Ведь я впервые срезала ее, причем по всем правилам, в соответствии с ритуалом и предусмотренными им заклинаниями. Вполне возможно, что она и обладает волшебными свойствами. Вот вы это и проверите. Я повешу омелу в холле нашего дома. Не знаю насчет желаний, а вот от злых духов и колдовства она защищает превосходно. Кстати, надо будет сорвать с нее немного ягод. А может лучше всю ее пустить на зелья?
— Ну, уж нет! — решительно возразил Вик. — Срежешь пару веток, и хватит тебе на зелья. А мы будем загадывать желания, и они обязательно исполнятся!
Около одиннадцати вечера они, наконец, добрались до поместья Лаки и с шиком притормозили у парадного входа. На лужайке перед особняком лежали поленья для костра, а большая ель, растущая чуть в стороне от главной лестницы, уже светилась огнями гирлянды. Электрические гирлянды украшали и здание, придавая ему праздничнй вид.
На встречу к ним выскочил взволнованный Габриэль, уже уставший скрывать от Дарии и Саманты свою тревогу. Он ведь хорошо знал, чем грозит искателям приключений самовольное посещение Заповедного леса. Следом за ним выбежали и девушки. Под их радостные крики Вик и Алан внесли в дом полено, добытое в Заповедном лесу, и положили возле огромного камина в холле. Следом за ними вошла Лаки с двумя объемными белыми свертками.
— Все нормально? — тихо спросил ее Габриэль. — Надеюсь, вы сами не входили в лес?
— Ну, что ты, нет, конечно. Зачем нам искать приключения на свои головы? — лучезарно улыбнулась Лаки. — Две бутылки виски «лесовикам» — и дело в шляпе.
— Да от вас чего угодно можно ожидать. Хорошо, что вы уже дома. У нас все готово, прислугу я отпустил, мы с девочками сами накрыли праздничный стол. Да и для костра все подготовлено, так что можно начинать праздновать.
— Эй, мы тоже будем с вами! — послышался голос Стивена, и он скатился с лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались жилые комнаты, таща за руку смущенную жену. Его глаза горели восторженным огнем, а глаза Стаси застенчиво излучали мягкий теплый свет.
— Слушай, брат, — Стивен отвел Вика в сторону и торопливо заговорил, приглушая голос, что давалось ему с трудом. Он был возбужден и радостен. — Вот это вино нам Лаки подарила! Мне со Стаськой никогда так классно не было. Настоящая брачная ночь! Мы тут с вами немного потусим. Габриэль сказал, что Лаки привезет какую-то чудо омелу, хочу загадать под ней пару желаний. А затем продолжим отмечать праздник Йоль уже без вас, — он толкнул брата плечом и с намеком подмигнул. — Винчишко-то еще имеется, да и мелкого мама у себя оставила, чтобы свадьба его папочки с мамочкой закончилась, как полагается. Ну, Лаки молодец, такой подарочек нам преподнесла, даже отошла от своих принципов не заниматься любовной магией. А омелу-то вы привезли или только это бревно?
Стивен озабоченно крутил головой в поисках омелы, как раздался нежный голос Лаки.
— Габриэль, Дария, дорогие мои, идите сюда, — ласково обратилась она к брату и его жене.
Габриэль взял Дарию за руку и переплетясь с ней пальцами, подвел к сестре. Прожив девять лет в приемной семье, он знал многие обычаи друидов, поэтому тихо шепнул жене:
— Надо встать на одно колено, чтобы принять подарок.
Дария понимающе улыбнулась и без малейшего колебания опустилась рядом с ним на одно колено. Ее абсолютно не пугало, что сестра мужа связана с миром магии, она доверяла ей безоговорочно и была уверенна, что Лаки действует только во благо для них.
Не выпуская из рук второго свертка, Лаки развязала концы белой ткани на меньшем свертке и придерживая снизу рукой, высоко подняла его над их головами. Четко и ясно она произнесла несколько заклинаний на старинном гэльском языке, а затем обратилась к ним на ирландском:
— Пусть сбудется все, что вы хотите, и пусть любовь согреет ваши сердца, наполняя жизнь счастьем и принося маленькие радости каждый день.
