Постепенно подъехали остальные «земляки». Татьяна повела на экскурсию по участку жен и детей, мужчины пошли своим коллективом. То и дело слышались восклицания, аханья и возгласы типа «у нас надо сделать так же». Расположились все в беседке – место и погода позволяли. Постепенно разговоры вышли на соответствующие темы – женщины обсуждали новости и покупки, мужики – работу. Тосты за новую дачу и прекрасных хозяев плавно перетекали в здравицы типа «чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было». Когда подошло время жарить шашлык, все решили размять ноги. Седов засобирался, и все мужчины вышли к машинам его проводить. Предлагать остаться Сане «на горячее» никто не стал – все увидели некоторую напряженность между ним и хозяином дома при беседах за столом. Когда он уехал, Насон сказал:
- Не пойму, что с ним. Вроде ведь нормальный человек всегда был.
- Да чего непонятного? – Дубинкин сплюнул в траву. – Похоже, ему «Ахмедов» голову делает.
- На тему? – не понял Гордеев.
- Без обид, Витя, ладно? – Дубинкин посмотрел на него.
Виктор посмотрел на собравшихся. Создавалось впечатление, что только он здесь не знал чего-то важного.
- Говори.
- Да все просто до одури. Люди деньги собирают, наверх отдают. Они куда-то уходят. И единственное, что после этого происходит – начальник отдела покупает себе машину и дачу. Вот ты сам как бы реагировал?
Гордеев не ожидал такого поворота.
- Во как! Это что же получается? То, что на сменах все тихо, никого не трясут, не забирают и не садят – это плохо, что ли?
- Ты успокойся, - Володя Насонов положил ему руку на плечо. – Мы тебе не враги. Мы все прекрасно понимаем. Но некоторым объяснить тяжело. Они же не знают всех нюансов. Мы всего не знаем – но мы тебе верим. Видим, кто иногда приходит, с кем ты общаешься. Понимаем, что всего говорить нельзя. Но надо как-то этот вопрос решать. Иначе вся эта информация о схеме сбора денег дойдет до чужих ушей.
«Уже дошла», - подумал Виктор.
- В сменах шум поднимается, что ли? – чуть спокойнее спросил он.
- Нет, - помотал рукой Дубинкин. – нет никакого шума. Просто вопросы пошли. Ненужные вопросы. Про машину, к примеру. Про то, что ты в ВИП-зале покупаешь или в порту.
- О даче пока не известно, - Вася Коробков кивнул в сторону дороги, - но сейчас быстро узнают.
Вот же черт!
- И что предлагаете? Надо кого-то поймать, а потом мне его под аплодисменты вытащить и на смену привести – вот, глядите, я его за ваши деньги отмазал!
- Ты на нас-то не злись, мы вроде как не виноваты, - Дубинкин постарался быть весьма откровенным. – Надо просто сесть и подумать. Хоть сегодня, хоть завтра.
- Подставлять никого не надо, - продолжил мысль Сергея Насон. – Это естественно. Можно сделать по-другому: тому же Тишаеву предложить…
- Почему Тишаеву? – спросил Гордеев.
- Мы с Серегой за тебя, Лева Сотилайнен – в целом тоже. Его схема устраивает, он все правильно понимает, если что и не говорит – держит в себе. Остается «Ахмедов», у него всегда свои тараканы в башке.
- Так, и что?
- Вот «Ахмедову» и предложить: не нравится схема – выходи, но потом без обид. Что будет – то будет. Он не согласится, я уверен, десять причин найдет, и тебя же обвинит. Даже пусть решит, что мы захотим его подставить, что с того? При необходимости можешь другого начальника смены поставить. А согласится - пусть тогда к нему в смену недовольные инспекторы идут, даже лучше будет. Это почти ультиматум, конечно, но кому от этого хуже?
Все засмеялись.
Мысль Гордееву понравилась. И настроение сразу как-то повысилось. Он посмотрел на Дубинкина – тот кивнул. Коробков передернул плечами – типа, мне все равно, решайте.
