– Да и все новые волонтёры, которые прибыли в наши ряды, их ведь нашли Жора и Алиса, а не вы, – добавил Макс Панфилов, который всё это время сидел в дальнем углу и помалкивал.
– Всё зависит от ракурса зрения, – пожал плечами Юрий. – Мне кажется, у вас очень односторонний и предвзятый взгляд на ситуацию. Ведь и Алиса с Жорой, на которых вы всё время ссылаетесь, тоже не идеальны, если приглядеться повнимательнее. Все мы помним историю с Христосом…
– А что с ним? – спросил Захар. – И кто это?
– Это наш работник, – сказал Юрий. – Георгий его выгнал из штаба. А ведь он мог бы принести пользу кампании…
– Какой он нахрен работник, его взяли стажёром на неделю, это ещё летом было, – включился в диалог Жора. – И он курил траву в штабе. Такие работнички приносят не пользу, а вред нашей репутации, поэтому я его и выгнал. А он после этого пришёл и порвал пачку листовок. А я сказал, что ещё раз такое повторится, я порву ему лицо. И я своё слово сдержу, если такое случится.
– А этот… как его… Постернак… Витька… или Митька… он вот мне жаловался, что Алиса с ним невежливо разговаривала, – не унимался Тучин, – и он теперь обиделся и не хочет больше приходить в штаб.
– Блин, да Постернак на всё обижается, – вступился за Алису Митька. – Ему слово не так скажешь – он обидится. Кто-то посмотрит косо на него – он обидится. Собачка мимо пробежит бездомная – он обидится. Зачем тогда приходить в штаб, если ты такой ранимый и эмоционально неустойчивый? Не умеешь вливаться в коллектив – не лезь.
– Тут даже не в этом суть, – возразил Руслан. – Я, даже если бы меня вообще выгнали из штаба и перестали туда пускать, потому что я со всеми рассорился, всё равно как-то через знакомых бы договорился, чтобы мне вынесли листовки и ДМП, и пошёл один агитировать. Потому что это мне самому нужно в первую очередь. А Постернак, похоже, больше любит обижаться и рефлексировать, чем делом заниматься.
– Да, – сказал Митя, – я полностью с Русланом согласен. Думаю, тут все с тобой согласны…
– Ладно, давайте говорить прямо, – сказал Юрий Тучин, – что вы от меня хотите, какой вы предлагаете выход из ситуации?
– Это вы координатор, и выход искать ваша задача, – сказал Жора. – Ребята высказали своё недовольство. Какой вы, как формальный лидер штаба, видите дальнейший путь решения проблемы?
– Видите ли, я не до конца понимаю, в чём собственно заключается проблема, – Юрий был невозмутим. – Вы усиленно работаете, я это вижу, молодцы. Я тоже вношу свой вклад, и я только что перечислял, в чём он заключался – организация ключевых митингов, поиск помещения для штаба, организация досуга штаба в форме лекций, помощь волонтёрам в транспортировке и сборке куба… Если я недостаточно делаю, я постараюсь делать больше. Насколько это будет позволять моя вторая работа, и двое детей…
– Вы уже с августа нам обещаете, – сказал Ярик. – Но это всё общие слова – «я постараюсь», и прочее. Мы сегодня здесь собрались, чтобы решить вопрос раз и навсегда. Мы ждали, что вы нас наконец-то услышите и скажете что-то, что поменяло бы наше отношение к вам. Но всё, что вы нам отвечаете – это словоблудие. Вам самому-то не надоело?.. Короче, наши требования такие. Либо вы прямо с завтрашнего дня начинаете работать как нормальный координатор, и полноценно участвовать в работе волонтёров. Либо уходите с этой должности. У вас уже есть работа депутата, и вы получаете зарплату и за неё, и за вакансию координатора. Так если уж вы берёте оплату за две ставки, то и успевайте выкладываться на обоих работах в равной степени. Не тянете – до свидания, и не надо занимать в штабе чьё-то место.
– Мне кажется, говорить на языке ультиматумов – это не лучший способ, чтобы найти компромисс… – проблеял Тучин.