Растроганные почти до слез такими словами, одновременно торжественными и душевными, они с признательностью приняли из ее рук столь необычный подарок. А Лаки, передавая омелу, тихо шепнула брату:
— Повесь ее над кроватью, и когда захочешь быстро восстановить силы, посмотри на нее и попроси об этом.
Габриэль благодарно улыбнулся, а затем помог подняться жене и мягко предложил:
— Давай прямо сейчас повесим ее в нашей комнате.
Стивен провел их взглядом, а затем повернулся к Лаки и по-деловому спросил:
— А вторую омелу ты подаришь нам со Стасей? Да? Ведь сегодня наша свадьба.
Лаки отрицательно покачала головой и как можно деликатней объяснила свой отказ.
— Нет, Стивен. Я подарила им омелу, как свой запоздавший свадебный подарок. Меня не было рядом в тот день, я не разделила с ними радость и не высказала пожеланий, и это не давало мне покоя. Ну, не надо так огорчаться, — с нежной улыбкой приободрила она явно расстроенного брата. — Вторую омелу, такую же волшебную, что первая, я дарю вам всем, и пусть она исполнит ваши желания, по одному на каждого.
Она встала в центре просторного холла, развязала белую ткань и подняла высоко вверх роскошную омелу, с тугими зелеными листьями и крупными белыми ягодами.
Вик сообразил первым и схватив Саманту за руку, подтащил ее к Лаки и жестом предложил опуститься на одно колено перед ней. В этот момент Лаки была не его любимой сестрой, а наследницей главы могучего друидского клана, владеющая тайными знаниями.
За ними на колено плюхнулся Стивен, потянув за собой Стасю. К удивлению Лаки на колено опустился и Алан. В его синих глазах она без труда прочла предельно откровенный ответ на свой невысказанный вопрос.
«Я готов поверить в любое чудо, если это поможет завоевать тебя».
Все сосредоточенно слушали заклинания на непонятном, даже для Стивена и Вика, языке, произносимые четким и громким голосом с такими властными нотами, что это даже вселяло благоговейный страх. Без тени улыбки Лаки закончила обряд и плавным движением подбросила омелу вверх, а затем, подняв правую руку с широко раздвинутыми пальцами, громко выкрикнула заклятие. Омела медленно достигла потолка и замерла на нем, распластав зеленые листья и наливая лунным светом крупные ягоды.
Саманта испуганно посмотрела на Вика, тот нежно обнял ее и почти беззвучно прошептал: — Не бойся.
Лаки обвела всех взглядом и улыбнулась, сразу превращаясь в себя обычную и привычную для них.
— И пусть все ваши желания исполнятся, — пожелала она веселым голосом и заметив вернувшегося Габриэля, с восхищением смотревшего на омелу, небрежно заметила: — Пожалуй, мне было легче закрепить ее, чем тебе.
— Ну, еще бы, — согласился с ней брат. — Мне пришлось повозиться, пока я вбил небольшой крюк, а потом мы с Дарией закрепляли ее шелковой лентой. А она не свалится нам на головы? — озабоченно кивнул он на светящуюся омелу, на которую с опаской поглядывали и те, кому ее только что подарили.
— Все нормально, можете не переживать — жизнерадостно заверила Лаки. — Никому на голову она не свалится и не прибьет. Если только это не будет вашим желанием, — насмешливо добавила она и пообещала Габриэлю: — Гарантированно провесит пару месяцев, но я сниму ее раньше, в конце января, так что можете без опаски ходить под ней. Давайте, загадывайте свои желания, пока еще есть минут десять, а я пойду, подготовлю все для костра. Его надо поджечь ровно в полночь.
Лаки накинула дубленку и быстрым шагом покинула дом. За ней вышел Габриэль, крикнув жене, чтобы она тоже присоединялась к ним. И Дария, схватив шубку, выбежала вслед за ними. А пятеро оставшихся в комнате людей, с устремленными на таинственно светящуюся омелу взглядами, молча просили ее исполнить свои заветные желания.
