Глава 1
Ночные встречи
—Твою мать!
Эйс в ярости сорвал с руки злосчастный браслет, разорванный ударом розочки.
—На! Подавись!
Развороченные часы свистнули в воздухе и шмякнулись в пыль возле громилы, пускавшего на земле кровавые пузыри. Рядом тяжело упали первые тёмные капли — Эйс непроизвольно вздрогнул, механически нагнулся, поднял шляпу, слетевшую в начале потасовки — по предплечью заструились мерзкие тёплые ручейки. На землю капало всё сильнее.
—Твою мать!
Харт резко развернулся на каблуках и шагнул в сторону круглосуточного киоска, где ещё несколько минут назад так неудачно купил воду. Планы – гнать всю ночь до Лос Лобос, не останавливаясь, только что накрылись рваной шиной. Кровь из распоротого предплечья заливала сапог и пыльную брусчатку.
—Аптека? Больница? Есть хоть что-нибудь рядом, в этом сраном городе?! — прохрипел он в лицо испуганному продавцу. Боль, до этого момента не дававшая о себе знать, вгрызлась в руку пустынным ящером.
—А-а-а...п-п-п... Г-г-госпиталь Сен-Пьетр вниз по улице-е... - проблеял встрепанный паренёк, нервно дёргая кадыком на тощей шее. – Ква-а... Кварта-ал вниз...
Ответом ему был сдавленный рык. Ночной покупатель так неудачно столкнувшийся с одним из завсегдатаев соседнего бара, отшатнулся от окошка и исчез с глаз. Послышалась возня: стон, ругательство, рев заведшегося мотора — а после всё стихло. Только тогда Кирби решился выбраться наружу из пропахшего дешевым куревом киоска. Принес же Змей этого чужака. Путешественник херов. Чего дома не сидится... А в том, что пострадавший – чужак, Кирби не сомневался. Никто из местных, если он, конечно, не из банды Джокеров, не будет шататься в такой час возле бара Лемми. Ночью в «Пиковом тузе» только эти треклятые байкеры и сидят. Ну или шваль вроде Окса, который сейчас пускает пузыри в пыли под фонарем. Продавец застыл на границе света нелепой костлявой тенью, нервно оглядываясь. Теперь ещё к Лемми идти, Окс-то у него вышибалой работал. Угу... Пока не нарвался на этого... В шляпе.
Кирби недоуменно смотрел на пустое место под фонарём, где ещё несколько минут назад подобно мешку с дерьмом лежал оглушенный мордоворот.
Кожей ощутив какое-то движение сбоку, парень нервно дернулся в сторону, но было поздно. Хлюпающий звук сминаемой гортани и рвущейся кожи сменился звучным чваком, и Кирби бескостной грудой полетел на землю, разбрызгивая кровь из разорванной артерии. Последнее, что увидели его глупые бесцветные глаза, были чужие зрачки цвета расплавленного фирнисса.
Интроцикл криво припарковался на краю больничной стоянки. Стабилизаторы нервно взвизгнули, но выдержали. Ничего, и не такие выкрутасы терпели. Тяжело скользнув из седла, Эйс, пошатываясь, двинулся к дверям приемного покоя. В свете тусклых фонарей за ним протянулась маслянистая дорожка из темных капель. Подъездная алея больничного парка показалась Харту бесконечной. В голове тенькало, рот пересох, начинало подташнивать.
—Мне нужна помощь, – прохрипел он, вваливаясь в приемный покой. Слова с трудом проталкивались сквозь сухое горло. Эйс тяжело прислонился к дверному косяку, изгваздав тот кровью.
От конторки на него испуганно смотрела молоденькая медсестра, тщетно пытавшаяся выдавить из себя хоть что-то. Перекошенное лицо ввалившегося в помещение мужчины вызывало желание нажать тревожную кнопку, а не помочь.
Рассмотрев девчонку, Харт с трудом выровнялся, губы сами собой сложились в кривую усмешку. Не привычный «мистер-обаяние», но хоть что-то, иначе эта дура так и простоит столбом, пока он не рухнет.
—Мне нужна помощь, — уже более внятно выдавил пострадавший. — У вас город... гостеприимный.
Медсестра наконец рассмотрела распоротое предплечье визитера и отмерла, метнувшись от конторки вглубь госпиталя.
—Сейчас позову врача, – пискнула она находу.