- Хорошо. Тогда я скажу об этом Леве, а потом Тишаеву. И посмотрим, что будет. А теперь пошли решать по шашлыку, а то девчонки наши уже совсем там пригорюнились.
Ночью, когда все разъехались, все было убрано, и жена с дочерью уже сладко спали, Виктор лежал и прокручивал в голове все новости. Утро вечера мудренее – говорят умные люди. Но у Гордеева никак не получалось отложить дела на утро. Мысли продолжали двигаться в мозгу, не давая уснуть. Выход один – принимать решения. Первое: по предложению Насона. Тут все понятно, так и сделаем. Где-то в глубине шевельнулся червь ревности, так Вите было жалко, что не он подал эту идею. Все-таки Вовка шурупит, когда надо! Второе: Надо что-то решать с Седовым. То, что он себе позволяет сейчас, не исчезнет в обозримом будущем. Такой уж Сашка человек. И все эти его шуточки… Надо искать «нежный» повод для расставания. Третье: в ближайшее время – никаких серьезных покупок. Слава Богу, вроде все есть, недостатка семья ни в чем не испытывает, так что пока полный «стоп». Хватит этих обсуждений.
И еще один момент, мысль, которая пришла в голову Гордеева, когда он сидел за столом. Никогда не надо не смешивать коллективы таможни и «команды». Это вроде само собой, но забывать об этом нельзя. А то видят, понимаешь ли, кто приходит… И вообще надо будет отходить от таможенных посиделок. Только по таможенным праздникам и на чужой территории. Так будет спокойнее. Меньше лишних разговоров, меньше слухов, меньше выход информации за пределы дозволенного. И никакой дружбы на работе. Пора былой дружбе перерасти во что-то более прозаичное и прагматичное. Пора это уже понять…
С Тишаевым вышло именно так, как говорил Насон. Он сразу же обвинил Виктора в том, что тот видит в «Ахмедове» какого-то подстрекателя:
- До сегодняшнего дня нормально работал, а сегодня что - устраивать перестал? Нехорошо, Витя…
Но Гордеев не дал ему сойти с темы.
- Сергей, ты просто скажи: у тебя в смене схема остается или нет? Мне нужно знать.
Припертый к стенке Тишаев выхода не видел.
- Конечно… конечно, остается.
- Тогда просьба, большая и очень личная. Пожалуйста, прекрати у себя в смене все эти шутки и гнилые базары по поводу того, что я трачу собранные деньги на себя. Без обид, хорошо?
Вопрос был закрыт. Что важно - вежливо, без лишней нервотрепки. Это способствовало нормальной работе в дальнейшем. А нормальная работа способствовала нормальным показателям в труде – ведь желающих провезти что-либо незаконное через границу всегда хватало. На рейсах в страны СНГ частенько вывозили рубли, а в дальнее зарубежье со средней периодичностью раз в неделю кто-то попадался с иностранной валютой. Иногда кого-то ловили на прилетах из Турции – обычно новичков, с товарной партией или с золотом. Появились нововведения, типа «защиты авторских прав», активно работали и на этой ниве, результатом чего на прилетах были периодические оформления левого «адидаса» или кукол «под Барби». Да и старые наркоглотатели никуда не делись, благо теперь их не заставляли «доставать» все содержимое кишков прямо на секторе, а вывозили в соответствующие места. Впрочем, наркоту пытались ввозить и вне чрева – на Худжанде бортпроводник притаранил два полукилограммовых пакета и пытался их пронести мимо таможни. Задержали дебила, конечно…
Открылась вакансия в руководстве. На Дальний Восток ушел переводом Медведев. Виктор был серьезно огорчен этим фактом. Пусть он так и не нашел тропку к первому заму, но как человека он его очень уважал. Да и не только он – очень многие таможенники относились с душой к этому светлобородому руководителю. Разве что Маслов не испытывал позитивных настроений в отношении Медведева, хотя открыто это не выражал. Ставку пока никто не занимал, и большое количество таможенников региона с вожделением смотрели на это место.
