Глава первая
Самый обыденный день подходил к концу. Алиса уже спала, насыщенный вечер утомил девочку. Валерия еще не ложилась, сидела на кухне, обхватив колени руками. Она хотела дождаться мужа, но стрелки часов стремились к полуночи, а его всё не было. Позвонить ли ему? Или не отвлекать от работы? «Буду допоздна» - всё, что он сказал, ни как, не обозначив рамки этого «допоздна».
Лера устало облокотилась на столешницу и положила голову на вытянутые руки. Именно в такие моменты одиночество становилось невыносимым. Она понимала, что муж старается и работает, не щадя себя, исключительно ради семьи. Она понимала, что когда-то и Паша был вынужден ожидать её возвращения с работы, но все понимал и терпеливо ждал, пока она строила карьеру.
Придвинув ноутбук, она решила убить время, обработав последние фотографии. Чтобы развеселить приунывшую Алису, Лера увлекла её фотосессий. Девочка очень любила фотографироваться, особенно на мамин интересный фотоаппарат. Брюнетка невольно улыбнулась, подключая видавший виды Canon к компьютеру. Молодая женщина невольно окунулась в приятную ностальгию, сколько мероприятий и репортажей в свое время было на него отснято, уже и не посчитать. Сколько приятных знакомств было заведено с его помощью. Ей нравилось это занятия, но ради семьи его пришлось оставить.
Павел свой зарок все-таки выполнил, в новогоднюю ночь сделал предложение, а под конец третьего курса они поженились. Новоиспеченный муж не захотел, чтобы супруга шаталась по ночным клубам даже в качестве фотографа. Она согласилась на это условие удивительно легко, не планировала всю жизнь быть фотографом. Продала объективы и софтбоксы, ушла из фотошколы, оставив фотографию только как хобби. И все же скучала. Лере нравилось удерживать моменты жизни на снимках.
А потом всё как-то закрутилось. Она попала на практику в полицию, где после и осталась работать. А после университета, который был окончен уже заочно, девушку пригласили на стажировку в коллегию адвокатов. Потом родилась Алиса. Квалификационный экзамен Лера сдала, когда дочери было чуть больше года. А в двадцать шесть было первое громкое дело, которое она успешно выиграла.
Парой Валерии казалось, что ей всё дается как-то слишком легко. Что за это её везучесть и счастье непременно придется расплачиваться. Всё было настолько идеально, что начинало казаться, что где-то притаился подвох.
Закончив с фотошопом, Лера перевела взгляд на скромный букет, стоявший в вазе. Мысли переключились довольно легко, вызвав теплую улыбку. Куда приятнее было радоваться за подругу, припоминая их сегодняшний разговор. Аня смущалась, рассказывая о таинственном рыцаре в Найке, но все же глаза её светились. Ей, как и любой девушке, было приятно и уделенное внимание, и цветы.
***
Приглушенный свет ночника разбавлял полумрак комнаты, придавая обстановке еще большую таинственность и интимность. Сквозняк из приоткрытой форточки гулял по комнате, разбавляя духоту и колыхая занавески. Молодой месяц робко заглядывал в окно, словно желая подсмотреть за происходящим в квартире. Воздух казался густым и был наполнен жаром.
На потолок ложилась тень двух тел, слившихся в жарком танце страсти и похоти. Тени дрожали, отделяясь друг от друга, и сливались вновь.
Это выносило всякое самообладание и способность рассуждать здраво. Эти стоны, приглушенные его ладонью, чтобы соседи не вызвали полицию, подумав, что кого-то за стенкой лишают жизни. Эти ноготки, норовившие впиться в его плечи. Эти скрещенные запястья, перехваченные одной рукой и прижатые к подушке. Бедра, тесно обнимавшие его за талию. Зубки, прикусывающие его пальцы в момент, когда наслаждение захлестывало её с головой.
В такие моменты не существовало ничего. Ничего, кроме затягивающей, лишающей воли бездны глаз чайного цвета. Он душу был готов отдать за один только их взгляд. Мужчина таял от такого него, наполненного восхищением и обожанием.
