Агенты БРИЗ в чёрных облегающих костюмах подбегали к прозрачным стенам купола, прикладывали ладони, и я увидела, что купол, за которым начинается космос – лишь обманка. По прозрачной поверхности бежали сиреневые всполохи, в сторону отъезжали двери, агенты входили в скрытые за ними комнаты. В тех, которые располагались ближе ко мне, я успела заметить огромные экраны со множеством светящихся кнопок.
– Система охраны портала активирована, – произнёс автоматизированный женский голос. – Сканирую пространство. Угроза обнаружена. Атака через пять, четыре, три…
– Какая ещё атака? – пробормотала я себе под нос и повернулась к смотровому стеклу, чтобы увидеть, как из сиреневой дымки портала в Солнечную систему вплывает огромный боевой корабль.
– Кристина, выходи оттуда! – раздался крик Зорина за моей спиной, и в этот момент начался обстрел. Вражеское судно выпускало десятки лазерных лучей одновременно, врезаясь в силовое поле, окружавшее портальную станцию. На мгновение я замерла. Зрелище страшное, но завораживающе прекрасное. Я, Кристина Сорокина, стою и наблюдаю, как алые лучи врезаются в силовое поле, вызывая волну сиреневых всполохов на поверхности.
– Кристина!!! – кажется, Зорин продолжал звать меня всё это время, но только сейчас я обрела способность двигаться. Развернулась, чтобы уйти, и в тот самый момент, когда стеклянные двери открылись передо мной, защиту портала пробили и лазерные лучи попали прямо в стеклянный купол.
Станция дрогнула, система оповещения пронзительно заверещала и даже автоматизированный женский голос зазвучал тревожно.
– Внимание! Угроза уничтожения! Немедленно покинуть станцию.
Я бежала за Зориным, позади меня – Вивиан. Рыцарь привёл нас к отсеку спасательных капсул, и прежде, чем я успела что-либо сообразить, подхватил меня на руки и усадил в одну из них.
– Вив, увози её отсюда.
Доктор Т’хэар кивнула и, совершив фантастический прыжок, оказалась на месте пилота рядом со мной.
– В смысле «увози её отсюда»?! А как же ты?!
На губах рыцаря мелькнула какая-то обречённая улыбка, но произнёс он следующее:
– Всё будет хорошо, Крис.
И мне осталось смотреть, как агент уходит, возвращаясь на обстреливаемую пришельцами портальную станцию
– Не волнуйся, – сказала Вивиан, активируя панель управления капсулы. – Ему не впервой.
– В смысле? Насколько я поняла, пришельцам не удавалось проникнуть за границу Солнечной системы раньше.
Инопланетянка кашлянула.
– Ну… ты была не в состоянии принимать реальное положение вещей.
– И каково же «реальное положение вещей»? – напряжённо поинтересовалась я.
– Попытки прорыва в Солнечную систему происходят регулярно, – спокойно ответила Вивиан, и мы вылетели через автоматически открывшуюся перед нами дверь ангара прямо в открытый космос.
За пределами станции на фоне сиявшего всеми цветами радуги портала развернулся самый настоящий бой. По всей поверхности стеклянного купола обнаружилось несколько десятков ячеек с боевыми космолётами. Некоторые ещё только вылетали, другие уже покинули станцию и обстреливали вражеское судно, которое значительно превосходило их по размерам, однако, явно уступало в манёвренности. Космолёты БРИЗ совершали немыслимые виражи, едва успевая уворачиваться от бесконечных лазерных очередей. Однако справляться с задачей удавалось не всем. Когда очередной космолёт бюро взорвался, я зажмурилась.
– Вивиан, – прошептала я, до боли сжимая подлокотники своего кресла. – Прошу тебя, скажи, что Зорин управляет космолётом, как бог, и не поймает ни единого выстрела.
– Зорин – опытный пилот, – ответила доктор. В голосе инопланетянки слышалось напряжение.
– Вивиан!
– Богов не существует и это глупое утверждение, Крис, но Зорин – отличный пилот. Довольна?
