Эстель прошла в середину комнаты и взглянула на большое количество продуктов, которые лежали на разных полках и тумбах. Здесь сыр, тут картофель, а там зеленый салат. Все это пришлось еще какое-то время распихивать по свободным полкам, где не стояло бы запаса крупы. Приходилось открывать каждый ящик. Вот тут рис, а здесь пшено, тут какая-то странная коричневая крупа, а за ней вообще лежит что-то оранжевое. Некоторые вещи пришлось оставить на полках. Эстель стало скучно разбирать вещи, не зная их мест, и поэтому она просто взяла до сих пор приятно пахнущий кусок хлеба, кусок сыра и, забывая про все нормы приличия, пошла к себе в комнату, чтобы расслабиться и поспать. На этот день, ей казалось, она до конца узнала, что тут да как, перевезла вещи и теперь могла вести спокойную независимую жизнь, забыв про служанок и воспитательниц.
Скучные дни
Время текло безумно быстро. Жаркое лето прошло, незаметно пройдя мимо Локарта, в том числе, домика рядом с морем, который все так же был заселен двумя молодыми и весьма привлекательными девицами. Минуло всего-то ничего, пара месяцев, за которые в городке молодая Эстель произвела огромнейшее впечатление на весь народ закрытого городка. Ее по достоинству оценили местные парни, которые, со дня на день метили себе отличную женушку - будущую артистку театра. Достаточное человеколюбие сыграло большую роль в жизни Эстель, и теперь каждый новый намек от знакомого ухажера приходилось отводить в сторону очередной шуткой или враньём. Вскоре из домика в магазин стала выходить только Эстель. Заходя на рынок, местные старушки сразу примечают «лисицу» среди серой толпы и зазывают ее к своим лавчонкам. Каждый раз Эстель приходит обратно в домик, где она уютно расположилась, и приносит домой множество продуктов, да и еще денег тратит в разы меньше, чем какой-либо другой человек на рынке. Приходилось тесниться и время от времени звать хороших людей и новых друзей на чай, либо в свою комнату, чтобы не стеснять хозяйку, которая, кстати, вскоре привыкла к некоторым особам и в отдельности стала проводить с ними время. Британи была отменным проводником все лето, как могла заметить Эстель. Ей было даже неясно откуда ей взять так бояться терять ее из виду.
Это была в некотором роде правда. Брит все время, в любой момент была готова выйти вместе с Эст куда угодно, даже вставать стала очень рано. И с раннего времени она пропадала в закрытую кладовку, похоже, чтобы побыть в одиночестве и нарисовать заказную картину без лишних помех. Это все время очень угнетало Эстель и немного пугало, когда Британи не решается отпускать Эстель одну на рынок.
«-А вдруг заблудишься?- говорила она.- Повернешь в другую сторону, или обсчитаешься поворотом, а может снова тот самый пьянчуга без денег пристанет к тебе?»
Ей богу, Эстель она чем-то напоминала отца. Иногда Эстель даже казалось, что где-то поблизости, сейчас, на рынке бродит ее отец, выискивая так и не вернувшуюся беглянку. Но по дому скучать ей было некогда. На свои деньги пришлось обзаводиться большим количеством разных вещей. Парфюм, одежда, большие и толстые книги и много чего еще для пристойного вида. Особенно оказалось плохо, когда через пару недель Эстель заметила, что в ее багаже посеяли по дороге два отменнейших платья, которые идеально сидели на ее фигуре. Сор долго не расходился, еще и все лето пришлось возиться с обустройством. Очень хорошо получилось, кстати, что Британи сама подошла и напомнила о плате за жилье, и взяла при этом сумму вдвое меньше, чем назначалось сначала. Выходило, что можно было даже не стараться приглядеть комнату из общих-студентских и остаться у моря. Так много всего интересного произошло за это время, что не отхватить.
Дом не часто, конечно, встречал гостей, ведь это всегда вгоняло в краску Брит, но зато иногда у нее появлялись любимчики. А тех она могла и сама принять за милую душу, пока Эстель прохаживается за продуктами или голодным дворнягам. В особенности стал заводиться хороший лад между Британи и Эмилем - старым другом детства Эстель. Иногда, когда она входила с покупками, Эмиль чуть ли не на столе ногами стоял, когда рассказывал об их с Эстель похождениях в учебных заведениях. Он вечно строил из себя героя, великого спасителя, который со всей отвагой и без капли разума спасал Эстель от битья учителей и принимал удар на себя. Эстель так и не было понятно, почему этому парнише верили всегда. Но это была правда: Эстель за двадцать два года была почти не хлестана.
