На краю небольшой деревни, затерявшейся среди леса, жила Клавдия. Никого у нее не было: ни родни, ни детей. Не народили деток с мужем своим, которого схоронила недавно. Год прошёл. Тосковала долго по нему, слёзы по ночам в подушку проливала. Боль потери никак не хотела отпускать бедное сердце женщины.
       
       И вот в один солнечный день сидела она возле дома, на скамеечке и вспоминала своего Васеньку. Не слышала, как к ней подошёл Антип. Мужчина лет пятидесяти, худощавый, высокого роста, любитель поохотится в окружающем их деревню лесу.
       
       – Клавдия, здравствуй! – проговорил он.
       
       – Антип! – вздрогнула женщина от неожиданности: – Ты, что крадёшься, как мышь за сыром? Людей пугаешь. – Увидела, что из-за плеча ружьишко торчит, спросила: – Ты, что на охоту собрался?
       
       – Нет. Уже возвратился, домой пришёл, Дашка выгнала!...
       
       – Что так? Добычу не принёс? Ох, Дашка, Дашка! Злющая она у тебя баба. Может, сам виноват? Любви мало даёшь?!
       
       – Да, нет вроде, сегодня при настроении… – замялся мужчина. – Тут другое дело. Вот смотри, что я на охоте добыл. – Антип достал из-за пазухи маленький, серенький комочек. – Не знаю, соседушка, что с этим делать.
       
       – Ну-ка, ну-ка, покажи! Что там у тебя? О-о. Да это же волчонок, – взяла сжавшегося щенка в руки, – ему и месяца-то нет. Ты зачем его от матери-то забрал? Как он теперь без молока? Антипушка, неси–ка ты его обратно. Не дай-то бог, волчица по твоему следу к нам прибежит, беды не оберёшься. На, забери! – сунула волчонка Клавдия в руки охотника. – Верни, верни матери дитя!
       
       – Нет у него ни матери, ни отца, оба там, возле логова, полегли, и ещё пять волчат придушенные. Схоронил я их. И кто это сделать мог, а, Клавдия? А этого чуть живого в сторонке нашёл, видно недодушили, лежал, скулил жалобно. Вот и пожалел, взял. Домой и принёс, а там Дашка, словно с цепи сорвалась, орать стала, чтобы значит, убрал эту нечисть из дома и со двора. Вот и бегаю по дворам, всем уже соседям предлагал. К тебе последней пришёл. Клавдия, ну, что утопить что ли? – не услышав ответа женщины, прижал хрупкое тельце к груди, проговорил: – Вон уже глазки начали открываться: еще день – два и видеть будет. Значит, ему около двух недель, молоком недолго кормить надо. Им ведь, Клавдия, через три недели можно мясца давать сырого. Ну, возьми! – уговаривал Антип. – буду, для него мяса добывать. Чего молчишь, соседка?
       
       Женщина молчала, и Антип не мог даже предположить, что она мысленно думала о Васеньке: " Взял, не взял бы волчонка? – думала она. – Взял бы, обязательно взял. Доброе сердце у Васеньки, было, сочувствовал, сопереживал всем, вот и не выдержало сердечк… не довезли до больницы, не довезли. Как же плохо без тебя, Васенька. Что же делать с волчонком?" – и уже вслух: – Антип, ты, куда это пошёл? А ну, вернись! – крикнула вослед уходившему мужчине. Антип почти бегом вернулся и тут же с надеждой спросил:
       
       – Неужто возьмёшь, Клавдия?
       
       – Давай, давай сюда волчонка! – прижимая к себе теплый комочек, – назовём его Волчик.
       
       – Спасибо, Клавдия! Дай Бог тебе здоровья! Спасла невинную душу от погибели и меня от Дашкиного гнева.
       
       – Да иди уж, Антип, а то я уже сомневаться стала, правильно ли сделала, что взяла волчонка. Чувствую, хлебну с ним еще горюшка, – поглаживая и ласково глядя на Волчика, проговорила Клавдия. – А, может, нет, – и тут подняла глаза, Антипа и след простыл. Смеясь, прошептала: – Вот негодник, – сбежал! Испугался, что передумаю, – и уже Волчику: – Ну, что? Пошли, малыш, домой.
       
       Пройдя в дом, Клавдия достала картонную коробку, положила в неё мех от старой шубы, соорудив для волчонка домик. Щенок не умел пить, был полуслепым, и Клавдии ничего не оставалось, как кормить его с ложечки подогретым молоком. Ухаживала за ним, как мать-волчица. Волчик рос быстро. Вот он уже на дрожащих лапках пытаетс отфыркивался при этом.
       
