его обхаживала уже несколько дней. Что ей было надо от него, было понятно, но ведь потом придётся жениться, староста деревни заставит, и свой командир тоже. На этот счёт правила Стражей строгие - никаких проблем с местными.
- Велвея, произноси моё имя правильно, - процедил сквозь зубы мужчина. Сверху был отлично виден смелый вырез блузки, и почти всё его содержимое. Девушка потупилась, затрепетала длинными ресницами, потом перекинула витой локон на грудь, снова привлекая к ней внимание, и нерешительно произнесла:
- Кридор, как называется город, куда мы идём?
- Корчик, я же уже говорил, - стало жарко, страж чуть оттянул ворот формы, что вдруг стал стягивать шею.
- Какое некрасивое название, - надула губки Велвея, потом затрепетала ресницами и снова взглянула на стража, - А мы до эльфов дойдём?
- Нет, Велвея, до эльфов очень далеко, да и не пускают они к себе людей.
- А до гратов тоже далеко? - девушка шла рядом с лошадью, и Кридору пришлось ехать медленнее.
- До них ещё дальше, чем до эльфов, - подтвердил страж, - Они живут в другом мире, но раз в два года добираются до нас на своих страшных летающих кораблях.
- Кри, ты их встречал? - девушке действительно было любопытно, мира за пределами своей деревни она ещё не видела.
- Да, пару раз, - кивнул страж, стараясь не смотреть вниз, на соблазняющее содержимое блузки, - Огромные и страшные. Не связывайся с ними, если увидишь.
- Огромные, говоришь, - как-то мечтательно протянула Велвея, задумавшись, и покрутила локон в красивых пальчиках. И как в простой деревне родилась такая красотка, уму непостижимо. Наверняка заезжал туда какой-нибудь лорд из высшего королевского круга, да и оставил её маменьке подарок на всю жизнь.
- Граты нетерпимы к людям, пусть и ведут свои торговые дела с нами, - покровительственным тоном сказал Кридор, - Они уважают только эльфов, потому что те могут за себя постоять.
- А эльфов ты тоже видел? Они и правда очень красивые?
- Ну, красивые, да. Я только мужчин видел, своих женщин они не выпускают за пределы своего королевства.
Велвея задумалась о разном, и, наконец, отстала, замедлив шаг. Кридор тоже задумался о несбыточном, и рассеянно огляделся. Горизонт стремительно менялся и падал сам в себя. Дозорный с хвоста процессии истошно подавал знаки, но отвлёкшийся страж заметил их слишком поздно.
Мира шла и повторяла про себя новые слова, которые узнала за сегодня. Шум сзади нарастал по экспоненте, и она обернулась, поняв, что там что-то происходит.
Позади уже царил хаос - бежали люди, побросав свои вещи, на горизонте в воздух поднимались деревья, вырванные с корнями, и там что-то шумело и свистело. А ещё очень похолодало.
Девочка бежала за стариками, и спиной чувствовала липкий холод и страх. Старушка упала, её муж по инерции пробежал вперёд ещё несколько шагов, потом понял, что жены нет рядом, и хотел вернуться, но бежавшие позади его догнали и в толпе потащили вперёд. Старик оглядывался назад, на жену, но шансов выбраться из обезумевшей толпы у него не было.
Мира подбежала к пожилой женщине. Миока плакала и показывала на свою ногу - та застряла в расселине меж двух камней. Девочка огляделась, увидела палку и сделала из неё упор. Палку она вставила в расселину и попыталась оттолкнуть один из камней, чтобы освободить конечность. Но камни сидели слишком глубоко.
