Часть 1. Труппа на выезде
Основано на реальных событиях
Лажают все. И политики, которые никак не могут прочитать свою речь, написанную на бумажке, и актеры нашего областного драматического театра, забывающие слова. Что уж говорить о нас, молодых, здоровых, энергичных. Такими мы были тогда, когда еще существовал Синтез-театр «До».
Это сейчас нам бы в морозную снежную зиму посидеть в тепле перед телевизором, глядя, как вся страна готовится к празднику. А раньше нам ничего не стоило в конце декабря отправиться на гастроли по поселкам области, чтобы порадовать детишек представлением. Да мы и сами радовались этим поездкам. Ведь во время них можно было забыть о сессии и работе, домашних делах и любовных проблемах. В рамках одного поселения мы становились звездами! Но, думаете, только это нас привлекало в такой бродячей актерской жизни? Конечно, нет. Просто ни одни наша поездка не обходилась без сюрпризов.
Итак, представьте. Конец декабря. Трасса Р208, на которую наш маленький автобус пытается выбраться с нечищенных дорог очередного поселка. И температура -30.
— Давайте все дружно на счет три. Раз! Два! Три! — скомандовал Илья, прикладывая руки в перчатках к холодному заду машины. И вместе с ним это действие повторили остальные ребята. Пыхтела машины, из-под колес вырывался снег. Пыхтели ребята.
И лишь мы, девчонки, стояли рядом, смотрели за этим действием и прыгали.
Вы бы тоже прыгали на нашем месте. На улице — минус тридцать. А на нас — тоненькие колгототочки, легкие летние платьица. При таком наряде ни теплые куртки, ни кофты не спасали. Тем более в этом поле, где застрял автобус, мы сразу же стали жертвами ледяного ветра.
Спросите, зачем мы так легко оделись? А как же иначе? Мы же на гастролях! В день по пять — шесть представлений в разных уголках нашей Пензенской области.
Так что как только смолкали звуки финального аккорда, мы собирали костюмы в гримерке, бросали их в сумку, разбирали декорации — и в машину. Ведь с нынешними дорогами еще неизвестно, когда мы доберемся до следующего места. Хорошо хоть в финале и в начале спектакля у нас в большинстве своем один и тот же наряд. Наряд детей! Вот и прыгали мы в тонких платьицах, а мальчишки толкали машину с румяными щеками и розовыми подкрашенными губами.
Машина еще раз фыркнула и тронулась.
— Стой! — опомнились девчонки и побежали за автобусом. А не то наш водитель — тот еще приколист. В прошлый раз заставил нас бежать стометровку по трассе! Он, видите ли, про нас забыл. Так мы ему и поверили!
В салоне было тепло. Все поснимали шапки, распахнули куртки и зимние пальто, расселись по местам, стараясь не сильно напирать на тюки с декорациями. Как-никак нам еще одно представление сегодня играть. Последнее. А дальше можно будет отдохнуть до следующего дня. Отдохнуть от прыжков, песен и бесконечного переодевания. Кстати, надо, наверное, вам сказать, при чем тут последнее. Дело в том, что мы играем мюзик Морсина «Снежная королева». Народу у нас не очень много, но так как массовка в спектакле все же нужна, то вот и приходится нам, сбрасывая с себя костюм одного персонажа, переодеваться сразу в наряд другого. Сам спектакль длится минут пятьдесят. За это время мы пять раз меняем костюм. Как в армии — пара секунд на смену обмундирования и грима.
Некоторое время ехали в тишине. Кто-то смотрел в окно, отдаваясь во власть романтического настроения. Заснеженные дома поселков мигали нам окнами, из труб вверх тянулся дымок. Мелькали села, деревни, поля, перерезанные спящими подо льдом реками. Иногда эти пейзажи нарушали вылетевшие в кювет машины.
А мы все ехали и ехали. Кто-то уже потихоньку храпел в конце салона, девчонки шушукались, обсуждая какие-то свои дела, на поручнях шуршали пакеты с бальными платьями.
