Глава 1
Июль, 1999 год
Эта история произошла в 1999 году, когда мне исполнилось одиннадцать лет, и после празднования дня рождения родители с торжествующим видом вручили мне небольшой клочок бумаги, похожий на квитанцию.
«Только не это», - подумала тогда я.
«Наконец-то», - подумали они, и отправили меня в детский оздоровительный лагерь с красивым названием «Лазурный берег» и с некрасивой целью влить своё трудное в общении чадо в разношёрстный людской коллектив.
Скажу честно – ехать я не хотела, но расстраивать родителей, которые с таким трудом достали для меня путёвку, хотелось ещё меньше. В начале июля, когда призрак лагеря маячил на горизонте моих беззаботных каникул, а я уже практически собрала все свои скромные пожитки в большую спортивную сумку, ко мне пришла идея навестить перед отъездом своего единственного друга, Валеру Паськова. Он жил на соседней улице, ходил со мной в одну школу и сидел со мной за одной партой. К тому же, ему нужно было вернуть сборник сказок народов мира, который я взяла почитать ещё в мае перед каникулами и до сих пор не вернула его законному хозяину. Хотя толстенную книжку смогла осилить за две недели, читая сказки запоем сутками и время от времени получая тумаки от матери за не вовремя вымытую посуду и клочья пыли под диваном.
Валера, или просто Вал, вышел на крыльцо своего аккуратного, овитого цветущими ипомеями крыльца после того, как я запустила в резной ставень окна кухни один из округлых серых камешков, что в изобилии лежали перед невысокой калиткой и узкой каменной дорожкой вели к входной двери дома Паськовых. Друг не торопясь покинул ограду и вышел ко мне за калитку, оценивающе окинув взглядом мою сутулую и тощую фигуру в чёрных брюках и мешковатой футболке с хаотичным серым рисунком. Почти вся моя одежда – наследие старшего брата, включая поношенные резиновые шлёпанцы с корявой выцветшей надписью «Nike». Вал выглядел не лучше – красные шорты до колена в крупных белых цветах и чёрная майка с пятнами зелёной краски на животе, как результат его художеств на стене гаража. Лицо друга всегда выражало непроходимую скуку и разочарование – сегодняшний день не был исключением.
- Привет, - унылым голосом сказал он и уселся на аккуратные, сложенные на газоне ошкуренные брёвна. Его родители затеяли постройку новой бани, и запах свежего дерева разносился у них во дворе с начала месяца.
- Привет, - ответила я и села рядом, протянув другу книгу в коричневой обложке. Он со вздохом пожил том сказок на свои худые колени и спросил:
- Понравилось?
- Да, - сказала я, и мы надолго замолчали.
Чем хорош был Валера Паськов, так это тем, что с ним было удобно молчать, не утруждая себя пустым трёпом на ненужные и бессмысленные темы вроде погоды. Хочу сказать, что он и сейчас мало отличается от себя в детском возрасте: он только набрал с десяток лишних килограммов, отрастил бороду, стал художником и также молчит, когда мы собираемся в местном баре за высокой кружкой пенистого пива. Но это всё потом. А тогда мы сидели на брёвнах, грелись под лучами красноватого, заходящего за горизонт солнца, и слушали стрёкот кузнечиков в густой траве у его дома. В частном секторе города, где мы жили, никогда не было шумных детских компаний, и никто не мешал нашим посиделкам на нестриженом газоне Паськовых. Когда плоский диск небесного светила завалился за верхушки высоких елей и берёз, я решила нарушить наше традиционное молчание, проговорив:
- А я завтра уезжаю, - Вал покосился на меня, и я добавила, решив не утруждать его задачей очевидных вопросов. – В лагерь «Лазурный берег».
Друг кивнул и опустил голову, уставившись на свои худые руки, перепачканные в засохшей краске.
«Интересно, что он нарисует на стене гаража?».
