Барон Фронде и граф Сакремиль не были советниками, но требовательно настаивали на своем присутствии на заседании, и король милостиво разрешил.
Герцоги Астрикс и Лангри, мысленно пообещали купить дочерям драгоценности за то, что они выбыли из отбора без публичного скандала.
Отцам остальных восьми претенденток повезло меньше. Слова короля беспощадно били каждого, посмевшего возражать прекращению отбора.
Легче всего отделались отцы девушек, не прошедших магический конкурс. Их дочерей назвали лишь бестолковыми девицами, не сумевшими выполнить элементарное задание начальной ступени Академии магии.
Начавшим качать права лордам, заявившим что честь их дочерей подвергли оскорбительным сомнениям (и это естественно возмутило девушек), Даймон назвал три имени и предложил самим выбирать, кто именно из дворцовых лакеев станет их будущем зятем.
Но самый большой разгон получили отцы трех, якобы победительниц сегодняшнего испытания, настаивавшие на продолжении отбора.
– Ваше Величество, наши дочери успешно прошли все предыдущие испытания, осталось одно, последнее. И вдруг вы неожиданно прекращаете отбор, – высокомерно произнес Главный королевский казначей – герцог Трэвикс. – А может наоборот весьма ожидаемо, и вы с самого начала замышляли обойти решение Совета?
– Не забывайтесь, Трэвикс. Совет не решает, а рекомендует королю. И не вам обсуждать мои действия, учитывая возмутительное поведение вашей дочери в королевском саду.
- И что же там произошло сверх неординарное? Драка фамильяров? Так это обычное дело. Моя дочь сразу велела своему шиншилкролю прекратить ее.
– Да, драку прекратила мисси Трэвикс, только не Регина, а Мелисса. А ваша дочь прямо наслаждалась зрелищем избиения питомца принцессы.
– Этот странный питомец дурно воспитан, и вполне мог заслужить небольшую трепку от собратьев-фамильяров, – снисходительным тоном произнес герцог.
– Которые воспитаны ничуть не лучше, если напали вдвоем на одного, – парировал король. – Но сейчас речь идет не о воспитании, а о преступном применении огня вашей дочерью, Трэвикс.
– А что оставалось делать, если проклятые фамильяры отказались выполнять ее команды? – фальшиво посетовал герцог, разводя руками. – Я не пойму из-за чего вся эта суматоха? Любого фамильяра можно вырастить за несколько лунтелей. И для принцессы даже лучше заменить недоделку на что-то более приличное.
– Не вам судить об уникальности любимца принцессы. Главное, что он – королевская собственность. Мисси Регина прекрасно видела лунный камень на его ошейнике, но это не остановило ее. Вы не научили дочь уважать чужую собственность, что заставляет задуматься уже о вашем собственном отношении к королевской казне. Я распоряжусь проверить деятельность Главного казначея.
Побледневший Трэвикс не нашел, что ответить и этим сразу воспользовался герцог Грейсон.
– Ваше Величество, но моя Бэлла не участвовала в огненной расправе.
– Как и моя Соланж, – тут же добавил барон Фронде. – Вы вполне можете выбрать в невесты одну из них.
– Я желал выбрать лучшую среди достойнейших, а не из оставшихся худших, – резко ответил Даймон. – Говоря о возмутительном случае в саду я имел в виду не фамильяров, а трех девушек, ни одна из которых даже не подумала какую душевную травму получила принцесса, когда на ее глазах убивали маленького питомца. Я никому не прощу слез моей дочери, – грозно произнес король. – Целью отбора было найти ей мать. А жестокую тупую куклу я найду не утруждаясь.
– Тогда почему о поиске матери не объявили сразу? – возмутился барон Фронде.
– Смеете указывать королю, Фронде? – высокомерно спросил Даймон. – Покиньте зал, вы не член Совета. Как и вы, Сакремиль.
А после их ухода он начал отдавать приказы.
Главному магу предписывалось изъять у герцога Трэвикса всех фамильяров и опросить их на предмет жестокого обращения.
