- Нет, так нельзя, нужен повод, - разъяснил Виктор. – Если надо – поможем. Любой вариант - чтобы ему или взятку при тебе кто-то дал, или он выпил, а ты его накрыл, в общем – такой косяк, чтобы не под выговор, а минимум под увольнение.
- Да не пьет он с нами, падла, - захохотал «Ахмедов», но тут же заглянул куда-то за плечо Виктора и замолчал.
Мимо них как тень прошел высоченный Пяткин. Собеседники переглянулись.
- Подслушивал, падла? – Тишаев начал вставать, но Гордеев его удержал.
- Погодь. Куда он?
Хлопнула дверь сектора. Все прояснилось через двадцать минут – с кадров позвонила Раечка:
- Витя, чего у тебя народ с «пассажирки» побежал? Только что Пяткин заявление написал…
- Не знаю, милая, выясню и доложу!
- Ой, да ну тебя!
Ну вот, ситуация разрешилась сама собой. Но в конце дня Гордеева вызвал Маслов.
- Чего у тебя народ с «пассажирки» побежал? – задал он тот же вопрос, что и кадровичка.
- Так пока только второй, Евгений Данилович, насколько я знаю. Не проблема, люди есть, и кандидаты в кадрах имеются.
- Ты мне Ваньку не валяй! Четыре заявления за неполную неделю. Что происходит?
Вот как! Значит, Малохины друзья тоже не выдержали. Очень хорошо.
- Ничего не происходит, Евгений Данилович. Ситуация под контролем.
И Гордеев посмотрел прямо в глаза Маслову. Так, как до этого еще не разу не смотрел – смело, даже дерзко. И начальник таможни первым отвел взгляд.
- Что ж, - буркнул он, - не забывай, именно ты несешь ответственность за свой отдел. Свободен.
Это не были простые слова руководителя. Виктор понял, что Маслов в курсе, какая сила сейчас стоит за ним. И с этого момента ни одно его решение Маслов не будет оспаривать. Авторитет члена «команды» начал работать.
Раз у начальника все в порядке – так и в отделе все хорошо! Планы выполняются, контрабанда находится. Сотрудники работают на совесть, если кого и песочат, так за мелкие провинности, не за большой грех. Никто из правоохранителей нос вроде тоже не сует, даже свои ОСБ-шники как-то хвосты прижали и не лезут открыто в отдел ни днем, ни ночью.
Гордеев понимал, что вечно так быть не может. И напрягал начальников смен – держите нос по ветру! Ловите любой нюанс, хоть отдаленно похожий на «стук» - и докладывайте!
Конечно, все руководители, поставленные им – Сотилайнен, Насонов, Дубинкин и Тишаев – были достаточно опытными таможенниками, каждый со своим подходом, со своими порядками в смене. Народ в таможню и на «пассажирку» конкретно набирали постоянно, и, само собой разумеется, вполне могло случиться так, что одним из новобранцев мог стать очередной «барабанщик». Насколько было известно, того же Малафеева взяли в таможню уже в «особом статусе», хотя это никак позже не подтвердилось не одним известным частным разговором Малохи. Но все новички в обязательном порядке проходили индивидуальную беседу с руководителем отдела собственной безопасности, и кто-то мог уже тогда струхнуть и поддаться «очарованию» Алдашева. Тогда любой «косяк», да что говорить - рядовая пьянка на смене могла быть первым и последним залетом и для конкретного работника, и для его начальника.
Поэтому вновь принятых сотрудников активно проверяли, и обязательно гоняли по сменам. Смотрели на все – как человек реагирует на замечания, насколько любопытен, что любит, жаден ли… Загружали теорией до краев, заставляли учить документы до звездочек в глазах. Могли отправить под борты на всю смену в мороз – выдержит ли, не нытик ли, насколько терпелив? Будет ли задавать лишние вопросы? Есть ли секреты, любит ли выходить «позвонить»? На первой же пьянке выяснялось, как человек себя ведет, насколько скромен или развязен. Через пару месяцев картина по «подопытному» в целом была ясна. При этом никто особо не опасался, что потенциальный «стукач» с ходу будет что-то говорить своим покровителям – сразу разобраться во всех тонкостях работы было бы не под силу и опытным специалистам, а в особо нужные моменты новых сотрудников соответственно загружали.
