— Жирный хвастунишка.
Пока Марк пребывал в предвкушении шага в неизвестность послышался звон церковных колоколов, все эти звоны означали, что наступила полночь, а это значит, что ему пора отправляться в путь.
— Пора! Удачи, Гастон! Бог даст, свидимся ещё, ? одев чёрный свитер и взяв свой чемодан в руки, он поехал к подвалу.
— И тебе удачи, - попрощался с Марком уже, странный кот Гастон.
Марк поспешно открыл дверь подвала и поставил чемодан на порог. Он забрался на чемодан, словно на санки, включил фонарик и прищурился, после чего покатился по лестнице вниз, словно с горки. Оказавшись внизу, он спустился быстрее, чем в предыдущий раз, когда он боялся темноты. Теперь зов приключений так манил его, что он стал смелее, чем раньше.
Круто спустившись, он включил свет и увидел перед собой того ворона-исполина. Хотя Марк видел Химесвальда и раньше, он все равно почувствовал потрясение, глядя на него, будто впервые.
Ну что ж, пора, ? сказал ворон, указывая клювом на длинный чугунный рычаг, — Потяни за него вниз, ? Марк молча подчинился и, подойдя к рычагу, обеими руками ухватился за него и потянул вниз. Раздался характерный пунктирный шум, словно музыкант, закончив свое пение, поклонился чугунному рычагу. Затем послышался тяжелый грохот, и кирпичи, словно орды крыс, начали двигаться.
Марк, ошеломленный, наблюдал, как открылась огромная дыра, и заметил, что она становилась все больше и больше. Он даже отступил назад, чтобы не упасть.
Кирпичи, складываясь один на другой, образовали полукруглую стену, которая открыла проход в темноту, выглядевший обычным кирпичным полом, но на самом деле был пропитан магией. Эти новые открытия в своем доме говорили лишь о том, что Марк был самым наивным человеком в мире.
* * *
Из прохода веяло леденящим холодом, и это чувствовалось очень отчетливо. Сразу стало понятно, что перед нами туннель.
Марк смотрел в проход, словно в пропасть, и думал про себя:
— «Может ли такой, как я, что-нибудь изменить?», — Я тут кое-что вспомнил, ? сказал мальчик, — Ведь я всего лишь обычный мальчик-инвалид. Посмотри на меня! Может ли кто-то вроде меня что-то изменить?
— Скоро, ты докажешь всем, что тот, кто рожден ползать – может летать. В этом будет твоя истинная сила, делать невозможные вещи возможными, ? ответив вполне убедительно и полностью раскрыв свои гигантские крылья, Химесвальд закрыл ими свет, словно наступило затмение. — Ну что, полетели? ? и он положил одно криля к ногам мальчика, словно это была лестница в небеса. Марк, все еще с трудом верящий в происходящее, но взявший себя в руки, дрожащими руками смог забраться Химесвальду на спину. И вот, наконец, с чемоданом за спиной, с бьющимся от волнения сердцем, он сидел на Химесвальде. Крепко обхватив руками хомут, он ждал предстоящий полет с нетерпением.
Химесвальд спокойно сказал:
— Надеюсь, за долгое время простоя, я не забыл, как летать, ? смеясь, заметил ворон с оттенком юмора в голосе. Но его слова никак не смогли утешить Марка, который впервые сидел на спине птицы. Не успев ничего сказать, старый ворон стремительно устремился в дыру и исчез из подвала в мгновение ока.
Несмотря на перерыв, Химесвальд уверенно летел по туннелю, рассекая крыльями тьму. Марк ничего не мог видеть, но он чувствовал, что летит, ощущал взмахи его крыльев. Хотя это было захватывающе, он все равно боялся и волновался из-за возможности упасть.
Холодный ветер бил ему в лицо, и было очевидно, что они летели на высокой скорости, а через несколько мгновений впереди появился свет.