– Не очень, – голос категорически отказывался звучать в полную силу, я неотрывно следила за кораблями БРИЗ, пытаясь угадать, в каком из них находится мой рыцарь. От напряжения заболела шея и спина, поскольку Вивиан уносила нас прочь от битвы, и мне пришлось максимально развернуть корпус, чтобы видеть хоть что-то.
– Где же это проклятое подкрепление, – процедила инопланетянка сквозь зубы, и наша капсула резко сменила траекторию полёта.
– В чём дело? – я повернулась к лобовому стеклу и похолодела.
– Мы в ловушке, – мрачно ответила доктор Т’хэар, останавливая движение капсулы. Нас окружал десяток вражеских истребителей.
– Ты не сможешь прорваться? – прошептала едва слышно, уже предвидя ответ.
– Нет. У нас спасательная капсула, которая не выдержит малейшего столкновения с истребителями Мимикрона, – мрачно ответила доктор.
– Разве ты не говорила, что Мимикрон – дружественная Земле планета?
– Говорила.
В этот момент по окружившим нас врагам начали стрелять лазеры.
– Вивиан, улетайте немедленно, я их отвлеку! – раздался голос Зорина по рации, выпуская пулемётные очереди по истребителям, некоторые уже развернулись, отвечая агенту огнём, остальные продолжали блокировать нас, но Вивиан оказалось достаточно места. Инопланетянка крутанула руль, и капсула совершила невероятный кульбит, однако истребители оказались быстрее. Корабль Зорина рванул в нашу сторону, подрезая преследователей, и… наверное на этом погоня бы и завершилась, если бы не компактный космолёт. Тот самый, что первым пересёк границы Солнечной системы, ворвался в пространство между нами и истребителями, закрывая оба земных корабля серебристым свечением.
– Это… что такое? – прохрипел в рацию Зорин.
– Этоллийский щит! – я почти услышала радость в голосе доктора Т’хэар.
– Внимание, земляне, – раздался в рации незнакомый раздражённый голос с лёгкими струнными переливами. – Вас разве не учили, что нельзя рисковать Хранителями?! Это же самое ценное, что есть на вашей отсталой планетке!
– Благодарим за помощь. Назовите себя! – раздался властный ответ Зорина.
– Ахах, – насмешливо ответили из космолёта-одиночки. – Бегу и падаю! Скажите, спасибо за то, что прикрываю ваши задницы, хотя вообще-то у меня полно своих дел.
– Я вызвал подкрепление, нам необходимо лишь десять минут вашего времени, уважаемый незнакомец, – ответил агент с плохо скрываемой злостью.
– Надеюсь, ваше подкрепление прибудет вовремя, – лениво проговорил этоллиец, прикрывавший нас своим щитом, в который безуспешно продолжали врезаться лазерные лучи истребителей, расходясь по серебристому щиту красными волнами.
– Прибудет, – заверил голос Зорина. – Кого же нам благодарить за спасение Хранителя Венеры? Вы с Этолля?
– Не смеши, мальчик, – расхохотались на космолёте. - Если ты пытался обдурить меня и хитростью вытянуть информацию… А-ха-ха, не могу! Обдурить! МЕНЯ!
- Ну ты и болван, Каэлдар! – внезапно вмешалась Вивиан. - Любой агент БРИЗ, сложив этоллийский щит и незнакомца с завышенным самомнением, сможет тебя идентифицировать.
Голос инопланетянки звучал пренебрежительно, но на её лице я впервые увидела радость. Она улыбалась, по-настоящему улыбалась. Ответа пришлось ждать целую минуту, а затем раздалось изумлённое:
– Вирр-Виэр-Вианиэ?! Это ты?
– Я, милый, – хмыкнула доктор, продолжая вовсю улыбаться.
– Милый? – подал голос Зорин.
– Не лезь в беседу взрослых людей, мальчик, – презрительно хмыкнули из этоллийского космолёта. – Вирра, что ты делаешь на Земле?
– Работаю, а что нельзя?
– Хоть бы сообщила, ты мне была нужна по одному делу.
– Именно поэтому и не сообщила, – любезно ответила Вивиан. – Не хотела больше принимать участие в твоих «делах».
– Зря, – хмыкнули по ту сторону, а затем голос пришельца стал мурлыкающим, – И даже не скучала?