Мне бы вот ни за что не разрешили превратить наш гараж в полотно художника. Я подумала завершить наше общение на этой пессимистической ноте и отправиться домой, пока меня не хватились родители, как Вал неожиданно открыл рот и спросил, не отрывая взгляда от своих рук:
- А ты слышала легенду о белом мальчике?
- Нет, не слышала, - помедлив, ответила я, перебирая в уме все прочитанные мной поверья и сказки. – А что?
- Я недавно узнал, что призрак этого мальчика живёт в том лагере, куда ты поедешь.
- Живёт – и на здоровье, - проговорила я, но заметив, как помрачнел и без того унылый друг, поспешила спросить, пока он не ушёл в дом. – А что с этим мальчиком?
- Много лет назад он тоже приехал отдыхать в этот лагерь, - заунывным голосом начал свою историю Вал. – Потом он пошёл купаться на речку и утонул.
- Печально, - отозвалась я, ничуть не тронутая судьбой утопленника. – И дальше что?
- Что, что…про него все забыли, а когда спохватились, долго искали тело, и не нашли, - подытожил Паськова. – Теперь он в виде белого призрака ходит по всему лагерю и ищет, кого с собой забрать на речное дно.
- Ну, ничего себе! – возмутилась я. – Сам утоп и других утопить хочет?! Совсем обалдел?
- Наверное, он одинок, - проговорил друг и укоризненно посмотрел на меня. – Легенда гласит, что если белого мальчика хлопнуть по спине три раза и сказать «Откуда пришёл, туда и возвращайся», то он больше никого не побеспокоит.
- Ты совсем умом тронулся? – осведомилась я и вскочила с нагретых вечерним солнцем брёвен. – Ещё не хватало – покойников по спине хлопать. У кого ты набрался этой чуши?
- Отец рассказал, - большие печальные глаза Вала буравили меня взглядом, полным упрёка. – Тебе разве не жаль неупокоенную душу?
- Нисколько, - заверила я друга и с беспокойством посмотрела на сгущающиеся в кустах сирени сумерки. Мне ещё после его россказней идти домой по темноте! – Ладно, я пошла, завтра рано вставать.
- Пока, - кивнул головой Валера и остался сидеть на сваленных в кучу брёвнах, немигающим взглядом уставившись на обложку своей книги.
Надо сказать, что нелепую историю про белого мальчика я благополучно забыла, как только погрузилась в старый тарахтящий автобус с другими детьми, увешанными чемоданами, рюкзаками и пакетами. Счастливая мать махала мне рукой через грязное окно автобуса, а я изображала радость, подпрыгивая на рваном дерматине сидения и улыбаясь во весть рот. Но, как только отчаянно воняющий и грохочущий автобус свернул на трассу и покатил по направлению к детским лагерям, я согнала с лица глупую улыбку и мысленно попрощалась со спокойной жизнью на две недели своей размеренной и налаженной жизни.
Глава 2
Первый день, проведённый в лагере «Лазурный берег», был наполнен суетой, криками, разбором вещей и плановым медицинским осмотром. Дети, прибывшие на отдых во вторую июльскую смену, старательно показывали горло местному фельдшеру и гуськом направлялись к вожатым, одетым в фирменные зелёные футболки и белые атласные галстуки. Вожатые – студенты педагогического института – стояли со списками в руках и подзывали к себе растерянных детей. Мне досталась рыжая высокая Алина в очках, и впридачу к ней десять ребят, из которых и был сформирован наш отряд под вторым номером и названием «Мечтатели». Немного погодя мы обустроились в двух комнатах на первом этаже одного из двухэтажных корпусов, разобрали привезённые с собой вещи и собрались в холле, чтобы познакомиться друг с другом.
