Но тогда помогала Алиса. Злата обещала, что тоже будет помогать, навещать практически каждый день и приносить корм. Это был позитивный фактор. В обществе Златы Захар всегда чувствовал себя приятно, а теперь они будут видеться чаще.
Они отнесли бедное животное в специальной клетке-переноске из центра к Захару на квартиру, по пути болтая о высоких материях, музыке, прекрасной России будущего и прочем. Кошка мило мурлыкала из своей клетушки, видимо, выражая расположение к новому хозяину. Дома у Захара они выпустили «на свободу» это белое чудо, по цвету как йогурт, с зелёными глазками-капельками, обустроили ей место для отдыха и кошачий туалет.
Проходная на «Изумруде». Вот где народу было предостаточно! Причём основную массу составляли не бабульки с палочками, как в поликлиниках, а люди более энергичные. Рабочий класс разных возрастов, от совсем молодого до уже предпенсионного. Жора, Алиса, Захар, Ярик, Руслан, Митя даже вшестером, разбившись на отдельные группы, с трудом успевали подойти к каждому человеку. Злата делала фотокадры.
С началом трудового дня, когда основной поток рабочих сошёл на нет (иногда пробегали разве что редкие опоздавшие), ребята отошли в сторонку, и Жора стал отпаивать всех горячим чаем из своего увесистого термоса. Алиса заготовила сендвичи, в том числе пару исключительно овощных специально для Захара. Аня, которая, как и он была веганкой, не могла приехать физически, потому что жила в общежитии на острове, а автобусы по мосту ходили не круглосуточно, поэтому рано утром (а на проходную надо было пораньше) и поздно вечером студенты, не имевшие собственной машины, просто оказывались отрезаны от «большой земли».
Захар, доедая свой сендвич, заметил, что Ярик, несмотря на несколько выпитых стаканчиков чая, всё равно стучит зубами. На вид одет он был довольно легко, и выглядел весьма жалостливо. Так как уже наступила полноценная зима, то джинсы, штиблеты, осеннего фасона куртка и шапочка, не закрывавшая уши, выглядели явно ненадёжной защитой от суровых местных холодов. Но может быть, у него под тонкими джинсами и недостаточно защищённым верхом скрывалось качественное термобёлье? О чём Захар и спросил у Ярика. В прошлый раз, когда обратил внимание, постеснялся, но сейчас решил, что они довольно давно общаются, и Гордеев имеет право беспокоиться о его здоровье. Выяснилось, что Ярик в принципе не знает, что значит «термобельё», и всегда зимой так легко одевается, из-за чего жутко боится морозов. Когда Захар на пальцах разжевал, что такое подштанники и зачем они нужны, Ярик только отмахнулся и констатировал, как печальную неизбежность, что ему и на проезд-то денег не хватает.
Впечатлённый таким уровнем бедности, Захар в тот же день напряг папу, спросив, нет ли у него лишнего старого термобелья. Он бы отдал и своё, но у Захара самого было только две пары, да и размер меньше, чем у Яра. Приехав в загородный дом и встретившись с отцом, он принял у того пару поношенных комплектов.
– У меня есть и более хорошие, – сказал отец, – но их я отдавать не хочу. Если бы ты попросил для себя, я бы дал, но постороннему...
– Папа, так дай для меня, – попросил Захар.
– Видишь ли, сын, ты доступно объяснил мне ситуацию про этого парня, и я понимаю твой благородный порыв. Но, если ты хочешь знать моё мнение, мужик в таком возрасте (а ему 20, кажется, есть?) должен быть способен сам заработать деньги на пару кальсон. Иначе какой из него мужик?..
– Он пытался куда-то устроиться, и сейчас ищет подработку, но его нигде не берут. Ты же знаешь, что у нас в стране с этим могут быть трудности.
– Ему работа нужна? Так давай я ему подыщу местечко.