Кое-как доковыляв до потемневших от времени откидных кресел, Эйс опустился на жесткое сиденье и устало вытянул ноги. Из-под кресла посыпался перепревший поролон. Рассеченная рука висела плетью.
Кажется, в какой-то момент он отключился, и девчонке-медсестре, вернувшейся с врачом, пришлось трясти его за плечо. Заработав ещё один яростный взгляд, она испуганной мышью нырнула обратно за конторку. И выдохнула, только когда Харт скрылся в манипуляционной вместе с хирургом.
В комнатушке пахло антисептиком и кровью. То ли от усталости, то ли от знакомого до приторности запаха Эйса вновь замутило. Он стоически терпел, пока врач ковырялся пинцетом в длинной рваной ране, но в какой-то момент не выдержал, побледнев ещё больше, и нервно зашарил взглядом по манипуляции в поисках ведра.
—Сильно плохо? – сочувственно поинтересовался хирург, деловито втыкая кривую иглу в руку Харту.
В ответ тот лишь судорожно кивнул.
—Ничего, сейчас закончу, сеньор. А вообще, вы счастливчик...
—Разве? — с трудом выдавил Эйс, пытаясь не смотреть на то, как его зашивают.
—Да. Все сухожилия целы, кость не повреждена. При таких ранениях бывает хуже. Вы счастливчик, сеньор.
Харт нашел в себе силы согласно кивнуть. Что ж, в какой-то мере, этот парень прав. Хотя удача в понимании Эйса больше заключалась в том, чтобы вообще не попадать в больницу.
—Вон, в кювете слева нашатырь, — сжалился хирург. — Дотянетесь?
—Да, — выдавил Харт. Ради того, чтобы его перестало тошнить, он готов был дотянуться куда угодно. То ли сказалась усталость двух бессонных суток, то ли анестезия, щедро вкаченная в предплечье, то ли все вместе, но так паршиво ему не было уже давно. Уж кто-кто, а он знал, каково это лежать на операционном столе с развороченным нутром и переломанными костями. Часто без достаточного наркоза, в ближайших к месту съемок больницах — куда успевали довезти разбившихся каскадеров, если успевали. Ему везло. За десять лет на студии он разбился к едрене змеихе лишь однажды. Но и чего попроще хватало.
В нос ударил резкий запах аммиака. К горлу подкатил ком. Пустой желудок ещё раз попытался нервно сжаться, и Харта наконец отпустило. Он смог нормально дышать, не опасаясь вывернуться наизнанку или того хуже потерять сознание. Хирург как раз закончил с его рукой и убирал инструменты в контейнер.
—Можно где-то умыться?
—Да, – кивнул медик, прикрывая зевок рукой, — направо, в конце коридора. Корин, — позвал он, — я закончил. Прибери здесь и заполни карту, пожалуйста.
В приемный Харт вернулся минут через десять. Пострадавшая рука висела на перевязи, по небритой щеке стекало несколько капель. Тепловатая, разящая хлоркой и ржавчиной, вода из больничного умывальника смыла дорожную пыль и немного уняла резь под веками. А кофейный автомат в холле вселял надежду, что Эйс не прибьет эту перепуганную дуреху за конторкой, пока та будет заполнять карточку, и кое-как дотянет до мотеля. Поэтому к стойке в приемном он подошел сжимая в здоровой руке картонку с двумя стаканами. Поддел пальцами тот, что побольше, поставил перед медсестрой.
«Улыбайся, мать твою, Туз, это всегда работает. Особенно на таких молоденьких дурах». — зло подумал он, разглядывая миловидное личико.
—Я вас напугал. Вот, искупаю вину, – Харт совершенно неискренне, но от этого не менее обаятельно улыбнулся.
Медсестра сердито взглянула на него, поджав губы.
—Напугали, – буркнула она, исподволь рассматривая ночного пациента. Что-то в нем было, несмотря на осунувшееся, заросшее двухдневной щетиной лицо. И улыбался красиво.
Харт, приподнял бровь и ещё на сантиметр подвинул стакан в сторону девушки.
—Ладно, — решила она сменить гнев на милость, взяв предложенный кофе. — Уговорили.
Девушка отпила из стакана и стрельнула в Харта глазами.
—М-м-м, с карамелью, мой любимый, — она сделала ещё глоток — Как вы догадались.
