Его целью была только помощь другу, он не рассчитывал ни на какие высокие результаты, а тем более не ожидал, что его кто-то узнает. На этом моменте у Антэна увлажнились глаза и сдерживая волнение, он закончил свой рассказ словами, что все получилось, как получилось, и он очень рад, что встретил Диего и других своих старых знакомых. Рад, что его узнали, и он сможет вернуться к своему настоящему имени.
История, рассказанная бывшим гонщиком, растрогала зрителей в студии до слез, и в конце передачи они уже стоя аплодировали Антэну, искренне восхищаясь им.
А зрители в дублинской гостиной тоже растрогались. Патрисия, Присцилла, Тэсс и Стася даже не скрывали слез, а голос Дарии предательски дрожал, когда она синхронно переводила рассказ Антэна. Кристиана изо всех сил старалась сдерживать эмоции, но по закушенной нижней губе было видно, что ей дается это с трудом.
Даже Алан находился в каком-то встревоженном состоянии, не говоря уже об Арчи и Габриэле. Только толчок Вика в бок и его торопливый шепот ему на ухо: — Хорошая работа, сразу видно, что Лаки постаралась с легендой, — вернул ему душевное спокойствие.
Он посмотрел на плачущих женщин, и его сердце дрогнуло. Не имея сил устоять перед женскими слезами, Алан поспешил всех успокоить. Легко подхватившись, он сначала подошел к сестре, погладил по голове, словно маленькую девочку и с успокаивающей улыбкой попросил: — Не надо расстраиваться, ведь сейчас все уже хорошо.
Затем повернулся к Патрисии и Присцилле и широко раскинув руки, словно обнимая их, вновь повторил:
— Все уже хорошо, даже отлично. Я предлагаю за это выпить и настроиться на Эй-Бэй-Си. Послушаем интервью Лаки этой Престон.
Патрисия больше не могла и не хотела скрывать свое отношение к Алану. Она обняла его и припала лицом к плечу.
— Мой бедный мальчик, что тебе пришлось испытать, — судорожно всхлипывала женщина. — Если бы мы знали, то никогда бы… мы искали бы тебя, мы так тебя любили…
Алан обнял рыдающую тетку за вздрагивающие плечи и понял, что в его душе не осталось и следа от обиды на них, своих родственников, как и он, пострадавших от злого, бесчеловечного поступка Бернарда. Они не заслужили ни его презрения, ни осуждения. Уловив недоуменные взгляды Тэсс и Присциллы, не понявших столь бурного всплеска эмоций к малознакомому человеку, Алан, продолжая поглаживать тетку по плечам, с растерянной улыбкой объяснил им:
— Она моя тетя, Арчи и Саманта — кузены, а Дария — родная сестра.
Сказав эти слова, Алан почувствовал, как теплая волна успокоения и прощения заполняет его сердце, полностью вытесняя из него всю горечь и злость.
Патрисия, услышав его признание, зарыдала еще сильней. Не выпуская из рук, Алан довел ее до диванчика, усадил и присел рядом.
— Все хорошо, тетя Патти, не надо плакать, все же обошлось, и теперь я снова с вами.
Он назвал ее, как в далеком детстве, и на лице Патрисии появилась робкая улыбка надежды. Алан поднес к ее губам стакан с бренди, принесенным Арчи, и легко поцеловал в щеку.
— Ничего не понимаю, — с широко раскрытыми от удивления глазами ошеломленно произнесла Тэсс. — Если все твои родственники живы и здоровы, то почему тебя усыновил дядя Шон, то есть Антэн, двадцать лет назад?
Патрисия с тревогой вскинула глаза на Алана. Тот еле заметно кивнул ей, призывая к спокойствию, и на одном дыхании выдал версию, основанную на рассказе Антэна, в очередной раз приятно удивляя своей сообразительностью Вика, и вызывая настоящий восторг у Арчи. Тот не представлял, как бы он на месте Алана смог так быстро все придумать, чтобы не раскрыть перед посторонними постыдную семейную тайну.
