Чего?!
Я так и села обратно, выронив пакет.
Ты таким тоном это произнес, что мне стало не по себе… и дело тут уже не в моей реакции на тебя.
Сидим, смотрим друг на друга. Я, подозреваю, растерянно и испуганно, ты… даже не берусь судить.
- Перепишете спокойно, без нервов, - кашлянув, добавляешь ты после паузы. – Никто не помешает.
Ага, тоже понял, как это прозвучало?
Лицо у тебя какое-то слишком непроницаемое. И странный взгляд.
Торопливо поднимаю пакет, вскакиваю, едва не опрокинув кресло и стукнувшись коленкой о стол.
- Эээ… нет, спасибо. Там тоже никто не помешает, я одна в комнате… Так что… я пойду. Уже действительно поздно, - затараторила я. – До свидания!
Ты поднимаешься – вот оно, благородное воспитание, даже адептку не можешь сидя проводить! - и я торопливо направляюсь к двери. Настигаешь меня, уже когда я взялась за ручку.
- До встречи послезавтра, адептка Миэлис.
Голос звучит привычно насмешливо, и я облегченно выдыхаю.
Нет, все-таки это мои тараканы. Но клянусь, мне на мгновение показалось, что ты имеешь в виду что-то совсем другое…
- Да… Еще раз спасибо, - пятясь, выхожу из кабинета.
- Не за что.
Дверь закрывается.
Фух! Отмучилась!
Улепетываю по коридору, стараясь не оглядываться и ни о чем не думать. Ни о сегодняшнем вечере, ни о завтрашней зубрежке, ни тем более об итоговой контрольной.
И все-таки резко остановилась у первой ступеньки, вдруг осознав, что разговаривала с ним. Нормально, а не по принципу «Почему тетрадь пустая?!» - «А… э… простите, исправлюсь».Что разговаривали мы на темы, не связанные с его лекцией. Что он задавал мне вопросы… и слушал меня! И идею одобрил! И…
«Останьтесь».
Чтоб тебя, Рэндар Даэрс!
Уснуть в ту ночь мне удалось далеко не сразу.
На итоговой по некромантии мне повезло. Мне феерически, невероятно повезло! После обзорной лекции, на которой мастер Даэрс проверил домашние и ответил на вопросы, нам раздали по три государственных бланка с вопросами, а затем наш некромант коротко извинился и сообщил, что из-за нестыковки в расписании тест пишут две группы одновременно, после чего ушел, оставив с нами аспиранта!
Я воспрянула духом сразу же.
Всю ночь зубрила! Эдак у меня даже есть шанс все сделать как следует, пока его нет, а если даже не все, то хоть большую часть!
Правда, он обещал подойти в середине занятия…
Ничего, впишу все, что успею и что вспомню, сначала – теорию, потом буду с хитроумными некромантскими формулами разбираться…
Сколько я на свою работу в спешке мелких клякс посадила – не передать. Надо быть осторожнее, не хватало еще капнуть на гербовую печать или поля, а то весь бланк не зачтут…
Полчаса пролетели незаметно, а затем халява закончилась. Дверь открылась, и в аудиторию, чеканя шаг, вошел непривычно строгий Рэндар Даэрс. Я чуть не застонала в голос.
И ладно бы он, как все нормальные преподаватели, сел за стол!
Он начал ходить по аудитории.
Легче мне от этого, конечно, стать не могло.
Особенно когда он неспешным шагом приблизился и замер у меня за плечом.
Мы же вроде выяснили уже, что я не люблю, когда у меня над душой стоят! Зачем вы сейчас это делаете?
Укоризненный вздох пронесся по затылку. Я застыла с занесенным над бланком пером, как истукан. Только что хотела определение записать… а теперь не помню даже, какое. Начисто из головы вылетело. Смотрю на вопрос, но не могу его осмыслить. Зато слишком остро чувствую, что ты совсем рядом. Кажется, даже дыхание твое слышу…
Ты стоишь надо мной.
Я не осмеливаюсь сделать ни единого движения.
Отойди, я тебя очень прошу, очень-преочень…
Тихий шаг.
С пера срывается огромная черная капля и устремляется вниз – прямо на печать.