Как когда-то и предсказывали Гордееву, купившие аэропорт московские денежные воротилы постепенно доводили покупку до состояния «супер». Расширили международный сектор, благодаря чему таможня и пограничники работали сейчас в прекрасных условиях. Достраивались еще два терминала – для внутренних и опять же международных авиалиний. Говорили, что там будет вообще что-то несусветное. Возле порта строилась новая гостиница – старая, на которой когда-то висела реклама «девочек по вызову», уже не могла вместить всех желающих. Само собой, и начальство порта было поставлено московскими богачами. Впрочем, Виктора пока это не особо интересовало. Хватало других забот.
Особенно нельзя было давать расслабляться подчиненным. Начнутся загулы, пьянки, залеты... Поэтому он всячески пытался поддерживать в них некий боевой настрой. Отличился – получи награду. Грамоты, премии, звания – все, что было в его силах, отмечалось в рапортах начальнику таможни. Маслов не динамил, все подписывал, отчего в преддверии корпоративных дат в ночных сменах народ все равно частенько пьянствовал. Но тут уже в рамках приличия – начальники смен за этим следили. На корпоративных же праздниках, пусть их и было не так много – на день Российской таможни, день образования Летной таможни, на 8 Марта и на Новый Год, - коллектив отрывался на полную катушку. Тем более, что все обычно проходило на «нейтральной территории» - в каких-нибудь ресторанах. Морды, конечно, никто друг другу не бил, но… Однажды чуть симпатичную инспекторшу из отдела дознания не трахнули у туалета, еле вырвалась, хотя сама виновата - пришла в платье короче трусов и крутила жопой весь вечер. Вот некоторые мужчины и не выдержали. В другой раз кто-то – а Виктор догадывался, что кто-то с «пассажирки» - не выдержал и наблевал прямо в аквариум с пираньями. Причем, что удивительно, аквариум был установлен весьма высоко и почти герметично закрыт, и каким образом произошло «излияние» - было непонятно. Однако с тех пор заведение с красивым аквариумом больше не соглашалось на проведение таможенных праздников.
Виктор не очень любил подобные сборища. Мужики нажрутся, бабы тоже, начнут тащить танцевать – чего хорошего? Гораздо привычнее в более уютной компании, в крайнем случае - даже с «сосновскими» у Насона, там хоть немного можно расслабиться. Но ходить приходилось. Обычно он выпивал несколько рюмок водки, дожидался горячего, в зависимости от его качества – немного ел его или не трогал вообще, а потом тихонько собирался и сваливал.
Так же он хотел поступить и в этот раз. Горячее уже разносили – значит, коллеги уже в соответствующем состоянии. Вдруг кто-то тронул его за плечо. «Опять Райка танцевать тянет», - подумал он и повернулся.
- Добрый вечерочек, - Дима Мосин собственной персоной стоял перед ним и протягивал руку. – Не ожидал? Тут рядом не занято? – он плюхнулся на соседний стул, не дожидаясь ответа.
- А ты как… здесь? – удивился Виктор.
- Да мужики позвонили, говорят – приезжай, накатим, ну я и поехал. Не выгонят ведь?
К ним пробрался Коля Травников. Коля, по сути, остался последним из «могикан» той смены, которой когда-то руководил Мосин. Он чудом не попал под гордеевскую «реформу», когда было решено выгнать многих старослужащих таможенников, и, естественно, не знал о ней. А Гордеев не внес Травникова в список по одной простой причине – Коля никогда ни на что не претендовал. Он до сих пор был простым инспектором, хотя проработал в таможне почти десять лет.
- Витя, это я Диме позвонил, - признался он. – Давно не виделись…
- Да я что, против? – Виктор поднял брови. – Я только за, наоборот. Давай, наливай.
Пришлось остаться. Пошел неторопливый разговор о том-сем. На пару минут Виктор отлучился в туалет. Когда вернулся, Мосин его «обрадовал»:
- Сейчас Гриша Буянкин подвалит. Как же это, халявная выпивка, а его нет?