Несмотря ни на что, они пронеслись сквозь тьму и вышли наружу, где Химесвальд еще сильнее замахал крыльями, поднимаясь вверх, к небесам, где не было ни одной оболочки, лишь бескрайние звезды. Когда они поднялись достаточно высоко, Марк увидел, что находятся на краю города и почти у яблочного сада. Он удивился, как быстро они оказались на окраине, и только тогда по-настоящему понял, насколько быстрым был старый ворон на самом деле.
Вновь раздался громкий звон колоколов. Разноцветные фейерверки начали взрываться в разных местах. Сидя верхом на гигантской птице, вдохновленный мальчик посмотрел вниз на город.
С такой высоты город, освещенный разноцветными огнями салютов и вспышками фейерверков, показался ему волшебным.
Расправив свой взгляд на Сладкий Фрукт с высоты птичьего полёта, он уже не считал его таким уж обычным. Для того, чтобы понять это, ему нужно было всего лишь изменить угол зрения. А именно – посмотреть на город с неба.
Хотя он и тосковал здесь, но когда ему пришло время улетать, на сердце стало грустно. Ведь именно здесь он рос, здесь прошли его моменты жизни вместе с бабушкой. И теперь, покидая этот город, несмотря на свою тоску или скуку, в этот самый момент он полюбил его по-своему, по-настоящему. Но пути назад не было: он летел к месту, где находился его настоящий дом, к которому он стремился.
Оказалось, что от своего предназначения человек убежать не может. Рано или поздно оно настигнет тебя и соберет всё в единую правильную целостность. И Марк, не сопротивляясь своей судьбе, принял её. Ведь всё-таки это случилось, перевернулся его жизнь с головы на ног. Ему понравилось всё, что происходило с ним сейчас. И он не хотел в первый раз в своей жизни что-либо менять. Он лишь мечтал о том, как его приключение станет ещё более захватывающим, чем сейчас.
* * *
Химесвальд летел по небесам, обволакиваемый воздухом. Он заметил, что мальчик притих, и сказал:
— С Рождеством тебя, Марк!
— И вас также, Химесвальд, – наконец прервал молчание юный всадник.
Когда они ещё пролетели вдаль:
— Марк! У тебя должно быть кое-что, что укажет нам путь, – вспомнил Химесвальд о том зеленом дыме Диллинджера, который мальчик достал из кармана. Марк быстро открыл стеклянную баночку, не скрывая, что хочет открыть ее как можно скорее. Наконец настал этот момент.
Когда он открыл баночку, оттуда неспешно вышел зеленый дым, извиваясь. Затем дым превратился в шарик, а в нем появился рот, узкие глазки и висячие усы.
Круглое существо, похожее на кисло-сладкую карамельку, заговорило оживленно:
— Какое будет ваше желание, господин? Но только одно! Прошу, имейте совесть! – и снова замолчало, испуская зеленый аромат.
— Что это такое?! – спросил Марк, недоумевая.
— Это – парки, джинны-полуночники, – спокойно ответил Химесвальд, в отличие от Марка.
— Полуночники?
— Да. Желания, исполненные ими, исчезают, как дым. Через шестьдесят минут. Поэтому говори ему скорее, чего ты хочешь. А то он сейчас исчезнет, на исполнение желания дается лишь пять минут! ? Марк быстро подумал и быстро принял решение:
— Я хочу попасть в Облачный экспресс!
— Ваше желание будет исполнено, – джинн превратился в светящуюся белую нить и протянул ее далеко к месту прибытия.
— Вот и наш компас! – и Химесвальд ускорил полет.
Небо было очень холодным, но мальчику, летящему на птице, не было холодно. Приятное тепло исходило от тела Химесвальда. Марк чувствовал себя так, словно сидел у огня.
На небе звезд было полно, но, как бы высоко ни поднимались они, они не приближались. И когда они летели так по небу, Химесвальд внезапно сильно закашлялся, и на этот раз настолько сильно, что даже резко качнулся влево. А Марк, спокойно смотревший в сторону луны, от страха молниеносно обеими руками ухватился за хомут, а затем обеспокоенно закричал:
— Что с вами, Химесвальтд
— Все... Все в порядке. Просто на мгновение я отвлекся. Вот и все, ? ответил старый ворон, успокаивая юношу.
