Я сказал парню, что тогда еще очень удивился желанию любящего дедушки заселить игру страшными существами, поедающими маленьких зверей, но тот пообещал заплатить приличные деньги, которые были совсем не лишними для меня. А поскольку я очень люблю деньги, — Алан весьма красноречиво хмыкнул, — но не люблю делиться ними, мы не стали заключать с заказчиком официальный договор, чтобы не платить налоги. Между нами была простая договоренность, он дал мне авансом пять тысяч долларов и установил срок — два месяца. Через месяц я склепал игру, и она показалась мне очень примитивной. Действия персонажей были однотипными — злые монстры охотились за зверями со странными кличками, чтобы их сожрать, а те постоянно прятались от них. Самому стало стыдно за такой хлам, и я решил немного оживить сюжет, дополнив игру новыми этапами и персонажами, а затем предложить такой вариант заказчику. Но заказчик не пришел, ни через два месяца, ни через три, ни через полгода. Я злился, что потерял столько времени на усовершенствование игры, не получив при этом ни цента, и решил сам запустить игру, считая ее уже своей собственностью. Парень скептически заметил, что игру нельзя считать моей, ведь я воспользовался чужой идеей, за воплощение которой, кстати, заплачены деньги. По сути, можно считать, что украл ее. Я стал горячиться и доказывать, что это моя игра, ведь от первоначальной версии в ней осталась лишь часть персонажей и первые десять этапов, к которым дописаны еще сорок. Но, если он пришел от заказчика, как я сразу и заподозрил, то я готов вернуть ему пять тысяч долларов, полученных мной авансом.
— Ты был очень убедительным в роли беспринципного рвача, — рассмеялась Лаки. — Кен тогда позвонил мне и попросил совета.
«Я же вижу, что этот парень не из наших, — сказал он. — Мы с ним почти ровесники, и будь он друидом, то учился бы на год-два старше меня. К тому же, он канадец из французов, и за последние пять лет не покидал Канаду, я проверил по базам авиакомпаний. Типичный айтишник, сдвинутый на своих программах. Посоветуй, что мне с ним делать? Как-то не хочется стирать память и делать из него придурка».
— Тогда я предложила Кену купить программу, только пусть он пусть основательно поторгуется с жадным парнем, и сказала, что подкину на это деньги, ведь у него не было с собой большой суммы. А начальству пусть изложит версию о таинственном заказчике игры и отрапортует, что задание успешно выполнено, программа изъята, а ее создателю частично изменена память. Ну, а для очистки совести я пообещала Кену, что подстрахую его и понаблюдаю за этим парнем, неким Аланом Брионом. А именно, сама закажу ему игру, и если он имеет отношение к Дармунду, то это обязательно проявится в новой игре. Теперь, Вик, тебе понятно, почему наш продюсерский центр заказал «Пиратов» в далекой, неизвестной канадской фирме? Ты тогда мне плешь проел за это, да и за саму идею создания игры для рекламы фильма тоже, — иронично поддела брата Лаки.
— Ну, повыступал немного, не сразу понял, что игра только усилит интерес к фильму, — охотно согласился Вик, — Но согласись, выглядело странно, когда ты категорично заявила, что только в этой фирме нам смогут сделать качественный продукт. Теперь-то все понятно, кроме одного. Я верю, что Алан смог забить баки Кену. Вспоминаю, как вчера он лихо втирал историю про мафию, объясняя Присцилле и Тэсс, почему оказался в чужой семье, да еще и за океаном. Я сам ему чуть не поверил.
И многозначительно пообещал недоверчиво посмотревшей на него Лаки:
— Я тебе потом расскажу. Его рассказ похлещи того, что вы с Антэном придумали для бразильцев. Ему впору писать сценарии для Голливуда. Кстати, можем посодействовать в их продаже. Ты многообещающий клиент, мы прилично заработали на твоей игре, — залихватски подмигнул он Алану и уже серьезно спросил: — Вот только объясни мне, как тебе удалось написать игру по книге, если никакого таинственного заказчика не было? Причем срисовать всю лесную братию почти с натуры. Откуда, вообще, пришла идея такой игры? Или все-таки был какой-то заказчик?
Недоверчивые ноты явно прозвучали в голосе Вика, и он требовательно уставился на Алана, полностью повернувшись к нему лицом:
— Только давай начистоту, без всяких выдумок, мы ведь свои. Надеюсь, нам ты доверяешь?