— Он рассказал мне об этом несколько дней назад, когда открыл тайну моего усыновления, — медленно и печально начал свой рассказ Алан, с благодарностью принимая от Арчи стакан с бренди. — Я, как и Антэн, оказался в неподходящем месте в неподходящий момент. Мой отец, — он через силу заставил себя так назвать его и сразу уточнил, — брат Патрисии — Бернард, взял меня с собой в Монако. В тот день он поссорился с моей матерью. Она обвинила его в том, что он мало занимается сыном, отговариваясь нехваткой времени. Тогда он решил доказать, что жена не права, но при этом не захотел отказывать себе в удовольствиях. Решив, что пятилетний ребенок уже далеко не младенец, и особых хлопот ему не доставит, он не стал менять свои планы на выходные дни и не отменил поездку в Монако, где договорился встретиться с друзьями и немного развлечься. А главным его развлечением были казино.
Патрисия перестала плакать и с неподдельным интересом стала слушать племянника, столь живописно и правдоподобно объяснявшего безумный поступок ее брата.
— Ему было двадцать шесть лет, столько, сколько мне сейчас, но он был довольно легкомысленным, — с иронией заметил Алан. — Бернард с чего-то решил, что его беспрепятственно пропустят в казино с маленьким ребенком. Получив справедливый отказ в нескольких заведениях, а заодно выслушав от приятелей все, что они думали о придурке, притащившем на холостяцкий уик-энд ребенка, он решил махнуть в Сан-Марино, где проходили гонки и сыграть в тотализатор. Почти к вечеру он добрался до места, окончательно измучившись с ребенком, и чтобы немного снять напряжение, зашел в небольшой бар, пропустить стаканчик-другой. Ну, заодно, и ребенка сводить в туалет.
Алан рассказывал не торопясь, без особых эмоций, полностью абстрагируясь и называя себя в третьем лице, но так убедительно, что его слушатели словно наяву видели всю картину.
«Да, шпарит на одном духу, — скептически ухмыльнулся про себя Викрам. — В Школе Бардов по сочинению саги он сдал бы экзамен на ура».
— В баре он встретил своего приятеля Антэна Бойера. Они разговорились, и Бернард поведал ему о своих злоключениях в этот день, во всем обвиняя жену, навязавшую ему сына. Он уже довольно много выпил, и Антэн пытался его остановить, уговаривая пойти вместе с ним в отель и уложить ребенка, уснувшего прямо в шумном баре. Ему почти удалось уговорить Бернарда, но тот внезапно затеял драку, сцепившись с нечаянно толкнувшим его посетителем. Началась потасовка, Антэн схватил на руки плачущего ребенка, чтобы в ходе разборок его не столкнули со стула на пол и не затоптали. Потом вмешались охранники, и Берна стали выталкивать из заведения. Антэн с ребенком проталкивался вслед за ним и увидел, как похитители хорватского генерала воспользовались ситуацией и под шумок потащили его через черный вход, где их ожидала машина.
Отец сказал, что сразу понял, что на его глазах похищают человека, — Алан на минуту отвлекся от рассказа и твердо заявил: — Прости, тетя Патти, но я не могу называть Бернарда отцом. Им навсегда останется человек, вырастивший меня, и неважно, как теперь его будут звать Антэн или Шон.
— Да-да, конечно, мой мальчик, — быстро согласилась с ним Патрисия и недовольно поджала губы. — Какой уж из Бернарда отец, одно название. Рассказывай, пожалуйста, дальше, дорогой.
Алан с видимым волнением пригубил стакан, а затем залпом осушил его. А Викрам, удобно устроившись в кресле, с интересом наблюдал за ним, по достоинству оценивая его мастерскую игру.
«Кто бы мог подумать, что он такой умелый рассказчик. Ну, ничего, сейчас я тебя поймаю на деталях, посмотрим, как ты выпутаешься из них».
Долго ждать Вику не пришлось. Уже через минуту он невинно спросил:
— Ты сказал, что похитители хотели убить и ребенка, посчитав, что он может их узнать. А, как Антэн узнал об этом? Они что, говорили между собой об этом на английском? Или Антэн знал югославский язык?