Пролетев достаточное время, они достигли облака, плывущего вдалеке. Пробиваясь через облачные массы, они, наконец, достигли того места, который показал Шмыг, и Марк, убедившись окончательно, что это не сон, а происходит на самом деле, узнал это место.
Химесвальд медленно снижал скорость, тяжело дыша:
— Вот мы и прилетели, – начал он, приземляясь.
— Вы устали? – спросил мальчик, не отрывая взгляда от остановки.
— Я уже не молод, годы берут своё. Мне стукнуло триста двенадцать.
— Это невероятно! Наверное, вы повидали много, и знаете много историй, – восхитился им мальчик. Он слез со спины ворона и уселся на облака. Радостный, он трогал их. Всё ещё не мог поверить в происходящее. Но почему-то, как тогда, не мог по ним пробежаться, ноги всё ещё оставались безжизненными.
Марк прилёг на облака и, глядя на звёзды, сказал:
— Да, если бы мои одноклассники увидели меня сейчас, они не поверили бы своим глазам. Они верят в Санта Клауса. Думаю, они... – на миг поддавшись своим человеческим страстям и желая похвастаться, он хотел продолжить, но услышал жалобный кашель. — Вы серьёзно больны, Химесвальд? – хоть Марк был молод, но он понимал, что это не к добру, когда кто-то так кашляет.
— Дитя, тебе не о чем беспокоиться. Это всё из-за возраста, – ответил ворон, пряча своё лицо. Воинское сердце не могло принять жалость к себе. Лучше уж смерть.
Через некоторое время к ним прилетел Аист с большой деревянной бочкой. Когда эта длинноноги птица начал приземляться, стало понятно, что он тоже был немаленьким, чуть меньше Химесавальда, однако очень худой. На нем также был шлем и пилотные очки. Не думая ни на секунду, педантичный длинноклюв потребовал:
— Так! Давайте ваш билет! Времени мало, скоро прозвенит звонок! — Марк быстро отдал ему билет. Быстро просмотрев листок, Аист сказал, — Хорошо! Все правильно, билет настоящий. Как и говорил Джули-Ос, ? поставил свою печать. После этого, сняв бочонок, он поставил его перед Марком.
— Марк, все в порядке. Давай, залезай внутрь. Он отнесет тебя куда нужно, – говорил Химесвальд, глядя добрыми глазами на Марка.
— Вы же полетите со мной, Химесвальд? Я ведь не полечу один?
— Нет, меня не пропустят сквозь портал в НоммФей. Ты же знаешь, билет один – один Аист, ? кончиком крыла Химесвальд погладил гранатовые волосы своего юного друга. А потом улыбнулся.
— Но мы же еще встретимся? – спросил юный друг, уже привязавшийся к Химесвальду.
— Безусловно! Мы скоро увидимся там, в НоммФей, так что лети спокойно, ? после этих слов прозвенел школьный звонок.
— Вот и звонок. Давай быстрее, залезай в эту бочку! Я не собираюсь торчать тут в этом забытом месте, где будто живут только призраки, ? требовал Аист-пилот от Марка, чтобы тот поторопился. И Марк молча повиновался, залез в бочонок вместе со своим чемоданом, и не успел полностью исчезнуть в бочке, Аист быстро закрыл крышку. Поднялся в воздух и улетел прочь со скоростью света.
Когда Химесвальд остался один, он уже не смог подавить свой кашель и начал громко кашлять, так сильно, что харкнул кровью. Его глаза загорелись красным, и послышался чей-то мрачный голос.
— Ты хочешь умереть и забрать меня с собой? Ничего не получится! Ты, наконец, ослаб, ? через клюв Химесвальда наружу начал выходить черный смрад, который затем превратился в Нежить. Нежить предстал в виде рогатого чудовища в капюшоне, с четырьмя руками, и крыльями, похожими на летучих мышей.