— Вам — доверяю, — откровенно признался Алан. — Это была моя первая игра. Раньше я занимался только промышленными программами, на которых специализируется наша компания. Заказов было всегда полно, мне и в голову не пришло бы писать игры. Сам я в них не играл и не понимал, как можно часами бродить, стрелять, или собирать цветочки. Пустое занятие для скучающих бездельников, коим себя никогда не считал. Но три года назад я случайно зашел домой к одному нашему сотруднику — Тиму Харту, и познакомился с его сыном, семилетним мальчиком, прикованным к инвалидному креслу. Все дни Сэм проводил перед компьютером, часами играя в игры. Приятелей у него не было, и он очень скучал. Мне захотелось немного утешить мальчика, и я пообещал придумать для него маленькую страшилку, дети в таком возрасте ведь любят страшные сказки. Программу для игры написал на одном духу, вспоминая себя в детстве, когда дед читал мне удивительную книгу о зверятах — Бедовой Белке, Храбром Олененке, Хитром Зайце и Пугливом Ежике, живущих в волшебном лесу и спасающихся от его злых обитателей. Книга была очень необычной — большая, в кожаном переплете и с множеством картинок. Я мог часами рассматривать их и разговаривать с героями, представляя себя, то белкой, то зайцем, то ежиком. Воспоминания, когда мы с дедом перед сном читаем книгу — самые счастливые из детства. А самое большое сожаление, что мы с ним так и не дочитали ее до конца, — с грустью произнес Алан и сразу же смутился, что так растрогался. — Короче, я написал игру, запустил ее в Сеть, и каждый день выделял полчаса, чтобы поиграть с Сэмом. Тим рассказал своим знакомым о новой игре, и через пару недель с Сэмом уже играло человек десять, причем, и дети, и их родители. Через несколько месяцев популярность игры возросла, и Сэм, как первый и главный ее участник, попросил меня о продолжении. Мальчик совсем преобразился, стал уверенней, и начал общаться с партнерами по игре и в реальной жизни. А я и не ожидал, что игры такое прибыльное дело. Запуском и продвижением «Страшной лесной сказки» занимался отец мальчика, и когда через полгода он озвучил сумму, какую мы заработали, я был приятно удивлен, что игра нашла своих поклонников. Харт-старший предложил запустить еще одну игру, и я придумал «Подводные приключения», что было очень кстати, ведь «Страшилку» пришлось продать.
— Представляю, как огорчился Сэм и другие дети, — тихо сказала Лаки.
— Да, было немного. Но мы сумели утешить маленьких участников новой игрой, а возмущенным родителям, засыпавшим претензиями официальную группу поддержки, было заявлено, что игра продана зарубежному партнеру с благотворительной целью — оказать помощь нескольким детям-инвалидам. На деньги, что мне заплатили за «Страшилку», удалось поставить на ноги Сэма и еще троих детей. Харт чуть руки не целовал от благодарности, а я понял, что увлекся написанием игр, особенно когда от некого «Импульса» поступило очень заманчивое предложение, — широко улыбнулся Алан, — И я на два года окунулся в волшебный мир приключений джентльменов удачи, даже не подозревая, что когда-то встречусь со своими заказчиками.
— Не зря же говорят, что мир тесен, — философски изрекла Лаки. — И если тебе суждено встретить определенного человека, то такие мелочи, как другой континент, не станут помехой. А представь мое удивление, когда в казино один парень бросил на кон акции компании, с которой мы заключили договор. Я глазам своим не поверила. Ладно бы это случилось в Канаде, но здесь, в Ирландии, вновь столкнуться с фамилией Брион было уже довольно странно. Я расценила это, как знак судьбы, и решила, что при случае надо обязательно наведаться в ту компанию и лично познакомиться с Брионами. Но случай оказаться в Торонто все не подворачивался, а спустя полгода я столкнулась с ними в тропическом лесу Южной Америки. Вот и не верь после этого в судьбу.
— Слушайте, но я все равно не могу понять. Если в самой книжке есть иллюстрации лесных обитателей, тогда зачем декан Фокс шарил в Сети в поисках их физиономий? — озадаченно спросил Вик. — Открыл бы книжечку на определенной страничке и показал бы своему детенышу.