А в полночь все окружили сложенные затейливой горкой поленья, и веселый огонь вспыхнул с трех сторон от факелов, удерживаемых друидами. Костер разгорелся мгновенно, пламя взвилось в высоту на несколько метров, и веселье началось.
Они горланили песни, танцевали вокруг костра забавные танцы, и даже прыгали через него. Водили хороводы, выкрикивая детские считалочки, и играли в догонялки, надевая на проигравшего маску тролля, любезно предложенную Лаки. Казалось, что духи веселья и озорства вселились в друидов, и они ответно заряжали радостью и смехом своих сестер и братьев, бывших обычными людьми, но сегодня, в эту чудесную, волшебную ночь, почувствовавших себя родными и близкими своим странным родственникам.
А затем через пару часов, уже порядком уставшие, они возвратились в дом и зажгли в камине полено, привезенное из Заповедного леса, весьма необычно расположив его вертикально в огромном камине. И никто не удивился, что Лаки зажгла его простым прикосновением руки, принимая это уже как должное. Почти таким же способом она зажгла и десятки свечей, расставленных по всему холлу, чтобы отогнать злых духов, которые в эту ночь были особенно сильны. Веселые огоньки озарили огромный холл, придавая ему таинственный, но очень уютный вид. Усевшись за круглый стол, уставленный многочисленными закусками, они с удовольствием подняли фужеры с шампанским, и каждый по очереди произнес свое пожелание для всех.
Лаки начинала этот необычный круг пожеланий, она же его и завершила.
— Я хочу сказать словами американского поэта Эдварда Каммингса, — задумчиво произнесла она, крутя в руках фужер. — «Доверься сердцу своему, когда моря загораются, и живи любовью, даже если звезды отвернулись», которые я понимаю так: «Чтобы не случилось в твоей жизни, никогда не расставайся с любовью, живи ею, дыши ею». Я желаю нам всем жить любовью и быть счастливыми уже от того, что мы сами любим.
— Так может для того, чтобы мы прожили любовью эту ночь, ты нам еще подаришь свое чудесное вино? — вкрадчиво поинтересовался Стивен. — Ну, чтобы море загорелось?
— Да без проблем! — засмеялась Лаки и подошла к большому буфету, стоявшему в углу. Захватив четыре бутылки темного стекла, она широким жестом водрузила их на стол. — Ву-а-ля! Разбирайте!
Стивен первым схватил бутылку, широко зевнул и виновато прикрывая рот, сказал:
— Что-то я устал. Сегодня был такой суматошный день, пойду-ка я посплю, — и нежно посмотрев на жену, невинно попросил: — Стасенька, уложи муженька в постельку.
Габриэль взял вторую бутылку и бросил такой же невинный взгляд на Дарию: — А ты своего, дорогая.
Она понимающе улыбнулась и протянула ему руку. — Пойдем, я уложу тебя в мягкую постельку и спою на ночь песенку.
Смеясь, они взялись за руки и пожелав всем «спокойной ночи», направились в свою комнату, а следом за ними и Стивен, шепча что-то на ухо, увел Стасю.
— Сэмми, у тебя уже слипаются глазки, — проявил заботливость и Викрам, прихватывая третью бутылку. — Бедненькая, ты так устала за эти дни, что валишься с ног. Давай, я доведу тебя до кроватки, а хочешь и песенку спою.
Он бережно взял под руку уставшую девушку и медленно повел к лестнице, ведущей на второй этаж, а затем, подхватив на руки, легко взбежал с ней по ступенькам, приговаривая на ходу: — Не думаю, что Кристиана будет возражать, если ты переночуешь в ее комнате.
«Ну, конечно, не потащишь же ты ее в апартаменты своей сестренки Лаки. Это будет как-то неприлично, а ведь ты такой моралист, — с иронией подумал Алан и насмешливо ухмыльнулся. — Как их всех, словно ветром сдуло. Может омела начала действовать, и мое желание сбудется уже сегодня? Это была бы настоящая магия».