– Правда, серьёзно? – обрадовался Захар. – Я думаю, он был бы очень тебе благодарен. Тогда я могу дать ему твой номер телефона?.. В какое время ему лучше позвонить?
Про кошку, естественно, Захар не сказал родителям ни слова. Им и так достаточно стресса, связанного с тем, что их сын крутится в штабе Феврального. И знать, что в их городской квартире, отделанной дорогостоящим ремонтом, поселился ещё один жилец, к тому же обладающий острыми когтями и зубами, вовсе не обязательно. Люська, к слову, оказалась очень воспитанной, не пыталась покушаться на мебель и по нужде ходила только в специально предназначенный для этого лоток. Злата в первое время часто заходила проведать подругу, заносила корм и сменный наполнитель для лотка, и не упускала случая за чаем поблагодарить Захара за то, что тот так её выручил.
Большую часть времени штаб занимался усиленной агитацией, но иногда по вечерам проводились и развлекательные мероприятия – лекции от приглашённых специалистов, показы документальных фильмов, настольные игры. Честно говоря, на всю эту лабуду у Захара просто не оставалось времени, так как он старался не пропускать ни одного мероприятия по агитации, и в свободное время ещё как-то заниматься собственным развитием, читать книги. Но одну из лекций, по собственной инициативе, решил провести Постернак. Так как он хорошо разбирался в истории, ему было что рассказать на тему истории протестных движений в Соединённых Штатах, а узнать об опыте других стран может оказаться нелишне, если участвуешь в протесте на своей родине. В общем, договорившись с Жорой и получив от него добро, Витька пригласил в том числе Захара, хотя они давно не виделись. Постернак за прошедшее время заметно растолстел. Захар чисто из вежливости заставил себя принять приглашение, и не пожалел.
Хотя во время основной части он клевал носом (не потому, что было неинтересно, а просто не выспался накануне), после лекции, на которую суммарно пришло человек пятнадцать, Захар случайно разговорился с одним парнем, который был знакомым Постернака, и этот парень оказался очень неординарным. Внешне он выглядел довольно неказисто: высокий, худощавый, темноволосый, в старомодных очках с толстыми стёклами, при взгляде на него так и просилось на ум слово «ботаник». Девушки таких обычно сторонились. Захар вспомнил, что уже видел этого чела раньше, в мае, на акции «Красные маки». Он тогда ещё поздоровался с Алисой, и Захару показалось, что они знакомы. Парня звали Герман, и оказалось, что с Алисой он вообще никак не контачил, хотя поглядывал на неё с живым интересом. Но что поделать – Жора был не в его весовой категории.
Несмотря на мрачноватый и немного неряшливый вид, Герман оказался очень талантливым музыкантом. Он создавал электронную музыку при помощи одного только компьютера, которую, на любительский слух Захара, невозможно было отличить от профессиональной. Ещё в ней чувствовалась глубина и энергетика. Захар прекрасно знал, как сложно делать музыку, он сам когда-то по юности делал потуги в этом направлении, освоил пару аккордов, но вовремя понял, что ему не хватает музыкального таланта. Лучше не делать музыку, чем делать плохую музыку. Но треки Германа Захара приятно удивили.
К тому же тот оказался интересным собеседником. Где-нибудь в компании он мог не проронить ни фразы за весь разговор, или что-то тихо бурчать себе под нос, но как только он убеждался, что человек действительно готов его слушать, то мог говорить три часа без умолку, уже даже не замечая, интересно собеседнику или нет. Свои рассказы он сопровождал множеством деталей, значимых или не очень, и Захар, как начинающий писатель, мог только позавидовать такой цепкой памяти. Герман помнил что угодно, вплоть до того, какая стояла погода в конкретную дату в конкретный месяц три года назад.
