Глава 1.
Впервые за полтора десятка лет капитан королевской гвардии Арта Тарн вновь ступила на мостовые столицы. Недоумение, прежде всего, вызвало ее собственное разочарование: город шумел, как потревоженный улей, грязью лепил сапоги к брусчатке, а бесконечная толпа толкалась и теснила, лишая последней надежды вздохнуть свободно. Мысли ее на крыльях тоски унеслись к безбрежным прериям Колонии, где ветер ласкал гривы диких скакунов, а крики орлов взмывали в синюю бездну неба.
Увлекшись воспоминаниями, Арта не заметила, как ловкий мальчишка чуть было не выхватил у нее кошелек. Но, едва она схватила воришку за руку, он превратился в чинного газетчика, который даже предложил скидку на свой товар.
На первой странице сверкала голографическая фотография, возвещавшая о грядущей свадьбе наследницы престола Лорейн и Марайна, приемного сына герцога Лондрийского. Рыцаря-защитника Известного Мира. Принцесса, хорошенькая, как куколка, смотрела на своего жениха с благоговейным трепетом. И было отчего на него так смотреть: рыцари-защитники были штучными экземплярами. Их было всего несколько десятков во всем мире. А без них Известный Мир был обречен на верную гибель.
Ходят слухи, что как мужья они не особенно хороши. Их призвание превыше всего. Однако в случае, если рыцарь станет принцем-консортом, в этом будет свой плюс: все наследники будущей королевы будут могущественными магами, к власти рыцари-защитники равнодушны. Им есть чем заняться и без этого. Например, спасать Известный Мир от четырех злых измерений и населяющих их чудовищ, которые проглотят мир, даже не подавившись.
Жениху, разумеется, уделили немало места в статье. И было за что! Четыре прорыва он ликвидировал в одиночку. В общем, герой, архимаг...
О семье было сказано кратко, что и понятно. Раз написано, что он приемный сын герцога, значит, он простолюдин. Но для того, чтобы дать фамилию магу такого уровня, любой аристократ готов перегрызть глотку ближнему своему.
Про принцессу писали мало: волшебница третьего уровня из девяти, во время недавнего приграничного конфликта работала в храмовом госпитале в Служительницы милосердия. Все как обычно. Зато очень красивая!
Впрочем, какое дело гвардейскому капитану до господ столь высокопоставленных? Лучше ей заняться посками гостиницы подешевле...
Закинув вещи в номер и освежившись, Арта не отказала себе в удовольствии прогуляться по вечернему городу, навестить памятные места. Вот в этом пабе, помнится, курсанткой она впервые надралась и подралась. Вот здесь на спор пила из наперстков, а в этой гостинице впервые... Впрочем, не будем об этом...
Стемнело, когда Арта, увлекшись воспоминаниями, свернула в проулок, ведущий прямо к гнезду кулинарного порока и разврата — знаменитой кофейне. Круассан с шоколадом или знаменитый пирог Фей? Вот в чем вопрос! Это тебе не служба, тут надо хорошенько подумать. А может, махнуть рукой на все условности дворянского быта и гульнуть по полной?! Взять и то и другое…
Свернув в переулок, Арта залюбовалась идущей впереди девушкой, вернее, ее нарядом. Персикового цвета муслиновое платье, которое идёт вот таким вот светленьким красоточкам, а на смуглой Арте будет смотреться как на корове седло. Длина юбки была консервативной, на две ладони от земли. Видны были симпатичные полуботики на каблучке высотой в три пальца. Изящная шляпка с бантом из атласной ленты и с вуалеткой. Эх, на капитанское жалование такой красоты не купишь.
Вдруг трое выскочили из темной арки. Двое схватили незнакомку за руки и стали тащить во двор, а один затыкал ей рот, чтобы не было слышно девчачьего писка. Арта крикнула: «Быстро отпустили!» — и резко ускорилась. Из темноты двора выбежал четвертый с ножом в руке, но Арта уже была рядом. Нож летит сверху. Но и Арта, поеятно, не промах. И оружие при ней.