В любом случае это давало результаты. Отсеивались те, кто, просто наслушавшись разговоров о сладкой жизни таможенников, сталкивались с суровой обыденностью. Один охранник проработал всего смену. Он ожидал уже в первый день заработать «на карман» нереальные деньги. Однако, поняв, что никто с протянутыми деньгами его не ждет, а начальник смены (им был Тишаев) жестко бдит за работой новичка, горе-охранник на следующий день пришел в кадры писать заявление. Так же поступили двое потенциальных инспекторов, не проработавших и недели на своих местах. До поступления в таможню им все казалось легким и приятным, но это был блеф, подкрепленный соответствующими вступительными «испытаниями». Еще одного кандидата на инспекторское место было решено подтолкнуть к увольнению. Человек слишком много задавал вопросов и вообще вел себя крайне подозрительно. «Помогла» ночная пьянка, на которой пытавшийся укрепить свои позиции молодой таможенник крайне рано и весьма активно начал помогать перевозкам в оформлении стола. Начальник смены это вовремя «зафиксировал» - и утром означенного кадра в таможенных списках не значилось по собственным пожеланиям.
Очень обрадовало Гордеева новость, что по собственному желанию увольнялась жена Димы Мосина Юля. У нее не было никаких особых успехов по работе, но и не было особых нареканий, за которые ее можно было бы привлечь к дисциплинарной ответственности и уволить. А просто включить ее в списки тех, с кем не планируется заключать контракт, Виктора почему-то не мог. Куда пойдет Юля из таможни, в какую отрасль народного хозяйства – его не волновало. Виктор слышал, что у самого Димы дела идут не очень, с неплохой должности в полувоенной конторе, где тот пытался «окопаться», его нагнали, и увольнение жены было явно не вовремя. Но это их дела…
Были определенные продвижения и в «командной» работе. Несколько раз Виктор провожал нужных людей, о которых его предупреждал Мятников, пару раз – встречал. Вот тут можно было показать себя во всей красе, тем более, что постепенно перестраиваемый аэропорт давал такие возможности. В основном все оформлялось через VIP-зал, где у таможни были давно налажены контакты. Результат был соответствующим – «клиенты» были очень довольны. Они не особо представлялись, как правило, по имени-отчеству: «Иван Иваныч», да и все, но Гордеева это интересовало меньше всего – предупредили, значит надо обеспечить все условия, а остальное поровну. Один человек летит или с любовницей, везет что-то или наоборот, хочет ввезти – его дело маленькое, в эти дела он не суется. Сейчас главное – себя показать, пусть пользуются, хоть днем, хоть ночью, ведь три раза и выпали на поздний вечер и на ночь. Но тут Виктор больше боялся за реакцию жены. Однако в последнее время жизнь в семье была почти идеальной, в чем немалую роль играла финансовая составляющая. Татьяна, вкусив прелести сытной жизни, многое для себя поняла и во многом себя изменила. Работая сама, она занималась и домом, и дочкой, - Виктор учебы Даши практически не касался, разве что знал школу, где дочь учится. И конечно, она практически полностью задавила в себе какую-либо ревность, которая раньше периодически прорывалась во время семейных бесед. Поэтому теперь любые выезды мужа Татьяна воспринимала с видом настоящей жены офицера: раз надо – значит надо.