Да и потом, при ближайшем рассмотрении, Захар сделал вывод, что Герман не такой уж и непривлекательный для девушек. Просто девушки часто ведутся на внешний блеск. И какие-то мелкие, но не обязательно существенные детали во внешности или поведении могут их оттолкнуть. Но стоит Герману побриться, модно пригладить волосы, одеться поэлегантнее, подкачать мускулатуру, надушиться одеколоном, прибавить в обаянии – и получится вполне себе мачо. И даже за Алису сможет, если захочет, конкурировать с Жориком.
Жаль, что Герман оказался жутким интровертом, и поэтому, как ни старался, затащить на кубы Захар его не смог. Но всё равно познакомил со многими своими друзьями из штаба и начал постепенно вводить в жизнь кампании (Постернак его мало с кем мог познакомить, поскольку давно был сторонником Феврального только на словах). У Германа имелась ещё одна причина, почему он не участвовал в кубах – его обострённый музыкальный слух медицински не переносил гул машин, который постоянно стоял на улицах города. Поэтому Герман ненавидел Майский порт с его обилием машин, отсутствием нормальных парковок, крайне нелогичной схемой движения транспорта и хаотичной застройкой, и при каждом удобном случае клял на чём свет стоит город и заведующую им администрацию. И проклятых ездоков, которых он называл «сракерами», любящих погонять по ночному городу без глушителя, с адским раздирающим уши визгом.
Куб на «Уссури». Куб, проводимый возле кинотеатра «Уссури», организатором которого значился по документам Макс Панфилов, выдался рекордным – во время него раздали более семиста листовок. Предыдущий рекорд в четыре сотни был побит. Также этот день запомнился Захару показательным случаем с сотрудниками «Госгвардии».
Двое шедших мимо амбалов с дубинками и автоматами, завидев впереди по курсу своего следования куб и раздающих листовки волонтёров, видимо, испытали прилив ненависти. Подойдя к Жоре, который стоял возле куба, они сразу начали наезжать на него и угрожать повязать всех за незаконное публичное мероприятие.
– Ты организатор?! – рявкнул один из мордоворотов, когда Жора возразил им, что мероприятие согласовано. – Нет? Тогда быстро веди мне сюда организатора, иначе сейчас будет агрессия!!
Жора окликнул Макса, который был занят раздачей листовок, тот подошёл и показал сотрудникам «Государственной гвардии» бумаги, подтверждающие, что администрацией города разрешено проведение в данном месте в данное время публичного мероприятия. На любые просьбы разговаривать повежливей «двое из ларца» реагировали, как обиженные подростки, фанатеющие от американской дворовой культуры, осыпающие оппонентов оскорблениями, чтобы повысить свою задетую самооценку. В том числе не чурались использовать нецензурную брань.
При этом их ничуть не смущало, что другие подошедшие кроме Макса волонтёры снимали происшествие на видео. Убедившись, что с законной стороны им придраться не к чему, анацефалы отвалили и некоторое время тёрлись в стороне, исподлобья поглядывая на Жору, который отвечал им лёгкой ухмылкой.
– Чё ты лыбишься, девочка?! – презрительно бросил один амбал.
– Ты думаешь, я поведусь на твою провокацию? – насмешливо спросил Жора, который по телосложению не сказать что сильно уступал «гвардейцам», и если бы не их форма и огнестрельное оружие, кто знает, как бы всё повернулось...
Амбалы ещё пару минут потоптались на месте, попыхтели в бессильной злобе, и удалились совсем. Были и приятные встречи. Когда Захар подошёл к одному парню и сказал:
– Здравствуйте, мы собираем электронные подписи за выдвижение нашего кандидата на выборы президента, не могли бы вы оставить свою подпись?
Парень, испытующе улыбнувшись, ответил:
– Хорошо, предположим, я могу поставить подпись, а ты мне что взамен?
– А что ты хочешь? – спросил Захар.
– Ну, ты, например, мог бы купить у меня диск. Я музыкант и продаю свои записи, – парень полез в сумку и извлёк оттуда DVD-кругляш в бумажном конвертике.