Нежить посмотрел на ослабевшую птицу своими горящими углями-глазами и сказал:
— Признаю, ты сдерживал меня все эти годы, хотя это и стоило тебе жизни. Эта старая карга все же смогла меня запечатать. Но убить меня не смогла. Видите, вам со мной не тягаться. Жалкая птица! Ха-ха-ха! Эти годы заточения стоили того, ведь я узнал, что последний из клана Уокера жив! Теперь мой хозяин узнает об этом и щедро вознаградит меня! — как только он сказал это, могучий ворон, собрав все свои силы, бросился на нежитья.
Между ними началась ожесточенная схватка.
Ослабевающий ворон с большим трудом сдерживал атаки огненной твари, лишенной ноги. Защищая себя своими щитами, Химесвальд раздул свою мощную грудь и выпустил наружу голубой огонь, который столкнулся с пламенем противника в центре. Началась ожесточенная битва, в которой оба пламени уничтожали все вокруг.
Никто из них не желал уступать, поэтому Химесвальд знал, что ему не удастся долго поддерживать силу огня. Он резко бросился вперед, прорываясь сквозь пламя противника. Крепко схватив его клювом за горло, он окутал неживое существо черным полотном своих крыльев и закрыл глаза. Затем он произнес заклинание:
— Инферно, ? и все вокруг вспыхнуло. Он безжалостно обжигал и себя, и монстра.
— У тебя ничего не получится! ? кричал нежить от невыносимой боли.
— Нет! Ты умрешь, как и я! ? и пламя разгорелось еще сильнее. Нежить больше не мог выдерживать напора голубого пламени.
— Неееет! Остановись! Неееет!! Будь ты проклят!! Неееет!!! ? после того, как огонь превратился в пожар, пламя погасло. Раскаленные крылья Химесвальда раскрылись, и в воздухе развеялся лишь черный пепел. Чудовище было повержено, но сердце могучего воина остановилось, что означало его смерть. Так ворон-воитель сохранил свою честь и отдал последнюю дань судьбе, не о чем не сожалея. Наоборот, он был рад, что смог умереть именно так, в бою.
Перед тем, как пламя превратилось в неуправляемый пожар, Химесвальд успел произнести:
— Во славу Черного Ордена!
II
НоммФей
1
Жестяная Игрушка
Гром гремит, буря, водоворот черных туч, молния и ветер кружатся в небе. На очках стучит дождь, а аист-перевозчик, невзирая на бурю, летит без оглядки, несмотря ни на что.
Наконец, виднеется искривленный Гранд Ноуд Терминал. Аист, заметив его издалека, несмотря на ливень, говорит:
— Вот и наш строгий, но любимый кренделёк...
Весь мокрый и с красными, как морковь ногами, он приземляется на холодный каменный пол. Это место – сумеречная область, откуда попадают в НоммФей, и не только.
Таможенный пункт – это маленькая деревушка, где находятся шаткие трактиры, гостиницы и множество извилистых узких переулков. В знаменитом трактире "Веселый Окунь" было не очень много народа, только пара аистов извозчиков сидела там. Когда прибывший узнал своих коллег, он сказал:
— Здорово! Давно не встречались, ? а те двое, узнав его, ответили:
— Джек! Тебе не сидится в такое время? – приветствовал худощавый аист, несоразмерная длинная шея с кадыком, и она у него как буква зет.
— Как говорится, пиво и девки – одно, но, работа по расписанию", да, Джек? Давай присядь к нам, согрейся, ? сказал потрепанный, дрожащий, но другой аист.
— Ты что, Билли, дергаешься, как заведенный будильник? Неужели холод кусает? ? спросил Джек.
— Да, он опять попал в капкан летучих бультерьеров, — засмеялся длинношеий аист-очкарик. — Нет, Билли, тут не смелость нужна, просто в голове у него шестеренки барахлят. Это не говоря о том, что летучие бультерьеры просто играли с ним, ? засмеялся Кристов.
— О чем он говорит, Билли? ? Джек посмотрел на своего дрожащего от холода коллегу, но тот молчал. Тогда Кристов сказал:
— Ты что язык прикусил, что ли? Скажи ему. Или я должен сказать?! ? но Билли ничего не сказал. Принимая молчание как знак того, что лучше Кристов скажет, его друг взял на себя ответственность и сказал:
Пока Марк пребывал в предвкушении шага в неизвестность послышался звон церковных колоколов, все эти звоны означали, что наступила полночь, а это значит, что ему пора отправляться в путь.