– ХВАТИТ! – не выдержал Вася. Все взгляды переметнулись на него. Побагровевший от злости, он подбежал к столу, за которым сидел горе-координатор, упёрся в столешницу кулаками и навис над Юрием. – Слышь ты, клоун хренов, ты сам-то хоть понимаешь, какой бред несёшь?!
– Давайте без наездов и оскорблений, – ровным голосом ответил Тучин, – испугать меня у вас всё равно не получится. Уж мне-то за мою жизнь десятки раз угрожали.
– Ты что, вообще непрошибаемый? – Вася говорил на повышенных тонах с таким выражением лица, как будто он сейчас придушил бы Юрия. Обстановка предельно накалилась. – Ты как робот, да? Или нет, я понял, ребят, он как Клыков! Вы только вслушайтесь, он же точно так же пудрит нам мозги пустой болтовнёй и пытается отвлечь внимание от темы! Мы все пришли сюда из-за него и тратим своё время, а ему плевать на нас. Скажи, что нужно сделать, чтобы достучаться до тебя?!
– Не надо меня провоцировать, – продолжал Юрий в своём духе. – Ребята, вам не кажется, что ваш друг слишком вспыльчивый? Никто не хочет его угомонить?
– Это Вася-то вспыльчивый? – усмехнулся Макс. – Да он самый спокойный и адекватный из нас. Серьёзно, Юрий, если вы даже его сумели разозлить, то вам стоит подумать над своим поведением.
– Интересно, а что будет, если я ему пощёчину дам? – спросил Вася, гневно пожирая глазами Юрия. – Эй, ты, что ты мне сделаешь? Ты ведь даже ответить мне не сможешь, тряпка!
– Вася, стоп, – железным тоном произнёс Жора и положил руку на плечо другу. – Успокойся. Ты перегибаешь палку. – Отведя Васю на пару шагов назад, Георгий подытожил: – В общем, из сегодняшней встречи стало ясно одно: нас не хотят услышать. Предлагаю больше не тратить время и расходиться по домам, пока что-то не изменится.
Большинство волонтёров поспешили разойтись по домам, так как уже давно стемнело, разговор сильно затянулся, а в снежную погоду добираться домой ещё трудней из-за пробок. У Захара после этой сцены остался крайне неприятный осадок. Он-то думал, за время его отсутствия ничего не изменилось и в коллективе всё такие же доброжелательные отношения. Но оказалось, что противоречия, накопившиеся за прошедшее время, требовали неотлагаемого решения.
Ярик же отказался покидать помещение до тех пор, пока проблема не будет улажена и Юрий не согласится на поставленные условия. Он сел на пол посреди штаба и сказал, что не сдвинется с места, пусть даже ему придётся остаться здесь до утра или на несколько дней. Тучин попытался его бесцеремонно спровадить под предлогом, что нужно поставить штаб на сигнализацию и закрыть на ночь. Ярика это только ещё больше разозлило и у него началась чуть ли не истерика. Ничего не подозревающие Жора с Алисой ушли за несколько минут до этого, потому что сегодня по графику очередь закрывать штаб была Юрия (хотя он и не всегда следовал данному графику). Остались всего несколько человек. В конце концов, Злате своим чарующим голосом как-то удалось утихомирить Ярика, прижав его голову к своей груди и гладя по голове, как маленького ребёнка. Захар, глядя на это, невольно пожалел, что он не такой чувствительный, как Ярик. Он-то сейчас был не против оказаться на месте друга, чтобы Злата его так же «успокаивала»… В итоге, когда Яр немного поуспокоился, они всё-таки «забили» на Тучина и вышли на улицу, на свежий морозный воздух. На этот раз Захар, уходя, не стал жать Юрию руку. Что-то резко переменилось в отношении Гордеева к «координатору».
– Не трать нервы, – напутствовал Захар Ярика напоследок. – Этот Тучин того точно не стоит. Нам впереди предстоят ещё очень серьёзные битвы. А с этим… демагогом мы как-нибудь разберёмся.
– Вот, послушай, что Захарчик говорит, он умный, – сказала Злата.