Каждый раз девушки садились друг напротив друга и наблюдали за рассказами молодого человека. Эстель все смеялась и смеялась - ну как же такое забыть, а вот Британи обычно была в другом состоянии. Эстель казалось, что в это время Брит хотелось не слушать очередной веселый рассказ, а кривляться своими руками наподобие Эстель или же самого Эмиля. Наконец, когда это было замечено, «кривляние» руками превратилось в особую странную игру. Если бы, например, зашел еще какой-нибудь важный человек с галстуком и сюртуком, то он бы увидел перед собой парнишку и двух девиц, которые имеют вместо рук три инсталляции египетских творцов. Очень странно, но игра такого рода Британи не впечатлила, потому она вскоре стала сидеть ровно, прямо, часто сложив руки на подлокотники, или свесив руку с подлокотника вниз.
Наконец, когда Эмиль уходил, оставляя от себя запах приятного мужского парфюма, девушки размазывались на сидениях, часто на креслах в гостиной и начинали жаловаться на свои личные проблемы каждый раз.
- Ты не представляешь, я заметила еще одну пропажу,- вдруг тихо подала голос Эстель. Она закрыла ладонью лоб и свесила руку.- помнишь я говорила, что там с перевозчиком была одна очень ухоженная женщина с мясистыми ножками? Дак вот, у меня пропали мои любимые, чудесные чулки, представляешь? Просто испарились и я просто уверена, что сейчас они небрежно натянуты на ноги той бабы,- Эстель вздохнула и свесила руку ото лба на спинку. Британи подхватила вздох подруги и перенесла его в другой конец комнаты, оставляя его там.
- А какие они были, твои чулки?- подхватила Брит. Она приподнялась на кресле и разложила свои руки на подлокотнике. на ее лице немного выступил пот.
- Ой… это были восхитительные чулки,-начала Эстель.- Они были такие розовые и плотные, совсем не рвались. И еще они были с кружевом, тоже розовым. Такие мягенькие, безвылазно могла бы их носить.
- А у меня были такие,- замялась Британи,- из такого хлопка.
- Да да да,- внезапно подхватила Эстель,- именно. Я бы так хотела поносить такие сейчас. Только дело в том, что твои ножки очень похудели за эти пару месяцев, и чулочки сядут только на твою ножку. Узки они мне будут.- Эстель вздохнула. Но Брит после начала разговора как-то умолкла, потом приняла строгий вид и подтянулась в кресле.
-ничего они тебе малы не будут. Нога твоя не полнее моей. Сама ты ешь очень мало, как птица,- после Британи вскочила и выбежала в коридор. Было слышно, как она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и позвенела связкой ключей. Дальше два щелчка и хлопанье двери.
Какое-то время Британи выкидывала из комнаты тяжелые вещи, а потом появилась в проеме между коридором и гостиной. Она оперлась спиной на косяк и протянула свои руки в сторону Эстель. В ее руках были два розоватых полупрозрачных чулка. Они выглядели очень красиво и дополнялись кружевом поверху, от чего глаза Эстель так и выкатились из своих орбит. Она приподнялась с кресла и наклонилась вперед, чтобы разглядеть изделие поближе. Они очень напоминали ей собственные чулки, которые у нее украли перевозчики пару месяцев назад.
- Это прямо как мои,- восхищенно проговорила Эстель, поглаживая ткань в руках Британи.- пожалуйста, можно попробую их надеть,- девушка взглянула на ледяное лицо хозяйки дома и улыбнулась ей. Та только выпустила ткань из рук, передав ее в руки счастливой девушки.