— Он не мог показать их сыну, — снисходительно усмехнулась Лаки. — Иллюстрации были только в первом издании книги, выпущенном в восемнадцатом веке в количестве всего сорока штук. В более поздних изданиях иллюстраций уже не было. Их запретили печатать, чтобы не выдавать тайны Заповедного леса. Книга, которую дед читал Алану, это семейная реликвия Макбрайдов. Внук автора, тоже легендарный «лесной брат», подарил ее Бирну, как своему лучшему ученику. К твоему сведению, Вик, род Макбрайдов славен не только ловцами, но и «лесными братьями». И судя по рассказу, Алан полностью проникся сюжетом книги и хорошо понимал его, а это дается только будущим егерям Заповедного леса. Как знать, может быть он им и стал бы.
Девушка слегка повернула голову и требовательно спросила:
– Как Антэн мог допустить, чтобы ты не только написал игру по книге, но еще и сбросил ее в Сеть? Он ведь понимал, чем это грозит.
Алан виновато вздохнул и ответил:
— Отец ничего не знал. Он тогда устанавливал новую программу в Штатах, и подолгу отсутствовал в Торонто. А для меня эта игра была маленькой забавой, я даже не посчитал нужным рассказать о ней отцу. Его очень удивил ваш заказ, ведь мы не занимались играми. Он даже хотел сразу отказаться, но я уже почувствовал интерес к играм и переубедил его. Вот так все и закрутилось. А когда вы предложили заняться еще спецэффектами для третьего фильма, то отец уже сам заинтересовался новым делом, и сейчас с удовольствием берет заказы из Голливуда.
— Если тебя утешит, то скажу, что твоя игра у нас очень популярная, — улыбнулась Лаки. — Декан Фокс любит новшества и добился разрешения использовать ее на уроках. А тебе отдельное спасибо от нас, поддельных троллей, за то, что подкинул идею с плюшками, – она хитро подмигнула ему. – Мы подумали, а почему бы и нам, как в игре, не сражаться с лесными обитателями кексами и плюшками? Они ведь любят сладкое, а чудо-печки у них нет. Ты бы видел их физиономии, когда в ответ на снежки и шишки, в них полетели ванильные булочки и ромовые кексы. Я убеждена, что они и не пикнут господину Галларду о вторжении неизвестных тварей, а с удовольствием угостят свои троллих вкусненьким.
Вдали показались огни ночного Дублина, и Заповедный лес с его обитателями остался далеко позади. Алану уже не верилось, что полтора часа назад он видел героев своей игры. Казалось, что это был лишь сон, который он увидел, уснув в машине. Но толстый обрубок бревна, лежавший у него под ногами и два свертка с омелой настойчиво подтверждали реальное существование загадочного магического мира.
Алан вспомнил слова, сказанные некой Принцесске и решил кое-что уточнить для себя.
— Лаки, ты сказала, что одну омелу подаришь Габриэлю. А для кого вторая? — вкрадчиво поинтересовался он. — И правда, что она может исполнить желание?
— Правда, — даже без тени улыбки ответила Лаки. — Только надо хорошо подумать перед тем, как загадать его. Когда мне было шесть лет, и я страстно мечтала о доме и семье, один мудрый человек сказал мне: «Будь осторожна в желаниях, детка, ведь они могут и сбыться, но только в другое время и совсем в ином виде. И ты не будешь знать, что делать. Ведь то, о чем мечталось, теперь тебе абсолютно не нужно».
Как всегда, при воспоминании о старом мафаре Романе, она ощутила легкий укол в сердце и со вздохом заметила:
— Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в истине его слов.
— Ты имеешь в виду Дармунд? И нашу семью — меня и Стивена? — с обидой поинтересовался Вик. — Не то, и не те?
— Да причем здесь вы со Стивеном, — поспешно ответила Лаки, хотя подумала и о них, и о Дармунде, и о прадеде. — В данный момент я говорю о своих кровных родственниках. У меня внезапно их сразу появилось много, и тогда, когда я уже не могу уделять им внимание.
«Да и не хочу, но ведь не скажешь об этом прямо», — подумала она, злясь на себя, что поддалась минутной слабости и разоткровенничалась.
— Алан, я сказала это к тому, что надо четко осознавать, чего ты хочешь. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Попробуй сегодня правильно загадать желание под омелой. Я подарю ее всем. Мы повесим ее в холле и загадывайте, что хотите.
