— Ничего я не должен! — крикнул Леонид, вырывая руку и отталкивая от себя мальчика. — Я представляю власть и ничего не должен своему слуге. Ты ведь добровольно стал моим слугой. Ты не забыл об этом? — Леонид приблизил свое лицо к лицу Генки.
— Мой долг оградить своего господина от беды, — невозмутимо проговорил Генка. — Ты околдован волчицей.
— Да, околдован. Ты ничего не понимаешь в любовном колдовстве, мой мальчик. Я хочу здесь остаться, — Леонид перевел глаза на женщину, и в них засветилась нежность. — Моя любимая.
Мужчина шагнул к женщине, раскрыв объятия. Она сделала то же самое.
— Я тоже полюбила тебя, — промурлыкала она. — С той минуты, когда увидела. Не слушай Генку. Иди ко мне.
До соединения людей оставалось еще несколько шагов.
— Не пущу! — вцепился Генка в руку Леонида, но тот с такой силой отшвырнул его от себя, что мальчик отлетел и упал на землю.
— Выпорю! — пообещал Леонид. — Неси розгу!
В уме Генки что-то щелкнуло, и он все понял. Радостно вскочил на ноги.
— Сейчас, Леонид, — мальчик пошел к росшей невдалеке березе.
— Оставь его, — женщина подошла к мужчине, положила руки на плечи, с любовью заглянула в глаза. — Он тебе больше не нужен.
Леонид взял женские руки в свои.
— Генка заслужил наказание. Я не долго. Только просеку до крови несколькими ударами. Потом буду в твоем распоряжении.
При упоминании о крови женщина вздрогнула.
— Не надо крови. У нас не принято бить детей сильно.
Генка между тем уже сломал ветку березы и теперь очищал ее от маленьких веточек с листочками. Одновременно он следил за разговором Леонида с женщиной. Нежелание женщины проливать кровь мальчика еще больше убеждало Генку в правильности догадки. Как жаль, что нельзя самому себе пролить кровь. Это обязательно должен сделать Леонид. Генка уже попробовал проткнуть себе палец. Ничего не получилось. Они по-прежнему тут, а не в своем мире.
— Что ты там так долго? — крикнул Леонид.
Генка быстро пошел к мужчине, подал розгу.
Теперь и Максим сообразил, куда клонит друг. Лишь бы тот оказался прав. Иначе Леонид останется с женщиной, которая его привлекла лишь взглядом волчьих глаз, как когда-то ее мать Степана. Им нельзя возвращаться назад одним. Максиму никто не поверит в перемещение в другой мир. Его, наверняка, казнят за потерю хозяина, хотя он никак не в силах повлиять на мужчину. Придется жить в деревне Генки, чего очень не хочется, что означает потерю семьи навсегда.
Максим ждал с замиранием сердца.
— Ложись прямо на траву, — велел Леонид. — Терпи. Ты меня сильно рассердил.
Генка спустил штаны, лег.
Размахнувшись рукой насколько возможно, Леонид полоснул мальчика по голому телу. Он был зол на Генку. Еще никто в жизни не пошел против его желаний. Даже родители уступали Леониду во всем. Позволили лететь на Якоуте далеко от деревни, хотя в душе были против исследования мира. В последнюю ночь мать плакала, но утром уже с улыбкой простилась с ним. Теперь же слуга останавливает его.
Леонид немного не рассчитал силу удара и порвал кожу. Выступили капельки крови. Генка взвизгнул от боли и дернулся.
— Нет! — крикнула женщина, увидев рассеченную кровоточащую ягодицу и поняв свое поражение.
Генка же широко улыбнулся сквозь боль своей правильной догадке.
Вдруг окружающий лес с женщиной и ее стаей, которая завыла после крика вожака, померк.
Леонид с мальчиками переместились в свой мир. Невдалеке пасся их Якоут в ожидании своего погонщика. Судя по солнцу, люди отсутствовали пару часов.
— У нас получилось! — воскликнул Максим. Мальчик закружился. — Прощай, волчий мир! Придется смириться с нашей потерей!
Леонид стоял и ошарашено смотрел вокруг, как будто впервые видел местность. Генка встал и подтянул штаны.
