Подруга в растерянности посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах смущение. Она не желала быть обузой.
– Но… – начала она, но я перебила.
– Тебе ведь некуда идти и к тому же… не забывай про сообщение. Когда его получила?
– Два часа назад, – тихо выдавила она, обхватывая плечи руками, с силой сжимая, словно заставляла себя не отчаиваться и держаться. – Но он придет. Я знаю.
После таких слов стало жутко. Резко кинулась из кухни, ничего не объясняя подруге. В считаные секунды оказалась в спальне и открыла ящик комода. Вытащила конверт из первого файла с оплатой коммунальных услуг, лишний раз радуясь, что прятала там наличку на всякий случай. После того, что произошло, у меня всегда хранилась приличная сумма дома, а остальные деньги на карточках. Здесь предостаточно. Схватила белый конверт и рванула через зал, наблюдая, как маленькая Алена играет с куклой.
Улыбнулась ей, отмечая счастье в голубых глазках, и вбежала в кухню. Приблизилась к Маше и вручила конверт со словами:
– Это тебе. Возьми, – подруга нахмурилась, поэтому я воскликнула: – От чистого сердца. Хочу помочь. Я не буду спать, зная, что не помогла хоть как-то…
– Спасибо тебе, – сказала она, сжимая конверт вспотевшими ладонями.
– Там на первое время хватит. Потом еще вышлю. Тут нужно поговорить с юристом, чтобы он посоветовал, ведь это же незаконно и Высокову полагается…
– Ему все можно, – с отчаяньем крикнула Маша, и, глянув на часы, добавила: – И я больше не хочу рисковать.
– Тогда нужны новый паспорт и свидетельство, чтобы вы могли жить нормально.
Она кивнула и, вновь посмотрев на часы, стоявшие на холодильнике, проговорила:
– А где твоя деревня? Ир, я боюсь, что он уже здесь. Ферзь опасный и выполняет свои обещания.
– Думаешь, он уже здесь?
Подруга повернулась в сторону балкона и прошептала:
– Не знаю. Мне страшно.
Решив, что ничего ужасного не будет, вышла на балкон, внимательно поглядывая по сторонам, но ничего странного не увидела. Как обычно. Пожав плечами, подошла к ней и сказала:
– Знаешь, а давай мы на всякий случай… проведем хитрый маневр? – она нахмурилась, а я продолжала: – У меня остались парики от сестры. Оденемся так, чтобы никто не узнал. Алина будет со мной, – понимая, что передо мной блондинка, я задумалась и сказала: – Парик брюнетки, и как спортсменка одна выйдешь. С моим ростом даже не подумают на тебя, и я уведу Алену. Ей волосы зачешем и кепку на голову, а одежда… джинсовый костюм. Уже вечер. Никто не поймет.
– Думаешь? А если он уже рядом?
– Тогда нужно поторапливаться, – сказала я и начала собираться, быстро управляясь с париком, вспоминая, как сестра делала.
Через пятнадцать минут мы были готовы. Я с пепельными волосами в джинсах и легкой кофте с длинными рукавами. Уверена была, что не буду бросаться в глаза. С собой только взяла сумочку, и пакет, куда положила самое необходимое. Так неприметней. Алену нарядили в джинсовый костюм, волосы убрали под кепку. На мальчика не была похожа, но на улице уже не светло и все же девочка немного изменилась.
Марии помогла, сделав брюнеткой, и заставила натянуть спортивный костюм, который она не любила. Но зато это был повод взять большую сумку. Полностью в одежде сестры она отправилась первая, а мы следом через некоторое время.
После того, как я убедилась, что подруга без проблем покинула территорию двора, выглядывая в окно, наблюдая чуть в стороне, чтобы никто не увидел и не заметил моего пристального внимания, а потом мы с Аленой вышли из квартиры. Так сильно сжимала ее маленькую ручку, переживая, что только хныканье вернуло в пугающую действительность.
