Конечно, я не собиралась в клинику, мне всего лишь нужно, чтобы я осталась одна. Спорить и настаивать у меня нет сил, поэтому соглашаюсь. Не охота, конечно, кататься по городу, но Тимура невозможно переубедить.
Мы одеваемся в тишине, только переглядываясь. Тимур крайне задумчив с самого утра и погружен глубоко в свои мысли, а я наоборот, хочу понять, о чём он думает и не связано ли это со мной.
Клиника оказывается не близко к центру, добираемся больше сорока минут по пробкам, но Громову, похоже, вообще всё равно. Это очень странно, так как не раз я видела, как Тимур тяжело вздыхал или закатывал глаза, когда мы оказывались в пробке. В такие моменты он недовольно поджимал губы и набирал своего секретаря с просьбой перенести встречи. Сейчас – тишина.
В любом случае, я к нему не лезу. Он ведет себя необычно, но ничего вызывающего не делает. Было неловко только в момент, когда он зашел со мной в поликлинику и разговаривал за меня с девушкой за стойкой регистратуры – мне сделали полную регистрацию, выдали персональную карту и напомнили, что мы опоздали на назначенное время и мне стоит подождать у кабинета полчаса.
Я, наверное, ощутила подгорающий зад, когда Тимур нацелился присесть со мной.
– Прекрати, я справляюсь сама. У тебя каждую пятницу полно совещаний, езжай на работу. Если будет что-то серьезное – ты об этом узнаешь первым.
– Позвони сразу, как выйдешь, хорошо?
– Да, Тимур. Не волнуйся, – я улыбаюсь ему в глаза, а он наклоняется и оставляет поцелуй на моей макушке. Я внимательно смотрю в спину Тимуру, который поспешно удаляется по коридору.
Подрываюсь сразу же, приблизившись к окну. Парковка с другой стороны, поэтому перемещаюсь по коридору и захожу в другое отделение, стремительно выискивая взглядом на парковке машину Тимура. Мужчина останавливается у дверцы, разговаривая с кем-то по телефону, облокачиваясь на машину. Когда стремительно поднимает голову, я резко отскакиваю в сторону, ощутив, как моё сердце опустилось куда-то в желудок.
Наверное, получив острый и неожиданный стресс, меня кинуло в пот. Меня начинает действительно тошнить, и я придерживаюсь за стену, тяжело и глубоко дышу, схватившись за бок. Ещё раз аккуратно выглядываю из-за угла, замечая, что машина Громова уже выезжает с парковки и с облегчением присаживаюсь на мягкое кресло, махая на лицо и шею своей картой.
– Водички? – я вздрагиваю, увидев перед собою седовласую женщину в больничном халате, которая протягивает мне стакан воды.
– Спасибо, – удивленно смотрю на доктора, но пить хочется намного сильнее. Беру пластиковый стаканчик и опустошаю его до дна. – Извините, что-то я немного… Переволновалась, – подыскиваю слова, но в добрых глазах женщины я вижу понимание.
– В первом семестре часто бывают такие моменты, но это скоро пройдет, – говорит женщина и аккуратно забирает из моих рук карточку.
– Простите? – я снова удивляюсь и сразу же хмурюсь, посмотрев на бейдж женщины и открытую дверь в кабинет с табличкой «акушер-гинеколог». – А-а-а, – понимаю я ситуацию и смеюсь, – я просто свернула не туда. У меня с этим, – кидаю взгляд на её кабинет, – проблем нет.
Женщина сужает глаза, присматриваясь ко мне.
– Это – называется беременность и, к счастью, это действительно не проблема и не болезнь, – она говорит спокойно, но я понимаю, что женщина меня осадила. – А у вас все признаки на лицо, – женщине удается меня пожурить пальцем.
– Какие признаки? Я вообще к терапевту записывалась, а не к гинекологу. К тому же не заметить беременность уж слишком сложно, – я встаю, и аккуратно забираю свою карточку у доктора, которая убеждается в моей записи к терапевту.
– У вас холодный пот, полная грудь, тошнота и немного вздут живот, – она пробегается по мне ощупывающим взглядом, а я повторяю за ней. Видимо, моя узкая блузка расходится немного на груди и животе, что провоцирует подобные предположения доктора.