Впрочем, это не означало, что супруги редко были вдвоем. Отпуска, поездки к родственникам, встречи и посиделки в ресторанах со старыми (что реже) и новыми (что чаще) друзьями и знакомыми – все это также влияло на микроклимат в семье. Одним из последних увлечений Гордеевых, с легкой руки новых друзей Мятниковых, стал хоккей. Виктор, никогда до этого не увлекавшийся спортом, - от слова «вообще», - обнаружил для себя, что на хоккее не только весело смотреть за игрой и кричать в некоторых случаях – здесь есть возможность наладить новые необходимые контакты. Ведь на хоккей стало ходить МОДНО! Соответственно, сюда, во Дворец спорта, приходят многие известные люди – целый ассортимент, знакомиться устанешь! Если ходишь постоянно – это ты вроде как в общей тусовке, тебя не забывают, ты, что называется, «в тренде». И жене интересно, что тоже немаловажно, и поорать может, пар выпустить, и опять же наряды свои может показать, как в театр сходила, ей-богу!
Кстати, Гордеев здесь увиделся со старым знакомым – оказалось, что тот самый педераст-спортсмен, который так настойчиво пытался полапать Виктора, оказался нужным человеком по билетам на хоккей. Конечно, уже все давно прошло, и Витя не так активно материл Диму за такой контакт, рассказывая ему подробности встречи с этим билетным магнатом. Мятников ржал от души.
- Прости, забыл предупредить, - махал руками он. – Но лучшие места только он может достать.
Увидев с Мятниковым Гордеева, спортсмен сконфузился. «Гон, видимо, уже прошел», - решил для себя Витя. Но обращаться в будущем к педерасту не хотелось. Еще раз он пошел на хоккей, воспользовавшись помощью Димы, а потом начал активно рыскать в своем окружении. И, о чудо! – у областных гаишников нашелся крюк в тех же кассах Дворца спорта. После этого уже Гордеев мог похвастаться «нужными» местами на хоккей.
На хоккее же он встретился с Кузьмичом, тем самым «экономически подкованным» ментом. Кузьмич развил тему, поднятую при знакомстве. Оказалось, что у него в Эмираты и Италию периодически ездит сестра – на шопинг. Раньше для помощи ей он пользовался всякими замысловатыми схемами. Сейчас, с появлением в «команде» Гордеева, такая необходимость отпала. Виктор не видел в подобной помощи проблемы, вопрос стоял лишь в объеме ввозимого добра. Все оказалось вполне приемлемым, и стороны, лакирнув договоренность пивком в недавно открытом ресторанчике, разошлись, еще раз очень довольные знакомством.
В общем, все в жизни Вити Гордеева шло весьма неплохо.
Почти все…
Напрягало только одно – давно не напоминал о себе комитетский «друг» Анатолий. И чем больше времени проходило с их последней встречи, тем чаще об этом вспоминал Виктор. И вот уже не было дня, чтобы он не встал утром и не лег вечером с одной мыслью – будет ли сегодня звонок?
Эта мысль отравляла существование. Это была та злополучная ложка дегтя. От нее шли все последующие размышления.
«Может, он умер? Было бы хорошо, но такого в жизни не бывает. Тогда что? Издевается? Знает ли он про то, что делается в таможне? На «пассажирке»? Наверняка знает. А если выгнали кого-то из его «стукачей»? Ведь он мог предупредить… А если это была проверка? Если он узнал про «команду»? И что-то хочет предпринять? Вдруг придется «стучать» на кого-то из своих? Что делать? Позвонить самому? И что говорить?»
Кто-то из умных сказал, что ожидание смерти хуже самой смерти. Эти слова Виктор вспоминал в последние дни чаще других. Он пытался успокаивать себя тем, что решать проблемы надо тогда, когда они возникают, но этого хватало ненадолго. Горько усмехаясь про себя, Витя не раз отмечал, насколько много он стал размышлять, философствовать. Раньше он за собой такой привычки не замечал. «Так незаметно подкрадывается старость, дорогой», - говорил он себе.
Очередной отпуск снова пришелся кстати. В полюбившийся Таиланд отправились всей семьей, благо были школьные каникулы. Отметив под жарким солнцем Новый год, оторвавшись – в меру! – с женой во «все включено!», наплававшись и назагоравшись, через две недели можно было снова окунаться в работу и размышления.