– Каэл, – и дальше Вивиан произнесла полную абракадабру. Ответили ей тем же. Очевидно, перенесли общение на какой-то инопланетный язык.
– Так, прекращайте флиртовать, – потребовал Зорин. – У нас тут внештатная ситуация.
– Это у тебя внештатная ситуация, мальчик, – хмыкнул этоллиец. – А у меня тут приятная беседа. Кстати, ваша Венера – изумительное существо, я отсюда чувствую.
– Прекрати немедленно! – возмутился агент.
– Чувствовать? – насмешливо ответили ему.
– Сканировать мой объект!
– Ревнует, – глубокомысленно заметил этоллиец.
– Не без этого, – ответила Вивиан, а затем снова начался диалог на неизвестном языке, абсолютно не похожем ни на один из земных, и это продолжалось, пока Зорин не привлёк внимание к себе.
– Вивиан, – в голосе рыцаря мелькнуло что-то… какая-то безысходность. – Сейчас будут закрывать портал. Ты можешь…как-то ей помочь?
Вивиан покосилась в мою сторону и ответила.
– Попытаюсь. Каэл, спасибо за помощь, рада была тебя встретить, только, пожалуйста, не устраивай на Земле бардак!
– Постараюсь, милая. Бывайте, земляне!
Серебристый щит этоллийца свернулся за секунду до того, как подоспевшее подкрепление с Земли закрыло нас от вражеского обстрела. Около сотни земных истребителей уничтожили десяток наших преследователей буквально за секунды.
Вивиан резко повела капсулу обратно к Земле и успела сказать мне только одно:
– Кристина, помнишь я учила тебя ставить защиту от эмпатии?
– Помню.
– Ставь максимальный уровень.
Было в голосе инопланетянки что-то такое, что заставило подчиниться мгновенно. Только этого всё равно оказалось недостаточно. Меня накрыло волной чужой, невыносимой боли.
Боль скручивала и рвала на части одновременно. Каждый раз, когда казалось, что хуже уже не бывает, что больше не вынесу, боль делала новый виток, и меня захлёстывало ещё более невыносимой волной.
Я ничего не видела, не ощущала своего тела, всё пространство вокруг меня и во мне самой заполняла бесконечная, разбивающая сознание на мелкие осколки боль.
Она прекратилась также внезапно, как и началась. Я оказалась в портальной зале… только другой. Не той, в которой проходила моя синхронизация.
За смотровым окном переливался серебром портал… Меркурия. Знание пришло так легко, словно мне известно, как выглядят порталы других планет. Это определённо Меркурий. Я стою в центре вычерченного на полу круга и отдаю жизнь. Портал нужно питать энергией жизни, и я добровольно отдаю себя, чтобы защитить миллиарды невинных людей на Земле от вторжения армии, которая уже несколько месяцев пытается пробить брешь во вратах.
Кто-то сообщил захватчикам все особенности защиты Солнечной системы, и теперь они регулярно атакуют Меркурий – именно ту планету, где нет Хранителя дольше всего, где защита слабее… Это не может быть совпадением – среди сотрудников БРИЗ точно есть шпионы.
Каждый год бюро посылает агентов на смерть для подпитки сил двух порталов, пустующих без Хранителей – на Меркурии и на Земле. Каждый агент знает свою очерёдность, которая рано или поздно наступит, если только судьба не решит отнять жизнь раньше, в ходе выполнения какого-нибудь из заданий. По правде, отдать жизнь за портал, защищающий родную Солнечную систему – большая честь, но, чёрт побери, как же это больно!!! Адски, невыносимо, нечеловечески больно!
Новую волну пыток прочувствовать не успела – боль мелькнула вспышкой, и меня просто распылило. Я прекратила своё существование, умерла…
* * *
Джек Келлер выслушивал доклад, отвернувшись к окну. К этой привычке директора БРИЗ агенты уже давно привыкли. Начальство предпочитало прятать эмоции, чтобы не влиять на докладчика. Несмотря на то, что отчёт происходил по привычной схеме, Ирэн Лемарк всё равно ощущала лёгкий дискомфорт. Никогда не знаешь, как директор воспримет новости – равнодушно или с улыбкой. Причём, второй вариант был гораздо хуже – это знали все. Джек Келлер странно реагировал на плохие новости, словно принимал очередные сложности как вызов и радовался возможности вступить в борьбу. Обычно решения, которые Келлер принимал с улыбкой, стоили жизни подчинённым. Это знали все, и все боялись.