– Пот – от волнения и стресса, грудь налилась на приближение менструации, а тошнит меня от того, что я плохо питаюсь и много работаю, – обретаю в голосе стержень. – Пожалуй, я пойду к терапевту.
– У меня дни приёма среда-пятница с девяти до двух часов дня. Меня зовут Захарова Тамара Валентиновна, – говорит женщина, как-то уж слишком лукаво улыбаясь, а в глазах искрит насмешка.
– До свидания, Тамара Валентиновна, – я киваю, доставая телефон и выхожу из отделения гинекологии.
Спускаясь на крыльцо поликлиники, вызываю такси и обмахиваюсь картой, и когда я понимаю, что «это» по мнению женщины признак беременности – запихиваю карточку в сумку и отчего-то раздражаюсь.
Мало мне этих разговоров последние дни, как доктор решила меня добить! Кто вообще ставит диагнозы одним лишь взглядом? Снова прокручиваю её слова в моей голове и убеждаюсь очередной раз, как это всё глупо получилось.
До дома Тимура едва доезжаю. Запах таксиста заставляет сворачивается мой желудок и стремится вывернуться, и я только с силой воли не высовываю голову из опущенного окна машины. Как только оказываюсь в квартире, первым делом иду на кухню и буквально сметаю все остатки омлета, делаю несколько бутербродов и в меня даже вмещается половина шоколадки с кофе.
Вот и хорошо. Меня не тошнит, желудок не бурчит, а я ощущаю себя полностью здоровой без «этих» самых симптомов беременности.
Дамира набираю, как только удобно устраиваюсь в кресле.
– Привет. Отправь своего курьера к дому Тимура. Я приму его, – прошу я, прикрывая глаза. Ранний подъём и частый секс по ночам с тяжелой работой в офисе – выматывают. Хочется просто поспать, и чтобы совсем никто не донимал, но к сожалению, мне это не светит в ближайшие дни.
– Всё ещё играешь с огнем? – спрашивает мужчина, причём весьма недовольно.
– А по-твоему это нормально носить такую сумму по всему городу? – фыркаю я, открыв глаза. – Прошу, Дамир, мы же договорились. Давай без нотаций, ладно?
– Хорошо, он будет возле дома через полчаса. Пришлет сообщение, когда будет на месте, – говорит Уваров и я облегченно выдыхаю. Всё идёт очень гладко и хорошо – это не может не радовать!
– Ты был у Оли? Как она? – спрашиваю я, понадеявшись, что девушка всё-таки выслушает Дамира. Он был очень убедительным, когда решил её найти и видимо, приложить всё усилия, чтобы поговорить.
– Никак. Продолжает играть в прятки, – я слышу в его голосе заинтересованность. – Дело времени, долго она от меня бегать не сможет.
– Я к ней всё ещё не могу дозвониться.
– Неудивительно, – говорит он, а я хмурюсь.
– В каком это ты смысле?
– Мне некогда говорить, я работаю и зарабатываю деньги, в отличии от тебя, Виктория, – он резко меняет тему. – Тиму передавай привет, – Дамир сбрасывает звонок, а я скриплю зубами. Очень смешная шутка!
Деньги я забираю ровно в назначенное время, без лишних вопросов. Я моментально тороплюсь домой, и направляюсь в спальню. Достаю из шкафа спрятанный ранее рюкзак с вырученными деньгами. Перекладываю деньги по пачкам в рюкзак и впервые за всё время с облегчением выдыхаю. Всё, собрала.
У меня есть пять миллионов и свобода, осталось только передать деньги Егору. Мы договаривались на воскресенье, но я хочу сделать это прямо сейчас и как можно быстрее избавится от этого тяжелого груза.
Я набираю Егора больше десятка раз, пишу короткие сообщения без прямого смысла и жду ответа на полу у шкафа. Сердце бьется бешено, и я начинаю нервничать. Егорчик знает, что звонить без причины я не стану, тем более в конце месяца. Он меня не только игнорирует, затем и вовсе телефон отключает – абонент вне зоны действия сети.
Он говорил, что у него достаточно проблем и вопросов, которые нужно незамедлительно решать. Но черт, я не могу уже терпеть всё это! Как бы я сейчас не была решительно настроена, идти на его территорию одна я не решаюсь.