Захар взял диск в руки. Альбом назывался «Вечная Любовь 2.1». Ниже названия было напечатано: «Этот диск содержит музыку (песни) в современных стилях, для релакса. Весь материал благоприятно использовать для самосовершенствования. Мантры эффективно способствуют достижению намеченных целей, или просто помогают открыть что-то новое... Знание способно избавить от любого недуга и дать желанное. Майский порт, 2017 год».
– Ну что, берёшь? – спросил музыкант. – А я тогда поставлю подпись, где нужно.
– А сколько он стоит? – спросил Захар, опасаясь, что парень заломит либо слишком высокую цену, либо столь немалую, что жалко отдать за кота в мешке.
– А давай так: сколько ты заплатишь, столько он и будет стоить, – дружелюбно ответил парень.
Захар покопался в кармане и на всякий случай уточнил:
– Двести рублей хватит?
Глаза парня расширились от удивления. Видимо, он ожидал, что Захар предложит ему гораздо меньше. И поэтому с энтузиазмом согласился. Гордеев отдал деньги, а музыкант достал ручку и написал ему на конвертике: «Успехов!», и накорябал рядом свою роспись. Захар принял диск и взял данные парня для электронной анкеты. Музыкант охотно их дал и, уходя, на прощанье пожал ему руку.
Захар спросил себя, а не покупал ли он таким образом подпись? Но решил, что купить диск в обмен на подпись – справедливый обмен. Парень старался, писал музыку, и он вполне заслуживает, чтобы ему заплатили за труд. Если так нужно ради благородной цели спасения родины, да и в кармане как раз оказалась пара сотен, почему бы и не поддержать молодого музыканта? Это что касается практической части, а если посмотреть шире, то Захар просто любил музыку, в том числе независимую, если она сделана талантливо.
Куб на набережной. Один раз было и такое, что формальным организатором куба выступал Захар. Твёрдо настроенный побить прежний рекорд, он уверенно вошёл в штаб. Однако ребята, измотанные почти полугодом беспрерывной агитации, собирались довольно вяло.
– Алиса! – возмущённо воскликнул Захар, стоя у выхода и держа на плече охапку рёбер куба. – Уже три минуты, как мероприятие должно было начаться, ты вообще планируешь сегодня шевелиться?
– Да ты не волнуйся, туда идти минуту от силы...
Алиса, которой новый волонтёр Даниил Дубровский, приехавший в Майский из Сибири, показывал на телефоне какое-то смешное видео, нехотя оторвалась от просмотра, и пошла надевать куртку. Когда Захар чуть ли не с-под палки выгнал на улицу из тёплого штаба всех, кто заявлял, что собирается идти на куб, Даниил пошутил:
– Мне кажется, или среди нас есть засланник из мира роботов? – исподтишка кивая на Захара. Макс Панфилов хохотнул.
Куб они ставили впятером – Захар с Алисой, Даниил, дредастый Максим и его девушка Дашенька. К сожалению, место Захару выпало не очень удачное для установления рекордов. Если летом на главной набережной было едва ли меньше народу, чем возле кинотеатра, то сейчас из-за пробирающего до костей ветра, который прилетал с Японского моря, желающих погулять особо не находилось. Разве что изредка кто-то пройдёт по делам, но так как район набережной был заполнен в основном рекреационными объектами, то по деловым вопросам сюда тоже доводилось заходить нечасто. Поэтому участок сей в зимнее время был не просто немноголюдный, как та больничка на Луговой, а скорее вообще пустынный.
Но эта была не единственная проблема. Из-за всё того же шквального ветра, довольно легковесный куб мог устоять на одном месте только до очередного сильного порыва. Не говоря о том, что банально процесс сборки занимал в три раза дольше времени. Чтобы куб не улетел, приняли решение привязать его стяжками к фонарному столбу (стяжек ушло вдвое больше). Так конструкцию хотя и шкивало, но не уносило совсем.