— Класс!! — восторженно отозвался Вик и сочувственно посмотрел на сестру. — Жаль, твое желание не исполнится, ведь это ты ее срезала.
— Ничего страшного, брат, я уже давно не загадываю никаких желаний, — насмешливо улыбнулась Лаки. — Я сама исполняю их для себя. Разве не ты сказал мне это час назад?
— Ну, прости, пожалуйста, — вновь покаянно попросил Вик и тут же оживившись, повернулся к Алану. — Хорошенько продумай свое желание, ведь его нельзя называть прямо.
— То есть? — искренне удивился Алан. — Я, наоборот, считал, что надо загадать четко и ясно, чтобы желание точно исполнилось.
— Ты давай, это… Привыкай быть ирландцем, а не канадцем из французов, — поддел его Вик. — А мы народ суеверный, раньше даже жениться предлагали завуалировано, чтобы не сглазить. Что-то вроде таких предложений: «Ты бы хотела быть похоронена с моим народом?» или «Живи в моем сердце и не плати ренту».
— Да-а-а, — иронично протянул Алан. — Особенно мне понравилось первое предложение. Оно такое романтичное.
— Какой ты разбалованный, однако, — наигранно рассердился Вик. — Ну, тогда такое: «Печальна стирка, если нет в ней мужской рубашки» или еще подобное: «Ты хотела бы вешать свое постиранное белье рядом с моим?».
— Он это серьезно? — Алан решил удостовериться у Лаки. — Или разводит меня, как не местного?
— Да куда уж мне до тебя, — съехидничал Вик. — Это ты у нас знаток традиций: «У нас в Канаде то, у нас в Канаде это», а мы люди честные. Лаки, подтверди, что я не вру.
— Конечно, честные, и конечно, не врешь. Правда, не говоришь, что так делали предложения сто лет назад, но это уже мелочи. Но в чем он прав, Алан, так в том, что не следует быть категоричным в желании и загадывать его в лоб, чтобы, как говорят, не вспугнуть удачу, — она тихо засмеялась. — Так что загадай сегодня что-нибудь не слишком затейливое.
— Ты хочешь ему сказать, что разговоры о волшебстве омелы обычная болтовня? — осторожно поинтересовался Вик и отрицательно покачал головой. — Не поверю, что ты подаришь Габриэлю пустышку. Ладно бы другим, но ему — не поверю.
— Я не говорю, что это пустышка. Просто не надо рассчитывать, что любое твое желание исполнится по волшебству, и только ждать этого момента. Ведь чаще всего, когда такой момент наступает, он тебя уже не радует. И не потому, что поздно, а потому, что уже не нужно. А Габриэль попросит о таком, что и сам успешно выполняет.
Лаки весело рассмеялась, видя еще большее недоумение Вика.
— Он захочет окончательно помириться с Дарией, поэтому его желание обязательно исполнится. Ну, а если серьезно, — она перестала смеяться и задумчиво произнесла: — Я не знаю, насколько эта омела волшебная.
— Ты был очень убедительным в роли беспринципного рвача, — рассмеялась Лаки. — Кен тогда позвонил мне и попросил совета.
«Я же вижу, что этот парень не из наших, — сказал он. — Мы с ним почти ровесники, и будь он друидом, то учился бы на год-два старше меня. К тому же, он канадец из французов, и за последние пять лет не покидал Канаду, я проверил по базам авиакомпаний. Типичный айтишник, сдвинутый на своих программах. Посоветуй, что мне с ним делать? Как-то не хочется стирать память и делать из него придурка».
— Тогда я предложила Кену купить программу, только пусть он пусть основательно поторгуется с жадным парнем, и сказала, что подкину на это деньги, ведь у него не было с собой большой суммы. А начальству пусть изложит версию о таинственном заказчике игры и отрапортует, что задание успешно выполнено, программа изъята, а ее создателю частично изменена память. Ну, а для очистки совести я пообещала Кену, что подстрахую его и понаблюдаю за этим парнем, неким Аланом Брионом. А именно, сама закажу ему игру, и если он имеет отношение к Дармунду, то это обязательно проявится в новой игре. Теперь, Вик, тебе понятно, почему наш продюсерский центр заказал «Пиратов» в далекой, неизвестной канадской фирме? Ты тогда мне плешь проел за это, да и за саму идею создания игры для рекламы фильма тоже, — иронично поддела брата Лаки.