Я с ужасом провожаю ее взглядом, не в силах даже пошевелиться.
Ты молниеносным движением выхватываешь мой бланк, и чернила капают на стол.
- Убрать бардак, - коротко командуешь ты. – И больше не подвисайте, адептка.
Бланк аккуратно ложится на краешек стола, ты идёшь дальше по классу. Я оставляю перо на подставке близ чернильницы и торопливо, бестолково пытаюсь оторванным от чернового листа кусочком бумаги стереть со светлого стола чернильное пятно.
- Очищающим, Миэлис! – уничижительно бормочет соседка слева.
Чтоб меня… точно.
Устраняю остатки пятна магией, воровато поднимаю глаза…
Ты уже сидишь за столом и насмешливо наблюдаешь за моими потугами.
Я же говорила – в твоем присутствии я резко глупею.
Очень надеюсь, что к концу занятия ты снова пойдешь навестить наших коллег из параллельной… потому что иначе я не знаю, что я тут насчитаю!
…С итоговой я выходила как из допросной, чувствуя, что из меня выжали все соки.
А еще ведь предстояло разбор полетов пережить…
Утешало только, что до него еще почти целая неделя.
Аккурат привести мозги в относительный порядок.
Привести голову в порядок, да? Трижды ха! По-моему, за эту «почти неделю» не было ни дня, когда я бы не сталкивалась в коридорах с Рэндаром Даэрсом. Не знаю, что за злой рок упорно сводил нас вместе, хотя до этого мы виделись исключительно на лекциях… Возможно, он заполнял какие-то документы на наших кафедрах (куда мы тоже зачастили ввиду зачетной декады) или отчеты писал – не знаю. Может, на бестолковую меня жаловался нашему куратору или таки заказал у нее успокоительные капли…
Но факт оставался фактом. Каждый день меня исправно ждало очередное испытание для моей психики. Придушенное «Добрый день!» удавалось мне все лучше и лучше, даже если некромант совершенно неожиданно вываливался из кабинета главы факультета прямо перед моим носом. Потом я старалась максимально быстро исчезнуть, он иногда и ответить-то не успевал…
Словом, по административному этажу я начала передвигаться с особенной опаской.
И сейчас шла тихонько по коридору, никого не трогая, одна, наслаждаясь передышкой – зачеты закончились, занятия тоже, остались только разборы полетов по письменным тестам, недельный орг.перерыв - и потоковые сборы перед практикой. В перекинутой через плечо сумке болтались учетные книжки группы, кои нужно было отнести куратору – уже и без того было поздно, а отвечавшая за них Чессири Лэнкас, староста, задержалась после занятий по просьбе профессора Гианита и попросила меня… Я сначала согласилась, потом, вспомнив про свое «везение», раскаялась.
Но некроманта, по счастью, не было видно, и я понемногу расслабилась.
Практика в середине учебного года может показаться дикостью – но наши преподаватели знали, что делают. Два семестра теории (с февраля по май, с сентября по декабрь), увенчанные зимней практикой сразу по всем предметам (особенно полевым!), были бы сущим адом. А так – четыре предмета в первом практическом курсе, четыре – во втором… Да и переходить к углубленным теоретическим курсам гораздо проще после того, как ты на деле усвоил базовые навыки, а не опираешься только на формулы с расчетами…
И эту стройную педагогическую теорию нам предстояло скоро проверить на себе – на первом году обучения практики не бывает. Впрочем, сомнений в эффективности такого построения курса ни у кого не было… как и выбора.
Погода стояла непривычно теплая. Самое то для практических курсов под открытым небом… «Только бы весна не передумала и нормально перетекла в лето», - подумала я со вздохом, бросив взгляд в окно, на зеленые кроны…
И тут заметила за стеклом, на широком карнизе, мелкого, еще толком не оперившегося птенчика. Уж не знаю, скворчонок это был, галчонок или кто еще, но был он страшен, сер, лысоват и громко орал, явно требуя еды.
Понятия не имею, какая птица-самоубийца свила гнездо в столь опасной близости от наших окон, из которых порой вылетали совершенно непредсказуемые результаты экспериментов адептов с магией, но оно оказалось буквально на расстоянии вытянутой руки, чуть выше собственно карниза. Возле окон ветви подстригали, но толстых сучьев здесь хватало, на них-то и громоздилось гнездо.