       – Волчик, ты опять все молоко расплескал, ну нельзя же так-то, как поросёнок грязный.
       
       Вдруг, хлопнула дверь в сенях. Клавдия удивленно оглянулась:
        – Кого нелегкая принесла? – проворчала она. Быстренько сунула Волчика в коробку. Тут в комнату влетела Варвара:
       
       – Ну, здравствуй, Клавдия. Как жизнь молодая? Говорят, ты волчонка на воспитание взяла? – без остановки проговорила она и, не ожидая приглашения растерявшейся хозяйки, уже заглядывала в коробку. – А он прелесть, но к тебе не за этим я пожаловала, чтобы любоваться зверем.
       
       Клавдия заволновалась, знала, что Варвара склочная, скандальная и от неё ничего хорошего не жди.
       
       – Зачем пришла, Варвара? Мы, вроде, и не подружки, и вход ко мне для тебя закрыт. Уходи! – Клавдия открыла дверь и рукой указала на выход.
       
       – Ой, ой, какие мы, больно надо! – обиделась Варвара, – хоть и не считаешь ты меня подружкой, но хочу предупредить, что все против твоего звереныша. Аниська сказал, что прибьет волчару, если сама ты его не приберёшь!
       
       – Варвара, я сказала, уходи! – Клавдия начала сердиться, рука потянулась за кочергой.
       
       – Слушай, Клавка, я по-доброму тебя прошу, убери волка из деревни, иначе ху… – не успела договорить, как в неё полетела кочерга. Успев, уклонится от брошенного в нее снаряда, выпрямилась и, проходя боком мимо Клавдии, выскользнула за дверь, и уже оттуда крикнула: – Зря, соседушка, зря ты со мной так–то!
       
       Клавдия не вытерпела угроз, выскочила, схватила, что под руку попалось, кинулась на Варвару, та испуганно заверещала:
       
       – Убивают! Помогите! Клавка зарубить меня хочет!
       
       На крики сбежались соседи и увидели, как всегда спокойная и доброжелательная Клавдия бегает с топориком в руке, за скандалисткой Варькой.
       
       – Господи, что здесь происходит? – крикнул Антип, – Клавдия, остановись!
       
       Но та, как будто не слышала, молча, бежала за орущей соседкой.
       Увидев Антипа, Варвара тут же за него спряталась. Дрожит вся и уже кричать не может, голос сорвала. Прохрипела в ухо мужчине:
       
       – Спаси, Антипушка!
       
       – Клавдия! – Крикнул Антип, – брось топорик-то!
       
       Клавдия словно очнулась, остановилась, глянула в руке топорик, удивилась очень:
       
       – Господи! Что это? Я ведь палку в руки брала! – проговорила она, бросая топорик в сторону. – Спасибо, Антипушка, что остановил. Не хотела я Варьку убивать, только припугнуть. Чтоб больше ноги своей в дом мой не ставила.
       
       
       – Клавдия, что случилось с тобой? Что или кто в гнев такой привёл? – удивлённо спросил Антип. – Не видел я тебя такой.
       
       – Антип, прости, вот она, Варька, сказывала, что весь деревенский люд требует убрать Волчика. А, Аниська грозился убить.
       
       – Кто это тебе сказал? – возмутился Анисим. – Не говорил я такого, Богом клянусь, Клавдия.
       
       – Как же не говорил? Варвара сказала, что если не приберу волчонка, ты сам его уберёшь. Твои слова, Анисим?
       
       Все повернулись к Варьке, которая через калиточку протискивалась. Анисим преградил ей дорогу, прошипел:
       
       – Варвара, сколько можно на людей клеветать? Я ж тебя не видел почти как три недели?
       
       Варька, оттолкнув мужичка, молчком убежала.
       
       – Вот ведь, бестия, какая! – возмутился Анисим. – Молодец, Клавдия, давно её надо было проучить! – и вдруг засмеялся, – а с топориком, зачем ты за ней бегала?
       
       – Случайно, вышло, топорика под порогом не должно было быть, сама в растерянности. Помню только, что вроде бы палку схватила, а вишь, как получилось, оказался топорик, – оправдывалась Клавдия. – А Варька, я ж на неё давно в обиде. Еще когда Васенька жив был, сколько она кровушки нашей попила. Всякую гадость про нас говорила, чуть не разлучила нас, виновата она ой, как виновата в смерти моего любезного Васеньки!
       