Он захохотал. Гордеев выдавил из себя улыбку. Видеть Буянкина не хотелось. Но уходить было неправильно, и они продолжили разговор.
- Я по-прежнему пытаюсь продвинуться по военным делам, - рассказывал Дима, - надо пользоваться связями, пока есть возможность…
«Интересно, какие у него там связи», - думал Гордеев. Говорили, что у Мосина полная задница с работой. И жена пилит его каждый день. Возможно, что-то изменилось.
Мосин продолжал делиться новостями:
- Иваныч по юридической части работает, не знаю точно, вроде где-то в институте. Антоха Мальцев фурнитурой какой-то банчит: винтики, гаечки… Малафеев у мамы в банке, Черных где-то рядом с ним. Бородюк на заводе, какие-то сплавы делают, но он в кадрах, что ли… Про Сему Варламова знаете, он в Городской таможне сейчас.
Виктор усмехнулся. Как же не знать? Сам помогал Семе, договорился с Мятниковым о переводе, тот все выпытывал причину, да Виктор свел разговор на дружескую услугу, на помощь человеку – живет в городе, мол, мается с поездками, далеко до работы, толковый, надо помочь! Зачем Мятникову знать про Семиных родственников? Гордеев сам долго не знал про то, что Семин брат работает в Генпрокуратуре. Нет, такой человек в Летной таможне ни к чему.
- Костя Прыгунов сейчас где-то на административной работе, - Мосин поставил рюмку поближе к Травникову. – Разговор такой, что ему помогает дяденька один с карго, если помните фамилию – Непрошин, непонятно, где они пересеклись…
Про Непрошина Виктору говорили «грузовики». Этот «дяденька» возглавлял солидный холдинг, в котором, помимо прочего, входила своя авиакомпания, осуществляющая каргоперевозки по всему миру. Про него говорили многое – что богатый; что ездит на здоровенном черном джипе, и еще два таких же едут спереди и сзади; что самолеты таскают товары с Турции и Эмиратов, а деньги его люди заносят начальнику таможни, с ноги открывая дверь; что сам Непрошин работал раньше с какими-то жуликами, но потом их пути разошлись. Гера Большов, про то, что к начальнику таможни таскают деньги разные типы, рассказывал, он на это насмотрелся, когда «вахтером» сидел, а вот про связи Непрошина - нет. Тем не менее, данный субъект стоял в списке связей Гордеева на будущее. «Если поднимусь – сам ко мне придет», - рассуждал он.
- А-а, - вспомнил Мосин, - вот же еще. Прикиньте, Миша Саркисян в Канаде сейчас живет!
Все охренели. Улыбчивый сочинский армянин, всех разом сразивший по прибытии своим «Мерседесом», недолго проработал в Летной таможне, в какой-то момент взяв перевод в Москву. И вот – Канада. Необычно!
- Наработал, - засмеялся Коля. – Давайте за него выпьем.
В этот момент подошел Буянкин.
- Почему без меня? – прогудел он.
Ему быстренько налили. Теперь Гриша стал центром внимания. То и дело кто-то подходил поздороваться, а то и выпить. Гриша никому не отказывал ни в первом, ни во втором.
- Да чего нового? – отвечал он. – Все так же, одно и то же. Взяли магазин с корешем, решили торговать, ну и влипли. Говорил корешу – не стоит его брать, не будет там остановки! Нет, взяли, товару навезли. А остановку перенесли, и сейчас никакой транспорт ближе трехсот метров вообще не останавливается. Народ у нас ленивый, в общем – не знаем, скорее всего – распродадимся, и магаз в аренду отдадим, наверно, будем чего-то другое мутить…
- Что у вас с уголовкой? – спросил Мосин.