Налетчики уже поняли, что дело идет не по плану, оттолкнули девчонку и пошли в атаку. У одного — дубинка, другой крутит гирьку на цепочке с заточенными звеньями. Девушка сильно напугана, но держится, даже не ревет. Арта крикнула: «Беги, дура!»
Сама дура, нельзя отвлекаться. Гиря летит в голову девушки. Арта едва успевает подставить руку. Цепочка меняет направление. Рукав рвется, китель на выброс. Искры из глаз, дикая боль и кровь, заливающая лицо. Оставшаяся парочка пытается сделать ноги. Синеватое облако парализующей магии накрывает беглецов. Они уже никуда не бегут. Последнее заклинание — лечение на себя. Силы кончились, и Арта мешком опустилась на землю. Последнее, что четко увидела Арта, — склонившееся над ней кукольное лицо принцессы, чью голографию она рассматривала сегодня в новостном листке. Ого!
Свистки полицейских. Ее аккуратно поднимают, куда-то несут, и кто-то обещает:
— Мы тебя сейчас в больничку. Крепись, капитан!
Глава 2
В кабинете король метался подобно молнии, аж стекла звенели. Кончики его пальцев истекали электрическими разрядами, и он едва сдерживался, чтобы не обрушить их на нерадивую дочь.
Принцесса заливалась слезами, ее изящное, словно крылья мотылька, муслиновое платье едва удерживалось на плечах, а под глазом наливался синяк.
— Глупая курица, — восклицал Его Величество, его голос громыхал, как буря. — Ты совсем потеряла разум?
Лорейн выглядела жалкой и беспомощной.
— Батюшка, — прорыдала она. — Но я люблю другого!
Король обрушил кулак на стол.
- Кого? Этого баронишку? Ты архимага, рыцаря- защитника променяешь на эту соплю?
- Он хороший! Он любит меня!
Король едва не обрушил на стол кулак повторно, но сдержался и вместо этого произнес спокойно:
— Послушай, дитя мое. Ты выйдешь замуж за могущественного мага, родишь ему наследника. В потом скачи, как блоха, хоть по всем постелям королевства.
— Батюшка!
Король отмахнулся от возражений.
— Все так делают. Ты знаешь, какая магическая совместимость связывает тебя с твоим барончиком? Три процента. Ты родишь ему слабого отпрыска, который будет жалок среди тех, кто владеет магией. А Марайн...
— Восемьдесят три процента, — вздохнула принцесса. — Я знаю.
— Ты рожала бы Архимагов, я тебе говорю. Что в Марайне дурного? Разве он жесток, глуп или бесчестен?
— Нет, — прошептала Лорейн. — Просто с ним скучно.
— Ей скучно! — с иронией повторил король. — Он тебе игрушка, комнатная собачка?
— А с Рэнсомом... Каждая секунда с ним, словно... Батюшка, может, мы сделаем иначе? Я выйду за Рэнсома, но наследника рожу от Марайна. Недолгий роман, и никаких обязательств. И ему не придется надолго отвлекаться от своих обожаемых чудовищ.
Король окинул дочь долгим взглядом, покачал головой и расхохотался.
— Ты еще молода и глупа.
Он многое мог бы ей рассказать о ее возлюбленном. Что его наняла ливарнийская разведка, чтобы опорочить Лорейн. Что его видели в кругу Культистов Последнего Дня, поклонявшихся тем самым чудовищам от которых Марайн защищал Известный мир.
Но король помнил себя в ее возрасте, помнил, что значит быть влюбленным. Он любил свою дочь и не хотел разрушать ее иллюзии.
Лорейн была его младшенькой, любимицей. Он растил ее не как наследницу, а как источник радости. Но его старшие дети погибли, и он едва ли успеет воспитать еще одного наследника.
— Иди спать, Лорейн, — наконец произнес король. — И не забудь завтра навестить свою спасительницу.
Принцесса поднялась, склонилась в реверансе, который резанул отца по сердцу.
— Что? — спросил он. — Даже не поцелуешь на прощание своего старика?
Лорейн не поцеловала. Обиделась. Неужели придется открыться ей? Боги и Защитники, это выше его сил.
Он открыл стол, извлек магическое зеркало и провел над ним рукой.
