– Ты будешь меня анализировать, как подопытную крысу?
– Подопытные крысы – специфика другого доктора, – подмигивает она и поднимает взгляд, отправляя его за мою спину. – Добрый вечер, Кирилл.
Я напряженно застываю, гипнотизируя чашку с черным кофе.
– На сегодня хватит, Василиса. До завтра. Надеюсь, что тебе понравится маленькое, но очень творческое задание, – она поднимается и, кажется, расплывается в ещё большей улыбке. Такой мерзкой, вульгарной и соблазняющей…
Она улыбается, как зубоскалящая гиена!
– Дарья, на пару слов. У тебя есть время? – слышу его шепот, который отлично различается в тишине.
Они выходят из гостиной комнаты, и я оборачиваюсь, когда слышу хлопнувшую дверь на кухне. Нет уж, я выше того, чтобы подслушивать Бессонова с этой психичкой… Раздраженно передергивая плечами, стараюсь убедить себя в равнодушии. Но вместо спокойствия, я лишь проливаю кофе на плед, в который я была закутана и злюсь без весомой на то причины.
– Конечно, дорогой, без проблем. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Хорошего вам вечера, – слышу её тихий смех и как шуршит одежда.
Меня сейчас вырвет от её елейных заигрываний! Мало того, что Бессонов здесь буквально прописался, так ещё и таскает сюда своих психичек. Он что, совсем совести не имеет?
– Как прошло? – он появляется в дверном проеме, когда я нервно пью кофе.
– Отвратительно, – фыркаю. – Это было очевидно. Сколько её лет? Двадцать три? Двадцать пять? Если уж хочешь мне помочь, нанимай квалифицированных психологов! Даже боюсь спросить, где ты её подобрал… – срываюсь, шумно поставив чашку на журнальный столик.
– Дарье тридцать один год. Уже семь лет – она успешный практикующий психолог и социальный работник. Нам выгодно, чтобы с тобой работал наш человек, который не станет вмешиваться в личные дела и принуждать к незамедлительным судебным процессам, – он многозначительно смотрит на меня, – с этим мы разберёмся сами.
– О, так вы близки! – театрально вздыхаю. – Не заметила, пока она скалилась и заигрывала с тобой.
Кирилл хмыкает, но сразу же опускает голову, как только я вижу его реакцию. Кажется, от бешенства, мои глаза наливаются кровью.
– Мы близки. Даже очень, – соглашается со мной Кирилл, ошеломляя.
– Блондинки – разонравились, шатенки – надолго не задерживаются… С брюнетками заигрываешь. Интересно, у тебя даже на рыжих стоит?
– Дарья – моя тётя по маминой линии, Лиса, – говорит он и я округляю глаза. Кир стоически сдерживает улыбку, которая всё равно прорывается на мягкие губы. – Мне приятно, что ты до сих пор считаешь меня своим. Помнишь, что ты мне сказала тогда, в кафе? Если я усажу чужую девушку на свой байк или начну с ней тесно общаться – ты ей все патлы вырвешь, – насмешливо напоминает мне мои слова, а я в смятении отвожу взгляд. – Я не стану нарушать твоё правило. С шатенкой ты разобралась кардинально. Мою тётю потрошить не стоит. Она хоть и психолог, но с детства знает самозащиту.
Он подходит ко мне ближе подняв руку, пробегаясь пальцами по моей щеке. Она, как на зло, горит страшным пламенем. Тётя! Как же стыдно, что моя ревность взыграла именно сейчас!
– Обнимешь меня? – неожиданно предлагает Кирилл. Я мнусь, хмуря брови. – Как хочешь, – он сгребает меня в крепкие объятия, прижимая к своей крепкой груди. – Я соскучился по тебе, Лиса.
Полдня короткой передышки, однозначно пошли нам на пользу. Я думала, что Кирилл будет обходить меня десятой дорогой и будет рядом из чувства долга... Но его жесты и действия снова прежние. Зря я прорыдала до полудня в подушку, которую теперь нужно выжимать от моих соплей.
В его объятиях мне становится необычайно спокойно, потому что за всё это время только он, Кирилл Бессонов, остался прежним. Таким же задиристым, с легкой ухмылкой и наглыми объятиями.