- У-у, вспомнил. Закрыли давно. Больше года уже. Там вариантов у них не было, они ж на то ставили, чтобы просто до суда дотянуть. Да и главное у них вышло – нас с таможни убрали, – Буянкин посмотрел на Гордеева. – Ну, а в суде все вообще развалилось. Пробовали в областной подавать, как мы тогда, с Плаксиным, но тоже напрасно. В общем, мы с Большим чисты.
- А чем Гера занимается? – не унимался Мосин. – Он звонил как-то, с праздником поздравлял…
- И меня, - поддержал его Травников.
- Не пойму, что с ним. Вроде ведь нормальный человек всегда был.
- Да чего непонятного? – Дубинкин сплюнул в траву. – Похоже, ему «Ахмедов» голову делает.
- На тему? – не понял Гордеев.
- Без обид, Витя, ладно? – Дубинкин посмотрел на него.
Виктор посмотрел на собравшихся. Создавалось впечатление, что только он здесь не знал чего-то важного.
- Говори.
- Да все просто до одури. Люди деньги собирают, наверх отдают. Они куда-то уходят. И единственное, что после этого происходит – начальник отдела покупает себе машину и дачу. Вот ты сам как бы реагировал?
Гордеев не ожидал такого поворота.
- Во как! Это что же получается? То, что на сменах все тихо, никого не трясут, не забирают и не садят – это плохо, что ли?
- Ты успокойся, - Володя Насонов положил ему руку на плечо. – Мы тебе не враги. Мы все прекрасно понимаем. Но некоторым объяснить тяжело. Они же не знают всех нюансов. Мы всего не знаем – но мы тебе верим. Видим, кто иногда приходит, с кем ты общаешься. Понимаем, что всего говорить нельзя. Но надо как-то этот вопрос решать. Иначе вся эта информация о схеме сбора денег дойдет до чужих ушей.
«Уже дошла», - подумал Виктор.
- В сменах шум поднимается, что ли? – чуть спокойнее спросил он.
- Нет, - помотал рукой Дубинкин. – нет никакого шума. Просто вопросы пошли. Ненужные вопросы. Про машину, к примеру. Про то, что ты в ВИП-зале покупаешь или в порту.
- О даче пока не известно, - Вася Коробков кивнул в сторону дороги, - но сейчас быстро узнают.
Вот же черт!
- И что предлагаете? Надо кого-то поймать, а потом мне его под аплодисменты вытащить и на смену привести – вот, глядите, я его за ваши деньги отмазал!
- Ты на нас-то не злись, мы вроде как не виноваты, - Дубинкин постарался быть весьма откровенным. – Надо просто сесть и подумать. Хоть сегодня, хоть завтра.
- Подставлять никого не надо, - продолжил мысль Сергея Насон. – Это естественно. Можно сделать по-другому: тому же Тишаеву предложить…
- Почему Тишаеву? – спросил Гордеев.
- Мы с Серегой за тебя, Лева Сотилайнен – в целом тоже. Его схема устраивает, он все правильно понимает, если что и не говорит – держит в себе. Остается «Ахмедов», у него всегда свои тараканы в башке.
- Так, и что?
- Вот «Ахмедову» и предложить: не нравится схема – выходи, но потом без обид. Что будет – то будет. Он не согласится, я уверен, десять причин найдет, и тебя же обвинит. Даже пусть решит, что мы захотим его подставить, что с того? При необходимости можешь другого начальника смены поставить. А согласится - пусть тогда к нему в смену недовольные инспекторы идут, даже лучше будет. Это почти ультиматум, конечно, но кому от этого хуже?
Все засмеялись.
Мысль Гордееву понравилась. И настроение сразу как-то повысилось. Он посмотрел на Дубинкина – тот кивнул. Коробков передернул плечами – типа, мне все равно, решайте.
- Хорошо. Тогда я скажу об этом Леве, а потом Тишаеву. И посмотрим, что будет. А теперь пошли решать по шашлыку, а то девчонки наши уже совсем там пригорюнились.
