Глава нулевая. Введение.
«Если бы знали огни, что цветы не выбирают, где им расти»
Мир Идлив соткан из мириад великих сказаний, вплетающихся в жизни его жителей тонкой нитью ярчайших звёзд. Создатель мира сего, Вифе?ри, наделил его прекрасной красотой, сотворённой руками его преемников Сторха?ен, что вложили в эти пейзажи бо?льшую долю своей любви. На изумрудных полях расцветали нежнейшие бутоны прекрасных цветов, о которых люди слогали легенды, ведь у каждого из лепестков была своя сокровенная история. Но не красота мира вошла в эпоху Гра?едмир, а кровопролитная, жестокая война, не заканчивающаяся долгими лунами. Высокая трава окропилась багровой кровью, затоптаны бутоны животворящих цветов, а правители, не внемлющие страданиям своего народа, продолжали собирать войска.
Истошные крики матерей, чьих детей безжалостно убивали солдаты с гербом змеи на гарде меча, несчастные и обездоленные люди, оставшиеся без крова. Звук железа, стук мечей и запах багровой крови, проливающейся на землю - все это неразлучные спутники войны. Холодный ужас и томная безысходность окружали жителей, не давая им выбора.
Король Ва?льдос, властительный и суровый правитель, до ужаса жаждущий власти. Тьма забралась в самые потаённые уголки его души, не оставляя в ней даже крохотного луча света. Как завещал ему отец, он продолжал его дело, дело семьи Ме?ркрис. Именно Вальдос, спустя многие дни покоя и умиротворения расторг договор о мирной жизни, называемый «ри?нфад», разжигая огонь долголунной войны. Войны не имеющей конца, не имеющей течения времени.
Первым под гнёт войны попал Колдинг. Не желающий отдавать ни единого клочка своих земель, правитель Ви?лслинг решился на крайние меры - пойти против воли создателя Вифери. Он создал тех, чьи мечи нещадно убивали врагов, безупречные воины, созданные для «вершения праведного суда», «королевские гончьи», чьим символом стал да?уфер, знак обозначающий гибель от меча. Своим торжеством над природой король не окончил войну, а напал на Саард, утверждая своё превосходство.
И лишь Еикулавинт, королевство живого дерева, пыталось отстоять свою честь. Не пал правитель Ильна?фис пред соблазном величия, не пала его преемница Ри?нлар в угоду алчности.
И сколько звёздных душ пострадало от слепой прихоти своих правителей - не сосчитать даже мириадами огней в небе. И наша дальнейшая история расскажет о цветах, чьи легенды связаны с героями...
Глава первая. «Ромашки».
«Ночь забирала цветы у огней»
Когда-то в давние времена мироздания, проживала в дивных лесных просторах фея, имя которой И?нвет. Она охраняла бесценные дары природы, следила за течением времени.
Лёгким взмахом тонких пальцев, она распускала цветы, от прикосновений её рук, листва на деревьях наполнялась изумрудным цветом, возвращались к жизни увядшие и засохшие растения. Она никогда не отказывала тем, кто в ней нуждался. И звери и люди - были её друзьями.
В один солнечный день, на поле она заприметила красивого молодого пастуха, который лежал на траве, пожёвывая соломку - в груди Инвет что-то ёкнуло и сердечко заныло. Долгое время она пряталась и наблюдала за незнакомцем. Слушала как её возлюбленный играет на дудочке. Настал момент, когда фея наконец вышла из тени, показавшись юноше - и он в неё влюбился.
Коварство любовных чувств заставило Инвет открыть молодому человеку секреты целительства, тайны растений и пастух стал лечить людей. Но человеческая натура взяла верх - он стал брать за это деньги и разбогател, забыл тропинку к тому полю, и совсем запамятовал про свою лесную фею.
А она по прежнему ждала его на том же месте и горько плакала.
«Там, где упали её слезы, выросли ромашки. Растут ромашки и роняют свои лепестки, словно слезинки: любит не любит, придёт не придёт.»