– Ты уже ужинала? – отрицательно качаю головой, боясь пошелохнуться и упустить это ощущение умиротворения. – Как мило, – хмыкает он над моим ухом. – Ты ждала, чтобы я пришёл и снова приготовил куриную подошву?
– У меня специфические вкусы, – киваю я, позволяя себе легкую улыбку. Мой ответ имеет двойное дно, и Кирилл это моментально понимает. Он смеется, а я ощущаю вибрацию от его груди. – Ты был прав.
– В чём?
– Ты мне нужен, Кир… – выдыхаю я и мои руки ложатся на его спину. – Но я всё ещё на тебя злюсь. То что ты сделал…
– Знаю, Лиса. Подло и низко, – соглашается со мной парень, целуя в висок. – Я не хотел тебя обидеть. Просто… – он замолкает и тяжело выдыхает. – Я идиот. И трус. Я боялся, что ты сразу же вильнешь хвостом и убежишь. А ты мне слишком нравишься, чтобы я тебя так просто отпустил.
– Самокритично, – невесело хмыкаю я. – Что будет с Ковалёвым, если я напишу заявление?
– Во-первых, не если, а когда. А во-вторых, тебя это действительно беспокоит? – он откланивается, и заглядывает в мои глаза. – Не вздумай жалеть этого ублюдка!
– Я не жалею. Я просто больше не хочу в этом участвовать, – отвожу глаза в сторону, потому что для меня невыносимо видеть его требовательный взгляд. – Месть для меня оказалась, как настоящий яд. Мне плохо от этого.
– Разве ты собираешься мстить? – скептически спрашивает Кир.
– Нет, но это не значит, что ты сам…
– Забудь о нём. Займись собой и своим комфортом. Поговори с Дарьей. Разберись в себе. Это всё кажется легко и бессмысленно, но после этого ты будешь чувствовать себя значительно лучше и уверенной в себе, – разъясняет он, как маленькому ребенку.
– Ты на меня злишься? – кратко смотрю на него, и он ловит мои щеки горячими руками, не позволяя отвести взгляд.
– Даже не вздумай так думать, Василиса, – строго говорит Бессонов. – Ты ни в чём не виновата.
– Я довела его до этого.
– Лиса, не раздражай меня глупыми разговорами. К тебе никто не может прикасаться без твоего разрешения. И мы больше не поднимаем эту тему, договорились?
– Договорились, – вяло киваю, ощущая сомнения.
– Не слышу! – настойчиво говорит Кир.
– Договорились, – заявляю я в его глаза, и парень кивает. – Ужинать будем?
Его недовольно поджатые губы моментально расплываются в мягкой улыбке.
– Я жаждал это услышать!
Я просыпаюсь раньше. График сна и употребления пищи начинает восстанавливаться, а я чувствую себя намного лучше. Быстро умываюсь, чтобы успеть сегодня оказаться на кухне первой. Мне уже тоже хочется что-то сделать для себя самой… И для него.
Кирилл последние дни предельно молчалив, улыбается через силу, что раздражает, а иногда даже не слышит меня, задумавшись о чём-то крайне нехорошем. Я знаю, кто поселился в его мыслях и почему Кир о нём думает. Как оказалось, Станислав Ковалёв, на нас обоих влияет больше чем губительно даже ментально.
Последней каплей Кирилла стало, когда он попросил включить и разблокировать мой телефон. Он долго просидел с ним в руках, и я не увидела у него эмоций. Он напоминал глыбу льда. Я догадывалась, что Бес просматривает мои социальные сети и личные сообщения, но не представляла общую картину. Не представляла, пока сама не взяла телефон, когда Бессонов сорвался и на ночь глядя, с кем-то созваниваясь, торопливо выбежал из дома.
Тем вечером в телефоне я нашла сообщения от ублюдка, который засыпал меня ими на протяжении нескольких недель. Я прочитала все подлые угрозы, высмеивания меня и принуждения к новой встрече. Хорошо, что я отключила все свои гаджеты, иначе Ковалёв точно довел бы меня до нервного срыва своими регулярными грязными сообщениями.
Когда спускаюсь на первый этаж, не сразу различаю голоса, сонно зевая. Только очутившись на кухне, замерла истуканом, глупо «ойкнув», заметив за кухонным столом незнакомого парня. Кирилл и незнакомец замолчали, уставившись на меня.