— Пора! Удачи, Гастон! Бог даст, свидимся ещё, ? одев чёрный свитер и взяв свой чемодан в руки, он поехал к подвалу.
— И тебе удачи, - попрощался с Марком уже, странный кот Гастон.
Марк поспешно открыл дверь подвала и поставил чемодан на порог. Он забрался на чемодан, словно на санки, включил фонарик и прищурился, после чего покатился по лестнице вниз, словно с горки. Оказавшись внизу, он спустился быстрее, чем в предыдущий раз, когда он боялся темноты. Теперь зов приключений так манил его, что он стал смелее, чем раньше.
Круто спустившись, он включил свет и увидел перед собой того ворона-исполина. Хотя Марк видел Химесвальда и раньше, он все равно почувствовал потрясение, глядя на него, будто впервые.
Ну что ж, пора, ? сказал ворон, указывая клювом на длинный чугунный рычаг, — Потяни за него вниз, ? Марк молча подчинился и, подойдя к рычагу, обеими руками ухватился за него и потянул вниз. Раздался характерный пунктирный шум, словно музыкант, закончив свое пение, поклонился чугунному рычагу. Затем послышался тяжелый грохот, и кирпичи, словно орды крыс, начали двигаться.
Марк, ошеломленный, наблюдал, как открылась огромная дыра, и заметил, что она становилась все больше и больше. Он даже отступил назад, чтобы не упасть.
Кирпичи, складываясь один на другой, образовали полукруглую стену, которая открыла проход в темноту, выглядевший обычным кирпичным полом, но на самом деле был пропитан магией. Эти новые открытия в своем доме говорили лишь о том, что Марк был самым наивным человеком в мире.
* * *
Из прохода веяло леденящим холодом, и это чувствовалось очень отчетливо. Сразу стало понятно, что перед нами туннель.
Марк смотрел в проход, словно в пропасть, и думал про себя:
— «Может ли такой, как я, что-нибудь изменить?», — Я тут кое-что вспомнил, ? сказал мальчик, — Ведь я всего лишь обычный мальчик-инвалид. Посмотри на меня! Может ли кто-то вроде меня что-то изменить?
— Скоро, ты докажешь всем, что тот, кто рожден ползать – может летать. В этом будет твоя истинная сила, делать невозможные вещи возможными, ? ответив вполне убедительно и полностью раскрыв свои гигантские крылья, Химесвальд закрыл ими свет, словно наступило затмение. — Ну что, полетели? ? и он положил одно криля к ногам мальчика, словно это была лестница в небеса. Марк, все еще с трудом верящий в происходящее, но взявший себя в руки, дрожащими руками смог забраться Химесвальду на спину. И вот, наконец, с чемоданом за спиной, с бьющимся от волнения сердцем, он сидел на Химесвальде. Крепко обхватив руками хомут, он ждал предстоящий полет с нетерпением.
Химесвальд спокойно сказал:
— Надеюсь, за долгое время простоя, я не забыл, как летать, ? смеясь, заметил ворон с оттенком юмора в голосе. Но его слова никак не смогли утешить Марка, который впервые сидел на спине птицы. Не успев ничего сказать, старый ворон стремительно устремился в дыру и исчез из подвала в мгновение ока.
Несмотря на перерыв, Химесвальд уверенно летел по туннелю, рассекая крыльями тьму. Марк ничего не мог видеть, но он чувствовал, что летит, ощущал взмахи его крыльев. Хотя это было захватывающе, он все равно боялся и волновался из-за возможности упасть.
Холодный ветер бил ему в лицо, и было очевидно, что они летели на высокой скорости, а через несколько мгновений впереди появился свет.
Несмотря ни на что, они пронеслись сквозь тьму и вышли наружу, где Химесвальд еще сильнее замахал крыльями, поднимаясь вверх, к небесам, где не было ни одной оболочки, лишь бескрайние звезды. Когда они поднялись достаточно высоко, Марк увидел, что находятся на краю города и почти у яблочного сада. Он удивился, как быстро они оказались на окраине, и только тогда по-настоящему понял, насколько быстрым был старый ворон на самом деле.