       – Ладно, Клавдия, не будем про этого черта в юбке говорить! – сказала Дарья, – покажи–ка нам своего воспитанника, уже почти, как три недели живет у тебя, а мы его ещё и не видели.
       
       – И то, правда. Надо вас с ним познакомить, может, полюбите, как я…
       
       Через минуту Волчик был перед глазами любопытных соседей, всем хотелось подержать его, хоть минуточку.
       
       – Клавдия, – вдруг вкрадчиво, чтобы не обидеть, Демьян спросил, – вот, когда Волчик твой вырастет, что делать будешь?
       
       – За заборчиком держать буду. Вот только надо бы ему домик построить, да заборчик поставить. Беда одна – мужика у меня нет, некому построить.
       
       – А мы, что не мужики? – шутливо проговорил Антип, – правда, Анисим?
       
       – Правда твоя, Антип, завтра и начнём, а то вон, как быстро растет волчонок. Ну, ладно, пойду. Завтра встретимся.
       
       – Ну и я пойду, Клавдия. Вон, Дарья возле калиточки стоит, ждёт.
       
       – Иди, иди, Антип, а мы с Волчиком немного погуляем, я его ведь еще ни разу на улицу не выносила, пора знакомить с живностью.
       
       Антип ушёл.
       
       Клавдия огляделась и увидела курочек, штук так тридцать и вышагивающего между ними петуха, решила поднести волчонка чуть поближе к ним и отпустить. Посмотреть, как будет себя вести Волчик. Отпустила волчонка, стала наблюдать.
       
       Волчик оказавшись на земле, испугался, сжался в комочек, лежит по сторонам глядит и тут он увидел курочек. Любопытство его было велико, хоть боялся, но пошёл. Мордочку вытянул, носиком воздух забирает, к курочкам подбирается.
       И вот он уже рядом. Курочки увидели волчонка, раскричались и в разные стороны разбежались, лишь петух, крылья распустил, кричит и на волчонка прыг, клюет, крылом бьёт. Волчик и так-то боялся, а тут ещё пуще испугался, к земле прижался, скулит.
       
       Клавдия на помощь своему питомцу поспешила, петуха с него скинула и наклонилась, что бы Волчика на руки взять. Петух разогнался, хотел на волчонка прыгнуть, да угодил прямо Клавдии на голову. Женщина кое-как скинула с себя разгневанного петуха, кинулась в избу, тот за ней, под ноги кидается, клюёт. Клавдия забежала в дом, плотно дверь прикрыла.
       
       – Ох, бедный Волчик, обидел тебя петух негодный, разбойник, – проговорила Клавдия, прижимая к себе волчонка, – вот ведь, негодник такой! И надо ж было мне оставить тебя одного. Боялся, я видела, ну прости меня старую, хотела посмотреть, будешь ли курочек трогать или нет. А вышло все наоборот, тебя обидели.
       
       Волчик, почуяв, что его жалеют, лизнул Клавдии руку, та совсем растрогалась. Прошла в избу из сеней, отпустила волчонка, проговорила:
       
       – Эх, что тебя ждет, малыш, в жизни этой? Ведь говорят: "Сколько волка не корми, в лес смотрит". Но пока маленький еще поживёшь со мной, а там видно будет.
       
       Утром едва Клавдия успела накормить курочек, вынесла Волчика во двор. Прогуляться, глаз с него не спускала, и как только петух приближался, хворостинкой его отгоняла. Постепенно курочки привыкли к присутствию волчонка, не разбегались при его появлении. А там и петух смирился, перестал нападать на Волчика, но Клавдия была рядом, на страже. За этим занятием и застали ее Антип с Анисимом.
       
       – Клавдия, здравствуй. Что это ты пасёшь волчонка, да еще с хворостиной? Не для нас ли хворостина-то? – смеясь, проговорил Антип.
       
       – Да, да, мы тут к ней строить, а она с хворостиной нас встречает, – смеялся Анисим.
       
       – Здравствуйте, мужики. Проходите, проходите. А хворостина для петуха, воинственный петух у меня, того и гляди Волчика клюнет. Курочек своих защищает.
       
       Пока мужики ставили заборчик, да будку сколачивали, Волчик под ногами путался. Антип об него запнулся, упал с доской, чуть волчонка не пришиб.
       
       – Антип, ты бы поосторожней был! Вон, как Волчика испугал! – заворчала Клавдия, беря того на руки.
       
       – Вот те на, тут меня пожалеть надо, а она волчонка жалеет, – вставая, пробурчал Антип, – отнеси его домой, там безопаснее будет для меня, ну и для него, конечно. Через него ж я упал.
       