Кирилл, быстро цепляя взглядом мои голые ноги, перевел взгляд на своего знакомого, который в свою очередь беззастенчиво разглядывал меня в пижаме. Ощутив смущение, закутываюсь в халат, который частично скрывает тело и прочно фиксирую его ремешком.
– Кирилл? – требовательно и несколько возмущенно общаюсь к парню, который стал приводить в мой дом чужих людей.
– Доброе утро, Василиса. Познакомься, это мой давний приятель – Мирослав Дымарский. Он… В общем он… Проездом в нашем городе, и я ищу ему жильё на неопределенное время.
– Бессонов, – мои губы расплываются в улыбке. – Я на идиотку похожа?
– Определенно – нет, – отзывается его друг. – Я работаю над вашим делом.
– Дым, – одергивает парня Кирилл, с укором глядя в его сверкающие озорством глаза. Я подмечаю, что этот парень значительно старше нас. Скорее, это и вовсе уже состоявшийся мужчина.
– Поверь мне, Кир. Если девушке любопытно – она тебя изведет до того состояния, когда ты сам уже завоешь и всё расскажешь. А чтобы не омрачать время моего пребывания в этом чудном городке, сократим эмоциональные терзания.
– Кофе? – любезно предлагаю я, увидев, что их чашки пусты.
– С удовольствием! – лучезарно улыбается мне в ответ Мирослав.
– Лицо попроще сделай, – предостерегающее говорит Бессонов, смотря куда-то в стену. – Я знаешь ли, и так на пределе.
– Твой тепличный цветочек, конечно, достоин внимания, но у меня уже есть жена, Бес. Не забывай, каким трудом мне досталась моя красавица, – он демонстративно потирает золотое кольцо на безымянном пальце.
– Василиса, – я вздрагиваю от того, как он произносит моё имя. Когда поворачиваюсь к Кириллу, понимаю, что он смотрит на своего приятеля. – Без уменьшительно-ласкательных, Дымок.
– Принято, – закатывает глаза Мирослав, а я стараюсь сдержать рвущуюся на губы улыбку от его милого прозвища. – Так на чём мы остановились?
Я забираю чашки и завариваю кофе, навострив уши. Долгая тишина, которая похожа на вердикт, жжёт мою спину.
– Ты не сможешь вечно меня оберегать от любого плохого слова или существующей угрозы, Кирилл, – говорю я, не оборачиваясь, ополаскивая чашки в раковине. – И Мирослав прав – не расскажешь сам, полезу на рожон и это тебе не понравится ещё больше.
Я слышу, как он недовольно щелкает языком и, клянусь, точно закатывает глаза.
– Дымарский скачал данные из твоего телефона и подготовил официальное доказательство о твоём преследовании и поступающих угрозах, – после тяжелого вздоха рассказывает Кир.
– Значит, мне не показалась, что та странная программа на моём телефоне лишняя? – спрашиваю я, скорее всего, себя, чего парней.
– Умная, внимательная ещё и знойная, – тихо замечает парень.
Я обернулась, придавшись поясницей об столешнице, разглядывая парней за столом. Мирослав выглядит предельно спокойным и милым парнем. А Бессонов, несмотря на свой опрятный вид и уложенные после душа волосы, выглядит мрачнее тучи.
– Ты уже говорил с отчисленными студентами? – переводит тему Кирилл.
– Пока только с одним. Двое переехали в другие города, и один из них уже полгода в больнице. Он проходит реабилитацию и к нему никого не пускают. Думаешь, это тоже дело рук Ковалёва?
– Не сомневаюсь. Он отлично может потрепать и даже не вспотеет. А если кто-то прижал его хвост или наступил на глотку, то и вовсе… – Кирилл замолкает, кинув короткий взгляд в мою сторону. Мои плечи напряженно расправились до хруста в спине.
– Стас действительно избил студента и способствовал его отчислению? – спрашиваю я, несколько ошеломленно.
Слишком поздно в моей памяти воскресают воспоминания, как Тимофей настойчиво просил быть осторожной с Ковалёвым. Сглатываю, понимая, что этот человек может быть опасным не только для меня, но и для других.