Захар пошёл на квартиру родителей, поскольку она была недалеко, а до бабушки автобусы уже не ходили, так как слишком поздно, да и к тому же снег. Хоть он и не жил в родительской квартире, но ключи у него никто не забирал, да и после того, что сказала мама, прийти туда в форс-мажорных обстоятельствах (сегодня как раз были такие) и остаться на ночь-другую он считал себя вправе.
Захара вдруг разразило воспоминание. Аня ведь тоже не сможет уехать!.. Ей ведь вообще добираться на остров, а туда автобусы ещё раньше перестают ходить! Он достал телефон и принялся звонить Ане, но абонент был недоступен. Всю дорогу до дома, шлёпая по сугробам, он содрогался при мысли о том, что Аня будет вынуждена провести ночь на какой-нибудь скамейке на улице и продрогнет насмерть. Зима в городе с солнечным названием Майский порт была совсем не игрушечной.
Однако, подойдя к своему подъезду, он выдохнул с облегчением.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он Аню.
– Можно у тебя переночевать? – ответила она вопросом на вопрос. – Я хотела тебе позвонить, но у меня телефон сел от холода.
– Да без проблем, – сказал Захар. – Тебе повезло, я вообще-то на Столетье живу, у бабушки, а сюда только иногда переночевать прихожу.
– А как бы ты уехал на Столетье, если автобусы уже не ходят? – ехидно спросила Аня.
– В том-то и дело.
Они вошли в подъезд, потопали ногами у входа (негромко, чтобы не разбудить консьержку, которая уже свернулась калачиком на диванчике, укрывшись пледом, и уснула) и сели в лифт. Лифт был тесный, в нём с трудом поместилось бы больше двух человек, и Захар с Аней, пока ехали наверх, старались не смотреть друг другу прямо в глаза, потому что стеснялись.
– А как ты запомнила дорогу? – спросил Захар, внимательно изучая взглядом металлический поручень. – Квартира же вроде не прямо напротив штаба. А город не твой, легко потеряться.
– А у меня пространственная ориентация хорошая, – сказала Аня. – Любой маршрут с первого раза запоминаю.
– Везёт, а у меня, наоборот, географический кретинизм, – пожаловался Захар. – Я даже в Москве, когда с ж/д вокзала на автовокзал добирался, постоянно в карту с мобильного интернета заглядывал. Я бы с первого раза дорогу ни за что не запомнил, да ещё вечером. Вот была у меня одна история, с моим другом Сергеем, когда я к нему поехал в гости в Украину, – сказал Захар, доставая ключи и начиная открывать дверь квартиры. – Пошли мы, значит, за арбузами на базар. И он мне доверил везти тележку с арбузами. А когда мы пошли обратно, он мне сказал перейти дорогу и идти вдоль улицы только прямо, а сам он пойдёт по другой стороне и ещё посмотрит какие-то продукты. А встретиться мы, значит, должны были на перекрёстке. И вот я иду, иду, всё время прямо и прямо. А дорога всё не заканчивается. Он звонит и говорит – ты где? Я говорю – ну вот, перекрёсток какой-то. В итоге оказалось, что этот перекрёсток был в пяти кварталах дальше того, на котором мы изначально должны были встретиться и свернуть. Просто когда шли в первый раз, я не запомнил. Но Сергей снисходительно к этому отнёсся, не ругал меня сильно. Сказал, что так как я поэт в душе, то мне можно витать в облаках. Хотя я ещё и умудрился потерять пару арбузов по дороге.
– А-ха-ха-ха! – рассмеялась Аня. – А с тобой весело. Я даже забыла как-то про всю эту нехорошую ситуацию в штабе…
Они прошли в прихожую, бросили отяжелевшую от снега верхнюю одежду прямо на пол, прошли в комнату, где в прошлый раз спала Аня, и, не включая верхний свет, вытянулись на пушистом тёплом ковре. Так они и провалились в сон, так как оба очень сильно утомились после насыщенного дня.