Вновь раздался громкий звон колоколов. Разноцветные фейерверки начали взрываться в разных местах. Сидя верхом на гигантской птице, вдохновленный мальчик посмотрел вниз на город.
С такой высоты город, освещенный разноцветными огнями салютов и вспышками фейерверков, показался ему волшебным.
Расправив свой взгляд на Сладкий Фрукт с высоты птичьего полёта, он уже не считал его таким уж обычным. Для того, чтобы понять это, ему нужно было всего лишь изменить угол зрения. А именно – посмотреть на город с неба.
Хотя он и тосковал здесь, но когда ему пришло время улетать, на сердце стало грустно. Ведь именно здесь он рос, здесь прошли его моменты жизни вместе с бабушкой. И теперь, покидая этот город, несмотря на свою тоску или скуку, в этот самый момент он полюбил его по-своему, по-настоящему. Но пути назад не было: он летел к месту, где находился его настоящий дом, к которому он стремился.
Оказалось, что от своего предназначения человек убежать не может. Рано или поздно оно настигнет тебя и соберет всё в единую правильную целостность. И Марк, не сопротивляясь своей судьбе, принял её. Ведь всё-таки это случилось, перевернулся его жизнь с головы на ног. Ему понравилось всё, что происходило с ним сейчас. И он не хотел в первый раз в своей жизни что-либо менять. Он лишь мечтал о том, как его приключение станет ещё более захватывающим, чем сейчас.
* * *
Химесвальд летел по небесам, обволакиваемый воздухом. Он заметил, что мальчик притих, и сказал:
— С Рождеством тебя, Марк!
— И вас также, Химесвальд, – наконец прервал молчание юный всадник.
Когда они ещё пролетели вдаль:
— Марк! У тебя должно быть кое-что, что укажет нам путь, – вспомнил Химесвальд о том зеленом дыме Диллинджера, который мальчик достал из кармана. Марк быстро открыл стеклянную баночку, не скрывая, что хочет открыть ее как можно скорее. Наконец настал этот момент.
Когда он открыл баночку, оттуда неспешно вышел зеленый дым, извиваясь. Затем дым превратился в шарик, а в нем появился рот, узкие глазки и висячие усы.
Круглое существо, похожее на кисло-сладкую карамельку, заговорило оживленно:
— Какое будет ваше желание, господин? Но только одно! Прошу, имейте совесть! – и снова замолчало, испуская зеленый аромат.
— Что это такое?! – спросил Марк, недоумевая.
— Это – парки, джинны-полуночники, – спокойно ответил Химесвальд, в отличие от Марка.
— Полуночники?
— Да. Желания, исполненные ими, исчезают, как дым. Через шестьдесят минут. Поэтому говори ему скорее, чего ты хочешь. А то он сейчас исчезнет, на исполнение желания дается лишь пять минут! ? Марк быстро подумал и быстро принял решение:
— Я хочу попасть в Облачный экспресс!
— Ваше желание будет исполнено, – джинн превратился в светящуюся белую нить и протянул ее далеко к месту прибытия.
— Вот и наш компас! – и Химесвальд ускорил полет.
Небо было очень холодным, но мальчику, летящему на птице, не было холодно. Приятное тепло исходило от тела Химесвальда. Марк чувствовал себя так, словно сидел у огня.
На небе звезд было полно, но, как бы высоко ни поднимались они, они не приближались. И когда они летели так по небу, Химесвальд внезапно сильно закашлялся, и на этот раз настолько сильно, что даже резко качнулся влево. А Марк, спокойно смотревший в сторону луны, от страха молниеносно обеими руками ухватился за хомут, а затем обеспокоенно закричал:
— Что с вами, Химесвальтд
— Все... Все в порядке. Просто на мгновение я отвлекся. Вот и все, ? ответил старый ворон, успокаивая юношу.