– Он до тебя не доберется, Василиса, – говорит Кирилл и встает с места, в следующую секунду оказавшись рядом со мной. Парень обнимает, поддерживая.
– Я так понимаю, что ты собираешь свидетелей и помощь, – размышляю я, стараясь абстрагироваться от прямых мыслей о Стасе и его угроз, которые я читала несколько вечеров подряд. Это не было похоже на шутку… Что если…
– Да. Дымарский в этом спец. Ещё пришлось обратиться к отцу. Он сказал, что шансов немного, но сейчас стоит вопрос о доказательствах и показаниях, которые поспособствуют судебному разбирательству, если Ковалёв сам не сдаст свои позиции.
– Тогда стоит ещё поговорить с Тимофеем. Он тоже был в курсе происходящего и предостерегал меня об опасности. Думаю, Тим что-то знает о Ковалёве. А ты, Мирослав, можешь проверить камеры с одной вечеринки? Я дам всю требуемую информацию. Думаю, что можно найти запись о том, как Ковалёв подстраивает… В общем, будет дополнительный компромат, – мгновенно включаюсь я в процесс, затараторив.
Кирилл и Мирослав переглядываются. У них происходит какой-то ментальный диалог, который я с интересом могу только наблюдать. Расшифровать такое, к сожалению, невозможно.
– Кажется, ты сказал, что она… – начал было Мирослав.
– Помолчи, – несдержанно отвечает Кирилл. – Тебе лучше позавтракать и ждать Дарью. Ты сделала, что она просила?
Выгибаю бровь. Он же не думает, что сможет держать меня на коротком поводке вечно? Несколько дней я побыла послушной, и этого больше, чем достаточно.
– Чёрт, – фыркнул Бес, правильно расшифровывая мою реакцию.
– Предлагаю бартер, – миролюбиво улыбаюсь. – Я – подписываю все заявления, детально рассказываю обо всех ситуациях с Ковалёвым, а вы держите меня в курсе событий.
– Она мне нравится! – утверждает Мирослав.
– Не поддакивай ей, Дым. Ты даже не знаешь, на что она способна в желании добиться справедливости! – неожиданно вспылил Кирилл, и видимо, сам такого от себя не ожидал.
Я понимаю, что непроизвольно отхожу к столешнице, повернувшись к ним спиной. Я начала наливать в чашки кофе и складывать на поднос всё, до чего дотянется моя дрожащая рука.
– Чёрт, прости, Принцесса. Я не хотел тебя обидеть… – с сожалением выжимает из себя Кир. – Ты сказала, что не хочешь в этом участвовать и недавно жалела этого ублюдка. Ты необъективна и слишком эмоциональна. Будет лучше, если ты займешься собой.
– Как скажешь, – едва получается держать в себя руках. – Мирослав, ты любишь с кофе с молоком? Сахар нужен? – мой голос стал выше, несмотря на то, что в горле забился камень обиды, а на глаза уже набежали слезы.
– С молоком, пожалуйста, – слышу растерянный голос и оборачиваюсь, низко склонив голову. – Я лучше пойду, – почти шепчу, не в силах преодолеть накатывающую истерику.
Едва я делаю шаг на выход из кухни, как Кирилл перехватывает моё предплечье, удерживая на месте.
– Мирослав, тебе пора, – настойчиво изрекает Бессонов. Я быстро стираю со щек горячие слезы, ведь уверенна, что сейчас последуют нравоучения и мне придется стойко их принять.
– Да, и впрямь. Не расстраивайся, Василиса. На самом деле он знает, что ты знойная штучка. Ну всё-всё. Не смотри так, это всего лишь комплимент. Пока! – Мирослав, пытающийся разрядить обстановку, быстро прощается и уходит из дома.
– Ты обиделась или разозлилась?
– Всё в порядке, Кир, – мягко отвечаю я, желая избежать разговора.
– Я не идиот, Василиса. Посмотри на меня, – требует парень. – Ну же. Разве я много прошу?
Упрямо поднимаю подбородок, недовольно поджимая губы в напряженную полосу. Несмотря на то, что зрение размывается из-за слез, а щеки уже мокрые, смотрю в его глаза, ожидая вердикта.
– Недавно ты сказала, что злишься на меня из-за дерьмового спора. А я ведь тоже на тебя злюсь, Принцесса.
– Неужели? – процедила я.