Закончив говорить, Ирэн непроизвольно вздрогнула, потому что Келлер повернул кресло, а на жёстких губах директора играла улыбка.
– Ох, уж мне эти Венеры с их Рыцарями, – холодно произнёс он. – Жертвы страсти, вечно влюбляются в своих защитников. Неужели Т’хэар не может разработать какую-нибудь сыворотку, чтобы смирить примитивные инстинкты?
Лемарк знала, что вопрос риторический. Конечно, Вивиан Т’хэар могла. Только доктор наук состояла в Межгалактическом Научном Сообществе, а при вступлении в данную организацию учёные приносили клятву, частью которой является отказ от медикаментозного вмешательства в естественные процессы возникновения привязанностей. Даже те, что возникли вследствие психологических патологий. Оказалось, что с любовью у пришельцев всё непросто. Чувство привязанности возникало лишь у избранных и поэтому высоко ценилось большинством разумных видов. На Этолле и вовсе не заключалось ни одного брака без ритуала подтверждения единения душ. Ходили слухи, что этоллийцы и в половые отношения не вступают без так называемого «ро-хорадах», хотя в последнее Рыцарь Урана не верила. Ирэн не раз видела, как мужская половина этоллийской дипмиссии ходит по барам цеплять земных девчонок, и с единением душ приключения дипломатов явно не имели ничего общего.
– Ладно, Лемарк, свободна. Вызови Зорина ко мне.
Уже через полчаса невероятно хмурый и потрёпанный Рыцарь Венеры входил в кабинет директора БРИЗ.
– Может, сначала в лазарет сходишь? – предложил Келлер, разглядывая агента.
– Всё в порядке, – ответил тот спокойно. – Пострадал лишь скафандр, я покинул космолёт за мгновение до взрыва, неудачно приземлился.
Директор кивнул.
– Так что ты скажешь в своё оправдание? – спросил Келлер и выдержал паузу, позволяя агенту ответить, но тот молчал.
– Мне тут рассказали про нежные чувства Венеры к тебе… – добавил директор.
– Я понял, – хриплый ответ.
– Неужели нельзя было убавить своё обаяние?! – поинтересовался директор, закипая. – Тебя же обучали техникам, особенностям психологии Венер, правилам поведения с этим гиперчувствительными и сверхэмоциональными барышнями!
– Обаяние было выключено, – глухо сообщил агент.
– Врёшь! – привстав с кресла, Келлер стукнул кулаком по столу, отчего пара бумаг слетела с его поверхности.
– Врёшь, – успокаиваясь и возвращаясь в кресло, повторил директор. – Невозможно выключить обаяние, когда сам испытываешь эмоции, а ты позволил себе влюбиться в объект, глупый мальчишка. Сотни тысяч, потраченные на твоё обучение и содержание, вылетели в трубу. Тебя же отбирали, Зорин, основываясь на неспособности к нежным чувствам, тебя тренировали на равнодушие к любви и прочим соплям в сахаре, и что же? Где результаты?
Агент молча хмурился и старательно разглядывал носки своих ботинок.
– Мне доложили, что ты влюбился ещё на стадии подготовки внедрения, как так вышло, Зорин?!
– Не знаю, – выдавил из себя агент. – Просто… она другая.
– Да такая же, как и все прочие женщины! – взревел директор. – Только хуже! Концентрат всех бабских недостатков!
– И достоинств, – тихо добавил Зорин. Келлер не стал комментировать характер достоинств Венеры, которые, по его мнению, привлекли агента.
– Хуже всего то, что ты не доложил о своей привязанности вовремя, до личного знакомства с объектом. Ты уже нарушил протокол, понимаешь?! Теперь мало просто заменить тебя другим рыцарем, она уже влюбилась, будет страдать, винить БРИЗ в разлуке с любимым и даже не посмотрит в сторону Тристана. Ты хоть знаешь, чего стоило взрастить такого Марса, в которого влюбилась бы абсолютно любая женщина на планете? Видел его фото до синхронизации? Прыщавый, худосочный, с кривыми зубами.