— Ну, повыступал немного, не сразу понял, что игра только усилит интерес к фильму, — охотно согласился Вик, — Но согласись, выглядело странно, когда ты категорично заявила, что только в этой фирме нам смогут сделать качественный продукт. Теперь-то все понятно, кроме одного. Я верю, что Алан смог забить баки Кену. Вспоминаю, как вчера он лихо втирал историю про мафию, объясняя Присцилле и Тэсс, почему оказался в чужой семье, да еще и за океаном. Я сам ему чуть не поверил.
И многозначительно пообещал недоверчиво посмотревшей на него Лаки:
— Я тебе потом расскажу. Его рассказ похлещи того, что вы с Антэном придумали для бразильцев. Ему впору писать сценарии для Голливуда. Кстати, можем посодействовать в их продаже. Ты многообещающий клиент, мы прилично заработали на твоей игре, — залихватски подмигнул он Алану и уже серьезно спросил: — Вот только объясни мне, как тебе удалось написать игру по книге, если никакого таинственного заказчика не было? Причем срисовать всю лесную братию почти с натуры. Откуда, вообще, пришла идея такой игры? Или все-таки был какой-то заказчик?
Недоверчивые ноты явно прозвучали в голосе Вика, и он требовательно уставился на Алана, полностью повернувшись к нему лицом:
— Только давай начистоту, без всяких выдумок, мы ведь свои. Надеюсь, нам ты доверяешь?
— Вам — доверяю, — откровенно признался Алан. — Это была моя первая игра. Раньше я занимался только промышленными программами, на которых специализируется наша компания. Заказов было всегда полно, мне и в голову не пришло бы писать игры. Сам я в них не играл и не понимал, как можно часами бродить, стрелять, или собирать цветочки. Пустое занятие для скучающих бездельников, коим себя никогда не считал. Но три года назад я случайно зашел домой к одному нашему сотруднику — Тиму Харту, и познакомился с его сыном, семилетним мальчиком, прикованным к инвалидному креслу. Все дни Сэм проводил перед компьютером, часами играя в игры. Приятелей у него не было, и он очень скучал. Мне захотелось немного утешить мальчика, и я пообещал придумать для него маленькую страшилку, дети в таком возрасте ведь любят страшные сказки. Программу для игры написал на одном духу, вспоминая себя в детстве, когда дед читал мне удивительную книгу о зверятах — Бедовой Белке, Храбром Олененке, Хитром Зайце и Пугливом Ежике, живущих в волшебном лесу и спасающихся от его злых обитателей. Книга была очень необычной — большая, в кожаном переплете и с множеством картинок. Я мог часами рассматривать их и разговаривать с героями, представляя себя, то белкой, то зайцем, то ежиком. Воспоминания, когда мы с дедом перед сном читаем книгу — самые счастливые из детства. А самое большое сожаление, что мы с ним так и не дочитали ее до конца, — с грустью произнес Алан и сразу же смутился, что так растрогался. — Короче, я написал игру, запустил ее в Сеть, и каждый день выделял полчаса, чтобы поиграть с Сэмом. Тим рассказал своим знакомым о новой игре, и через пару недель с Сэмом уже играло человек десять, причем, и дети, и их родители. Через несколько месяцев популярность игры возросла, и Сэм, как первый и главный ее участник, попросил меня о продолжении. Мальчик совсем преобразился, стал уверенней, и начал общаться с партнерами по игре и в реальной жизни. А я и не ожидал, что игры такое прибыльное дело. Запуском и продвижением «Страшной лесной сказки» занимался отец мальчика, и когда через полгода он озвучил сумму, какую мы заработали, я был приятно удивлен, что игра нашла своих поклонников. Харт-старший предложил запустить еще одну игру, и я придумал «Подводные приключения», что было очень кстати, ведь «Страшилку» пришлось продать.
— Представляю, как огорчился Сэм и другие дети, — тихо сказала Лаки.
— Да, было немного. Но мы сумели утешить маленьких участников новой игрой, а возмущенным родителям, засыпавшим претензиями официальную группу поддержки, было заявлено, что игра продана зарубежному партнеру с благотворительной целью — оказать помощь нескольким детям-инвалидам. На деньги, что мне заплатили за «Страшилку», удалось поставить на ноги Сэма и еще троих детей. Харт чуть руки не целовал от благодарности, а я понял, что увлекся написанием игр, особенно когда от некого «Импульса» поступило очень заманчивое предложение, — широко улыбнулся Алан, — И я на два года окунулся в волшебный мир приключений джентльменов удачи, даже не подозревая, что когда-то встречусь со своими заказчиками.