—Подрабатываю волшебником на пол-ставки, — фыркнул Эйс, в упор глядя на девчонку. Отхлебнул из своего стакана, едва сдержавшись, чтоб не выплюнуть эту дрянь обратно Пережаренный горький кофе раскаленной каплей ухнул по пищеводу. Почему в больницах всегда делают такую мерзость?
—А имя у волшебника есть? — она кокетливо постучала ручкой по карточке.
—Эйс Харт
—Вы серьезно?
Каскадер едва не выругался ей в лицо. Нет, пошутить решил во втором часу ночи еле стоя на ногах. Да и было бы перед кем выделываться
—Вполне. – сдержанно ответил он. —Папаша был большой оригинал.
Да, собственно, а как ещё мог назвать сына покерный катала?
—Возраст, рост, вес?
—Тридцать семь, шесть футов, сто сорок фунтов, – заученно отрапортовал Эйс. — Группу крови говорить нужно?
—Нет, – усмехнулась она в ответ. — Профессия?
—Каскадёр.
—Ого
—Ага. Интроциклы, прыжки в огонь и воду, свободное падение прямо на дно ваших прекрасных глаз.
Девушка чуть смутилась. Эйс усмехнулся ещё шире.
—Вот тут и здесь распишитесь, — она подсунула ему заполненный формуляр и ручку. Харт черкнул корявую закорючку, думая о своём.
Пока сестра вносила данные, он бесцельно шарил глазами по холлу. светлые стены, зашварканный пол. Новая конторка и старые рассохшиеся кресла. Кровь и антисептик смешивались в мерзкий сладковатый запах, который бывает только в больницах. Свет заканчивался на входе во внутренний коридор, где мертвенно мигала тусклая лампа. Блеск и нищета куртизанок.... И вот так во всем Сэльмаринэ. Морская соль... Горы, море и красная пустошь со скалами. Если бы не это, и ещё один маленький факт, Харт ни за что не стал бы задерживаться в этом береговом городишке, который и курортным-то считался с натяжкой. А так... Нет, он точно не будет рисковать парнями в Тале Верде, когда есть этот змеев город на краю пустошей. Хватит с него смертей. Снимать трюки в Тале Верде самоубийство. Глаза наткнулись на висящий на стене телефон. И Харт принял решение.
—Корин... Вас же Корин зовут?
Та оторвалась от карточки и заинтересованно кивнула.
—А позвонить от вас можно? Межгород
—Для вас хоть на луну, – усмехнулась она.
Эйс в благодарном жесте прижал здоровую руку к груди, и через несколько секунд уже крутил диск.
Поначалу из черной растрескавшейся трубки доносились лишь унылые гудки и помехи междугородной связи. Но спустя почти минуту ему наконец ответили.
—Лайт, скажи Руале, я нашел место для съемок! — выдохнул Харт, как только на той стороне взяли трубку
—Туз? Ты охренел?! Час ночи! Прокляну! В пиво тебе плюну при встрече! Что?..
—Я нашел место для съемок. — повторил он. — Красная пустошь, скалы, море, город каскадом. А главное — целые Змеевы врата. И разрешение получать не нужно — здесь по ним дети лазят. Короче, всё, как в гребаном Тале-Вердэ, только лучше и ближе! Если в почтарь не пожалели янтаря, то фотографии утром будут у Педро на столе. Пусть подготавливает документы, я договорюсь с местными властями.
—Какие фотографии? Какой город?! Где тебя носит вообще?! Ты должен был приехать в Лос Лобос еще вчера. У нас горят сроки. Продюсер, чертов Рик, рвет и мечет. Руала тебя, конечно, прикрывает, но долго так не будет! Вся съёмочная группа уже тут, нет только тебя и Шиган.
При последнем имени Харта передернуло.
—Да заткнись ты наконец, — от пронзительных воплей у Эйса начала раскалываться голова. — Сэльмаринэ, город по другую сторону залива двести миль к югу от Лос Лобос. Я сказал, что не буду ставить трюки в Тале Верде и найду другое место до конца недели. Я нашёл. Здесь даже лучше. И Змеевы врата целы, и доступ к ним свободный, но главное не это, мой рыжий друг, совсем не это... А насчёт Шиган… Она больше с нами не работает.
—Ясно… Так, стой. А чего ты мне звонишь? Это же Педро, мать его, Руала должен честить тебя на все корки, наш доблестный режиссер и…
Из трубки послышалась какая-то возня и нечто похожее на сдавленное хихиканье, словно кого-то пытались приглушить подушкой.
