– Пойдем. Дети ждут.
Настроение мгновенно поднялось, уже предвкушала, как дети будут реагировать на подарки. Охотник, как обычно, дал мне два пакета, и сам по пять в каждую руку, вместе мы пошли в двухэтажное здание.
Через полчаса я сидела с Настенькой на детском диванчике, улыбаясь тому, как она с восторгом обнимала куклу, поглаживая ее по голове и постоянно поглядывая, чтобы я не ушла. В последнее время она постоянно говорила о том, что я уйду и больше не приду к ней, что меня расстраивало.
Малыши радовались. Было так невероятно здорово наблюдать, как они играют, изучая новые игрушки, отчего у меня улыбка не сходила с лица.
К моему удивлению, Охотник не ушел, а занимался с мальчиками, показывая, как работают пистолеты, машинки, очень дотошно объясняя каждую мелочь всем по несколько раз. Когда Волков их хвалил, все улыбались, счастливо посматривая друг на друга.
Рядом с ними стояла воспитатель, весело выдавая что-то, комментируя и восхваляя «умелого настоящего мужчину». Мария. Уже год здесь работает. Красивая, общительная и свободная, имеющая огромное желание выйти замуж за богатого предпринимателя и уехать с ним за границу. Я с ней общаюсь очень редко, в основном, когда нужно что-то спросить. Перникова любит приукрасить факты или исказить, что неприятно слушать, поэтому держусь от нее подальше.
Малыши усердно играли, с восторгом любуясь игрушками, радуясь и прижимая их к себе. Кое-кто из детей уже начал забирать чужие, желая проверить, что у других, отчего приходилось учить их мирно договариваться между собой.
Когда наступило время обеда, я вместе с Марией повела детей в столовую. Пока шла, решила остаться, чтобы почитать, а потом и уложить детишек на послеобеденный сон. Понимала, что Охотник не уедет без меня, считая, что я ненадолго, поэтому нужно с ним поговорить. Успокою его, чтобы он не переживал, заверив, что я найму такси и приеду позже.
Проследив за тем, все ли дети помыли руки, а потом и расселись по местам, я собралась назад, как вдруг услышала:
– Рита, а Сергей… он свободный?
Повернулась к Марии и пожала плечами. Да и как можно утверждать или предполагать, когда я совсем о нем ничего не знаю. Не хотелось обманывать ее, тем более Охотник вроде как говорил, что ему не нужны серьезные отношения. Но это четыре года назад, возможно, сейчас все изменилось.
– Так, может, я с ним сойдусь? – предложила она, поднимая бровь, при этом ехидно улыбаясь, не сомневаясь, что у нее это обязательно получится.
Хотелось закричать «нет», но переборола в себе гневное желание, и спокойно проговорила:
– Не ко мне вопрос.
– Да? Но ты же с ним приехала. Разве нет?! Или он – твой? Хотя, куда тебе, святой, с двумя справиться. Думаю, тебе и одного много. Котлова. А этого мне. Он вроде как тоже не тюфяк. Так что не жадничай! – задумчиво сказала шатенка, поправляя упругую красивую грудь под прозрачной кофточкой, не забывая и про джинсы, осматривая свои бедра.
У Перниковой к категории «тюфяки» относились все, у кого не было крутой машины, превышающей стоимостью полтора миллиона, трехкомнатной квартиры, и одевающиеся в «стремные шмотки». Наверное, Сергей прошел отбор на элитную категорию заочно.
– Мне… не мало, и я не жадничаю. Просто не могу сказать ничего про его личную жизнь, так как не знаю.
– Ммм… Ладно. Слушай, а, может, ты ему про меня словечко замолвишь? Ну, там…что я такая хозяйственная, помимо того, что красавица, еще изумительно пеку пироги и…
– Ты не печешь ничего, – возмутилась, не переваривая, когда она начинает придумывать. Всем известна ее политика насчет кухни: «У меня будет повариха! Любящий муж не заставит любимую жену торчать сутками у плиты!».
– Ой, Рита, скажешь тоже. Да зачем ему пироги нужны? Если только те, которые под одеждой, а когда до этого дойдет, он будет доволен и уже никуда не укатит. Женится как миленький. Мне бы только возможность продемонстрировать свои способности в постели, а дальше уже не отвертится.