– Фамильяры – это личная собственность мага, и он имеет право сделать с ней, все, что хочет! – дерзко заявил Трэвикс и торжествующе посмотрел на короля. – Ваше Величество, а вы еще обвинили мою дочь в том, что она не уважает чужую собственность.
– Герцог Вандейк, возьмите перо, – властно приказал Даймон Главному советнику. – И запишите: «Хартия о вольностях фамильяров».
Перед Главным советником сразу возник пергамент и золотое перо, которое резво принялось строчить новый документ. В нем объявлялось, что фамильяры не собственность магов, а их платные помощники. Обращаться к ним следует, используя слова «сьер» и «мисси». Фамильяры имеют право вернуться в фамильярий и обратиться в королевский суд для защиты. В случаях жестокого обращения и убийства фамильяров мгновенно будет применен закон «Коготь за коготь» с широким оповещением общественности.
– Совет никогда не утвердит такой закон, Ваше Величество. Фамильяры могут быть только собственностью, ведь их специально делают для магов, – чванливо заявил герцог Грейсон – Главный нотариус королевства.
– Вы хотите сказать, что и дети собственность родителей, Грейсон? Их ведь тоже специально «делают» для магов, – насмешливо спросил король и сурово произнес, приказывая Главному судье: – Герцог Морленд, немедленно заменить Главного нотариуса. Тот, кто не понимает различия между законом и хартией не имеет права им быть.
– Ваше Величество, я верой и правдой служу королевству, – сразу залебезил Грейсон, – и хорошо выполняю свои обязанности.
– Нет, не выполняете. Иначе не стали бы оспаривать хартию, которую подписывает только король.
– Эта хартия подрывает основы королевства. Весь мир держится на собственности. И дети тоже собственность до возраста зрелости, – хмуро заявил Трэвикс, еще не потерявший надежды удержаться на должности казначея.
– Так ратуете о собственности, Трэвикс? Тогда по какому праву все ваше семейство живет в доме Мелиссы Трэвикс и пользуется ее имуществом? Я знаю точно, что отец подарил ей этот дом.
Даймон блефовал, но по бегающим глазам герцога понял, что попал в цель.
– До возраста зрелости я опекун Мелиссы и имею право использовать ее собственность.
– Но не личные вещи, Трэвикс. Вы совсем уже стыд потеряли.
– Не знаю, кто ввел вас в заблуждение, Ваше Величество…
– Ваша дочь, но это уже неважно. Герцог Вандейк, я отменяю закон об опеке. Вместо него начинает действовать «Хартия о зрелости».
И король начал диктовать пункты. Отныне права мужчин и женщин уравнивались. Возрастом зрелости становились двадцать два лунтрия. А возрастом согласия – восемнадцать. Что означало, что заключать помолвку до этого возраста никто не имел права. А после окончания Академии женщины, как и мужчины, теперь могли сами распоряжаться своим будущим, как и собственностью.
С каждым словом короля Главный казначей становился все бледнее. Богатое наследство племянницы ускользало из его рук.
А Даймон размашисто подписал обе хартии и громко объявил:
– Начинают действовать с этого мига. Герцог Трэвикс, все имущество мисси Мелиссы Трэвикс должно быть возвращено законной владелице через три лунария в присутствии королевского контролера. При выявлении недостачи ущерб будет взыскан с вас в трехкратном размере.
– Почему в трехкратном? – возмутился Трэвикс.
– Потому что воровство надо пресекать и строго наказывать. Предупреждаю, если вы также бесцеремонно влезли и в казну, то вернете все в десятикратном размере. Иначе будете высечены на Главной площади, а затем брошены в тюрьму.
– Это уже произвол! – закричал багровый от страха и гнева Трэвикс. – Меру наказания в нашем королевстве определяет Совет.
– Королевство – это Я! – властно произнес Даймон Третий. – В Тризании абсолютная монархия. Если кто забыл, могу напомнить.
Он выхватил из ножен меч – свой высший символ власти и рассек им воздух, рисуя дракона.