Я слышу, как во входных дверях проворачивается ключ, и кто-то заходит. Внутри меня всё холодеет. Первая мысль – достать из рюкзака пистолет, но я слышу голос Тимура и впопыхах запихиваю рюкзак в шкаф.
– Виктория!
– Секунду! – кричу я, поднимаясь с колен на каблуки, немного пошатываясь от резких движений. – Разве ты не должен быть на работе? – мы сталкиваемся в гостиной комнате. Тимур смотрит на меня каким-то до боли злым взглядом.
– А ты разве не должна быть у доктора? – спрашивает он, напирая.
– Я вернулась, – пожимаю плечами. – И позавтракала по настоянию доктора, – несколько натянуто улыбаюсь, понимая, что что-то не так и Тимур с каждым моим словом хмурится всё больше.
– Удивительно, – он упирает руки в свои бедра, тяжело дыша, – а мне доктор позвонил и сказал, что ты не была на приёме.
Передергиваю плечами.
– Возможно, какая-то ошибка…
– Перестань мне врать! Хотя бы раз, Виктория, скажи мне правду! – он рявкает на меня так громко, что я нерешительно делаю шаг назад, озадаченно глядя на взбесившегося мужчину. – Твоё вранье мне уже вот здесь! – он показывает ладонью на шею, а его глаза сверкают от ярости. – Говори уже, блядь!
– Я… Просто надоело ждать, – растеряно шепчу, – я решила вернуться и отдохнуть. Почему ты так злишься? – я делаю к нему несколько шагов и прикасаюсь к его стальной груди, но Тимур сдергивает мои руки. Этот жест разит брезгливостью.
– Просто невозможно! – он почти шепчет, прикрыв глаза, отвернувшись в сторону, несколько устало потирая переносицу. – Довольно с меня этого фарса. Я знаю кто ты, – он выдыхает и смотрит на меня в упор, но держится на расстоянии. – Я знаю о тебе практически всё, особенно о твоём гнусном шантаже и вранье, которым ты меня ежедневно кормишь. Я держался и хотел дать тебе возможность самой всё рассказать, но когда мне звонит мой друг и говорит, что ты уже и до него протянула свои загребущие руки – это уже слишком!
Я, наверное, не выражаю никаких эмоций. Вместо этого в моей голове пролетают все ситуации, по которым Тимур смог меня вычислить. Сколько он знает? Насколько глубоко смог додуматься и копнуть под меня? Это опасно, и не только для меня, но в первую очередь для него. Почему раньше ничего не говорил? Почему молчал?
– Как давно? – я держусь ровно, стараюсь быть бесстрастной, несмотря на то, что в голове полнейший бардак.
– Достаточно давно, – цедит Тимур.
Трепло. Что Анечка, овца, оставшаяся без покровителя, что Дамир, обещавший держать язык за зубами.
– Да, я шантажировала Аню, – защитный рефлекс во мне срабатывает отменно – я становлюсь хладнокровной сукой. – И я одолжила деньги у Дамира. Я их не вымогала, а попросила, и он мне их дал, – рассказываю я, отойдя в сторону, присев на быльце дивана. – Что ты ещё знаешь?
– Ещё, Вика? – он едва не прыгнул на меня разъяренным зверем. – Этого тебе мало? Как ты вообще посмела после шантажа моей бывшей любовницы лезть ко мне в постель? – он в дикой ярости вскидывает руки.
– Я держалась от тебя как можно дальше, Тимур, – замечаю я. – Видимо, это ты не состоянии удержать своё либидо, – бесстрастно говорю я, спокойным и размеренным тоном. – Ответь мне на вопрос: что ты знаешь ещё?
– Ещё, – снова он повторяет, чертыхнувшись. Тимур разворачивается и выходит. Его шаги шумные и тяжелые, он идет в сторону спальни, а я уже напряженно дернулась, только силой воли заставив себя сидеть с ровной спиной и ждать его возвращения.
Он заходит с рюкзаком – мои страхи оправдались.