Дверь лифта открылась на первом этаже, и я на секунду застыла, замечая высокого, стройного мужчину в черных джинсах и водолазке, подчеркивающих мускулистое тело. Пугающий и серьезный. Возможно, даже отталкивающий – глаза парализовали и настораживали. Решив отвлечь внимание от ребенка, которого он внимательно принялся изучать, я произнесла:
– Лучше на том поднимайтесь. В этом лужа. За животными лень убирать хозяевам.
Мужчина нахмурился и нажал кнопку вызова второго лифта, а мы пошли дальше, стараясь вести себя как обычно.
Переживала, ощущая, как от страха сжимаются внутренности. На улице уже стало темно, и дождь собирался. Поэтому я с чистой совестью натянула капюшон Алене, и мы пошли вперед.
До остановки шла, стараясь не оглядываться. Алена молчала. Когда увидели первый автобус сразу же сели в него, а через две остановки, заметив, что вроде как не следят, вышли и пересели в нужную газельку.
Через час остановились у автовокзала на территории, где стояли частные маршрутки, направляющиеся в районы, спросили про места, но нас не взяли, потому что все было забито. Расстроились и пошли на место стоянки автобуса, надеясь на чудо. Там увидели Машу. Она пугливо смотрела по сторонам, а когда увидела нас, с облегчением выдохнула.
Алена побежала к ней, тут же оказавшись на руках у матери, закружившей ее. Улыбалась, наблюдая за ними. Такие счастливые! Как же здорово, что у нас получилось! Главное – чтобы и дальше удача сопутствовала нам.
Задумалась, что не заметила, как Мария подошла ко мне. Она взволнованно всматривалась в мое лицо, а потом спросила:
– Все нормально?
– Ммм… да, – пролепетала, считая, что лучше нормально поговорить в автобусе, когда билеты купим. Вдруг тот мужчина не по ее душу, а я только напугаю подругу. Спрошу про его внешность, а потом расскажу. Сейчас нужно было поторопиться.
Нам повезло и через десять минут мы уже отправлялись в автобусе, улыбаясь и радуясь, что все у нас получилось, и Машу с дочкой не найдут. А дальше что-нибудь придумаем. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Всегда есть решение. Главное, не отчаиваться, верить и делать все, двигаясь к своей цели.
Четыре дня спустя
Сидела в старенькой беседке в саду и смотрела на Марию, улыбающуюся и сверкающую от счастья. Алена сидела на теплом покрывале и играла, а мы пили чай, беседуя на разные темы. Аромат стол божественный. Тягучий и приятный. Недавно свежую заварку заварила из шиповника и веток малины. Бабушка не вышла с нами, сказала, что желает отдохнуть от нас.
Странно, сейчас она стала другой. Даже выходила к нам поговорить, правда, надолго ее не хватало, быстро уставала, и шла к себе. Постарела сильно, состарилась. А ведь в последний раз видела ее полтора года назад. В доме Клавдия Егоровна все запустила. Поэтому по приезду мы с Машей все отмыли, чтобы можно было жить. Сегодня пололи и сейчас вот отдыхали.
Когда приехали, первая пошла в дом, чтобы поговорить с бабушкой. Она никак не отреагировала на мой приезд и просьбу, лишь безразлично пожала плечами, а потом… когда я направилась к двери, желая успокоить Машу, заплакала. Со всех ног бросилась к ней, обняла, удивляясь, почему раньше такого не было. Возможно, тяжело ей было, такая ответственность за двух девочек. Раньше я так не понимала, а сейчас пыталась понять и простить. Бабушка вспомнила и про Аллу, ни о чем не спрашивая, лишь сетуя, что головой дуреха не думала. Я ей не говорила, дядя, как я поняла. Не имела представления, когда он рассказал, ведь после случившегося мы не общались. Единственно, когда Богомолин привез меня с больницы, то рявкнул, чтобы не думала глупостей, он сделал все возможное, а в том, что случилось с Аллой нет ничего удивительного. Чего хотела, то и получила. Приказал, чтобы молчала, и нигде не распространялась, что произошло. Поэтому больше с ним не беседовала и не общалась.
– Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку… на этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, – прошептала Мария, даже не притрагиваясь к сладкому хворосту, который мы вместе нажарили. Если быть честной, она вообще ничего не ела. Только дочь кормила, а сама ничего, и это при такой красивой фигуре.
Недовольно покачала головой, считая, что ее нужно успокоить и напомнить, что она здоровая нужна своей дочери, а, значит, нужно хорошо питаться. Улыбнулась и спокойно выдала:
– Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.
– Да нет… не нужно, – поспешно добавила она. Поникла как-то и прошептала: – Я боюсь…
– Надеюсь, все будет хорошо. И Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.
– Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.
Улыбнулась и начала важную тему:
– Мне нужно завтра уезжать… работа. Сможешь с моей бабушкой жить?
– Клавдия Егоровна мне понравилась. Такая отзывчивая, – прошептала она и я улыбнулась. Маша не может не нравиться. Она найдет подход к любому человеку. И сейчас бабушка изменилась… ко мне стала относиться добрее. Поэтому пообещала себе, что буду чаще ездить.
– Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить и нормально будет.
– Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы.
Согласилась с ней и проговорила:
– Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?
Она счастливо кивнула и прошептала:
– Очень люблю. С удовольствием съем.
– Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.
– Можно опять погулять, – с восторгом прошептала она, добавляя по секрету: – Клавдия Егоровна просила подорожника сорвать.
– Тогда пойдем, – согласилась, и взялась за хворост, желая попробовать, раз уж час возились на кухне.
На том и решили. Больше часа ходили по лесочкам, полям, собирая травы и разговаривая. Легкий свежий ветерок теребил одежду и ласкал тело. Запах полевых цветов стоял в воздухе, а солнце уже не так парило, и поэтому было замечательно.
Назад шли по полю, решив сократить путь, чтобы сразу через огороды к дому. Алена прыгала, весело кружась, а мы беседовали о сериале, который шел по одному из трех каналов. Как-то решили посмотреть и вот теперь традиция – откладывать все дела, чтобы посмотреть продолжение. У бабушки еще маленький черно-белый телевизор был на кухне, поэтому планировали лепить пельмени и смотреть.
На губах блуждала улыбка, когда вела рукой по зеленому колосу пшеницы. Хоть на малое время успокоиться и быть немного счастливой. Но когда стали подходить к деревне, со стороны стелы, выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Маша вскрикнула и рванула к Алене, а я на секунду оцепенела, а потом закричала:
– В лес! Побежали в лес!
Не верилось, что добежим, но мы надеялись, мчавшись со всех сил. Замечая, что, Маша спотыкается, отстает, выхватила Алену и побежала быстрее, подгоняя подругу:
– Маша, быстрее. Быстрее!
Ужас, сжимающий до треска костей, рвал сознание. Я неслась как сумасшедшая, не представляя, что буду делать сейчас. Вспомнив, что там есть озеро, и узкий проход, где можно спрятаться, кинулась туда, надеясь, что Машка побежит за мной, ведь она здесь ничего не знала.
Уже когда почти достигла поляны, за которой было озеро с тайным убежищем, почувствовала удар в спину, и полетела вперед, прижимая к себе ребенка. Но уже на траве Алена выпала из рук. Я бросилась к ней, стоило услышать крик ребенка, и увидеть мужчину в джинсах, хватающего ее.
В какой-то момент шок откинул страх, и я бросилась на него, безжалостно дергая за волосы, царапая кожу на лице, желая уничтожить. Столько ярости проснулось, что не могла думать. Только было важным забрать ребенка.
– Сука, – закричал мужчина, толкая меня на землю, а потом удар в лицо, и полетела на траву. Боль. Сдавливающая и отрезвляющая. Но я нашла в себе сил и поднялась. Сжав пальцы в кулаки, бросилась на мужчину, схватившего Алену, уносящего ее в сторону. Кинулась и, ударила в бок, как учил Медведев, отчего он зарычал и рухнул на землю, выдавая рычание.