Посмотрела на нее внимательным взглядом, чувствуя отвращение, но, стараясь не показывать, спокойно проговорила:
– Сама решай, я не подрабатываю сводницей.
– Тебе трудно для подруги? – протянула она, вытягивая губы.
От ее наглости даже рот открыла, удивляясь, в какой момент мы стали с ней подругами, и сказала:
– Извини, мне нужно идти.
Быстрыми шагами двигалась по коридору, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как она мне прожигает спину. Ну и пусть. Я не обязана обманывать, да и сама мысль, что Сергей будет с ней, резала сердце без ножа. Наверное, я переволновалась, поэтому так реагирую.
Оказавшись в игровой комнате, стоя у порога, произнесла:
– Сергей, огромное спасибо тебе и за подарки, и что отвез. Я тут останусь, а ты можешь ехать. Я потом на такси приеду. Не волнуйся. Если что-то не так…
– До какого часа будешь здесь? – поинтересовался он, даже не желая слушать продолжение.
– Примерно еще два часа. Мне потом нужно домой, готовиться к защите диплома.
– Я могу забрать, – резко сказал он, делая шаг ко мне, прожигая недовольным взглядом.
– Нет, не нужно, – заверила, отступая в коридор, чувствуя себя, как никогда, отвратительно, не понимая почему. – Спасибо еще раз.
Сказала, и, натянуто улыбнувшись, хотя, наверное, ужасно вышло, пошла в комнату для сна, чтобы убрать покрывала да выбрать книгу. Но главная цель – спрятаться. Неправильно я сделала, что вновь начала общаться с ним. Мы не можем с Сергеем быть друзьями. Я не смогу. И если быть честной, и с Иваном все зашло в тупик. Сегодня я это полностью осознала и решила, что, как только Охотник узнает все про женщину и мальчика, и мы поможем им, я попрошу Котлова остаться друзьями. Надеюсь, он меня поймет. Если нет, значит, нет. Хотелось сейчас уже все прекратить, но тогда я не смогу помочь малышу, если вдруг понадобится. Не представляла, как, но знала, что я еще буду в том доме. Обязательно.
Взяв очередное покрывало за концы, чтобы убрать его к спинке кровати, почувствовала сильную руку на животе и вторую на шее, нежно охватывающую пальцами. Кричать и не думала, понимая, что только один человек может так бесшумно двигаться. Охотник.
Запах приятной туалетной воды и его кожи резко ударил в нос, а прикосновения вызвали рой мурашек, отчего на мгновение перестала дышать. И так всегда, стоило ему только дотронуться до меня.
– Ты расстроена? Тебя кто-то обидел? – проговорил он мне в волосы, поглаживая пальцами по шее.
– Сергей, отпусти, – еле выдохнула, чувствуя, как дрожит мое тело.
– Не поверишь, но это тяжело. Если только на время, – произнес Сергей, тут же резко разворачивая к себе, отпуская и мгновенно слегка сжимая мое лицо ладонями.
Наши глаза встретились, и то, что увидела в его, выбило из колеи, заставив замереть. Желание. Раскаленное, жаркое, яростное, пугающее своей невероятной силой. Жажда. Мучительная, нестерпимая, обреченная. Он испепелял жадным взглядом, отчего не могла сдвинуться с места, осознавая, как сильно он на меня влияет.
– Не надо… – прошептала, отмечая, как сузились его зрачки, и Волков наклоняется ко мне.
«Маргарита! Маргарита!» – раздалось громко и даже звеняще, отчего я вздрогнула и отступила, радуясь, что нам помешали.
Мужчина прочистил горло, сжимая руки в кулаки, и грубо выдал:
– Я за тобой заеду через два часа.
– Я сама на такси…
– Нет. Не хочу, чтобы тебя вновь похитили. Нужно разобраться, кто преследовал и почему, а потом уже надеяться, что все обойдется.
– Но ты не можешь, ведь ты охраняешь Ивана! – воскликнула, слыша приближающиеся шаги.
– Я поставил на определенные часы второго телохранителя на защиту Котлова, поэтому не переживай… о нем, – резко проговорил он, недовольный этим разговором.