Чулки оказались точно в пору на ножке Эстель, будто для нее и делали эти кружевные чулочки. Она подправила их и кинула старые, бежевые, неказистые чулочки на диван, убегая к зеркалу, чтобы поглядеться на себя в знакомых чулках. Она пробежала ко входу, где стояло зеркало в резной раме, и пару раз легко повернулась, потом она приподняла подолы платья и прокружилась еще, все радуясь своей удаче. Вскоре она вернулась обратно в комнату, где сейчас Британи осталась одна. Эстель застала ее около кресла, в котором она сидела. Та разглядывала старые чулки Эстель в своих руках, очень близко притянув их к лицу. Похоже, она не знала, что с ними делать, а оставлять на кресле не хотелось. Но только девушка заметила владелицу чулок, она сразу же отпрянула от кресла, положив вещь на то место, где ее бросили. Британи сделала смущенную гримасу и слегка покраснела, но, заметив как Эстель счастливо смотрит, немного заулыбалась и расправила сжавшиеся плечи. Эстель вошла в комнату в тех чулках, которые ей подала хозяйка дома, и встала около окна, облокотившись на него. Все как-то ровно не стоялось. Британи налегла на стену прямо за ней и указала жестом на старые чулки Эстель. Та, поняв, что Британи желает избавиться от этих старых чулок, получила кивок в ответ. Эстель уже собралась, привстала и сделала шаг навстречу к креслу, как Брит перехватила чулочки и понесла их с собой, прихватив еще и немного хлама со столика. Застучали половицы, ну а после стихли на время, которое Бритт отсутствовала.
Сегодня день мог бы выдаться хороший, но, к сожалению, в последнее время на улицах сильно пекло и выходить из дома без воды была дичайшая пытка для Эстель. Приехав с севера на юг, ей все равно приходилось не очень сладко каждый раз, когда дело касалось элементарных вещей. Сказать просто, когда ты даже не представляешь, как сильно местная кухня отличается от кухни твоей родной страны. Никогда уж не представлялось, что тут ее научат есть что-то хуже сырого мяса. Но и такие кухонные извращения теперь имели место в ее жизни. Обед уже давно прошел и Эстель, на этот раз ела одна, несмотря на то, что обычно компанию ей составляет либо какой-нибудь симпатичный мальчик, или же сама Брит. Она не появилась к обеду и вернулась уже чуть позже, отказавшись от своей порции сегодня. Она очень быстро только проскользнула к кухне и порыскала там по нижним ящикам, после выходила оттуда и, тихо приветствуя Эстель, уходила к себе в комнату. Похоже, рисовать. Холстов у окна любых размеров становилось все меньше, но, к печали Эстель, она ни разу не успевала посмотреть на работы Британи, так как она запирала все абсолютно в своем чуланчике. Ключа у Эстель никогда не было.
В какой-то момент становилось настолько скучно в жаркие дни, когда Эмиль уже удалился, Британи уходила к себе и просила не беспокоить ее, а сама Эстель умирала от жары, хотелось спать. Так и приходилось делать. Вместо подготовки к урокам по книгам Брит, что было очень нудно для Эстель, приятно было вздремнуть. В этот раз Эстель решила сделать точно также как и всегда в такой момент. Эстель подобрала подол своего платья в одну руку и распущенные рыжие локоны в другую, медленно вышла из гостиной комнаты в коридор, а после на скрипучую лестницу. Приходилось привыкать к тому, как тяжко бывает, когда волосы дорастают до самого пола и плетутся за тобой как второй длиннющий подол. Но Британи не стригла свои волосы, да и Эстель решила тоже не губить свое достоинство в виде тяжелого груза на голове. Наконец-то, Эстель открыла дверцу своей комнаты. Все в ней не менялось. Стоял сундук с одеждой, много каких-то еще вещей закрывало бесчисленное кружево, а зеркало так и стояло на своем месте. Эстель свалилась на кровать прямо в своей одежде, сразу смяв ее всю, закутавшись в нее прямо как в одеяло. Так она лежала и вслушивалась как наверху, похоже, что прямо над ней работала Британи, даже не зная, как слышно ее шаги и взмахи кистью. Под эти звуки на самом деле Эстель хорошо засыпалось, и поэтому она ни разу не говорила Брит про звуки с чердака или что-то подобное. Вскоре глаза Эстель закрылись, и тело ее ослабло на постели прямо в одежде и незаплетенными волосами.
Эстель подняла свою отяжелевшую голову после недолгого сна. Казалось, что ее тело совсем не отдыхало, а дремала она, похоже, всего то около пятнадцати минут. Пробужденная странными звуками и скрипами, Эст потирала свои глаза, и поднималась с постели, опираясь на перину левой рукой. Наконец, свет проник к глазу сквозь белые ладони и представил мир, находящийся перед девицей. И все было совсем не так, все было слишком иначе.