Мне было плевать. Хоть бы там загнулся, туда ему и дорога. Быстрее схватила маленькую девочку и с ужасом увидела, что нас окружили. Осмотрелась по сторонам, отмечая лица, такие самодовольные и безжалостные, что хотелось закричать.
Я остервенело прижимала к себе малышку, надрывающуюся от страха, пока не увидела высокого худого блондина, который держал всхлипывающую Марию, закрывая ей рот ладонью. Красивый мужчина с презрением посмотрел на меня и процедил:
– Столько усилий и зачем? Я бы советовал поменьше подбирать бездомных и голодных, чтобы жить спокойнее, но насколько понял, тебе это в радость.
Сделала шаг назад, слыша хруст веток, сдерживая себя от крика.
– Ну что же… – мужчина полностью сосредоточился на Марии, провел руками по бедрам упирающейся пленницы, пытающейся кусаться и драться, и пробубнил: – К тебе еще вернусь, крошка. Уж очень сладкая девочка. Но это потом, когда передашь своему бывшему любовнику, что его дочь у Коханова. Пусть выполняет условие и приезжает за девчонкой. Десять дней на все. Либо в лесу по частям будете ее искать и собирать. Это как игра в пазлы.
Выдав последние слова, он загоготал, а потом рявкнул:
– Забирайте ребенка.
От этих слов волосы дыбом встали. Я закричала, и стала осматриваться по сторонам, как загнанная лань, не зная, куда броситься.
– Так, стоять. Это не так интересно, – вдруг произнес мужчина, а потом достал пистолет и приставил его к виску Марии. – Считаю до трех. Три говорю и стреляю, а потом… пока ты будешь в шоке, тебе в лоб заряжу. Поняла?
– Не нужно, – всхлипнула, отмечая в его глазах обещание. Не было и капли намека, что он блефует. Повернулась к плачущей малышке и прошептала: – Маленькая…
– Один, два – начал считать блондин, получая удовольствие от всей ситуации. На Машу нельзя было смотреть, она как будто сошла с ума, но не могла ничего сказать, так как рот был закрыт, и находилась в сильном захвате рук мужчины.
Всхлипнула и тут же почувствовала огромные ладони на своей шее, и как выскальзывает Алена из рук. Не могла дышать. Совсем. Мои попытки были бесполезны… и лишь когда сознание стало уплывать, резкий поток воздуха на секунду сжал грудь до невероятной боли. Застыла, не в силах двигаться, а потом открыла веки, замечая, что никого нет.
Я с содроганием посмотрела по сторонам и еле как поднялась. Все расплывалось перед глазами. Не могла идти, шаталась в разные стороны. В какое-то мгновение все эмоции нахлынули, и я закричала, не в силах справиться. Упала на траву и разревелась, с яростью дергая руками траву, пытаясь прийти в себя. Мозг отключался, то включался, оставляя лишь боль и отчаяние.
Когда до меня наконец-то дошло, что произошло, я резко поднялась, понимая, что нужно что-то сделать. Просто так нельзя оставлять. Ребенка у Маши заберут либо убьют – одно из двух.
Мне нужна помощь. Немедленно. Как можно быстрее.
К дяде больше не было смысла обращаться. Ему плевать было на Аллу, а тут чужие люди. Обращаться в полицию глупо, когда ничего толком не знала. Лишь время потрачу. Только если…
Закусила губу, до боли сжала себя.
«Медведев. Я пойду к нему. Если он не поможет, тогда никто не поможет…»
Олег
Стоял у окна и смотрел на ухоженные газоны в саду, которые обрабатывал садовник, с особым трепетом относящийся к каждому кусту. Похвально и удивительно, если учитывать, что его нашли на помойке, и он три года бомжевал. Но у Вурковской дар, она в грязи и мерзости всегда увидит золото. Поэтому в ее гостинице работали садовник, повар и две прислуги, которых она отмыла, накормила и дала крышу над головой, а взамен получает такую отдачу, что элитные работники не дают.