Вожатая Алина кратко рассказала о себе и о правилах, действующих на территории лагеря. В этот момент я увлечённо наблюдала за трясущимися крылышками бабочки-заколки на голове одной из девочек, и смогла запомнить только то, что Алине девятнадцать лет, а детям нельзя без спроса уходить к реке и в лес, что плотным кольцом охватывал всю территорию детского лагеря. Потом мы кидали друг другу небольшой резиновый мяч и по очереди рассказывали о себе. Кто мог подумать, что спустя годы, посещая тренинги на работе, я тоже буду кидать коллегам эту детскую игрушку и рассказывать о своих профессиональных качествах?! Тогда же, в детском лагере, когда это круглое изделие оказалось в моих руках, я смогла лишь пробормотать:
- Дарина Рудина, одиннадцать лет. Люблю животных, и читать книги.
Десять пар любопытных глаз смотрели на меня, не отрываясь, и я, смутившись и окончательно потеряв самообладание, бросила мяч сильнее обычного и умудрилась разбить им нос одному из мальчишек.
Можно добавить, что за ужином в столовой я опрокинула на себя стакан с чаем, а по дороге в корпус меня щедро облил внезапно начавшийся дождь и подмочил ноги. Так закончился мой первый день в детском оздоровительном лагере «Лазурный берег».
Потекли лагерные дни, так не похожие друг на друга благодаря происходящим в нём событиям и мероприятиям, но по режиму напоминающие нескончаемый день сурка. Я послушно ходила на все приёмы пищи, старательно лепила поделки из солёного теста, выжигала паяльником фанерные фигурки сказочных персонажей, участвовала в эстафетах и конкурсах. Дети из моего отряда, - имён половины которых я даже не стала запоминать, - на удивление, оказались не докучливыми и радушными. Одна девочка поделилась со мной запасной резинкой для волос, когда я потеряла свою во время похода в лес, а двое мальчиков помогли дотащить метровую фанерную фигуру Алладина до корпуса, которую я выжигала в кружке несколько дней подряд. Такое отношение, конечно же, подкупало меня, и я по их просьбе согласилась участвовать в лагерной забаве, намеченной на шестой день пребывания в лагере – вызове духов.
После десяти часов вечера, когда стены амбара с железной дверью и гордым названием «Клуб» тряслись от громкой музыки группы «Руки вверх», мы всем отрядом забрались в заброшенный жилой корпус на окраине лагерной зоны, где среди деревьев виднелся высокий металлический забор, за которым на несколько километров простирался непроходимый тёмный лес. Маша Тенева, заводила нашей разношёрстной компании детей, расстелила на грязных досках лист белого ватмана с расчерченным кругом алфавита и арабских цифр. Все уселись вокруг него, а Саня Попов положил в цент старательно выведенного круга блюдце из столовой, под шумок вынесенное из столовой после сегодняшнего ужина. Пока дети что-то шептали, хихикали и пугали друг друга: «Смотри, смотри, кто там сидит в углу?!», я внимательно осмотрела полуразрушенное тёмное здание с выбитыми окнами и нестройными рядами ржавых кроватей с развалившимися от времени тумбочками. Где-то вдали гремела музыка, и сотни пар ног лихо отплясывали на дощатом полу лагерного клуба, а десять заговорщиков сидели на полу, держась за руки и таращась на кусок ватмана с блюдцем посреди рисованного круга.
Дети задавали какие-то вопросы, наблюдая за двигающимся вокруг своей оси блюдцем, а я откровенно скучала. В корпусе на кровати у окна меня ждала недочитанная книга, привезённая из дома, и два яблока, что остались от сегодняшнего ужина. Вздохнув, я посмотрела в разбитое окно и заметила чью-то промелькнувшую в тени старой берёзы тень.
«Если это кто-то из вожатых, нам сильно влетит».
Я покашляла, чтобы привлечь к себе внимание, и большим пальцем руки указала на окно позади себя:
- Там кто-то есть.