По приезду Гордеева ожидала сногсшибательная новость – Диму Мятникова назначили начальником Городской таможни! Кое-что еще до него довел Маслов, вызвавший Виктора к себе.
- Да, растут люди. А ведь еще недавно был… - Не закончив фразу, он внимательно посмотрел на Гордеева, погладил затылок и продолжил: - В общем, надо съездить и поздравить от имени Летной таможни. Купить там что-нибудь, в подарок, так сказать.
- Понял, сделаю.
Никто больше не поехал, даже замы. Ситуация более чем странная. Конечно, Виктор и сам собрался ехать, но тут поручение от начальника таможни, не просто так. Что покупать в подарок? С этим заморачиваться не стоит, всякого дерьма Диме сегодня и так надарят. А вот водку хорошую он любит. Он заехал в алкомаркет и купил какое-то только появившееся «хлебное вино» - та же водяра, но с какими-то шикарными данными, красиво оформленная и потому дорого стоящая. Самый сенокос! Дмитрию Васильевичу точно понравится.
Стоянка перед Городской таможней сегодня была полностью занята. Но Виктору уже было не впервой, и он приткнул джипик на соседней парковке. Пройдя через охрану и поднимаясь на этаж «начальства», он издалека услышал гул. Народу на этаже было – не протолкнуться! В основном, все были таможенники, местные и не местные, но Гордееву незнакомые. Однако вот из толпы вывернулся Кузьмич, весь такой раскрасавец, в полковничьей форме и с красным лицом.
- О, и ты здесь! – Он протянул руку Виктору. – Хоть одно приятное лицо, наконец-то! Пошли отольем, а потом обратно забуримся.
После отправления естественных надобностей они двинули обратно к приемной. Гордеев просто шел за Кузьмичом и не запаривался – тот пер, как ледокол, иногда вежливо извиняясь, иногда просто отодвигая кого-то мешающего. На кабинете уже блестела золотом новая табличка. Длинный стол в кабинете, обычно явно предназначенный для совещаний, ломился от бутылок и тарелок с закусками. Кузьмич еще раз раздвинул перед собой людей, освобождая некоторое пространство, хватанул Виктора за локоть и гаркнул:
- Васильич, глянь, кого я привел!
«Васильич» был уже подшофе. Виктор начал говорить какие-то поздравительные слова, но Мятников обнял его и со словами «вот спасибо!» потащил к столу.
- Давая, Витя, выпей со мной. Кто нас поддержит?
Что за вопрос?! Подарок, как он был – в черном пластиковом пакете, – засунули в холодильник, и обмывание должности продолжилось. Гордеева знакомили с местными и гостями, с другими «официальными» лицами. Безусловно, запомнить всех физически было невозможно, и через пару часов он просто был со всеми на «ты». Но Кузьмич даже здесь был ближе всех.
- Витя, за сеструху тебе спасибо, чесслово. Она мне тут телик притаранила, такой сарай здоровенный, я его еле впихал. Но показывает – люкс! Если что надо будет – звони, приеду в минуту! Всех порвем!
- Да вопросов нет, Кузьмич, что ты, давай еще накатим…
Но напиваться Гордеев не спешил. На работу он мог сегодня не ехать, это факт, даже Маслов знает, где он, и проблем не будет. Но! Здесь надо приглядеться – вдруг будут нужные люди. Можно будет поговорить, связи наладить. А нажраться и в другом месте можно…
Постепенно в приемной стало немного свободнее. Кто-то уже поздравил «именинника» и уехал, а те из местных, кто был допущен к столу, разошлись по рабочим местам. Вроде и не ждали больше никого, но Мятникову позвонили на телефон. Он как-то немного подсобрался, а на немой вопрос Гордеева быстро шепнул:
- Птичников поднимается…
Начальник управления приехал с замом, Мостовковым. Увидев Гордеева, Мостовков подмигнул ему как старому знакомому. Начальникам сунули коньяка, но Птичников поставил стакан на стол.