— Я ничего не понимаю, — признался Леонид, все еще держа розгу в руке. — Как мы вернулись?
— Благодаря твоему наказанию, — взялся объяснять Генка. — Когда ты рассердился на Максима и пролил его кровь шипом растения, — мальчик указал на растение, возле которого они очутились, — мы попали в тот мир. Теперь же ты пролил через наказание мою кровь и вернул нас обратно.
— Она же мне говорила, что не надо проливать кровь, — Леонид схватился за голову. — Как же теперь вернуться?
— Не надо никуда возвращаться, — замотал головой Максим. — Ты ведь хотел вернуться.
— Хотел, пока не полюбил женщину-волчицу, — в глазах Леонида блеснули слезы.
Мальчики переглянулись.
Значит, не было никакого наваждения. Женщина не заставила полюбить себя. Леонид по-настоящему влюбился и теперь страдает, желая вернуться. Только возвращение невозможно без них. Кто-то должен понести вновь наказание, но мальчики не хотят жертвовать собой. Им нужен их мир, а не чужой.
— Ты забудешь ее, — сказал Максим. — В деревне тебя ждет одна девушка.
— Кто? — безучастно поинтересовался Леонид. Он совсем раскис.
— Анна. Она давно влюблена в тебя.
Леонид невесело рассмеялся.
— Мне никто не нужен, кроме моей волчицы, — он перевел взгляд на розгу, все еще находящуюся в руке. — Кстати, Генка, я не разрешал тебе вставать, — голос Леонида посуровел.
— Не надо возвращаться, — Генка попятился.
— Ты обещал во всем меня слушаться! — громче повторил Леонид. Он пошел на мальчика.
Генка повернулся и побежал. Максим следом, чтобы мужчина не переключился на него.
— Стоять! Вы мои слуги и обязаны подчиняться мне во всем!
Злость Леонида возрастала по мере продолжительности времени, уходящего на бег за мальчиками, которые были от него в паре метров. Мужчина чуть было не поймал Максима за шиворот, но тот резко свернул вправо и оторвался. Теперь мальчики бежали в разных направлениях. Леонид погнался за Генкой. Мужчина не понимал, как слуги могут так себя вести по отношению к нему. Немыслимое неуважение. В деревне за подобную наглость казнили бы, будь она проявлена. Никто не смел ослушаться власть любого круга. Сейчас же они далеко от родной деревни, в нескольких днях полета при благоприятной погоде и хорошем самочувствии Якоута.
Леонид, несмотря на подстегивающий его гнев, начал уставать. Мальчикам тоже было тяжело. Сказывалась усталость от бессонной ночи в мире волков.
— Ладно, вы победили, — Леонид сдался. Добежав до повозки, облокотился об нее обеими руками, тяжело дыша.
Генка с Максимом тоже остановились, с недоверием глядя на Леонида.
— Идите-идите, не бойтесь, — поманил он их рукой. — Какой из меня сейчас махатель розгой.
Мальчики подошли к повозке.
— Генка не знаком с нашими правилами, но ты знаешь, что с тобой могу сделать по возвращении, — спокойно сказал Леонид.
Максим опустил голову. Генка не понимал всей тяжести вины друга. Догадывался, что ему попадет за бегство.
— Я только не хочу возвращаться к волкам. Ты тоже не должен туда стремиться. Понимаю, что полюбил, но… — мальчик зашмыгал носом.
Леонид молчал, все еще строго глядя на мальчиков.
— Ладно, все останется между нами, — мужчина улыбнулся и потрепал Максима по голове. — Расскажу, может, только твоему отцу.
— Как хочешь, Леонид, — смиренно произнес тот. Вытер слезы рукавом.
— Нам надо поесть и хорошо выспаться перед продолжением путешествия.
Ни того, ни другого сделать не удалось из-за внезапного рева Якоута.
ПЛЕНЕНИЕ
Генка впервые услышал голос Якоута. Он даже решил, что животное немо. Теперь же оно ревело страшным голосом, подняв голову к небу, хлопало расправленными крыльями, готовясь взлететь. Однако, приученное к повиновению, не поднималось в небо без команды погонщика.