«что это такое!»- резко, почти крича в полный голос сказала Эстель. Руки ее отпрянули от глаз, и, в смятении ухватившись за перину, потащили их хозяйку поближе к стене. Что произошло тут, в ее комнате?! В ней даже стало пахнуть сыростью, будто все уже выгнивало изнутри много лет. Глаза Эстель раскрылись и по мертвенно бледной коже пробежались мурашки. Только не ясно от страха, или может от жуткого холода, который напоминал ей слякотные дни на родине. Куда делось все кружево, окутывавшее старый, но тогда еще целый сундук, на котором месте теперь сыреет и тухнет, источая скверный запах пара вымокших досок. Куда же пропали сухие ровные полы, зачем они сменились одной большой дырой с только лишь парой оставшихся ровных, но уже занятых слизнями, половицами?!
Поднявшись медленно с грязного, воняющего тиной и пылью спального места, Эстель заметила скрипучую дверь. Она держалась только на одном крюке и, казалось, что вскоре она спадет и расколется на несколько частей. Норовящая сломать чью-то голову своей тяжестью, дверь все скрипела и скрипела. Она ворочалась, не желая стоять на месте, все ходила туда, и сюда. Будто подзывала юную девушку к себе. И это работало. Эстель, преодолев свои неистовый страх, решила уже более-менее здоровым и чистым умом, что находиться тут так опасно, что стоило бы бежать отсюда, да и поскорее, пока дом не рухнул с концами. Половицы заскрипели в такт двери, Эст продвигалась вперед, стараясь делать большие и легкие шаги. Каждый раз скрип веял ей о том, что сейчас, вот-вот, и под ней обвалится пол. Но все прошло более удачно, ведь уже девица касалась заветной двери, чья петля держалась только на волшебной силе. Эстель шагнула прямо на порог своей ногой. Пол за ней издал резкий вскрик. Когда девушка обернулась назад, громкий звук уже утих, а последние половицы исчезли где-то в темной бездне, и этот мрак покатился вслед за Эстель, которая не могла отвести и глаза. Мрак дошел, разросся по стене и вышел через сыревшие комоды, схвативши дверную петлю, которая уже не держала напора и норовила сделать гадость. Удар отдался болью в голове, и Эстель вывалилась за порог комнаты вместе с дверью. Они оказались в пустом и темном коридоре. Эстель поднялась с пыльного пола, на котором теперь отпечатался силуэт двери и Эстель рядом. Платье приняло серый цвет, но сейчас было не до этого. Стены скрипели и выли, а вокруг стоял мрак из-за того, что на скрипучих стенах не осталось ни одной целой лампы, где можно бы было поставить свечу. Ветер пронесся по коридору и отдался толпой мурашек на теле Эстель. Дрожа, бледнея, Эстель не увидела никакого другого разумного решения, кроме как покинуть дом как можно скорее.
Глава 4
Скучные дни
Время текло безумно быстро. Жаркое лето прошло, незаметно пройдя мимо Локарта, в том числе, домика рядом с морем, который все так же был заселен двумя молодыми и весьма привлекательными девицами. Минуло всего-то ничего, пара месяцев, за которые в городке молодая Эстель произвела огромнейшее впечатление на весь народ закрытого городка. Ее по достоинству оценили местные парни, которые, со дня на день метили себе отличную женушку - будущую артистку театра. Достаточное человеколюбие сыграло большую роль в жизни Эстель, и теперь каждый новый намек от знакомого ухажера приходилось отводить в сторону очередной шуткой или враньём. Вскоре из домика в магазин стала выходить только Эстель. Заходя на рынок, местные старушки сразу примечают «лисицу» среди серой толпы и зазывают ее к своим лавчонкам. Каждый раз Эстель приходит обратно в домик, где она уютно расположилась, и приносит домой множество продуктов, да и еще денег тратит в разы меньше, чем какой-либо другой человек на рынке. Приходилось тесниться и время от времени звать хороших людей и новых друзей на чай, либо в свою комнату, чтобы не стеснять хозяйку, которая, кстати, вскоре привыкла к некоторым особам и в отдельности стала проводить с ними время. Британи была отменным проводником все лето, как могла заметить Эстель. Ей было даже неясно откуда ей взять так бояться терять ее из виду.
Это была в некотором роде правда. Брит все время, в любой момент была готова выйти вместе с Эст куда угодно, даже вставать стала очень рано. И с раннего времени она пропадала в закрытую кладовку, похоже, чтобы побыть в одиночестве и нарисовать заказную картину без лишних помех. Это все время очень угнетало Эстель и немного пугало, когда Британи не решается отпускать Эстель одну на рынок.