- Первым делом – формальности. Где у нас там бумаги?
Мостовков подал красивую красную папку.
- Да не пьет он с нами, падла, - захохотал «Ахмедов», но тут же заглянул куда-то за плечо Виктора и замолчал.
Мимо них как тень прошел высоченный Пяткин. Собеседники переглянулись.
- Подслушивал, падла? – Тишаев начал вставать, но Гордеев его удержал.
- Погодь. Куда он?
Хлопнула дверь сектора. Все прояснилось через двадцать минут – с кадров позвонила Раечка:
- Витя, чего у тебя народ с «пассажирки» побежал? Только что Пяткин заявление написал…
- Не знаю, милая, выясню и доложу!
- Ой, да ну тебя!
Ну вот, ситуация разрешилась сама собой. Но в конце дня Гордеева вызвал Маслов.
- Чего у тебя народ с «пассажирки» побежал? – задал он тот же вопрос, что и кадровичка.
- Так пока только второй, Евгений Данилович, насколько я знаю. Не проблема, люди есть, и кандидаты в кадрах имеются.
- Ты мне Ваньку не валяй! Четыре заявления за неполную неделю. Что происходит?
Вот как! Значит, Малохины друзья тоже не выдержали. Очень хорошо.
- Ничего не происходит, Евгений Данилович. Ситуация под контролем.
И Гордеев посмотрел прямо в глаза Маслову. Так, как до этого еще не разу не смотрел – смело, даже дерзко. И начальник таможни первым отвел взгляд.
- Что ж, - буркнул он, - не забывай, именно ты несешь ответственность за свой отдел. Свободен.
Это не были простые слова руководителя. Виктор понял, что Маслов в курсе, какая сила сейчас стоит за ним. И с этого момента ни одно его решение Маслов не будет оспаривать. Авторитет члена «команды» начал работать.
Глава 31
Раз у начальника все в порядке – так и в отделе все хорошо! Планы выполняются, контрабанда находится. Сотрудники работают на совесть, если кого и песочат, так за мелкие провинности, не за большой грех. Никто из правоохранителей нос вроде тоже не сует, даже свои ОСБ-шники как-то хвосты прижали и не лезут открыто в отдел ни днем, ни ночью.
Гордеев понимал, что вечно так быть не может. И напрягал начальников смен – держите нос по ветру! Ловите любой нюанс, хоть отдаленно похожий на «стук» - и докладывайте!
Конечно, все руководители, поставленные им – Сотилайнен, Насонов, Дубинкин и Тишаев – были достаточно опытными таможенниками, каждый со своим подходом, со своими порядками в смене. Народ в таможню и на «пассажирку» конкретно набирали постоянно, и, само собой разумеется, вполне могло случиться так, что одним из новобранцев мог стать очередной «барабанщик». Насколько было известно, того же Малафеева взяли в таможню уже в «особом статусе», хотя это никак позже не подтвердилось не одним известным частным разговором Малохи. Но все новички в обязательном порядке проходили индивидуальную беседу с руководителем отдела собственной безопасности, и кто-то мог уже тогда струхнуть и поддаться «очарованию» Алдашева. Тогда любой «косяк», да что говорить - рядовая пьянка на смене могла быть первым и последним залетом и для конкретного работника, и для его начальника.
Поэтому вновь принятых сотрудников активно проверяли, и обязательно гоняли по сменам. Смотрели на все – как человек реагирует на замечания, насколько любопытен, что любит, жаден ли… Загружали теорией до краев, заставляли учить документы до звездочек в глазах. Могли отправить под борты на всю смену в мороз – выдержит ли, не нытик ли, насколько терпелив? Будет ли задавать лишние вопросы? Есть ли секреты, любит ли выходить «позвонить»? На первой же пьянке выяснялось, как человек себя ведет, насколько скромен или развязен. Через пару месяцев картина по «подопытному» в целом была ясна. При этом никто особо не опасался, что потенциальный «стукач» с ходу будет что-то говорить своим покровителям – сразу разобраться во всех тонкостях работы было бы не под силу и опытным специалистам, а в особо нужные моменты новых сотрудников соответственно загружали.