Выпало чудо в перьях крайне удачно, пришлось признать.
Оно тоже посмотрело на меня, раззявило клюв и жалко вякнуло.
Это меня и сгубило. Жалко же… А вдруг он теперь с карниза брякнется? Судя по почти голому тельцу крайне неуверенной, пьяной походке на подгибающихся лапках и жалобному ору, покидать гнездо и изучать большой мир ему еще рано…
Пошатнулся, заверещал, бестолково захлопал лысыми крылышками, и я с замиранием сердца подумала – точно свалится! Карниз-то металлический, скользкий… Обошлось.
Я воровато огляделась. Никого, пусто, как в склепе…
Тьфу, ну и мысли!
Во всем мастер-некромант виноват…
Прикинув расстояние, я решительно распахнула окно, сцапала топчущееся на карнизе недоразумение, возопившее еще более дурным голосом, и, плюхнувшись животом на холодный подоконник, потянулась к гнезду.
Да, многие говорят, мол, не надо трогать птенчиков руками, а то их родители бросят… но я каждое лето проводила в деревне, где отец собирал и выращивал травы, и знала: совершенная чушь. Птицы не полагаются на обоняние, они ориентируются на звуки. К тому же этот слишком мелкий, чтобы самостоятельно познавать мир, чем грешат оперившиеся птенчики… Бросить – точно погибнет.
Вот же блин… недооценила немного расстояние. Самой бы с четвертого этажа не улететь... Цепляюсь за раму и снова тянусь.
Ну же… еще чуть-чуть…
- Адептка Миэлис! – раздался прямо за моей спиной голос, который я не могла не узнать. И была его обладателю настолько не рада, что от потрясения едва не нырнула вниз вместе с птенцом – пальцы соскользнули с рамы, за которую я держалась.
Чудом мелочь эту не выронила и не раздавила, бестолково взмахнув руками.
В последний момент меня схватили… не за шкирку, нет, за ремень на штанах (на секунду показалось, что я сейчас без них останусь) и резко втянули обратно.
Теплые пальцы скользнули по пояснице, вызвав нервную дрожь, которую я не смогла подавить.
Даже испугаться толком не успела.
Ну, снова здравствуй, мой лучший ночной кошмар…
Да что ж мне так не везет?!
Я нервно икнула и сжалась, глядя в твои рассерженные темные глаза.
- Какого умертвия вы творите?! – хрипло и холодно интересуешься ты, склонив голову набок и скрестив руки на груди.
Вот что мне тебе сказать? Да меня до сих пор колотит!
Пожалуй, полет вниз был бы предпочтительнее…
К счастью, клювастое недоразумение ответило за меня, разразившись тирадой по поводу моих спасательных способностей.
Теперь уничижительный взгляд достался лично ему, и злости в нем несколько поубавилось.
- И что это? – мрачно вопросил некромант.
Птенцов не видел раньше, что ли?
- На карнизе нашла, - кашлянув, призналась я. – Гнездо рядом совсем, и я решила вернуть его в родные пенаты…
На лице наставника злость быстро сменилась явным опасением за мое здравомыслие.
- В гнездо?
- Да, вон оно, за окном, - показала я, чуть нахохлившись.
Ты снова одарил меня мрачным взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Затем медленно, почти угрожающе сделал по-кошачьи мягкий шаг вперед, фактически нависнув надо мной – так, что отчаянно захотелось то ли податься к тебе, то ли сбежать подальше. Слишком близко для моего душевного спокойствия. Ты, демонстративно не обращая на меня внимания, выглядываешь в окно за моим плечом… бровь при виде гнезда легонько изгибается… и на этом мои нервы сдали. Не выдержав столь тесного соседства (как в ловушке, честное слово!), я невольно попятилась – точнее, попыталась, прижавшись пятой точкой к подоконнику.
Меня снова отдернули в сторону.
Как током ударило… Сильная рука – но на удивление бережная…
Ты тут же отступаешь. Выражение лица бесстрастное до отвратительного. Не знаю, удается ли мне скрывать неуместное волнение… вряд ли.
