Фридман с Евой в креслах друг напротив друга. Еву Семён усадил спиной ко мне. Позже я понял, что это было сделано неслучайно. Хитрый еврей ничего не делал просто так, даже в таких мелочах он был профи. Не видя меня, она могла быть с ним более откровенной, представляя, что они одни в комнате без лишних ушей.
Я занял удобную позицию на диване, чтобы слышать всё о чём они говорят и заодно наблюдать за тем, что происходит в зале и в вип зонах на первом этаже.
– Ева, для того чтобы помочь вам выбраться из того ужасного места, в которое вас поместили, вы должны подробно рассказать мне о себе. – Начал разговор Фридман.
– Простите, я не знаю, с чего начать. Что именно вас интересует?
– Всё. Начните с детства, расскажите, как вы жили в семье своих родителей. У вас есть братья, сёстры?
Ева стала говорить, а перед моим взором постепенно открывалась картина её жизни. Сначала счастливое детство, потом потихоньку краски стали сгущаться. Болезнь матери, Надежда была ещё жива, когда в доме появилась Карина со своей дочерью. Потом смерть матери и жизнь с мачехой. Откровение Карины, что Алия дочь Айдара, а значит сестра Евы.
Я видел и чувствовал, что Ева погрузилась в воспоминания. Фридман как опытный дирижёр направлял её рассказ в нужное русло.
– Когда ваш муж ударил вас первый раз, – услышал я вопрос адвоката.
– Через два месяца после женитьбы.
– За что?
– Объяснял обязанности по дому и учил как я должна обращаться к мужу. А я забыла и вместо: простите хозяин, сказала просто, прости.
– Он дал вам пощёчину?
– Нет, он бил ремнём. Поставил на колени и бил ремнём.
– Ваш муж насиловал вас? Сквозь туман донёсся до меня голос Семёна и мои нервы сжались в комок.
– Нет.
– Значит, вы отдавались ему по собственной воле. Вам нравился секс с ним?
– У нас не было секса.
– Не понял. Как это не было секса? Совсем, или только когда он бил вас.
– Совсем. Он не хотел меня.
– Правильно ли я вас понял, Ева, вы девственница?
Я не слышал, что она ответила, но повернувшись заметил, как она кивнула.
Я видел, как Ева, опустив голову, смущённо перебирала пальчики на руках, разглаживала невидимые складочки на платье. Это откровение вызвало шок не только у меня, но и Фридман застыл с удивлённой маской на лице. В комнате повисла тишина. Даже адвокат, повидавший разное был ошеломлён, не понимая, как можно отказаться от секса с молодой, красивой и такой нежной девочкой. Да у любого нормального мужика при одной мысли о ней член мог разорвать ширинку.
Они разговаривали часа три. Фридман иногда что-то записывал в блокнот. А я боялся дышать. Меня трясло от того, что я услышал. Перед глазами прошла вся её короткая, но такая непростая жизнь, одна за другой мелькали картины издевательства над бедной девочкой.
– Почему вы не обратились за помощью к отцу? Он должен был заступиться за вас, остановить издевательства, которым подвергал вас муж.
– Я обратилась, но он сказал, что я сама виновата, у меня ни ума, ни покорности, ни ласки. Я просила отца разрешить мне развестись с Закиром. Объяснила, что он любит Алию и они должны быть вместе, но отец был против.
– Отец знал, что ваша сестра любовница вашего мужа?
– Не знаю, наверное, нет, когда я сказала ему о том, что они давно вместе, он замахнулся, хотел ударить. Сказал, чтобы я не смела порочить сестру, а не то пожалею. Если сама шалава, то это не значит, что Алия такая же. Он много чего мне наговорил, а потом выгнал, велел убираться и не приходить к нему больше. После разговора с отцом я поняла, что никому не нужна. Хотела броситься под машину. Уже сделала шаг, но какой-то старик успел выдернуть меня на тротуар. Не знаю, зачем он это сделал. Лучше бы я тогда умерла.
