– Вы что-то хотели сказать, а то мне нужно идти?
– Я? Да больно ты нужна мне! Каждый день молюсь, что Бог отвел нас от такой корыстной змеи…
– Так, Татьяна Петровна, свои злоключения можете оставить при себе! Мне не интересно! Вам что, делать совсем нечего, как бегать по пятам и разглагольствовать на мой счет? Ну расстались мы с вашим сыном! Вы-то что лезете? Вам какое дело? Нравится на публику играть? Так играйте, но без меня! А зависть – плохое чувство, до добра не доведет. Черный язык доводит только до беды. Так что подумайте, прежде чем поливать человека грязью! – громко отчеканила девушка, на последних силах сдерживая свою хищницу, находящуюся в прыжке от того, чтобы обернуться.
– Да как ты смеешь? Ты… – злобно прошипела Татьяна Петровна, совсем не ожидавшая такой реакции от девушки.
– Да, я! И мне совершенно наплевать на ваши причитания! Вы хотели этого, вот и получайте! Сколько можно меня доставать из-за вашего сына?! Он и не вспоминает обо мне, а вы, судя по вашему поведению, живете этим.
– Да что ты себе позволяешь, соплячка?! – заверещала женщина.
– Это вы позволяете! И если вы еще будете склонять мое имя унизительными словами или баснями, то я обращусь к участковому, или в суд за клевету и постоянные нападки с вашей стороны. Понятно?
– Да я… я… Как ты смеешь?! Да я ничего тебе не сделала! –оправдывалась женщина, нервно сжимая руки в кулаки.
– А я попрошу участкового, чтобы он уточнил у людей в селе! Пусть Борис Васильевич расспросит всех, как вы на меня наговариваете! Уж он-то узнает.
– Сдалась ты мне!
– Вот и отлично! А то уже на преследование походит ваша беготня за мной… Я вас предупредила, Татьяна Петровна. Всего доброго! – сказала Виктория и пошла на территорию садика.
– Доброго, доброго! Ишь ты… участковому… больно нужна она мне. Да пропади ты пропадом, и не вспомню, – бурчала женщина, направляясь в сторону магазинов.
На детской площадке садика гуляли дети, стояли воспитательница и мама Вити Петрова, явно слушавшие разговор у калитки.
Виктория подошла к женщинам и, вежливо поздоровавшись, направилась к брату. Когда они подошли к калитке, девушка услышала разговор:
– А верно! Молодец, Вика! Правильно, что поставила Таньку на место. А то совсем заела ее…
– Ой, ну что вы такое говорите?! Ваша Виктория та еще шалава! И правильно…
– Ты на себя посмотри! Воспитательница называется! Других обсуждает, а у самой тарифы на постель уже есть.
– Да что вы?! Мне нищие не нужны!
– Если так будет дальше продолжаться, то я тебе сама устрою такую жизнь, быстро у меня праведный образ жизни поведешь. А девчонка не виновата, что зависть у таких, как ты, играет.
– Я…
– А ты и пальца Викиного не стоишь, поэтому всем плевать на тебя, и никому ты не нужна. А на девку взъелись, потому что она заслужила свое счастье. Сколько ей, бедняжке, с детства перепало. И брата не оставила. Умница!
– Да боже мой, счастье, что ли, в этом? – возмутилась воспитательница.
– Ты, Елена Сергеевна, смотри у меня. Я баба такая… Пока у меня нареканий по работе твоей нет, но только запустишь детей и моего Витьку, сгрызу, и с работы вылетишь.
– Ну что вы, Ольга Петровна. Я только о детишках и думаю.
– Вот и молодец. Я предупредила. Прежде чем других судить, к себе приглядись, – выдала женщина и пошла к сыну.
Утром Виктория выгнала корову, что она делала очень рано, и пошла готовить завтрак брату. Тут услышала стук в дверь. Девушка открыла ее и чуть не налетела на Раису Никитичну.
– Вика, я к тебе. Специально пораньше корову отогнала в стадо, чтобы никто меня не увидел и моему мужу не сказал.
Раиса Никитична, жена директора столовой Олега Константиновича Сурикова, была боевой бабой, во всем хотела честности и справедливости, отчего часто ругалась с мужем. Женщина была в теле, видная, но грозная, в селе ее все уважали.