– Но… – начала она, но я перебила.
– Тебе ведь некуда идти и к тому же… не забывай про сообщение. Когда его получила?
– Два часа назад, – тихо выдавила она, обхватывая плечи руками, с силой сжимая, словно заставляла себя не отчаиваться и держаться. – Но он придет. Я знаю.
После таких слов стало жутко. Резко кинулась из кухни, ничего не объясняя подруге. В считаные секунды оказалась в спальне и открыла ящик комода. Вытащила конверт из первого файла с оплатой коммунальных услуг, лишний раз радуясь, что прятала там наличку на всякий случай. После того, что произошло, у меня всегда хранилась приличная сумма дома, а остальные деньги на карточках. Здесь предостаточно. Схватила белый конверт и рванула через зал, наблюдая, как маленькая Алена играет с куклой.
Улыбнулась ей, отмечая счастье в голубых глазках, и вбежала в кухню. Приблизилась к Маше и вручила конверт со словами:
– Это тебе. Возьми, – подруга нахмурилась, поэтому я воскликнула: – От чистого сердца. Хочу помочь. Я не буду спать, зная, что не помогла хоть как-то…
– Спасибо тебе, – сказала она, сжимая конверт вспотевшими ладонями.
– Там на первое время хватит. Потом еще вышлю. Тут нужно поговорить с юристом, чтобы он посоветовал, ведь это же незаконно и Высокову полагается…
– Ему все можно, – с отчаяньем крикнула Маша, и, глянув на часы, добавила: – И я больше не хочу рисковать.
– Тогда нужны новый паспорт и свидетельство, чтобы вы могли жить нормально.
Она кивнула и, вновь посмотрев на часы, стоявшие на холодильнике, проговорила:
– А где твоя деревня? Ир, я боюсь, что он уже здесь. Ферзь опасный и выполняет свои обещания.
– Думаешь, он уже здесь?
Подруга повернулась в сторону балкона и прошептала:
– Не знаю. Мне страшно.
Решив, что ничего ужасного не будет, вышла на балкон, внимательно поглядывая по сторонам, но ничего странного не увидела. Как обычно. Пожав плечами, подошла к ней и сказала:
– Знаешь, а давай мы на всякий случай… проведем хитрый маневр? – она нахмурилась, а я продолжала: – У меня остались парики от сестры. Оденемся так, чтобы никто не узнал. Алина будет со мной, – понимая, что передо мной блондинка, я задумалась и сказала: – Парик брюнетки, и как спортсменка одна выйдешь. С моим ростом даже не подумают на тебя, и я уведу Алену. Ей волосы зачешем и кепку на голову, а одежда… джинсовый костюм. Уже вечер. Никто не поймет.
– Думаешь? А если он уже рядом?
– Тогда нужно поторапливаться, – сказала я и начала собираться, быстро управляясь с париком, вспоминая, как сестра делала.
Через пятнадцать минут мы были готовы. Я с пепельными волосами в джинсах и легкой кофте с длинными рукавами. Уверена была, что не буду бросаться в глаза. С собой только взяла сумочку, и пакет, куда положила самое необходимое. Так неприметней. Алену нарядили в джинсовый костюм, волосы убрали под кепку. На мальчика не была похожа, но на улице уже не светло и все же девочка немного изменилась.
Марии помогла, сделав брюнеткой, и заставила натянуть спортивный костюм, который она не любила. Но зато это был повод взять большую сумку. Полностью в одежде сестры она отправилась первая, а мы следом через некоторое время.
После того, как я убедилась, что подруга без проблем покинула территорию двора, выглядывая в окно, наблюдая чуть в стороне, чтобы никто не увидел и не заметил моего пристального внимания, а потом мы с Аленой вышли из квартиры. Так сильно сжимала ее маленькую ручку, переживая, что только хныканье вернуло в пугающую действительность.