В моём лексиконе было много слов, которые не принято произносить в приличном обществе, и я редко их использовал, но сейчас слушая рассказ Евы, я собрал их все вместе и мысленно обрушил на голову Айдара Абашева. Я не понимал, как можно так относиться к дочери, которую растил с пелёнок. У меня будет время спросить его об этом, а после воздать по заслугам.
Наконец, Фридман перестал задавать вопросы, и Ева замолчала.
– Артур Мурадович, мы закончили. Я выяснил всё что мне необходимо. Адвокат поднялся и стал упаковывать блокнот, ручку, диктофон и что-то там ещё в кожаный портфель. Неизменный атрибут, с которым Фридман не расставался, отправляясь навстречу с клиентом. Мне иногда казалось, что и в туалет он ходит с портфелем.
– Простите, мне можно в туалет?
– Конечно, девочка, идите.
Дождавшись, когда Ева уйдёт, Фридман повернулся ко мне.
– Мне удалось поговорить со следователем, который готовил документы в суд.
На мой молчаливый вопрос он поднял руку и ответил:
– Не спрашивай, как я это сделал. У меня свои методы и свои связи. Так вот, что я выяснил. Этот человек сказал, что никакого следствия не было, потому что и так всё было понятно. Алия Абашева застала сестру в тот момент, когда та наносила мужу удары ножом. Потерпевший был ещё жив, когда она вызвала скорую и полицию, а потом пыталась уговорить сестру бросить нож. Но Ева её не послушала и уже после того, как Закир Акаев упал лицом вниз, перевернула мужа ногой на спину и нанесла последний удар в область сердца. От этого удара Акаев скончался. Все свидетели, выступавшие в суде, в один голос утверждали, что Ева нервная и неуравновешенная особа.
– Кто эти свидетели?
– Айдар Абашев, Карина и её дочь Алия. Ещё пара друзей Закира.
– Ну этого и следовало ожидать.
– Вот такие у нас дела.
– Что ты собираешься делать?
– Думать буду. Придётся задержаться на некоторое время в этом городе. А сейчас, хочу распрощаться и отбыть в гостиницу. Устал.
– Может ко мне. Дом большой места всем хватит.
– Не стоит, мой друг. Я люблю одиночество. Мне нужно подумать, поразмышлять. Я люблю прохаживаться взад-вперёд. Не хочу доставлять вам неудобства, да и вы будете меня отвлекать. Тебе же не трудно оплатить для меня номер в гостинице?
– Как скажешь, Семён Львович. Деньги за эту работу сто тысяч баксов я перевёл на твой счёт.
– Чудненько. Только зачем это? Мне некому оставлять, а с собой туда, – он поднял палец кверху, – всё не заберёшь, рад бы да боженька не позволит.
– Не прибедняйся Семён, тебе ещё жить да жить. Меня переживёшь.
– Тьфу на тебя. Болтаешь что ни попадя.
– Дополнительные расходы оплачу хочешь наличными, хочешь переведу на карточку.
– Раз ты всё же решил оплачивать мои услуги, тогда деньги лучше наличными. Ты же знаешь, как я люблю, когда они шуршать в портмоне. А я в свою очередь буду держать тебя и девочку в курсе всех моих достижений.
– Айрат привезёт вечером десять тысяч зелёными. Если понадобиться больше просто позвони.
-Я бы посоветовал тебе отвезти девочку к гинекологу и взять справку о том, что она ещё девственница.
- Сегодня же выходной.
- Друг мой, в таком большом городе нет частных клиник?
- Не подумал. Отвезу
- Тогда до завтра.
Через несколько минут после отъезда Фридмана мы с Евой тоже уехали.
Всю дорогу до Медицинского центра, а позже до дома мы молчали. Я не знал о чём сейчас с ней разговаривать. Слишком сильно потряс меня её рассказ. Можно сказать вывернул наизнанку. Единственный вопрос, который я мог бы задать ей, но не задал.
– Почему, когда я предложил уехать со мной в Москву, она не воспользовалась этой возможностью? Ведь всё могло бы сложиться совсем иначе.