Все присутствующие, даже глава Тайной канцелярии, непроизвольно втянули головы в плечи. История королевства хранила легенды о крутом нраве прапрадеда правящего короля. Тот убеждал посмевших с ним спорить одним ударом меча. По шее.
Главный советник один решился ответить королю и пытаясь сохранять спокойствие хладнокровно произнес:
– Хартии подписаны, указания розданы. Позвольте закрыть заседание Совета, Ваше Величество.
– Позволяю, – милостиво разрешил король и обведя всех внимательным взглядом, вложил тяжелый меч в ножны. А затем взмахнул рукой в отсылающем жесте. – Все прочь, кроме Деремвиля.
– Теперь узнаю своего друга Даймона, – восхитился Брюс, когда они остались наедине. – Круто ты их обломал, давно было пора.
– Да, ты прав. Я слишком долго предавался апатии и позволил злобной клике отрастить зубы. Ничего, заставим спрятать клыки. Сегодня они здорово струхнули, когда я достал меч прапрадеда.
– Главное, чтобы быстро не очнулись и не стали плести новый заговор, – озабоченно потер щеку Брюс и сам себя успокоил: – Ладно, справимся и с этим. Спасибо тебе за Мелиссу. Она столько лет дружила с сестрой, а я даже не поинтересовался, как сложилась ее жизнь. Но я правда думал, что она вышла замуж три лунтрия назад.
– И постарался забыть, чтобы не мешать ее счастью. Я ведь знаю, что ты был влюблен в Мелли. Стефания мне рассказала.
– В Мелиссу трудно было не влюбиться. Не понимаю, как тот осел мог расторгнуть с ней помолвку.
– Да, она прекрасная девушка и станет замечательной матерью. Я женюсь на ней, если у тебя хватит глупости потерять ее, Брюс.
– А что может предложить герцог взамен королевской тиары? – печально произнес Деремвиль.
– Любовь. Мелисса заслуживает самого лучшего. Но я смогу дать ей лишь уважение и дружбу. У тебя есть десять лунарий на размышление. Затем я начну действовать.
Услышав голос короля я бросилась наутек. Противный герцог правильно заметил – мне не хотелось, чтобы Даймон увидел меня в столь жалком виде, с проплешинами на спине и бокам. Это с Мелиссой и Деремвилем я была обычной кошкой, которая абсолютно не стыдилась, когда ее переворачивали с бока на бок, поднимая при этом лапы и заглядывая под хвост. Но с моим драконом все было иначе. С ним я чувствовала себя женщиной, которой хочется выглядеть перед любимым красавицей, а не ободранной кошкой. Забежав в библиотеку я забилась под диван и дала волю слезам, катившимся не от боли, а от досады, что король все-таки меня увидел.
Неожиданно дверь скрипнула и тихо открылась. Опасаясь, что это Даймон решил поискать меня в личной библиотеке, я вжалась в пол и затаила дыхание. Но раздавшиеся голоса заставили еще и навострить уши, чтобы не пропустить ни единого слова.
– Иоланта, оттягивать дальше нельзя. План с Соланж провалился, и завтра мы обязаны покинуть дворец. Ты должна сделать все сегодня.
– Но как я отравлю короля? Дракон невосприимчив к ядам.
– Его нельзя отравить через желудок, а вот через кровь вполне возможно. Надо ранить его в слабое место и занести в рану яд.
– У драконов есть такие места? Надо же, даже не слышала об этом.
– У каждого мага есть уязвимые места. И дракон не исключение, – неприятно засмеялся барон Фронде. – Правда, у него оно одно-единственное, и находится между ног.
– О-о-о, – заинтересованно протянула женщина. – Ты предлагаешь полоснуть его член кинжалом, а потом присыпать ранку ядом? – игриво спросила она, насмешливо глядя на мужа. – Может еще и подуть на нее, чтобы не болела?
– Даже ты не настолько тупая, чтобы полагать, что король позволит тебе это сделать.
– Конечно я понимаю, что он сразу скрутит меня, как только увидит в моих руках кинжал, – раздраженно огрызнулась Иоланта. – Тогда сам предложи, как это сделать, если такой умный.