Люди посмотрели туда, куда была обращена морда Якоута. Далеко на горизонте они увидели множество маленьких точек. Леонид с Максимом вытаращили глаза от страха. Генка не мог понять причины испуга. Все-таки он ничего не знал о мире за деревней.
— Быстро в повозку! — крикнул Леонид, перемахивая через бортик. Мальчики последовали его примеру. — Лечь на дно и не поднимать голов! — мужчина выкрикнул Якоуту приказ взлетать и тоже лег.
Продолжая вопль, Якоут яростно забил крыльями и поднялся в небо. Ему пришлось сделать крутой разворот, чтобы унестись прочь от надвигающейся опасности. Повозка завалилась на бок, люди сместились на край, оказавшийся ниже.
Перед тем, как опустить голову, Генка взглянул на точки на горизонте. Точек уже не было. Вместо них весь горизонт заполнила сплошная черная масса. Если это были живые существа, то их была целая сотня. Что-то или кто-то пытался догнать их и явно не ради оказания помощи.
Якоут несся по воздуху с огромной скоростью. У лежащих на дне повозки людей перехватывало дыхание от сильного ветра, шумящего вдоль них и бьющего в лица. Животному тоже было трудно дышать, но страх не позволял сбавить набранную скорость. Путешественники слышали его хриплое дыхание.
Генка приподнял голову, чтобы посмотреть на врага и расстояние до него, но был рукой Леонида наклонен обратно.
— Умереть хочешь? — прошипел мужчина прямо мальчику в ухо, не убирая руки с его затылка.
— Они же далеко.
— Не имеет значения. Скажи спасибо, что их жала не посланы вперед них. Мы бы тогда лежали возле повозки и умирали в оцепенении, а не летели сейчас.
— Мы им нужны живыми, — предположил Максим. — Только зачем.
— Я не собираюсь останавливаться и выяснять их странное поведение.
— Кто они такие? — спросил Генка.
— Люди, внешне похожие на нас. С той разницей, что имеют за спинами большие птичьи крылья, а еще их ладони выпускают сотни маленьких ядоносных жал. Одно подобное жало парализует мышцы любого теплокровного. Оно все видит и слышит, но не может двигаться.
— Зачем они нас преследуют?
— Глупый вопрос. Они вышли на охоту. Мы же оказались на пути.
— Не лучше ли поискать не такую быструю дичь?
— Крылатые люди упрямы. Наткнувшись на большую добычу, какою мы сейчас являемся, они постараются нас схватить.
— Якоут сильнее их?
— Увы, нет, несмотря на свой размер. Будь он свободен, сумел бы оторваться. Крылатые люди не знают усталости, им не нужен отдых, даже спустя сутки они могут лететь с той же скоростью, что и теперь.
— Что же нам делать? — теперь при узнавании врага Генке стало страшно. — Якоут уже устал и скоро опуститься на землю. Тогда нам грозит смерть.
— Нас спасут лишь дикие животные, на стадо которых переключаться крылатые люди.
— Или не переключатся, — возразил Максим. — Они хотят поймать именно нас живыми.
Погоня по небу продолжалась. Непонятно, сколько минут прошло. Якоут замедлил скорость. Из больших легких животного со свистом выходил воздух. Совсем скоро защитник людей опустится на землю. Тогда они станут беззащитными перед врагом.
— Откуда у Якоута страх перед крылатыми людьми? — снова спросил Генка.
— Не знаю. Видимо, заложено природой, как и у всех диких животных.
— Он же домашний.
— Не забывай, что рожден Якоут дикими сородичами. От них перенял повадки и знания о мире.
Как бы ни было животному страшно, усталость берет над ним верх. Якоуот пошел на снижение. Пара минут, и повозка ударилась о землю. Животное сложило крылья и легло. Его бока медленно опускались и поднимались. Людям, поднявшимся со дна, было тяжело видеть и слышать его затрудненное дыхание.
— Спасибо тебе, верный друг, — поблагодарил Якоута Леонид. — Ты спасал нас от смерти, сколько мог, — мужчина сказал несколько слов на языке животного. Тот закрыл глаза.