Пролетев достаточное время, они достигли облака, плывущего вдалеке. Пробиваясь через облачные массы, они, наконец, достигли того места, который показал Шмыг, и Марк, убедившись окончательно, что это не сон, а происходит на самом деле, узнал это место.
Химесвальд медленно снижал скорость, тяжело дыша:
— Вот мы и прилетели, – начал он, приземляясь.
— Вы устали? – спросил мальчик, не отрывая взгляда от остановки.
— Я уже не молод, годы берут своё. Мне стукнуло триста двенадцать.
— Это невероятно! Наверное, вы повидали много, и знаете много историй, – восхитился им мальчик. Он слез со спины ворона и уселся на облака. Радостный, он трогал их. Всё ещё не мог поверить в происходящее. Но почему-то, как тогда, не мог по ним пробежаться, ноги всё ещё оставались безжизненными.
Марк прилёг на облака и, глядя на звёзды, сказал:
— Да, если бы мои одноклассники увидели меня сейчас, они не поверили бы своим глазам. Они верят в Санта Клауса. Думаю, они... – на миг поддавшись своим человеческим страстям и желая похвастаться, он хотел продолжить, но услышал жалобный кашель. — Вы серьёзно больны, Химесвальд? – хоть Марк был молод, но он понимал, что это не к добру, когда кто-то так кашляет.
— Дитя, тебе не о чем беспокоиться. Это всё из-за возраста, – ответил ворон, пряча своё лицо. Воинское сердце не могло принять жалость к себе. Лучше уж смерть.
Через некоторое время к ним прилетел Аист с большой деревянной бочкой. Когда эта длинноноги птица начал приземляться, стало понятно, что он тоже был немаленьким, чуть меньше Химесавальда, однако очень худой. На нем также был шлем и пилотные очки. Не думая ни на секунду, педантичный длинноклюв потребовал:
— Так! Давайте ваш билет! Времени мало, скоро прозвенит звонок! — Марк быстро отдал ему билет. Быстро просмотрев листок, Аист сказал, — Хорошо! Все правильно, билет настоящий. Как и говорил Джули-Ос, ? поставил свою печать. После этого, сняв бочонок, он поставил его перед Марком.
— Марк, все в порядке. Давай, залезай внутрь. Он отнесет тебя куда нужно, – говорил Химесвальд, глядя добрыми глазами на Марка.
— Вы же полетите со мной, Химесвальд? Я ведь не полечу один?
— Нет, меня не пропустят сквозь портал в НоммФей. Ты же знаешь, билет один – один Аист, ? кончиком крыла Химесвальд погладил гранатовые волосы своего юного друга. А потом улыбнулся.
— Но мы же еще встретимся? – спросил юный друг, уже привязавшийся к Химесвальду.
— Безусловно! Мы скоро увидимся там, в НоммФей, так что лети спокойно, ? после этих слов прозвенел школьный звонок.
— Вот и звонок. Давай быстрее, залезай в эту бочку! Я не собираюсь торчать тут в этом забытом месте, где будто живут только призраки, ? требовал Аист-пилот от Марка, чтобы тот поторопился. И Марк молча повиновался, залез в бочонок вместе со своим чемоданом, и не успел полностью исчезнуть в бочке, Аист быстро закрыл крышку. Поднялся в воздух и улетел прочь со скоростью света.
Когда Химесвальд остался один, он уже не смог подавить свой кашель и начал громко кашлять, так сильно, что харкнул кровью. Его глаза загорелись красным, и послышался чей-то мрачный голос.
— Ты хочешь умереть и забрать меня с собой? Ничего не получится! Ты, наконец, ослаб, ? через клюв Химесвальда наружу начал выходить черный смрад, который затем превратился в Нежить. Нежить предстал в виде рогатого чудовища в капюшоне, с четырьмя руками, и крыльями, похожими на летучих мышей.