– Система охраны портала активирована, – произнёс автоматизированный женский голос. – Сканирую пространство. Угроза обнаружена. Атака через пять, четыре, три…
– Какая ещё атака? – пробормотала я себе под нос и повернулась к смотровому стеклу, чтобы увидеть, как из сиреневой дымки портала в Солнечную систему вплывает огромный боевой корабль.
– Кристина, выходи оттуда! – раздался крик Зорина за моей спиной, и в этот момент начался обстрел. Вражеское судно выпускало десятки лазерных лучей одновременно, врезаясь в силовое поле, окружавшее портальную станцию. На мгновение я замерла. Зрелище страшное, но завораживающе прекрасное. Я, Кристина Сорокина, стою и наблюдаю, как алые лучи врезаются в силовое поле, вызывая волну сиреневых всполохов на поверхности.
– Кристина!!! – кажется, Зорин продолжал звать меня всё это время, но только сейчас я обрела способность двигаться. Развернулась, чтобы уйти, и в тот самый момент, когда стеклянные двери открылись передо мной, защиту портала пробили и лазерные лучи попали прямо в стеклянный купол.
Станция дрогнула, система оповещения пронзительно заверещала и даже автоматизированный женский голос зазвучал тревожно.
– Внимание! Угроза уничтожения! Немедленно покинуть станцию.
Я бежала за Зориным, позади меня – Вивиан. Рыцарь привёл нас к отсеку спасательных капсул, и прежде, чем я успела что-либо сообразить, подхватил меня на руки и усадил в одну из них.
– Вив, увози её отсюда.
Доктор Т’хэар кивнула и, совершив фантастический прыжок, оказалась на месте пилота рядом со мной.
– В смысле «увози её отсюда»?! А как же ты?!
На губах рыцаря мелькнула какая-то обречённая улыбка, но произнёс он следующее:
– Всё будет хорошо, Крис.
И мне осталось смотреть, как агент уходит, возвращаясь на обстреливаемую пришельцами портальную станцию
– Не волнуйся, – сказала Вивиан, активируя панель управления капсулы. – Ему не впервой.
– В смысле? Насколько я поняла, пришельцам не удавалось проникнуть за границу Солнечной системы раньше.
Инопланетянка кашлянула.
– Ну… ты была не в состоянии принимать реальное положение вещей.
– И каково же «реальное положение вещей»? – напряжённо поинтересовалась я.
– Попытки прорыва в Солнечную систему происходят регулярно, – спокойно ответила Вивиан, и мы вылетели через автоматически открывшуюся перед нами дверь ангара прямо в открытый космос.
За пределами станции на фоне сиявшего всеми цветами радуги портала развернулся самый настоящий бой. По всей поверхности стеклянного купола обнаружилось несколько десятков ячеек с боевыми космолётами. Некоторые ещё только вылетали, другие уже покинули станцию и обстреливали вражеское судно, которое значительно превосходило их по размерам, однако, явно уступало в манёвренности. Космолёты БРИЗ совершали немыслимые виражи, едва успевая уворачиваться от бесконечных лазерных очередей. Однако справляться с задачей удавалось не всем. Когда очередной космолёт бюро взорвался, я зажмурилась.
– Вивиан, – прошептала я, до боли сжимая подлокотники своего кресла. – Прошу тебя, скажи, что Зорин управляет космолётом, как бог, и не поймает ни единого выстрела.
– Зорин – опытный пилот, – ответила доктор. В голосе инопланетянки слышалось напряжение.
– Вивиан!
– Богов не существует и это глупое утверждение, Крис, но Зорин – отличный пилот. Довольна?
– Не очень, – голос категорически отказывался звучать в полную силу, я неотрывно следила за кораблями БРИЗ, пытаясь угадать, в каком из них находится мой рыцарь. От напряжения заболела шея и спина, поскольку Вивиан уносила нас прочь от битвы, и мне пришлось максимально развернуть корпус, чтобы видеть хоть что-то.