Ева
После разговора с адвокатом, который умело вывернул мою душу наизнанку, мне, как ни странно, стало легче. Как будто с души свалился огромный груз, который всё это время я вынуждена была носить в себе пряча и скрывая от всех. Даже после разговора с Бобрихой и Мальвиной я не чувствовала освобождения от тяжёлой ноши. А сейчас вдруг стало легко.
Только в машине я сообразила, что во время моей исповеди Кайсаров тоже находился в комнате. Я ждала, что, когда мы останемся одни он тут же начнёт задавать вопросы. Но он проявил тактичность или может ему и так всё было понятно, а может просто не интересно, но он до самого дома не проронил ни слова.
Я думала после встречи с адвокатом мы сразу поедем домой, но Артур сказал, что мне нужно показаться врачу. Мне было стыдно обсуждать с ним такие вопросы. Я никогда не была у женского врача, а сейчас меня привёз сюда мужчина. Я думала сгорю со стыда. когда врач отправила меня в смежную комнату, сказала, чтобы я разделась и залезла на кресло. И всё это при Кайсарове. Он остался в соседней комнате, чтобы поговорить с ней.
Увидев кресло, я даже растерялась. Большой такой белый агрегат, совсем не похож на кресло. Сразу возник вопрос, а как на него залазят полные женщины. Но всё оказалось проще чем я думала. Только пока не пришла врач, я вся гадала куда деть ноги.
– Ты что, никогда не была у гинеколога? – удивилась женщина -врач. Я помотала головой. – Ты же уже не школьница неужели не знаешь, что женщины должны раз в год посещать женского врача. Мама разве не говорила?
– У меня нет мамы, умерла, когда я была маленькая.
–Тогда понятно.
Процедура оказалась немного неприятной. Когда врач пальцами мяла мой живот, а потом пальцем потыкала в задний проход, я очень испугалась. Вспомнила, что вытворял Закир своим членом.
После осмотра мне выписали справку, но что в ней написано я не увидела, потому что она тут же от врача перешла в руки Артура. Он пробежал глазами, кивнул спасибо и взяв меня за руку вывел из кабинета.
Дома нас встретила та самая девушка, которая утром провожала меня в комнату. Сейчас у неё было совсем другое выражение лица. Презрение, которым она наградила меня, сменилось подобострастием при взгляде на хозяина.
– Позвольте я помогу вам снять пальто, хозяин.
– Спасибо, Зарина. Я в состоянии сделать это сам. Помоги Еве.
Девица недовольно поджала губы, но сделала это так, чтобы Артур не заметил. Я тут же быстро сбросила с себя пальто, не хотелось, чтобы негатив Зарины выплеснулся на меня. Хотела снять туфли, но Артур остановил.
– Не нужно это делать здесь. Снимешь в гардеробной. Там есть сменная обувь. Пойдём. Он взял меня за руку, и мы вместе прошли к лестнице на второй этаж. Уже перед самой лестницей я оглянулась Зарина стояла на прежнем месте и ненавидящим взглядом сверлила мне спину.
Возле комнаты, в которую меня поселили, Артур остановился и отпустил мою руку.
– Тебе нужно отдохнуть. До ужина два часа можешь поспать. Я уеду, но к ужину постараюсь вернуться. Если не вернусь, ужинай без меня.
Мне совсем не хотелось спать. За два года мой организм привык к другому режиму. Только чем заняться, в этих хоромах, наполненных роскошью? Вышла на огромный балкон, примыкающий к спальне, он больше был похож на террасу, как показывают в американских фильмах. Прошлась глазами по всей видимой территории. Красиво, очень много осенних цветов, ещё не успевших завянуть, и кустарников с разноцветными листьями. Осень. На террасе даже в спортивном костюме уже прохладно. Не зная, чем себя занять, вернулась в комнату. Можно, конечно, погулять по дому, но я никогда не была особо любопытной, к тому же не хотелось лишний раз встречаться с Зариной. Я же понимала, что для этой девицы я как кость в горле. Будь её воля, она вытолкала бы меня взашей из этого дома и запретила бы приближаться к Артуру на расстояние пушечного выстрела.