Ночью, когда все разъехались, все было убрано, и жена с дочерью уже сладко спали, Виктор лежал и прокручивал в голове все новости. Утро вечера мудренее – говорят умные люди. Но у Гордеева никак не получалось отложить дела на утро. Мысли продолжали двигаться в мозгу, не давая уснуть. Выход один – принимать решения. Первое: по предложению Насона. Тут все понятно, так и сделаем. Где-то в глубине шевельнулся червь ревности, так Вите было жалко, что не он подал эту идею. Все-таки Вовка шурупит, когда надо! Второе: Надо что-то решать с Седовым. То, что он себе позволяет сейчас, не исчезнет в обозримом будущем. Такой уж Сашка человек. И все эти его шуточки… Надо искать «нежный» повод для расставания. Третье: в ближайшее время – никаких серьезных покупок. Слава Богу, вроде все есть, недостатка семья ни в чем не испытывает, так что пока полный «стоп». Хватит этих обсуждений.
И еще один момент, мысль, которая пришла в голову Гордеева, когда он сидел за столом. Никогда не надо не смешивать коллективы таможни и «команды». Это вроде само собой, но забывать об этом нельзя. А то видят, понимаешь ли, кто приходит… И вообще надо будет отходить от таможенных посиделок. Только по таможенным праздникам и на чужой территории. Так будет спокойнее. Меньше лишних разговоров, меньше слухов, меньше выход информации за пределы дозволенного. И никакой дружбы на работе. Пора былой дружбе перерасти во что-то более прозаичное и прагматичное. Пора это уже понять…
Глава 33
С Тишаевым вышло именно так, как говорил Насон. Он сразу же обвинил Виктора в том, что тот видит в «Ахмедове» какого-то подстрекателя:
- До сегодняшнего дня нормально работал, а сегодня что - устраивать перестал? Нехорошо, Витя…
Но Гордеев не дал ему сойти с темы.
- Сергей, ты просто скажи: у тебя в смене схема остается или нет? Мне нужно знать.
Припертый к стенке Тишаев выхода не видел.
- Конечно… конечно, остается.
- Тогда просьба, большая и очень личная. Пожалуйста, прекрати у себя в смене все эти шутки и гнилые базары по поводу того, что я трачу собранные деньги на себя. Без обид, хорошо?
Вопрос был закрыт. Что важно - вежливо, без лишней нервотрепки. Это способствовало нормальной работе в дальнейшем. А нормальная работа способствовала нормальным показателям в труде – ведь желающих провезти что-либо незаконное через границу всегда хватало. На рейсах в страны СНГ частенько вывозили рубли, а в дальнее зарубежье со средней периодичностью раз в неделю кто-то попадался с иностранной валютой. Иногда кого-то ловили на прилетах из Турции – обычно новичков, с товарной партией или с золотом. Появились нововведения, типа «защиты авторских прав», активно работали и на этой ниве, результатом чего на прилетах были периодические оформления левого «адидаса» или кукол «под Барби». Да и старые наркоглотатели никуда не делись, благо теперь их не заставляли «доставать» все содержимое кишков прямо на секторе, а вывозили в соответствующие места. Впрочем, наркоту пытались ввозить и вне чрева – на Худжанде бортпроводник притаранил два полукилограммовых пакета и пытался их пронести мимо таможни. Задержали дебила, конечно…
Открылась вакансия в руководстве. На Дальний Восток ушел переводом Медведев. Виктор был серьезно огорчен этим фактом. Пусть он так и не нашел тропку к первому заму, но как человека он его очень уважал. Да и не только он – очень многие таможенники относились с душой к этому светлобородому руководителю. Разве что Маслов не испытывал позитивных настроений в отношении Медведева, хотя открыто это не выражал. Ставку пока никто не занимал, и большое количество таможенников региона с вожделением смотрели на это место.
Как когда-то и предсказывали Гордееву, купившие аэропорт московские денежные воротилы постепенно доводили покупку до состояния «супер». Расширили международный сектор, благодаря чему таможня и пограничники работали сейчас в прекрасных условиях. Достраивались еще два терминала – для внутренних и опять же международных авиалиний. Говорили, что там будет вообще что-то несусветное. Возле порта строилась новая гостиница – старая, на которой когда-то висела реклама «девочек по вызову», уже не могла вместить всех желающих. Само собой, и начальство порта было поставлено московскими богачами. Впрочем, Виктора пока это не особо интересовало. Хватало других забот.