– Здравствуйте, мы собираем подписи за выдвижение Алексея Феврального на выборы, он баллотируется в президенты, – сказал Гордеев долгожданному прохожему. И не расслышал ответ парня из-за нового порыва.
Они отнесли бедное животное в специальной клетке-переноске из центра к Захару на квартиру, по пути болтая о высоких материях, музыке, прекрасной России будущего и прочем. Кошка мило мурлыкала из своей клетушки, видимо, выражая расположение к новому хозяину. Дома у Захара они выпустили «на свободу» это белое чудо, по цвету как йогурт, с зелёными глазками-капельками, обустроили ей место для отдыха и кошачий туалет.
Проходная на «Изумруде». Вот где народу было предостаточно! Причём основную массу составляли не бабульки с палочками, как в поликлиниках, а люди более энергичные. Рабочий класс разных возрастов, от совсем молодого до уже предпенсионного. Жора, Алиса, Захар, Ярик, Руслан, Митя даже вшестером, разбившись на отдельные группы, с трудом успевали подойти к каждому человеку. Злата делала фотокадры.
С началом трудового дня, когда основной поток рабочих сошёл на нет (иногда пробегали разве что редкие опоздавшие), ребята отошли в сторонку, и Жора стал отпаивать всех горячим чаем из своего увесистого термоса. Алиса заготовила сендвичи, в том числе пару исключительно овощных специально для Захара. Аня, которая, как и он была веганкой, не могла приехать физически, потому что жила в общежитии на острове, а автобусы по мосту ходили не круглосуточно, поэтому рано утром (а на проходную надо было пораньше) и поздно вечером студенты, не имевшие собственной машины, просто оказывались отрезаны от «большой земли».
Захар, доедая свой сендвич, заметил, что Ярик, несмотря на несколько выпитых стаканчиков чая, всё равно стучит зубами. На вид одет он был довольно легко, и выглядел весьма жалостливо. Так как уже наступила полноценная зима, то джинсы, штиблеты, осеннего фасона куртка и шапочка, не закрывавшая уши, выглядели явно ненадёжной защитой от суровых местных холодов. Но может быть, у него под тонкими джинсами и недостаточно защищённым верхом скрывалось качественное термобёлье? О чём Захар и спросил у Ярика. В прошлый раз, когда обратил внимание, постеснялся, но сейчас решил, что они довольно давно общаются, и Гордеев имеет право беспокоиться о его здоровье. Выяснилось, что Ярик в принципе не знает, что значит «термобельё», и всегда зимой так легко одевается, из-за чего жутко боится морозов. Когда Захар на пальцах разжевал, что такое подштанники и зачем они нужны, Ярик только отмахнулся и констатировал, как печальную неизбежность, что ему и на проезд-то денег не хватает.
Впечатлённый таким уровнем бедности, Захар в тот же день напряг папу, спросив, нет ли у него лишнего старого термобелья. Он бы отдал и своё, но у Захара самого было только две пары, да и размер меньше, чем у Яра. Приехав в загородный дом и встретившись с отцом, он принял у того пару поношенных комплектов.
– У меня есть и более хорошие, – сказал отец, – но их я отдавать не хочу. Если бы ты попросил для себя, я бы дал, но постороннему...
– Папа, так дай для меня, – попросил Захар.
– Видишь ли, сын, ты доступно объяснил мне ситуацию про этого парня, и я понимаю твой благородный порыв. Но, если ты хочешь знать моё мнение, мужик в таком возрасте (а ему 20, кажется, есть?) должен быть способен сам заработать деньги на пару кальсон. Иначе какой из него мужик?..
– Он пытался куда-то устроиться, и сейчас ищет подработку, но его нигде не берут. Ты же знаешь, что у нас в стране с этим могут быть трудности.
– Ему работа нужна? Так давай я ему подыщу местечко.
– Правда, серьёзно? – обрадовался Захар. – Я думаю, он был бы очень тебе благодарен. Тогда я могу дать ему твой номер телефона?.. В какое время ему лучше позвонить?