Оставшись с Аланом наедине, Лаки подошла к камину и пошарила в нем кочергой, чтобы полено равномерно горело. А затем вешая ее на решетку, она почувствовала, как его руки легли ей на плечи, а губы нежно прикоснулись к шее. Золотые волосы девушки были высоко подняты, оставляя шейку открытой, и Алан сразу проложил по ней цепочку из легких поцелуев.
— Может, и мы споем песенки друг другу? — тягучим, как мед, голосом предложил он, а его руки осторожно опустились ей на талию. — Я так хочу тебя, что мне не надо никакого вина. Нам будет хорошо вместе, обещаю тебе, — прошептал он, слегка прижимаясь к ее бедру, чтобы она почувствовала силу его желания.
Лаки не повернулась к нему, а лишь немного выгнула шею, чтобы он поцеловал ее и с другой, с левой стороны. Она молчала, а Алан продолжал нашептывать низким, обольстительным голосом, перемежая слова легкими поцелуями.
— Я буду неторопливым и нежным, или страстным и быстрым. Все будет так, как ты захочешь, и что ты захочешь, — многозначительно пообещал он, постепенно переходя на ее плечи, обнаженные широким вырезом пуловера.
— Все, что захочу и как захочу? — тихо переспросила Лаки, незаметно оттягивая пуловер вниз, чтобы вырез еще больше обнажил плечи, и ему было удобней ее целовать. — Ты готов на все?
— С тобой — на все, — он уже задыхался от желания и слова давались ему с трудом. — Это будет необыкновенная ночь, незабываемая для нас.
— Ты, наверное, догадываешься, что уже не первый, кто обещает мне незабываемую ночь? — с едва заметной иронией спросила девушка, поворачиваясь к нему лицом. — Было бы удивительным, если бы хоть один честно сказал, что все будет тривиально.
Алан нежно обхватил ладонями ее лицо и пытливо взглянул в чудесные бирюзовые глаза: — Лаки, я не знаю и знать не хочу, что там кто тебе обещал.
— Хочешь сказать, что тебе все равно, сколько у меня было парней? — смело посмотрела она в мгновенно темнеющие, словно грозовое небо, глаза.
— Не хочу, — твердо возразил он, изо всех сил пытаясь убедить ее в своей искренности. — Конечно, для меня это важно. Такой вопрос волнует каждого мужика, даже если он уверенно заявляет, что ему наплевать на своих предшественников. Но я не буду спрашивать о них, ведь все эти годы я тоже не был монахом. Мы будем любить друг друга, как в первый раз. Я сотру всех из твоей памяти, а ты станешь первой для меня, ведь я никогда так не любил, — страстно зашептал он, припадая к ее губам. — Я тону в твоих глазах и дотла сгораю на губах.
— Алан, это вожделение, а не любовь — с легкой грустью возразила Лаки, отстраняясь от его горячих настойчивых губ. — Последний месяц стал для тебя месяцем вынужденного воздержания. Тебя окружали только сестры и чужие жены. Я единственная не родственница тебе, к тому же, не буду скромничать, очень красивая, вот сердце и взыгралось, вернее, то, что гораздо ниже его.
— Лаки, ты все не так говоришь! — искренне возмутился Алан. — Кстати, мое воздержание длится больше трех месяцев, но оно не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Все началось с нашей встречи в Венесуэле. В то утро, когда мы проснулись вдвоем, даже не видя твоего лица, я понял, что кроме тебя мне никто не нужен. Я люблю тебя, поверь мне, а еще лучше проверь.
Он вновь стал целовать ее лицо, продвигаясь от губ к подбородку, далее опускаясь на нежное горло, переходя затем на ключицу, и немного ниже. А его руки начали медленное путешествие от талии вверх, к груди, намереваясь, наконец-то, прикоснуться к этому великолепию, обещающему блаженство. — Позволь мне любить тебя, и ты убедишься…
— Какой ты умелый любовник? — вкрадчиво подсказала Лаки.
Она остановила его руки, а затем решительно отвела их в сторону и сказала прямо в лоб:
— Пожалуй я поверю на слово Трейси, твоей невесте. Она с восторгом поведала мне об этом неделю назад в Торонто.