– Но… как…
– Ой, вот вы где? – невинно проговорила Мария, открыв дверь, улыбаясь самой счастливой улыбкой. – А я тебя потеряла, Рита. Хотела спросить, ты останешься? Мне нужно отойти. Бабушке опять плохо стало. Так за нее волнуюсь.
– Останусь, – произнесла, стараясь не обращать внимания на ее слова о бабушке, которой у нее нет. Насколько знаю, из родственников только живой дедушка, проживающий в Красноярской области.
– Уложишь? – с грустью попросила она, вздыхая при этом.
– Да, – ответила, не представляя, как на такой цирк можно повестись.
– Замечательно! Благодарю тебя! Ты невероятно добра, – воскликнула она и, повернувшись к Сергею, мило добавила: – Сергей, а вы останетесь?
– Нет. Уезжаю, – сухо выдал Волков и, посмотрев на меня тяжелым взглядом, предупредил: – Без меня не уезжай.
Кивнула и тут же услышала Марию:
– Сергей, а вы можете меня довезти до аптеки? Бабушка попросила ей лекарства купить. Она у меня совсем слабенькая.
Не желая слушать, как она лжет, произнесла: «Извините, детей посмотрю», и вышла из комнаты, чувствуя, как у меня горят щеки и до сих пор стучит сердце.
Мария вернулась через час, когда я дочитывала последнюю сказку. Счастливая и довольная, она прошла к стулу и, сев на него, стала дергать ногой, с превосходством поглядывая в мою сторону. Через пять минут она уже с огромным нетерпением дергалась на месте, с недовольством поглядывая на тех, кто еще лежал с открытыми глазами.
Я старалась не замечать ее радости, давая себе обещание, что ни о чем не буду спрашивать. Мне неинтересно. Совсем. Когда дочитала, почти все спали, кроме маленькой Арины. Она все вертелась, но через десять минут уснула. Поправив одеяло у тех, у кого сбилось, вышла из спальни и прибавила шаг, надеясь, что Перникова не оставит детей и не бросится за мной. Дверь хлопнула, и послышались шаги, а потом я услышала:
– Рита, стой!
Тяжело вздохнула и повернулась к ней, искренне возмутившись ее поведением:
– Почему детей оставила? А если кто-то проснется?
– Да что с ними будет?! Как проснутся, так и заснут, – беспечно заявила она, махнув рукой в направлении двери.
– Мария… – грубо предупредила, намекая, что у нее уже был выговор за то, что бросает малышей одних во время тихого часа.
– Да успокойся ты. Вечно тебе больше всех надо. Не работаешь, а трясешься за ними, как мамка. Если не хватает, удочери свою Настю, да и не носись тут, как ненормальная. Неужели тебе своего времени не жалко? Мне бы жалко было! Да и мужики у тебя солидные, с деньгами. Зачем сюда прешься? Пытаешься выставить себя добренькой? Уже неактуально. Стервы в почете.
Взбесила меня, поэтому сделала шаг к ней и процедила:
– Не твое дело, сколько у меня мужчин. А дети… тебе этого не понять. Понятно? Смотри за собой!
Она скривилась, но через секунду уже ядовито улыбалась, пытаясь показать, что ничего не случилось. Надула губы и слащаво пролепетала:
– Ладно, извини. Просто на эмоциях сказала лишнее.
– Что ты хотела? – нетерпеливо спросила, желая поскорее узнать ту информацию, что она хочет донести до меня, и увидеть ее, движущуюся в сторону спальни, где отдыхали малыши.
– Риточка, как я рада, что ты его сюда пригласила. Он невероятный мужчина! Мой!
Стараясь не обращать внимания на громкие слова, уточнила:
– Это все? А то мне нужно идти.
– Господи, как этот мужчина целуется! Даже не ожидала! Столько страсти, силы! Да я думала, он придушит меня. Настоящий самец! И где ты такого нашла? У меня слов нет. Весь такой непреступный, а сам…
Сглотнула, не желая выдавать мгновенно вспыхнувших эмоций, и раздраженно выдала:
– Рада за тебя. Пока.
– Да, пока. Он же сейчас приедет? Да?
Я уже шла по коридору, поправляя сумку, и, нехотя повернувшись, недовольно ответила:
– Да.
– Какой заботливый он у меня! Ты смотри, помни, что он мой. А то вдруг забудешь.