— Он умирает? — в глазах Генки стояли слезы.
— Нет, но ему нужен длительный отдых.
В это время за спинами раздался шелест множества крыльев. Занятые Якоутом, путешественники забыли о враге, приближающемся сзади. Все трое обернулись для встречи с крылатыми людьми.
Те были настолько близко, что различались отдельные фигуры. Внешность крылатых людей была полной противоположностью их отвратительным гастрономическим пристрастиям. Жители Генкиной деревни тоже употребляли в пищу человечину, но они не охотились на своих соплеменников и ели людей лишь ради продолжения рода. Крылатые люди были прекрасны телами. Среди напавших на них все были мужчинами. Совершенно голые тела отличались сильной мускулатурой. Путешественники никогда не видели подобные мышцы, созданные природой. Возможно, все дело было в долгих полетах. Люди земли ничего не знали о жизни крылатых людей, кроме как о жалах, вылетающих из ладоней. Никому не удалось сбежать с их территории проживания. Черты лица красивы и правильны на удивление у всех. Лица уж очень похожи одно на другое, как будто все братья-близнецы. Волосы белые словно снег. Лица крылатых людей не выражали ничего, кроме спокойствия. Ни гнева от долгой погони за добычей, ни радости от ее бессилия. Люди, смотрящие с земли на приближение врага, видели равнодушие. Даже победных криков не вырвалось ни из чьей глотки, хотя они умели говорить на том же языке.
— Максим, Генка, — Леонид обнял мальчиков, стоящих слева справа от него, — простите меня, если что не то сделал. Теперь вы свободны.
— Я согласен быть твоим слугой всю жизнь, лишь бы спасти ее, — объявил Максим, прижимаясь к Леониду. — Прости, что не позволил вернуться в волчий мир.
— Ты всего лишь хотел защитить меня от жизни волком. Ты поступил правильно, — при упоминании о том мире, где осталась женщина-волчица, у Леонида заныло внутри.
— Я не хочу умирать вот так вдали ото всех людей, — всхлипнул Генка. Он готов был расплакаться от бессилия. Еще никогда мальчик не был в столь безвыходной ситуации. — Давайте побежим, — в отчаянии предложил он.
— Бесполезно. Нас догонят.
— Все гораздо хуже, чем тогда, — вздохнул Максим. — Волки хотя бы не желали нашей смерти.
— Не бойся, нам не будет больно от их жал, — Леонид утешал, как мог.
— Я не боюсь боли, я смерти боюсь.
— Чего же они медлят? — не мог понять Максим. Он держался, хотя страх смерти давил и на него. Участие в полетах с Леонидом и перенесенные опасности закалили его характер.
Вот уже ближайшие к путешественникам крылатые люди опустились на землю в трех метрах. Еще и еще они приземлялись вокруг людей, все еще стоящих в повозке, образуя кольцо. Крылатых людей было действительно много, большой отряд, но не сотня, как показалось вначале Генке. Они по-прежнему со странным безразличием смотрели на Леонида и мальчиков. Ни одной улыбки или хищнического оскала не видели ставшие добычей, переводя взгляды с одного лица победителя на другое.
Последним опустился на землю предводитель. Он был ближе всего к повозке.
Леонид с мальчиками вылезли из нее.
— Теперь вы наши пленники, — громко объявил он приятным голосом, глядя в глаза Леониду.
— Почему мы все еще не испытали действия ваших жал? — спросил мужчина.
— Я ведь не назвал вас нашей добычей.
— Тогда зачем мы вам?
— Скоро узнаете. Не бегите вы от нас, уже были бы в наших краях.
— В ваших краях нас ждет смерть. Никому не хочется быть съеденным.
— Человеческое мясо самое вкусное в нашем мире.
— Неправда, — горячо возразил Генка. Отсрочка смерти давала слабую надежду на победу над врагом и вывела мальчиков из ступора, — оно не стоит того, чтобы отнимать жизни у своего вида.
Предводитель с интересом обошел вокруг путешественников, снова ставших пленниками.
— Не вижу у вас крыльев, — улыбнулся он. Никто больше не проявил каких-либо эмоций вместе с предводителем.