«-А вдруг заблудишься?- говорила она.- Повернешь в другую сторону, или обсчитаешься поворотом, а может снова тот самый пьянчуга без денег пристанет к тебе?»
Ей богу, Эстель она чем-то напоминала отца. Иногда Эстель даже казалось, что где-то поблизости, сейчас, на рынке бродит ее отец, выискивая так и не вернувшуюся беглянку. Но по дому скучать ей было некогда. На свои деньги пришлось обзаводиться большим количеством разных вещей. Парфюм, одежда, большие и толстые книги и много чего еще для пристойного вида. Особенно оказалось плохо, когда через пару недель Эстель заметила, что в ее багаже посеяли по дороге два отменнейших платья, которые идеально сидели на ее фигуре. Сор долго не расходился, еще и все лето пришлось возиться с обустройством. Очень хорошо получилось, кстати, что Британи сама подошла и напомнила о плате за жилье, и взяла при этом сумму вдвое меньше, чем назначалось сначала. Выходило, что можно было даже не стараться приглядеть комнату из общих-студентских и остаться у моря. Так много всего интересного произошло за это время, что не отхватить.
Дом не часто, конечно, встречал гостей, ведь это всегда вгоняло в краску Брит, но зато иногда у нее появлялись любимчики. А тех она могла и сама принять за милую душу, пока Эстель прохаживается за продуктами или голодным дворнягам. В особенности стал заводиться хороший лад между Британи и Эмилем - старым другом детства Эстель. Иногда, когда она входила с покупками, Эмиль чуть ли не на столе ногами стоял, когда рассказывал об их с Эстель похождениях в учебных заведениях. Он вечно строил из себя героя, великого спасителя, который со всей отвагой и без капли разума спасал Эстель от битья учителей и принимал удар на себя. Эстель так и не было понятно, почему этому парнише верили всегда. Но это была правда: Эстель за двадцать два года была почти не хлестана.
Каждый раз девушки садились друг напротив друга и наблюдали за рассказами молодого человека. Эстель все смеялась и смеялась - ну как же такое забыть, а вот Британи обычно была в другом состоянии. Эстель казалось, что в это время Брит хотелось не слушать очередной веселый рассказ, а кривляться своими руками наподобие Эстель или же самого Эмиля. Наконец, когда это было замечено, «кривляние» руками превратилось в особую странную игру. Если бы, например, зашел еще какой-нибудь важный человек с галстуком и сюртуком, то он бы увидел перед собой парнишку и двух девиц, которые имеют вместо рук три инсталляции египетских творцов. Очень странно, но игра такого рода Британи не впечатлила, потому она вскоре стала сидеть ровно, прямо, часто сложив руки на подлокотники, или свесив руку с подлокотника вниз.
Наконец, когда Эмиль уходил, оставляя от себя запах приятного мужского парфюма, девушки размазывались на сидениях, часто на креслах в гостиной и начинали жаловаться на свои личные проблемы каждый раз.
- Ты не представляешь, я заметила еще одну пропажу,- вдруг тихо подала голос Эстель. Она закрыла ладонью лоб и свесила руку.- помнишь я говорила, что там с перевозчиком была одна очень ухоженная женщина с мясистыми ножками? Дак вот, у меня пропали мои любимые, чудесные чулки, представляешь? Просто испарились и я просто уверена, что сейчас они небрежно натянуты на ноги той бабы,- Эстель вздохнула и свесила руку ото лба на спинку. Британи подхватила вздох подруги и перенесла его в другой конец комнаты, оставляя его там.
- А какие они были, твои чулки?- подхватила Брит. Она приподнялась на кресле и разложила свои руки на подлокотнике. на ее лице немного выступил пот.
- Ой… это были восхитительные чулки,-начала Эстель.- Они были такие розовые и плотные, совсем не рвались. И еще они были с кружевом, тоже розовым. Такие мягенькие, безвылазно могла бы их носить.
- А у меня были такие,- замялась Британи,- из такого хлопка.
- Да да да,- внезапно подхватила Эстель,- именно. Я бы так хотела поносить такие сейчас. Только дело в том, что твои ножки очень похудели за эти пару месяцев, и чулочки сядут только на твою ножку. Узки они мне будут.- Эстель вздохнула. Но Брит после начала разговора как-то умолкла, потом приняла строгий вид и подтянулась в кресле.