– Проходите, пожалуйста. Простите, на кухне беспорядок. Завтрак готовлю, да молоко сепарирую.
– Беспорядок у нее! Ты бы видела, что у нашей снохоньки на кухне творится, и не только с утра. Я ей в глаза говорю, что она свинья, и внука в сраче воспитывает, а она: лишь бы, абы, кабы и пойдет. Стабильно раз в неделю прихожу к ним и дом вымываю, а то негоже ребятенку в таком дерьме жить.
Виктория молчала, зная, что тетя Рая всегда все замечает и никогда не промолчит. А наперекор ей лучше не идти, женщина никогда лишнего не скажет понапрасну.
– Чайку? – вежливо спросила девушка.
– Ну можно, если угостишь. А то я как с утра подорвалась, чтобы с тобой побалакать, так и водички не хлебнула…
Виктория налила чай в кружку и поставила оладушки с яблоками, которые только стала печь.
– Ой, какая вкуснотища! Не, ну чтоб моей-то сношеньке хоть чуточку готовить лучше, нет же, все покупное. Только деньги тратит, а Колька мой, сынок родненький, работает на трех работах. Ой, заговорилась я.
Виктория улыбнулась и проверила сепаратор, который уже прекращал работу, издавая громкие звуки.
– Викуля, я вот с чем к тебе. Давеча случайно услышала разговор мужа с этим гнилым следователем. Как его там, змея-то, зовут?
– Дидаренко Александр Николаевич?
– Да-да, этот ирод проклятущий, чтобы его корь сожрала. Так, о чем это я? Ах да, вот он наказал моему, чтобы через неделю тебя поймали на краже денег…
– Какой краже? – с ужасом спросила девушка.
– Да какая разница? Через неделю у тебя найдут крупную сумму подотчетных денег, которую специально подложат тебе при обыске.
– Но как же так? Ведь я ничего не сделала?!
– Вот и я считаю, что сволочь он паскудная. Но мой мужик очень должен ему, поэтому сделает все, как велено. А у меня душа не на месте… Не хочу, чтобы он брал на себя такой грех.
– А если…
– Не если! Жизнь тебе этот гад решил потрепать, как будто ты счастливо жила до этого. В общем… дальше должен будет приехать этот Дидаренко: ты под суд, брата в детдом и жилплощади ни-ни, так как не будешь работать больше в колхозе, а хата только для работников.
– И что делать? Что же мне делать, Раиса Никитична? – со слезами на глазах спросила Вика, усевшись на стул и положив руки на стол, сжимая их в кулаки.
– Ну что? Ехать отсюда! И побыстрее! В отпусках ты никогда не была, вот и увольняйся по собственному, а отпуск на две недели в счет отработки пойдет.
– А Егорка?
– Я помогу, не последний человек в администрации. Только ты это… быстро давай. Скажи, что замуж… или еще что. Не отпустит тебя этот гад, уж очень ты ему приглянулась.
– Но как же быть? – почти ничего не соображая, воскликнула девушка.
– Думай, моя девочка! А я помогу по бумагам. И не серчай на моего, уж очень сильно зависит он от следователя. Должен ему много.
– Спасибо вам огромное!
– Главное, чтобы ты все сделала быстро, и мой меня сюда не приплел. Я к тебе, если что, зашла про торт спросить на день рождения внуку. А ты вроде отказала… потому что уезжаешь. Хорошо?
– Да… Спасибо вам огромное.
– Все, побежала я, девонька. Ты умная девка, сообразишь. А с такими людьми, как следователь, лучше никогда не связывайся, не по зубам он тебе. Да и никому. Уж очень хитер, и сила огромная в кармане, – добавила женщина и пошла на выход.
Вика сидела за столом, закрыв глаза и лихорадочно соображая, что ей сейчас делать и как быть. Не стоит забывать, что с ней брат, которому нужны нормальные условия и садик.
Через некоторое время она пошла в зал и, взяв сотовый, стала набирать нужный номер.
Дмитрий сидел на веранде и пил чай, просматривая отчеты по расходам спортивного комплекса. Взглянув на телефон, задавил в себе желание позвонить, а лучше всего поехать к своей паре. Оборотень на расстоянии чувствовал ее угнетенное состояние и бесился от этого. Мужчина понимал, что девушка хочет быть самостоятельной, не скрываясь за его спиной, ведь она всю жизнь рассчитывала только на себя. Все это понятно, но, черт побери, теперь у нее есть он!
Дмитрий выкинул на стол помятую товарную накладную, в бешенстве от своей беспомощности в этой ситуации. Он не хотел пугать Вику быстрым развитием их совместной жизни, но с каждой минутой его тело кричало в агонии от неудовлетворенности и страха за свою девочку, живущую со стервятниками в какой-то дыре. Он, конечно, побывал много где за свою жизнь, но ее деревня ему совсем не понравилась.
«Черт, а может, переехать жить по соседству к ней в село? Нет, она будет в ужасе от этой идеи».
Дмитрий посмотрел на рассвет и закрыл глаза. Сегодня он к ней поедет! Пусть кричит, но он должен ее увидеть. Его рвало на части оттого, что она не рядом, а где-то далеко. Вчера вечером он звонил ей, но она находилась в ужасном состоянии после тяжелого дня и не могла говорить. Оборотня это, конечно, не порадовало… Мужчина пошел в тренажерный зал и полтора часа бил с яростью бедную грушу.
Раздался звонок телефона, и Дмитрий взял сотовой. Вика. Мужчина тотчас нажал на прием в трубке и хриплым голосом произнес:
– Что случилось?
– Дима… я…
– Милая, говори… – с беспокойством сказал он.
– Забери нас отсюда, пожалуйста! – прохрипела девушка.
– Конечно, собирай вещи, – выдал он, вставая со стула и направляясь в спальню, чтобы переодеть футболку. – Хотя можешь и не собирать, здесь все возьмем. Буди брата, если он еще спит.
– Дима, Дидаренко… хочет обвинить меня в краже на будущей неделе, если я с ним…
Волков зарычал, но девушка не обратила на громкое рычание никакого внимания, не чувствуя для себя опасности, всхлипывая от разочарования и ужаса всей ситуации.
– Жди, я буду через десять минут. Егора буди! Все решим. Только не переживай! Обещаю, все решим!
– Спасибо, – хрипло прошептала девушка.
– Не за что, малышка. Я скоро.
– Угу… – ответила Вика и положила трубку.
Волков мчался на своей машине с огромной скоростью, превышая все мыслимые и немыслимые скоростные ограничения. Вскоре он оказался у ворот дома Виктории, и на него с огромным удивлением смотрели жители деревни, которые гнали коров в стадо. Ему было совершенно плевать на всех с высокой колокольни, главное – забрать свою пару и ее брата.
«Завистливые люди… Сколько прожил, знаю, что всегда так было и будет… Сильные стремятся к лучшему, учатся на чужих и своих ошибках, идут вперед, несмотря ни на что. Слабые только плачутся, завидуют, перемывая косточки сильным…»
Хлопнув водительской дверью и поставив внедорожник на сигнализацию, Дмитрий прошел во двор Вики. Громко постучал в окно и направился в дом.
Девушка находилась в спальне брата. Стояла у кровати и со слезами на глазах аккуратно складывала детские вещи в спортивную сумку. Такая хрупкая, нежная, в светло-голубой кофточке и бежевой юбке до колен. Когда взгляды пары встретились, Дмитрий приблизился к Вике и притянул в свои объятья.
– Как ты? – хрипло спросил он.
– Обидно… Я даже не понимаю, что уезжаю навсегда… Я люблю этот дом, а он и не мой, колхозный. И…
– Не волнуйся, у тебя будет возможность полюбить и другой дом. Наш дом.
– Я не хочу навязываться. Подумала, что ты примешь нас на несколько дней, или сразу к Наташе можно…
– Даже не думай, что я тебя отпущу куда-то. Ладно, тут терпел, что привычка и выросла. Но… в крайнем случае, дом тебе куплю.
– Нет, ты что! Давай пока так, а там посмотрим...
– Хорошо, – нежно ответил Дима.
– Мне нужно на работу и в администрацию, чтобы выписаться и написать заявления… Только я…
– Я буду с тобой и все вопросы решу…
– Да? Спасибо…Так приятно чувствовать заботу.
– Ты завтракала? – спросил он, стараясь отвлечь ее от тяжелых мыслей.
– Нет…
– Во сколько открывается администрация и столовая?
– В 9 часов утра.
– Садись, приготовлю омлет и чай тебе заварю.
– А я уже тесто на оладьи с яблочками завела...
– Отлично, тогда не возражаешь, если я допеку?
– А ты умеешь? – удивленно спросила Виктория.
– Не забывай, что я большую часть жизни был военным. Мы умеем о себе позаботиться. А ты успокойся и расскажи все подробно со вчерашнего вечера… И не переживай, что бы тебе ни говорили, мы со всем справимся.
– Хорошо… – ответила Вика, вспоминая все события, произошедшие с ней со вчерашнего утра и до прихода к ней Никитичны.
– Значит, кража? – уточнил Дима, задумываясь о своем.
– Ага… – с грустью согласилась девушка.
– Малышка, теперь все будет хорошо. Не переживай.
– Угу…
– Егорка сегодня дома побудет, а завтра выберешь из двух садиков, и поведем туда.
– Но как же?
– Не волнуйся, все решаемо.
– А мне с работой что-то надо решать… вот это точно.
– Тебе не нужно работать…
– Нужно! – упрямо воскликнула девушка.
– Черт, ладно… Если захочешь, то можешь быть главным поваром в моем торговом комплексе, но там еще все оборудуют. Где-то через две недели будет открытие.
– Правда? И ты меня туда устроишь?
– Конечно! Если ты захочешь…
– Было бы здорово! – с восторгом проговорила девушка и радостно улыбнулась.
– Вот сейчас ты просто красавица! Чаще улыбайся! – довольно заметил мужчина, ложкой выкладывая тесто в сковороду с кипящим маслом.
– А когда плачу, то нет? – с улыбкой спросила она.
– И когда плачешь, но на плаксу-красавицу похожа… – усмехнулся мужчина.
– Это можно считать комплиментом?
– Конечно! – с ухмылкой сказал мужчина, переворачивая оладьи.
Через некоторое время Дима израсходовал все тесто, и в глубокой тарелке получилась огромная гора свежих вкусных оладий. Он налил чай, пока Вика будила Егорку и собирала ему вещи.
Братик был очень рад переезду, хотя немного угрюмо смотрел на Дмитрия.
– Ну, рассказывай, что не так? – серьезным тоном спросил мужчина у Егора.
– А почему ты у нас? – пробубнил малыш.
– Ну как по-другому, если я теперь твой старший брат?!
– Как так? – с удивлением воскликнул мальчик.
– Вот смотри, Вика тебе сестра?
– Сестра!
– А если у Вики появился муж, значит, тебе будет братом, верно?
– Верно, – задумчиво выдал малыш.
– Ну вот, так что ты – мой младший брат. Теперь мы вместе с тобой будем играть в хоккей и ходить на рыбалку!
– Правда? Вот супер!
– Правда! – твердо сказал Дима.
– А ты Вику не будешь обижать? – насупившись, спросил Егорка, на что Вика улыбнулась.
– Нет, ее и тебя никому в обиду не дам!
– Вот классно брата иметь! Только я не хочу в новый садик!
– Почему?
– Все дети будут смеяться, что я хромаю…
– Нет, не будут! Я поговорю с воспитателем, и она всем скажет, что у тебя это ненадолго, а когда чуть подрастешь, то тебе сделают операцию. И ты больше никогда не будешь хромать.
– Правда не будут? – с надеждой переспросил мальчик.
– А если что-то скажут, то ты им сам скажи, чтобы они знали правду.
– Точно! Тогда я хочу в садик. А когда пойдем?
– Сегодня все решим, а завтра пойдем…
– Классно!
– Ты кушай давай, а то сил не будет идти, будешь шататься, – с улыбкой сказала Вика.
– Не буду! – упрямо выдал братик.
– Ешь, Егорка. Настоящие мужчины должны быть крепкими и сильными, чтобы защищать своих сестер и жен. Поэтому они должны хорошо питаться.
– А без этого никак? – хмурясь, поинтересовался мальчик.
– Нет. Нужно есть и слушаться взрослых! – ответил мужчина.
– Правда, Вика?
– Конечно правда! – улыбнулась сестра.
– Ладно, все съем, – согласился малыш и стал уплетать вкусные оладьи.
В половине девятого Дмитрий уложил пять клетчатых сумок и две спортивные. Виктория со слезами на глазах прощалась с домом, где прожила столько лет.
– Я? Да больно ты нужна мне! Каждый день молюсь, что Бог отвел нас от такой корыстной змеи…
– Так, Татьяна Петровна, свои злоключения можете оставить при себе! Мне не интересно! Вам что, делать совсем нечего, как бегать по пятам и разглагольствовать на мой счет? Ну расстались мы с вашим сыном! Вы-то что лезете? Вам какое дело? Нравится на публику играть? Так играйте, но без меня! А зависть – плохое чувство, до добра не доведет. Черный язык доводит только до беды. Так что подумайте, прежде чем поливать человека грязью! – громко отчеканила девушка, на последних силах сдерживая свою хищницу, находящуюся в прыжке от того, чтобы обернуться.
– Да как ты смеешь? Ты… – злобно прошипела Татьяна Петровна, совсем не ожидавшая такой реакции от девушки.
– Да, я! И мне совершенно наплевать на ваши причитания! Вы хотели этого, вот и получайте! Сколько можно меня доставать из-за вашего сына?! Он и не вспоминает обо мне, а вы, судя по вашему поведению, живете этим.
– Да что ты себе позволяешь, соплячка?! – заверещала женщина.
– Это вы позволяете! И если вы еще будете склонять мое имя унизительными словами или баснями, то я обращусь к участковому, или в суд за клевету и постоянные нападки с вашей стороны. Понятно?
– Да я… я… Как ты смеешь?! Да я ничего тебе не сделала! –оправдывалась женщина, нервно сжимая руки в кулаки.
– А я попрошу участкового, чтобы он уточнил у людей в селе! Пусть Борис Васильевич расспросит всех, как вы на меня наговариваете! Уж он-то узнает.
– Сдалась ты мне!
– Вот и отлично! А то уже на преследование походит ваша беготня за мной… Я вас предупредила, Татьяна Петровна. Всего доброго! – сказала Виктория и пошла на территорию садика.
– Доброго, доброго! Ишь ты… участковому… больно нужна она мне. Да пропади ты пропадом, и не вспомню, – бурчала женщина, направляясь в сторону магазинов.
На детской площадке садика гуляли дети, стояли воспитательница и мама Вити Петрова, явно слушавшие разговор у калитки.
Виктория подошла к женщинам и, вежливо поздоровавшись, направилась к брату. Когда они подошли к калитке, девушка услышала разговор:
– А верно! Молодец, Вика! Правильно, что поставила Таньку на место. А то совсем заела ее…
– Ой, ну что вы такое говорите?! Ваша Виктория та еще шалава! И правильно…
– Ты на себя посмотри! Воспитательница называется! Других обсуждает, а у самой тарифы на постель уже есть.
– Да что вы?! Мне нищие не нужны!
– Если так будет дальше продолжаться, то я тебе сама устрою такую жизнь, быстро у меня праведный образ жизни поведешь. А девчонка не виновата, что зависть у таких, как ты, играет.
– Я…
– А ты и пальца Викиного не стоишь, поэтому всем плевать на тебя, и никому ты не нужна. А на девку взъелись, потому что она заслужила свое счастье. Сколько ей, бедняжке, с детства перепало. И брата не оставила. Умница!
– Да боже мой, счастье, что ли, в этом? – возмутилась воспитательница.
– Ты, Елена Сергеевна, смотри у меня. Я баба такая… Пока у меня нареканий по работе твоей нет, но только запустишь детей и моего Витьку, сгрызу, и с работы вылетишь.
– Ну что вы, Ольга Петровна. Я только о детишках и думаю.
– Вот и молодец. Я предупредила. Прежде чем других судить, к себе приглядись, – выдала женщина и пошла к сыну.
***
Утром Виктория выгнала корову, что она делала очень рано, и пошла готовить завтрак брату. Тут услышала стук в дверь. Девушка открыла ее и чуть не налетела на Раису Никитичну.
– Вика, я к тебе. Специально пораньше корову отогнала в стадо, чтобы никто меня не увидел и моему мужу не сказал.
Раиса Никитична, жена директора столовой Олега Константиновича Сурикова, была боевой бабой, во всем хотела честности и справедливости, отчего часто ругалась с мужем. Женщина была в теле, видная, но грозная, в селе ее все уважали.
– Проходите, пожалуйста. Простите, на кухне беспорядок. Завтрак готовлю, да молоко сепарирую.
– Беспорядок у нее! Ты бы видела, что у нашей снохоньки на кухне творится, и не только с утра. Я ей в глаза говорю, что она свинья, и внука в сраче воспитывает, а она: лишь бы, абы, кабы и пойдет. Стабильно раз в неделю прихожу к ним и дом вымываю, а то негоже ребятенку в таком дерьме жить.
Виктория молчала, зная, что тетя Рая всегда все замечает и никогда не промолчит. А наперекор ей лучше не идти, женщина никогда лишнего не скажет понапрасну.
– Чайку? – вежливо спросила девушка.
– Ну можно, если угостишь. А то я как с утра подорвалась, чтобы с тобой побалакать, так и водички не хлебнула…
Виктория налила чай в кружку и поставила оладушки с яблоками, которые только стала печь.
– Ой, какая вкуснотища! Не, ну чтоб моей-то сношеньке хоть чуточку готовить лучше, нет же, все покупное. Только деньги тратит, а Колька мой, сынок родненький, работает на трех работах. Ой, заговорилась я.
Виктория улыбнулась и проверила сепаратор, который уже прекращал работу, издавая громкие звуки.
– Викуля, я вот с чем к тебе. Давеча случайно услышала разговор мужа с этим гнилым следователем. Как его там, змея-то, зовут?
– Дидаренко Александр Николаевич?
– Да-да, этот ирод проклятущий, чтобы его корь сожрала. Так, о чем это я? Ах да, вот он наказал моему, чтобы через неделю тебя поймали на краже денег…
– Какой краже? – с ужасом спросила девушка.
– Да какая разница? Через неделю у тебя найдут крупную сумму подотчетных денег, которую специально подложат тебе при обыске.
– Но как же так? Ведь я ничего не сделала?!
– Вот и я считаю, что сволочь он паскудная. Но мой мужик очень должен ему, поэтому сделает все, как велено. А у меня душа не на месте… Не хочу, чтобы он брал на себя такой грех.
– А если…
– Не если! Жизнь тебе этот гад решил потрепать, как будто ты счастливо жила до этого. В общем… дальше должен будет приехать этот Дидаренко: ты под суд, брата в детдом и жилплощади ни-ни, так как не будешь работать больше в колхозе, а хата только для работников.
– И что делать? Что же мне делать, Раиса Никитична? – со слезами на глазах спросила Вика, усевшись на стул и положив руки на стол, сжимая их в кулаки.
– Ну что? Ехать отсюда! И побыстрее! В отпусках ты никогда не была, вот и увольняйся по собственному, а отпуск на две недели в счет отработки пойдет.
– А Егорка?
– Я помогу, не последний человек в администрации. Только ты это… быстро давай. Скажи, что замуж… или еще что. Не отпустит тебя этот гад, уж очень ты ему приглянулась.
– Но как же быть? – почти ничего не соображая, воскликнула девушка.
– Думай, моя девочка! А я помогу по бумагам. И не серчай на моего, уж очень сильно зависит он от следователя. Должен ему много.
– Спасибо вам огромное!
– Главное, чтобы ты все сделала быстро, и мой меня сюда не приплел. Я к тебе, если что, зашла про торт спросить на день рождения внуку. А ты вроде отказала… потому что уезжаешь. Хорошо?
– Да… Спасибо вам огромное.
– Все, побежала я, девонька. Ты умная девка, сообразишь. А с такими людьми, как следователь, лучше никогда не связывайся, не по зубам он тебе. Да и никому. Уж очень хитер, и сила огромная в кармане, – добавила женщина и пошла на выход.
Вика сидела за столом, закрыв глаза и лихорадочно соображая, что ей сейчас делать и как быть. Не стоит забывать, что с ней брат, которому нужны нормальные условия и садик.
Через некоторое время она пошла в зал и, взяв сотовый, стала набирать нужный номер.
ГЛАВА 8
Дмитрий сидел на веранде и пил чай, просматривая отчеты по расходам спортивного комплекса. Взглянув на телефон, задавил в себе желание позвонить, а лучше всего поехать к своей паре. Оборотень на расстоянии чувствовал ее угнетенное состояние и бесился от этого. Мужчина понимал, что девушка хочет быть самостоятельной, не скрываясь за его спиной, ведь она всю жизнь рассчитывала только на себя. Все это понятно, но, черт побери, теперь у нее есть он!
Дмитрий выкинул на стол помятую товарную накладную, в бешенстве от своей беспомощности в этой ситуации. Он не хотел пугать Вику быстрым развитием их совместной жизни, но с каждой минутой его тело кричало в агонии от неудовлетворенности и страха за свою девочку, живущую со стервятниками в какой-то дыре. Он, конечно, побывал много где за свою жизнь, но ее деревня ему совсем не понравилась.
«Черт, а может, переехать жить по соседству к ней в село? Нет, она будет в ужасе от этой идеи».
Дмитрий посмотрел на рассвет и закрыл глаза. Сегодня он к ней поедет! Пусть кричит, но он должен ее увидеть. Его рвало на части оттого, что она не рядом, а где-то далеко. Вчера вечером он звонил ей, но она находилась в ужасном состоянии после тяжелого дня и не могла говорить. Оборотня это, конечно, не порадовало… Мужчина пошел в тренажерный зал и полтора часа бил с яростью бедную грушу.
Раздался звонок телефона, и Дмитрий взял сотовой. Вика. Мужчина тотчас нажал на прием в трубке и хриплым голосом произнес:
– Что случилось?
– Дима… я…
– Милая, говори… – с беспокойством сказал он.
– Забери нас отсюда, пожалуйста! – прохрипела девушка.
– Конечно, собирай вещи, – выдал он, вставая со стула и направляясь в спальню, чтобы переодеть футболку. – Хотя можешь и не собирать, здесь все возьмем. Буди брата, если он еще спит.
– Дима, Дидаренко… хочет обвинить меня в краже на будущей неделе, если я с ним…
Волков зарычал, но девушка не обратила на громкое рычание никакого внимания, не чувствуя для себя опасности, всхлипывая от разочарования и ужаса всей ситуации.
– Жди, я буду через десять минут. Егора буди! Все решим. Только не переживай! Обещаю, все решим!
– Спасибо, – хрипло прошептала девушка.
– Не за что, малышка. Я скоро.
– Угу… – ответила Вика и положила трубку.
Волков мчался на своей машине с огромной скоростью, превышая все мыслимые и немыслимые скоростные ограничения. Вскоре он оказался у ворот дома Виктории, и на него с огромным удивлением смотрели жители деревни, которые гнали коров в стадо. Ему было совершенно плевать на всех с высокой колокольни, главное – забрать свою пару и ее брата.
«Завистливые люди… Сколько прожил, знаю, что всегда так было и будет… Сильные стремятся к лучшему, учатся на чужих и своих ошибках, идут вперед, несмотря ни на что. Слабые только плачутся, завидуют, перемывая косточки сильным…»
Хлопнув водительской дверью и поставив внедорожник на сигнализацию, Дмитрий прошел во двор Вики. Громко постучал в окно и направился в дом.
Девушка находилась в спальне брата. Стояла у кровати и со слезами на глазах аккуратно складывала детские вещи в спортивную сумку. Такая хрупкая, нежная, в светло-голубой кофточке и бежевой юбке до колен. Когда взгляды пары встретились, Дмитрий приблизился к Вике и притянул в свои объятья.
– Как ты? – хрипло спросил он.
– Обидно… Я даже не понимаю, что уезжаю навсегда… Я люблю этот дом, а он и не мой, колхозный. И…
– Не волнуйся, у тебя будет возможность полюбить и другой дом. Наш дом.
– Я не хочу навязываться. Подумала, что ты примешь нас на несколько дней, или сразу к Наташе можно…
– Даже не думай, что я тебя отпущу куда-то. Ладно, тут терпел, что привычка и выросла. Но… в крайнем случае, дом тебе куплю.
– Нет, ты что! Давай пока так, а там посмотрим...
– Хорошо, – нежно ответил Дима.
– Мне нужно на работу и в администрацию, чтобы выписаться и написать заявления… Только я…
– Я буду с тобой и все вопросы решу…
– Да? Спасибо…Так приятно чувствовать заботу.
– Ты завтракала? – спросил он, стараясь отвлечь ее от тяжелых мыслей.
– Нет…
– Во сколько открывается администрация и столовая?
– В 9 часов утра.
– Садись, приготовлю омлет и чай тебе заварю.