— При чем здесь крылья? — растерялся Генка.
— Ты же себя отождествляешь с нами без наличия того признака, который делает нас разными.
— Мой долг оградить своего господина от беды, — невозмутимо проговорил Генка. — Ты околдован волчицей.
— Да, околдован. Ты ничего не понимаешь в любовном колдовстве, мой мальчик. Я хочу здесь остаться, — Леонид перевел глаза на женщину, и в них засветилась нежность. — Моя любимая.
Мужчина шагнул к женщине, раскрыв объятия. Она сделала то же самое.
— Я тоже полюбила тебя, — промурлыкала она. — С той минуты, когда увидела. Не слушай Генку. Иди ко мне.
До соединения людей оставалось еще несколько шагов.
— Не пущу! — вцепился Генка в руку Леонида, но тот с такой силой отшвырнул его от себя, что мальчик отлетел и упал на землю.
— Выпорю! — пообещал Леонид. — Неси розгу!
В уме Генки что-то щелкнуло, и он все понял. Радостно вскочил на ноги.
— Сейчас, Леонид, — мальчик пошел к росшей невдалеке березе.
— Оставь его, — женщина подошла к мужчине, положила руки на плечи, с любовью заглянула в глаза. — Он тебе больше не нужен.
Леонид взял женские руки в свои.
— Генка заслужил наказание. Я не долго. Только просеку до крови несколькими ударами. Потом буду в твоем распоряжении.
При упоминании о крови женщина вздрогнула.
— Не надо крови. У нас не принято бить детей сильно.
Генка между тем уже сломал ветку березы и теперь очищал ее от маленьких веточек с листочками. Одновременно он следил за разговором Леонида с женщиной. Нежелание женщины проливать кровь мальчика еще больше убеждало Генку в правильности догадки. Как жаль, что нельзя самому себе пролить кровь. Это обязательно должен сделать Леонид. Генка уже попробовал проткнуть себе палец. Ничего не получилось. Они по-прежнему тут, а не в своем мире.
— Что ты там так долго? — крикнул Леонид.
Генка быстро пошел к мужчине, подал розгу.
Теперь и Максим сообразил, куда клонит друг. Лишь бы тот оказался прав. Иначе Леонид останется с женщиной, которая его привлекла лишь взглядом волчьих глаз, как когда-то ее мать Степана. Им нельзя возвращаться назад одним. Максиму никто не поверит в перемещение в другой мир. Его, наверняка, казнят за потерю хозяина, хотя он никак не в силах повлиять на мужчину. Придется жить в деревне Генки, чего очень не хочется, что означает потерю семьи навсегда.
Максим ждал с замиранием сердца.
— Ложись прямо на траву, — велел Леонид. — Терпи. Ты меня сильно рассердил.
Генка спустил штаны, лег.
Размахнувшись рукой насколько возможно, Леонид полоснул мальчика по голому телу. Он был зол на Генку. Еще никто в жизни не пошел против его желаний. Даже родители уступали Леониду во всем. Позволили лететь на Якоуте далеко от деревни, хотя в душе были против исследования мира. В последнюю ночь мать плакала, но утром уже с улыбкой простилась с ним. Теперь же слуга останавливает его.
Леонид немного не рассчитал силу удара и порвал кожу. Выступили капельки крови. Генка взвизгнул от боли и дернулся.
— Нет! — крикнула женщина, увидев рассеченную кровоточащую ягодицу и поняв свое поражение.
Генка же широко улыбнулся сквозь боль своей правильной догадке.
Вдруг окружающий лес с женщиной и ее стаей, которая завыла после крика вожака, померк.
Леонид с мальчиками переместились в свой мир. Невдалеке пасся их Якоут в ожидании своего погонщика. Судя по солнцу, люди отсутствовали пару часов.
— У нас получилось! — воскликнул Максим. Мальчик закружился. — Прощай, волчий мир! Придется смириться с нашей потерей!
Леонид стоял и ошарашено смотрел вокруг, как будто впервые видел местность. Генка встал и подтянул штаны.
— Я ничего не понимаю, — признался Леонид, все еще держа розгу в руке. — Как мы вернулись?