- То есть ради этого… как бы помягче выразиться… лысого кошмара вы готовы были сами вниз нырнуть?
- Да тут недалеко, рукой подать…
Черная бровь совершает новый пируэт. Ага, сейчас съязвишь…
- Четыре этажа – недалеко, по-вашему? – ехидно вопрошаешь ты.
- Я имела в виду – до гнезда! – снова покраснев, торопливо поправилась я.
Фыркаешь.
Нет, тебе определенно нравится надо мной издеваться!
- А если бы меня здесь не было, когда вы равновесие потеряли?
- Если бы вы меня не перепугали, не потеряла бы, - в сердцах огрызнулась я и снова повернулась к окну.
Невежливо, да. Но ни мне, ни птичке вынужденная близость не доставляет особого удовольствия, а ты этого, похоже, не понимаешь. Хорошо еще не клюется…
Чего вообще ты на меня взъелся?
Вот теперь меня оттащили от окна за рубашку.
Полурасстегнутый по случаю нетипичной ранневесенней жары ворот теперь смотрелся весьма эффектно. И я автоматически потянулась прикрыть его… птенцом.
Твой мрачный взгляд, устремленный на не менее мрачное и всклокоченное существо, вынудил меня нервно хихикнуть.
- Адептка Миэлис, у вас на почве зачетов совсем крыша поехала? – преувеличенно ласково спрашивают меня. – Зачем вы опять в окно полезли?!
- А что не так-то?! Я осторожно!
- Отдайте-ка мне своего питомца, - зловеще попросил некромант, нехорошо подобравшись, - и я покажу вам, что не так.
Поразмыслив, упрямо прячу птенца за спину с мыслью: «Мне каюк… обоих пустит на ритуалы…»
И, к своему удивлению, слышу смешок.
Низкий, бархатный, приправленный беззлобной иронией… по спине пробегает дрожь.
Ты как-то разом расслабляешься, уже не напоминая грозного некроманта.
- Дайте сюда, не съем я его, - говоришь уже мягче, протягивая руку.
Ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Короткое заклинание телекинеза – и временно обездвиженный птенчик плывет по воздуху прямиком к гнезду. Аккуратно опускается в самый центр.
Чувствую себя идиоткой.
Ты чуть перебираешь длинными, чуткими пальцами, «отпуская» заклинание, медленно опускаешь руку, и спасенный тут же разражается визгливой тирадой – надеюсь, в твой адрес, а не в мой.
- Никакой благодарности… вы друг друга стоите, - мастер-некромант поморщился, а затем насмешливо-уничижительно воззрился на меня. – Вот что нужно было сделать, адептка Миэлис, а не демонстрировать всему коридору свои… - выразительный взгляд окидывает мою фигуру, и на миг меня бросает в жар, - ...хм, округлости, лежа на подоконнике!
Как я покраснела-а-а…
- Так не было же никого! – брякнула исключительно от смущения и смятения чувств.
На меня посмотрели долгим, всепрощающим взглядом.
- Угу, - скорбно соглашаешься ты. – Не было. А я так, печальное и слепое привидение… В следующий раз головой думайте. Хотя бы попробуйте. Магии вас обучают не для того, чтобы вы ей не пользовались.
Темные глаза поблескивают, взгляд на миг опускается, затем ты и вовсе его отводишь.
С трудом подавляю внезапный порыв наглухо застегнуть воротник, хотя тебя мои сомнительные прелести вряд ли интересуют.
Снова смотришь за окно, затем закрываешь его.
И вдруг тихо хмыкаешь.
- Или сразу ко мне обращайтесь, не в гнездо вашу живность отправлю, так на опыты, - ехидно подмигиваешь, наконец приводя меня в чувство. – Если что, кстати, это сизый вран, единственный вид пернатых, которые хорошо переносят магию и даже способны подпитываться от нее… возможно именно поэтому они никогда не становятся умертвиями, в отличие от других некрупных птиц. Они рано высиживают птенцов, и их гнезд вокруг академии хватает... Но этот действительно мелкий совсем, так что вы правильно его спасать полезли. В следующий раз только методы заранее продумайте.