В любом случае это давало результаты. Отсеивались те, кто, просто наслушавшись разговоров о сладкой жизни таможенников, сталкивались с суровой обыденностью. Один охранник проработал всего смену. Он ожидал уже в первый день заработать «на карман» нереальные деньги. Однако, поняв, что никто с протянутыми деньгами его не ждет, а начальник смены (им был Тишаев) жестко бдит за работой новичка, горе-охранник на следующий день пришел в кадры писать заявление. Так же поступили двое потенциальных инспекторов, не проработавших и недели на своих местах. До поступления в таможню им все казалось легким и приятным, но это был блеф, подкрепленный соответствующими вступительными «испытаниями». Еще одного кандидата на инспекторское место было решено подтолкнуть к увольнению. Человек слишком много задавал вопросов и вообще вел себя крайне подозрительно. «Помогла» ночная пьянка, на которой пытавшийся укрепить свои позиции молодой таможенник крайне рано и весьма активно начал помогать перевозкам в оформлении стола. Начальник смены это вовремя «зафиксировал» - и утром означенного кадра в таможенных списках не значилось по собственным пожеланиям.
Очень обрадовало Гордеева новость, что по собственному желанию увольнялась жена Димы Мосина Юля. У нее не было никаких особых успехов по работе, но и не было особых нареканий, за которые ее можно было бы привлечь к дисциплинарной ответственности и уволить. А просто включить ее в списки тех, с кем не планируется заключать контракт, Виктора почему-то не мог. Куда пойдет Юля из таможни, в какую отрасль народного хозяйства – его не волновало. Виктор слышал, что у самого Димы дела идут не очень, с неплохой должности в полувоенной конторе, где тот пытался «окопаться», его нагнали, и увольнение жены было явно не вовремя. Но это их дела…
Были определенные продвижения и в «командной» работе. Несколько раз Виктор провожал нужных людей, о которых его предупреждал Мятников, пару раз – встречал. Вот тут можно было показать себя во всей красе, тем более, что постепенно перестраиваемый аэропорт давал такие возможности. В основном все оформлялось через VIP-зал, где у таможни были давно налажены контакты. Результат был соответствующим – «клиенты» были очень довольны. Они не особо представлялись, как правило, по имени-отчеству: «Иван Иваныч», да и все, но Гордеева это интересовало меньше всего – предупредили, значит надо обеспечить все условия, а остальное поровну. Один человек летит или с любовницей, везет что-то или наоборот, хочет ввезти – его дело маленькое, в эти дела он не суется. Сейчас главное – себя показать, пусть пользуются, хоть днем, хоть ночью, ведь три раза и выпали на поздний вечер и на ночь. Но тут Виктор больше боялся за реакцию жены. Однако в последнее время жизнь в семье была почти идеальной, в чем немалую роль играла финансовая составляющая. Татьяна, вкусив прелести сытной жизни, многое для себя поняла и во многом себя изменила. Работая сама, она занималась и домом, и дочкой, - Виктор учебы Даши практически не касался, разве что знал школу, где дочь учится. И конечно, она практически полностью задавила в себе какую-либо ревность, которая раньше периодически прорывалась во время семейных бесед. Поэтому теперь любые выезды мужа Татьяна воспринимала с видом настоящей жены офицера: раз надо – значит надо.