Устав маяться от безделия, всё же решила немного полежать, когда ещё удастся ощутить себя принцессой на горошине, понежиться в облаках роскоши.
Я впервые была на море, слушала как тихо плескался прибой, и ощущать себя частью бескрайней вселенной. Стоя возле самой кромки воды, любовалась парящими над водой чайками. Неожиданно почувствовала волнение, оно исходило от проплывающей мимо белоснежной яхты. Присмотревшись, заметила на одной из палуб человека в белой одежде с чёрным пятном, прикрывающим одну половину лица. Он смотрел на берег в бинокль. Мне даже показалось, что именно я была объектом его внимания. Медленно продвигаясь вперёд, корабль сначала поравнялся со мной, а потом оставил позади, но человек на палубе, по-прежнему не отрывая глаз от бинокля смотрел в мою сторону. Как будто хотел узнать, что за мысли роятся в моей голове.
Что-то было в нём такое, что наводило на меня ужас. Мне хотелось уйти, спрятаться от него. Попыталась бежать, но ноги увязли в песке, и я не могла сдвинуться с места. Мужчина на палубе взмахнул рукой и в этот момент на моей голове оказался мешок или что-то похожее на него только чёрного цвета. Меня подхватили на руки и куда-то понесли, я закричала, попыталась вырваться, но меня крепко держали. Я билась, кричала, рвалась как птица, запертая в клетке, но силы быстро иссякли…
– Тихо, девочка, тихо. Это всего лишь сон.
Я ощущаю, как кто-то гладит меня, успокаивает, прижимает к себе. Целует в макушку. Наконец я окончательно просыпаюсь и понимаю, что это Артур. Это его губы ласкают меня, прикасаются к моим губам, одной рукой он гладит мое бедро, а другой прижимает меня к себе. Его губы завладели моими, посасывают мою нижнюю губу, требуя входа. Меня обдаёт жаром, по позвоночнику пробегает озноб, а низ живота наполняется чем- то очень приятным, тягучим и сладким. Я понимаю, что хочу его, хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной. Мне всё равно что будет потом, главное здесь и сейчас.
Его пьянящий запах, смешанный с жаром тела возбуждает меня, манит. Маленькие электрические заряды разносятся по всему телу, следуя за его руками. От каждого его прикосновения кружиться голова, и тело от дикого желания сотрясается мелкой дрожью. Я не сопротивляюсь, и даже сама подталкиваю его на более решительные действия. Я так долго ждала этого момента. Зачем же сейчас сопротивляться.
Его губы обрушились на мои, язык уже властвует над моим ртом. Он так прижимает меня к себе, что его член, всё ещё спрятанный в штанах, упирается в то место, которое жаждет его проникновения. Я громко всхлипываю, и он гасит мой звук губами.
Меня уже трясёт от желания, скручивает от страсти. Через минуту его сорочка летит на пол, и моя кожа соприкасается с его обнажённым торсом. Я даже не заметила, как сама оказалась в одних трусиках, но они лишь слабая помеха их можно сорвать одним движением, куда сложнее справиться с его ремнём. У меня ничего не получается и он помогает мне. Дрожащими руками расстёгиваю ширинку, и неумелыми губами ищу его губы, тыкаюсь в его рот как слепой котёнок. Он прижимает меня к себе, целует, я сливаюсь с ним в едином дыхании и боюсь оторваться, как будто, если оторвусь, то потеряю с ним всякую связь и больше не найду. И он тоже не хочет меня отпускать. Он также как и я ловит каждый мой вздох кусает мои губы, толкается языком в мой язык оплетает его, посасывает. Я стону и всхлипываю от нетерпения. Царапаю ногтями его спину. Он ещё сильнее впивается в мои губы. Ногой раздвигает мои ноги, и я чувствую, как его член тыкается в мою никем не тронутую дырочку. Невольно пытаюсь сжать ноги. Мне немного страшно и в тоже время желание уже владеет мной, побеждая стыдливость и страх.
– Расслабься, малышка. Я постараюсь, чтобы тебе не было больно.