Я так и села обратно, выронив пакет.
Ты таким тоном это произнес, что мне стало не по себе… и дело тут уже не в моей реакции на тебя.
Сидим, смотрим друг на друга. Я, подозреваю, растерянно и испуганно, ты… даже не берусь судить.
- Перепишете спокойно, без нервов, - кашлянув, добавляешь ты после паузы. – Никто не помешает.
Ага, тоже понял, как это прозвучало?
Лицо у тебя какое-то слишком непроницаемое. И странный взгляд.
Торопливо поднимаю пакет, вскакиваю, едва не опрокинув кресло и стукнувшись коленкой о стол.
- Эээ… нет, спасибо. Там тоже никто не помешает, я одна в комнате… Так что… я пойду. Уже действительно поздно, - затараторила я. – До свидания!
Ты поднимаешься – вот оно, благородное воспитание, даже адептку не можешь сидя проводить! - и я торопливо направляюсь к двери. Настигаешь меня, уже когда я взялась за ручку.
- До встречи послезавтра, адептка Миэлис.
Голос звучит привычно насмешливо, и я облегченно выдыхаю.
Нет, все-таки это мои тараканы. Но клянусь, мне на мгновение показалось, что ты имеешь в виду что-то совсем другое…
- Да… Еще раз спасибо, - пятясь, выхожу из кабинета.
- Не за что.
Дверь закрывается.
Фух! Отмучилась!
Улепетываю по коридору, стараясь не оглядываться и ни о чем не думать. Ни о сегодняшнем вечере, ни о завтрашней зубрежке, ни тем более об итоговой контрольной.
И все-таки резко остановилась у первой ступеньки, вдруг осознав, что разговаривала с ним. Нормально, а не по принципу «Почему тетрадь пустая?!» - «А… э… простите, исправлюсь».Что разговаривали мы на темы, не связанные с его лекцией. Что он задавал мне вопросы… и слушал меня! И идею одобрил! И…
«Останьтесь».
Чтоб тебя, Рэндар Даэрс!
Уснуть в ту ночь мне удалось далеко не сразу.
***
На итоговой по некромантии мне повезло. Мне феерически, невероятно повезло! После обзорной лекции, на которой мастер Даэрс проверил домашние и ответил на вопросы, нам раздали по три государственных бланка с вопросами, а затем наш некромант коротко извинился и сообщил, что из-за нестыковки в расписании тест пишут две группы одновременно, после чего ушел, оставив с нами аспиранта!
Я воспрянула духом сразу же.
Всю ночь зубрила! Эдак у меня даже есть шанс все сделать как следует, пока его нет, а если даже не все, то хоть большую часть!
Правда, он обещал подойти в середине занятия…
Ничего, впишу все, что успею и что вспомню, сначала – теорию, потом буду с хитроумными некромантскими формулами разбираться…
Сколько я на свою работу в спешке мелких клякс посадила – не передать. Надо быть осторожнее, не хватало еще капнуть на гербовую печать или поля, а то весь бланк не зачтут…
Полчаса пролетели незаметно, а затем халява закончилась. Дверь открылась, и в аудиторию, чеканя шаг, вошел непривычно строгий Рэндар Даэрс. Я чуть не застонала в голос.
И ладно бы он, как все нормальные преподаватели, сел за стол!
Он начал ходить по аудитории.
Легче мне от этого, конечно, стать не могло.
Особенно когда он неспешным шагом приблизился и замер у меня за плечом.
Мы же вроде выяснили уже, что я не люблю, когда у меня над душой стоят! Зачем вы сейчас это делаете?
Укоризненный вздох пронесся по затылку. Я застыла с занесенным над бланком пером, как истукан. Только что хотела определение записать… а теперь не помню даже, какое. Начисто из головы вылетело. Смотрю на вопрос, но не могу его осмыслить. Зато слишком остро чувствую, что ты совсем рядом. Кажется, даже дыхание твое слышу…
Ты стоишь надо мной.
Я не осмеливаюсь сделать ни единого движения.
Отойди, я тебя очень прошу, очень-преочень…
Тихий шаг.
С пера срывается огромная черная капля и устремляется вниз – прямо на печать.