Алан бросил на него беглый взгляд, в котором Вик уловил недовольство, типа, «что ты меня поддеваешь, мне и так трудно все это озвучивать, чтобы не сбиться». Но и на секунду не потеряв нить повествования, без малейшей растерянности он продолжил рассказ, не преминув, однако, его подколоть.
— Югославского языка, как такового не существует, под ним подразумевают сербохорватский язык. Не думал, что ты этого не знаешь.
Вик даже вздрогнул от удивления, он не ожидал, что у Алана такие познания в лингвистике, а тот, не моргнув глазом, продолжил лихо закручивать дальнейший сюжет, обращаясь уже лично к нему.
— Отец не владел сербохорватским языком, зато хорошо знал итальянский. Он не стал говорить об этом в передаче, чтобы не шокировать публику, но ты, как разумный человек, должен понимать, что никакая полиция не смогла бы организовать в течение суток переправу свидетеля в другую страну, тем более, на другой континент. Да и не захотела бы, найдя кучу бюрократических проволочек. Тем более, что Антэн не был гражданином ни Сан-Марино, ни Италии. Стали бы они заниматься таким хлопотным и дорогостоящим делом, как защита свидетеля, ради какого-то ирландца?
Вик оценил логическое мышление Алана и его умение выстроить стройную цепочку взаимовытекающих событий. Действительно, в рассказе Антэна этот момент был не совсем правдоподобным, но вполне приемлемым для объяснения эмоциональным бразильцам, выросшим на своих сериалах. А Алан пошел дальше, и разложил его рассказ на уже более достоверные составляющие. Вику стало интересно, что он предложит в своей версии и как объяснит резкую метаморфозу в жизни Антэна.
И Алан не разочаровал своих слушателей. Сделав длинную многозначительную паузу, он с легкой полуулыбкой сам ответил на свой вопрос:
— Антэну помогла мафия.
Заметив подлинный жадный интерес в глазах слушателей, Алан продолжил вешать лапшу на уши, причем так правдоподобно, что в конце рассказа даже Викрам готов был согласиться, что такая история, вполне могла произойти в лихие девяностые.
— У него был ярый поклонник из числа настоящих фанатов, молодой парень, на пять лет младше его, из одной очень уважаемой «семьи», которая держала весь Сан-Марино. Похитители генерала усиленно искали случайных свидетелей, поэтому обратились за помощью к местному авторитету, посулив хорошие деньги. Юный фанат Антэна был его родным сыном и уговорил отца помочь своему кумиру. Парень разыскал Антэна и предупредил, что надо срочно смываться вместе с мальчишкой. «Семья» пообещала югославам, что к утру ирландца с ребенком найдут. По словам отца, я выглядел лет на семь, и у меня был весьма смышленый вид. Это ввело похитителей в заблуждение, что я тоже могу быть свидетелем. У отца не было времени на размышление, его хватило лишь на то, чтобы заехать за Николасом, находившимся в семейном пансионе под присмотром няньки. Через несколько часов он уже покидал Европу с новыми документами и двумя маленькими детьми на руках.
На такой печальной ноте Алан хотел закончить свой рассказ, но Вик решил уточнить еще одну деталь, чтобы потом у канадских гостей не возникли дополнительные вопросы, такие же, какие сразу возникли у него. Надо окончательно поставить точку в этой истории.
— Ну, а почему Антэн, оказавшись в Венесуэле, не связался с твоими родными и не сообщил им, где ты? — провокационно ввернул он озадаченным тоном.
«Да что ты никак не угомонишься? — подумал Алан. — Все тебе надо разжевать, остальные так проглотили не глядя. Хотя, в твоем вопросе есть резон, сейчас что-нибудь выдам».
— А он связывался, — смело глядя в глаза Викраму, уверенно произнес он.
Патрисия с тревогой посмотрела на племянника, а Присцилла и Тэсс с откровенным, жадным любопытством. Ведь, действительно, что стоило Антэну, вырвавшись на свободу, не перезвонить Макбрайдам и не сообщить, где их сын.