И он ласкает моё тело уже не так неистово, а как-то очень нежно, сначала соски, а потом неторопливо проделывает дорожку из поцелуев к лобку и ниже.
Я занял удобную позицию на диване, чтобы слышать всё о чём они говорят и заодно наблюдать за тем, что происходит в зале и в вип зонах на первом этаже.
– Ева, для того чтобы помочь вам выбраться из того ужасного места, в которое вас поместили, вы должны подробно рассказать мне о себе. – Начал разговор Фридман.
– Простите, я не знаю, с чего начать. Что именно вас интересует?
– Всё. Начните с детства, расскажите, как вы жили в семье своих родителей. У вас есть братья, сёстры?
Ева стала говорить, а перед моим взором постепенно открывалась картина её жизни. Сначала счастливое детство, потом потихоньку краски стали сгущаться. Болезнь матери, Надежда была ещё жива, когда в доме появилась Карина со своей дочерью. Потом смерть матери и жизнь с мачехой. Откровение Карины, что Алия дочь Айдара, а значит сестра Евы.
Я видел и чувствовал, что Ева погрузилась в воспоминания. Фридман как опытный дирижёр направлял её рассказ в нужное русло.
– Когда ваш муж ударил вас первый раз, – услышал я вопрос адвоката.
– Через два месяца после женитьбы.
– За что?
– Объяснял обязанности по дому и учил как я должна обращаться к мужу. А я забыла и вместо: простите хозяин, сказала просто, прости.
– Он дал вам пощёчину?
– Нет, он бил ремнём. Поставил на колени и бил ремнём.
– Ваш муж насиловал вас? Сквозь туман донёсся до меня голос Семёна и мои нервы сжались в комок.
– Нет.
– Значит, вы отдавались ему по собственной воле. Вам нравился секс с ним?
– У нас не было секса.
– Не понял. Как это не было секса? Совсем, или только когда он бил вас.
– Совсем. Он не хотел меня.
– Правильно ли я вас понял, Ева, вы девственница?
Я не слышал, что она ответила, но повернувшись заметил, как она кивнула.
Я видел, как Ева, опустив голову, смущённо перебирала пальчики на руках, разглаживала невидимые складочки на платье. Это откровение вызвало шок не только у меня, но и Фридман застыл с удивлённой маской на лице. В комнате повисла тишина. Даже адвокат, повидавший разное был ошеломлён, не понимая, как можно отказаться от секса с молодой, красивой и такой нежной девочкой. Да у любого нормального мужика при одной мысли о ней член мог разорвать ширинку.
Они разговаривали часа три. Фридман иногда что-то записывал в блокнот. А я боялся дышать. Меня трясло от того, что я услышал. Перед глазами прошла вся её короткая, но такая непростая жизнь, одна за другой мелькали картины издевательства над бедной девочкой.
– Почему вы не обратились за помощью к отцу? Он должен был заступиться за вас, остановить издевательства, которым подвергал вас муж.
– Я обратилась, но он сказал, что я сама виновата, у меня ни ума, ни покорности, ни ласки. Я просила отца разрешить мне развестись с Закиром. Объяснила, что он любит Алию и они должны быть вместе, но отец был против.
– Отец знал, что ваша сестра любовница вашего мужа?
– Не знаю, наверное, нет, когда я сказала ему о том, что они давно вместе, он замахнулся, хотел ударить. Сказал, чтобы я не смела порочить сестру, а не то пожалею. Если сама шалава, то это не значит, что Алия такая же. Он много чего мне наговорил, а потом выгнал, велел убираться и не приходить к нему больше. После разговора с отцом я поняла, что никому не нужна. Хотела броситься под машину. Уже сделала шаг, но какой-то старик успел выдернуть меня на тротуар. Не знаю, зачем он это сделал. Лучше бы я тогда умерла.
В моём лексиконе было много слов, которые не принято произносить в приличном обществе, и я редко их использовал, но сейчас слушая рассказ Евы, я собрал их все вместе и мысленно обрушил на голову Айдара Абашева. Я не понимал, как можно так относиться к дочери, которую растил с пелёнок. У меня будет время спросить его об этом, а после воздать по заслугам.