— Благодаря твоему наказанию, — взялся объяснять Генка. — Когда ты рассердился на Максима и пролил его кровь шипом растения, — мальчик указал на растение, возле которого они очутились, — мы попали в тот мир. Теперь же ты пролил через наказание мою кровь и вернул нас обратно.
— Она же мне говорила, что не надо проливать кровь, — Леонид схватился за голову. — Как же теперь вернуться?
— Не надо никуда возвращаться, — замотал головой Максим. — Ты ведь хотел вернуться.
— Хотел, пока не полюбил женщину-волчицу, — в глазах Леонида блеснули слезы.
Мальчики переглянулись.
Значит, не было никакого наваждения. Женщина не заставила полюбить себя. Леонид по-настоящему влюбился и теперь страдает, желая вернуться. Только возвращение невозможно без них. Кто-то должен понести вновь наказание, но мальчики не хотят жертвовать собой. Им нужен их мир, а не чужой.
— Ты забудешь ее, — сказал Максим. — В деревне тебя ждет одна девушка.
— Кто? — безучастно поинтересовался Леонид. Он совсем раскис.
— Анна. Она давно влюблена в тебя.
Леонид невесело рассмеялся.
— Мне никто не нужен, кроме моей волчицы, — он перевел взгляд на розгу, все еще находящуюся в руке. — Кстати, Генка, я не разрешал тебе вставать, — голос Леонида посуровел.
— Не надо возвращаться, — Генка попятился.
— Ты обещал во всем меня слушаться! — громче повторил Леонид. Он пошел на мальчика.
Генка повернулся и побежал. Максим следом, чтобы мужчина не переключился на него.
— Стоять! Вы мои слуги и обязаны подчиняться мне во всем!
Злость Леонида возрастала по мере продолжительности времени, уходящего на бег за мальчиками, которые были от него в паре метров. Мужчина чуть было не поймал Максима за шиворот, но тот резко свернул вправо и оторвался. Теперь мальчики бежали в разных направлениях. Леонид погнался за Генкой. Мужчина не понимал, как слуги могут так себя вести по отношению к нему. Немыслимое неуважение. В деревне за подобную наглость казнили бы, будь она проявлена. Никто не смел ослушаться власть любого круга. Сейчас же они далеко от родной деревни, в нескольких днях полета при благоприятной погоде и хорошем самочувствии Якоута.
Леонид, несмотря на подстегивающий его гнев, начал уставать. Мальчикам тоже было тяжело. Сказывалась усталость от бессонной ночи в мире волков.
— Ладно, вы победили, — Леонид сдался. Добежав до повозки, облокотился об нее обеими руками, тяжело дыша.
Генка с Максимом тоже остановились, с недоверием глядя на Леонида.
— Идите-идите, не бойтесь, — поманил он их рукой. — Какой из меня сейчас махатель розгой.
Мальчики подошли к повозке.
— Генка не знаком с нашими правилами, но ты знаешь, что с тобой могу сделать по возвращении, — спокойно сказал Леонид.
Максим опустил голову. Генка не понимал всей тяжести вины друга. Догадывался, что ему попадет за бегство.
— Я только не хочу возвращаться к волкам. Ты тоже не должен туда стремиться. Понимаю, что полюбил, но… — мальчик зашмыгал носом.
Леонид молчал, все еще строго глядя на мальчиков.
— Ладно, все останется между нами, — мужчина улыбнулся и потрепал Максима по голове. — Расскажу, может, только твоему отцу.
— Как хочешь, Леонид, — смиренно произнес тот. Вытер слезы рукавом.
— Нам надо поесть и хорошо выспаться перед продолжением путешествия.
Ни того, ни другого сделать не удалось из-за внезапного рева Якоута.
Глава седьмая
ПЛЕНЕНИЕ
Генка впервые услышал голос Якоута. Он даже решил, что животное немо. Теперь же оно ревело страшным голосом, подняв голову к небу, хлопало расправленными крыльями, готовясь взлететь. Однако, приученное к повиновению, не поднималось в небо без команды погонщика.