— Марайн! Здорово, сынок. Не потревожил?
Вызов короля застал рыцаря Марайна только что вышедшим из душа. Он едва успел накинуть халат. Его комнаты располагались на восьмом этаже Рубежного замка.
Штаб-квартира рыцарей-защитников находилась у средоточия миров, в месте, где несколько измерений соприкасались друг с другом. Четыре из них были смертельно опасны. Еще четыре условно полезны.
Марайн сел в кресло у высокого стрельчатого окна, налил себе вина, окинул взглядом привычную картину: переливались всеми цветами радуги восемь сфер сопряжения. Под каждой — проход в иное измерение.
Король жаловался на непутёвую дочь. Марайн кивал.
- … Влюбилась в какого-то барона. А он таких, как Лорейн, по три штуки в месяц имеет. Кутила, игрок и культист вдобавок.
- Люди, никогда здесь не бывавшие, имеют превратное представление об иных измерениях, — спокойно заметил Марайн, заклинанием высушивая густые, чёрные, коротко стриженые волосы. — В конце концов, мы для этого здесь и сидим, чтобы они имели такую возможность.
Он с трудом подавил зевок.
- Это нормально... Между тем, быть может, Лорейн не так уж и не права. Мало радости в двадцать лет выходить за нелюбимого.
Король всплеснул руками.
- Она хорошая, добрая девочка... Но я ей и засохший пирог не доверю, не то что королевство. Надо было тебя самого усыновить, да Эдди, пройдоха, обскакал меня.
- Рыцари не имеют права властвовать напрямую.
Король вздохнул.
- Да знаю я... А если бы мы никому не сказали?
- Это было бы бесчестно. Каждый, у кого есть потенциал стать рыцарем на особом счету.
- Да, вы даже реже королей встречаетесь.
- А риск умереть выше.
Их разговор прервала сирена.
Марайн вскочил.
- Я должен идти.
Пока два оруженосца покрывали его доспехами, Марайн выслушал краткий доклад:
- Три Твари из четвертого измерения, господин рыцарь.
Твари из четвертого измерения... Какое изящество, истинное наслаждение для глаз человека. Они словно феи из зачарованных сказок, воплощение волшебства. Их красивые, слегка светящиеся тела, высотой от трех до пяти метров, полупрозрачные крылья легко пронзают сталь, изящные пальцы с когтями полуметровой длины. А как нежна их улыбка, когда они отрывают головы людям попавшимся на пути... Только лишь длинный шипастый хвост будто он был оторван от другого существа и прикреплен к фееподобному созданию.
Но выбора нет: либо рыцарь-защитник встанет на их пути, либо... Люди погибнут. Марайн подошел к порталу, чувствуя тяжесть меча в правой руке и сосредотачивая магию в левой.
Час спустя он покончил с двумя Тварями, а третья, самая массивная, отвлеклась пожирание своих товарок. "Удача на моей стороне," подумал Марайн, "пусть она прсмльнее отвлечется..."
Внезапно земля под ногами начала дрожать, купол не дававший тварям шагнуть в Известный мир, прогнулся, а щатем лопнул.
- Портал расширяется! - закричал он в маленькое переговорное зеркало, закрепленное на тыльной стороне его ладони. - Я вижу лишь один путь. Ритуал девятого уровня. С человеческой жертвой.
Иногда рыцари поступали так... Приносили себя в жертву.
Тварь внезапно разгневалась, отвлекшись от пожирания своих сородичей взглянула на него. Слова ритуала, заученные десяток лет назад, не помешали схватке. Они обменивались сильными ударами, оглушительный скрежет наполнил пространство вокруг, но Тварь не сдавалась. Хрупкая балансировка схватки продолжалась недолго - отвратительный хвост Твари, покрытый шипами, удлинился и нанес сокрушительный удар. Защитное стекло шлема треснуло, осыпаясь крошечными осколками.
Он не успел закончить. Все вокруг вспыхнуло. Марайн увидел обрывки своего собственного легкого, висящие на когте Твари, затем невыносимая боль пронзила его грудь и виски. И сознание, не выдержавая натиска, отступило, Марайн погрузился во тьму.