Алан опешил от ее слов, он сразу даже не понял их, напрочь, одурманенный неповторимым запахом волос и сладостью губ любимой.
— Ну, уж нет! — решительно возразил Вик. — Срежешь пару веток, и хватит тебе на зелья. А мы будем загадывать желания, и они обязательно исполнятся!
Глава 23. Праздник Йоль
Около одиннадцати вечера они, наконец, добрались до поместья Лаки и с шиком притормозили у парадного входа. На лужайке перед особняком лежали поленья для костра, а большая ель, растущая чуть в стороне от главной лестницы, уже светилась огнями гирлянды. Электрические гирлянды украшали и здание, придавая ему праздничнй вид.
На встречу к ним выскочил взволнованный Габриэль, уже уставший скрывать от Дарии и Саманты свою тревогу. Он ведь хорошо знал, чем грозит искателям приключений самовольное посещение Заповедного леса. Следом за ним выбежали и девушки. Под их радостные крики Вик и Алан внесли в дом полено, добытое в Заповедном лесу, и положили возле огромного камина в холле. Следом за ними вошла Лаки с двумя объемными белыми свертками.
— Все нормально? — тихо спросил ее Габриэль. — Надеюсь, вы сами не входили в лес?
— Ну, что ты, нет, конечно. Зачем нам искать приключения на свои головы? — лучезарно улыбнулась Лаки. — Две бутылки виски «лесовикам» — и дело в шляпе.
— Да от вас чего угодно можно ожидать. Хорошо, что вы уже дома. У нас все готово, прислугу я отпустил, мы с девочками сами накрыли праздничный стол. Да и для костра все подготовлено, так что можно начинать праздновать.
— Эй, мы тоже будем с вами! — послышался голос Стивена, и он скатился с лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались жилые комнаты, таща за руку смущенную жену. Его глаза горели восторженным огнем, а глаза Стаси застенчиво излучали мягкий теплый свет.
— Слушай, брат, — Стивен отвел Вика в сторону и торопливо заговорил, приглушая голос, что давалось ему с трудом. Он был возбужден и радостен. — Вот это вино нам Лаки подарила! Мне со Стаськой никогда так классно не было. Настоящая брачная ночь! Мы тут с вами немного потусим. Габриэль сказал, что Лаки привезет какую-то чудо омелу, хочу загадать под ней пару желаний. А затем продолжим отмечать праздник Йоль уже без вас, — он толкнул брата плечом и с намеком подмигнул. — Винчишко-то еще имеется, да и мелкого мама у себя оставила, чтобы свадьба его папочки с мамочкой закончилась, как полагается. Ну, Лаки молодец, такой подарочек нам преподнесла, даже отошла от своих принципов не заниматься любовной магией. А омелу-то вы привезли или только это бревно?
Стивен озабоченно крутил головой в поисках омелы, как раздался нежный голос Лаки.
— Габриэль, Дария, дорогие мои, идите сюда, — ласково обратилась она к брату и его жене.
Габриэль взял Дарию за руку и переплетясь с ней пальцами, подвел к сестре. Прожив девять лет в приемной семье, он знал многие обычаи друидов, поэтому тихо шепнул жене:
— Надо встать на одно колено, чтобы принять подарок.
Дария понимающе улыбнулась и без малейшего колебания опустилась рядом с ним на одно колено. Ее абсолютно не пугало, что сестра мужа связана с миром магии, она доверяла ей безоговорочно и была уверенна, что Лаки действует только во благо для них.
Не выпуская из рук второго свертка, Лаки развязала концы белой ткани на меньшем свертке и придерживая снизу рукой, высоко подняла его над их головами. Четко и ясно она произнесла несколько заклинаний на старинном гэльском языке, а затем обратилась к ним на ирландском:
— Пусть сбудется все, что вы хотите, и пусть любовь согреет ваши сердца, наполняя жизнь счастьем и принося маленькие радости каждый день.