Что тут началось!! Дети заорали так, будто их кто-то резал, перевернули блюдце с ватманом, и толкаясь и наступая друг другу на пятки, повалили наружу. Подхваченная всеобщей паникой, я сломя голову помчалась следом за орущей толпой, но на пороге старого корпуса запнулась о бетонный блок и растянулась на полу в самой нелепой позе: руки и голова лежали на разрушенном полу веранды, а нижнюю часть туловища пожирала загадочно страшная тьма нежилого и старого помещения. Мысленно ожидая удара разгневанных призраков и вой потревоженных глупыми выходками детей душ, я закрыла голову руками и замерла, дрожа всем телом и слыша только стук собственного сердца и шелест листвы ночных деревьев. Нужно ли добавлять, что эти гады убежали в корпус, не дожидаясь меня в страхе за свои никчёмные жизни?!
«Похоже, я теперь знаю, что чувствовал пресловутый белый мальчик из глупых россказней Вала».
Мой страх сменился гневом, и я резко подняла голову вверх. И нос к носу столкнулась с полупрозрачным, светящимся белым светом человеком, который сидел на корточках возле меня и с любопытством осматривал моё распластанное на грязном полу тело. Он сощурил свои светлые, нечеловеческие глаза и улыбнулся.
Я же издала горлом какой-то странный, булькающий звук и впервые за свои одиннадцать лет потеряла сознание.
Глава 3
Какой же был скандал с нашим несчастным вызовом духом! Вожатая Алина с лицом, покрытым красными пятнами, долго ругала провинившийся отряд в общем холле. Директриса лагеря, злющая женщина старой закалки, предложила отправить виновников переполоха домой раньше положенного срока, но за нас вступились другие вожатые, и даже дети, чьи голоса и мнения обычно не учитывались при принятии каких-либо решений. Таким образом, второй отряд «Мечтателей» остался в лагере «Лазурный берег», но с ограничением на посещение местного водоёма, развлекательных мероприятий типа дискотеки и с запретом выезда в зоопарк в предпоследний день пребывания на отдыхе.
Дети стойко приняли заслуженное наказание, а что до меня, то я очнулась в лазарете только на следующее утро и вместо страшного призрака увидела перед собой озабоченное лицо лагерного фельдшера в марлевой повязке и белой шапочке. Кислица, - такое прозвище ей дали дети за вечно недовольное выражение лица будто бы после съеденного лимона, - покачала головой и сердито произнесла:
- Наконец, пришла в себя, спящая красавица! На кой чёрт ты туда полезла?!
Я не ответила ей и пощупала ногу под одеялом. Плотная перевязка из эластичного бинта. Видимо, я успела потянуть мышцы, свалившись на пороге разрушенного корпуса. Все царапины на руках тщательно смазаны йодом. Кислица, ворча на весь лазарет, поставила мне укол и запретила выходить из палаты до обеда. Я не стала спорить и послушно закрыла глаза, отправившись в бездну тёмных снов, где я задыхалась в холодной воде, а чьи-то белые руки тянули меня на илистое дно чёрного страшного водоёма.
Данное происшествие во всех красках было доложено моим родителям, и мать спешно засобиралась в лагерь, чтобы забрать своё покалеченное дитя домой. Но я отговорила её, когда вечером позвонила по стационарному телефону администрации лагеря и заверила, что со мной всё в порядке, и, пообещав, что больше ни в какие опасные места я больше не полезу. Успокоив взволнованную родительницу и передав привет отцу, я положила трубку телефона на рычаг и побрела в корпус, где меня ждали эти маленькие предатели и трУсы, что бежали как ошпаренные и оставили меня наедине с призраком.
Как только я ступила на порог девичьей комнаты, как они обступили меня со всех сторон, интересуясь моим состоянием здоровья и извиняясь за то, что бросили меня одну в заброшенном лагерном корпусе.
- Мы сразу не заметили, что тебя с нами нет!
- Было страшно, просто жуть!
- А что, там, правда, кто-то был?!
Я решила не посвящать их в подробности моего позорного падения на пороге разрушенного здания и встречи с белым мальчиком, - то, что это был именно он, я знала наверняка, - и заверила их, что я на них совершенно не злюсь и со мной всё хорошо. Они заметно успокоились и расслабились, засобиравшись на прогулку до ближайшей спортивной площадки и позвав меня с собой.