Наконец, Фридман перестал задавать вопросы, и Ева замолчала.
– Артур Мурадович, мы закончили. Я выяснил всё что мне необходимо. Адвокат поднялся и стал упаковывать блокнот, ручку, диктофон и что-то там ещё в кожаный портфель. Неизменный атрибут, с которым Фридман не расставался, отправляясь навстречу с клиентом. Мне иногда казалось, что и в туалет он ходит с портфелем.
– Простите, мне можно в туалет?
– Конечно, девочка, идите.
Дождавшись, когда Ева уйдёт, Фридман повернулся ко мне.
– Мне удалось поговорить со следователем, который готовил документы в суд.
На мой молчаливый вопрос он поднял руку и ответил:
– Не спрашивай, как я это сделал. У меня свои методы и свои связи. Так вот, что я выяснил. Этот человек сказал, что никакого следствия не было, потому что и так всё было понятно. Алия Абашева застала сестру в тот момент, когда та наносила мужу удары ножом. Потерпевший был ещё жив, когда она вызвала скорую и полицию, а потом пыталась уговорить сестру бросить нож. Но Ева её не послушала и уже после того, как Закир Акаев упал лицом вниз, перевернула мужа ногой на спину и нанесла последний удар в область сердца. От этого удара Акаев скончался. Все свидетели, выступавшие в суде, в один голос утверждали, что Ева нервная и неуравновешенная особа.
– Кто эти свидетели?
– Айдар Абашев, Карина и её дочь Алия. Ещё пара друзей Закира.
– Ну этого и следовало ожидать.
– Вот такие у нас дела.
– Что ты собираешься делать?
– Думать буду. Придётся задержаться на некоторое время в этом городе. А сейчас, хочу распрощаться и отбыть в гостиницу. Устал.
– Может ко мне. Дом большой места всем хватит.
– Не стоит, мой друг. Я люблю одиночество. Мне нужно подумать, поразмышлять. Я люблю прохаживаться взад-вперёд. Не хочу доставлять вам неудобства, да и вы будете меня отвлекать. Тебе же не трудно оплатить для меня номер в гостинице?
– Как скажешь, Семён Львович. Деньги за эту работу сто тысяч баксов я перевёл на твой счёт.
– Чудненько. Только зачем это? Мне некому оставлять, а с собой туда, – он поднял палец кверху, – всё не заберёшь, рад бы да боженька не позволит.
– Не прибедняйся Семён, тебе ещё жить да жить. Меня переживёшь.
– Тьфу на тебя. Болтаешь что ни попадя.
– Дополнительные расходы оплачу хочешь наличными, хочешь переведу на карточку.
– Раз ты всё же решил оплачивать мои услуги, тогда деньги лучше наличными. Ты же знаешь, как я люблю, когда они шуршать в портмоне. А я в свою очередь буду держать тебя и девочку в курсе всех моих достижений.
– Айрат привезёт вечером десять тысяч зелёными. Если понадобиться больше просто позвони.
-Я бы посоветовал тебе отвезти девочку к гинекологу и взять справку о том, что она ещё девственница.
- Сегодня же выходной.
- Друг мой, в таком большом городе нет частных клиник?
- Не подумал. Отвезу
- Тогда до завтра.
Через несколько минут после отъезда Фридмана мы с Евой тоже уехали.
Всю дорогу до Медицинского центра, а позже до дома мы молчали. Я не знал о чём сейчас с ней разговаривать. Слишком сильно потряс меня её рассказ. Можно сказать вывернул наизнанку. Единственный вопрос, который я мог бы задать ей, но не задал.
– Почему, когда я предложил уехать со мной в Москву, она не воспользовалась этой возможностью? Ведь всё могло бы сложиться совсем иначе.
Прода от 27.03.2025, 19:31
Глава 41
Ева
После разговора с адвокатом, который умело вывернул мою душу наизнанку, мне, как ни странно, стало легче. Как будто с души свалился огромный груз, который всё это время я вынуждена была носить в себе пряча и скрывая от всех. Даже после разговора с Бобрихой и Мальвиной я не чувствовала освобождения от тяжёлой ноши. А сейчас вдруг стало легко.