– Подопытные крысы – специфика другого доктора, – подмигивает она и поднимает взгляд, отправляя его за мою спину. – Добрый вечер, Кирилл.
Я напряженно застываю, гипнотизируя чашку с черным кофе.
– На сегодня хватит, Василиса. До завтра. Надеюсь, что тебе понравится маленькое, но очень творческое задание, – она поднимается и, кажется, расплывается в ещё большей улыбке. Такой мерзкой, вульгарной и соблазняющей…
Она улыбается, как зубоскалящая гиена!
– Дарья, на пару слов. У тебя есть время? – слышу его шепот, который отлично различается в тишине.
Они выходят из гостиной комнаты, и я оборачиваюсь, когда слышу хлопнувшую дверь на кухне. Нет уж, я выше того, чтобы подслушивать Бессонова с этой психичкой… Раздраженно передергивая плечами, стараюсь убедить себя в равнодушии. Но вместо спокойствия, я лишь проливаю кофе на плед, в который я была закутана и злюсь без весомой на то причины.
– Конечно, дорогой, без проблем. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Хорошего вам вечера, – слышу её тихий смех и как шуршит одежда.
Меня сейчас вырвет от её елейных заигрываний! Мало того, что Бессонов здесь буквально прописался, так ещё и таскает сюда своих психичек. Он что, совсем совести не имеет?
– Как прошло? – он появляется в дверном проеме, когда я нервно пью кофе.
– Отвратительно, – фыркаю. – Это было очевидно. Сколько её лет? Двадцать три? Двадцать пять? Если уж хочешь мне помочь, нанимай квалифицированных психологов! Даже боюсь спросить, где ты её подобрал… – срываюсь, шумно поставив чашку на журнальный столик.
– Дарье тридцать один год. Уже семь лет – она успешный практикующий психолог и социальный работник. Нам выгодно, чтобы с тобой работал наш человек, который не станет вмешиваться в личные дела и принуждать к незамедлительным судебным процессам, – он многозначительно смотрит на меня, – с этим мы разберёмся сами.
– О, так вы близки! – театрально вздыхаю. – Не заметила, пока она скалилась и заигрывала с тобой.
Кирилл хмыкает, но сразу же опускает голову, как только я вижу его реакцию. Кажется, от бешенства, мои глаза наливаются кровью.
– Мы близки. Даже очень, – соглашается со мной Кирилл, ошеломляя.
– Блондинки – разонравились, шатенки – надолго не задерживаются… С брюнетками заигрываешь. Интересно, у тебя даже на рыжих стоит?
– Дарья – моя тётя по маминой линии, Лиса, – говорит он и я округляю глаза. Кир стоически сдерживает улыбку, которая всё равно прорывается на мягкие губы. – Мне приятно, что ты до сих пор считаешь меня своим. Помнишь, что ты мне сказала тогда, в кафе? Если я усажу чужую девушку на свой байк или начну с ней тесно общаться – ты ей все патлы вырвешь, – насмешливо напоминает мне мои слова, а я в смятении отвожу взгляд. – Я не стану нарушать твоё правило. С шатенкой ты разобралась кардинально. Мою тётю потрошить не стоит. Она хоть и психолог, но с детства знает самозащиту.
Он подходит ко мне ближе подняв руку, пробегаясь пальцами по моей щеке. Она, как на зло, горит страшным пламенем. Тётя! Как же стыдно, что моя ревность взыграла именно сейчас!
– Обнимешь меня? – неожиданно предлагает Кирилл. Я мнусь, хмуря брови. – Как хочешь, – он сгребает меня в крепкие объятия, прижимая к своей крепкой груди. – Я соскучился по тебе, Лиса.
Полдня короткой передышки, однозначно пошли нам на пользу. Я думала, что Кирилл будет обходить меня десятой дорогой и будет рядом из чувства долга... Но его жесты и действия снова прежние. Зря я прорыдала до полудня в подушку, которую теперь нужно выжимать от моих соплей.
В его объятиях мне становится необычайно спокойно, потому что за всё это время только он, Кирилл Бессонов, остался прежним. Таким же задиристым, с легкой ухмылкой и наглыми объятиями.