Я с ужасом провожаю ее взглядом, не в силах даже пошевелиться.
Ты молниеносным движением выхватываешь мой бланк, и чернила капают на стол.
- Убрать бардак, - коротко командуешь ты. – И больше не подвисайте, адептка.
Бланк аккуратно ложится на краешек стола, ты идёшь дальше по классу. Я оставляю перо на подставке близ чернильницы и торопливо, бестолково пытаюсь оторванным от чернового листа кусочком бумаги стереть со светлого стола чернильное пятно.
- Очищающим, Миэлис! – уничижительно бормочет соседка слева.
Чтоб меня… точно.
Устраняю остатки пятна магией, воровато поднимаю глаза…
Ты уже сидишь за столом и насмешливо наблюдаешь за моими потугами.
Я же говорила – в твоем присутствии я резко глупею.
Очень надеюсь, что к концу занятия ты снова пойдешь навестить наших коллег из параллельной… потому что иначе я не знаю, что я тут насчитаю!
…С итоговой я выходила как из допросной, чувствуя, что из меня выжали все соки.
А еще ведь предстояло разбор полетов пережить…
Утешало только, что до него еще почти целая неделя.
Аккурат привести мозги в относительный порядок.
***
Привести голову в порядок, да? Трижды ха! По-моему, за эту «почти неделю» не было ни дня, когда я бы не сталкивалась в коридорах с Рэндаром Даэрсом. Не знаю, что за злой рок упорно сводил нас вместе, хотя до этого мы виделись исключительно на лекциях… Возможно, он заполнял какие-то документы на наших кафедрах (куда мы тоже зачастили ввиду зачетной декады) или отчеты писал – не знаю. Может, на бестолковую меня жаловался нашему куратору или таки заказал у нее успокоительные капли…
Но факт оставался фактом. Каждый день меня исправно ждало очередное испытание для моей психики. Придушенное «Добрый день!» удавалось мне все лучше и лучше, даже если некромант совершенно неожиданно вываливался из кабинета главы факультета прямо перед моим носом. Потом я старалась максимально быстро исчезнуть, он иногда и ответить-то не успевал…
Словом, по административному этажу я начала передвигаться с особенной опаской.
И сейчас шла тихонько по коридору, никого не трогая, одна, наслаждаясь передышкой – зачеты закончились, занятия тоже, остались только разборы полетов по письменным тестам, недельный орг.перерыв - и потоковые сборы перед практикой. В перекинутой через плечо сумке болтались учетные книжки группы, кои нужно было отнести куратору – уже и без того было поздно, а отвечавшая за них Чессири Лэнкас, староста, задержалась после занятий по просьбе профессора Гианита и попросила меня… Я сначала согласилась, потом, вспомнив про свое «везение», раскаялась.
Но некроманта, по счастью, не было видно, и я понемногу расслабилась.
Практика в середине учебного года может показаться дикостью – но наши преподаватели знали, что делают. Два семестра теории (с февраля по май, с сентября по декабрь), увенчанные зимней практикой сразу по всем предметам (особенно полевым!), были бы сущим адом. А так – четыре предмета в первом практическом курсе, четыре – во втором… Да и переходить к углубленным теоретическим курсам гораздо проще после того, как ты на деле усвоил базовые навыки, а не опираешься только на формулы с расчетами…
И эту стройную педагогическую теорию нам предстояло скоро проверить на себе – на первом году обучения практики не бывает. Впрочем, сомнений в эффективности такого построения курса ни у кого не было… как и выбора.
Погода стояла непривычно теплая. Самое то для практических курсов под открытым небом… «Только бы весна не передумала и нормально перетекла в лето», - подумала я со вздохом, бросив взгляд в окно, на зеленые кроны…
И тут заметила за стеклом, на широком карнизе, мелкого, еще толком не оперившегося птенчика. Уж не знаю, скворчонок это был, галчонок или кто еще, но был он страшен, сер, лысоват и громко орал, явно требуя еды.
Понятия не имею, какая птица-самоубийца свила гнездо в столь опасной близости от наших окон, из которых порой вылетали совершенно непредсказуемые результаты экспериментов адептов с магией, но оно оказалось буквально на расстоянии вытянутой руки, чуть выше собственно карниза. Возле окон ветви подстригали, но толстых сучьев здесь хватало, на них-то и громоздилось гнездо.