       – Клавдия, скажи-ка, у Волчика наверно зубки уже растут? – Спросил Анисим.
       
       – Да, вон уже тапок изгрыз. Я его этим тапочком по носику стукнула. Так он обиделся, да так сильно, что под кровать спрятался и долго из–под неё не вылазил. Пришлось доставать из–под кровати–то. А вчерась, только я поставила на пол чугунок, в нем я варю ему супчик, так в него и залез, перепачкался весь, испугался-то как, хотел вылезть да чугунок и опрокинулся. Вот и представьте себе, что было. Суп вылился и Волчик вместе с ним, лапки в разные стороны расползаются. Встать не может. Вот и пришлось мне его мыть, да суп с пола собирать.
       
       – Весело живешь, Клавдия, скучать не даёт, – рассмеялся Анисим. – А чем кормишь? Не одним ведь супчиком? Мясца сырого требуется волчонку.
       
       – Антип вон помогает, дай Бог ему здоровья. На охоту ходит, то зайца принесёт, то двух. Пока маленький, хватает, как подрастёт, больше надо будет. Ест пока супчик, сырого мало даю. Вот думаю в лес на прогулки с ним ходить.
       
       – Вот это правильно, может, охотиться научится.
       
       Так за разговором сделали дело мужики. Клавдия так и простояла с волчонком на руках.
       
       – Ну вот, Клавдия, готово! – проговорил Антип. – Давай своего питомца, пусть оценить новое жилище свое.
       
       Клавдия тут же отпустила Волчика в загон, тот сразу стал всё обнюхивать, в будку забрался и сразу там улёгся.
       
       – Вот и хорошо, – проговорил Антип, – ты уж в избу не пускай больше, пусть живёт на месте своем. У тебя, наверно, запасы кончились мяса?
       
       – Да, Антип, кончились, на завтра я уже сварила, больше нет мясца.
       
       – Завтра на охоту пойду, проверю капканы, может, попался кто. Ну, ладно, Клавдия, мы пойдём. Дома нас заждались. – сказал Антип, выходя из калитки, – до свидания.
       
       – До свидания, Клавдия, – сказал Анисим, выходя следом за Антипом.
       
       С тех пора жили Клавдия с Волчиком спокойно, любя друг друга. Волчик привык жить в загоне. Соседи больше не беспокоили Клавдию и волчонка. Антип охотился, приносил всё, что мог добыть.
       
       
       Так прошло три года.
       
       В одно весеннее утро Клавдия собралась с Волчиком в лес. Глядя на него, она радовалась его красоте и мощи. Вырос Волчик, стал крепким и здоровым. Если вставал на задние лапы, то выше нее был. Куда ей было до него, маленькой, худенькой женщине шестидесяти пяти лет от роду. Однажды, играючи, Волчик с разбега прыгнул на неё, так она упала.
       
       И вот сейчас, при виде Клавдии, стал радоваться, понимая, что пойдут в лес, как всегда в одно и в то же время. Вот уже несколько лет они совершают прогулки.
       
       – Ну, что, Волчик, пойдём в лес, – открывая калитку, проговорила Клавдия. – Давай, наденем ошейник.
       
       Волчик наклонил голову, чтобы Клавдия надела ошейник с привязанной к нему верёвкой.
       
       И вот они в лесу. Клавдия сняла с Волчика ошейник, и он тут же начал носиться вокруг женщины. Вдруг остановился, вытянул морду и стал принюхиваться. Стоял так минут пять. Клавдия забеспокоилась.
       
       – Волчик, ты что? Кого учуял?
       
       Через минуту Волчик исчез в кустах. Клавдия побежала за ним. Крича:
       
       – Волчик, Волчик, вернись!
       
       Долго Клавдия ходила по лесу. Кричала, звала своего Волчика. И вдруг поняла: не вернется Волчик, не вернется. Заплакала Клавдия, горе настоящее для неё была потеря любимца. Придя домой, упала на кровать и разрыдалась, в голос плакала, приросла всем сердцем, душой к Волчику.
       
       – Вот, Васенька, опять я одна, – сокрушалась она, – может еще вернётся? Был бы ты рядом, Васенька, не так бы было мне одиноко.
       
       Искали Волчика все. В лес ходили, звали. Но нет, не нашли, не откликнулся.
       Так прошло три месяца, в ожидании возвращения Волчика. Только однажды Антим сказал, что видел двух волков и один был очень похож на Волчика. Тогда Никто не поверил, что это был Волчик. Мало ли других волков в округе. Клавдия смирилась с потерей любимца, не искала больше, не звала.