Она разозлилась на мужа и посмела перечить. И сразу поплатилась за дерзость. Рука в кожаной черной перчатке наотмашь ударила по ее щеке.
Женщина осела на пол и тихо заскулила:
– Ну зачем так сильно? Ты же знаешь насколько нежная у меня кожа. Сразу синяк появится.
– Да ладно. Намажешь его тем красным гелем, который я тебе дал, и через миг даже следа не останется, – равнодушно отмахнулся он от ее стенаний и надменно произнес: – А теперь слушай, что скажет тебе умный человек. Всего два слова – «раскалённый поцелуй».
– Ты хочешь, чтобы благородная лейди, баронесса, как шлюха делала…
– А разве эта конкретная шлюха – баронесса Фронде не провела большую часть жизни в борделях Лагарии? Или ты забыла, детка, где я подобрал тебя?
Женщина униженно склонила голову. Такое не забудешь.
– Думала, настолько сразила меня своими прелестями, что я потерял голову и женился на тебе? А потом из ревности три лунтрия чистил твое тело, чтобы окончательно изгнать из него запахи сотен драконов? Да ты еще глупее, чем я думал.
Он издевательски засмеялся, наслаждаясь ее искренним удивлением.
– Ты и Соланж нужны мне лишь для того, чтобы в нужный момент подложить одну из вас под Даймона Третьего. Соланж уже отпала. Поэтому сегодня ты заманишь короля в объятия. Обласкаешь его с головы до ног. А во время «раскалённого поцелуя» расцарапаешь ему кожу, затем прокусишь желатиновую капсулу и языком проведешь ею по ране. В порыве страсти король ничего не почувствует и даже не успеет удивиться огненной лаве, которая наполнит каждую частицу его тела. Потому что умрет на вершине блаженства. Прекрасная смерть для мужчины, лучшей и не пожелаешь.
Барон раздувался от самодовольства, рассказывая жене о плане убийства короля. Но какой бы глупой он ее ни считал, Иоланта сразу сообразила, чем грозит ей капсула с ядом.
– Я не хочу умирать даже на вершине блаженства, – взвизгнула она, уже не страшась его гнева. Пусть лучше еще раз ударит, но не заставляет соблазнять короля.
Фронде было занес руку, но сразу передумал и решил действовать хитрее.
– Как ты прекрасна, когда злишься, – страстно прошептал он, сжимая жену в объятиях. – Это очень редкий яд и убивает только драконов. Я бы никогда не стал рисковать твоей жизнью, ведь я люблю тебя.
Барон обнажил ей плечи и начал жарко целовать в шею и грудь.
– Иоланта, любимая, как ты могла подумать, что я толкну тебя на смерть? – он нежно провел языком по ее пухлым губам. – Но для подстраховки я поделюсь с тобой своей силой.
Он достал из кармана пустую желатиновую капсулу и поднес ее ко рту женщины.
– Давай отрепетируем с тобой «раскалённый поцелуй». Спрячь капсулу за щеку и начинай работать язычком, и зубками. Посмотрим, как тебе удастся прокусить кожу, не выдав капсулу и не причинив мне боль. А наградой тебе станут капли моей крови.
Я была ни жива, ни мертва, боясь обнаружить свое присутствие. Барон, не раздумывая, проколол бы меня насквозь кинжалом, висевшим в ножнах на его боку. И пришлось стать свидетельницей не только разработки зловещего плана, но и отвратительной его репетиции. Фронде заставил Иоланту три раза удовлетворить его похоть, и лишь потом сказал, что доволен ее работой. Умение свое она не растеряла.
Когда мерзкие заговорщики покинули библиотеку, я еле вылезла из-под дивана. Меня бросало в разные стороны, а затем вывернуло наизнанку. Рвота была такой обильной, что я думала захлебнусь. В ушах все еще раздавались захлебывающиеся звуки. Глаза ведь я еще могла закрыть, а уши, к сожалению, нет.
«Вот она, Грин, – словно сквозь вату раздался голос Грэма. – Бедняжка, как ее развезло. Точно, это от бальзама от ожогов. Он ведь магический».