– Где же это проклятое подкрепление, – процедила инопланетянка сквозь зубы, и наша капсула резко сменила траекторию полёта.
– В чём дело? – я повернулась к лобовому стеклу и похолодела.
– Мы в ловушке, – мрачно ответила доктор Т’хэар, останавливая движение капсулы. Нас окружал десяток вражеских истребителей.
– Ты не сможешь прорваться? – прошептала едва слышно, уже предвидя ответ.
– Нет. У нас спасательная капсула, которая не выдержит малейшего столкновения с истребителями Мимикрона, – мрачно ответила доктор.
– Разве ты не говорила, что Мимикрон – дружественная Земле планета?
– Говорила.
В этот момент по окружившим нас врагам начали стрелять лазеры.
– Вивиан, улетайте немедленно, я их отвлеку! – раздался голос Зорина по рации, выпуская пулемётные очереди по истребителям, некоторые уже развернулись, отвечая агенту огнём, остальные продолжали блокировать нас, но Вивиан оказалось достаточно места. Инопланетянка крутанула руль, и капсула совершила невероятный кульбит, однако истребители оказались быстрее. Корабль Зорина рванул в нашу сторону, подрезая преследователей, и… наверное на этом погоня бы и завершилась, если бы не компактный космолёт. Тот самый, что первым пересёк границы Солнечной системы, ворвался в пространство между нами и истребителями, закрывая оба земных корабля серебристым свечением.
– Это… что такое? – прохрипел в рацию Зорин.
– Этоллийский щит! – я почти услышала радость в голосе доктора Т’хэар.
– Внимание, земляне, – раздался в рации незнакомый раздражённый голос с лёгкими струнными переливами. – Вас разве не учили, что нельзя рисковать Хранителями?! Это же самое ценное, что есть на вашей отсталой планетке!
– Благодарим за помощь. Назовите себя! – раздался властный ответ Зорина.
– Ахах, – насмешливо ответили из космолёта-одиночки. – Бегу и падаю! Скажите, спасибо за то, что прикрываю ваши задницы, хотя вообще-то у меня полно своих дел.
– Я вызвал подкрепление, нам необходимо лишь десять минут вашего времени, уважаемый незнакомец, – ответил агент с плохо скрываемой злостью.
– Надеюсь, ваше подкрепление прибудет вовремя, – лениво проговорил этоллиец, прикрывавший нас своим щитом, в который безуспешно продолжали врезаться лазерные лучи истребителей, расходясь по серебристому щиту красными волнами.
– Прибудет, – заверил голос Зорина. – Кого же нам благодарить за спасение Хранителя Венеры? Вы с Этолля?
– Не смеши, мальчик, – расхохотались на космолёте. - Если ты пытался обдурить меня и хитростью вытянуть информацию… А-ха-ха, не могу! Обдурить! МЕНЯ!
- Ну ты и болван, Каэлдар! – внезапно вмешалась Вивиан. - Любой агент БРИЗ, сложив этоллийский щит и незнакомца с завышенным самомнением, сможет тебя идентифицировать.
Голос инопланетянки звучал пренебрежительно, но на её лице я впервые увидела радость. Она улыбалась, по-настоящему улыбалась. Ответа пришлось ждать целую минуту, а затем раздалось изумлённое:
– Вирр-Виэр-Вианиэ?! Это ты?
– Я, милый, – хмыкнула доктор, продолжая вовсю улыбаться.
– Милый? – подал голос Зорин.
– Не лезь в беседу взрослых людей, мальчик, – презрительно хмыкнули из этоллийского космолёта. – Вирра, что ты делаешь на Земле?
– Работаю, а что нельзя?
– Хоть бы сообщила, ты мне была нужна по одному делу.
– Именно поэтому и не сообщила, – любезно ответила Вивиан. – Не хотела больше принимать участие в твоих «делах».
– Зря, – хмыкнули по ту сторону, а затем голос пришельца стал мурлыкающим, – И даже не скучала?
– Каэл, – и дальше Вивиан произнесла полную абракадабру. Ответили ей тем же. Очевидно, перенесли общение на какой-то инопланетный язык.
– Так, прекращайте флиртовать, – потребовал Зорин. – У нас тут внештатная ситуация.