Растроганные почти до слез такими словами, одновременно торжественными и душевными, они с признательностью приняли из ее рук столь необычный подарок. А Лаки, передавая омелу, тихо шепнула брату:
— Повесь ее над кроватью, и когда захочешь быстро восстановить силы, посмотри на нее и попроси об этом.
Габриэль благодарно улыбнулся, а затем помог подняться жене и мягко предложил:
— Давай прямо сейчас повесим ее в нашей комнате.
Стивен провел их взглядом, а затем повернулся к Лаки и по-деловому спросил:
— А вторую омелу ты подаришь нам со Стасей? Да? Ведь сегодня наша свадьба.
Лаки отрицательно покачала головой и как можно деликатней объяснила свой отказ.
— Нет, Стивен. Я подарила им омелу, как свой запоздавший свадебный подарок. Меня не было рядом в тот день, я не разделила с ними радость и не высказала пожеланий, и это не давало мне покоя. Ну, не надо так огорчаться, — с нежной улыбкой приободрила она явно расстроенного брата. — Вторую омелу, такую же волшебную, что первая, я дарю вам всем, и пусть она исполнит ваши желания, по одному на каждого.
Она встала в центре просторного холла, развязала белую ткань и подняла высоко вверх роскошную омелу, с тугими зелеными листьями и крупными белыми ягодами.
Вик сообразил первым и схватив Саманту за руку, подтащил ее к Лаки и жестом предложил опуститься на одно колено перед ней. В этот момент Лаки была не его любимой сестрой, а наследницей главы могучего друидского клана, владеющая тайными знаниями.
За ними на колено плюхнулся Стивен, потянув за собой Стасю. К удивлению Лаки на колено опустился и Алан. В его синих глазах она без труда прочла предельно откровенный ответ на свой невысказанный вопрос.
«Я готов поверить в любое чудо, если это поможет завоевать тебя».
Все сосредоточенно слушали заклинания на непонятном, даже для Стивена и Вика, языке, произносимые четким и громким голосом с такими властными нотами, что это даже вселяло благоговейный страх. Без тени улыбки Лаки закончила обряд и плавным движением подбросила омелу вверх, а затем, подняв правую руку с широко раздвинутыми пальцами, громко выкрикнула заклятие. Омела медленно достигла потолка и замерла на нем, распластав зеленые листья и наливая лунным светом крупные ягоды.
Саманта испуганно посмотрела на Вика, тот нежно обнял ее и почти беззвучно прошептал: — Не бойся.
Лаки обвела всех взглядом и улыбнулась, сразу превращаясь в себя обычную и привычную для них.
— И пусть все ваши желания исполнятся, — пожелала она веселым голосом и заметив вернувшегося Габриэля, с восхищением смотревшего на омелу, небрежно заметила: — Пожалуй, мне было легче закрепить ее, чем тебе.
— Ну, еще бы, — согласился с ней брат. — Мне пришлось повозиться, пока я вбил небольшой крюк, а потом мы с Дарией закрепляли ее шелковой лентой. А она не свалится нам на головы? — озабоченно кивнул он на светящуюся омелу, на которую с опаской поглядывали и те, кому ее только что подарили.
— Все нормально, можете не переживать — жизнерадостно заверила Лаки. — Никому на голову она не свалится и не прибьет. Если только это не будет вашим желанием, — насмешливо добавила она и пообещала Габриэлю: — Гарантированно провесит пару месяцев, но я сниму ее раньше, в конце января, так что можете без опаски ходить под ней. Давайте, загадывайте свои желания, пока еще есть минут десять, а я пойду, подготовлю все для костра. Его надо поджечь ровно в полночь.
Лаки накинула дубленку и быстрым шагом покинула дом. За ней вышел Габриэль, крикнув жене, чтобы она тоже присоединялась к ним. И Дария, схватив шубку, выбежала вслед за ними. А пятеро оставшихся в комнате людей, с устремленными на таинственно светящуюся омелу взглядами, молча просили ее исполнить свои заветные желания.
А в полночь все окружили сложенные затейливой горкой поленья, и веселый огонь вспыхнул с трех сторон от факелов, удерживаемых друидами. Костер разгорелся мгновенно, пламя взвилось в высоту на несколько метров, и веселье началось.