– Ты уже ужинала? – отрицательно качаю головой, боясь пошелохнуться и упустить это ощущение умиротворения. – Как мило, – хмыкает он над моим ухом. – Ты ждала, чтобы я пришёл и снова приготовил куриную подошву?
– У меня специфические вкусы, – киваю я, позволяя себе легкую улыбку. Мой ответ имеет двойное дно, и Кирилл это моментально понимает. Он смеется, а я ощущаю вибрацию от его груди. – Ты был прав.
– В чём?
– Ты мне нужен, Кир… – выдыхаю я и мои руки ложатся на его спину. – Но я всё ещё на тебя злюсь. То что ты сделал…
– Знаю, Лиса. Подло и низко, – соглашается со мной парень, целуя в висок. – Я не хотел тебя обидеть. Просто… – он замолкает и тяжело выдыхает. – Я идиот. И трус. Я боялся, что ты сразу же вильнешь хвостом и убежишь. А ты мне слишком нравишься, чтобы я тебя так просто отпустил.
– Самокритично, – невесело хмыкаю я. – Что будет с Ковалёвым, если я напишу заявление?
– Во-первых, не если, а когда. А во-вторых, тебя это действительно беспокоит? – он откланивается, и заглядывает в мои глаза. – Не вздумай жалеть этого ублюдка!
– Я не жалею. Я просто больше не хочу в этом участвовать, – отвожу глаза в сторону, потому что для меня невыносимо видеть его требовательный взгляд. – Месть для меня оказалась, как настоящий яд. Мне плохо от этого.
– Разве ты собираешься мстить? – скептически спрашивает Кир.
– Нет, но это не значит, что ты сам…
– Забудь о нём. Займись собой и своим комфортом. Поговори с Дарьей. Разберись в себе. Это всё кажется легко и бессмысленно, но после этого ты будешь чувствовать себя значительно лучше и уверенной в себе, – разъясняет он, как маленькому ребенку.
– Ты на меня злишься? – кратко смотрю на него, и он ловит мои щеки горячими руками, не позволяя отвести взгляд.
– Даже не вздумай так думать, Василиса, – строго говорит Бессонов. – Ты ни в чём не виновата.
– Я довела его до этого.
– Лиса, не раздражай меня глупыми разговорами. К тебе никто не может прикасаться без твоего разрешения. И мы больше не поднимаем эту тему, договорились?
– Договорились, – вяло киваю, ощущая сомнения.
– Не слышу! – настойчиво говорит Кир.
– Договорились, – заявляю я в его глаза, и парень кивает. – Ужинать будем?
Его недовольно поджатые губы моментально расплываются в мягкой улыбке.
– Я жаждал это услышать!
Часть 23. Симпатичный говнюк
Я просыпаюсь раньше. График сна и употребления пищи начинает восстанавливаться, а я чувствую себя намного лучше. Быстро умываюсь, чтобы успеть сегодня оказаться на кухне первой. Мне уже тоже хочется что-то сделать для себя самой… И для него.
Кирилл последние дни предельно молчалив, улыбается через силу, что раздражает, а иногда даже не слышит меня, задумавшись о чём-то крайне нехорошем. Я знаю, кто поселился в его мыслях и почему Кир о нём думает. Как оказалось, Станислав Ковалёв, на нас обоих влияет больше чем губительно даже ментально.
Последней каплей Кирилла стало, когда он попросил включить и разблокировать мой телефон. Он долго просидел с ним в руках, и я не увидела у него эмоций. Он напоминал глыбу льда. Я догадывалась, что Бес просматривает мои социальные сети и личные сообщения, но не представляла общую картину. Не представляла, пока сама не взяла телефон, когда Бессонов сорвался и на ночь глядя, с кем-то созваниваясь, торопливо выбежал из дома.
Тем вечером в телефоне я нашла сообщения от ублюдка, который засыпал меня ими на протяжении нескольких недель. Я прочитала все подлые угрозы, высмеивания меня и принуждения к новой встрече. Хорошо, что я отключила все свои гаджеты, иначе Ковалёв точно довел бы меня до нервного срыва своими регулярными грязными сообщениями.
Когда спускаюсь на первый этаж, не сразу различаю голоса, сонно зевая. Только очутившись на кухне, замерла истуканом, глупо «ойкнув», заметив за кухонным столом незнакомого парня. Кирилл и незнакомец замолчали, уставившись на меня.