Татьяна — наш режиссер, маленькая хрупкая женщина с фарфоровым цветом лица, задумчиво потерла лоб тонкими пальцами. Вот уже несколько минут она совершала эти действия. Видимо, решала сложную задачу или пыталась что-то вспомнить. Что ж, бывает.
Как говорится, пока режиссер молчит — труппа отдыхает!
— Ребята, — ладошки режиссера соприкоснулись, издав такой звук, который даже заглушил храп. — Ребята, давайте договоримся. Если на этот раз опять не будет света, то песни мы не поем. Просто проговорите весь текст, будто это стихи.
Это Татьяна вспомнила первое место, где мы играли спектакль. Видимо, Снежная королева расшалилась и лишила весь поселок света. Но зрители пришли, и спектакль был отыгран. Актеры надрывали глотки, пытаясь пением перекричать топот массовки, массовка прыгала кто в лес, кто по дрова, но со счастливой улыбкой на губах. Все мы помним главное правило: если лажаешь, то лажай весело!
— А танцевать мы тоже будем под стихи? — спросил кто-то с задних рядов.
Вновь режиссер углубилась в размышления.
— Надеюсь, хоть у этих с магнитофоном будет все нормально, — подал голос Алешка, самый высокий парень в команде, который к тому же играл роль Кая.
Все молчаливо согласились с ним. Второй спектакль принес нам не меньшие сюрпризы. В местном ДК были какие-то проблемы с техникой, в результате мы отыграли спектакль не за пятьдесят минут, а за тридцать пять, так как все музыкальные композиции звучали в убыстренном темпе. И в этом случае хуже всего пришлось именно Каю: ведь он вынужден был и петь, и танцевать. Так что дорого ему обошлось хвастовство! Со сцены он буквально выползал и на новогоднюю зарисовку вышел не сразу, а лишь тогда, когда Королева должна была его целовать в танце. Думаю, что этот момент Алешка, даже будучи мертвым, не пропустил бы.
— Слушайте, люди, а что у нас опять с оленем? — донеслось откуда-то справа.
— А что с ним? — протянул Шурик, которому досталась почетная роль играть переднюю часть этого самого оленя. Все затихли, прислушиваясь к разговору.
— Так рога же!
— А… — все сразу же потеряли к разговору интерес. — Рога еще к третьему спектаклю отвалились.
— Хочу заметить, что в этот раз они дольше продержались, — заметила Ася — дизайнер костюмов, декораций и вообще творческий человек, постоянно находящаяся в своих творческих измышлениях.
Я посмотрела на ту часть оленя, про которую говорили. Рога были нашей головной болью. Они просто не хотели держаться на этой морде, сделанной из папье-маше. Нами, между прочим, сделанной!
— Может их веревочкой подвязать? — предложил Илья — главный алхимик нашего спектакля.
— Я их уже привязывала, — вздохнула Ася, подобрала ноги, согнулась в спине и стала теребить свою губу пальцами. Размышляет!
— Ань, ну так поддержи их руками. В чем проблема? — обратился кто-то из ребят к нашей Герде.
— Я и так держу. Но я же не всегда рядом с ним нахожусь.
— Зато посмотрите, как символично. Стоит Герде приблизиться к оленю, у него рога оп — и поднялись!
— Ну тебя, — Аня хлопнула рукой своего соседа, который к ней явно был неравнодушен.
— А если их прибить гвоздиками? — робко предложила Ася. — У меня даже парочка штук найдется.
Ася зашуршала, засопела и вскоре на свет были извлечены гвозди.
— Неее, — протянул Андрей — актер от бога и мастер на все руки. — Такие не подойдут. Да и как крепить? Либо рога тогда будут расти из ушей, либо они будут находиться параллельно полу. Нам же надо, чтобы они были пер-пен-ди-ку-ляр-но!
На всякий случай последнее слово парень произнес раздельно, чтобы у дизайнера не возникла случайно идея создания нового образа розового оленя. А ведь могло и такое случится. Творческое видение Аси некоторых вещей до сих пор поражало многих.