Выпало чудо в перьях крайне удачно, пришлось признать.
Оно тоже посмотрело на меня, раззявило клюв и жалко вякнуло.
Это меня и сгубило. Жалко же… А вдруг он теперь с карниза брякнется? Судя по почти голому тельцу крайне неуверенной, пьяной походке на подгибающихся лапках и жалобному ору, покидать гнездо и изучать большой мир ему еще рано…
Пошатнулся, заверещал, бестолково захлопал лысыми крылышками, и я с замиранием сердца подумала – точно свалится! Карниз-то металлический, скользкий… Обошлось.
Я воровато огляделась. Никого, пусто, как в склепе…
Тьфу, ну и мысли!
Во всем мастер-некромант виноват…
Прикинув расстояние, я решительно распахнула окно, сцапала топчущееся на карнизе недоразумение, возопившее еще более дурным голосом, и, плюхнувшись животом на холодный подоконник, потянулась к гнезду.
Да, многие говорят, мол, не надо трогать птенчиков руками, а то их родители бросят… но я каждое лето проводила в деревне, где отец собирал и выращивал травы, и знала: совершенная чушь. Птицы не полагаются на обоняние, они ориентируются на звуки. К тому же этот слишком мелкий, чтобы самостоятельно познавать мир, чем грешат оперившиеся птенчики… Бросить – точно погибнет.
Вот же блин… недооценила немного расстояние. Самой бы с четвертого этажа не улететь... Цепляюсь за раму и снова тянусь.
Ну же… еще чуть-чуть…
- Адептка Миэлис! – раздался прямо за моей спиной голос, который я не могла не узнать. И была его обладателю настолько не рада, что от потрясения едва не нырнула вниз вместе с птенцом – пальцы соскользнули с рамы, за которую я держалась.
Чудом мелочь эту не выронила и не раздавила, бестолково взмахнув руками.
В последний момент меня схватили… не за шкирку, нет, за ремень на штанах (на секунду показалось, что я сейчас без них останусь) и резко втянули обратно.
Теплые пальцы скользнули по пояснице, вызвав нервную дрожь, которую я не смогла подавить.
Даже испугаться толком не успела.
Ну, снова здравствуй, мой лучший ночной кошмар…
Да что ж мне так не везет?!
Я нервно икнула и сжалась, глядя в твои рассерженные темные глаза.
- Какого умертвия вы творите?! – хрипло и холодно интересуешься ты, склонив голову набок и скрестив руки на груди.
Вот что мне тебе сказать? Да меня до сих пор колотит!
Пожалуй, полет вниз был бы предпочтительнее…
К счастью, клювастое недоразумение ответило за меня, разразившись тирадой по поводу моих спасательных способностей.
Теперь уничижительный взгляд достался лично ему, и злости в нем несколько поубавилось.
- И что это? – мрачно вопросил некромант.
Птенцов не видел раньше, что ли?
- На карнизе нашла, - кашлянув, призналась я. – Гнездо рядом совсем, и я решила вернуть его в родные пенаты…
На лице наставника злость быстро сменилась явным опасением за мое здравомыслие.
- В гнездо?
- Да, вон оно, за окном, - показала я, чуть нахохлившись.
Ты снова одарил меня мрачным взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Затем медленно, почти угрожающе сделал по-кошачьи мягкий шаг вперед, фактически нависнув надо мной – так, что отчаянно захотелось то ли податься к тебе, то ли сбежать подальше. Слишком близко для моего душевного спокойствия. Ты, демонстративно не обращая на меня внимания, выглядываешь в окно за моим плечом… бровь при виде гнезда легонько изгибается… и на этом мои нервы сдали. Не выдержав столь тесного соседства (как в ловушке, честное слово!), я невольно попятилась – точнее, попыталась, прижавшись пятой точкой к подоконнику.
Меня снова отдернули в сторону.
Как током ударило… Сильная рука – но на удивление бережная…
Ты тут же отступаешь. Выражение лица бесстрастное до отвратительного. Не знаю, удается ли мне скрывать неуместное волнение… вряд ли.