—Эй, – Харт насторожился, — ты там что, не один?
В трубке повисла тишина.
—Только не говори, что там... — осторожно зазвучал из трубки голос рыжего повесы.
—Элиот, после поговорим, – раздраженно рыкнул Эйс. Не желая продолжать щекотливый разговор и мысленно выдавая себе подзатыльник. Ладно, Лайт с его вечными интрижками с кем попало, но и он тоже хорош, говорить о таком посреди больничного коридора.
—Стой, погдоди… как ты сказал называется эта дыра у моря? Сэльмаринэ? — зачастил друг. — Ходили слухи, что два месяца назад там случился мощный пролом…
— Смекаешь, — усмехнулся Харт
—Да там что угодно может быть, на месте пролома, — Лайт задохнулся от возможных перспектив. — Даже Сердце Змея. Особенно если там и вправду всё намеренно устроили, как трепался народ. Я в деле! Насчёт Энерджи не знаю...
—Он согласится, – уверено ответил Харт. Этот свежеиспеченный папаша сейчас на всё согласится, лишь бы пополнить счет в банке. Да и нам стоит прикрыть задницы.
—Туз, не начинай.
Это был уже змей его знает какой разговор за последнее время и Элиот не хотел его продолжать.
— Лайт, мне тридцать семь, — голос Эйса посерьезнел. — Сколько я ещё смогу ломать кости на потеху публике? Лет пять? Если не сдохну раньше. Вы с Робом моложе, у вас в запасе чуть больше…
— Ой да, ты старый дед, а мы молодые перцы. Эту песню я слышу последние три года, с тех пор как Мигаль разбилась. Но ей было шестьдесят, Туз!.. Иногда, глядя на тебя, мне кажется, что Мамми умудряется орать на нас даже с того света!
Эйс вздрогнул. Друг, порой, совершенно не выбирал выражений, умудряясь пройтись крупной наждачкой по, казалось бы, зажившим ранам.
—Не думаю, что старой ведьме хотелось бы видеть нас калеками, побирающимися на улице, — ответил он. — Она не для того не для того столько лет прикрывала наши жопы. Иди, буди Руалу.
—То есть в Лос Лобос тебя не ждать?
—Если всё срастется — то ждать вас буду я. Через неделю. В Сэль-Маринэ. Когда закончатся съемки в Лос Лобос. Ну всё, бывай!
Трубка со щелчком улеглась на рычаг. Харт с облегчением выдохнул и потер ладонью лицо. Под веками саднило, будто туда насыпали песка.
Открыв глаза, он резко шарахнулся назад. Брякнула упершаяся под лопатку трубка.
На границе тени между приемным покоем и коридором в каталке сидел мертвец и пялился на Харта черными провалами глаз. Короткие светлые волосы серебрились в тусклом свете коридорной лампы.
—Сеньорита Нара!
Морок, потревоженный голосом Корин, рассеялся. В каталке на границе свет а и тени сидела молодая женщина, завернувшись в больничный халат не по размеру. Уставшая, изможденная, но вполне живая. Так напугавшие каскадёра дыры вместо глаз оказались лишь игрой теней из-за паскудного освещения. Харт нервно сглотнул — привидится же такое. Обычная пациентка с бессонницей
—Зачем вы встали? Если что-то нужно, позвали бы дежурную из отделения или меня.
—Бессонница, Корин, захотелось кофе, — голос у Нары оказался под стать виду: тихий, хрипловатый, похожий на шелест сброшенной змеиной шкурки на камнях.
Эйса отчего-то продрало ознобом.
—Может, лучше снотворное? — участливо осведомилась сестра. — Доктор Риалес говорит, вам нужно больше спать.
—Кофе. Я и так проспала слишком долго… — тонкие пальцы непроизвольно скомкали серую ткань халата.
Корин подошла к автомату и протянула пациентке исходящий паром стаканчик.
—Вот. Отвезти вас в палату?
Женщина отрицательно покачала головой, водя пальцем по бумажному ободку.
Резко подняла глаза и столкнулась взглядом с Хартом, заставив его вновь того шарахнуться спиной в телефонный аппарат. В расширенных зрачках, играя теплыми сполохами, отразился кусочек фирниса, висящий у Эйса на шее.