Про кошку, естественно, Захар не сказал родителям ни слова. Им и так достаточно стресса, связанного с тем, что их сын крутится в штабе Феврального. И знать, что в их городской квартире, отделанной дорогостоящим ремонтом, поселился ещё один жилец, к тому же обладающий острыми когтями и зубами, вовсе не обязательно. Люська, к слову, оказалась очень воспитанной, не пыталась покушаться на мебель и по нужде ходила только в специально предназначенный для этого лоток. Злата в первое время часто заходила проведать подругу, заносила корм и сменный наполнитель для лотка, и не упускала случая за чаем поблагодарить Захара за то, что тот так её выручил.
Большую часть времени штаб занимался усиленной агитацией, но иногда по вечерам проводились и развлекательные мероприятия – лекции от приглашённых специалистов, показы документальных фильмов, настольные игры. Честно говоря, на всю эту лабуду у Захара просто не оставалось времени, так как он старался не пропускать ни одного мероприятия по агитации, и в свободное время ещё как-то заниматься собственным развитием, читать книги. Но одну из лекций, по собственной инициативе, решил провести Постернак. Так как он хорошо разбирался в истории, ему было что рассказать на тему истории протестных движений в Соединённых Штатах, а узнать об опыте других стран может оказаться нелишне, если участвуешь в протесте на своей родине. В общем, договорившись с Жорой и получив от него добро, Витька пригласил в том числе Захара, хотя они давно не виделись. Постернак за прошедшее время заметно растолстел. Захар чисто из вежливости заставил себя принять приглашение, и не пожалел.
Хотя во время основной части он клевал носом (не потому, что было неинтересно, а просто не выспался накануне), после лекции, на которую суммарно пришло человек пятнадцать, Захар случайно разговорился с одним парнем, который был знакомым Постернака, и этот парень оказался очень неординарным. Внешне он выглядел довольно неказисто: высокий, худощавый, темноволосый, в старомодных очках с толстыми стёклами, при взгляде на него так и просилось на ум слово «ботаник». Девушки таких обычно сторонились. Захар вспомнил, что уже видел этого чела раньше, в мае, на акции «Красные маки». Он тогда ещё поздоровался с Алисой, и Захару показалось, что они знакомы. Парня звали Герман, и оказалось, что с Алисой он вообще никак не контачил, хотя поглядывал на неё с живым интересом. Но что поделать – Жора был не в его весовой категории.
Несмотря на мрачноватый и немного неряшливый вид, Герман оказался очень талантливым музыкантом. Он создавал электронную музыку при помощи одного только компьютера, которую, на любительский слух Захара, невозможно было отличить от профессиональной. Ещё в ней чувствовалась глубина и энергетика. Захар прекрасно знал, как сложно делать музыку, он сам когда-то по юности делал потуги в этом направлении, освоил пару аккордов, но вовремя понял, что ему не хватает музыкального таланта. Лучше не делать музыку, чем делать плохую музыку. Но треки Германа Захара приятно удивили.
К тому же тот оказался интересным собеседником. Где-нибудь в компании он мог не проронить ни фразы за весь разговор, или что-то тихо бурчать себе под нос, но как только он убеждался, что человек действительно готов его слушать, то мог говорить три часа без умолку, уже даже не замечая, интересно собеседнику или нет. Свои рассказы он сопровождал множеством деталей, значимых или не очень, и Захар, как начинающий писатель, мог только позавидовать такой цепкой памяти. Герман помнил что угодно, вплоть до того, какая стояла погода в конкретную дату в конкретный месяц три года назад.
Да и потом, при ближайшем рассмотрении, Захар сделал вывод, что Герман не такой уж и непривлекательный для девушек. Просто девушки часто ведутся на внешний блеск. И какие-то мелкие, но не обязательно существенные детали во внешности или поведении могут их оттолкнуть. Но стоит Герману побриться, модно пригладить волосы, одеться поэлегантнее, подкачать мускулатуру, надушиться одеколоном, прибавить в обаянии – и получится вполне себе мачо. И даже за Алису сможет, если захочет, конкурировать с Жориком.