– Ты в первую очередь у него спроси, кто ты для него, а потом мечтай.
– Я не мечтаю, а знаю, поэтому не хочу, чтобы ты лезла на чужое, – резче произнесла она, складывая руки на груди.
Вздохнула, желая сказать ей, что она дура, но не стала, не люблю связываться с такими. Она ничего не поймет, а я буду переживать. У нее каждое слово провокация и фальшь, так зачем вестись?
Пошла вперед, пока не услышала:
– Рита. Рита!
Не поворачиваясь, остановилась.
– Прости, я просто ревную. Надеюсь, что ты…
– Пока. За детьми смотри, – буркнула и свернула на лестницу, рассуждая, обманула она или нет. А, может, правда? Ведь красивая девушка. А что еще нужно мужчине, если он одинок? Конечно, сомневаюсь, что Волков ее. Охотник ничей, сам по себе. Но вот насчет поцелуя и свидания переживала. Против воли только об этом и думала, и совсем не помогали убеждения, что мне до этого нет дела.
Попрощавшись со всеми, я направилась на улицу и, как только увидела Сергея, стоящего у машины, говорящего по телефону, постаралась взять себя в руки и принять беззаботный вид. Да, как-то так, хотя не уверена, что получилось.
Хотела сесть в салон, но он молча открыл переднюю дверь, продолжая разговаривать. Удобно усевшись, посмотрела вперед, надеясь, что скоро поедем. В голове всплыли темы из книг, которые мне нужно сегодня выучить, но они сразу же исчезли, как только водитель сел в машину. Сжала руки и сделала вид, что мне интересно смотреть в боковое стекло.
– Уложила? – спросил он, сканируя взглядом с головы до пят, задерживаясь на моих дрожащих руках, которыми я вцепилась в сумку.
– Да, – ответила и вновь вернулась к прежнему занятию – пялиться в окно.
Ехали молча, он несколько раз задавал вопросы, которые можно было растянуть на интересную беседу, но я отвечала односложно, не понимая, почему не могу вести себя по-другому. Я, вроде, никогда не была грубиянкой, а тут хотелось закричать.
Когда машина остановилась у моего дома, я облегченно выдохнула. Потянулась к дверце и попыталась открыть ее с фразой: «Пока», но сразу же услышала:
– Я сам!
Резко и немного грубо прозвучал его голос, отчего я села ровно, дожидаясь, когда водитель поможет мне выйти. Не истеричкой же кричать, что без него справлюсь, хотя хотелось так и сделать. Он распахнул дверь и подал руку, которую я приняла.
Стоило только оказаться на земле, я попыталась отойти, но Охотник перегородил путь, внимательно вглядываясь в мои глаза, пытаясь там что-то найти и понять.
– Ты стоишь на дороге, – заявила ему, хотя он прекрасно это понимал.
– Давай поговорим? – резко проговорил, оттесняя меня к машине, расставляя руки по бокам, отчего почувствовала себя в ловушке.
– Сергей, я думаю…
– Ой, Ритуль, привет! – раздался со стороны подъезда голос Алины, и я внутренне застонала, понимая, что она сейчас начнет выуживать про Сергея, кто такой и кем мне приходится. Нужно срочно уходить.
– Привет, – выдала, смотря Волкову в глаза, взглядом показывая на его руки. Он только повел скулами, совсем не собираясь отходить, но потом отступил.
С левой стороны подошла Алина и воскликнула:
– И вам здравствуйте, молодой человек! И кем вы приходитесь нашей Рите? Жених у нее есть, притом она его ужасно любит, а вы, наверное…
– Он мне… как брат, – грубо сказала, не желая оправдываться, но желая задеть его. Уже трясло от всего этого, сама не понимала себя. Все знают лучше меня.
– Ух ты! Так я с радостью познакомлюсь с таким красавчиком! Я Алина – ее лучшая подруга. А вы?
– Сергей, – буркнул он, продолжая буравить меня взглядом, и теперь в его ледяных глазах появился настоящий гнев.
– Ой, а вы к нам…
– Извини, Алина, мне некогда. Нужно идти. И Сергей мне не брат, а… – виновато проговорила, чувствуя вину, что со зла так сказала, но девушка меня не слушала, лишь смотрела с открытым ртом на Охотника, восторгаясь огромным мужчиной.