Дверь лифта открылась на первом этаже, и я на секунду застыла, замечая высокого, стройного мужчину в черных джинсах и водолазке, подчеркивающих мускулистое тело. Пугающий и серьезный. Возможно, даже отталкивающий – глаза парализовали и настораживали. Решив отвлечь внимание от ребенка, которого он внимательно принялся изучать, я произнесла:
– Лучше на том поднимайтесь. В этом лужа. За животными лень убирать хозяевам.
Мужчина нахмурился и нажал кнопку вызова второго лифта, а мы пошли дальше, стараясь вести себя как обычно.
Переживала, ощущая, как от страха сжимаются внутренности. На улице уже стало темно, и дождь собирался. Поэтому я с чистой совестью натянула капюшон Алене, и мы пошли вперед.
До остановки шла, стараясь не оглядываться. Алена молчала. Когда увидели первый автобус сразу же сели в него, а через две остановки, заметив, что вроде как не следят, вышли и пересели в нужную газельку.
Через час остановились у автовокзала на территории, где стояли частные маршрутки, направляющиеся в районы, спросили про места, но нас не взяли, потому что все было забито. Расстроились и пошли на место стоянки автобуса, надеясь на чудо. Там увидели Машу. Она пугливо смотрела по сторонам, а когда увидела нас, с облегчением выдохнула.
Алена побежала к ней, тут же оказавшись на руках у матери, закружившей ее. Улыбалась, наблюдая за ними. Такие счастливые! Как же здорово, что у нас получилось! Главное – чтобы и дальше удача сопутствовала нам.
Задумалась, что не заметила, как Мария подошла ко мне. Она взволнованно всматривалась в мое лицо, а потом спросила:
– Все нормально?
– Ммм… да, – пролепетала, считая, что лучше нормально поговорить в автобусе, когда билеты купим. Вдруг тот мужчина не по ее душу, а я только напугаю подругу. Спрошу про его внешность, а потом расскажу. Сейчас нужно было поторопиться.
Нам повезло и через десять минут мы уже отправлялись в автобусе, улыбаясь и радуясь, что все у нас получилось, и Машу с дочкой не найдут. А дальше что-нибудь придумаем. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Всегда есть решение. Главное, не отчаиваться, верить и делать все, двигаясь к своей цели.
***
Четыре дня спустя
Сидела в старенькой беседке в саду и смотрела на Марию, улыбающуюся и сверкающую от счастья. Алена сидела на теплом покрывале и играла, а мы пили чай, беседуя на разные темы. Аромат стол божественный. Тягучий и приятный. Недавно свежую заварку заварила из шиповника и веток малины. Бабушка не вышла с нами, сказала, что желает отдохнуть от нас.
Странно, сейчас она стала другой. Даже выходила к нам поговорить, правда, надолго ее не хватало, быстро уставала, и шла к себе. Постарела сильно, состарилась. А ведь в последний раз видела ее полтора года назад. В доме Клавдия Егоровна все запустила. Поэтому по приезду мы с Машей все отмыли, чтобы можно было жить. Сегодня пололи и сейчас вот отдыхали.
Когда приехали, первая пошла в дом, чтобы поговорить с бабушкой. Она никак не отреагировала на мой приезд и просьбу, лишь безразлично пожала плечами, а потом… когда я направилась к двери, желая успокоить Машу, заплакала. Со всех ног бросилась к ней, обняла, удивляясь, почему раньше такого не было. Возможно, тяжело ей было, такая ответственность за двух девочек. Раньше я так не понимала, а сейчас пыталась понять и простить. Бабушка вспомнила и про Аллу, ни о чем не спрашивая, лишь сетуя, что головой дуреха не думала. Я ей не говорила, дядя, как я поняла. Не имела представления, когда он рассказал, ведь после случившегося мы не общались. Единственно, когда Богомолин привез меня с больницы, то рявкнул, чтобы не думала глупостей, он сделал все возможное, а в том, что случилось с Аллой нет ничего удивительного. Чего хотела, то и получила. Приказал, чтобы молчала, и нигде не распространялась, что произошло. Поэтому больше с ним не беседовала и не общалась.
– Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку… на этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, – прошептала Мария, даже не притрагиваясь к сладкому хворосту, который мы вместе нажарили. Если быть честной, она вообще ничего не ела. Только дочь кормила, а сама ничего, и это при такой красивой фигуре.
Недовольно покачала головой, считая, что ее нужно успокоить и напомнить, что она здоровая нужна своей дочери, а, значит, нужно хорошо питаться. Улыбнулась и спокойно выдала:
– Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.
– Да нет… не нужно, – поспешно добавила она. Поникла как-то и прошептала: – Я боюсь…
– Надеюсь, все будет хорошо. И Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.
– Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.
Улыбнулась и начала важную тему:
– Мне нужно завтра уезжать… работа. Сможешь с моей бабушкой жить?
– Клавдия Егоровна мне понравилась. Такая отзывчивая, – прошептала она и я улыбнулась. Маша не может не нравиться. Она найдет подход к любому человеку. И сейчас бабушка изменилась… ко мне стала относиться добрее. Поэтому пообещала себе, что буду чаще ездить.
– Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить и нормально будет.
– Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы.
Согласилась с ней и проговорила:
– Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?
Она счастливо кивнула и прошептала:
– Очень люблю. С удовольствием съем.
– Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.
– Можно опять погулять, – с восторгом прошептала она, добавляя по секрету: – Клавдия Егоровна просила подорожника сорвать.
– Тогда пойдем, – согласилась, и взялась за хворост, желая попробовать, раз уж час возились на кухне.
На том и решили. Больше часа ходили по лесочкам, полям, собирая травы и разговаривая. Легкий свежий ветерок теребил одежду и ласкал тело. Запах полевых цветов стоял в воздухе, а солнце уже не так парило, и поэтому было замечательно.
Назад шли по полю, решив сократить путь, чтобы сразу через огороды к дому. Алена прыгала, весело кружась, а мы беседовали о сериале, который шел по одному из трех каналов. Как-то решили посмотреть и вот теперь традиция – откладывать все дела, чтобы посмотреть продолжение. У бабушки еще маленький черно-белый телевизор был на кухне, поэтому планировали лепить пельмени и смотреть.
На губах блуждала улыбка, когда вела рукой по зеленому колосу пшеницы. Хоть на малое время успокоиться и быть немного счастливой. Но когда стали подходить к деревне, со стороны стелы, выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Маша вскрикнула и рванула к Алене, а я на секунду оцепенела, а потом закричала:
– В лес! Побежали в лес!
Не верилось, что добежим, но мы надеялись, мчавшись со всех сил. Замечая, что, Маша спотыкается, отстает, выхватила Алену и побежала быстрее, подгоняя подругу:
– Маша, быстрее. Быстрее!
Ужас, сжимающий до треска костей, рвал сознание. Я неслась как сумасшедшая, не представляя, что буду делать сейчас. Вспомнив, что там есть озеро, и узкий проход, где можно спрятаться, кинулась туда, надеясь, что Машка побежит за мной, ведь она здесь ничего не знала.
Уже когда почти достигла поляны, за которой было озеро с тайным убежищем, почувствовала удар в спину, и полетела вперед, прижимая к себе ребенка. Но уже на траве Алена выпала из рук. Я бросилась к ней, стоило услышать крик ребенка, и увидеть мужчину в джинсах, хватающего ее.
В какой-то момент шок откинул страх, и я бросилась на него, безжалостно дергая за волосы, царапая кожу на лице, желая уничтожить. Столько ярости проснулось, что не могла думать. Только было важным забрать ребенка.
– Сука, – закричал мужчина, толкая меня на землю, а потом удар в лицо, и полетела на траву. Боль. Сдавливающая и отрезвляющая. Но я нашла в себе сил и поднялась. Сжав пальцы в кулаки, бросилась на мужчину, схватившего Алену, уносящего ее в сторону. Кинулась и, ударила в бок, как учил Медведев, отчего он зарычал и рухнул на землю, выдавая рычание.