— Антэн позвонил моему деду Патрику через три дня. Он хотел рассказать ему, где я, и предложить Бернарду прилететь за мной в Каракас. Я ведь был вписан в его загранпаспорт, и моя фотография была вклеена в нем. Но еле дозвонившись до Ирландии, отец услышал, что по этому адресу Патрик Макбрайд уже не проживает. У него случилось горе — погиб его внук Алан. Он срочно продал свой особняк в Белфасте и выехал в Дублин со всей семьей. Предупреждая твои дальнейшие вопросы, Викрам, объясняю, почему отец долго и нудно не разыскивал следы Патрика в Дублине.
Алан посмотрел на него недобрым взглядом, намекая, хватить болтать.
— Потому что был в бегах, а вдобавок еще и опасался за мою жизнь. Он решил, что если внука Патрика похоронили, значит, там, в Сан-Марино, югославам все-таки выдали два трупа — мужчины и мальчика, а начни он шумиху, то снова в опасности оказались бы мы оба. Но, это одна причина, а вторая — у него элементарно не было денег. Все телефонные переговоры безумно дорогие, а если ты помнишь, он сказал Диего, что оказался в Венесуэле почти нищим. А деньги, Викрам, он заплатил мафиози, — повышенным голосом Алан пресек его дальнейшие вопросы. — Ты же понимаешь, что за «спасибо» такие дела не делаются. Антэн отдал все сбережения, накопленные за участие в гонках, спасая наши жизни. Первые годы в Венесуэле дались очень тяжело, все его мысли были только о том, где достать денег на еду и одежду для детей.
Вик печально покачал головой и развел руками, показывая, что у него больше нет никаких вопросов, а потом виновато произнес:
— Прости, что пристал с расспросами. Мне было просто любопытно, а тебе пришлось пережить все заново.
Он обвел взглядом всех, таких же печальных и грустных, как Алан, и предложил им немного взбодриться:
— Давайте выпьем за то, что все хорошо закончилось. Арчи, наливай нам виски, а дамам — ликер. Выпьем за Алана, за то, что он вернулся в свою семью, — а затем неуверенно спросил: — Шоу Престон будем смотреть или на сегодня уже хватит душещипательных историй?
— Конечно, будем, — живо отозвался Алан, еще пару минут назад ронявший слезы над судьбой бедного мальчика, потерявшего родную семью. — Надо же услышать продолжение истории Антэна Бойера, а именно его знакомство с дочерью, чтобы уже сложилась общая картина.
Он быстро поднялся на ноги и взяв из рук Арчи бутылку с ликером, начал любезно наполнять бокалы женской половине общества.
Возвращая бутылку с ликером обратно в бар, Алан на мгновение столкнулся с Виком и услышал одобрительный отзыв о своей истории. Пользуясь моментом, что все отвлеклись анонсом передач уже на английском канале и не обращали на них внимания, Вик наклонился к нему и тихо сказал: — А ты мог бы стать неплохим загонщиком, у тебя определенно есть к этому талант. Понимаешь, о ком я говорю?
— Понимаю, — также тихо ответил Алан. — Отец немного рассказал мне о вашей жизни.
— Я только сейчас сообразил, что сложись все иначе, ты учился бы вместе с нами.
Викрам задумчиво покрутил в руках стакан, прикидывая, дружили бы они все втроем, или тогда у Стивена был бы брат, и в его обществе они бы не нуждались.
— И познакомился бы с Лаки намного раньше, — мечтательно произнес Алан.
Он не сказал, что возможно уже и завоевал бы ее любовь, но Викрам и без слов все понял и сразу спустил его на землю.
— А вот это вряд ли бы. У нас заведена своеобразная система обучения. Все разделены по возрастам и общаются только с ровесниками. Ты мог даже не увидеть Лаки, не то, что познакомиться с ней. Мы со Стивеном ее братья, поэтому нам разрешалось часто видеться и проводить вместе время. Не думаю, что Макбрайд предложил бы тебе роль ее третьего брата.