-ничего они тебе малы не будут. Нога твоя не полнее моей. Сама ты ешь очень мало, как птица,- после Британи вскочила и выбежала в коридор. Было слышно, как она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и позвенела связкой ключей. Дальше два щелчка и хлопанье двери.
Какое-то время Британи выкидывала из комнаты тяжелые вещи, а потом появилась в проеме между коридором и гостиной. Она оперлась спиной на косяк и протянула свои руки в сторону Эстель. В ее руках были два розоватых полупрозрачных чулка. Они выглядели очень красиво и дополнялись кружевом поверху, от чего глаза Эстель так и выкатились из своих орбит. Она приподнялась с кресла и наклонилась вперед, чтобы разглядеть изделие поближе. Они очень напоминали ей собственные чулки, которые у нее украли перевозчики пару месяцев назад.
- Это прямо как мои,- восхищенно проговорила Эстель, поглаживая ткань в руках Британи.- пожалуйста, можно попробую их надеть,- девушка взглянула на ледяное лицо хозяйки дома и улыбнулась ей. Та только выпустила ткань из рук, передав ее в руки счастливой девушки.
Чулки оказались точно в пору на ножке Эстель, будто для нее и делали эти кружевные чулочки. Она подправила их и кинула старые, бежевые, неказистые чулочки на диван, убегая к зеркалу, чтобы поглядеться на себя в знакомых чулках. Она пробежала ко входу, где стояло зеркало в резной раме, и пару раз легко повернулась, потом она приподняла подолы платья и прокружилась еще, все радуясь своей удаче. Вскоре она вернулась обратно в комнату, где сейчас Британи осталась одна. Эстель застала ее около кресла, в котором она сидела. Та разглядывала старые чулки Эстель в своих руках, очень близко притянув их к лицу. Похоже, она не знала, что с ними делать, а оставлять на кресле не хотелось. Но только девушка заметила владелицу чулок, она сразу же отпрянула от кресла, положив вещь на то место, где ее бросили. Британи сделала смущенную гримасу и слегка покраснела, но, заметив как Эстель счастливо смотрит, немного заулыбалась и расправила сжавшиеся плечи. Эстель вошла в комнату в тех чулках, которые ей подала хозяйка дома, и встала около окна, облокотившись на него. Все как-то ровно не стоялось. Британи налегла на стену прямо за ней и указала жестом на старые чулки Эстель. Та, поняв, что Британи желает избавиться от этих старых чулок, получила кивок в ответ. Эстель уже собралась, привстала и сделала шаг навстречу к креслу, как Брит перехватила чулочки и понесла их с собой, прихватив еще и немного хлама со столика. Застучали половицы, ну а после стихли на время, которое Бритт отсутствовала.
Сегодня день мог бы выдаться хороший, но, к сожалению, в последнее время на улицах сильно пекло и выходить из дома без воды была дичайшая пытка для Эстель. Приехав с севера на юг, ей все равно приходилось не очень сладко каждый раз, когда дело касалось элементарных вещей. Сказать просто, когда ты даже не представляешь, как сильно местная кухня отличается от кухни твоей родной страны. Никогда уж не представлялось, что тут ее научат есть что-то хуже сырого мяса. Но и такие кухонные извращения теперь имели место в ее жизни. Обед уже давно прошел и Эстель, на этот раз ела одна, несмотря на то, что обычно компанию ей составляет либо какой-нибудь симпатичный мальчик, или же сама Брит. Она не появилась к обеду и вернулась уже чуть позже, отказавшись от своей порции сегодня. Она очень быстро только проскользнула к кухне и порыскала там по нижним ящикам, после выходила оттуда и, тихо приветствуя Эстель, уходила к себе в комнату. Похоже, рисовать. Холстов у окна любых размеров становилось все меньше, но, к печали Эстель, она ни разу не успевала посмотреть на работы Британи, так как она запирала все абсолютно в своем чуланчике. Ключа у Эстель никогда не было.