Настроение мгновенно поднялось, уже предвкушала, как дети будут реагировать на подарки. Охотник, как обычно, дал мне два пакета, и сам по пять в каждую руку, вместе мы пошли в двухэтажное здание.
Через полчаса я сидела с Настенькой на детском диванчике, улыбаясь тому, как она с восторгом обнимала куклу, поглаживая ее по голове и постоянно поглядывая, чтобы я не ушла. В последнее время она постоянно говорила о том, что я уйду и больше не приду к ней, что меня расстраивало.
Малыши радовались. Было так невероятно здорово наблюдать, как они играют, изучая новые игрушки, отчего у меня улыбка не сходила с лица.
К моему удивлению, Охотник не ушел, а занимался с мальчиками, показывая, как работают пистолеты, машинки, очень дотошно объясняя каждую мелочь всем по несколько раз. Когда Волков их хвалил, все улыбались, счастливо посматривая друг на друга.
Рядом с ними стояла воспитатель, весело выдавая что-то, комментируя и восхваляя «умелого настоящего мужчину». Мария. Уже год здесь работает. Красивая, общительная и свободная, имеющая огромное желание выйти замуж за богатого предпринимателя и уехать с ним за границу. Я с ней общаюсь очень редко, в основном, когда нужно что-то спросить. Перникова любит приукрасить факты или исказить, что неприятно слушать, поэтому держусь от нее подальше.
Малыши усердно играли, с восторгом любуясь игрушками, радуясь и прижимая их к себе. Кое-кто из детей уже начал забирать чужие, желая проверить, что у других, отчего приходилось учить их мирно договариваться между собой.
Когда наступило время обеда, я вместе с Марией повела детей в столовую. Пока шла, решила остаться, чтобы почитать, а потом и уложить детишек на послеобеденный сон. Понимала, что Охотник не уедет без меня, считая, что я ненадолго, поэтому нужно с ним поговорить. Успокою его, чтобы он не переживал, заверив, что я найму такси и приеду позже.
Проследив за тем, все ли дети помыли руки, а потом и расселись по местам, я собралась назад, как вдруг услышала:
– Рита, а Сергей… он свободный?
Повернулась к Марии и пожала плечами. Да и как можно утверждать или предполагать, когда я совсем о нем ничего не знаю. Не хотелось обманывать ее, тем более Охотник вроде как говорил, что ему не нужны серьезные отношения. Но это четыре года назад, возможно, сейчас все изменилось.
– Так, может, я с ним сойдусь? – предложила она, поднимая бровь, при этом ехидно улыбаясь, не сомневаясь, что у нее это обязательно получится.
Хотелось закричать «нет», но переборола в себе гневное желание, и спокойно проговорила:
– Не ко мне вопрос.
– Да? Но ты же с ним приехала. Разве нет?! Или он – твой? Хотя, куда тебе, святой, с двумя справиться. Думаю, тебе и одного много. Котлова. А этого мне. Он вроде как тоже не тюфяк. Так что не жадничай! – задумчиво сказала шатенка, поправляя упругую красивую грудь под прозрачной кофточкой, не забывая и про джинсы, осматривая свои бедра.
У Перниковой к категории «тюфяки» относились все, у кого не было крутой машины, превышающей стоимостью полтора миллиона, трехкомнатной квартиры, и одевающиеся в «стремные шмотки». Наверное, Сергей прошел отбор на элитную категорию заочно.
– Мне… не мало, и я не жадничаю. Просто не могу сказать ничего про его личную жизнь, так как не знаю.
– Ммм… Ладно. Слушай, а, может, ты ему про меня словечко замолвишь? Ну, там…что я такая хозяйственная, помимо того, что красавица, еще изумительно пеку пироги и…
– Ты не печешь ничего, – возмутилась, не переваривая, когда она начинает придумывать. Всем известна ее политика насчет кухни: «У меня будет повариха! Любящий муж не заставит любимую жену торчать сутками у плиты!».
– Ой, Рита, скажешь тоже. Да зачем ему пироги нужны? Если только те, которые под одеждой, а когда до этого дойдет, он будет доволен и уже никуда не укатит. Женится как миленький. Мне бы только возможность продемонстрировать свои способности в постели, а дальше уже не отвертится.
