Интервью с героем: Бенджамин Лоуренс

Подхватываю очередной флешмоб, поддерживая идею Екатерины Радион взять интервью у героя книги.

В рамках книги «История одного проклятого» (https://prodaman.ru/Lucielle/books/Istoriya-odnogo-proklyatogo) ее главного героя уже пытались проинтервьюировать, но безуспешно. Так что на правах автора позволила себе закрыть его в совершенно пустой комнате, пригрозив, что не отпущу, пока не ответит на вопросы.

- Ты серьезно думаешь, что меня это испугает? Я месяц провел в мире кристалла. И судя по тому, что я видел в твоих планах, мне еще пару месяцев предстоит провести в карантине.

- Хорошо, мистер Лоуренс. Тогда давайте так. Если вы сейчас же не ответите на вопросы, то я на десяти страницах распишу всю родословную ваших предков, чтобы читатель окончательно запутался и уснул, а также расскажу, что ваша прабабушка также являлась вашей лю...
- Стоп…, - я вижу, что глаза собеседника сменили цвет. Но он-то понимает, что на меня его руна не действует. - Не надо напрягать читателя такими подробностями. Пожалей его психику! Давай свои вопросы.

- Представьтесь, пожалуйста.
- Тебе перечислить все имена? У меня их штук 15 — 20 было. И это из тех, что я могу сейчас вспомнить. Но можешь обращаться ко мне доктор Лоуренс. Бенджамин Лоуренс. Урожденный де Конинг.

- Кто вы по расе, сколько вам лет.
- Я вампир. Чистокровный. Мой прадед и прабабушка из числа сангуисов — первых вампиров Заолуна. Анисит — то есть питаюсь лишь кровью себе подобных. Круорец — владею кровавой руной. Родился в январе 1414 года. Значит, на момент событий в книге мне 602 года.

-Может быть немного скажете о своей внешности? Устраивает ли она вас?
-А что о ней говорить? Среднестатистическая внешность мужчины в самом расцвете сил. Нет, я не жалуюсь. Правда, не понимаю, как такой уродец мог родиться у таких родителей. Хотя, знаете, может и они стали такими же, если бы прошли обряд обращения не в 20 — 27, как это чаще всего бывает в кругу чистокровных, а как я — в 37. Но шнобиль у меня все-таки от отца. Хоть что-то от него передалось.
На самом деле меня все устраивает. Представьте сами: приходите вы к врачу в кабинет. Все говорят о том, что он профессионал и т. п., а перед вами человек с внешностью мальчика, который только что закончил медучилище. Кто ему поверит? Мне же проще. Я не выгляжу как сладкий мальчик. А если отращу бородку и нацеплю очки, так вообще за старца сойду. Удобно очень! Да и документы таким образом можно не так часто менять.
Единственное, что меня не устраивает, что автор периодически заставляет бриться и стричься. Чертовски много времени отнимает вся эта процедура. Не понимаю, чем я буду плох, если обзаведусь бородкой и хвостиком? скрябает по щетине

-О чем мечтаете? Какие у вас цели?
-Создать лекарства, которые помогли бы людям бороться с главными болезнями XXI века. Хотя, кажется, я такое уже создал.
Проводит рукой по лбу
Значит, создать такой препарат, который боролся бы с болезнями и не имел побочных действий. Знаю, что это невозможно, но стремиться же к этому можно?

-Что может помешать вам дотянуться до мечты?
-Автор. И только автор. Вот держит меня здесь, например, а мне, между прочим, работать надо.
Все остальное… я не ставлю перед собой цели и задачи, которые не могу достичь. Во всем остальном все зависит лишь от меня. Так что если не отвлекаться на всякие там кристаллы и встречи с Кхортом (кстати, хочу заметить, что я против последнего), то любую мечту можно реализовать. Нужно лишь время и желание.

Напоминаю респонденту, что время ограничено, так как Крона приближается, а значит на Заолун вскоре вступит Кхорт — бог вампиров. По цвету глаз респондента понимаю, что он хочет со мной сделать. Видимо, это единственное желание, которое ему не суждено реализовать

-На кого из других персонажей книги вы могли бы рассчитывать?
-Да на всех. Если правильно повернуть дело, то можно заставить на себя работать даже тех, кто хочет тебя уничтожить. Главное найти те нити, за которые можно потянуть. А вообще очень бы хотелось вновь встретиться с магом Эриком — с тем идиотом, что мажет не только в баре по бутылкам (с двух шагов по ним попасть не может), но и по Черни прицелиться нормально не в состоянии. Конечно, я не жалуюсь: в противном случае я был бы сейчас мертв. Но как-то за их ведомство воинов обидно. смеется
Хотелось бы познакомиться поближе с мужем Ребекки. Все-таки я как-никак помог его жене выжить. Так что он мне кое-что должен!