Между тем пока ребята обсуждали животрепещущую тему, несчастная морда животного висела перед моим носом. Сделанная из папье-маше, она была похожа на физиономию сильно отощавшего поросенка. Розовая, вытянутая и с пяточком. Пятачок у нас получился хороший… почти с мою ладонь. Это я на днях проверяла, когда обводила животному ноздри ярким черным маркером. Вот и висел, несчастный, слушая, как решается его участь. Висели и его рога под мордой. Строго перпендикулярно полу!
— А может тогда в накидке сделать дырки и я сам их буду держать? — предложил Шурик, по своей привычке растягивая слова.
— Не надо! — в тон ему протянула Ася и так посмотрела, что Саша решил отодвинуться от нее подальше. Если уж у дизайнера есть в кармане гвозди, то, значит, где-то найдется и молоток.
— А если их вообще убрать? — предложил кто-то.
— Как тогда зритель поймет, что перед ним — олень?
— Пусть Герда несколько раз назовет его оленем, чтобы у всех отпали сомнения.
— Кстати, Саш, а что там у оленя с правой ногой? — задала новый вопрос Татьяна, и девчонки на задних рядах напомнили о себе: Ирина засмеялась, а Зоя тяжело вздохнула.
Вот уже не думали они, что в четвертом спектакле самой сложной окажется роль помощников алхимика. Их задача казалась простой: вынести шар — обруч, в котором потом должен появиться олень, и держать этот шар с каменными лицами.
Но как тут сохранить такое лицо, когда у оленя болтаются рога прямо под мордой, да и сама морда повернулась назад почти на сто двадцать градусов? Повернулась да еще и наклонилась. И ведь не поправишь: шар, зараза, тяжелый, одной рукой его не удержишь. Хорошо хоть Герда тогда сообразила и не только вправила оленю голову, но и не дала Шурику вместе с Серегой (он играл вторую половинку оленя) свалиться со сцены.
Но до того, как ситуацию исправила Аня, Зоя попыталась было опустить взгляд (вид оленя со свернутой шеей готов был родить истерику), как увидела нечто не менее занимательное: аккуратно зашнурованные тряпочные ботиночки, верхушка которых, как флаг, болталась на ногах, а из-под этой тряпочки выглядывали голые пальцы парня.
— Так у меня еще во время второго представления подошва отлетела, — совершенно спокойно сообщил Саша.
— Ну, Шур, ты бы хоть носки тогда надел, — жалобно застонала Зоя.
— Так я и был в носках! — гордо заявил парень, и все вспомнили эту ужасную сцену, на которой им приходилось прыгать. После очередной массовки многим пришлось вытаскивать из ладоней заусенцы. То-то же удивилась администрация учреждения, когда мимо них проходили, готовясь к отъезду, актеры, от которых несло алкоголем. А что делать? Надо же было все это как-то обработать. У нас ребята, можно сказать, от сердца оторвали бутылку, которую нам вручили благодарные зрители в первом поселке, где нам довелось играть мюзикл без музыки!
— Кто-нибудь свободный есть во время похода Герды по залу? — задала свой вопрос Света, вот уже полчаса творящая что-то с подолом бального платья, от которого в очередной раз отлетела гирлянда цветов.
— А чего надо? — осторожно спросил кто-то из ребят.
— Да платье мне застегнуть. Не могу же я опять в незастегнутом прыгать, изображая каракатицу, лишь бы не повернуться к зрителям спиной? — возмущалась Цветочница, которая на последнем выступлении чуть все платье на сцене не оставила, когда кто-то из «цветов» наступил ей на подол.
— Я могу помочь, — певучим голосом предложила Лена. Она не так давно в нашем коллективе и еще не все танцы освоила. Например, в Саду Цветов она вместо того, чтобы танцевать со всеми, выполняла сольную программу. Причем умудрялась постоянно это делать под ногами Цветочницы.
— Отлично! — облегченно вздохнула Светлана, стараясь не думать, в каком виде она выйдет на этот раз на сцену. А главное, в каком виде она ее покинет.
— И ребят, может хватит во время спектакля ходить курить. Лучше бы помогли нам корсеты на платьях застегнуть, — жалобно попросила Ирина.