Герцоги Астрикс и Лангри, мысленно пообещали купить дочерям драгоценности за то, что они выбыли из отбора без публичного скандала.
Отцам остальных восьми претенденток повезло меньше. Слова короля беспощадно били каждого, посмевшего возражать прекращению отбора.
Легче всего отделались отцы девушек, не прошедших магический конкурс. Их дочерей назвали лишь бестолковыми девицами, не сумевшими выполнить элементарное задание начальной ступени Академии магии.
Начавшим качать права лордам, заявившим что честь их дочерей подвергли оскорбительным сомнениям (и это естественно возмутило девушек), Даймон назвал три имени и предложил самим выбирать, кто именно из дворцовых лакеев станет их будущем зятем.
Но самый большой разгон получили отцы трех, якобы победительниц сегодняшнего испытания, настаивавшие на продолжении отбора.
– Ваше Величество, наши дочери успешно прошли все предыдущие испытания, осталось одно, последнее. И вдруг вы неожиданно прекращаете отбор, – высокомерно произнес Главный королевский казначей – герцог Трэвикс. – А может наоборот весьма ожидаемо, и вы с самого начала замышляли обойти решение Совета?
– Не забывайтесь, Трэвикс. Совет не решает, а рекомендует королю. И не вам обсуждать мои действия, учитывая возмутительное поведение вашей дочери в королевском саду.
- И что же там произошло сверх неординарное? Драка фамильяров? Так это обычное дело. Моя дочь сразу велела своему шиншилкролю прекратить ее.
– Да, драку прекратила мисси Трэвикс, только не Регина, а Мелисса. А ваша дочь прямо наслаждалась зрелищем избиения питомца принцессы.
– Этот странный питомец дурно воспитан, и вполне мог заслужить небольшую трепку от собратьев-фамильяров, – снисходительным тоном произнес герцог.
– Которые воспитаны ничуть не лучше, если напали вдвоем на одного, – парировал король. – Но сейчас речь идет не о воспитании, а о преступном применении огня вашей дочерью, Трэвикс.
– А что оставалось делать, если проклятые фамильяры отказались выполнять ее команды? – фальшиво посетовал герцог, разводя руками. – Я не пойму из-за чего вся эта суматоха? Любого фамильяра можно вырастить за несколько лунтелей. И для принцессы даже лучше заменить недоделку на что-то более приличное.
– Не вам судить об уникальности любимца принцессы. Главное, что он – королевская собственность. Мисси Регина прекрасно видела лунный камень на его ошейнике, но это не остановило ее. Вы не научили дочь уважать чужую собственность, что заставляет задуматься уже о вашем собственном отношении к королевской казне. Я распоряжусь проверить деятельность Главного казначея.
Побледневший Трэвикс не нашел, что ответить и этим сразу воспользовался герцог Грейсон.
– Ваше Величество, но моя Бэлла не участвовала в огненной расправе.
– Как и моя Соланж, – тут же добавил барон Фронде. – Вы вполне можете выбрать в невесты одну из них.
– Я желал выбрать лучшую среди достойнейших, а не из оставшихся худших, – резко ответил Даймон. – Говоря о возмутительном случае в саду я имел в виду не фамильяров, а трех девушек, ни одна из которых даже не подумала какую душевную травму получила принцесса, когда на ее глазах убивали маленького питомца. Я никому не прощу слез моей дочери, – грозно произнес король. – Целью отбора было найти ей мать. А жестокую тупую куклу я найду не утруждаясь.
– Тогда почему о поиске матери не объявили сразу? – возмутился барон Фронде.
– Смеете указывать королю, Фронде? – высокомерно спросил Даймон. – Покиньте зал, вы не член Совета. Как и вы, Сакремиль.
А после их ухода он начал отдавать приказы.
Главному магу предписывалось изъять у герцога Трэвикса всех фамильяров и опросить их на предмет жестокого обращения.