Только в машине я сообразила, что во время моей исповеди Кайсаров тоже находился в комнате. Я ждала, что, когда мы останемся одни он тут же начнёт задавать вопросы. Но он проявил тактичность или может ему и так всё было понятно, а может просто не интересно, но он до самого дома не проронил ни слова.
Я думала после встречи с адвокатом мы сразу поедем домой, но Артур сказал, что мне нужно показаться врачу. Мне было стыдно обсуждать с ним такие вопросы. Я никогда не была у женского врача, а сейчас меня привёз сюда мужчина. Я думала сгорю со стыда. когда врач отправила меня в смежную комнату, сказала, чтобы я разделась и залезла на кресло. И всё это при Кайсарове. Он остался в соседней комнате, чтобы поговорить с ней.
Увидев кресло, я даже растерялась. Большой такой белый агрегат, совсем не похож на кресло. Сразу возник вопрос, а как на него залазят полные женщины. Но всё оказалось проще чем я думала. Только пока не пришла врач, я вся гадала куда деть ноги.
– Ты что, никогда не была у гинеколога? – удивилась женщина -врач. Я помотала головой. – Ты же уже не школьница неужели не знаешь, что женщины должны раз в год посещать женского врача. Мама разве не говорила?
– У меня нет мамы, умерла, когда я была маленькая.
–Тогда понятно.
Процедура оказалась немного неприятной. Когда врач пальцами мяла мой живот, а потом пальцем потыкала в задний проход, я очень испугалась. Вспомнила, что вытворял Закир своим членом.
После осмотра мне выписали справку, но что в ней написано я не увидела, потому что она тут же от врача перешла в руки Артура. Он пробежал глазами, кивнул спасибо и взяв меня за руку вывел из кабинета.
Дома нас встретила та самая девушка, которая утром провожала меня в комнату. Сейчас у неё было совсем другое выражение лица. Презрение, которым она наградила меня, сменилось подобострастием при взгляде на хозяина.
– Позвольте я помогу вам снять пальто, хозяин.
– Спасибо, Зарина. Я в состоянии сделать это сам. Помоги Еве.
Девица недовольно поджала губы, но сделала это так, чтобы Артур не заметил. Я тут же быстро сбросила с себя пальто, не хотелось, чтобы негатив Зарины выплеснулся на меня. Хотела снять туфли, но Артур остановил.
– Не нужно это делать здесь. Снимешь в гардеробной. Там есть сменная обувь. Пойдём. Он взял меня за руку, и мы вместе прошли к лестнице на второй этаж. Уже перед самой лестницей я оглянулась Зарина стояла на прежнем месте и ненавидящим взглядом сверлила мне спину.
Возле комнаты, в которую меня поселили, Артур остановился и отпустил мою руку.
– Тебе нужно отдохнуть. До ужина два часа можешь поспать. Я уеду, но к ужину постараюсь вернуться. Если не вернусь, ужинай без меня.
Мне совсем не хотелось спать. За два года мой организм привык к другому режиму. Только чем заняться, в этих хоромах, наполненных роскошью? Вышла на огромный балкон, примыкающий к спальне, он больше был похож на террасу, как показывают в американских фильмах. Прошлась глазами по всей видимой территории. Красиво, очень много осенних цветов, ещё не успевших завянуть, и кустарников с разноцветными листьями. Осень. На террасе даже в спортивном костюме уже прохладно. Не зная, чем себя занять, вернулась в комнату. Можно, конечно, погулять по дому, но я никогда не была особо любопытной, к тому же не хотелось лишний раз встречаться с Зариной. Я же понимала, что для этой девицы я как кость в горле. Будь её воля, она вытолкала бы меня взашей из этого дома и запретила бы приближаться к Артуру на расстояние пушечного выстрела.
Устав маяться от безделия, всё же решила немного полежать, когда ещё удастся ощутить себя принцессой на горошине, понежиться в облаках роскоши.