— Застегнем, — обреченно пообещал Илья, прикидывая в уме, где еще между сценами у него будет перерыв, чтобы покурить.
— Минут через пятнадцать подъедем! — радостно сообщил водитель, и все зашевелилась.
В проход посыпались гвозди, у кого-то упали мешки, кто-то хорошенько выругался.
—Так, — перекрикивая весь этот шум, зазвучал командный голос Шурика. — Все помнят, что сейчас мы будем играть «Волшебника»?
В салоне вновь возникла тишина.
— Шурик, вот скажи, пожалуйста. Зачем надо было вести в это место Волшебника? Разве не могли бы и там сыграть Королеву? — чей-то голос озвучил мысли всей труппы.
— А мы туда уже возили ее, — просто объяснил Саша, который как раз и занимался организацией гастролей.
— Тем более нам надо обкатывать спектакль, — поддержала парня Татьяна. — Заодно посмотрим, как будут смотреться ваши новые парики.
Это она про парики гномов, жителей Голубой страны. До этого мы как-то обходились без этой мочалки на голове. Но не так давно Ася всем нам сделала из цветного капрона новый элемент костюма.
— Татьяна! — раздался тиииихонький голосок Миши — главного гнома-жевуна. — А у меня эта заколка не держится на голове.
Парень провел рукой по своей короткой стрижке.
В салоне вновь повисла тишина. В театре было правило: тебе дали задачу, а как ты ее выполнишь — решай сам. Сказано, что должен быть на голове парик, значит будет.
— Давай я тебе его гвоздиками? — предложила Ася, улыбаясь во весь рот.
— Не надо! — испуганно зашептал парень. Он был новеньким в коллективе, и еще не освоился с нашими привычками.
— У меня есть резинка. Прикрепим, — вступила я в разговор, обнадеживающе подмигнув парню.
Несмотря на то, что белое покрывало земли позволяло задержать наступление сумерек, когда мы подъехали к новому месту выступления, стало уже темно.
Вещи выгрузили, носы согрели. Осталось теперь решить главный вопрос: где тут туалет?
Мы уже привыкли к тому, что во всех этих ДК сельского розлива подобным учреждениям отводили целое заведение. На улице!
Вот и стояли они в красивой белой шапке в центре заснеженной и девственно чистой поляны. Хочешь познакомиться с ними поближе? Поднимай повыше пальто, юбки — и вперед, утопая по самые колени в снегу.
Удовольствие — то еще! Но не может же мы, служители культуры, делать свои дела в не предназначенных для этого местах!
— Туалета на улице у нас нет, только в помещении, — гордо ответила на наш вопрос руководитель учреждения. — Правда, он закрыт и, типа, не работает. Но, — сразу же поторопилась она нас успокоить, увидев, видимо, наши выражения. — Для вас мы его откроем.
Радостные ждем этого торжественного момента. Вперед пропускаем парней: им же еще декорации расставлять!
Были они там не долго. Выходили веселые, довольно улыбаясь и странно как-то на нас косясь.
Заходим. Большая комната, отделанная мелкой плиткой. Окно, закрашенное наполовину краской. С потолка тоскливо свисает лампочка.
Оглядываемся в поисках унитаза.
Наиболее догадливые из нас медленно прислоняются к стене и пытаются удержаться на ногах. Особо нервные начинают уже истерично похихикивать.
Перед нами пол, также выложенный мелкой плиткой. Идеально ровный. И лишь в середине него мы видим дыру, из которой на пару миллиметров выглядывает труба слива.
— Кто будет первым тренироваться в меткости? — нарушила наше похикивающее сопение Татьяна.
Полон зал народа, музыка не убегает, софиты горят так, как положено. Спектакль идет. И даже старый рояль, который приютился за кулисами, блокируя некоторым персонажам пути отступления, воспринимается как само собой разумеющееся. В конце концов, не хотели же мы, чтобы данное представление прошло спокойно?
Однако не знали мы, что будет дальше.
Итак, злая Гингема создала ураган, и Элли с Тотошкой оказались в Голубой стране, где их встречают гномы.