Наутро Захар пошёл приготовить чай на кухню, а Аня подключила телефон на зарядку и зашла в чат «Адский актив». Выяснилось, что вчера в результате всеобщего обсуждения ребята приняли решение, что раз формальный руководитель коллектива отказывается слышать их и вести вменяемый диалог, они объявят штабу временный бойкот. Это конечно было радикальным средством, но другого выхода никто не видел. Когда Юрий Тучин останется в штабе наедине с Постернаком и Христосом, он запоёт по-другому. Жора спросил, кто из ребят согласен с таким решением. Захар в данном случае, исходя из того, что он видел вчера, не находил оснований, чтобы НЕ поддержать бойкот. Ему лично координатор ничего плохого не сделал, но Тучин сам виноват, что допустил такую ситуацию, и Захар предпочёл присоединиться к большинству. Даже если бы он возражал, учитывая то, как решительно настроены остальные, его голос бы ничего не изменил. Да и ребята, по большому счёту, были правы.
Аня его полностью поддерживала. «Захар, Аня, рад, что вы с нами», – написал Ярик, когда они сообщили своё мнение. «Отдыхаем, ребята, у нас у всех сегодня внеплановый выходной, – написал Жора. – Никаких действий пока не предпринимаем». «Ярик, – написал Макс, – мы с Дашей приглашаем тебя сегодня к нам вечером на ужин. Какие салаты ты предпочитаешь?»
– Кстати, Аня, – сказал Захар. – Я тут знаю одно веганское кафе в центре. Не хочешь сходить? А то я всё собирался туда зайти, чтобы оценить качество кухни, но одному как-то не прикольно, а друзей-веганов у меня больше нет, кроме тебя. Так что, пойдём? Я тебе заодно и город покажу.
– Не знаю, мне нужно подумать, – довольно засияла Аня. – Дай мне пять минут, а то я ещё не проснулась, голова плохо работает. Сегодня же выходной?
– Да, сегодня суббота.
Они вышли на улицу, поздоровавшись с проснувшейся консьержкой. Снег перестал валить, но из-за холода то, что успело выпасть, заледенело, и всё ещё дул пробирающий до самых костей лютый ветер. Небо было белым, как пломбир.
– Давай руку, здесь скользко, – сказал Захар.
– А я хорошо балансирую, – парировала Аня, но ручку в умильной розовой варежке всё же дала.
– Балансируешь-то ты хорошо, – сказал Захар, – но вот веса в тебе совсем немного, ветер дунет как следует – и унесёт, как пушинку.
– Ах ты!.. – притворно разозлилась Аня, и легонько хлопнула его другой ладошкой по шапке.
Где-то метров через двадцать она высвободила руку.
– Всё, здесь уже не скользко, – сказала она. – Дальше я сама пойду.
– Ну, смотри, – покорно ответил Захар. – Если что, хватайся за меня.
– Упадём вместе, – заключила Аня.
– В сугроб, – добавил Захар.
Когда выходные подошли к концу, Жора с Алисой разработали новую стратегию. Агитация продолжится. Кампания не должна простаивать. Но всё это будет втайне от Тучина. Никакие официальные отчёты они отправлять в федеральный штаб не будут. Учёт розданной агитки по-прежнему будет вестись, но задним числом, а потом, когда ситуация решится, Жора предоставит все эти сведения старшим кураторам из Москвы.
Тучин же ничего сделать не сможет. Федеральный штаб интересуют показатели агитации. Если показатели будут нулевыми, рано или поздно его выгонят, как не справляющегося со своей работой.
В воскресенье днём ребята потихоньку спёрли львиную долю агитки из штаба. Тучин всё равно заезжал туда крайне редко, и не мог помнить, сколько её было до этого. Даже подделывать отчёты он не сможет, потому что не имеет представления, в какой форме они их заполнять, ведь этим всегда занимался Жора.
По тем же соображениям, что и с агиткой, приняли решение утащить из штаба один куб. (Кубов вообще имелось несколько, и Юрий вряд ли даже помнил, где в штабе они стояли, поэтому на пропажу одного не должен обратить внимание.) В понедельник, уже 20 ноября, с утра часов в шесть Захар поехал на Авангард (в паре остановок от городской квартиры его родителей), и там, на остановке, зайдя в открытый круглосуточно обогреваемый павильончик, где был банкомат «Сбербанка», встретился со Златой, Алисой и Васей.