– Вот тебе твоё «ещё»! – он швыряет мне под ноги рюкзак, на который я опускаю взгляд, сглотнув. Если знает о деньгах, знать куда больше помимо шантажа его драгоценной Анечки… Чёрт! – Мало того, что ты покрываешь своего криминального дружка, так ещё и решила моего друга надурить, – Тимур срывается, начав кричать. – Окрутила меня, как змея и прыскала каждый раз своей ложью! А я дурак, поверил тебе, в наши отношение, в наше будущее!
Я молчу, наблюдая за Тимуром, который сжимает кулаки и явно хочет вцепиться ими в мою шею. Но какими бы не были его желания, он держится стороной, видимо обезопасив меня от умышленного убийства, а себя от этого греха.
– О нас я тебе никогда не врала, – решаю сказать это в полной тишине и убедить мужчину, что, может, я и являюсь сукой, но никогда не врала ему о нас. – Просто мы начали отношения в трудный для меня период. Но, ты слышишь меня, Тимур? Не смотря на мою ложь, в наших чувствах я всегда была с тобой честна.
– Любишь, значит? – он сощурился, причем очень недобро. – Тогда рассказывай. Обо всём. Здесь и сейчас, Виктория. Другого шанса я тебе не дам.
Я набираю в грудь воздух, но сказать ничего не получается. Я узнала Тимура достаточно хорошо, чтобы понимать – он простит, но решит мне помочь. Он сильный мужчина, в его руках есть определенная власть, он находится в весьма приличном обществе и имеет достаточно необходимых связей. Единственное, чего у него нет – криминального авторитета, а значит его сожрут с потрохами.
Я знаю, какого это попасть в плен к этим ублюдкам. Я знаю, как невозможно выбраться из этой пропасти. Я знаю, какими ужасными способами они наказывают и убивают людей.
– Я люблю тебя, Тимур, – с полной уверенностью в своих чувствах говорю я, но не смотрю на мужчину. Я не хочу, чтобы он меня осуждал за эти слова, не хочу видеть в нем очередную вспышку злости на мои искренние слова. – Именно поэтому я тебе ничего не могу рассказать.
– Значит, ты выбираешь это? – я смотрю вниз, и вижу, как он бьет носком туфель рюкзак. – Это так важно для тебя? Вранье, деньги и бандиты? Я разочарован даже не в тебе, а в себе, что подпустил тебя так близко!
– Тимур, – я встаю и перехватываю его руку, когда он разворачивается. – Ты не понимаешь, во что хочешь влезть. Дай мне несколько дней, и я всё решу. Я расскажу тебе правду, расскажу обо всех своих поступках и решениях. Да, это всё выглядит, как большая афера, но это совсем не так. Мне просто нужно немного времени. Пожалуйста.
– Это ты не понимаешь, Виктория. Это ты не понимаешь, как я каждый раз смотрю на тебя и слышу сплошную ложь. Ты не умеешь говорить правду!
– Я уже сказала тебе правду – для меня ты…
– Замолчи уже! Просто замолчи и перестань говорить эту хрень! Ты правда думаешь, что я буду слушать твою очередную ложь о любви? – он дергает рукой, гневно на меня посмотрев. – Хватит с меня этого дерьма. Говори правду или убирайся.
Я закусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь отрезвить себя от распространяющейся боли в груди. Он не верит ни мне, и в меня, ни в мои чувства.
– Если ты о многом осведомлен, ты понимаешь, что мне некуда идти…
– Это отличный факт, Виктория. Задумайся и реши, стоит ли твоё молчание скитаний по столице в одиночестве, – я внутренне содрогаюсь, понимая, что он меня прогонит.
Он смотрит на меня серьезно и внимательно, готовый слушать и даже выслушать. Я предполагаю, что в случае искренней правды и после тяжелого рассказа о моей жизни – он меня обязательно приголубит, успокоит и простит… А затем решит, что может справится со всеми проблемами, оставив меня в стороне и неведенье. Его убьют раньше, чем он дернется!
Я люблю тебя, Тимур, и эти несколько месяцев были самыми лучшими в моей жизни, но я не могу рисковать тобой. Я не могу даже подумать о том, что с тобой может случится и что всё это произойдет по моей вине. Это должно было когда-то случится, но как бы я хотела, чтобы ты ничего и никогда не узнал.