Жаль, что Герман оказался жутким интровертом, и поэтому, как ни старался, затащить на кубы Захар его не смог. Но всё равно познакомил со многими своими друзьями из штаба и начал постепенно вводить в жизнь кампании (Постернак его мало с кем мог познакомить, поскольку давно был сторонником Феврального только на словах). У Германа имелась ещё одна причина, почему он не участвовал в кубах – его обострённый музыкальный слух медицински не переносил гул машин, который постоянно стоял на улицах города. Поэтому Герман ненавидел Майский порт с его обилием машин, отсутствием нормальных парковок, крайне нелогичной схемой движения транспорта и хаотичной застройкой, и при каждом удобном случае клял на чём свет стоит город и заведующую им администрацию. И проклятых ездоков, которых он называл «сракерами», любящих погонять по ночному городу без глушителя, с адским раздирающим уши визгом.
Куб на «Уссури». Куб, проводимый возле кинотеатра «Уссури», организатором которого значился по документам Макс Панфилов, выдался рекордным – во время него раздали более семиста листовок. Предыдущий рекорд в четыре сотни был побит. Также этот день запомнился Захару показательным случаем с сотрудниками «Госгвардии».
Двое шедших мимо амбалов с дубинками и автоматами, завидев впереди по курсу своего следования куб и раздающих листовки волонтёров, видимо, испытали прилив ненависти. Подойдя к Жоре, который стоял возле куба, они сразу начали наезжать на него и угрожать повязать всех за незаконное публичное мероприятие.
– Ты организатор?! – рявкнул один из мордоворотов, когда Жора возразил им, что мероприятие согласовано. – Нет? Тогда быстро веди мне сюда организатора, иначе сейчас будет агрессия!!
Жора окликнул Макса, который был занят раздачей листовок, тот подошёл и показал сотрудникам «Государственной гвардии» бумаги, подтверждающие, что администрацией города разрешено проведение в данном месте в данное время публичного мероприятия. На любые просьбы разговаривать повежливей «двое из ларца» реагировали, как обиженные подростки, фанатеющие от американской дворовой культуры, осыпающие оппонентов оскорблениями, чтобы повысить свою задетую самооценку. В том числе не чурались использовать нецензурную брань.
При этом их ничуть не смущало, что другие подошедшие кроме Макса волонтёры снимали происшествие на видео. Убедившись, что с законной стороны им придраться не к чему, анацефалы отвалили и некоторое время тёрлись в стороне, исподлобья поглядывая на Жору, который отвечал им лёгкой ухмылкой.
– Чё ты лыбишься, девочка?! – презрительно бросил один амбал.
– Ты думаешь, я поведусь на твою провокацию? – насмешливо спросил Жора, который по телосложению не сказать что сильно уступал «гвардейцам», и если бы не их форма и огнестрельное оружие, кто знает, как бы всё повернулось...
Амбалы ещё пару минут потоптались на месте, попыхтели в бессильной злобе, и удалились совсем. Были и приятные встречи. Когда Захар подошёл к одному парню и сказал:
– Здравствуйте, мы собираем электронные подписи за выдвижение нашего кандидата на выборы президента, не могли бы вы оставить свою подпись?
Парень, испытующе улыбнувшись, ответил:
– Хорошо, предположим, я могу поставить подпись, а ты мне что взамен?
– А что ты хочешь? – спросил Захар.
– Ну, ты, например, мог бы купить у меня диск. Я музыкант и продаю свои записи, – парень полез в сумку и извлёк оттуда DVD-кругляш в бумажном конвертике.