В какой-то момент становилось настолько скучно в жаркие дни, когда Эмиль уже удалился, Британи уходила к себе и просила не беспокоить ее, а сама Эстель умирала от жары, хотелось спать. Так и приходилось делать. Вместо подготовки к урокам по книгам Брит, что было очень нудно для Эстель, приятно было вздремнуть. В этот раз Эстель решила сделать точно также как и всегда в такой момент. Эстель подобрала подол своего платья в одну руку и распущенные рыжие локоны в другую, медленно вышла из гостиной комнаты в коридор, а после на скрипучую лестницу. Приходилось привыкать к тому, как тяжко бывает, когда волосы дорастают до самого пола и плетутся за тобой как второй длиннющий подол. Но Британи не стригла свои волосы, да и Эстель решила тоже не губить свое достоинство в виде тяжелого груза на голове. Наконец-то, Эстель открыла дверцу своей комнаты. Все в ней не менялось. Стоял сундук с одеждой, много каких-то еще вещей закрывало бесчисленное кружево, а зеркало так и стояло на своем месте. Эстель свалилась на кровать прямо в своей одежде, сразу смяв ее всю, закутавшись в нее прямо как в одеяло. Так она лежала и вслушивалась как наверху, похоже, что прямо над ней работала Британи, даже не зная, как слышно ее шаги и взмахи кистью. Под эти звуки на самом деле Эстель хорошо засыпалось, и поэтому она ни разу не говорила Брит про звуки с чердака или что-то подобное. Вскоре глаза Эстель закрылись, и тело ее ослабло на постели прямо в одежде и незаплетенными волосами.
Эстель подняла свою отяжелевшую голову после недолгого сна. Казалось, что ее тело совсем не отдыхало, а дремала она, похоже, всего то около пятнадцати минут. Пробужденная странными звуками и скрипами, Эст потирала свои глаза, и поднималась с постели, опираясь на перину левой рукой. Наконец, свет проник к глазу сквозь белые ладони и представил мир, находящийся перед девицей. И все было совсем не так, все было слишком иначе.
«что это такое!»- резко, почти крича в полный голос сказала Эстель. Руки ее отпрянули от глаз, и, в смятении ухватившись за перину, потащили их хозяйку поближе к стене. Что произошло тут, в ее комнате?! В ней даже стало пахнуть сыростью, будто все уже выгнивало изнутри много лет. Глаза Эстель раскрылись и по мертвенно бледной коже пробежались мурашки. Только не ясно от страха, или может от жуткого холода, который напоминал ей слякотные дни на родине. Куда делось все кружево, окутывавшее старый, но тогда еще целый сундук, на котором месте теперь сыреет и тухнет, источая скверный запах пара вымокших досок. Куда же пропали сухие ровные полы, зачем они сменились одной большой дырой с только лишь парой оставшихся ровных, но уже занятых слизнями, половицами?!
Поднявшись медленно с грязного, воняющего тиной и пылью спального места, Эстель заметила скрипучую дверь. Она держалась только на одном крюке и, казалось, что вскоре она спадет и расколется на несколько частей. Норовящая сломать чью-то голову своей тяжестью, дверь все скрипела и скрипела. Она ворочалась, не желая стоять на месте, все ходила туда, и сюда. Будто подзывала юную девушку к себе. И это работало. Эстель, преодолев свои неистовый страх, решила уже более-менее здоровым и чистым умом, что находиться тут так опасно, что стоило бы бежать отсюда, да и поскорее, пока дом не рухнул с концами. Половицы заскрипели в такт двери, Эст продвигалась вперед, стараясь делать большие и легкие шаги. Каждый раз скрип веял ей о том, что сейчас, вот-вот, и под ней обвалится пол. Но все прошло более удачно, ведь уже девица касалась заветной двери, чья петля держалась только на волшебной силе. Эстель шагнула прямо на порог своей ногой. Пол за ней издал резкий вскрик. Когда девушка обернулась назад, громкий звук уже утих, а последние половицы исчезли где-то в темной бездне, и этот мрак покатился вслед за Эстель, которая не могла отвести и глаза. Мрак дошел, разросся по стене и вышел через сыревшие комоды, схвативши дверную петлю, которая уже не держала напора и норовила сделать гадость. Удар отдался болью в голове, и Эстель вывалилась за порог комнаты вместе с дверью. Они оказались в пустом и темном коридоре. Эстель поднялась с пыльного пола, на котором теперь отпечатался силуэт двери и Эстель рядом. Платье приняло серый цвет, но сейчас было не до этого. Стены скрипели и выли, а вокруг стоял мрак из-за того, что на скрипучих стенах не осталось ни одной целой лампы, где можно бы было поставить свечу. Ветер пронесся по коридору и отдался толпой мурашек на теле Эстель. Дрожа, бледнея, Эстель не увидела никакого другого разумного решения, кроме как покинуть дом как можно скорее.