– Это у тебя внештатная ситуация, мальчик, – хмыкнул этоллиец. – А у меня тут приятная беседа. Кстати, ваша Венера – изумительное существо, я отсюда чувствую.
– Прекрати немедленно! – возмутился агент.
– Чувствовать? – насмешливо ответили ему.
– Сканировать мой объект!
– Ревнует, – глубокомысленно заметил этоллиец.
– Не без этого, – ответила Вивиан, а затем снова начался диалог на неизвестном языке, абсолютно не похожем ни на один из земных, и это продолжалось, пока Зорин не привлёк внимание к себе.
– Вивиан, – в голосе рыцаря мелькнуло что-то… какая-то безысходность. – Сейчас будут закрывать портал. Ты можешь…как-то ей помочь?
Вивиан покосилась в мою сторону и ответила.
– Попытаюсь. Каэл, спасибо за помощь, рада была тебя встретить, только, пожалуйста, не устраивай на Земле бардак!
– Постараюсь, милая. Бывайте, земляне!
Серебристый щит этоллийца свернулся за секунду до того, как подоспевшее подкрепление с Земли закрыло нас от вражеского обстрела. Около сотни земных истребителей уничтожили десяток наших преследователей буквально за секунды.
Вивиан резко повела капсулу обратно к Земле и успела сказать мне только одно:
– Кристина, помнишь я учила тебя ставить защиту от эмпатии?
– Помню.
– Ставь максимальный уровень.
Было в голосе инопланетянки что-то такое, что заставило подчиниться мгновенно. Только этого всё равно оказалось недостаточно. Меня накрыло волной чужой, невыносимой боли.
Глава 17
Боль скручивала и рвала на части одновременно. Каждый раз, когда казалось, что хуже уже не бывает, что больше не вынесу, боль делала новый виток, и меня захлёстывало ещё более невыносимой волной.
Я ничего не видела, не ощущала своего тела, всё пространство вокруг меня и во мне самой заполняла бесконечная, разбивающая сознание на мелкие осколки боль.
Она прекратилась также внезапно, как и началась. Я оказалась в портальной зале… только другой. Не той, в которой проходила моя синхронизация.
За смотровым окном переливался серебром портал… Меркурия. Знание пришло так легко, словно мне известно, как выглядят порталы других планет. Это определённо Меркурий. Я стою в центре вычерченного на полу круга и отдаю жизнь. Портал нужно питать энергией жизни, и я добровольно отдаю себя, чтобы защитить миллиарды невинных людей на Земле от вторжения армии, которая уже несколько месяцев пытается пробить брешь во вратах.
Кто-то сообщил захватчикам все особенности защиты Солнечной системы, и теперь они регулярно атакуют Меркурий – именно ту планету, где нет Хранителя дольше всего, где защита слабее… Это не может быть совпадением – среди сотрудников БРИЗ точно есть шпионы.
Каждый год бюро посылает агентов на смерть для подпитки сил двух порталов, пустующих без Хранителей – на Меркурии и на Земле. Каждый агент знает свою очерёдность, которая рано или поздно наступит, если только судьба не решит отнять жизнь раньше, в ходе выполнения какого-нибудь из заданий. По правде, отдать жизнь за портал, защищающий родную Солнечную систему – большая честь, но, чёрт побери, как же это больно!!! Адски, невыносимо, нечеловечески больно!
Новую волну пыток прочувствовать не успела – боль мелькнула вспышкой, и меня просто распылило. Я прекратила своё существование, умерла…
* * *
Джек Келлер выслушивал доклад, отвернувшись к окну. К этой привычке директора БРИЗ агенты уже давно привыкли. Начальство предпочитало прятать эмоции, чтобы не влиять на докладчика. Несмотря на то, что отчёт происходил по привычной схеме, Ирэн Лемарк всё равно ощущала лёгкий дискомфорт. Никогда не знаешь, как директор воспримет новости – равнодушно или с улыбкой. Причём, второй вариант был гораздо хуже – это знали все. Джек Келлер странно реагировал на плохие новости, словно принимал очередные сложности как вызов и радовался возможности вступить в борьбу. Обычно решения, которые Келлер принимал с улыбкой, стоили жизни подчинённым. Это знали все, и все боялись.