Оттуда они, погревшись, пошли на проходную Дальзавода (который был неподалёку), чтобы там раздавать агитационные газеты рабочим, которые будут идти через проходную.
– Всё зависит от ракурса зрения, – пожал плечами Юрий. – Мне кажется, у вас очень односторонний и предвзятый взгляд на ситуацию. Ведь и Алиса с Жорой, на которых вы всё время ссылаетесь, тоже не идеальны, если приглядеться повнимательнее. Все мы помним историю с Христосом…
– А что с ним? – спросил Захар. – И кто это?
– Это наш работник, – сказал Юрий. – Георгий его выгнал из штаба. А ведь он мог бы принести пользу кампании…
– Какой он нахрен работник, его взяли стажёром на неделю, это ещё летом было, – включился в диалог Жора. – И он курил траву в штабе. Такие работнички приносят не пользу, а вред нашей репутации, поэтому я его и выгнал. А он после этого пришёл и порвал пачку листовок. А я сказал, что ещё раз такое повторится, я порву ему лицо. И я своё слово сдержу, если такое случится.
– А этот… как его… Постернак… Витька… или Митька… он вот мне жаловался, что Алиса с ним невежливо разговаривала, – не унимался Тучин, – и он теперь обиделся и не хочет больше приходить в штаб.
– Блин, да Постернак на всё обижается, – вступился за Алису Митька. – Ему слово не так скажешь – он обидится. Кто-то посмотрит косо на него – он обидится. Собачка мимо пробежит бездомная – он обидится. Зачем тогда приходить в штаб, если ты такой ранимый и эмоционально неустойчивый? Не умеешь вливаться в коллектив – не лезь.
– Тут даже не в этом суть, – возразил Руслан. – Я, даже если бы меня вообще выгнали из штаба и перестали туда пускать, потому что я со всеми рассорился, всё равно как-то через знакомых бы договорился, чтобы мне вынесли листовки и ДМП, и пошёл один агитировать. Потому что это мне самому нужно в первую очередь. А Постернак, похоже, больше любит обижаться и рефлексировать, чем делом заниматься.
– Да, – сказал Митя, – я полностью с Русланом согласен. Думаю, тут все с тобой согласны…
– Ладно, давайте говорить прямо, – сказал Юрий Тучин, – что вы от меня хотите, какой вы предлагаете выход из ситуации?
– Это вы координатор, и выход искать ваша задача, – сказал Жора. – Ребята высказали своё недовольство. Какой вы, как формальный лидер штаба, видите дальнейший путь решения проблемы?
– Видите ли, я не до конца понимаю, в чём собственно заключается проблема, – Юрий был невозмутим. – Вы усиленно работаете, я это вижу, молодцы. Я тоже вношу свой вклад, и я только что перечислял, в чём он заключался – организация ключевых митингов, поиск помещения для штаба, организация досуга штаба в форме лекций, помощь волонтёрам в транспортировке и сборке куба… Если я недостаточно делаю, я постараюсь делать больше. Насколько это будет позволять моя вторая работа, и двое детей…
– Вы уже с августа нам обещаете, – сказал Ярик. – Но это всё общие слова – «я постараюсь», и прочее. Мы сегодня здесь собрались, чтобы решить вопрос раз и навсегда. Мы ждали, что вы нас наконец-то услышите и скажете что-то, что поменяло бы наше отношение к вам. Но всё, что вы нам отвечаете – это словоблудие. Вам самому-то не надоело?.. Короче, наши требования такие. Либо вы прямо с завтрашнего дня начинаете работать как нормальный координатор, и полноценно участвовать в работе волонтёров. Либо уходите с этой должности. У вас уже есть работа депутата, и вы получаете зарплату и за неё, и за вакансию координатора. Так если уж вы берёте оплату за две ставки, то и успевайте выкладываться на обоих работах в равной степени. Не тянете – до свидания, и не надо занимать в штабе чьё-то место.
– Мне кажется, говорить на языке ультиматумов – это не лучший способ, чтобы найти компромисс… – проблеял Тучин.
– ХВАТИТ! – не выдержал Вася. Все взгляды переметнулись на него. Побагровевший от злости, он подбежал к столу, за которым сидел горе-координатор, упёрся в столешницу кулаками и навис над Юрием. – Слышь ты, клоун хренов, ты сам-то хоть понимаешь, какой бред несёшь?!