Вик иронично усмехнулся. Макбрайду вполне хватало одного шпиона, чтобы следить за Лаки. Он ведь прекрасно понимал, что именно для этого Бирн предложить ей еще одного брата, а не потому, что Вик и Стивен подружились с первой минуты знакомства.
История, рассказанная бывшим гонщиком, растрогала зрителей в студии до слез, и в конце передачи они уже стоя аплодировали Антэну, искренне восхищаясь им.
А зрители в дублинской гостиной тоже растрогались. Патрисия, Присцилла, Тэсс и Стася даже не скрывали слез, а голос Дарии предательски дрожал, когда она синхронно переводила рассказ Антэна. Кристиана изо всех сил старалась сдерживать эмоции, но по закушенной нижней губе было видно, что ей дается это с трудом.
Даже Алан находился в каком-то встревоженном состоянии, не говоря уже об Арчи и Габриэле. Только толчок Вика в бок и его торопливый шепот ему на ухо: — Хорошая работа, сразу видно, что Лаки постаралась с легендой, — вернул ему душевное спокойствие.
Он посмотрел на плачущих женщин, и его сердце дрогнуло. Не имея сил устоять перед женскими слезами, Алан поспешил всех успокоить. Легко подхватившись, он сначала подошел к сестре, погладил по голове, словно маленькую девочку и с успокаивающей улыбкой попросил: — Не надо расстраиваться, ведь сейчас все уже хорошо.
Затем повернулся к Патрисии и Присцилле и широко раскинув руки, словно обнимая их, вновь повторил:
— Все уже хорошо, даже отлично. Я предлагаю за это выпить и настроиться на Эй-Бэй-Си. Послушаем интервью Лаки этой Престон.
Патрисия больше не могла и не хотела скрывать свое отношение к Алану. Она обняла его и припала лицом к плечу.
— Мой бедный мальчик, что тебе пришлось испытать, — судорожно всхлипывала женщина. — Если бы мы знали, то никогда бы… мы искали бы тебя, мы так тебя любили…
Алан обнял рыдающую тетку за вздрагивающие плечи и понял, что в его душе не осталось и следа от обиды на них, своих родственников, как и он, пострадавших от злого, бесчеловечного поступка Бернарда. Они не заслужили ни его презрения, ни осуждения. Уловив недоуменные взгляды Тэсс и Присциллы, не понявших столь бурного всплеска эмоций к малознакомому человеку, Алан, продолжая поглаживать тетку по плечам, с растерянной улыбкой объяснил им:
— Она моя тетя, Арчи и Саманта — кузены, а Дария — родная сестра.
Сказав эти слова, Алан почувствовал, как теплая волна успокоения и прощения заполняет его сердце, полностью вытесняя из него всю горечь и злость.
Патрисия, услышав его признание, зарыдала еще сильней. Не выпуская из рук, Алан довел ее до диванчика, усадил и присел рядом.
— Все хорошо, тетя Патти, не надо плакать, все же обошлось, и теперь я снова с вами.
Он назвал ее, как в далеком детстве, и на лице Патрисии появилась робкая улыбка надежды. Алан поднес к ее губам стакан с бренди, принесенным Арчи, и легко поцеловал в щеку.
— Ничего не понимаю, — с широко раскрытыми от удивления глазами ошеломленно произнесла Тэсс. — Если все твои родственники живы и здоровы, то почему тебя усыновил дядя Шон, то есть Антэн, двадцать лет назад?
Патрисия с тревогой вскинула глаза на Алана. Тот еле заметно кивнул ей, призывая к спокойствию, и на одном дыхании выдал версию, основанную на рассказе Антэна, в очередной раз приятно удивляя своей сообразительностью Вика, и вызывая настоящий восторг у Арчи. Тот не представлял, как бы он на месте Алана смог так быстро все придумать, чтобы не раскрыть перед посторонними постыдную семейную тайну.