Люди посмотрели туда, куда была обращена морда Якоута. Далеко на горизонте они увидели множество маленьких точек. Леонид с Максимом вытаращили глаза от страха. Генка не мог понять причины испуга. Все-таки он ничего не знал о мире за деревней.
— Быстро в повозку! — крикнул Леонид, перемахивая через бортик. Мальчики последовали его примеру. — Лечь на дно и не поднимать голов! — мужчина выкрикнул Якоуту приказ взлетать и тоже лег.
Продолжая вопль, Якоут яростно забил крыльями и поднялся в небо. Ему пришлось сделать крутой разворот, чтобы унестись прочь от надвигающейся опасности. Повозка завалилась на бок, люди сместились на край, оказавшийся ниже.
Перед тем, как опустить голову, Генка взглянул на точки на горизонте. Точек уже не было. Вместо них весь горизонт заполнила сплошная черная масса. Если это были живые существа, то их была целая сотня. Что-то или кто-то пытался догнать их и явно не ради оказания помощи.
Якоут несся по воздуху с огромной скоростью. У лежащих на дне повозки людей перехватывало дыхание от сильного ветра, шумящего вдоль них и бьющего в лица. Животному тоже было трудно дышать, но страх не позволял сбавить набранную скорость. Путешественники слышали его хриплое дыхание.
Генка приподнял голову, чтобы посмотреть на врага и расстояние до него, но был рукой Леонида наклонен обратно.
— Умереть хочешь? — прошипел мужчина прямо мальчику в ухо, не убирая руки с его затылка.
— Они же далеко.
— Не имеет значения. Скажи спасибо, что их жала не посланы вперед них. Мы бы тогда лежали возле повозки и умирали в оцепенении, а не летели сейчас.
— Мы им нужны живыми, — предположил Максим. — Только зачем.
— Я не собираюсь останавливаться и выяснять их странное поведение.
— Кто они такие? — спросил Генка.
— Люди, внешне похожие на нас. С той разницей, что имеют за спинами большие птичьи крылья, а еще их ладони выпускают сотни маленьких ядоносных жал. Одно подобное жало парализует мышцы любого теплокровного. Оно все видит и слышит, но не может двигаться.
— Зачем они нас преследуют?
— Глупый вопрос. Они вышли на охоту. Мы же оказались на пути.
— Не лучше ли поискать не такую быструю дичь?
— Крылатые люди упрямы. Наткнувшись на большую добычу, какою мы сейчас являемся, они постараются нас схватить.
— Якоут сильнее их?
— Увы, нет, несмотря на свой размер. Будь он свободен, сумел бы оторваться. Крылатые люди не знают усталости, им не нужен отдых, даже спустя сутки они могут лететь с той же скоростью, что и теперь.
— Что же нам делать? — теперь при узнавании врага Генке стало страшно. — Якоут уже устал и скоро опуститься на землю. Тогда нам грозит смерть.
— Нас спасут лишь дикие животные, на стадо которых переключаться крылатые люди.
— Или не переключатся, — возразил Максим. — Они хотят поймать именно нас живыми.
Погоня по небу продолжалась. Непонятно, сколько минут прошло. Якоут замедлил скорость. Из больших легких животного со свистом выходил воздух. Совсем скоро защитник людей опустится на землю. Тогда они станут беззащитными перед врагом.
— Откуда у Якоута страх перед крылатыми людьми? — снова спросил Генка.
— Не знаю. Видимо, заложено природой, как и у всех диких животных.
— Он же домашний.
— Не забывай, что рожден Якоут дикими сородичами. От них перенял повадки и знания о мире.
Как бы ни было животному страшно, усталость берет над ним верх. Якоуот пошел на снижение. Пара минут, и повозка ударилась о землю. Животное сложило крылья и легло. Его бока медленно опускались и поднимались. Людям, поднявшимся со дна, было тяжело видеть и слышать его затрудненное дыхание.
— Спасибо тебе, верный друг, — поблагодарил Якоута Леонид. — Ты спасал нас от смерти, сколько мог, — мужчина сказал несколько слов на языке животного. Тот закрыл глаза.
— Он умирает? — в глазах Генки стояли слезы.
— Нет, но ему нужен длительный отдых.