– Давайте без наездов и оскорблений, – ровным голосом ответил Тучин, – испугать меня у вас всё равно не получится. Уж мне-то за мою жизнь десятки раз угрожали.
– Ты что, вообще непрошибаемый? – Вася говорил на повышенных тонах с таким выражением лица, как будто он сейчас придушил бы Юрия. Обстановка предельно накалилась. – Ты как робот, да? Или нет, я понял, ребят, он как Клыков! Вы только вслушайтесь, он же точно так же пудрит нам мозги пустой болтовнёй и пытается отвлечь внимание от темы! Мы все пришли сюда из-за него и тратим своё время, а ему плевать на нас. Скажи, что нужно сделать, чтобы достучаться до тебя?!
– Не надо меня провоцировать, – продолжал Юрий в своём духе. – Ребята, вам не кажется, что ваш друг слишком вспыльчивый? Никто не хочет его угомонить?
– Это Вася-то вспыльчивый? – усмехнулся Макс. – Да он самый спокойный и адекватный из нас. Серьёзно, Юрий, если вы даже его сумели разозлить, то вам стоит подумать над своим поведением.
– Интересно, а что будет, если я ему пощёчину дам? – спросил Вася, гневно пожирая глазами Юрия. – Эй, ты, что ты мне сделаешь? Ты ведь даже ответить мне не сможешь, тряпка!
– Вася, стоп, – железным тоном произнёс Жора и положил руку на плечо другу. – Успокойся. Ты перегибаешь палку. – Отведя Васю на пару шагов назад, Георгий подытожил: – В общем, из сегодняшней встречи стало ясно одно: нас не хотят услышать. Предлагаю больше не тратить время и расходиться по домам, пока что-то не изменится.
Большинство волонтёров поспешили разойтись по домам, так как уже давно стемнело, разговор сильно затянулся, а в снежную погоду добираться домой ещё трудней из-за пробок. У Захара после этой сцены остался крайне неприятный осадок. Он-то думал, за время его отсутствия ничего не изменилось и в коллективе всё такие же доброжелательные отношения. Но оказалось, что противоречия, накопившиеся за прошедшее время, требовали неотлагаемого решения.
Ярик же отказался покидать помещение до тех пор, пока проблема не будет улажена и Юрий не согласится на поставленные условия. Он сел на пол посреди штаба и сказал, что не сдвинется с места, пусть даже ему придётся остаться здесь до утра или на несколько дней. Тучин попытался его бесцеремонно спровадить под предлогом, что нужно поставить штаб на сигнализацию и закрыть на ночь. Ярика это только ещё больше разозлило и у него началась чуть ли не истерика. Ничего не подозревающие Жора с Алисой ушли за несколько минут до этого, потому что сегодня по графику очередь закрывать штаб была Юрия (хотя он и не всегда следовал данному графику). Остались всего несколько человек. В конце концов, Злате своим чарующим голосом как-то удалось утихомирить Ярика, прижав его голову к своей груди и гладя по голове, как маленького ребёнка. Захар, глядя на это, невольно пожалел, что он не такой чувствительный, как Ярик. Он-то сейчас был не против оказаться на месте друга, чтобы Злата его так же «успокаивала»… В итоге, когда Яр немного поуспокоился, они всё-таки «забили» на Тучина и вышли на улицу, на свежий морозный воздух. На этот раз Захар, уходя, не стал жать Юрию руку. Что-то резко переменилось в отношении Гордеева к «координатору».
– Не трать нервы, – напутствовал Захар Ярика напоследок. – Этот Тучин того точно не стоит. Нам впереди предстоят ещё очень серьёзные битвы. А с этим… демагогом мы как-нибудь разберёмся.
– Вот, послушай, что Захарчик говорит, он умный, – сказала Злата.
Захар пошёл на квартиру родителей, поскольку она была недалеко, а до бабушки автобусы уже не ходили, так как слишком поздно, да и к тому же снег. Хоть он и не жил в родительской квартире, но ключи у него никто не забирал, да и после того, что сказала мама, прийти туда в форс-мажорных обстоятельствах (сегодня как раз были такие) и остаться на ночь-другую он считал себя вправе.