— Он рассказал мне об этом несколько дней назад, когда открыл тайну моего усыновления, — медленно и печально начал свой рассказ Алан, с благодарностью принимая от Арчи стакан с бренди. — Я, как и Антэн, оказался в неподходящем месте в неподходящий момент. Мой отец, — он через силу заставил себя так назвать его и сразу уточнил, — брат Патрисии — Бернард, взял меня с собой в Монако. В тот день он поссорился с моей матерью. Она обвинила его в том, что он мало занимается сыном, отговариваясь нехваткой времени. Тогда он решил доказать, что жена не права, но при этом не захотел отказывать себе в удовольствиях. Решив, что пятилетний ребенок уже далеко не младенец, и особых хлопот ему не доставит, он не стал менять свои планы на выходные дни и не отменил поездку в Монако, где договорился встретиться с друзьями и немного развлечься. А главным его развлечением были казино.
Патрисия перестала плакать и с неподдельным интересом стала слушать племянника, столь живописно и правдоподобно объяснявшего безумный поступок ее брата.
— Ему было двадцать шесть лет, столько, сколько мне сейчас, но он был довольно легкомысленным, — с иронией заметил Алан. — Бернард с чего-то решил, что его беспрепятственно пропустят в казино с маленьким ребенком. Получив справедливый отказ в нескольких заведениях, а заодно выслушав от приятелей все, что они думали о придурке, притащившем на холостяцкий уик-энд ребенка, он решил махнуть в Сан-Марино, где проходили гонки и сыграть в тотализатор. Почти к вечеру он добрался до места, окончательно измучившись с ребенком, и чтобы немного снять напряжение, зашел в небольшой бар, пропустить стаканчик-другой. Ну, заодно, и ребенка сводить в туалет.
Алан рассказывал не торопясь, без особых эмоций, полностью абстрагируясь и называя себя в третьем лице, но так убедительно, что его слушатели словно наяву видели всю картину.
«Да, шпарит на одном духу, — скептически ухмыльнулся про себя Викрам. — В Школе Бардов по сочинению саги он сдал бы экзамен на ура».
— В баре он встретил своего приятеля Антэна Бойера. Они разговорились, и Бернард поведал ему о своих злоключениях в этот день, во всем обвиняя жену, навязавшую ему сына. Он уже довольно много выпил, и Антэн пытался его остановить, уговаривая пойти вместе с ним в отель и уложить ребенка, уснувшего прямо в шумном баре. Ему почти удалось уговорить Бернарда, но тот внезапно затеял драку, сцепившись с нечаянно толкнувшим его посетителем. Началась потасовка, Антэн схватил на руки плачущего ребенка, чтобы в ходе разборок его не столкнули со стула на пол и не затоптали. Потом вмешались охранники, и Берна стали выталкивать из заведения. Антэн с ребенком проталкивался вслед за ним и увидел, как похитители хорватского генерала воспользовались ситуацией и под шумок потащили его через черный вход, где их ожидала машина.
Отец сказал, что сразу понял, что на его глазах похищают человека, — Алан на минуту отвлекся от рассказа и твердо заявил: — Прости, тетя Патти, но я не могу называть Бернарда отцом. Им навсегда останется человек, вырастивший меня, и неважно, как теперь его будут звать Антэн или Шон.
— Да-да, конечно, мой мальчик, — быстро согласилась с ним Патрисия и недовольно поджала губы. — Какой уж из Бернарда отец, одно название. Рассказывай, пожалуйста, дальше, дорогой.
Алан с видимым волнением пригубил стакан, а затем залпом осушил его. А Викрам, удобно устроившись в кресле, с интересом наблюдал за ним, по достоинству оценивая его мастерскую игру.
«Кто бы мог подумать, что он такой умелый рассказчик. Ну, ничего, сейчас я тебя поймаю на деталях, посмотрим, как ты выпутаешься из них».
Долго ждать Вику не пришлось. Уже через минуту он невинно спросил:
— Ты сказал, что похитители хотели убить и ребенка, посчитав, что он может их узнать. А, как Антэн узнал об этом? Они что, говорили между собой об этом на английском? Или Антэн знал югославский язык?
Алан бросил на него беглый взгляд, в котором Вик уловил недовольство, типа, «что ты меня поддеваешь, мне и так трудно все это озвучивать, чтобы не сбиться». Но и на секунду не потеряв нить повествования, без малейшей растерянности он продолжил рассказ, не преминув, однако, его подколоть.