Впрочем, это не означало, что супруги редко были вдвоем. Отпуска, поездки к родственникам, встречи и посиделки в ресторанах со старыми (что реже) и новыми (что чаще) друзьями и знакомыми – все это также влияло на микроклимат в семье. Одним из последних увлечений Гордеевых, с легкой руки новых друзей Мятниковых, стал хоккей. Виктор, никогда до этого не увлекавшийся спортом, - от слова «вообще», - обнаружил для себя, что на хоккее не только весело смотреть за игрой и кричать в некоторых случаях – здесь есть возможность наладить новые необходимые контакты. Ведь на хоккей стало ходить МОДНО! Соответственно, сюда, во Дворец спорта, приходят многие известные люди – целый ассортимент, знакомиться устанешь! Если ходишь постоянно – это ты вроде как в общей тусовке, тебя не забывают, ты, что называется, «в тренде». И жене интересно, что тоже немаловажно, и поорать может, пар выпустить, и опять же наряды свои может показать, как в театр сходила, ей-богу!
Кстати, Гордеев здесь увиделся со старым знакомым – оказалось, что тот самый педераст-спортсмен, который так настойчиво пытался полапать Виктора, оказался нужным человеком по билетам на хоккей. Конечно, уже все давно прошло, и Витя не так активно материл Диму за такой контакт, рассказывая ему подробности встречи с этим билетным магнатом. Мятников ржал от души.
- Прости, забыл предупредить, - махал руками он. – Но лучшие места только он может достать.
Увидев с Мятниковым Гордеева, спортсмен сконфузился. «Гон, видимо, уже прошел», - решил для себя Витя. Но обращаться в будущем к педерасту не хотелось. Еще раз он пошел на хоккей, воспользовавшись помощью Димы, а потом начал активно рыскать в своем окружении. И, о чудо! – у областных гаишников нашелся крюк в тех же кассах Дворца спорта. После этого уже Гордеев мог похвастаться «нужными» местами на хоккей.
На хоккее же он встретился с Кузьмичом, тем самым «экономически подкованным» ментом. Кузьмич развил тему, поднятую при знакомстве. Оказалось, что у него в Эмираты и Италию периодически ездит сестра – на шопинг. Раньше для помощи ей он пользовался всякими замысловатыми схемами. Сейчас, с появлением в «команде» Гордеева, такая необходимость отпала. Виктор не видел в подобной помощи проблемы, вопрос стоял лишь в объеме ввозимого добра. Все оказалось вполне приемлемым, и стороны, лакирнув договоренность пивком в недавно открытом ресторанчике, разошлись, еще раз очень довольные знакомством.
В общем, все в жизни Вити Гордеева шло весьма неплохо.
Почти все…
Напрягало только одно – давно не напоминал о себе комитетский «друг» Анатолий. И чем больше времени проходило с их последней встречи, тем чаще об этом вспоминал Виктор. И вот уже не было дня, чтобы он не встал утром и не лег вечером с одной мыслью – будет ли сегодня звонок?
Эта мысль отравляла существование. Это была та злополучная ложка дегтя. От нее шли все последующие размышления.
«Может, он умер? Было бы хорошо, но такого в жизни не бывает. Тогда что? Издевается? Знает ли он про то, что делается в таможне? На «пассажирке»? Наверняка знает. А если выгнали кого-то из его «стукачей»? Ведь он мог предупредить… А если это была проверка? Если он узнал про «команду»? И что-то хочет предпринять? Вдруг придется «стучать» на кого-то из своих? Что делать? Позвонить самому? И что говорить?»
Кто-то из умных сказал, что ожидание смерти хуже самой смерти. Эти слова Виктор вспоминал в последние дни чаще других. Он пытался успокаивать себя тем, что решать проблемы надо тогда, когда они возникают, но этого хватало ненадолго. Горько усмехаясь про себя, Витя не раз отмечал, насколько много он стал размышлять, философствовать. Раньше он за собой такой привычки не замечал. «Так незаметно подкрадывается старость, дорогой», - говорил он себе.
Очередной отпуск снова пришелся кстати. В полюбившийся Таиланд отправились всей семьей, благо были школьные каникулы. Отметив под жарким солнцем Новый год, оторвавшись – в меру! – с женой во «все включено!», наплававшись и назагоравшись, через две недели можно было снова окунаться в работу и размышления.
По приезду Гордеева ожидала сногсшибательная новость – Диму Мятникова назначили начальником Городской таможни! Кое-что еще до него довел Маслов, вызвавший Виктора к себе.