Захара вдруг разразило воспоминание. Аня ведь тоже не сможет уехать!.. Ей ведь вообще добираться на остров, а туда автобусы ещё раньше перестают ходить! Он достал телефон и принялся звонить Ане, но абонент был недоступен. Всю дорогу до дома, шлёпая по сугробам, он содрогался при мысли о том, что Аня будет вынуждена провести ночь на какой-нибудь скамейке на улице и продрогнет насмерть. Зима в городе с солнечным названием Майский порт была совсем не игрушечной.
Однако, подойдя к своему подъезду, он выдохнул с облегчением.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он Аню.
– Можно у тебя переночевать? – ответила она вопросом на вопрос. – Я хотела тебе позвонить, но у меня телефон сел от холода.
– Да без проблем, – сказал Захар. – Тебе повезло, я вообще-то на Столетье живу, у бабушки, а сюда только иногда переночевать прихожу.
– А как бы ты уехал на Столетье, если автобусы уже не ходят? – ехидно спросила Аня.
– В том-то и дело.
Они вошли в подъезд, потопали ногами у входа (негромко, чтобы не разбудить консьержку, которая уже свернулась калачиком на диванчике, укрывшись пледом, и уснула) и сели в лифт. Лифт был тесный, в нём с трудом поместилось бы больше двух человек, и Захар с Аней, пока ехали наверх, старались не смотреть друг другу прямо в глаза, потому что стеснялись.
– А как ты запомнила дорогу? – спросил Захар, внимательно изучая взглядом металлический поручень. – Квартира же вроде не прямо напротив штаба. А город не твой, легко потеряться.
– А у меня пространственная ориентация хорошая, – сказала Аня. – Любой маршрут с первого раза запоминаю.
– Везёт, а у меня, наоборот, географический кретинизм, – пожаловался Захар. – Я даже в Москве, когда с ж/д вокзала на автовокзал добирался, постоянно в карту с мобильного интернета заглядывал. Я бы с первого раза дорогу ни за что не запомнил, да ещё вечером. Вот была у меня одна история, с моим другом Сергеем, когда я к нему поехал в гости в Украину, – сказал Захар, доставая ключи и начиная открывать дверь квартиры. – Пошли мы, значит, за арбузами на базар. И он мне доверил везти тележку с арбузами. А когда мы пошли обратно, он мне сказал перейти дорогу и идти вдоль улицы только прямо, а сам он пойдёт по другой стороне и ещё посмотрит какие-то продукты. А встретиться мы, значит, должны были на перекрёстке. И вот я иду, иду, всё время прямо и прямо. А дорога всё не заканчивается. Он звонит и говорит – ты где? Я говорю – ну вот, перекрёсток какой-то. В итоге оказалось, что этот перекрёсток был в пяти кварталах дальше того, на котором мы изначально должны были встретиться и свернуть. Просто когда шли в первый раз, я не запомнил. Но Сергей снисходительно к этому отнёсся, не ругал меня сильно. Сказал, что так как я поэт в душе, то мне можно витать в облаках. Хотя я ещё и умудрился потерять пару арбузов по дороге.
– А-ха-ха-ха! – рассмеялась Аня. – А с тобой весело. Я даже забыла как-то про всю эту нехорошую ситуацию в штабе…
Они прошли в прихожую, бросили отяжелевшую от снега верхнюю одежду прямо на пол, прошли в комнату, где в прошлый раз спала Аня, и, не включая верхний свет, вытянулись на пушистом тёплом ковре. Так они и провалились в сон, так как оба очень сильно утомились после насыщенного дня.