Но после, когда страсть была утолена, не оставалось ничего кроме гадкой ненависти к самому себе.
Закручиваясь в причудливые завитушки, сизый дым медленно таял и растворялся в морозной ночной мгле открытого окна. Никотин только оседал в легких, не принося ожидаемого умиротворения. Сигареты не успокаивали, они лишь давали временную передышку и возможность подумать. Затяжка за затяжкой убивалось время и нервные клетки, но только не эмоции.
Павел в очередной раз глубоко затянулся и стряхнул пепел с сигареты. Происходившее в душе мужчины, можно было назвать одним емким словом - хаос. Сомнения, метания, стыд, злость на судьбу и самого себя. Всё это бурлило в котле эмоций, грозясь вот-вот перелиться через край и обварить кипятком последствий всех, кто окажется рядом. Совесть скреблась стаей саблезубых тигров.
Впервые в жизни мужчина оказался в такой ситуации, когда голова и сердце не могли договориться между собой. Они в один голос твердили, что происходящее гадко и мерзко. Что это ему еще непременно аукнется. Что они узнают, и будет большая беда. Но голова требовала сделать, наконец-таки, выбор, а сердце умоляло не торопить события.
- Уже оделся? - тихий приятный голос, как журчание горного ручья. Она тихо подошла сзади и обняла его. Даже сквозь свитер ощущалось тепло её тела, а запах вишни пьянил и кружил ему голову. В такие моменты он становился слабым и безвольным. И хотелось снова под теплое одеяло, снова в эти жаркие объятия и обязательно до утра. - Пойдем спать.
И спать тоже хотелось. И он поддался бы магии её чарующего голоса и остался, если бы. Ах, если бы. И от этого становилось горько, горько до тошноты. И хотелось кричать. Хотелось вырвать сердце, чтобы не болело. Чтобы не разбивалось каждый раз на осколки.
- Я не могу, - докурив, он обернулся. Голос дрогнул бы, если бы Паша не понизил его нарочно.
- Тебе обязательно уходить? - круглое личико, усыпанное мелкими веснушками, тронула грусть. Девушка робко прижалась к нему и вздохнула обреченно. - Я скучаю без тебя.
- Я тоже, но мне нужно идти, - выдохнул он. Душу, подобно кислоте, разъедала боль, но вида он старался не показывать. Мужчина обнял её, погладив по голове.
- Хорошо, - лучисто улыбнулась она, посмотрев на него снизу вверх.
Уже сев в автомобиль, он в очередной раз задумался. В очередной раз задал себе вопрос "Как?". Можно ли любить двоих? И каждую по-разному, но с одинаковой силой.
Он всегда презирал изменщиков, приравнивая их к предателям. И сам же по иронии судьбы попался в эти зыбучие пески. Он погряз в них, а выбраться сил не хватало.
Его тянуло к Насте, с самой первой встречи. Рядом с ней он терял голову и забывал обо всем. А Лера? Он не мог оставить её, даже думать об этом не хотел. И дело было вовсе не в дочери.
Рядом с Лерой ему становилось легко и спокойно, а все проблемы и беды отходили на второй план. Именно она поддерживала, пока вставал на ноги. Именно она не давала упасть, когда жизнь давала под дых и грозилась размазать. Жена, супруга, спутница жизни - это все было о ней, но не могло в полной мере сказать всё, что она значила для него.
От этого на душе становилось особенно гадливо. Первый месяц он порхал с ней, как влюблённый мальчишка. А когда гормоны поутихли, чувство вины крепко взяло за горло. Каждый раз он собирался с духом, чтоб порвать с Настей, но в последний момент сдавал назад, мысленно проклиная себя. Каждый раз обещал себе, что в следующий раз точно. Но, наступал следующий раз, и он молчал.
Сумасшедшая гонка по кругу продолжалась.