Глава 3
Боль показалась большой черной змеей, обвившей его голову. Когда змея сжимала свои обручи, его тело окутывали языки пламени, выжигая глаза, кожу и мышцы, превращая кости в пепел, оставляя лишь боль. Однажды Марайн удивился: почему его живьем сжигают? Потом понял, что должно быть умер. Но бывает ли мертвому больно? Оказывается, бывает. Во тьме звучали голоса, но слов Марайн не мог различить.
Иногда он слышал обрывки разговоров. Похоже, принцесса Лорейн стояла возле него.
Так значит, он не умрет? - спросила она с надеждой.
-Нет, ваше высочество.
Лорейн вздохнула жалобно.
- И он не сможет статся рыцарем? -
-С такими ранами удивительно, что он вообще дышит, ваше высочество.
- Здесь плохо пахнет, правда, госпожа Тарн? заметила она. - Он ужасно пахнет.
Грудеой, приятный женский голос ответил.
- Раны воспалились, ваше высочество. Это неизбежно. Так пахнет война.
Однажды он услышал голос приемного отца, спокойный и утомленный:
- Не поднимайте, нужно поить через трубку. Королевский лекарь приходил, принес настой. Гадость жуткая.
Затем пришел король, как всегда шумный, и спросил, как мог тихо:
- Как он, Эдди? Почему здесь темно?
Марайн удивился: почему действительно? Но он не выдавал своих мыслей вслух. Однажды почувствовал, как кто-то протирает его лицо влажной тряпкой и наугад спросил:
- Отец...
- Майри, - раздалось из темноты. - Ты очнулся, мой мальчик!
С того дня его чаще беспокоили, разговаривали с ним, и Марайн проводил все больше времени в состоянии бодрствования. Кто-то всегда сидел у его постели: братья, племянники или племянницы, невестки... Навещали его и настоящие родители, гордясь и стесняясь своего особенного сына - единственного мага, родившегося в их деревне за последние тридцать лет.
Марайн почти не ощущал их касаний, и слова доносились к нему, будто сквозь вату. От любого умственного напряжения начинала кружиться голова.
Лекарь успокаивал его:
- Все будет, милорд. Вы удивительно жизнестойкий.
Однажды он заметил на краю зрительного поля огонек свечи и понял, что никогда в жизни не видел ничего более прекрасного. - - Лорд Марайн, - услышал он, - вы видите огонь?
- Да.
- Попробуйте сказать громче. Вот так, хорошо. А теперь посмотрите на меня. Видите?
Через пару дней Марайн, наконец, распознал, где находится. В столичной королевской резиденции, в "семейном" крыле. Немного позже он различил картину, висящую напротив постели. Этим морским пейзажем он любовался каждый раз, когда посещал королевский музей.
Король заметил его восхищение на одном из визитов.
- Я помню, мальчик мой, тебе всегда нравилась эта картина. Вот... Теперь она твоя.
Это слишком ценный дар, - вздохнул Марайн, любуясь бликами солнца на воде. - Я не могу его принять.
- Ой, пустяки, - ответил король. - Мне он и в медяк не обошелся - это подарок купеческой гильдии на предстоящую свадьбу. Часть приданного Лорейн.
- Разве свадьба будет? - Удивился Мараин. Король хитро прищурился и погрозил ему пальцем.
- А ты что же, отвертеться хотел?
- Это видится мне совершенно логичным. Посмотрите на это с точки зрения Лорейн. Одно дело выйти замуж за нелюбимого, но планирующего провести большую часть времени вдалеке от нее, на Рубеже... А за нелюбимого калеку... Еще хуже. Другие рыцари...
Король встал, отошел к окну.
- В ту ночь, когда ты был ранен... На Лорейн напали. И на меня тоже готовилось покушение. Послушай, Марайн, сынок... Ты помнишь о том, что я говорил? Что лучше бы я тебя усыновил, сделал своим наследником? Ты единственный теперь, кому я могу доверять.
Они помолчали. Потом король сказал:
- Ты любишь Лорейн? Подожди, не отвечай, послушай меня внимательно. Ты знаешь, она моя младшая. Не для трона её растили, для радости.