Они горланили песни, танцевали вокруг костра забавные танцы, и даже прыгали через него. Водили хороводы, выкрикивая детские считалочки, и играли в догонялки, надевая на проигравшего маску тролля, любезно предложенную Лаки. Казалось, что духи веселья и озорства вселились в друидов, и они ответно заряжали радостью и смехом своих сестер и братьев, бывших обычными людьми, но сегодня, в эту чудесную, волшебную ночь, почувствовавших себя родными и близкими своим странным родственникам.
А затем через пару часов, уже порядком уставшие, они возвратились в дом и зажгли в камине полено, привезенное из Заповедного леса, весьма необычно расположив его вертикально в огромном камине. И никто не удивился, что Лаки зажгла его простым прикосновением руки, принимая это уже как должное. Почти таким же способом она зажгла и десятки свечей, расставленных по всему холлу, чтобы отогнать злых духов, которые в эту ночь были особенно сильны. Веселые огоньки озарили огромный холл, придавая ему таинственный, но очень уютный вид. Усевшись за круглый стол, уставленный многочисленными закусками, они с удовольствием подняли фужеры с шампанским, и каждый по очереди произнес свое пожелание для всех.
Лаки начинала этот необычный круг пожеланий, она же его и завершила.
— Я хочу сказать словами американского поэта Эдварда Каммингса, — задумчиво произнесла она, крутя в руках фужер. — «Доверься сердцу своему, когда моря загораются, и живи любовью, даже если звезды отвернулись», которые я понимаю так: «Чтобы не случилось в твоей жизни, никогда не расставайся с любовью, живи ею, дыши ею». Я желаю нам всем жить любовью и быть счастливыми уже от того, что мы сами любим.
— Так может для того, чтобы мы прожили любовью эту ночь, ты нам еще подаришь свое чудесное вино? — вкрадчиво поинтересовался Стивен. — Ну, чтобы море загорелось?
— Да без проблем! — засмеялась Лаки и подошла к большому буфету, стоявшему в углу. Захватив четыре бутылки темного стекла, она широким жестом водрузила их на стол. — Ву-а-ля! Разбирайте!
Стивен первым схватил бутылку, широко зевнул и виновато прикрывая рот, сказал:
— Что-то я устал. Сегодня был такой суматошный день, пойду-ка я посплю, — и нежно посмотрев на жену, невинно попросил: — Стасенька, уложи муженька в постельку.
Габриэль взял вторую бутылку и бросил такой же невинный взгляд на Дарию: — А ты своего, дорогая.
Она понимающе улыбнулась и протянула ему руку. — Пойдем, я уложу тебя в мягкую постельку и спою на ночь песенку.
Смеясь, они взялись за руки и пожелав всем «спокойной ночи», направились в свою комнату, а следом за ними и Стивен, шепча что-то на ухо, увел Стасю.
— Сэмми, у тебя уже слипаются глазки, — проявил заботливость и Викрам, прихватывая третью бутылку. — Бедненькая, ты так устала за эти дни, что валишься с ног. Давай, я доведу тебя до кроватки, а хочешь и песенку спою.
Он бережно взял под руку уставшую девушку и медленно повел к лестнице, ведущей на второй этаж, а затем, подхватив на руки, легко взбежал с ней по ступенькам, приговаривая на ходу: — Не думаю, что Кристиана будет возражать, если ты переночуешь в ее комнате.
«Ну, конечно, не потащишь же ты ее в апартаменты своей сестренки Лаки. Это будет как-то неприлично, а ведь ты такой моралист, — с иронией подумал Алан и насмешливо ухмыльнулся. — Как их всех, словно ветром сдуло. Может омела начала действовать, и мое желание сбудется уже сегодня? Это была бы настоящая магия».
Оставшись с Аланом наедине, Лаки подошла к камину и пошарила в нем кочергой, чтобы полено равномерно горело. А затем вешая ее на решетку, она почувствовала, как его руки легли ей на плечи, а губы нежно прикоснулись к шее. Золотые волосы девушки были высоко подняты, оставляя шейку открытой, и Алан сразу проложил по ней цепочку из легких поцелуев.