Посмотрела на нее внимательным взглядом, чувствуя отвращение, но, стараясь не показывать, спокойно проговорила:
– Сама решай, я не подрабатываю сводницей.
– Тебе трудно для подруги? – протянула она, вытягивая губы.
От ее наглости даже рот открыла, удивляясь, в какой момент мы стали с ней подругами, и сказала:
– Извини, мне нужно идти.
Быстрыми шагами двигалась по коридору, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как она мне прожигает спину. Ну и пусть. Я не обязана обманывать, да и сама мысль, что Сергей будет с ней, резала сердце без ножа. Наверное, я переволновалась, поэтому так реагирую.
Оказавшись в игровой комнате, стоя у порога, произнесла:
– Сергей, огромное спасибо тебе и за подарки, и что отвез. Я тут останусь, а ты можешь ехать. Я потом на такси приеду. Не волнуйся. Если что-то не так…
– До какого часа будешь здесь? – поинтересовался он, даже не желая слушать продолжение.
– Примерно еще два часа. Мне потом нужно домой, готовиться к защите диплома.
– Я могу забрать, – резко сказал он, делая шаг ко мне, прожигая недовольным взглядом.
– Нет, не нужно, – заверила, отступая в коридор, чувствуя себя, как никогда, отвратительно, не понимая почему. – Спасибо еще раз.
Сказала, и, натянуто улыбнувшись, хотя, наверное, ужасно вышло, пошла в комнату для сна, чтобы убрать покрывала да выбрать книгу. Но главная цель – спрятаться. Неправильно я сделала, что вновь начала общаться с ним. Мы не можем с Сергеем быть друзьями. Я не смогу. И если быть честной, и с Иваном все зашло в тупик. Сегодня я это полностью осознала и решила, что, как только Охотник узнает все про женщину и мальчика, и мы поможем им, я попрошу Котлова остаться друзьями. Надеюсь, он меня поймет. Если нет, значит, нет. Хотелось сейчас уже все прекратить, но тогда я не смогу помочь малышу, если вдруг понадобится. Не представляла, как, но знала, что я еще буду в том доме. Обязательно.
Взяв очередное покрывало за концы, чтобы убрать его к спинке кровати, почувствовала сильную руку на животе и вторую на шее, нежно охватывающую пальцами. Кричать и не думала, понимая, что только один человек может так бесшумно двигаться. Охотник.
Запах приятной туалетной воды и его кожи резко ударил в нос, а прикосновения вызвали рой мурашек, отчего на мгновение перестала дышать. И так всегда, стоило ему только дотронуться до меня.
– Ты расстроена? Тебя кто-то обидел? – проговорил он мне в волосы, поглаживая пальцами по шее.
– Сергей, отпусти, – еле выдохнула, чувствуя, как дрожит мое тело.
– Не поверишь, но это тяжело. Если только на время, – произнес Сергей, тут же резко разворачивая к себе, отпуская и мгновенно слегка сжимая мое лицо ладонями.
Наши глаза встретились, и то, что увидела в его, выбило из колеи, заставив замереть. Желание. Раскаленное, жаркое, яростное, пугающее своей невероятной силой. Жажда. Мучительная, нестерпимая, обреченная. Он испепелял жадным взглядом, отчего не могла сдвинуться с места, осознавая, как сильно он на меня влияет.
– Не надо… – прошептала, отмечая, как сузились его зрачки, и Волков наклоняется ко мне.
«Маргарита! Маргарита!» – раздалось громко и даже звеняще, отчего я вздрогнула и отступила, радуясь, что нам помешали.
Мужчина прочистил горло, сжимая руки в кулаки, и грубо выдал:
– Я за тобой заеду через два часа.
– Я сама на такси…
– Нет. Не хочу, чтобы тебя вновь похитили. Нужно разобраться, кто преследовал и почему, а потом уже надеяться, что все обойдется.
– Но ты не можешь, ведь ты охраняешь Ивана! – воскликнула, слыша приближающиеся шаги.
– Я поставил на определенные часы второго телохранителя на защиту Котлова, поэтому не переживай… о нем, – резко проговорил он, недовольный этим разговором.
– Но… как…
– Ой, вот вы где? – невинно проговорила Мария, открыв дверь, улыбаясь самой счастливой улыбкой. – А я тебя потеряла, Рита. Хотела спросить, ты останешься? Мне нужно отойти. Бабушке опять плохо стало. Так за нее волнуюсь.