– Фамильяры – это личная собственность мага, и он имеет право сделать с ней, все, что хочет! – дерзко заявил Трэвикс и торжествующе посмотрел на короля. – Ваше Величество, а вы еще обвинили мою дочь в том, что она не уважает чужую собственность.
– Герцог Вандейк, возьмите перо, – властно приказал Даймон Главному советнику. – И запишите: «Хартия о вольностях фамильяров».
Перед Главным советником сразу возник пергамент и золотое перо, которое резво принялось строчить новый документ. В нем объявлялось, что фамильяры не собственность магов, а их платные помощники. Обращаться к ним следует, используя слова «сьер» и «мисси». Фамильяры имеют право вернуться в фамильярий и обратиться в королевский суд для защиты. В случаях жестокого обращения и убийства фамильяров мгновенно будет применен закон «Коготь за коготь» с широким оповещением общественности.
– Совет никогда не утвердит такой закон, Ваше Величество. Фамильяры могут быть только собственностью, ведь их специально делают для магов, – чванливо заявил герцог Грейсон – Главный нотариус королевства.
– Вы хотите сказать, что и дети собственность родителей, Грейсон? Их ведь тоже специально «делают» для магов, – насмешливо спросил король и сурово произнес, приказывая Главному судье: – Герцог Морленд, немедленно заменить Главного нотариуса. Тот, кто не понимает различия между законом и хартией не имеет права им быть.
– Ваше Величество, я верой и правдой служу королевству, – сразу залебезил Грейсон, – и хорошо выполняю свои обязанности.
– Нет, не выполняете. Иначе не стали бы оспаривать хартию, которую подписывает только король.
– Эта хартия подрывает основы королевства. Весь мир держится на собственности. И дети тоже собственность до возраста зрелости, – хмуро заявил Трэвикс, еще не потерявший надежды удержаться на должности казначея.
– Так ратуете о собственности, Трэвикс? Тогда по какому праву все ваше семейство живет в доме Мелиссы Трэвикс и пользуется ее имуществом? Я знаю точно, что отец подарил ей этот дом.
Даймон блефовал, но по бегающим глазам герцога понял, что попал в цель.
– До возраста зрелости я опекун Мелиссы и имею право использовать ее собственность.
– Но не личные вещи, Трэвикс. Вы совсем уже стыд потеряли.
– Не знаю, кто ввел вас в заблуждение, Ваше Величество…
– Ваша дочь, но это уже неважно. Герцог Вандейк, я отменяю закон об опеке. Вместо него начинает действовать «Хартия о зрелости».
И король начал диктовать пункты. Отныне права мужчин и женщин уравнивались. Возрастом зрелости становились двадцать два лунтрия. А возрастом согласия – восемнадцать. Что означало, что заключать помолвку до этого возраста никто не имел права. А после окончания Академии женщины, как и мужчины, теперь могли сами распоряжаться своим будущим, как и собственностью.
С каждым словом короля Главный казначей становился все бледнее. Богатое наследство племянницы ускользало из его рук.
А Даймон размашисто подписал обе хартии и громко объявил:
– Начинают действовать с этого мига. Герцог Трэвикс, все имущество мисси Мелиссы Трэвикс должно быть возвращено законной владелице через три лунария в присутствии королевского контролера. При выявлении недостачи ущерб будет взыскан с вас в трехкратном размере.
– Почему в трехкратном? – возмутился Трэвикс.
– Потому что воровство надо пресекать и строго наказывать. Предупреждаю, если вы также бесцеремонно влезли и в казну, то вернете все в десятикратном размере. Иначе будете высечены на Главной площади, а затем брошены в тюрьму.
– Это уже произвол! – закричал багровый от страха и гнева Трэвикс. – Меру наказания в нашем королевстве определяет Совет.
– Королевство – это Я! – властно произнес Даймон Третий. – В Тризании абсолютная монархия. Если кто забыл, могу напомнить.
Он выхватил из ножен меч – свой высший символ власти и рассек им воздух, рисуя дракона.
Все присутствующие, даже глава Тайной канцелярии, непроизвольно втянули головы в плечи. История королевства хранила легенды о крутом нраве прапрадеда правящего короля. Тот убеждал посмевших с ним спорить одним ударом меча. По шее.