Нежить посмотрел на ослабевшую птицу своими горящими углями-глазами и сказал:
— Признаю, ты сдерживал меня все эти годы, хотя это и стоило тебе жизни. Эта старая карга все же смогла меня запечатать. Но убить меня не смогла. Видите, вам со мной не тягаться. Жалкая птица! Ха-ха-ха! Эти годы заточения стоили того, ведь я узнал, что последний из клана Уокера жив! Теперь мой хозяин узнает об этом и щедро вознаградит меня! — как только он сказал это, могучий ворон, собрав все свои силы, бросился на нежитья.
Между ними началась ожесточенная схватка.
Ослабевающий ворон с большим трудом сдерживал атаки огненной твари, лишенной ноги. Защищая себя своими щитами, Химесвальд раздул свою мощную грудь и выпустил наружу голубой огонь, который столкнулся с пламенем противника в центре. Началась ожесточенная битва, в которой оба пламени уничтожали все вокруг.
Никто из них не желал уступать, поэтому Химесвальд знал, что ему не удастся долго поддерживать силу огня. Он резко бросился вперед, прорываясь сквозь пламя противника. Крепко схватив его клювом за горло, он окутал неживое существо черным полотном своих крыльев и закрыл глаза. Затем он произнес заклинание:
— Инферно, ? и все вокруг вспыхнуло. Он безжалостно обжигал и себя, и монстра.
— У тебя ничего не получится! ? кричал нежить от невыносимой боли.
— Нет! Ты умрешь, как и я! ? и пламя разгорелось еще сильнее. Нежить больше не мог выдерживать напора голубого пламени.
— Неееет! Остановись! Неееет!! Будь ты проклят!! Неееет!!! ? после того, как огонь превратился в пожар, пламя погасло. Раскаленные крылья Химесвальда раскрылись, и в воздухе развеялся лишь черный пепел. Чудовище было повержено, но сердце могучего воина остановилось, что означало его смерть. Так ворон-воитель сохранил свою честь и отдал последнюю дань судьбе, не о чем не сожалея. Наоборот, он был рад, что смог умереть именно так, в бою.
Перед тем, как пламя превратилось в неуправляемый пожар, Химесвальд успел произнести:
— Во славу Черного Ордена!
II
Часть
НоммФей
1
Глава
Жестяная Игрушка
Гром гремит, буря, водоворот черных туч, молния и ветер кружатся в небе. На очках стучит дождь, а аист-перевозчик, невзирая на бурю, летит без оглядки, несмотря ни на что.
Наконец, виднеется искривленный Гранд Ноуд Терминал. Аист, заметив его издалека, несмотря на ливень, говорит:
— Вот и наш строгий, но любимый кренделёк...
Весь мокрый и с красными, как морковь ногами, он приземляется на холодный каменный пол. Это место – сумеречная область, откуда попадают в НоммФей, и не только.
Таможенный пункт – это маленькая деревушка, где находятся шаткие трактиры, гостиницы и множество извилистых узких переулков. В знаменитом трактире "Веселый Окунь" было не очень много народа, только пара аистов извозчиков сидела там. Когда прибывший узнал своих коллег, он сказал:
— Здорово! Давно не встречались, ? а те двое, узнав его, ответили:
— Джек! Тебе не сидится в такое время? – приветствовал худощавый аист, несоразмерная длинная шея с кадыком, и она у него как буква зет.
— Как говорится, пиво и девки – одно, но, работа по расписанию", да, Джек? Давай присядь к нам, согрейся, ? сказал потрепанный, дрожащий, но другой аист.
— Ты что, Билли, дергаешься, как заведенный будильник? Неужели холод кусает? ? спросил Джек.
— Да, он опять попал в капкан летучих бультерьеров, — засмеялся длинношеий аист-очкарик. — Нет, Билли, тут не смелость нужна, просто в голове у него шестеренки барахлят. Это не говоря о том, что летучие бультерьеры просто играли с ним, ? засмеялся Кристов.
— О чем он говорит, Билли? ? Джек посмотрел на своего дрожащего от холода коллегу, но тот молчал. Тогда Кристов сказал:
— Ты что язык прикусил, что ли? Скажи ему. Или я должен сказать?! ? но Билли ничего не сказал. Принимая молчание как знак того, что лучше Кристов скажет, его друг взял на себя ответственность и сказал:
