Оаорят ожерелье и венец его - небывало четкие и с большим количеством деталей. Регент распорядился судить жрецов и казнил их. В Железных Землях ходят странные слухи. Будто богов и вовсе не существует. Что жрецы лишь тянут деньги из доверчивых простаков.
Чёрный Князь кивнул, внимательно слушая; его мрачные глаза искали ответы в лице своей подруги.
— Это слишком много совпадений для обычной невезучести, — пробормотал он, углубляясь в раздумья. — Жрецы, настоящие слуги богов, не совершают таких ошибок. Что скрывается за этим?
Мархан ощущала, как их разумы слились в стремлении распутать загадку.
— Мне кажется, это не случайность, княже, — продолжила она, не отводя глаз от от него. — Я чувствую, что в этом есть зловещие умыслы. Возможно, стоит послать наших людей в Железноземье для дальнейшего расследования.
Князь кивнул, выражение решимости отразилось на его лице.
— Ты права, Мархан. Кому бы ты поручила это?
— Быть может, Медвяну и Любиме? У них давным-давно есть чувства друг к другу, но всё никак! А рядом со столицей Франконии есть так называемый Город любви. Влюблённые со всего света мечтают туда попасть. Мы с Рассветом тоже...
Она осеклась и почувствовала, как в глазах собираются слёзы. Этого ещё не хватало! Мархан никогда не была склонна к слезам.
Князь, заметив её состояние, тут же подошёл к ней, обнял, как маленькую девочку.
— Ну что ты, что ты, доченька. Хочешь, мы тоже такой город построим? Даже лучше построим.
— Нет, зачем...
- Да хоть Диснейленд отгрохаем, - распалялся князь. - С американскими горками. Тебе понравится. А дракона хочешь? Настоящего, но маленького, размером с кошку. В одном мире, по которым потаскало мою душу, были такие. А я, кажется нашел способ путешествовать по мирам во плоти, и без всяких кораблей... Научишь его команде "Дракарис" . Будет огнем плеваться. Живая зажигалка размером с кошку, а?
- Не хочу... Не надо про дракарис, - совсем распустила сопли она. - Там все ещё хуже с мужем, с этим, Дрого, чем с Рассветом. Не хочу об этом думать!
— А давай Железноземье завоюем, ты только не плачь, не рви сердечко.
Мархан не выдержала и рассмеялась.
— Это вы поручили Ярине сочинять политические побасенки про вас?
— Да, это полезно для анализа мнения подданных обо мне. Она обещала подойти к этому с чувством, а не просто переделывать анекдоты про Сталина...
— Одна побасенка там такая была. Родилось наша с рассветом дочка. И вот проблемы у него с землеописанием. Вечно он к Черным Землям чужие деревеньки приписывает. Об этом учителя вам доложили. Подумали вы, подумали и говорите: «Ну, сделаю, что смогу». И завоевали эти деревеньки...
— Ну, — философски заметил князь, разливая чай, — в каждой шутке есть доля шутки. За тебя, моя милая. И за твоего ребенка. Эх, не завали обломками замка мой корабль, рожала бы ты в медбоксе. Мне, старому перестраховщику, было бы спокойно. Пока мы его раскопаем, Калина уже ходить будет.
Мархан приподняла свою чашку в ответ, чувствуя тяжесть ответственности и доверия, которое ей оказал Черный князь. Поясница как-то странно заныла. Если честно, она начала ныть ещё ночью. Но так, нерегулярно.
В коридоре вдруг стало шумно; вбежал секретарь, за ним жрец, оба поклонились.
— Прощения просим, мудрейший князь, мы...
Мархан охнула. Поясницу особенно погано прострелило.
— Что с Рассветом? Ну!
Рассвет вошёл в кабинет, отодвинул с дороги жреца и секретаря.
Подошёл к Мархан и взял её за руку. Взглянул на жреца.
— Всё будет сделано, мудрейший княжич, черное сияние наше...
Он поклонился Мархан.
— Прошу вас, пройдёмте в родильные покои.
— Я рожаю? — удивилась Мархан.
Жрец взглянул на Рассвета повнимательнее.
— Да, мудрейшая княжна, черное наше сияние, и что-то не так...
Рассвет потянул её, уложил на диван. Губы его были так же плотно сомкнуты, как всегда. Между бровями складка. Мархан стало больно и страшно.
Без слов он протянул к ней свою руку, и они вновь соединились в этой удивительной, неразрывной связи. Его взгляд наполнялся пониманием, которое лишь они могли видеть, как будто сам храм шептал им их тайны. Рассвет, несмотря на свою утрату разума, словно чувствовал, что требуется его жене.
Вокруг них становилось многолюдно; люди смотрели на пару с надеждой и тревогой. Аура целителя освещала путь, и в ней плескались искры жизни и любви. Мархан собирала силы, её тело сжалось в очередном мощном приступе боли...
Она почувствовала, как снова и снова её болевой порог, который она считала высоким, давно превышен.
Рассвет молчал, как всегда, но его действия были понятны всем, кто находился вокруг; каждый знал, что именно ему нужно, понимали, как поддержать его в этом. Целитель поднял руки, как будто давая команду жрицам подойти ближе. Их голоса слились в единую песнь, переплетаясь с шёпотом Мархан,. И когда она ощутила, как приходит последний момент, её сердце наполнилось силой, освободившей её от страха.
Все вокруг замерли, в этот миг, когда новая жизнь появлялась на свет. Мархан почувствовала, что Рассвет держит её за руку так крепко, словно они становились единым целым.
Мархан внезапно оказалась в нави – мире, где время теряло свою власть, а явь переплеталась с сновидениями. Поначалу она блуждала в тумане, но туман рассеялся.
Как прежде смотрели с небес двенадцать ликов богов. Светила полная луна.
Она оказалась в том прекрасном месте, где Рассвет, здесь здоровый, мог говорить ей о любви, мог танцевать с ней... В месте, где он создавал для неё волшебные видения, прекрасную сказку...
Перед ней стоял Рассвет, не такой, каким он был в яви – истощённый и покалеченный после пыток в плену. Здесь он был цел и ясен умом, полон живой энергии.
Мистический свет луны ласково озарял их встречу. Она повернулась и увидела своего мужа, Рассвета, который стоял перед ней в знакомом чёрном одеянии храмового танцора. Её сердце застучало сильнее, ведь только здесь он был здоров и спокоен, без угнетающей тьмы яви.
Они обнялись, словно не виделись столетиями; их объятия были полны любви и счастья, что они снова вместе. Рассвет коснулся её лица, гладил её волосы, словно боясь, что это могло быть последнее, что он когда-либо сделает.
Они прогуливались по мосту, пока луна медленно садилась за горизонт, оставляя за собой разноцветные следы света на небесной палитре. Вместе они вспоминали свои тяжёлые испытания — пытки и страдания, которые Рассвет пережил в плену, и безнадёжное бремя, которое лежало на плечах Мархан в его отсутствие.
Рассвет рассказал ей о своих странных видениях и снах, которые преследовали его, когда он был под властью врагов. Он описал, как она всегда была его опорой и светом в самые мрачные моменты. Мархан, в свою очередь, рассказала ему о своём страхе и надежде, что он вернётся, и о своей борьбе за сохранение семьи и их маленькой дочери.
Они смеялись и плакали вместе, обнимаясь и не желая отпускать друг друга. Их встреча во сне была как благодатный оазис в пустыне, где они нашли отдых и исцеление после тяжёлых испытаний.
Они снова стояли на мосту, который Рассвет назвал Калиновым. Мархан чувствовала, как сердце наполняется счастьем от встречи с любимым мужем. Они разговаривали долго, вспоминая прошлое и радуясь внезапному соединению хотя бы в этом мире.
Внезапно она вернулась в явь, услышала крик, почувствовала что-то тяжёлое на груди.
Это ребёнка положили ей на грудь; его крик вернул назад Мархан.
Жрица наклонилась к ней и восторженно прошептала.
— Девочка, мудрейшая княжна, свет наш тёмный... Девочка, здоровенькая, красивая.
— Вот молодец, вот умничка, — растроганно сказал Черный князь. — В правильном месте родилась, сразу к делам приступить решила...
Мархан обвела взглядом приведённый в беспорядок кабинет; увидела Рассвета. Он стоял у окна и указывал, чтобы окно открыли. Ворон, его верный спутник, стучался в окно, словно предвещая что-то важное.
Ворон сел ему на плечо, и Рассвет привычным жестом его погладил.
Рассвет улыбался, и ворон каркнул хрипловато, забыв, как это озвучивать мысли своего хозяина.
— Я здесь. Я вернулся, — сказал он, указывая на младенца на груди Мархан. — Она вернула меня. Наша дочь.
Меня провожали мои друзья и товарищи во главе с Черным Князем Варханом. Он закатил пир на весь мир в последний вечер перед моим возвращением на Землю. Столы ломились от блюд в белоснежных павильонах, украшенных зелеными ветвями и цветами. Здесь собрались мои самые близкие: Мархан и пришедший в себя Рассвет с их маленькой дочерью Калиной, названной в честь матери Рассвета. Рядом сидели Медвян, Красава и Любима, их лица ярко светились в лучах уходящего солнца, словно сами они были частью этого волшебного заката.
Друзья из Академии чародейства тоже пришли. Не все понимали, но оно и не надо.Они просто провожали меня в далекое путешествие. Героиня короткой войны, потерявшая мужа - я имею права развеяться в путешествии, правда?
Главное, что вино течет рекой, и все счастливы. Слышны песни и застольные речи. Я очень рада встречаться взглядами с каждым из своих друзей. А скоро я уйду, вернусь на Землю. И встречу Сергея.
Скорее бы!
Смех и радостные крики смешивались с музыкой, наполняя воздух атмосферой праздника. На столах лежали деликатесы, приготовленные с заботой и любовью — фаршированные утки, запеченные овощи и сладкие пироги, которые были любимы всеми без исключения. Каждый спорил о том, кто налил больше вина, кто приготовил лучшее блюдо, шутили о буднях академии и о героических сражениях, в которых мне пришлось участвовать.
Мархан смеясь рассказывала, как будила Черного Князя.
- Без ваших с Гораном историй мне и в голову не пришло бы искать на саркофаге кнопки!
Эти воспоминания согревали душу, словно огонь в камине.
В этот вечер доминировал светлое чувство. Калина спала на руках у Мархан, я взяла ее подержать. Я смотрела на своих друзей — их живые глаза, искренние улыбки — и понимала: это не прощание, а только временная разлука. Каждый из них оставил отпечаток в моей душе, и я знала, что наши пути еще пересекутся.
В конце вечера Черный Князь Вархан поднял бокал.
- За тех, кто уходит, и за тех, кто вернулся, и тех остается, — произнес он, и я почувствовала, как сердце наполняется теплом и надеждой. Я готовилась к своему новому пути, где меня ждала Земля и любимый Сергей.
Смех и радостные крики продолжали звучать, создавая магическую атмосферу, которую никто не хотел покидать. Гости, словно потерянные во времени, делились историями о своих мечтах и планах. Каждый из них становился частью общей мозаики, где простота и искренность переплетались с глубокими чувствами.
В этот миг все разногласия растворялись под напором теплоты общения. Приятные воспоминания словно накладывались слоями, создавая прочную основу для грядущих встреч и совместных приключений.
Когда вечер близился к завершению, гости начали прощаться, но прощания не были печальными. Каждый обменивался объятиями и словами поддержки, обещая оставаться на связи. Вдохновляющий дух единства и дружбы продолжал окутывать всех, как доброй традицией. Каждый шаг к дверям был подтверждением того, что даже на расстоянии связи не исчезнут.
Я, знала это. Я верила в это.
Рассвет обнал меня. Сказал:
- Попробую найти способ являться тебе во снах. Это самое малое, что я собираюсь сделать.
Я обняла его, расцеловались с Мархан.
- Пока, сестренка, - сказала она. - Не говорю прощай, слышишь?
Я улыбнулась. Слышу.
Черный князь провел меня в храмовый скрипторий.
Усадил меня за стол и протянул мне обитую кожей книгу с тисненным золотом названием на ней:
"Легенда о Елене Ветровой, книжном блогере и фармацевте"
- Открывай последнюю страницу и пиши: где, в какое время и в каком виде ты хочешь оказаться.
В глубоком полумраке студии я сидела на кухонном стульчике, сжимая в дрожащих руках обломанную чашку. Слезы текли по моим щекам. Вокруг были знакомые предметы ее обыденной жизни: мои бесконечные книжки, кольцевая лампа, часть кирпичной стены с кашпо, в котором плелась вверх по веревочкам зеленая лоза тещиного языка, чайник, старая посуда. Я чувствовала, как их привычная реальность медленно возвращается ко мне, смешиваясь с воспоминаниями о том мире.
В моей голове не утихали образы странных земель, где законы физики смешивались с чарами и волшебством. А здесь прошла всего неделя... Всего за одну неделю я успела пережить больше, чем за всю предыдущую жизнь на Земле. Мое сердце разрывалось между двумя мирами, между двумя сущностями, которые я теперь ощущала в себе.
Я осторожно прикоснулась к обломанной чашке, выпавшей из моих рук в момент перемещения.
Я медленно потянулась к телефону. Я знала, что теперь нужно сказать маме. В моем сердце смешались чувства страха и облегчения. Когда мама наконец подняла трубку, голос был теплым и ужасно знакомым. Но теперь в этом голосе было что-то новое — тревожное напряжение, которое я причинила своим исчезновением.
— Мама, — прошептала я, слыша свои собственные слезы в голосе. — Прости меня, я... я была в другом городе. Все хорошо.
Мама хотела было расспросить, но вместо этого раздался смешанный коктейль из плача и смеха, сопровождаемый дрожащими словами:
— Где ты была? Я волновалась! Почему ты не сказала? Я уже и в полицию...
Я опустила телефон, слушая, как мама продолжает:
— Но главное, ты жива. Детка, нельзя же так пугать!
Я закрыла глаза, чувствуя, как волнение медленно спадает. Я еще долго гладила обломанную чашку, но в этот момент я осознала, что обрела новое понимание и силу — даже если теперь возвращалась к обычной жизни, больше не была прежней Еленой.
Я подошла к окну, все еще сжимая телефон в дрожащих руках. Мое сердце бешено колотилось, когда я набирала заученный как молитву, знакомый номер.
— Горан, Сереженька.... Я вернулась, — прошептала она, слова вырывались из меня, наполняя тишину в трубке. На другом конце было молчание. Я почувствовала ком в горле, сердце, казалось, вот вот проломит грудную клетку. И тогда, наконец, послышался голос.
— Я поднимусь к тебе, можно? Я просто в машине сижу рядом с твоим домом. Ты не подумай, я не сталкер какой. Просто...
— Конечно, — прервала его я, не дожидаясь окончания предложения. — Поднимайся.
Сергей был рядом. Сергей, чьи глаза я видела в своих снах, в тумане волшебства, сейчас сидел в машине, ожидая меня. Волшебство и реальность переплелись в этом мгновении, когда мир магии соприкоснулся с моей обыденной жизнью на Земле.
Я дождалась, когда он поднялся, и, открыв дверь, ощутила, как сердце забилось с новой силой. Он стоял на пороге, немного смущенный, но с искренней улыбкой, коротко пробежавшей по его лицу. В его глазах я увидела тот же свет, который был в том магическом мире — надежду и тепло. Мы обнялись, и в этот момент все переживания последнего времени улетучились, как утренний туман.
Он был немного Горан. И я была немного Яриной. Наши привычные черты будто переплелись с чертами тех, кем мы были там.
— Ты расскажешь мне все? — тихо спросил Сергей, когда мы вернулись в уют студии.