Главный советник один решился ответить королю и пытаясь сохранять спокойствие хладнокровно произнес:
– Хартии подписаны, указания розданы. Позвольте закрыть заседание Совета, Ваше Величество.
– Позволяю, – милостиво разрешил король и обведя всех внимательным взглядом, вложил тяжелый меч в ножны. А затем взмахнул рукой в отсылающем жесте. – Все прочь, кроме Деремвиля.
– Теперь узнаю своего друга Даймона, – восхитился Брюс, когда они остались наедине. – Круто ты их обломал, давно было пора.
– Да, ты прав. Я слишком долго предавался апатии и позволил злобной клике отрастить зубы. Ничего, заставим спрятать клыки. Сегодня они здорово струхнули, когда я достал меч прапрадеда.
– Главное, чтобы быстро не очнулись и не стали плести новый заговор, – озабоченно потер щеку Брюс и сам себя успокоил: – Ладно, справимся и с этим. Спасибо тебе за Мелиссу. Она столько лет дружила с сестрой, а я даже не поинтересовался, как сложилась ее жизнь. Но я правда думал, что она вышла замуж три лунтрия назад.
– И постарался забыть, чтобы не мешать ее счастью. Я ведь знаю, что ты был влюблен в Мелли. Стефания мне рассказала.
– В Мелиссу трудно было не влюбиться. Не понимаю, как тот осел мог расторгнуть с ней помолвку.
– Да, она прекрасная девушка и станет замечательной матерью. Я женюсь на ней, если у тебя хватит глупости потерять ее, Брюс.
– А что может предложить герцог взамен королевской тиары? – печально произнес Деремвиль.
– Любовь. Мелисса заслуживает самого лучшего. Но я смогу дать ей лишь уважение и дружбу. У тебя есть десять лунарий на размышление. Затем я начну действовать.
Глава 12. Верь только кошке. Она не может предать
Услышав голос короля я бросилась наутек. Противный герцог правильно заметил – мне не хотелось, чтобы Даймон увидел меня в столь жалком виде, с проплешинами на спине и бокам. Это с Мелиссой и Деремвилем я была обычной кошкой, которая абсолютно не стыдилась, когда ее переворачивали с бока на бок, поднимая при этом лапы и заглядывая под хвост. Но с моим драконом все было иначе. С ним я чувствовала себя женщиной, которой хочется выглядеть перед любимым красавицей, а не ободранной кошкой. Забежав в библиотеку я забилась под диван и дала волю слезам, катившимся не от боли, а от досады, что король все-таки меня увидел.
Неожиданно дверь скрипнула и тихо открылась. Опасаясь, что это Даймон решил поискать меня в личной библиотеке, я вжалась в пол и затаила дыхание. Но раздавшиеся голоса заставили еще и навострить уши, чтобы не пропустить ни единого слова.
– Иоланта, оттягивать дальше нельзя. План с Соланж провалился, и завтра мы обязаны покинуть дворец. Ты должна сделать все сегодня.
– Но как я отравлю короля? Дракон невосприимчив к ядам.
– Его нельзя отравить через желудок, а вот через кровь вполне возможно. Надо ранить его в слабое место и занести в рану яд.
– У драконов есть такие места? Надо же, даже не слышала об этом.
– У каждого мага есть уязвимые места. И дракон не исключение, – неприятно засмеялся барон Фронде. – Правда, у него оно одно-единственное, и находится между ног.
– О-о-о, – заинтересованно протянула женщина. – Ты предлагаешь полоснуть его член кинжалом, а потом присыпать ранку ядом? – игриво спросила она, насмешливо глядя на мужа. – Может еще и подуть на нее, чтобы не болела?
– Даже ты не настолько тупая, чтобы полагать, что король позволит тебе это сделать.
– Конечно я понимаю, что он сразу скрутит меня, как только увидит в моих руках кинжал, – раздраженно огрызнулась Иоланта. – Тогда сам предложи, как это сделать, если такой умный.