Особенно нельзя было давать расслабляться подчиненным. Начнутся загулы, пьянки, залеты... Поэтому он всячески пытался поддерживать в них некий боевой настрой. Отличился – получи награду. Грамоты, премии, звания – все, что было в его силах, отмечалось в рапортах начальнику таможни. Маслов не динамил, все подписывал, отчего в преддверии корпоративных дат в ночных сменах народ все равно частенько пьянствовал. Но тут уже в рамках приличия – начальники смен за этим следили. На корпоративных же праздниках, пусть их и было не так много – на день Российской таможни, день образования Летной таможни, на 8 Марта и на Новый Год, - коллектив отрывался на полную катушку. Тем более, что все обычно проходило на «нейтральной территории» - в каких-нибудь ресторанах. Морды, конечно, никто друг другу не бил, но… Однажды чуть симпатичную инспекторшу из отдела дознания не трахнули у туалета, еле вырвалась, хотя сама виновата - пришла в платье короче трусов и крутила жопой весь вечер. Вот некоторые мужчины и не выдержали. В другой раз кто-то – а Виктор догадывался, что кто-то с «пассажирки» - не выдержал и наблевал прямо в аквариум с пираньями. Причем, что удивительно, аквариум был установлен весьма высоко и почти герметично закрыт, и каким образом произошло «излияние» - было непонятно. Однако с тех пор заведение с красивым аквариумом больше не соглашалось на проведение таможенных праздников.
Виктор не очень любил подобные сборища. Мужики нажрутся, бабы тоже, начнут тащить танцевать – чего хорошего? Гораздо привычнее в более уютной компании, в крайнем случае - даже с «сосновскими» у Насона, там хоть немного можно расслабиться. Но ходить приходилось. Обычно он выпивал несколько рюмок водки, дожидался горячего, в зависимости от его качества – немного ел его или не трогал вообще, а потом тихонько собирался и сваливал.
Так же он хотел поступить и в этот раз. Горячее уже разносили – значит, коллеги уже в соответствующем состоянии. Вдруг кто-то тронул его за плечо. «Опять Райка танцевать тянет», - подумал он и повернулся.
- Добрый вечерочек, - Дима Мосин собственной персоной стоял перед ним и протягивал руку. – Не ожидал? Тут рядом не занято? – он плюхнулся на соседний стул, не дожидаясь ответа.
- А ты как… здесь? – удивился Виктор.
- Да мужики позвонили, говорят – приезжай, накатим, ну я и поехал. Не выгонят ведь?
К ним пробрался Коля Травников. Коля, по сути, остался последним из «могикан» той смены, которой когда-то руководил Мосин. Он чудом не попал под гордеевскую «реформу», когда было решено выгнать многих старослужащих таможенников, и, естественно, не знал о ней. А Гордеев не внес Травникова в список по одной простой причине – Коля никогда ни на что не претендовал. Он до сих пор был простым инспектором, хотя проработал в таможне почти десять лет.
- Витя, это я Диме позвонил, - признался он. – Давно не виделись…
- Да я что, против? – Виктор поднял брови. – Я только за, наоборот. Давай, наливай.
Пришлось остаться. Пошел неторопливый разговор о том-сем. На пару минут Виктор отлучился в туалет. Когда вернулся, Мосин его «обрадовал»:
- Сейчас Гриша Буянкин подвалит. Как же это, халявная выпивка, а его нет?
Он захохотал. Гордеев выдавил из себя улыбку. Видеть Буянкина не хотелось. Но уходить было неправильно, и они продолжили разговор.