Наутро Захар пошёл приготовить чай на кухню, а Аня подключила телефон на зарядку и зашла в чат «Адский актив». Выяснилось, что вчера в результате всеобщего обсуждения ребята приняли решение, что раз формальный руководитель коллектива отказывается слышать их и вести вменяемый диалог, они объявят штабу временный бойкот. Это конечно было радикальным средством, но другого выхода никто не видел. Когда Юрий Тучин останется в штабе наедине с Постернаком и Христосом, он запоёт по-другому. Жора спросил, кто из ребят согласен с таким решением. Захар в данном случае, исходя из того, что он видел вчера, не находил оснований, чтобы НЕ поддержать бойкот. Ему лично координатор ничего плохого не сделал, но Тучин сам виноват, что допустил такую ситуацию, и Захар предпочёл присоединиться к большинству. Даже если бы он возражал, учитывая то, как решительно настроены остальные, его голос бы ничего не изменил. Да и ребята, по большому счёту, были правы.
Аня его полностью поддерживала. «Захар, Аня, рад, что вы с нами», – написал Ярик, когда они сообщили своё мнение. «Отдыхаем, ребята, у нас у всех сегодня внеплановый выходной, – написал Жора. – Никаких действий пока не предпринимаем». «Ярик, – написал Макс, – мы с Дашей приглашаем тебя сегодня к нам вечером на ужин. Какие салаты ты предпочитаешь?»
– Кстати, Аня, – сказал Захар. – Я тут знаю одно веганское кафе в центре. Не хочешь сходить? А то я всё собирался туда зайти, чтобы оценить качество кухни, но одному как-то не прикольно, а друзей-веганов у меня больше нет, кроме тебя. Так что, пойдём? Я тебе заодно и город покажу.
– Не знаю, мне нужно подумать, – довольно засияла Аня. – Дай мне пять минут, а то я ещё не проснулась, голова плохо работает. Сегодня же выходной?
– Да, сегодня суббота.
Они вышли на улицу, поздоровавшись с проснувшейся консьержкой. Снег перестал валить, но из-за холода то, что успело выпасть, заледенело, и всё ещё дул пробирающий до самых костей лютый ветер. Небо было белым, как пломбир.
– Давай руку, здесь скользко, – сказал Захар.
– А я хорошо балансирую, – парировала Аня, но ручку в умильной розовой варежке всё же дала.
– Балансируешь-то ты хорошо, – сказал Захар, – но вот веса в тебе совсем немного, ветер дунет как следует – и унесёт, как пушинку.
– Ах ты!.. – притворно разозлилась Аня, и легонько хлопнула его другой ладошкой по шапке.
Где-то метров через двадцать она высвободила руку.
– Всё, здесь уже не скользко, – сказала она. – Дальше я сама пойду.
– Ну, смотри, – покорно ответил Захар. – Если что, хватайся за меня.
– Упадём вместе, – заключила Аня.
– В сугроб, – добавил Захар.
Когда выходные подошли к концу, Жора с Алисой разработали новую стратегию. Агитация продолжится. Кампания не должна простаивать. Но всё это будет втайне от Тучина. Никакие официальные отчёты они отправлять в федеральный штаб не будут. Учёт розданной агитки по-прежнему будет вестись, но задним числом, а потом, когда ситуация решится, Жора предоставит все эти сведения старшим кураторам из Москвы.
Тучин же ничего сделать не сможет. Федеральный штаб интересуют показатели агитации. Если показатели будут нулевыми, рано или поздно его выгонят, как не справляющегося со своей работой.
В воскресенье днём ребята потихоньку спёрли львиную долю агитки из штаба. Тучин всё равно заезжал туда крайне редко, и не мог помнить, сколько её было до этого. Даже подделывать отчёты он не сможет, потому что не имеет представления, в какой форме они их заполнять, ведь этим всегда занимался Жора.
По тем же соображениям, что и с агиткой, приняли решение утащить из штаба один куб. (Кубов вообще имелось несколько, и Юрий вряд ли даже помнил, где в штабе они стояли, поэтому на пропажу одного не должен обратить внимание.) В понедельник, уже 20 ноября, с утра часов в шесть Захар поехал на Авангард (в паре остановок от городской квартиры его родителей), и там, на остановке, зайдя в открытый круглосуточно обогреваемый павильончик, где был банкомат «Сбербанка», встретился со Златой, Алисой и Васей.
Оттуда они, погревшись, пошли на проходную Дальзавода (который был неподалёку), чтобы там раздавать агитационные газеты рабочим, которые будут идти через проходную.