- Да, растут люди. А ведь еще недавно был… - Не закончив фразу, он внимательно посмотрел на Гордеева, погладил затылок и продолжил: - В общем, надо съездить и поздравить от имени Летной таможни. Купить там что-нибудь, в подарок, так сказать.
- Понял, сделаю.
Никто больше не поехал, даже замы. Ситуация более чем странная. Конечно, Виктор и сам собрался ехать, но тут поручение от начальника таможни, не просто так. Что покупать в подарок? С этим заморачиваться не стоит, всякого дерьма Диме сегодня и так надарят. А вот водку хорошую он любит. Он заехал в алкомаркет и купил какое-то только появившееся «хлебное вино» - та же водяра, но с какими-то шикарными данными, красиво оформленная и потому дорого стоящая. Самый сенокос! Дмитрию Васильевичу точно понравится.
Стоянка перед Городской таможней сегодня была полностью занята. Но Виктору уже было не впервой, и он приткнул джипик на соседней парковке. Пройдя через охрану и поднимаясь на этаж «начальства», он издалека услышал гул. Народу на этаже было – не протолкнуться! В основном, все были таможенники, местные и не местные, но Гордееву незнакомые. Однако вот из толпы вывернулся Кузьмич, весь такой раскрасавец, в полковничьей форме и с красным лицом.
- О, и ты здесь! – Он протянул руку Виктору. – Хоть одно приятное лицо, наконец-то! Пошли отольем, а потом обратно забуримся.
После отправления естественных надобностей они двинули обратно к приемной. Гордеев просто шел за Кузьмичом и не запаривался – тот пер, как ледокол, иногда вежливо извиняясь, иногда просто отодвигая кого-то мешающего. На кабинете уже блестела золотом новая табличка. Длинный стол в кабинете, обычно явно предназначенный для совещаний, ломился от бутылок и тарелок с закусками. Кузьмич еще раз раздвинул перед собой людей, освобождая некоторое пространство, хватанул Виктора за локоть и гаркнул:
- Васильич, глянь, кого я привел!
«Васильич» был уже подшофе. Виктор начал говорить какие-то поздравительные слова, но Мятников обнял его и со словами «вот спасибо!» потащил к столу.
- Давая, Витя, выпей со мной. Кто нас поддержит?
Что за вопрос?! Подарок, как он был – в черном пластиковом пакете, – засунули в холодильник, и обмывание должности продолжилось. Гордеева знакомили с местными и гостями, с другими «официальными» лицами. Безусловно, запомнить всех физически было невозможно, и через пару часов он просто был со всеми на «ты». Но Кузьмич даже здесь был ближе всех.
- Витя, за сеструху тебе спасибо, чесслово. Она мне тут телик притаранила, такой сарай здоровенный, я его еле впихал. Но показывает – люкс! Если что надо будет – звони, приеду в минуту! Всех порвем!
- Да вопросов нет, Кузьмич, что ты, давай еще накатим…
Но напиваться Гордеев не спешил. На работу он мог сегодня не ехать, это факт, даже Маслов знает, где он, и проблем не будет. Но! Здесь надо приглядеться – вдруг будут нужные люди. Можно будет поговорить, связи наладить. А нажраться и в другом месте можно…
Постепенно в приемной стало немного свободнее. Кто-то уже поздравил «именинника» и уехал, а те из местных, кто был допущен к столу, разошлись по рабочим местам. Вроде и не ждали больше никого, но Мятникову позвонили на телефон. Он как-то немного подсобрался, а на немой вопрос Гордеева быстро шепнул:
- Птичников поднимается…
Начальник управления приехал с замом, Мостовковым. Увидев Гордеева, Мостовков подмигнул ему как старому знакомому. Начальникам сунули коньяка, но Птичников поставил стакан на стол.
- Первым делом – формальности. Где у нас там бумаги?
Мостовков подал красивую красную папку.