Я кивнула и, сев на диван, начала делиться тем, что изменило во мне. Я говорила о том, как разрешился конфликт, о том, кем оказался Иван Петрович, о его реформах, о сумасшествии и возвращении Рассвета.
Чёрный Князь кивнул, внимательно слушая; его мрачные глаза искали ответы в лице своей подруги.
— Это слишком много совпадений для обычной невезучести, — пробормотал он, углубляясь в раздумья. — Жрецы, настоящие слуги богов, не совершают таких ошибок. Что скрывается за этим?
Мархан ощущала, как их разумы слились в стремлении распутать загадку.
— Мне кажется, это не случайность, княже, — продолжила она, не отводя глаз от от него. — Я чувствую, что в этом есть зловещие умыслы. Возможно, стоит послать наших людей в Железноземье для дальнейшего расследования.
Князь кивнул, выражение решимости отразилось на его лице.
— Ты права, Мархан. Кому бы ты поручила это?
— Быть может, Медвяну и Любиме? У них давным-давно есть чувства друг к другу, но всё никак! А рядом со столицей Франконии есть так называемый Город любви. Влюблённые со всего света мечтают туда попасть. Мы с Рассветом тоже...
Она осеклась и почувствовала, как в глазах собираются слёзы. Этого ещё не хватало! Мархан никогда не была склонна к слезам.
Князь, заметив её состояние, тут же подошёл к ней, обнял, как маленькую девочку.
— Ну что ты, что ты, доченька. Хочешь, мы тоже такой город построим? Даже лучше построим.
— Нет, зачем...
- Да хоть Диснейленд отгрохаем, - распалялся князь. - С американскими горками. Тебе понравится. А дракона хочешь? Настоящего, но маленького, размером с кошку. В одном мире, по которым потаскало мою душу, были такие. А я, кажется нашел способ путешествовать по мирам во плоти, и без всяких кораблей... Научишь его команде "Дракарис" . Будет огнем плеваться. Живая зажигалка размером с кошку, а?
- Не хочу... Не надо про дракарис, - совсем распустила сопли она. - Там все ещё хуже с мужем, с этим, Дрого, чем с Рассветом. Не хочу об этом думать!
— А давай Железноземье завоюем, ты только не плачь, не рви сердечко.
Мархан не выдержала и рассмеялась.
— Это вы поручили Ярине сочинять политические побасенки про вас?
— Да, это полезно для анализа мнения подданных обо мне. Она обещала подойти к этому с чувством, а не просто переделывать анекдоты про Сталина...
— Одна побасенка там такая была. Родилось наша с рассветом дочка. И вот проблемы у него с землеописанием. Вечно он к Черным Землям чужие деревеньки приписывает. Об этом учителя вам доложили. Подумали вы, подумали и говорите: «Ну, сделаю, что смогу». И завоевали эти деревеньки...
— Ну, — философски заметил князь, разливая чай, — в каждой шутке есть доля шутки. За тебя, моя милая. И за твоего ребенка. Эх, не завали обломками замка мой корабль, рожала бы ты в медбоксе. Мне, старому перестраховщику, было бы спокойно. Пока мы его раскопаем, Калина уже ходить будет.
Мархан приподняла свою чашку в ответ, чувствуя тяжесть ответственности и доверия, которое ей оказал Черный князь. Поясница как-то странно заныла. Если честно, она начала ныть ещё ночью. Но так, нерегулярно.
В коридоре вдруг стало шумно; вбежал секретарь, за ним жрец, оба поклонились.
— Прощения просим, мудрейший князь, мы...
Мархан охнула. Поясницу особенно погано прострелило.
— Что с Рассветом? Ну!
Рассвет вошёл в кабинет, отодвинул с дороги жреца и секретаря.
Подошёл к Мархан и взял её за руку. Взглянул на жреца.
— Всё будет сделано, мудрейший княжич, черное сияние наше...
Он поклонился Мархан.
— Прошу вас, пройдёмте в родильные покои.
— Я рожаю? — удивилась Мархан.
Жрец взглянул на Рассвета повнимательнее.
— Да, мудрейшая княжна, черное наше сияние, и что-то не так...
Рассвет потянул её, уложил на диван. Губы его были так же плотно сомкнуты, как всегда. Между бровями складка. Мархан стало больно и страшно.
Без слов он протянул к ней свою руку, и они вновь соединились в этой удивительной, неразрывной связи. Его взгляд наполнялся пониманием, которое лишь они могли видеть, как будто сам храм шептал им их тайны. Рассвет, несмотря на свою утрату разума, словно чувствовал, что требуется его жене.
Вокруг них становилось многолюдно; люди смотрели на пару с надеждой и тревогой. Аура целителя освещала путь, и в ней плескались искры жизни и любви. Мархан собирала силы, её тело сжалось в очередном мощном приступе боли...
Она почувствовала, как снова и снова её болевой порог, который она считала высоким, давно превышен.
Рассвет молчал, как всегда, но его действия были понятны всем, кто находился вокруг; каждый знал, что именно ему нужно, понимали, как поддержать его в этом. Целитель поднял руки, как будто давая команду жрицам подойти ближе. Их голоса слились в единую песнь, переплетаясь с шёпотом Мархан,. И когда она ощутила, как приходит последний момент, её сердце наполнилось силой, освободившей её от страха.
Все вокруг замерли, в этот миг, когда новая жизнь появлялась на свет. Мархан почувствовала, что Рассвет держит её за руку так крепко, словно они становились единым целым.
Мархан внезапно оказалась в нави – мире, где время теряло свою власть, а явь переплеталась с сновидениями. Поначалу она блуждала в тумане, но туман рассеялся.
Как прежде смотрели с небес двенадцать ликов богов. Светила полная луна.
Она оказалась в том прекрасном месте, где Рассвет, здесь здоровый, мог говорить ей о любви, мог танцевать с ней... В месте, где он создавал для неё волшебные видения, прекрасную сказку...
Перед ней стоял Рассвет, не такой, каким он был в яви – истощённый и покалеченный после пыток в плену. Здесь он был цел и ясен умом, полон живой энергии.
Мистический свет луны ласково озарял их встречу. Она повернулась и увидела своего мужа, Рассвета, который стоял перед ней в знакомом чёрном одеянии храмового танцора. Её сердце застучало сильнее, ведь только здесь он был здоров и спокоен, без угнетающей тьмы яви.
Они обнялись, словно не виделись столетиями; их объятия были полны любви и счастья, что они снова вместе. Рассвет коснулся её лица, гладил её волосы, словно боясь, что это могло быть последнее, что он когда-либо сделает.
Они прогуливались по мосту, пока луна медленно садилась за горизонт, оставляя за собой разноцветные следы света на небесной палитре. Вместе они вспоминали свои тяжёлые испытания — пытки и страдания, которые Рассвет пережил в плену, и безнадёжное бремя, которое лежало на плечах Мархан в его отсутствие.
Рассвет рассказал ей о своих странных видениях и снах, которые преследовали его, когда он был под властью врагов. Он описал, как она всегда была его опорой и светом в самые мрачные моменты. Мархан, в свою очередь, рассказала ему о своём страхе и надежде, что он вернётся, и о своей борьбе за сохранение семьи и их маленькой дочери.
Они смеялись и плакали вместе, обнимаясь и не желая отпускать друг друга. Их встреча во сне была как благодатный оазис в пустыне, где они нашли отдых и исцеление после тяжёлых испытаний.
Они снова стояли на мосту, который Рассвет назвал Калиновым. Мархан чувствовала, как сердце наполняется счастьем от встречи с любимым мужем. Они разговаривали долго, вспоминая прошлое и радуясь внезапному соединению хотя бы в этом мире.
Внезапно она вернулась в явь, услышала крик, почувствовала что-то тяжёлое на груди.
Это ребёнка положили ей на грудь; его крик вернул назад Мархан.
Жрица наклонилась к ней и восторженно прошептала.
— Девочка, мудрейшая княжна, свет наш тёмный... Девочка, здоровенькая, красивая.
— Вот молодец, вот умничка, — растроганно сказал Черный князь. — В правильном месте родилась, сразу к делам приступить решила...
Мархан обвела взглядом приведённый в беспорядок кабинет; увидела Рассвета. Он стоял у окна и указывал, чтобы окно открыли. Ворон, его верный спутник, стучался в окно, словно предвещая что-то важное.
Ворон сел ему на плечо, и Рассвет привычным жестом его погладил.
Рассвет улыбался, и ворон каркнул хрипловато, забыв, как это озвучивать мысли своего хозяина.
— Я здесь. Я вернулся, — сказал он, указывая на младенца на груди Мархан. — Она вернула меня. Наша дочь.
Глава двадцать четвертая
Меня провожали мои друзья и товарищи во главе с Черным Князем Варханом. Он закатил пир на весь мир в последний вечер перед моим возвращением на Землю. Столы ломились от блюд в белоснежных павильонах, украшенных зелеными ветвями и цветами. Здесь собрались мои самые близкие: Мархан и пришедший в себя Рассвет с их маленькой дочерью Калиной, названной в честь матери Рассвета. Рядом сидели Медвян, Красава и Любима, их лица ярко светились в лучах уходящего солнца, словно сами они были частью этого волшебного заката.
Друзья из Академии чародейства тоже пришли. Не все понимали, но оно и не надо.Они просто провожали меня в далекое путешествие. Героиня короткой войны, потерявшая мужа - я имею права развеяться в путешествии, правда?
Главное, что вино течет рекой, и все счастливы. Слышны песни и застольные речи. Я очень рада встречаться взглядами с каждым из своих друзей. А скоро я уйду, вернусь на Землю. И встречу Сергея.
Скорее бы!
Смех и радостные крики смешивались с музыкой, наполняя воздух атмосферой праздника. На столах лежали деликатесы, приготовленные с заботой и любовью — фаршированные утки, запеченные овощи и сладкие пироги, которые были любимы всеми без исключения. Каждый спорил о том, кто налил больше вина, кто приготовил лучшее блюдо, шутили о буднях академии и о героических сражениях, в которых мне пришлось участвовать.
Мархан смеясь рассказывала, как будила Черного Князя.
- Без ваших с Гораном историй мне и в голову не пришло бы искать на саркофаге кнопки!
Эти воспоминания согревали душу, словно огонь в камине.
В этот вечер доминировал светлое чувство. Калина спала на руках у Мархан, я взяла ее подержать. Я смотрела на своих друзей — их живые глаза, искренние улыбки — и понимала: это не прощание, а только временная разлука. Каждый из них оставил отпечаток в моей душе, и я знала, что наши пути еще пересекутся.
В конце вечера Черный Князь Вархан поднял бокал.
- За тех, кто уходит, и за тех, кто вернулся, и тех остается, — произнес он, и я почувствовала, как сердце наполняется теплом и надеждой. Я готовилась к своему новому пути, где меня ждала Земля и любимый Сергей.
Смех и радостные крики продолжали звучать, создавая магическую атмосферу, которую никто не хотел покидать. Гости, словно потерянные во времени, делились историями о своих мечтах и планах. Каждый из них становился частью общей мозаики, где простота и искренность переплетались с глубокими чувствами.
В этот миг все разногласия растворялись под напором теплоты общения. Приятные воспоминания словно накладывались слоями, создавая прочную основу для грядущих встреч и совместных приключений.
Когда вечер близился к завершению, гости начали прощаться, но прощания не были печальными. Каждый обменивался объятиями и словами поддержки, обещая оставаться на связи. Вдохновляющий дух единства и дружбы продолжал окутывать всех, как доброй традицией. Каждый шаг к дверям был подтверждением того, что даже на расстоянии связи не исчезнут.
Я, знала это. Я верила в это.
Рассвет обнал меня. Сказал:
- Попробую найти способ являться тебе во снах. Это самое малое, что я собираюсь сделать.
Я обняла его, расцеловались с Мархан.
- Пока, сестренка, - сказала она. - Не говорю прощай, слышишь?
Я улыбнулась. Слышу.
Черный князь провел меня в храмовый скрипторий.
Усадил меня за стол и протянул мне обитую кожей книгу с тисненным золотом названием на ней:
"Легенда о Елене Ветровой, книжном блогере и фармацевте"
- Открывай последнюю страницу и пиши: где, в какое время и в каком виде ты хочешь оказаться.
В глубоком полумраке студии я сидела на кухонном стульчике, сжимая в дрожащих руках обломанную чашку. Слезы текли по моим щекам. Вокруг были знакомые предметы ее обыденной жизни: мои бесконечные книжки, кольцевая лампа, часть кирпичной стены с кашпо, в котором плелась вверх по веревочкам зеленая лоза тещиного языка, чайник, старая посуда. Я чувствовала, как их привычная реальность медленно возвращается ко мне, смешиваясь с воспоминаниями о том мире.
В моей голове не утихали образы странных земель, где законы физики смешивались с чарами и волшебством. А здесь прошла всего неделя... Всего за одну неделю я успела пережить больше, чем за всю предыдущую жизнь на Земле. Мое сердце разрывалось между двумя мирами, между двумя сущностями, которые я теперь ощущала в себе.
Я осторожно прикоснулась к обломанной чашке, выпавшей из моих рук в момент перемещения.
Я медленно потянулась к телефону. Я знала, что теперь нужно сказать маме. В моем сердце смешались чувства страха и облегчения. Когда мама наконец подняла трубку, голос был теплым и ужасно знакомым. Но теперь в этом голосе было что-то новое — тревожное напряжение, которое я причинила своим исчезновением.
— Мама, — прошептала я, слыша свои собственные слезы в голосе. — Прости меня, я... я была в другом городе. Все хорошо.
Мама хотела было расспросить, но вместо этого раздался смешанный коктейль из плача и смеха, сопровождаемый дрожащими словами:
— Где ты была? Я волновалась! Почему ты не сказала? Я уже и в полицию...
Я опустила телефон, слушая, как мама продолжает:
— Но главное, ты жива. Детка, нельзя же так пугать!
Я закрыла глаза, чувствуя, как волнение медленно спадает. Я еще долго гладила обломанную чашку, но в этот момент я осознала, что обрела новое понимание и силу — даже если теперь возвращалась к обычной жизни, больше не была прежней Еленой.
Я подошла к окну, все еще сжимая телефон в дрожащих руках. Мое сердце бешено колотилось, когда я набирала заученный как молитву, знакомый номер.
— Горан, Сереженька.... Я вернулась, — прошептала она, слова вырывались из меня, наполняя тишину в трубке. На другом конце было молчание. Я почувствовала ком в горле, сердце, казалось, вот вот проломит грудную клетку. И тогда, наконец, послышался голос.
— Я поднимусь к тебе, можно? Я просто в машине сижу рядом с твоим домом. Ты не подумай, я не сталкер какой. Просто...
— Конечно, — прервала его я, не дожидаясь окончания предложения. — Поднимайся.
Сергей был рядом. Сергей, чьи глаза я видела в своих снах, в тумане волшебства, сейчас сидел в машине, ожидая меня. Волшебство и реальность переплелись в этом мгновении, когда мир магии соприкоснулся с моей обыденной жизнью на Земле.
Я дождалась, когда он поднялся, и, открыв дверь, ощутила, как сердце забилось с новой силой. Он стоял на пороге, немного смущенный, но с искренней улыбкой, коротко пробежавшей по его лицу. В его глазах я увидела тот же свет, который был в том магическом мире — надежду и тепло. Мы обнялись, и в этот момент все переживания последнего времени улетучились, как утренний туман.
Он был немного Горан. И я была немного Яриной. Наши привычные черты будто переплелись с чертами тех, кем мы были там.
— Ты расскажешь мне все? — тихо спросил Сергей, когда мы вернулись в уют студии.
Я кивнула и, сев на диван, начала делиться тем, что изменило во мне. Я говорила о том, как разрешился конфликт, о том, кем оказался Иван Петрович, о его реформах, о сумасшествии и возвращении Рассвета.