– Останусь, – произнесла, стараясь не обращать внимания на ее слова о бабушке, которой у нее нет. Насколько знаю, из родственников только живой дедушка, проживающий в Красноярской области.
– Уложишь? – с грустью попросила она, вздыхая при этом.
– Да, – ответила, не представляя, как на такой цирк можно повестись.
– Замечательно! Благодарю тебя! Ты невероятно добра, – воскликнула она и, повернувшись к Сергею, мило добавила: – Сергей, а вы останетесь?
– Нет. Уезжаю, – сухо выдал Волков и, посмотрев на меня тяжелым взглядом, предупредил: – Без меня не уезжай.
Кивнула и тут же услышала Марию:
– Сергей, а вы можете меня довезти до аптеки? Бабушка попросила ей лекарства купить. Она у меня совсем слабенькая.
Не желая слушать, как она лжет, произнесла: «Извините, детей посмотрю», и вышла из комнаты, чувствуя, как у меня горят щеки и до сих пор стучит сердце.
ГЛАВА 6
Мария вернулась через час, когда я дочитывала последнюю сказку. Счастливая и довольная, она прошла к стулу и, сев на него, стала дергать ногой, с превосходством поглядывая в мою сторону. Через пять минут она уже с огромным нетерпением дергалась на месте, с недовольством поглядывая на тех, кто еще лежал с открытыми глазами.
Я старалась не замечать ее радости, давая себе обещание, что ни о чем не буду спрашивать. Мне неинтересно. Совсем. Когда дочитала, почти все спали, кроме маленькой Арины. Она все вертелась, но через десять минут уснула. Поправив одеяло у тех, у кого сбилось, вышла из спальни и прибавила шаг, надеясь, что Перникова не оставит детей и не бросится за мной. Дверь хлопнула, и послышались шаги, а потом я услышала:
– Рита, стой!
Тяжело вздохнула и повернулась к ней, искренне возмутившись ее поведением:
– Почему детей оставила? А если кто-то проснется?
– Да что с ними будет?! Как проснутся, так и заснут, – беспечно заявила она, махнув рукой в направлении двери.
– Мария… – грубо предупредила, намекая, что у нее уже был выговор за то, что бросает малышей одних во время тихого часа.
– Да успокойся ты. Вечно тебе больше всех надо. Не работаешь, а трясешься за ними, как мамка. Если не хватает, удочери свою Настю, да и не носись тут, как ненормальная. Неужели тебе своего времени не жалко? Мне бы жалко было! Да и мужики у тебя солидные, с деньгами. Зачем сюда прешься? Пытаешься выставить себя добренькой? Уже неактуально. Стервы в почете.
Взбесила меня, поэтому сделала шаг к ней и процедила:
– Не твое дело, сколько у меня мужчин. А дети… тебе этого не понять. Понятно? Смотри за собой!
Она скривилась, но через секунду уже ядовито улыбалась, пытаясь показать, что ничего не случилось. Надула губы и слащаво пролепетала:
– Ладно, извини. Просто на эмоциях сказала лишнее.
– Что ты хотела? – нетерпеливо спросила, желая поскорее узнать ту информацию, что она хочет донести до меня, и увидеть ее, движущуюся в сторону спальни, где отдыхали малыши.
– Риточка, как я рада, что ты его сюда пригласила. Он невероятный мужчина! Мой!
Стараясь не обращать внимания на громкие слова, уточнила:
– Это все? А то мне нужно идти.
– Господи, как этот мужчина целуется! Даже не ожидала! Столько страсти, силы! Да я думала, он придушит меня. Настоящий самец! И где ты такого нашла? У меня слов нет. Весь такой непреступный, а сам…
Сглотнула, не желая выдавать мгновенно вспыхнувших эмоций, и раздраженно выдала:
– Рада за тебя. Пока.
– Да, пока. Он же сейчас приедет? Да?
Я уже шла по коридору, поправляя сумку, и, нехотя повернувшись, недовольно ответила:
– Да.
– Какой заботливый он у меня! Ты смотри, помни, что он мой. А то вдруг забудешь.