Мне было плевать. Хоть бы там загнулся, туда ему и дорога. Быстрее схватила маленькую девочку и с ужасом увидела, что нас окружили. Осмотрелась по сторонам, отмечая лица, такие самодовольные и безжалостные, что хотелось закричать.
Я остервенело прижимала к себе малышку, надрывающуюся от страха, пока не увидела высокого худого блондина, который держал всхлипывающую Марию, закрывая ей рот ладонью. Красивый мужчина с презрением посмотрел на меня и процедил:
– Столько усилий и зачем? Я бы советовал поменьше подбирать бездомных и голодных, чтобы жить спокойнее, но насколько понял, тебе это в радость.
Сделала шаг назад, слыша хруст веток, сдерживая себя от крика.
– Ну что же… – мужчина полностью сосредоточился на Марии, провел руками по бедрам упирающейся пленницы, пытающейся кусаться и драться, и пробубнил: – К тебе еще вернусь, крошка. Уж очень сладкая девочка. Но это потом, когда передашь своему бывшему любовнику, что его дочь у Коханова. Пусть выполняет условие и приезжает за девчонкой. Десять дней на все. Либо в лесу по частям будете ее искать и собирать. Это как игра в пазлы.
Выдав последние слова, он загоготал, а потом рявкнул:
– Забирайте ребенка.
От этих слов волосы дыбом встали. Я закричала, и стала осматриваться по сторонам, как загнанная лань, не зная, куда броситься.
– Так, стоять. Это не так интересно, – вдруг произнес мужчина, а потом достал пистолет и приставил его к виску Марии. – Считаю до трех. Три говорю и стреляю, а потом… пока ты будешь в шоке, тебе в лоб заряжу. Поняла?
– Не нужно, – всхлипнула, отмечая в его глазах обещание. Не было и капли намека, что он блефует. Повернулась к плачущей малышке и прошептала: – Маленькая…
– Один, два – начал считать блондин, получая удовольствие от всей ситуации. На Машу нельзя было смотреть, она как будто сошла с ума, но не могла ничего сказать, так как рот был закрыт, и находилась в сильном захвате рук мужчины.
Всхлипнула и тут же почувствовала огромные ладони на своей шее, и как выскальзывает Алена из рук. Не могла дышать. Совсем. Мои попытки были бесполезны… и лишь когда сознание стало уплывать, резкий поток воздуха на секунду сжал грудь до невероятной боли. Застыла, не в силах двигаться, а потом открыла веки, замечая, что никого нет.
Я с содроганием посмотрела по сторонам и еле как поднялась. Все расплывалось перед глазами. Не могла идти, шаталась в разные стороны. В какое-то мгновение все эмоции нахлынули, и я закричала, не в силах справиться. Упала на траву и разревелась, с яростью дергая руками траву, пытаясь прийти в себя. Мозг отключался, то включался, оставляя лишь боль и отчаяние.
Когда до меня наконец-то дошло, что произошло, я резко поднялась, понимая, что нужно что-то сделать. Просто так нельзя оставлять. Ребенка у Маши заберут либо убьют – одно из двух.
Мне нужна помощь. Немедленно. Как можно быстрее.
К дяде больше не было смысла обращаться. Ему плевать было на Аллу, а тут чужие люди. Обращаться в полицию глупо, когда ничего толком не знала. Лишь время потрачу. Только если…
Закусила губу, до боли сжала себя.
«Медведев. Я пойду к нему. Если он не поможет, тогда никто не поможет…»
Глава 9
Олег
Стоял у окна и смотрел на ухоженные газоны в саду, которые обрабатывал садовник, с особым трепетом относящийся к каждому кусту. Похвально и удивительно, если учитывать, что его нашли на помойке, и он три года бомжевал. Но у Вурковской дар, она в грязи и мерзости всегда увидит золото. Поэтому в ее гостинице работали садовник, повар и две прислуги, которых она отмыла, накормила и дала крышу над головой, а взамен получает такую отдачу, что элитные работники не дают.