Глава вторая
- Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло тёплое, благодатное лето, - Лера дочитывала концовку, постепенно понижая громкость голоса до умиротворяющего полушепота. Она закрыла книгу и подняла взгляд на малышку. Глазки неумолимо слипались, но Алиса держалась стойко. Она очень любила именно эту сказку и всегда засыпала только, когда дослушивала до конца.
- А у них родились дети? – сонно протянула малышка, приподняв русую головку.
- Конечно, но это уже совсем другая история, - Лера мягко поцеловала дочку и аккуратно укрыла, подоткнув одеяло под маленькие ножки. – Засыпай.
Алиса послушно свернулась в крохотный клубочек и прикрыла глаза. Совсем скоро малышка улыбнулась сказочному сну, пришедшему к ней.
Не сдерживая умильную улыбку, молодая женщина в очередной раз поправила одеяло, которое Алиса так и норовила скинуть. Со стороны можно было подумать, что Валерия разбаловала дочку. Читать каждый раз одну и ту же сказку и укладывать спать четырехлетку, для кого-то это показалось бы странным, явным излишеством. Всё было куда проще. Работа отнимала очень много времени и сил, а Алиса или, как её ласково называли родители – Ася, была с няней или в детском саду. Молодая мама испытывала чувство вины перед дочкой, припоминая, как сама обижалась на своих родителей за отсутствие внимания. Быть самой старшей из детей – это наделяло определенной властью, но все же накладывало, куда большую ответственность.
Лера не хотела откупаться от малышки подарками, хотя, что греха таить и это случалось. Мать баловала единственную дочку. Она позволяла девочке такие маленькие капризы, такие как сказка на ночь или медовые хлопья вместо манной каши.
- Спокойной ночи, - с этими словами молодая женщина убавила интенсивность света ночника и вышла из комнаты.
Дома они были вдвоем. Павел ушел на корпоратив в честь юбилея фирмы, но судя по времени, скоро он должен был вернуться.
Заняться делами Валерия не успела. Едва она спустилась на первый этаж, в подъезде послышалась подозрительная возня. Несмотря на вполне приличную шумоизоляцию были слышны мужские голоса и смех.
- Пахан, из-за угла тебя коромыслом, вставай! - разобрав реплику и голос старого друга и едва удерживая смех, Лера поспешила открыть дверь. Не хватало еще разбудить соседей.
Глазам открылась забавная картина. Мужчины, один другого краше, стояли заметно покачиваясь. Матвей, на правах более трезвого, поддерживал Павла, а тот полуживым кулем повис на руке друга.
- Братуха, - торжественно разглагольствовал мужчина, находясь на своей волне. Было очевидно, что он готов уснуть в любом положении и, где угодно, стоит только его перестать тормошить. – Лера, привет. Я тут маленько выпил.
- Да я вижу, - нарочито серьезно ответила она, - Матвей, давай его в спальню.
Лера искренне не любила пьяных людей, если не побаивалась их, но к таким моментам у Паши относилась спокойно. Муж позволял себе так надираться крайне редко, а когда всё же надирался, вел себя тихо и смирно. Не имея привычки искать приключений на хмельную голову или место чуть ниже спины, в таком состоянии всегда приходил домой и заваливался спать, ну или как в этом случае, его приводили.
Уложив Павла спать, Лера вместе с Матвеем спустилась на кухню.
- Чай будешь? – спросила она. Вопрос был риторическим, само собой сложилось - они любили поболтать, попить чай, посмеяться над чем-нибудь несущественным. С Мотей было просто и комфортно. Компанейский, разговорчивый иногда чересчур, он был интересным собеседником.
- С печеньками? – как маленький ребенок обрадовался мужчина. Он довольно втянул носом аромат свежей домашней выпечки и заулыбался еще больше. Матвей промахнулся совсем немного, укутанные полотенцем, ждали своего часа круассаны с вареной сгущенкой. – Всегда поражался, когда ты только всё успеваешь?
- Это военная тайна, - заговорщическим тоном ответила она, накрывая на стол.