— Югославского языка, как такового не существует, под ним подразумевают сербохорватский язык. Не думал, что ты этого не знаешь.
Вик даже вздрогнул от удивления, он не ожидал, что у Алана такие познания в лингвистике, а тот, не моргнув глазом, продолжил лихо закручивать дальнейший сюжет, обращаясь уже лично к нему.
— Отец не владел сербохорватским языком, зато хорошо знал итальянский. Он не стал говорить об этом в передаче, чтобы не шокировать публику, но ты, как разумный человек, должен понимать, что никакая полиция не смогла бы организовать в течение суток переправу свидетеля в другую страну, тем более, на другой континент. Да и не захотела бы, найдя кучу бюрократических проволочек. Тем более, что Антэн не был гражданином ни Сан-Марино, ни Италии. Стали бы они заниматься таким хлопотным и дорогостоящим делом, как защита свидетеля, ради какого-то ирландца?
Вик оценил логическое мышление Алана и его умение выстроить стройную цепочку взаимовытекающих событий. Действительно, в рассказе Антэна этот момент был не совсем правдоподобным, но вполне приемлемым для объяснения эмоциональным бразильцам, выросшим на своих сериалах. А Алан пошел дальше, и разложил его рассказ на уже более достоверные составляющие. Вику стало интересно, что он предложит в своей версии и как объяснит резкую метаморфозу в жизни Антэна.
И Алан не разочаровал своих слушателей. Сделав длинную многозначительную паузу, он с легкой полуулыбкой сам ответил на свой вопрос:
— Антэну помогла мафия.
Заметив подлинный жадный интерес в глазах слушателей, Алан продолжил вешать лапшу на уши, причем так правдоподобно, что в конце рассказа даже Викрам готов был согласиться, что такая история, вполне могла произойти в лихие девяностые.
— У него был ярый поклонник из числа настоящих фанатов, молодой парень, на пять лет младше его, из одной очень уважаемой «семьи», которая держала весь Сан-Марино. Похитители генерала усиленно искали случайных свидетелей, поэтому обратились за помощью к местному авторитету, посулив хорошие деньги. Юный фанат Антэна был его родным сыном и уговорил отца помочь своему кумиру. Парень разыскал Антэна и предупредил, что надо срочно смываться вместе с мальчишкой. «Семья» пообещала югославам, что к утру ирландца с ребенком найдут. По словам отца, я выглядел лет на семь, и у меня был весьма смышленый вид. Это ввело похитителей в заблуждение, что я тоже могу быть свидетелем. У отца не было времени на размышление, его хватило лишь на то, чтобы заехать за Николасом, находившимся в семейном пансионе под присмотром няньки. Через несколько часов он уже покидал Европу с новыми документами и двумя маленькими детьми на руках.
На такой печальной ноте Алан хотел закончить свой рассказ, но Вик решил уточнить еще одну деталь, чтобы потом у канадских гостей не возникли дополнительные вопросы, такие же, какие сразу возникли у него. Надо окончательно поставить точку в этой истории.
— Ну, а почему Антэн, оказавшись в Венесуэле, не связался с твоими родными и не сообщил им, где ты? — провокационно ввернул он озадаченным тоном.
«Да что ты никак не угомонишься? — подумал Алан. — Все тебе надо разжевать, остальные так проглотили не глядя. Хотя, в твоем вопросе есть резон, сейчас что-нибудь выдам».
— А он связывался, — смело глядя в глаза Викраму, уверенно произнес он.
Патрисия с тревогой посмотрела на племянника, а Присцилла и Тэсс с откровенным, жадным любопытством. Ведь, действительно, что стоило Антэну, вырвавшись на свободу, не перезвонить Макбрайдам и не сообщить, где их сын.