Закончив говорить, Ирэн непроизвольно вздрогнула, потому что Келлер повернул кресло, а на жёстких губах директора играла улыбка.
– Ох, уж мне эти Венеры с их Рыцарями, – холодно произнёс он. – Жертвы страсти, вечно влюбляются в своих защитников. Неужели Т’хэар не может разработать какую-нибудь сыворотку, чтобы смирить примитивные инстинкты?
Лемарк знала, что вопрос риторический. Конечно, Вивиан Т’хэар могла. Только доктор наук состояла в Межгалактическом Научном Сообществе, а при вступлении в данную организацию учёные приносили клятву, частью которой является отказ от медикаментозного вмешательства в естественные процессы возникновения привязанностей. Даже те, что возникли вследствие психологических патологий. Оказалось, что с любовью у пришельцев всё непросто. Чувство привязанности возникало лишь у избранных и поэтому высоко ценилось большинством разумных видов. На Этолле и вовсе не заключалось ни одного брака без ритуала подтверждения единения душ. Ходили слухи, что этоллийцы и в половые отношения не вступают без так называемого «ро-хорадах», хотя в последнее Рыцарь Урана не верила. Ирэн не раз видела, как мужская половина этоллийской дипмиссии ходит по барам цеплять земных девчонок, и с единением душ приключения дипломатов явно не имели ничего общего.
– Ладно, Лемарк, свободна. Вызови Зорина ко мне.
Уже через полчаса невероятно хмурый и потрёпанный Рыцарь Венеры входил в кабинет директора БРИЗ.
– Может, сначала в лазарет сходишь? – предложил Келлер, разглядывая агента.
– Всё в порядке, – ответил тот спокойно. – Пострадал лишь скафандр, я покинул космолёт за мгновение до взрыва, неудачно приземлился.
Директор кивнул.
– Так что ты скажешь в своё оправдание? – спросил Келлер и выдержал паузу, позволяя агенту ответить, но тот молчал.
– Мне тут рассказали про нежные чувства Венеры к тебе… – добавил директор.
– Я понял, – хриплый ответ.
– Неужели нельзя было убавить своё обаяние?! – поинтересовался директор, закипая. – Тебя же обучали техникам, особенностям психологии Венер, правилам поведения с этим гиперчувствительными и сверхэмоциональными барышнями!
– Обаяние было выключено, – глухо сообщил агент.
– Врёшь! – привстав с кресла, Келлер стукнул кулаком по столу, отчего пара бумаг слетела с его поверхности.
– Врёшь, – успокаиваясь и возвращаясь в кресло, повторил директор. – Невозможно выключить обаяние, когда сам испытываешь эмоции, а ты позволил себе влюбиться в объект, глупый мальчишка. Сотни тысяч, потраченные на твоё обучение и содержание, вылетели в трубу. Тебя же отбирали, Зорин, основываясь на неспособности к нежным чувствам, тебя тренировали на равнодушие к любви и прочим соплям в сахаре, и что же? Где результаты?
Агент молча хмурился и старательно разглядывал носки своих ботинок.
– Мне доложили, что ты влюбился ещё на стадии подготовки внедрения, как так вышло, Зорин?!
– Не знаю, – выдавил из себя агент. – Просто… она другая.
– Да такая же, как и все прочие женщины! – взревел директор. – Только хуже! Концентрат всех бабских недостатков!
– И достоинств, – тихо добавил Зорин. Келлер не стал комментировать характер достоинств Венеры, которые, по его мнению, привлекли агента.
– Хуже всего то, что ты не доложил о своей привязанности вовремя, до личного знакомства с объектом. Ты уже нарушил протокол, понимаешь?! Теперь мало просто заменить тебя другим рыцарем, она уже влюбилась, будет страдать, винить БРИЗ в разлуке с любимым и даже не посмотрит в сторону Тристана. Ты хоть знаешь, чего стоило взрастить такого Марса, в которого влюбилась бы абсолютно любая женщина на планете? Видел его фото до синхронизации? Прыщавый, худосочный, с кривыми зубами.