– А я уже тесто на оладьи с яблочками завела...
– Отлично, тогда не возражаешь, если я допеку?
– А ты умеешь? – удивленно спросила Виктория.
– Не забывай, что я большую часть жизни был военным. Мы умеем о себе позаботиться. А ты успокойся и расскажи все подробно со вчерашнего вечера… И не переживай, что бы тебе ни говорили, мы со всем справимся.
– Хорошо… – ответила Вика, вспоминая все события, произошедшие с ней со вчерашнего утра и до прихода к ней Никитичны.
– Значит, кража? – уточнил Дима, задумываясь о своем.
– Ага… – с грустью согласилась девушка.
– Малышка, теперь все будет хорошо. Не переживай.
– Угу…
– Егорка сегодня дома побудет, а завтра выберешь из двух садиков, и поведем туда.
– Но как же?
– Не волнуйся, все решаемо.
– А мне с работой что-то надо решать… вот это точно.
– Тебе не нужно работать…
– Нужно! – упрямо воскликнула девушка.
– Черт, ладно… Если захочешь, то можешь быть главным поваром в моем торговом комплексе, но там еще все оборудуют. Где-то через две недели будет открытие.
– Правда? И ты меня туда устроишь?
– Конечно! Если ты захочешь…
– Было бы здорово! – с восторгом проговорила девушка и радостно улыбнулась.
– Вот сейчас ты просто красавица! Чаще улыбайся! – довольно заметил мужчина, ложкой выкладывая тесто в сковороду с кипящим маслом.
– А когда плачу, то нет? – с улыбкой спросила она.
– И когда плачешь, но на плаксу-красавицу похожа… – усмехнулся мужчина.
– Это можно считать комплиментом?
– Конечно! – с ухмылкой сказал мужчина, переворачивая оладьи.
Через некоторое время Дима израсходовал все тесто, и в глубокой тарелке получилась огромная гора свежих вкусных оладий. Он налил чай, пока Вика будила Егорку и собирала ему вещи.
Братик был очень рад переезду, хотя немного угрюмо смотрел на Дмитрия.
– Ну, рассказывай, что не так? – серьезным тоном спросил мужчина у Егора.
– А почему ты у нас? – пробубнил малыш.
– Ну как по-другому, если я теперь твой старший брат?!
– Как так? – с удивлением воскликнул мальчик.
– Вот смотри, Вика тебе сестра?
– Сестра!
– А если у Вики появился муж, значит, тебе будет братом, верно?
– Верно, – задумчиво выдал малыш.
– Ну вот, так что ты – мой младший брат. Теперь мы вместе с тобой будем играть в хоккей и ходить на рыбалку!
– Правда? Вот супер!
– Правда! – твердо сказал Дима.
– А ты Вику не будешь обижать? – насупившись, спросил Егорка, на что Вика улыбнулась.
– Нет, ее и тебя никому в обиду не дам!
– Вот классно брата иметь! Только я не хочу в новый садик!
– Почему?
– Все дети будут смеяться, что я хромаю…
– Нет, не будут! Я поговорю с воспитателем, и она всем скажет, что у тебя это ненадолго, а когда чуть подрастешь, то тебе сделают операцию. И ты больше никогда не будешь хромать.
– Правда не будут? – с надеждой переспросил мальчик.
– А если что-то скажут, то ты им сам скажи, чтобы они знали правду.
– Точно! Тогда я хочу в садик. А когда пойдем?
– Сегодня все решим, а завтра пойдем…
– Классно!
– Ты кушай давай, а то сил не будет идти, будешь шататься, – с улыбкой сказала Вика.
– Не буду! – упрямо выдал братик.
– Ешь, Егорка. Настоящие мужчины должны быть крепкими и сильными, чтобы защищать своих сестер и жен. Поэтому они должны хорошо питаться.
– А без этого никак? – хмурясь, поинтересовался мальчик.
– Нет. Нужно есть и слушаться взрослых! – ответил мужчина.
– Правда, Вика?
– Конечно правда! – улыбнулась сестра.
– Ладно, все съем, – согласился малыш и стал уплетать вкусные оладьи.
В половине девятого Дмитрий уложил пять клетчатых сумок и две спортивные. Виктория со слезами на глазах прощалась с домом, где прожила столько лет.