— Может, и мы споем песенки друг другу? — тягучим, как мед, голосом предложил он, а его руки осторожно опустились ей на талию. — Я так хочу тебя, что мне не надо никакого вина. Нам будет хорошо вместе, обещаю тебе, — прошептал он, слегка прижимаясь к ее бедру, чтобы она почувствовала силу его желания.
Лаки не повернулась к нему, а лишь немного выгнула шею, чтобы он поцеловал ее и с другой, с левой стороны. Она молчала, а Алан продолжал нашептывать низким, обольстительным голосом, перемежая слова легкими поцелуями.
— Я буду неторопливым и нежным, или страстным и быстрым. Все будет так, как ты захочешь, и что ты захочешь, — многозначительно пообещал он, постепенно переходя на ее плечи, обнаженные широким вырезом пуловера.
— Все, что захочу и как захочу? — тихо переспросила Лаки, незаметно оттягивая пуловер вниз, чтобы вырез еще больше обнажил плечи, и ему было удобней ее целовать. — Ты готов на все?
— С тобой — на все, — он уже задыхался от желания и слова давались ему с трудом. — Это будет необыкновенная ночь, незабываемая для нас.
— Ты, наверное, догадываешься, что уже не первый, кто обещает мне незабываемую ночь? — с едва заметной иронией спросила девушка, поворачиваясь к нему лицом. — Было бы удивительным, если бы хоть один честно сказал, что все будет тривиально.
Алан нежно обхватил ладонями ее лицо и пытливо взглянул в чудесные бирюзовые глаза: — Лаки, я не знаю и знать не хочу, что там кто тебе обещал.
— Хочешь сказать, что тебе все равно, сколько у меня было парней? — смело посмотрела она в мгновенно темнеющие, словно грозовое небо, глаза.
— Не хочу, — твердо возразил он, изо всех сил пытаясь убедить ее в своей искренности. — Конечно, для меня это важно. Такой вопрос волнует каждого мужика, даже если он уверенно заявляет, что ему наплевать на своих предшественников. Но я не буду спрашивать о них, ведь все эти годы я тоже не был монахом. Мы будем любить друг друга, как в первый раз. Я сотру всех из твоей памяти, а ты станешь первой для меня, ведь я никогда так не любил, — страстно зашептал он, припадая к ее губам. — Я тону в твоих глазах и дотла сгораю на губах.
— Алан, это вожделение, а не любовь — с легкой грустью возразила Лаки, отстраняясь от его горячих настойчивых губ. — Последний месяц стал для тебя месяцем вынужденного воздержания. Тебя окружали только сестры и чужие жены. Я единственная не родственница тебе, к тому же, не буду скромничать, очень красивая, вот сердце и взыгралось, вернее, то, что гораздо ниже его.
— Лаки, ты все не так говоришь! — искренне возмутился Алан. — Кстати, мое воздержание длится больше трех месяцев, но оно не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Все началось с нашей встречи в Венесуэле. В то утро, когда мы проснулись вдвоем, даже не видя твоего лица, я понял, что кроме тебя мне никто не нужен. Я люблю тебя, поверь мне, а еще лучше проверь.
Он вновь стал целовать ее лицо, продвигаясь от губ к подбородку, далее опускаясь на нежное горло, переходя затем на ключицу, и немного ниже. А его руки начали медленное путешествие от талии вверх, к груди, намереваясь, наконец-то, прикоснуться к этому великолепию, обещающему блаженство. — Позволь мне любить тебя, и ты убедишься…
— Какой ты умелый любовник? — вкрадчиво подсказала Лаки.
Она остановила его руки, а затем решительно отвела их в сторону и сказала прямо в лоб:
— Пожалуй я поверю на слово Трейси, твоей невесте. Она с восторгом поведала мне об этом неделю назад в Торонто.
Алан опешил от ее слов, он сразу даже не понял их, напрочь, одурманенный неповторимым запахом волос и сладостью губ любимой.