- То есть ради этого… как бы помягче выразиться… лысого кошмара вы готовы были сами вниз нырнуть?
- Да тут недалеко, рукой подать…
Черная бровь совершает новый пируэт. Ага, сейчас съязвишь…
- Четыре этажа – недалеко, по-вашему? – ехидно вопрошаешь ты.
- Я имела в виду – до гнезда! – снова покраснев, торопливо поправилась я.
Фыркаешь.
Нет, тебе определенно нравится надо мной издеваться!
- А если бы меня здесь не было, когда вы равновесие потеряли?
- Если бы вы меня не перепугали, не потеряла бы, - в сердцах огрызнулась я и снова повернулась к окну.
Невежливо, да. Но ни мне, ни птичке вынужденная близость не доставляет особого удовольствия, а ты этого, похоже, не понимаешь. Хорошо еще не клюется…
Чего вообще ты на меня взъелся?
Вот теперь меня оттащили от окна за рубашку.
Полурасстегнутый по случаю нетипичной ранневесенней жары ворот теперь смотрелся весьма эффектно. И я автоматически потянулась прикрыть его… птенцом.
Твой мрачный взгляд, устремленный на не менее мрачное и всклокоченное существо, вынудил меня нервно хихикнуть.
- Адептка Миэлис, у вас на почве зачетов совсем крыша поехала? – преувеличенно ласково спрашивают меня. – Зачем вы опять в окно полезли?!
- А что не так-то?! Я осторожно!
- Отдайте-ка мне своего питомца, - зловеще попросил некромант, нехорошо подобравшись, - и я покажу вам, что не так.
Поразмыслив, упрямо прячу птенца за спину с мыслью: «Мне каюк… обоих пустит на ритуалы…»
И, к своему удивлению, слышу смешок.
Низкий, бархатный, приправленный беззлобной иронией… по спине пробегает дрожь.
Ты как-то разом расслабляешься, уже не напоминая грозного некроманта.
- Дайте сюда, не съем я его, - говоришь уже мягче, протягивая руку.
Ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Короткое заклинание телекинеза – и временно обездвиженный птенчик плывет по воздуху прямиком к гнезду. Аккуратно опускается в самый центр.
Чувствую себя идиоткой.
Ты чуть перебираешь длинными, чуткими пальцами, «отпуская» заклинание, медленно опускаешь руку, и спасенный тут же разражается визгливой тирадой – надеюсь, в твой адрес, а не в мой.
- Никакой благодарности… вы друг друга стоите, - мастер-некромант поморщился, а затем насмешливо-уничижительно воззрился на меня. – Вот что нужно было сделать, адептка Миэлис, а не демонстрировать всему коридору свои… - выразительный взгляд окидывает мою фигуру, и на миг меня бросает в жар, - ...хм, округлости, лежа на подоконнике!
Как я покраснела-а-а…
- Так не было же никого! – брякнула исключительно от смущения и смятения чувств.
На меня посмотрели долгим, всепрощающим взглядом.
- Угу, - скорбно соглашаешься ты. – Не было. А я так, печальное и слепое привидение… В следующий раз головой думайте. Хотя бы попробуйте. Магии вас обучают не для того, чтобы вы ей не пользовались.
Темные глаза поблескивают, взгляд на миг опускается, затем ты и вовсе его отводишь.
С трудом подавляю внезапный порыв наглухо застегнуть воротник, хотя тебя мои сомнительные прелести вряд ли интересуют.
Снова смотришь за окно, затем закрываешь его.
И вдруг тихо хмыкаешь.
- Или сразу ко мне обращайтесь, не в гнездо вашу живность отправлю, так на опыты, - ехидно подмигиваешь, наконец приводя меня в чувство. – Если что, кстати, это сизый вран, единственный вид пернатых, которые хорошо переносят магию и даже способны подпитываться от нее… возможно именно поэтому они никогда не становятся умертвиями, в отличие от других некрупных птиц. Они рано высиживают птенцов, и их гнезд вокруг академии хватает... Но этот действительно мелкий совсем, так что вы правильно его спасать полезли. В следующий раз только методы заранее продумайте.