Я впервые была на море, слушала как тихо плескался прибой, и ощущать себя частью бескрайней вселенной. Стоя возле самой кромки воды, любовалась парящими над водой чайками. Неожиданно почувствовала волнение, оно исходило от проплывающей мимо белоснежной яхты. Присмотревшись, заметила на одной из палуб человека в белой одежде с чёрным пятном, прикрывающим одну половину лица. Он смотрел на берег в бинокль. Мне даже показалось, что именно я была объектом его внимания. Медленно продвигаясь вперёд, корабль сначала поравнялся со мной, а потом оставил позади, но человек на палубе, по-прежнему не отрывая глаз от бинокля смотрел в мою сторону. Как будто хотел узнать, что за мысли роятся в моей голове.
Что-то было в нём такое, что наводило на меня ужас. Мне хотелось уйти, спрятаться от него. Попыталась бежать, но ноги увязли в песке, и я не могла сдвинуться с места. Мужчина на палубе взмахнул рукой и в этот момент на моей голове оказался мешок или что-то похожее на него только чёрного цвета. Меня подхватили на руки и куда-то понесли, я закричала, попыталась вырваться, но меня крепко держали. Я билась, кричала, рвалась как птица, запертая в клетке, но силы быстро иссякли…
– Тихо, девочка, тихо. Это всего лишь сон.
Я ощущаю, как кто-то гладит меня, успокаивает, прижимает к себе. Целует в макушку. Наконец я окончательно просыпаюсь и понимаю, что это Артур. Это его губы ласкают меня, прикасаются к моим губам, одной рукой он гладит мое бедро, а другой прижимает меня к себе. Его губы завладели моими, посасывают мою нижнюю губу, требуя входа. Меня обдаёт жаром, по позвоночнику пробегает озноб, а низ живота наполняется чем- то очень приятным, тягучим и сладким. Я понимаю, что хочу его, хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной. Мне всё равно что будет потом, главное здесь и сейчас.
Его пьянящий запах, смешанный с жаром тела возбуждает меня, манит. Маленькие электрические заряды разносятся по всему телу, следуя за его руками. От каждого его прикосновения кружиться голова, и тело от дикого желания сотрясается мелкой дрожью. Я не сопротивляюсь, и даже сама подталкиваю его на более решительные действия. Я так долго ждала этого момента. Зачем же сейчас сопротивляться.
Его губы обрушились на мои, язык уже властвует над моим ртом. Он так прижимает меня к себе, что его член, всё ещё спрятанный в штанах, упирается в то место, которое жаждет его проникновения. Я громко всхлипываю, и он гасит мой звук губами.
Меня уже трясёт от желания, скручивает от страсти. Через минуту его сорочка летит на пол, и моя кожа соприкасается с его обнажённым торсом. Я даже не заметила, как сама оказалась в одних трусиках, но они лишь слабая помеха их можно сорвать одним движением, куда сложнее справиться с его ремнём. У меня ничего не получается и он помогает мне. Дрожащими руками расстёгиваю ширинку, и неумелыми губами ищу его губы, тыкаюсь в его рот как слепой котёнок. Он прижимает меня к себе, целует, я сливаюсь с ним в едином дыхании и боюсь оторваться, как будто, если оторвусь, то потеряю с ним всякую связь и больше не найду. И он тоже не хочет меня отпускать. Он также как и я ловит каждый мой вздох кусает мои губы, толкается языком в мой язык оплетает его, посасывает. Я стону и всхлипываю от нетерпения. Царапаю ногтями его спину. Он ещё сильнее впивается в мои губы. Ногой раздвигает мои ноги, и я чувствую, как его член тыкается в мою никем не тронутую дырочку. Невольно пытаюсь сжать ноги. Мне немного страшно и в тоже время желание уже владеет мной, побеждая стыдливость и страх.
– Расслабься, малышка. Я постараюсь, чтобы тебе не было больно.
И он ласкает моё тело уже не так неистово, а как-то очень нежно, сначала соски, а потом неторопливо проделывает дорожку из поцелуев к лобку и ниже.