– Ты в первую очередь у него спроси, кто ты для него, а потом мечтай.
– Я не мечтаю, а знаю, поэтому не хочу, чтобы ты лезла на чужое, – резче произнесла она, складывая руки на груди.
Вздохнула, желая сказать ей, что она дура, но не стала, не люблю связываться с такими. Она ничего не поймет, а я буду переживать. У нее каждое слово провокация и фальшь, так зачем вестись?
Пошла вперед, пока не услышала:
– Рита. Рита!
Не поворачиваясь, остановилась.
– Прости, я просто ревную. Надеюсь, что ты…
– Пока. За детьми смотри, – буркнула и свернула на лестницу, рассуждая, обманула она или нет. А, может, правда? Ведь красивая девушка. А что еще нужно мужчине, если он одинок? Конечно, сомневаюсь, что Волков ее. Охотник ничей, сам по себе. Но вот насчет поцелуя и свидания переживала. Против воли только об этом и думала, и совсем не помогали убеждения, что мне до этого нет дела.
Попрощавшись со всеми, я направилась на улицу и, как только увидела Сергея, стоящего у машины, говорящего по телефону, постаралась взять себя в руки и принять беззаботный вид. Да, как-то так, хотя не уверена, что получилось.
Хотела сесть в салон, но он молча открыл переднюю дверь, продолжая разговаривать. Удобно усевшись, посмотрела вперед, надеясь, что скоро поедем. В голове всплыли темы из книг, которые мне нужно сегодня выучить, но они сразу же исчезли, как только водитель сел в машину. Сжала руки и сделала вид, что мне интересно смотреть в боковое стекло.
– Уложила? – спросил он, сканируя взглядом с головы до пят, задерживаясь на моих дрожащих руках, которыми я вцепилась в сумку.
– Да, – ответила и вновь вернулась к прежнему занятию – пялиться в окно.
Ехали молча, он несколько раз задавал вопросы, которые можно было растянуть на интересную беседу, но я отвечала односложно, не понимая, почему не могу вести себя по-другому. Я, вроде, никогда не была грубиянкой, а тут хотелось закричать.
Когда машина остановилась у моего дома, я облегченно выдохнула. Потянулась к дверце и попыталась открыть ее с фразой: «Пока», но сразу же услышала:
– Я сам!
Резко и немного грубо прозвучал его голос, отчего я села ровно, дожидаясь, когда водитель поможет мне выйти. Не истеричкой же кричать, что без него справлюсь, хотя хотелось так и сделать. Он распахнул дверь и подал руку, которую я приняла.
Стоило только оказаться на земле, я попыталась отойти, но Охотник перегородил путь, внимательно вглядываясь в мои глаза, пытаясь там что-то найти и понять.
– Ты стоишь на дороге, – заявила ему, хотя он прекрасно это понимал.
– Давай поговорим? – резко проговорил, оттесняя меня к машине, расставляя руки по бокам, отчего почувствовала себя в ловушке.
– Сергей, я думаю…
– Ой, Ритуль, привет! – раздался со стороны подъезда голос Алины, и я внутренне застонала, понимая, что она сейчас начнет выуживать про Сергея, кто такой и кем мне приходится. Нужно срочно уходить.
– Привет, – выдала, смотря Волкову в глаза, взглядом показывая на его руки. Он только повел скулами, совсем не собираясь отходить, но потом отступил.
С левой стороны подошла Алина и воскликнула:
– И вам здравствуйте, молодой человек! И кем вы приходитесь нашей Рите? Жених у нее есть, притом она его ужасно любит, а вы, наверное…
– Он мне… как брат, – грубо сказала, не желая оправдываться, но желая задеть его. Уже трясло от всего этого, сама не понимала себя. Все знают лучше меня.
– Ух ты! Так я с радостью познакомлюсь с таким красавчиком! Я Алина – ее лучшая подруга. А вы?
– Сергей, – буркнул он, продолжая буравить меня взглядом, и теперь в его ледяных глазах появился настоящий гнев.
– Ой, а вы к нам…
– Извини, Алина, мне некогда. Нужно идти. И Сергей мне не брат, а… – виновато проговорила, чувствуя вину, что со зла так сказала, но девушка меня не слушала, лишь смотрела с открытым ртом на Охотника, восторгаясь огромным мужчиной.