— Не зря же говорят, что мир тесен, — философски изрекла Лаки. — И если тебе суждено встретить определенного человека, то такие мелочи, как другой континент, не станут помехой. А представь мое удивление, когда в казино один парень бросил на кон акции компании, с которой мы заключили договор. Я глазам своим не поверила. Ладно бы это случилось в Канаде, но здесь, в Ирландии, вновь столкнуться с фамилией Брион было уже довольно странно. Я расценила это, как знак судьбы, и решила, что при случае надо обязательно наведаться в ту компанию и лично познакомиться с Брионами. Но случай оказаться в Торонто все не подворачивался, а спустя полгода я столкнулась с ними в тропическом лесу Южной Америки. Вот и не верь после этого в судьбу.
— Слушайте, но я все равно не могу понять. Если в самой книжке есть иллюстрации лесных обитателей, тогда зачем декан Фокс шарил в Сети в поисках их физиономий? — озадаченно спросил Вик. — Открыл бы книжечку на определенной страничке и показал бы своему детенышу.
— Он не мог показать их сыну, — снисходительно усмехнулась Лаки. — Иллюстрации были только в первом издании книги, выпущенном в восемнадцатом веке в количестве всего сорока штук. В более поздних изданиях иллюстраций уже не было. Их запретили печатать, чтобы не выдавать тайны Заповедного леса. Книга, которую дед читал Алану, это семейная реликвия Макбрайдов. Внук автора, тоже легендарный «лесной брат», подарил ее Бирну, как своему лучшему ученику. К твоему сведению, Вик, род Макбрайдов славен не только ловцами, но и «лесными братьями». И судя по рассказу, Алан полностью проникся сюжетом книги и хорошо понимал его, а это дается только будущим егерям Заповедного леса. Как знать, может быть он им и стал бы.
Девушка слегка повернула голову и требовательно спросила:
– Как Антэн мог допустить, чтобы ты не только написал игру по книге, но еще и сбросил ее в Сеть? Он ведь понимал, чем это грозит.
Алан виновато вздохнул и ответил:
— Отец ничего не знал. Он тогда устанавливал новую программу в Штатах, и подолгу отсутствовал в Торонто. А для меня эта игра была маленькой забавой, я даже не посчитал нужным рассказать о ней отцу. Его очень удивил ваш заказ, ведь мы не занимались играми. Он даже хотел сразу отказаться, но я уже почувствовал интерес к играм и переубедил его. Вот так все и закрутилось. А когда вы предложили заняться еще спецэффектами для третьего фильма, то отец уже сам заинтересовался новым делом, и сейчас с удовольствием берет заказы из Голливуда.
— Если тебя утешит, то скажу, что твоя игра у нас очень популярная, — улыбнулась Лаки. — Декан Фокс любит новшества и добился разрешения использовать ее на уроках. А тебе отдельное спасибо от нас, поддельных троллей, за то, что подкинул идею с плюшками, – она хитро подмигнула ему. – Мы подумали, а почему бы и нам, как в игре, не сражаться с лесными обитателями кексами и плюшками? Они ведь любят сладкое, а чудо-печки у них нет. Ты бы видел их физиономии, когда в ответ на снежки и шишки, в них полетели ванильные булочки и ромовые кексы. Я убеждена, что они и не пикнут господину Галларду о вторжении неизвестных тварей, а с удовольствием угостят свои троллих вкусненьким.
Вдали показались огни ночного Дублина, и Заповедный лес с его обитателями остался далеко позади. Алану уже не верилось, что полтора часа назад он видел героев своей игры. Казалось, что это был лишь сон, который он увидел, уснув в машине. Но толстый обрубок бревна, лежавший у него под ногами и два свертка с омелой настойчиво подтверждали реальное существование загадочного магического мира.
Алан вспомнил слова, сказанные некой Принцесске и решил кое-что уточнить для себя.
— Лаки, ты сказала, что одну омелу подаришь Габриэлю. А для кого вторая? — вкрадчиво поинтересовался он. — И правда, что она может исполнить желание?