К готовке Лера относилась равнодушно, а вот выпекать что-нибудь ей нравилось. Семья довольна, да и для самой это было как вместо терапии. Вымешивание теста, формование, украшение - её это успокаивало, снимало негатив, накопленный за день.
Свист чайника на плите, аромат бергамота и свежих булочек, снег за окном. Атмосфера домашнего тепла и уюта умиротворяла Матвея, и в тоже время от нее становилось как-то горько.
Мужчина поднял взгляд на молодую женщину, севшую напротив. В груди тоскливо заскреблось от тоски. Ей очень шли и этот огромный бежевый свитер, и эта уютная кухня в кофейных тонах, ей безумно шло быть матерью и женой. Пашка счастливец, каких поискать, счастливец и идиот.
А он, Матвей, лишь гость в этом доме.
- Эй, ты чего залипаешь? – смущенно спросила Лера. Он слишком долго молчал, а этот его взгляд - внимательный, изучающий. Он него почти осязаемо покалывало кончики пальцев, а щеки стремились покрыться румянцем.
- Я любуюсь, - протянул он без капли смущения. Хотел высказать свои мысли, но не осмелился на большее: – Пашке повезло с тобой, даже завидую ему.
- Матвей, - Лера отставила кружку в сторону. – Зависть – плохое чувство.
- Это не аргумент, - покачал головой мужчина, глядя в теплые зеленые глаза Леры. – Признаться, я наивно думал, что годы превратят тебя в толстую наседку. А ты, изменилась только к лучшему.
- Эм... я буду считать это комплиментом, - Лера усиленно разглядывала дно кружки, но даже так ощущала, что мужчина смотрит на нее без всякого стеснения. Он редко позволял себе такой вот взгляд, разве что исподтишка. Не смотрел, а словно подглядывал сквозь толпу людей или дым кальяна на совместных вечеринках. Она замечала, но старалась не придавать этому слишком уж много значения. Тем более в остальное время, даже наедине мужчина не позволял себе вольностей и в целом вел себя иначе.
Сейчас было сложнее, пропала легкость из общения. Долгие взгляды, вкрадчивый тон его голоса - это было неправильно.
- Извини за грубость, у меня язык раньше головы работает, - констатировал Матвей, улыбаясь, как смущенный подросток. – Ты так многогранна. Красивая и умная. Я видел тебя в суде, сложно было даже представить, что у тебя есть ребенок и муж и, что ты печешь плюшки. А сейчас смотрю на тебя, и в голове не укладывается, что ты циничный адвокат, наводящий панику на прокуроров.
- Один мой клиент, когда я вошла в комнату для допросов, и вовсе презрительно спросил что-то типа «Что это за девчонка?», - засмеялась Лера, в душе радуясь, что появилась возможность, смени тему. – Он весь такой из себя дядька в наколках, при понятиях, и я – год после адвокатуры. Да-а, то самое дело, которое сделало мне имя.
- Не удивлюсь, если и он в тебя по уши влюбился, - мужчина, словно не желал уходить с двусмысленной темы. – Лер, а если бы не Пахан, у нас бы получилось с тобой?
- Матвей, - оглушенная внезапным вопросом, Лера встала из-за стола и принялась мыть посуду. – Это вот... Совершенно не к чему…
Обычно она всегда держала себя в руках. Всегда держалась довольно холодно и равнодушно с теми, кто пытался подкатить, но сейчас растерялась. Восхищение в глазах мужчины, безусловно, грело женское самолюбие, но не более. Зная вспыльчивую натуру Павла, Лера не допускала даже флирта.
- Только не говори, что не думала об этом. Не думала о нас, - он возник за спиной слишком внезапно, возвышаясь над женщиной. Мужчина оперся на тумбу, расположив руки по обе стороны от Леры, и медленно вдохнул запах её духов. – От тебя пахнет всё также приятно.
- О каких еще «нас»? - последних слов она не слышала. От внезапной близости чужого мужчины пальцы не хотели слушаться. Жаркое дыхание, аромат парфюма, тепло мужского тела, голос с придыханием.