Кирилл, быстро цепляя взглядом мои голые ноги, перевел взгляд на своего знакомого, который в свою очередь беззастенчиво разглядывал меня в пижаме. Ощутив смущение, закутываюсь в халат, который частично скрывает тело и прочно фиксирую его ремешком.
– Кирилл? – требовательно и несколько возмущенно общаюсь к парню, который стал приводить в мой дом чужих людей.
– Доброе утро, Василиса. Познакомься, это мой давний приятель – Мирослав Дымарский. Он… В общем он… Проездом в нашем городе, и я ищу ему жильё на неопределенное время.
– Бессонов, – мои губы расплываются в улыбке. – Я на идиотку похожа?
– Определенно – нет, – отзывается его друг. – Я работаю над вашим делом.
– Дым, – одергивает парня Кирилл, с укором глядя в его сверкающие озорством глаза. Я подмечаю, что этот парень значительно старше нас. Скорее, это и вовсе уже состоявшийся мужчина.
– Поверь мне, Кир. Если девушке любопытно – она тебя изведет до того состояния, когда ты сам уже завоешь и всё расскажешь. А чтобы не омрачать время моего пребывания в этом чудном городке, сократим эмоциональные терзания.
– Кофе? – любезно предлагаю я, увидев, что их чашки пусты.
– С удовольствием! – лучезарно улыбается мне в ответ Мирослав.
– Лицо попроще сделай, – предостерегающее говорит Бессонов, смотря куда-то в стену. – Я знаешь ли, и так на пределе.
– Твой тепличный цветочек, конечно, достоин внимания, но у меня уже есть жена, Бес. Не забывай, каким трудом мне досталась моя красавица, – он демонстративно потирает золотое кольцо на безымянном пальце.
– Василиса, – я вздрагиваю от того, как он произносит моё имя. Когда поворачиваюсь к Кириллу, понимаю, что он смотрит на своего приятеля. – Без уменьшительно-ласкательных, Дымок.
– Принято, – закатывает глаза Мирослав, а я стараюсь сдержать рвущуюся на губы улыбку от его милого прозвища. – Так на чём мы остановились?
Я забираю чашки и завариваю кофе, навострив уши. Долгая тишина, которая похожа на вердикт, жжёт мою спину.
– Ты не сможешь вечно меня оберегать от любого плохого слова или существующей угрозы, Кирилл, – говорю я, не оборачиваясь, ополаскивая чашки в раковине. – И Мирослав прав – не расскажешь сам, полезу на рожон и это тебе не понравится ещё больше.
Я слышу, как он недовольно щелкает языком и, клянусь, точно закатывает глаза.
– Дымарский скачал данные из твоего телефона и подготовил официальное доказательство о твоём преследовании и поступающих угрозах, – после тяжелого вздоха рассказывает Кир.
– Значит, мне не показалась, что та странная программа на моём телефоне лишняя? – спрашиваю я, скорее всего, себя, чего парней.
– Умная, внимательная ещё и знойная, – тихо замечает парень.
Я обернулась, придавшись поясницей об столешнице, разглядывая парней за столом. Мирослав выглядит предельно спокойным и милым парнем. А Бессонов, несмотря на свой опрятный вид и уложенные после душа волосы, выглядит мрачнее тучи.
– Ты уже говорил с отчисленными студентами? – переводит тему Кирилл.
– Пока только с одним. Двое переехали в другие города, и один из них уже полгода в больнице. Он проходит реабилитацию и к нему никого не пускают. Думаешь, это тоже дело рук Ковалёва?
– Не сомневаюсь. Он отлично может потрепать и даже не вспотеет. А если кто-то прижал его хвост или наступил на глотку, то и вовсе… – Кирилл замолкает, кинув короткий взгляд в мою сторону. Мои плечи напряженно расправились до хруста в спине.
– Стас действительно избил студента и способствовал его отчислению? – спрашиваю я, несколько ошеломленно.
Слишком поздно в моей памяти воскресают воспоминания, как Тимофей настойчиво просил быть осторожной с Ковалёвым. Сглатываю, понимая, что этот человек может быть опасным не только для меня, но и для других.
– Он до тебя не доберется, Василиса, – говорит Кирилл и встает с места, в следующую секунду оказавшись рядом со мной. Парень обнимает, поддерживая.