На просторах широкого поля царило спокойствие и умиротворение, наполняющее душу самыми прекрасными чувствами. Была едва слышна трель задорных утренних птиц, таинственно воркующих между собой, обсуждая все то, что происходит у них дома. Тёплые лучи солнца нежно обнимали землю. Лёгкий ветер аккуратно играл с белыми локонами девушки, сидевшей на траве. Она смотрела на распустившиеся ромашки, едва качающихся от дуновения ветра на своём тонком стебле. Эльфийка, коей являлась эта юная дева, всегда под утро приходила на это бескрайнее поле.
— Амаки?р! — вдруг из рощи позади донёсся обеспокоенный голос другой девушки, — мы тебя обыскались! — босиком, она спешно подбежала к подруге и хмыкнула, осторожно потормошив её за плечо, — ну что ты тут сидишь? У нас в деревне столько дел, а ты грустно смотришь на ромашки, которых тут целое поле.
— Знаешь, иногда хочется понаблюдать за чем-то столь же долговечным, сколь наши звёзды, — она едва коснулась до лепестков и протяжно вздохнула, Амакир поправила прядь белых волос за остроконечное ухо, печально улыбнувшись, — не всегда же мне сидеть дома и ткать полотна, верно?
— Как всегда звучишь загадочно, — в ответ Фе?йсолор хмыкнула, стряхивая с голубого платья прилипшие листки и кривые тонкие веточки. Обе девушки выглядели, словно сошедшие с изящных полотен про эльфов. Их красота мало с чем сравнима в мире Идлив, ведь по своему подобию приближены они к прекрасным Сторхаен. Длинные белые волосы, аккуратные черты лица и вековая мудрость, таившееся во взгляде голубых глаз.
Подруги переглянулись, и Фейсолор пожала плечами, отходя ближе к роще леса.
— Мы ждём тебя к завтраку! Не опаздывай, — она пригрозила пальцем и в спешке побежала обратно.
Амакир же так и осталась сидеть, наблюдая, как ветерок нежно игрался с ромашками в поле. Она невольно улыбнулась, прикрывая глаза. Теплота воспоминаний бережно обняла её за плечи.
— Милая! — эльфийка беспокойно оглянулась по сторонам и быстро привстала с травы, — прости, что заставил тебя тут томиться, — посреди поля стоял молодой человек, виновато пожимая плечами, он держал свои руки за спиной, — не хотел, чтобы столь прекрасная юная леди меня ждала, но в угоду тьмы не смог вовремя освободиться от службы.
Его зелёного цвета глаза, отражали в себе самую искреннюю и подлинную любовь, вьющиеся огненно-рыжие волосы неловко развивались, а веснушки на лице словно улыбались вместе с ним. Ни для кого, как для самой Амакир он не казался столь волшебным. Но это же волшебство - было для неё, ужасающим и холодящим душу, проклятьем.
По завету Вифери, судьба эльфов наделена великим даром, являющимся в это же время самым жестоким наказанием. Вечная боль для них - терять своих любимых, смотреть самой смерти в глаза, в бессилии что-то изменить. Смертным этого, к сожалению, не понять, ибо гнались они за долгой жизнью всеми правдами, не зная, что скрывается за этим неземным даром.
Но этот молодой рыжий парень всеми силами старался сделать каждую секунду с девушкой - мгновением вечности. Да, может он был неловок и смешон. Простой, обычный человек, но именно это в нем и зацепило существо с холодным, равнодушным сердцем, бесконечной вечности.
— Э?вис, ты как всегда, — девушка смущённо улыбнулась и встряхнула бежевое платье, что путалось в самых ногах, — я бы все равно тебя дождалась, — склонив голову на бок, Амакир прищурилась, сделав шаг вперёд, — а что ты прячешь?
— Самые прекрасные цветы для самой прекрасной эльфийки, — из-за спины появился небольшой букет белых ромашек, который Эвис протянул девушке, ярко улыбнувшись. Он светился как самое настоящее солнце, отдавая этой улыбкой всю свою тёплую и искреннюю любовь. Ни один бард не сможет описать всю глубину этих чувств.
Амакир звонко рассмеялась, нежно обняв молодого человека за шею. Он пах костром. Но этот, казалось бы, столь резкий запах - стал для неё роднее всего на свете. Она запустила руку в рыжие волосы, аккуратно проведя по лицу юноши. Эльфийка отошла на шаг, принимая букет.
— Самые красивые, — несмотря на то, что все поле было усеяно ромашками, эти - особенно великолепны. Амакир смущённо убрала локон волос за ухо, смотря на Эвиса, — давай, когда все закончится, мы убежим? — тихо пробормотала девушка, опустив глаза.
Этот вопрос отдался болью в сердце солдата, он вздохнул, но все равно нежно улыбнулся, положив руки на плечи возлюбленной.
Война, с каждым днём разгоравшаяся среди королевств, не обещала мирной жизни в ближайшие луны. Не многие возвращались с поля боля целыми, и не мало тех, кто больше никогда не вернётся в родной дом. Всей своей человеческой душой Эвис боялся лишь одного, что смерть предаст его чувства и он оставит это прекрасное создание на веки. Рано или поздно это пришлось бы сделать, но ни сегодня, ни завтра. Не так скоро.
— Убежим! — вторил парень, много раз кивнув головой, подтверждая её слова. Он хотел быть уверенным настолько, насколько это было возможным, — мы с тобой посмотрим весь этот мир. Вместе, мы будем путешествовать по Колдингу. Мы увидим страшные болота Йорг, мы попадём на горы, с которых будет виднеться прекрасный лес, — услышав желанный ответ, Амакир взяла в свободную руку ладонь молодого человека.
— Вместе, — тихо проговорила она, — я буду ждать столько, сколько придётся, Эвис. Я буду каждый день ждать тебя здесь, среди ромашек, — она улыбнулась, — с трепетом в сердце буду ждать время, когда мы обо всем забудем и убежим далко-далеко, — после сказанного Эвис нежно приложил руку девушки к своему лицу, поцеловав тыльную сторону ладони.
Неожиданно резко подул ветер, освежая лицо. А спокойствие прервал крик и шуршание травы под чьими-то ногами.
— Амакир! Я забыла сказать, — эльфийка открыла глаза и увидела перед собой лишь ромашковое поле, но на душе было тепло, как тогда, в их последнюю встречу. Подруга подошла ближе и наклонилась, — ну что ты сидишь мечтаешь? — улыбнувшись она, взяла подругу под руку, пытаясь поднять.
— Фейсолор, я жду, — тихо и спокойно отозвалась девушка, а в глазах другой эльфийки виднелось недоумение и немой вопрос, — когда проснулся другие птицы, — объяснила юная леди и улыбнулась.
— Это все отговорки, — хмыкнула девушка, — дядя просил передать тебе, что если задержишься, то собери по дороге сонную траву, — на это Амакир ничего не ответила и лишь послушно кивнула.
Она каждый день приходила на это поле в надежде заметить знакомую ей фигуру, побежать на встречу и очутиться в родных объятьях, расцеловать румяные щеки и дотронуться до огненных волос. Но судьба распоряжалась иначе: она вновь и вновь оставалась там одна посреди огромного поля ромашек. Хотя надежда в душе не угасала, Амакир искренне надеялась и верила, что он про неё не забыл, что Эвис жив. И они увидятся. Они убегут.
Глава вторая. «Незабудки».
«Они бы отдали свой пепел лугам. И тихо шептали бы песни цветам».
Нежность родных глаз, теплота любимых рук... Порой в жизни происходит так, что эти столь дорогие к сердцу чувства, угасают в жестокой и неправедной тьме. Но сколь устроен так мир, всегда есть то, что протянет руку, даже в самый тоскливый и печальный момент. И бытует в мире Идлив легенда о россыпи прекрасных нежных цветков, возвращающих самое прекрасное и ценное в мирской жизни - память. Родные места, прекрасные поля, яркие звезды, звонкий смех, очаровательная улыбка... Именно незабудки обладали столь необычайной силой, они развеивали тьму и мрак, заставляя их отступить пред звёздным светом.
Те, чьи души блуждали, чья нить натянута до самого предела, всегда находили крохотные цветки незабудок, возвращая память к сердцу.
Ледяной дождь омывал юное лицо от крови и грязи, стекающих по щекам. Молодой человек молча стоял посреди тёмного поля усеянного телами людей. Погибшие войны, его товарищи, его враги вперемешку лежали друг на друге. Больше не было разницы кто из них прибыл с земель Саарда, а кто из королевства Еикулавинт. Их лица погасли, лишь застывший ужас осознания смерти навеки запечатлелся в их туманных глазах. Никто из них не вернётся в родной дом. Больше они не расскажут страшных историй у костра, не прозвучит их звонкий смех. Лишь слезы родных будут помнить имена погибших.
Где-то вдалеке раздавался раскатистый гром, небеса кричали о совершённой руками человека ошибке. Молнии сверкали, показывая весь ужас, что сотворили солдаты приказами короля. А дождь неумело и тоскливо пытался смыть багровую кровь с некогда сияющей изумрудной травы.
Молодой человек резким движением стёр с щеки чужую кровь. Смотря на весь ужас бессмысленности этих смертельных побоищ, он пытался понять, для чего он из раза в раз берет меч, для чего кричит «во имя Саарда», почему вновь и вновь возносит над такими же юношами холодную сталь. Своими руками он творил чужие слова, чужую правду, до боли казавшейся ложью. Вглядываясь в погибшие тела, он протяжно вздохнул, понимая, что мог оказаться среди этих безымянных людей.
— Эвис! — внезапно из-за спины послышался мужской голос. Молодой человек повернул голову, видя как к нему идёт его близкий друг, — правда, я думал, что это конец, — с отдышкой произнёс он. Его каштановые волосы были в хлябе, на лице неглубокие раны, а на щеках тонкой струёй застыла кровь. Доспехи потеряли былой блеск, но в глазах парня слабым огоньком мерцала надежда.
— Ри?чард, — Эвис на мгновение замолчал, прикусив губу, — а за что ты сражаешься? — внезапный вопрос поставил боевого товарища в ступор. Ричард оглянулся по сторонам, дабы убедиться, что их никто не услышит.
— Честно, если бы мы не росли всё детство и юношество вместе, то ответил бы, что сражаюсь за замысел нашего великого Короля Вальдоса, — устало усмехнувшись, парень пожал плечами, опуская голову, — на самом деле, я не знаю... Я не хочу, чтобы моя семья бедствовала, чтобы она погибла. У меня нет выбора. Каждый ответ заведомо против тебя самого, — молодой человек развёл руками, на мгновение прикрывая глаза, — но время утекает звездами в небо, оно неумолимо и как бы наше Величество не старалось, придёт час и его корона рухнет на пол, — Ричард рвано вздохнул, обращая свой взор на друга, — Я не хочу прослыть дезертиром, не хочу оказаться на виселице, но и умирать тут я не намерен. Увы, моя воля безвольна, как бы это не звучало. Я хочу лишь вновь вернуться в родной дом, почувствовать этот прекрасный аромат маминых пирогов, увидеть её улыбку, покатать на спине младшую сестру. Я лишь хочу вернуться живым, но увы. Меня никто не спрашивает - хочу ли я воевать или нет.
— А моё сердце тоскует по милой Амакир,— тихо произнёс Эвис, поднимая голову вверх, подставляя огрубевшие щеки потоку холодной воды. Дождевые капли нежно касалась кожи солдата, будто бы стараясь смыть с него весь ужас прошедшей ночи.
— Эта та сама девушка, про которую ты рассказывал?
— Да, девушка, — усмехнулся друг, пожимая плечами. Недолгая пауза прервалась шумом их отряда, собирающегося отходить дальше, — нам надо идти, а то ещё потеряют. Не хватало нам прослыть беглецами после стольких смертей от наших рук, — вдруг строго произнёс Эвис, кивая головой Ричарду в сторону остальных.
Луна сменяла солнце, солнце сменяло луну, жизнь словно превратилась в нескончаемый кошмар. Ничего, кроме смерти, видеть не приходилось, отчаянные крики жителей простых деревень засели в голове, мольбы о пощаде чужих солдат не уходили из сновидений.