- Я по-прежнему пытаюсь продвинуться по военным делам, - рассказывал Дима, - надо пользоваться связями, пока есть возможность…
«Интересно, какие у него там связи», - думал Гордеев. Говорили, что у Мосина полная задница с работой. И жена пилит его каждый день. Возможно, что-то изменилось.
Мосин продолжал делиться новостями:
- Иваныч по юридической части работает, не знаю точно, вроде где-то в институте. Антоха Мальцев фурнитурой какой-то банчит: винтики, гаечки… Малафеев у мамы в банке, Черных где-то рядом с ним. Бородюк на заводе, какие-то сплавы делают, но он в кадрах, что ли… Про Сему Варламова знаете, он в Городской таможне сейчас.
Виктор усмехнулся. Как же не знать? Сам помогал Семе, договорился с Мятниковым о переводе, тот все выпытывал причину, да Виктор свел разговор на дружескую услугу, на помощь человеку – живет в городе, мол, мается с поездками, далеко до работы, толковый, надо помочь! Зачем Мятникову знать про Семиных родственников? Гордеев сам долго не знал про то, что Семин брат работает в Генпрокуратуре. Нет, такой человек в Летной таможне ни к чему.
- Костя Прыгунов сейчас где-то на административной работе, - Мосин поставил рюмку поближе к Травникову. – Разговор такой, что ему помогает дяденька один с карго, если помните фамилию – Непрошин, непонятно, где они пересеклись…
Про Непрошина Виктору говорили «грузовики». Этот «дяденька» возглавлял солидный холдинг, в котором, помимо прочего, входила своя авиакомпания, осуществляющая каргоперевозки по всему миру. Про него говорили многое – что богатый; что ездит на здоровенном черном джипе, и еще два таких же едут спереди и сзади; что самолеты таскают товары с Турции и Эмиратов, а деньги его люди заносят начальнику таможни, с ноги открывая дверь; что сам Непрошин работал раньше с какими-то жуликами, но потом их пути разошлись. Гера Большов, про то, что к начальнику таможни таскают деньги разные типы, рассказывал, он на это насмотрелся, когда «вахтером» сидел, а вот про связи Непрошина - нет. Тем не менее, данный субъект стоял в списке связей Гордеева на будущее. «Если поднимусь – сам ко мне придет», - рассуждал он.
- А-а, - вспомнил Мосин, - вот же еще. Прикиньте, Миша Саркисян в Канаде сейчас живет!
Все охренели. Улыбчивый сочинский армянин, всех разом сразивший по прибытии своим «Мерседесом», недолго проработал в Летной таможне, в какой-то момент взяв перевод в Москву. И вот – Канада. Необычно!
- Наработал, - засмеялся Коля. – Давайте за него выпьем.
В этот момент подошел Буянкин.
- Почему без меня? – прогудел он.
Ему быстренько налили. Теперь Гриша стал центром внимания. То и дело кто-то подходил поздороваться, а то и выпить. Гриша никому не отказывал ни в первом, ни во втором.
- Да чего нового? – отвечал он. – Все так же, одно и то же. Взяли магазин с корешем, решили торговать, ну и влипли. Говорил корешу – не стоит его брать, не будет там остановки! Нет, взяли, товару навезли. А остановку перенесли, и сейчас никакой транспорт ближе трехсот метров вообще не останавливается. Народ у нас ленивый, в общем – не знаем, скорее всего – распродадимся, и магаз в аренду отдадим, наверно, будем чего-то другое мутить…
- Что у вас с уголовкой? – спросил Мосин.
- У-у, вспомнил. Закрыли давно. Больше года уже. Там вариантов у них не было, они ж на то ставили, чтобы просто до суда дотянуть. Да и главное у них вышло – нас с таможни убрали, – Буянкин посмотрел на Гордеева. – Ну, а в суде все вообще развалилось. Пробовали в областной подавать, как мы тогда, с Плаксиным, но тоже напрасно. В общем, мы с Большим чисты.
- А чем Гера занимается? – не унимался Мосин. – Он звонил как-то, с праздником поздравлял…
- И меня, - поддержал его Травников.