Она разозлилась на мужа и посмела перечить. И сразу поплатилась за дерзость. Рука в кожаной черной перчатке наотмашь ударила по ее щеке.
Женщина осела на пол и тихо заскулила:
– Ну зачем так сильно? Ты же знаешь насколько нежная у меня кожа. Сразу синяк появится.
– Да ладно. Намажешь его тем красным гелем, который я тебе дал, и через миг даже следа не останется, – равнодушно отмахнулся он от ее стенаний и надменно произнес: – А теперь слушай, что скажет тебе умный человек. Всего два слова – «раскалённый поцелуй».
– Ты хочешь, чтобы благородная лейди, баронесса, как шлюха делала…
– А разве эта конкретная шлюха – баронесса Фронде не провела большую часть жизни в борделях Лагарии? Или ты забыла, детка, где я подобрал тебя?
Женщина униженно склонила голову. Такое не забудешь.
– Думала, настолько сразила меня своими прелестями, что я потерял голову и женился на тебе? А потом из ревности три лунтрия чистил твое тело, чтобы окончательно изгнать из него запахи сотен драконов? Да ты еще глупее, чем я думал.
Он издевательски засмеялся, наслаждаясь ее искренним удивлением.
– Ты и Соланж нужны мне лишь для того, чтобы в нужный момент подложить одну из вас под Даймона Третьего. Соланж уже отпала. Поэтому сегодня ты заманишь короля в объятия. Обласкаешь его с головы до ног. А во время «раскалённого поцелуя» расцарапаешь ему кожу, затем прокусишь желатиновую капсулу и языком проведешь ею по ране. В порыве страсти король ничего не почувствует и даже не успеет удивиться огненной лаве, которая наполнит каждую частицу его тела. Потому что умрет на вершине блаженства. Прекрасная смерть для мужчины, лучшей и не пожелаешь.
Барон раздувался от самодовольства, рассказывая жене о плане убийства короля. Но какой бы глупой он ее ни считал, Иоланта сразу сообразила, чем грозит ей капсула с ядом.
– Я не хочу умирать даже на вершине блаженства, – взвизгнула она, уже не страшась его гнева. Пусть лучше еще раз ударит, но не заставляет соблазнять короля.
Фронде было занес руку, но сразу передумал и решил действовать хитрее.
– Как ты прекрасна, когда злишься, – страстно прошептал он, сжимая жену в объятиях. – Это очень редкий яд и убивает только драконов. Я бы никогда не стал рисковать твоей жизнью, ведь я люблю тебя.
Барон обнажил ей плечи и начал жарко целовать в шею и грудь.
– Иоланта, любимая, как ты могла подумать, что я толкну тебя на смерть? – он нежно провел языком по ее пухлым губам. – Но для подстраховки я поделюсь с тобой своей силой.
Он достал из кармана пустую желатиновую капсулу и поднес ее ко рту женщины.
– Давай отрепетируем с тобой «раскалённый поцелуй». Спрячь капсулу за щеку и начинай работать язычком, и зубками. Посмотрим, как тебе удастся прокусить кожу, не выдав капсулу и не причинив мне боль. А наградой тебе станут капли моей крови.
Я была ни жива, ни мертва, боясь обнаружить свое присутствие. Барон, не раздумывая, проколол бы меня насквозь кинжалом, висевшим в ножнах на его боку. И пришлось стать свидетельницей не только разработки зловещего плана, но и отвратительной его репетиции. Фронде заставил Иоланту три раза удовлетворить его похоть, и лишь потом сказал, что доволен ее работой. Умение свое она не растеряла.
Когда мерзкие заговорщики покинули библиотеку, я еле вылезла из-под дивана. Меня бросало в разные стороны, а затем вывернуло наизнанку. Рвота была такой обильной, что я думала захлебнусь. В ушах все еще раздавались захлебывающиеся звуки. Глаза ведь я еще могла закрыть, а уши, к сожалению, нет.
«Вот она, Грин, – словно сквозь вату раздался голос Грэма. – Бедняжка, как ее развезло. Точно, это от бальзама от ожогов. Он ведь магический».