-Кого вы считаете своим главным врагом? Почему?
-У меня нет врагов. Есть конкуренты, есть те, с кем мы в разные исторические периоды не сошлись во взглядах.
Хотя...
замечаю, что Бенджамин меняет свой несколько развязный тон.
моим врагом я бы смог назвать безумие — то проклятие, которое преследует рано или поздно всех аниситов. Но это тот враг, от встреч с которым я стараюсь бежать, так как не уверен, что смогу выиграть битву.

-Чего вы боитесь, о чем сожалеете? О чем вы никогда и никому бы не признались, что хранится в самых отдаленных уголках вашей души?
-Боюсь, не успеть сделать чего-то важное. Поэтому для меня ничего неделание — смерти подобно.
Стараюсь ни о чем не сожалеть. Все, что прошло, — оно осталось в прошлом, которое изменить нельзя. Надо его просто принять и идти дальше. Но знаешь.. я часто думал о том, что бы было, если бы мне дали возможность вернуться после войны домой и если бы отец не объявлял на меня охоту. Но это не сожаление, а скорее просто обида. Вряд ли бы я стал тем, кем есть, если бы не эти 3 — 4 века, в ходе которых я просто пытался выжить. Наверное, наоборот, стоит сказать отцу за это спасибо, если когда-то, конечно, его увижу.

внимательно смотрит на меня, будто пытается выяснить, собираюсь ли я устраивать им встречу. Выдерживаю взгляд, не выдавая секрета

-В чем вы боитесь признаться даже самому себе?
-Я. Не. Хочу. Встречаться. С Кхортом!!! Я может семью хочу, детишек...Вообще да, хочу. Но как-то сложно с этим у меня.

-Что может резко повлиять на ваше душевное состояние?
-Наличие идиотов рядом. Попытки других представить свои идиотские идеи как нечто гениальное. Нет, я не против подобного: каждый должен иметь возможность так или иначе самоутвердиться. Но только, пожалуйста, не в науке и не в медицине. Потому что это уже становится не смешно.

-Чем вы гордитесь? Какие поступки и свершения важны для вас?
-Я горжусь результатами своей профессиональной деятельностью. Мне кажется, что я много достиг. И вдвойне приятно, что ко многому я пришел сам, без поддержки семьи, хотя ученых в наших рядах достаточно.
Почему именно результатами? Потому что, думаю, читателям не стоит знать, какими трупами выложен путь к результатам моей научной деятельности.

-Чем вы предпочитаете заниматься в свободное от плясок под авторскую дудку время?
-Работать. Да, я трудоголик. Работа для меня все: и жена, и любовница. Не сказать, что в наших с ней отношениях все легко, но по крайней мере она не изменяет, всегда меня ждет. И мне нравятся те сюрпризы, которые они иногда мне подкидывает. Это разнообразит наши отношения, позволяет держать их в определенном тонусе.
Кстати, я бы тебе тоже посоветовал попробовать подойти к работе с таких позиции, тогда бы ты меня здесь не держала так долго.

- Мистер Лоуренс, а вы так и будете тыкать мне?
- А почему бы и нет? Я не люблю вашу братию — и ты прекрасно это знаешь. Журналисты, писатели... Что бы вам ни скажи — все переврете, все исказите, лишь бы привлечь внимание читателей. Хотя, конечно, среди вашей братии встречаются интересные образцы. Вот ты, например. Ножки у тебя, что надо. Но, кстати, не хочешь их немного выпрямить? И с кожей что-то делать надо. Это же просто кошмар! Как ты в таком виде ходишь, а?

- Доктор Лоуренс!
- Нет, ты слушай! Мы же обо мне говорим?
узнаю этот оценивающий, раздевающий и нахальный взгляд. Доктор Лайтман - один в один. Как же я не люблю, когда он начинает быть на него похожим.
Так вот послушай профессионала. Я бы на твоем месте...

- Доктор Лоуренс, идите, пожалуйста!

резво вскакивает и устремляется к дверям, как будто боится, что я передумаю.

- Хам! - в сердцах посылаю ему вслед.
- А еще нахал, козел, садист, развратник, женоненавистник и некрофил.
- Что? - бегу к двери, чтобы уточнить по поводу последних пунктов, но респондента уже и след простыл...
Вот ведь гад! Но гад - любимый!