Она сама заваривает мне кофе вскипятившейся водой. Не то, чтобы я брезговал… Но я всё ещё недоумеваю, зачем ей была такая экономия, если кредит или ту же ипотеку можно выплачивать на пару месяцев дольше, при этом ощущая полный комфорт. Так, Громов, заткни свою критику и запихни в себе же в зад! Даже не смей думать, что хитроумная Мурка может делать что-то во вред себе. Если она так решила, значит это верно и другого выхода не было!
Но почему не было? Выход всегда есть!
Заткнись, Громов,черт тебя возьми!
– Что-то ты явно не договариваешь, дорогуша… – твердит Зоя Ивановна в след Вике, которая и бровью не повела, только волнительно сглотнула. А ведь эта пытливая женщина права – Вика знает этого бандита-наркомана-ухажера.
– Думаю, что совсем скоро, если этот мужчина мне знаком, я узнаю, кто это, – уверяет Вика буквально всех, но усердно избегает моего пытливого взгляда.
– А ты сейчас лучше подумай и скажи уважаемым полицейским, кто это, – настаивает Зоя Ивановна.
Вика громко ставит на стол передо мной кофе, и кажется, что вспышка ярости сейчас ударной волной отодвинет пытливую женщину куда-то к окну… Но всё обходится и Мурка, едва сдерживаясь, вежливо улыбается.
– Я не знаю, о ком мы говорим, Зоя Ивановна.
– Конечно, не знаешь! Покрываешь своего бывшего ухажера, потому что боишься признаться перед своим новым?
– Да мне плевать… – тихо шепчет и слышу её только я. Вика резко отворачивается, прикрывая глаза от раздражения. – Я не знаю, о ком мы говорим! Если этого человека записали камеры, то прошу мне их предоставить, и я постараюсь узнать, кто это мог быть. Одно я знаю точно: человек вломившейся в мою квартиру должен получить по заслугам, так что у меня нет никаких оснований покрывать никчемного сукиного сына! – срывается Вика, и я успокаивающе кладу ладонь на её плечо.
Зоя Ивановна осуждающе пыхтит, но пьет кофе и многозначительно смотрит на полицейского, который пишет заявление.
– Не знает она… Конечно, я бы тоже со стыда сквозь землю провалилась, если бы это чудовище терроризировало людей всю ночь, – причитает женщина, а Вика мнется на месте, выкручивая себе пальцы.
Начинается довольно долгая процессия, которая утомляет за этот один, но чертовски бесконечный час, пока полицейские заполняют заявление с уточнениями. Зоя Ивановна расходится не на шутку, углубляясь в такие подробности, что вспоминает свои былые двадцать пять, когда вокруг молодые парни часто пили и употребляли запретные вещества, не боясь закона.
– Извините, товарищ полицейский, а как вас зовут? – скромно интересуется девушка, и от моего внимания не скрывается, что смотрит она непосредственно на того, кто заполняет заявление.
– Алексей Андреевич, – задумавшись, отвечает худощявый полицейский, удивленно вскинув брови. – Что же… Думаю, что я заполнил самые важные моменты, а остальное оформлю в отделе. Вы не переживайте, по камерам пробьем правонарушителя, а вы прочитайте заявление и поставьте подпись, – он протягивает бумаги Зое Ивановне, которая внимательно читает заявление, приспустив очки.
– Ох, что за свет у тебя, дорогуша! Совсем же ничего не видно, – причитает старушка, а я невольно смотрю на лампу, висящую под потолком без плафона. Вика ловит мой взгляд и кажется я вижу, как она стыдливо краснеет.
Разумеется, что я привык к удобству, комфорту и дорогим вещам. Всё-таки мои родители достаточно хорошо зарабатывали и вырастили меня без всяких ужимок, а я выбрал довольно прибыльную профессию, но это никак не значит, что я осуждаю Вику за её образ жизни. Не всем легко даётся эта жизнь, причем в столице, да ещё и молодой девушке без какой-либо поддержки.
Вика черкает свою подпись после Зои Ивановны и подходит ко мне, несколько волнительно поджимая губы.
– Ты сможешь её выпроводить отсюда? – шепчет Мурка, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я киваю, понимая, что Зоя Ивановна идёт на контакт со мной и даже метко стреляет своими глазами, оценивающе, но без презрения или злости.
Когда полицейские собираются, Вика осторожно выскальзывает в коридор за ними, обращаясь к Андрею Васильевичу. Став у прохода в кухню, я замечаю, как девушка прихватывает свою сумку, провожая полицейских на лестничную площадку, что-то тихо нашептывая одному из них, который складывает заявление в папку.
– Зоя Ивановна, вы нам очень помогли. Ваша внимательность и смелость послужит всем нам на пользу и сократит время задержания этого преступника, – обращаюсь я к женщине, которая встает из-за стола.
– Я бы вам советовала приглядывать за этой вертихвосткой! – машет она мне пальцем также, как будто мама ругает своего непутевого сына. – Не верю я ей. Видела я этого ублюдка, который кружит на своей тонированной машине уже не первый месяц!
– Значит, вы видели, как она с ним общалась? Или он здесь бывал раньше? – интересуюсь я, немного понизив голос.
– Не водит она никого. Живёт скромно, невооруженным глазом видно… – она обводит взглядом скромную кухню, задерживая взгляд на газовой плите, старом шумном холодильнике и обшарпанных углах кухни, с кое-где отпавшим кафелем и протертым дешевым линолеумом. – Но я уверенна, что она знает этого бандита. И я не преувеличиваю! Рожа у него криминальная, лысый, весь такой из себя павлин. Да и машина у него слишком дорогая для такого раздолбая… С навороченными номерами – четыре шестерки. Точно помню!
– Зоя Ивановна, отчего же вы это не рассказали полиции?
– А то вы не видели, как девочка вся засуетилась! Пожалела. Вижу, что сама не хочет этого поиска… Я же говорю – криминальная морда, а за стукачество по головке они не гладят. Может, я уже и седая, но старость – это не болезнь. Думаете, что она сейчас просто так пошла шептаться с полицией? – она подозрительно прищуривается, а в моей голове начинают складываться пазлы.
И впрямь…
– Хотите сказать, что она сейчас дает им взятку?
– Догадливый! – она лукаво улыбается, и мы слышим, как хлопает дверь. – Ладно, что-то я с вами здесь засиделась, а мне завтра ещё нужно на дачу рано утром ехать, – она торопливо уходит.
Старушка сталкивается с Викой в коридоре, осматривая с головы до ног красноречивым взглядом, и недовольно поджимая губы, прощается.
– Приставучая до жути, – устало качает головой Вика, и от меня не скрывается тот факт, что она расслабляется. Причем настолько, будто и не было всего этого неприятного процесса до времени, когда за окном вот-вот начнёт светать.
– Ты не против, если я останусь? – спрашиваю я формальность, на что она мягко улыбается.
– Я бы тебя не посмела выгнать в такую рань, Тимур…
Я подхожу к Вике, заглядывая в её зеленые глаза, которые немного покраснели от недосыпа и нервов.
– Давай выспимся. Я, как директор, разрешаю нам проспать рабочее утро, – шепчу я, перехватывая девушку за талию, прижимая к себе.
– С радостью, директор, – она шутливо строит из себя законопослушного сотрудника… Но я не дурак, чтобы понять обратное.
Ярослав был чертовски прав – у Вики в шкафу целая дюжина скелетов, которых она целенаправленно хочет от меня спрятать. И во мне срабатывает как-то щелчок, обозначающий, что я хочу вытащить эти долбанные скелеты из её шкафа, не оставляя ни единого секрета между нами.
Расскажет ли сама? Сомневаюсь, но я могу дать шанс… Прямо сейчас.
– Так ты знаешь этого мужчину, который вломился в твою квартиру? – спрашиваю я, сразу замечая, как спокойствие и нежность в глаза девушки сменяется холодной сталью.
– Я же сказала полиции, что не знаю, кто это, – она хмурится, но заглядывает в мои глаза.
Я знаю этот манёвр, а ещё лучше знаю, что могу скрыть от неё все свои эмоции, и сыграть глупого мужчину, который не замечает странностей в поведении его женщины.
– Полиции можно сказать что-угодно, Мурка.
Я не собирался её уговаривать дать мне предельно ясный ответ, но почему-то я жду её честности… Наивный дурак? Возможно. Но я действительно хочу дать ей шанс высказаться и рассказать о своих проблемах, чем капаться в её личных делах без ведома девушки.
– Считаешь, что я могу врать, глядя прямо в глаза полицейским? Тимур, проникновение в квартиру со взломом – это серьёзно, – она смотрит мне прямо в глаза и если бы я не знал о том, что она сейчас лжет – никогда бы в жизни не подумал, что это может быть так правдоподобно… А ведь врёт и смотрит так наивно доверчиво, что и мысли в её неискренности не появились бы! – Я не знаю этого сомнительного бандита, но непременно подумаю, кому я могла перейти дорогу, – она пожимает плечами.
Вранье для Вики, как для рыбы вода – своя стихия.
Очень интересно…
– Если нужна будет моя помощь – ты всегда можешь обратиться ко мне. Договорились? – говорю я, слабо улыбнувшись. Вика поднимается на носочки и целует меня в губы мимолетным поцелуем.
– Конечно, Тимур. Спасибо за поддержку. А теперь спать, иначе я рухну прямо здесь! – она перехватывает меня за ладонь и ведет в свою спальню.
Не могу игнорировать паршивый осадок, явно понимая, что Вика мне соврала. Не доверяет? Не воспринимает меня всерьез? Не хочет, чтобы я знал больше положенного? Я и раньше понимал, что Мурка непростая женщина: серьезная, бойкая, язвительная… Но путаться с криминальными представителями – это уже не шутки.
В мой мозг стучится мысль, что Архипов может быть прав – Вику не стоит списывать со счетов… Но кто я буду после того, как продолжу спать с ней, врать в глаза и копать на неё информацию? Наверное, буду адекватным мужчиной, так как оценил ситуацию и хочу докопаться до истины.
В сердце кольнуло. Что, если и её чувства могут быть сплошным враньем? Нет, не может женщина быть настолько прожжённой аферисткой, которая испытывает бешенную страсть в постели… Не может она без чувств просто так отказываться от сигарет, а ведь это жёсткая привычка, которую временами лечат многие годы… Не может она с таким вожделением смотреть в глаза и…
Она мне нравится. Нравится до скрежета зубов. Нравится так, что я не хочу отпускать её, а значит мне нужно понять, с кем я имею дело на самом деле. Может, она боится рассказать мне правду? Может, ей угрожает опасность? Мне стоит во всём разобраться и как мужчина, взять на себя ответственность за женщину… Даже если она этого не хочет.
«Составь мне детальное досье на Викторию Орлову» – пишу я Алексею Андреевичу прежде чем усну.
***
Глава 9. Врешь, как дышишь
***
Виктория:
Утром я едва вылезаю из-под горячего мужчины, который буквально навалился на меня и загреб в свои жадные объятия. Первым делом спешу в ванную, понимая, что с меня течет ручей пота от жаркого солнца, заглянувшее в окно моей спальни. Под контрастной водой я стараюсь охладить свои мысли, которые моментально возвращают меня в эту ночь.
Егор совсем озверел и решил, что ему всё дозволено. Мало того, что следит за мной и шантажирует, так ещё и залез в мою квартиру… И, если раньше я думала, что стены меня могут защитить от всего мира, теперь же эта иллюзия рухнула, как и моё самообладание. Я хочу придушить этого ублюдка, выпить алкоголя и покурить.
Опираюсь рукой на стену, подставив лицо под прохладную воду. Я по горло в дерьме, а вчера ещё и пришлось нырнуть с головой, отдав последние деньги со своей зарплаты за это заявление. У меня не то, что машину не за что заправить, но и купить поесть. Я не вышла в ноль, а в гребанный минус! У меня есть немного заначки, но дело в том, что чертовых пять миллионов не упадут на мою голову из ниоткуда.
Это подавляет. Чувство долга терзает, заставляя об этом думать день и ночь. Надеюсь, Егорчик уже пришел в себя, и я швырну это заявление в его наглую рожу. Трясти с меня деньги за своеобразную защиту от ещё более чокнутого ублюдка – терпимо, но то, что последнее время Егор из кожи вон лезет, чтобы поиметь меня физически – это чертовы края.
– Пустишь меня к себе, Мурка? – я вздрагиваю от его голоса, отклоняясь от воды и открывая глаза. Тимур соблазнительно улыбается и переступает бортик душевой, став сзади меня.
– Я уже помылась… – меня грызет совесть, когда он так ко мне обращается, когда так проникновенно смотрит в мои глаза.
Хочу избежать нашей близости из-за глубокого чувства вины. Но его крепкие ладони оказываются проворнее, когда опускаются на талию и прижимают меня к горячей груди мужчины.
– А я ещё не помылся. Поможешь мне? – горячо шепчет Тимур, и одна из его рук скользит верх, обводя мою грудь, касаясь большим пальцем острого соска.
Он стоит сзади меня такой большой и сильный, что я ощущаю себя маленькой и совсем беззащитной девчушкой. Хотя это реальность – я действительно маленькая и беззащитная девчушка, которая слишком долго тащит на своих плечах тяжелый груз прошлого. Сложно быть сильной, когда моя борьба превратилась в жалкое трепыхание.
Сука, Егорчик, я его пришибу, как только встретимся! Если он думает, что может себе позволить всё это – ошибается. Он меня не сдаст Марату, как минимум – его голова полетит первая, так что я имею право требовать его адекватного поведения и чисто рабочих отношений. Да, я давно решила для себя, что я не жертва, а покупаю своеобразную защиту у бандита, а он далеко не джентльмен, чтобы быть обходительным и милым. Главное встретиться на нейтральной территории, чтобы он не угрожал мне своими псинами-шестерками.
– Я не в настроении… Извини, – я перехватываю его руку, прижимая к себе, так плотно, что он точно ощущает моё ускорившееся сердцебиение.
Не могу думать о нас, пока я в таком раздрае. Хочется, чтобы всё было просто и легко, а жизнь, злобная сука, как всегда бьет в спину.
– Уверена? – он без особой силы вырывает свою руку с моей слабой хватки и ведет её вниз, очерчивая бедра, оглаживая низ живота и накрывает несколькими пальцами мой клитор.
Прошибает. Меня прошибает, как и всегда, когда он ко мне прикасается. Тело податливо изгибается, задница впечатывается в красноречивый стояк, а голова откидывается на жесткое плечо. Ноги сами по себе разъезжаются в стороны, желая получить больше ласки и внимания.
– Узнаю свою девочку, – он мягко кусает меня в нежный и чувствительный участок шеи, заставляя закрыть глаза и позволить себе отчуждение от проблем. Он действует на меня, как дурман, от которого невозможно ускользнуть или уклониться. Всегда бьет четко по цели и распространяется по крови пьянящим наркотиком.
Он двигается осторожно, пробуждая моё тело от сковавшего холода, распаляя до огня, который опаляет и скручивает низ живота. Его пальцы как всегда метко находят самые чувствительные участки, заставляя меня вздрагивать и приподниматься на носочки. Своей рукой, которую я отвожу назад, беру в ладошку его твердый и пылающий от желания член.
– Врешь, как дышишь, Мурка, – говорит он мне на ухо, и я не сразу разбираю смысл его слов через шум воды. Когда до моего затуманенного мозга желанием доходит смысл слов, разворачиваюсь к нему лицом и смотрю прямо в глаза. – Меня очаровывает то, что ты всегда готова меня принять, – договаривает Тимур, а моё сердце пропускает болезненный удар.
Мужчина подхватывает меня под бедра, поднимает вверх и прижимает к холодному кафелю. Его требовательные губы впиваются в мою шею, прикусывают выпирающие ключицы и замыкаются на остром соске, втягивая его в свой рот.