– Я так понимаю, что ты собираешь свидетелей и помощь, – размышляю я, стараясь абстрагироваться от прямых мыслей о Стасе и его угроз, которые я читала несколько вечеров подряд. Это не было похоже на шутку… Что если…
– Да. Дымарский в этом спец. Ещё пришлось обратиться к отцу. Он сказал, что шансов немного, но сейчас стоит вопрос о доказательствах и показаниях, которые поспособствуют судебному разбирательству, если Ковалёв сам не сдаст свои позиции.
– Тогда стоит ещё поговорить с Тимофеем. Он тоже был в курсе происходящего и предостерегал меня об опасности. Думаю, Тим что-то знает о Ковалёве. А ты, Мирослав, можешь проверить камеры с одной вечеринки? Я дам всю требуемую информацию. Думаю, что можно найти запись о том, как Ковалёв подстраивает… В общем, будет дополнительный компромат, – мгновенно включаюсь я в процесс, затараторив.
Кирилл и Мирослав переглядываются. У них происходит какой-то ментальный диалог, который я с интересом могу только наблюдать. Расшифровать такое, к сожалению, невозможно.
– Кажется, ты сказал, что она… – начал было Мирослав.
– Помолчи, – несдержанно отвечает Кирилл. – Тебе лучше позавтракать и ждать Дарью. Ты сделала, что она просила?
Выгибаю бровь. Он же не думает, что сможет держать меня на коротком поводке вечно? Несколько дней я побыла послушной, и этого больше, чем достаточно.
– Чёрт, – фыркнул Бес, правильно расшифровывая мою реакцию.
– Предлагаю бартер, – миролюбиво улыбаюсь. – Я – подписываю все заявления, детально рассказываю обо всех ситуациях с Ковалёвым, а вы держите меня в курсе событий.
– Она мне нравится! – утверждает Мирослав.
– Не поддакивай ей, Дым. Ты даже не знаешь, на что она способна в желании добиться справедливости! – неожиданно вспылил Кирилл, и видимо, сам такого от себя не ожидал.
Я понимаю, что непроизвольно отхожу к столешнице, повернувшись к ним спиной. Я начала наливать в чашки кофе и складывать на поднос всё, до чего дотянется моя дрожащая рука.
– Чёрт, прости, Принцесса. Я не хотел тебя обидеть… – с сожалением выжимает из себя Кир. – Ты сказала, что не хочешь в этом участвовать и недавно жалела этого ублюдка. Ты необъективна и слишком эмоциональна. Будет лучше, если ты займешься собой.
– Как скажешь, – едва получается держать в себя руках. – Мирослав, ты любишь с кофе с молоком? Сахар нужен? – мой голос стал выше, несмотря на то, что в горле забился камень обиды, а на глаза уже набежали слезы.
– С молоком, пожалуйста, – слышу растерянный голос и оборачиваюсь, низко склонив голову. – Я лучше пойду, – почти шепчу, не в силах преодолеть накатывающую истерику.
Едва я делаю шаг на выход из кухни, как Кирилл перехватывает моё предплечье, удерживая на месте.
– Мирослав, тебе пора, – настойчиво изрекает Бессонов. Я быстро стираю со щек горячие слезы, ведь уверенна, что сейчас последуют нравоучения и мне придется стойко их принять.
– Да, и впрямь. Не расстраивайся, Василиса. На самом деле он знает, что ты знойная штучка. Ну всё-всё. Не смотри так, это всего лишь комплимент. Пока! – Мирослав, пытающийся разрядить обстановку, быстро прощается и уходит из дома.
– Ты обиделась или разозлилась?
– Всё в порядке, Кир, – мягко отвечаю я, желая избежать разговора.
– Я не идиот, Василиса. Посмотри на меня, – требует парень. – Ну же. Разве я много прошу?
Упрямо поднимаю подбородок, недовольно поджимая губы в напряженную полосу. Несмотря на то, что зрение размывается из-за слез, а щеки уже мокрые, смотрю в его глаза, ожидая вердикта.
– Недавно ты сказала, что злишься на меня из-за дерьмового спора. А я ведь тоже на тебя злюсь, Принцесса.
– Неужели? – процедила я.