— Антэн позвонил моему деду Патрику через три дня. Он хотел рассказать ему, где я, и предложить Бернарду прилететь за мной в Каракас. Я ведь был вписан в его загранпаспорт, и моя фотография была вклеена в нем. Но еле дозвонившись до Ирландии, отец услышал, что по этому адресу Патрик Макбрайд уже не проживает. У него случилось горе — погиб его внук Алан. Он срочно продал свой особняк в Белфасте и выехал в Дублин со всей семьей. Предупреждая твои дальнейшие вопросы, Викрам, объясняю, почему отец долго и нудно не разыскивал следы Патрика в Дублине.
Алан посмотрел на него недобрым взглядом, намекая, хватить болтать.
— Потому что был в бегах, а вдобавок еще и опасался за мою жизнь. Он решил, что если внука Патрика похоронили, значит, там, в Сан-Марино, югославам все-таки выдали два трупа — мужчины и мальчика, а начни он шумиху, то снова в опасности оказались бы мы оба. Но, это одна причина, а вторая — у него элементарно не было денег. Все телефонные переговоры безумно дорогие, а если ты помнишь, он сказал Диего, что оказался в Венесуэле почти нищим. А деньги, Викрам, он заплатил мафиози, — повышенным голосом Алан пресек его дальнейшие вопросы. — Ты же понимаешь, что за «спасибо» такие дела не делаются. Антэн отдал все сбережения, накопленные за участие в гонках, спасая наши жизни. Первые годы в Венесуэле дались очень тяжело, все его мысли были только о том, где достать денег на еду и одежду для детей.
Вик печально покачал головой и развел руками, показывая, что у него больше нет никаких вопросов, а потом виновато произнес:
— Прости, что пристал с расспросами. Мне было просто любопытно, а тебе пришлось пережить все заново.
Он обвел взглядом всех, таких же печальных и грустных, как Алан, и предложил им немного взбодриться:
— Давайте выпьем за то, что все хорошо закончилось. Арчи, наливай нам виски, а дамам — ликер. Выпьем за Алана, за то, что он вернулся в свою семью, — а затем неуверенно спросил: — Шоу Престон будем смотреть или на сегодня уже хватит душещипательных историй?
— Конечно, будем, — живо отозвался Алан, еще пару минут назад ронявший слезы над судьбой бедного мальчика, потерявшего родную семью. — Надо же услышать продолжение истории Антэна Бойера, а именно его знакомство с дочерью, чтобы уже сложилась общая картина.
Он быстро поднялся на ноги и взяв из рук Арчи бутылку с ликером, начал любезно наполнять бокалы женской половине общества.
Возвращая бутылку с ликером обратно в бар, Алан на мгновение столкнулся с Виком и услышал одобрительный отзыв о своей истории. Пользуясь моментом, что все отвлеклись анонсом передач уже на английском канале и не обращали на них внимания, Вик наклонился к нему и тихо сказал: — А ты мог бы стать неплохим загонщиком, у тебя определенно есть к этому талант. Понимаешь, о ком я говорю?
— Понимаю, — также тихо ответил Алан. — Отец немного рассказал мне о вашей жизни.
— Я только сейчас сообразил, что сложись все иначе, ты учился бы вместе с нами.
Викрам задумчиво покрутил в руках стакан, прикидывая, дружили бы они все втроем, или тогда у Стивена был бы брат, и в его обществе они бы не нуждались.
— И познакомился бы с Лаки намного раньше, — мечтательно произнес Алан.
Он не сказал, что возможно уже и завоевал бы ее любовь, но Викрам и без слов все понял и сразу спустил его на землю.
— А вот это вряд ли бы. У нас заведена своеобразная система обучения. Все разделены по возрастам и общаются только с ровесниками. Ты мог даже не увидеть Лаки, не то, что познакомиться с ней. Мы со Стивеном ее братья, поэтому нам разрешалось часто видеться и проводить вместе время. Не думаю, что Макбрайд предложил бы тебе роль ее третьего брата.
Вик иронично усмехнулся. Макбрайду вполне хватало одного шпиона, чтобы следить за Лаки. Он ведь прекрасно понимал, что именно для этого Бирн предложить ей еще одного брата, а не потому, что Вик и Стивен подружились с первой минуты знакомства.