В это время за спинами раздался шелест множества крыльев. Занятые Якоутом, путешественники забыли о враге, приближающемся сзади. Все трое обернулись для встречи с крылатыми людьми.
Те были настолько близко, что различались отдельные фигуры. Внешность крылатых людей была полной противоположностью их отвратительным гастрономическим пристрастиям. Жители Генкиной деревни тоже употребляли в пищу человечину, но они не охотились на своих соплеменников и ели людей лишь ради продолжения рода. Крылатые люди были прекрасны телами. Среди напавших на них все были мужчинами. Совершенно голые тела отличались сильной мускулатурой. Путешественники никогда не видели подобные мышцы, созданные природой. Возможно, все дело было в долгих полетах. Люди земли ничего не знали о жизни крылатых людей, кроме как о жалах, вылетающих из ладоней. Никому не удалось сбежать с их территории проживания. Черты лица красивы и правильны на удивление у всех. Лица уж очень похожи одно на другое, как будто все братья-близнецы. Волосы белые словно снег. Лица крылатых людей не выражали ничего, кроме спокойствия. Ни гнева от долгой погони за добычей, ни радости от ее бессилия. Люди, смотрящие с земли на приближение врага, видели равнодушие. Даже победных криков не вырвалось ни из чьей глотки, хотя они умели говорить на том же языке.
— Максим, Генка, — Леонид обнял мальчиков, стоящих слева справа от него, — простите меня, если что не то сделал. Теперь вы свободны.
— Я согласен быть твоим слугой всю жизнь, лишь бы спасти ее, — объявил Максим, прижимаясь к Леониду. — Прости, что не позволил вернуться в волчий мир.
— Ты всего лишь хотел защитить меня от жизни волком. Ты поступил правильно, — при упоминании о том мире, где осталась женщина-волчица, у Леонида заныло внутри.
— Я не хочу умирать вот так вдали ото всех людей, — всхлипнул Генка. Он готов был расплакаться от бессилия. Еще никогда мальчик не был в столь безвыходной ситуации. — Давайте побежим, — в отчаянии предложил он.
— Бесполезно. Нас догонят.
— Все гораздо хуже, чем тогда, — вздохнул Максим. — Волки хотя бы не желали нашей смерти.
— Не бойся, нам не будет больно от их жал, — Леонид утешал, как мог.
— Я не боюсь боли, я смерти боюсь.
— Чего же они медлят? — не мог понять Максим. Он держался, хотя страх смерти давил и на него. Участие в полетах с Леонидом и перенесенные опасности закалили его характер.
Вот уже ближайшие к путешественникам крылатые люди опустились на землю в трех метрах. Еще и еще они приземлялись вокруг людей, все еще стоящих в повозке, образуя кольцо. Крылатых людей было действительно много, большой отряд, но не сотня, как показалось вначале Генке. Они по-прежнему со странным безразличием смотрели на Леонида и мальчиков. Ни одной улыбки или хищнического оскала не видели ставшие добычей, переводя взгляды с одного лица победителя на другое.
Последним опустился на землю предводитель. Он был ближе всего к повозке.
Леонид с мальчиками вылезли из нее.
— Теперь вы наши пленники, — громко объявил он приятным голосом, глядя в глаза Леониду.
— Почему мы все еще не испытали действия ваших жал? — спросил мужчина.
— Я ведь не назвал вас нашей добычей.
— Тогда зачем мы вам?
— Скоро узнаете. Не бегите вы от нас, уже были бы в наших краях.
— В ваших краях нас ждет смерть. Никому не хочется быть съеденным.
— Человеческое мясо самое вкусное в нашем мире.
— Неправда, — горячо возразил Генка. Отсрочка смерти давала слабую надежду на победу над врагом и вывела мальчиков из ступора, — оно не стоит того, чтобы отнимать жизни у своего вида.
Предводитель с интересом обошел вокруг путешественников, снова ставших пленниками.
— Не вижу у вас крыльев, — улыбнулся он. Никто больше не проявил каких-либо эмоций вместе с предводителем.
— При чем здесь крылья? — растерялся Генка.
— Ты же себя отождествляешь с нами без наличия того признака, который делает нас разными.