— Правда, — даже без тени улыбки ответила Лаки. — Только надо хорошо подумать перед тем, как загадать его. Когда мне было шесть лет, и я страстно мечтала о доме и семье, один мудрый человек сказал мне: «Будь осторожна в желаниях, детка, ведь они могут и сбыться, но только в другое время и совсем в ином виде. И ты не будешь знать, что делать. Ведь то, о чем мечталось, теперь тебе абсолютно не нужно».
Как всегда, при воспоминании о старом мафаре Романе, она ощутила легкий укол в сердце и со вздохом заметила:
— Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в истине его слов.
— Ты имеешь в виду Дармунд? И нашу семью — меня и Стивена? — с обидой поинтересовался Вик. — Не то, и не те?
— Да причем здесь вы со Стивеном, — поспешно ответила Лаки, хотя подумала и о них, и о Дармунде, и о прадеде. — В данный момент я говорю о своих кровных родственниках. У меня внезапно их сразу появилось много, и тогда, когда я уже не могу уделять им внимание.
«Да и не хочу, но ведь не скажешь об этом прямо», — подумала она, злясь на себя, что поддалась минутной слабости и разоткровенничалась.
— Алан, я сказала это к тому, что надо четко осознавать, чего ты хочешь. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Попробуй сегодня правильно загадать желание под омелой. Я подарю ее всем. Мы повесим ее в холле и загадывайте, что хотите.
— Класс!! — восторженно отозвался Вик и сочувственно посмотрел на сестру. — Жаль, твое желание не исполнится, ведь это ты ее срезала.
— Ничего страшного, брат, я уже давно не загадываю никаких желаний, — насмешливо улыбнулась Лаки. — Я сама исполняю их для себя. Разве не ты сказал мне это час назад?
— Ну, прости, пожалуйста, — вновь покаянно попросил Вик и тут же оживившись, повернулся к Алану. — Хорошенько продумай свое желание, ведь его нельзя называть прямо.
— То есть? — искренне удивился Алан. — Я, наоборот, считал, что надо загадать четко и ясно, чтобы желание точно исполнилось.
— Ты давай, это… Привыкай быть ирландцем, а не канадцем из французов, — поддел его Вик. — А мы народ суеверный, раньше даже жениться предлагали завуалировано, чтобы не сглазить. Что-то вроде таких предложений: «Ты бы хотела быть похоронена с моим народом?» или «Живи в моем сердце и не плати ренту».
— Да-а-а, — иронично протянул Алан. — Особенно мне понравилось первое предложение. Оно такое романтичное.
— Какой ты разбалованный, однако, — наигранно рассердился Вик. — Ну, тогда такое: «Печальна стирка, если нет в ней мужской рубашки» или еще подобное: «Ты хотела бы вешать свое постиранное белье рядом с моим?».
— Он это серьезно? — Алан решил удостовериться у Лаки. — Или разводит меня, как не местного?
— Да куда уж мне до тебя, — съехидничал Вик. — Это ты у нас знаток традиций: «У нас в Канаде то, у нас в Канаде это», а мы люди честные. Лаки, подтверди, что я не вру.
— Конечно, честные, и конечно, не врешь. Правда, не говоришь, что так делали предложения сто лет назад, но это уже мелочи. Но в чем он прав, Алан, так в том, что не следует быть категоричным в желании и загадывать его в лоб, чтобы, как говорят, не вспугнуть удачу, — она тихо засмеялась. — Так что загадай сегодня что-нибудь не слишком затейливое.
— Ты хочешь ему сказать, что разговоры о волшебстве омелы обычная болтовня? — осторожно поинтересовался Вик и отрицательно покачал головой. — Не поверю, что ты подаришь Габриэлю пустышку. Ладно бы другим, но ему — не поверю.
— Я не говорю, что это пустышка. Просто не надо рассчитывать, что любое твое желание исполнится по волшебству, и только ждать этого момента. Ведь чаще всего, когда такой момент наступает, он тебя уже не радует. И не потому, что поздно, а потому, что уже не нужно. А Габриэль попросит о таком, что и сам успешно выполняет.
Лаки весело рассмеялась, видя еще большее недоумение Вика.
— Он захочет окончательно помириться с Дарией, поэтому его желание обязательно исполнится. Ну, а если серьезно, — она перестала смеяться и задумчиво произнесла: — Я не знаю, насколько эта омела волшебная.