Захар взял диск в руки. Альбом назывался «Вечная Любовь 2.1». Ниже названия было напечатано: «Этот диск содержит музыку (песни) в современных стилях, для релакса. Весь материал благоприятно использовать для самосовершенствования. Мантры эффективно способствуют достижению намеченных целей, или просто помогают открыть что-то новое... Знание способно избавить от любого недуга и дать желанное. Майский порт, 2017 год».
– Ну что, берёшь? – спросил музыкант. – А я тогда поставлю подпись, где нужно.
– А сколько он стоит? – спросил Захар, опасаясь, что парень заломит либо слишком высокую цену, либо столь немалую, что жалко отдать за кота в мешке.
– А давай так: сколько ты заплатишь, столько он и будет стоить, – дружелюбно ответил парень.
Захар покопался в кармане и на всякий случай уточнил:
– Двести рублей хватит?
Глаза парня расширились от удивления. Видимо, он ожидал, что Захар предложит ему гораздо меньше. И поэтому с энтузиазмом согласился. Гордеев отдал деньги, а музыкант достал ручку и написал ему на конвертике: «Успехов!», и накорябал рядом свою роспись. Захар принял диск и взял данные парня для электронной анкеты. Музыкант охотно их дал и, уходя, на прощанье пожал ему руку.
Захар спросил себя, а не покупал ли он таким образом подпись? Но решил, что купить диск в обмен на подпись – справедливый обмен. Парень старался, писал музыку, и он вполне заслуживает, чтобы ему заплатили за труд. Если так нужно ради благородной цели спасения родины, да и в кармане как раз оказалась пара сотен, почему бы и не поддержать молодого музыканта? Это что касается практической части, а если посмотреть шире, то Захар просто любил музыку, в том числе независимую, если она сделана талантливо.
Куб на набережной. Один раз было и такое, что формальным организатором куба выступал Захар. Твёрдо настроенный побить прежний рекорд, он уверенно вошёл в штаб. Однако ребята, измотанные почти полугодом беспрерывной агитации, собирались довольно вяло.
– Алиса! – возмущённо воскликнул Захар, стоя у выхода и держа на плече охапку рёбер куба. – Уже три минуты, как мероприятие должно было начаться, ты вообще планируешь сегодня шевелиться?
– Да ты не волнуйся, туда идти минуту от силы...
Алиса, которой новый волонтёр Даниил Дубровский, приехавший в Майский из Сибири, показывал на телефоне какое-то смешное видео, нехотя оторвалась от просмотра, и пошла надевать куртку. Когда Захар чуть ли не с-под палки выгнал на улицу из тёплого штаба всех, кто заявлял, что собирается идти на куб, Даниил пошутил:
– Мне кажется, или среди нас есть засланник из мира роботов? – исподтишка кивая на Захара. Макс Панфилов хохотнул.
Куб они ставили впятером – Захар с Алисой, Даниил, дредастый Максим и его девушка Дашенька. К сожалению, место Захару выпало не очень удачное для установления рекордов. Если летом на главной набережной было едва ли меньше народу, чем возле кинотеатра, то сейчас из-за пробирающего до костей ветра, который прилетал с Японского моря, желающих погулять особо не находилось. Разве что изредка кто-то пройдёт по делам, но так как район набережной был заполнен в основном рекреационными объектами, то по деловым вопросам сюда тоже доводилось заходить нечасто. Поэтому участок сей в зимнее время был не просто немноголюдный, как та больничка на Луговой, а скорее вообще пустынный.
Но эта была не единственная проблема. Из-за всё того же шквального ветра, довольно легковесный куб мог устоять на одном месте только до очередного сильного порыва. Не говоря о том, что банально процесс сборки занимал в три раза дольше времени. Чтобы куб не улетел, приняли решение привязать его стяжками к фонарному столбу (стяжек ушло вдвое больше). Так конструкцию хотя и шкивало, но не уносило совсем.
– Здравствуйте, мы собираем подписи за выдвижение Алексея Феврального на выборы, он баллотируется в президенты, – сказал Гордеев долгожданному прохожему. И не расслышал ответ парня из-за нового порыва.
