меня это вводило в ступор: причем тут Сталин, и почему «новый»? С вождем всех народов все оказалось прозаично: проспект Орджоникидзе раньше назывался улицей Сталина, вот и гастроном так стали называть. А «новым» его стали называть просто потому, что он был новее «старого», вот и все. В этом магазине я очень любил смотреть – а позже и покупать – торты, там был очень большой выбор именно этого направления кондитерки.
Почти напротив «Нового гастронома» стоял большой и м-м… можно назвать так - модный магазин под названием «Дом одежды». Пожалуй, нигде на Уралмаше не было такого выбора белья, тканей, верхней и нижней одежды, различных мелочей и прибамбасов, как в этом магазине. И в центр не надо было ехать. Мне он также знаком тем, что в нем долгое время работала моя сестра. Чертовски приятно вспоминать, как она помогала мне, своему младшему брату-лоботрясу, хорошо одеваться в 80-90 годы. И не только мне – и маме с папой, белье постельное опять же… При этом очень многое приобреталось в открытую, напрямую с прилавка, то, что мог купить любой покупатель – если успевал зайти вовремя!
А вот чуть дальше от уралмашевской площади, между улицами 40 лет Октября (кстати, бывшей Молотова), Кировоградской и Орджоникидзе раньше находился «Уралмашевский рынок».
С чем обычно ассоциируется рынок? С деревянными торговыми рядами, павильонами для мяса и рыбы, громкоголосыми южанами-продавцами... Так было и здесь. В основном все – на свежем воздухе, серые весы с красными «гусями», кулечки из газет. Извините, что я опять про запах, – во мне, наверно, умерли парфюмер или токсикоман))) – но жареные семечки перебивали все. И когда народ шел на футбол, то помимо прочего по пути тарился именно семечками – тут Уралмаш нисколько не уступал ни донскому Ростову, ни Краснодару! Так весь путь по маленькой улице Фестивальной до стадиона «Уралмаш» был усеян скорлупой.
А мне на этой маленькой улочке очень нравился «Хлебный». Там были ТЕ САМЫЕ пирожки с повидлом, по 5 копеек. Такие вытянутые, вроде как жареные. Вроде во всех «хлебных» они были, а вот запомнился именно этот, почему? До сих пор их обожаю, могу за раз штук шесть замолотить. Вредно, да…
А если пройти дальше, мимо стадиона, в район больничного городка, то на улице ХХII партсъезда в доме № 20 располагался магазин под названием «Колос». И его особенностью тоже была хлебобулочная продукция, но уже особого типа – это были пышки. Мягкие, румяные, в неизменной сахарной пудре – они манили к себе как неведомый магнит. Иногда в «Колос» ходили ТОЛЬКО за пышками! Кто подсчитает, сколько детских слез было пролито у того прилавка; сколько раз родители говорили своим чадам «сейчас куплю» или «нет», пытаясь сдержать свои эмоции; сколько всего пышек было продано продавцами за все время существования магазина? Скажу только одно: в моей памяти пышки «Колоса» останутся не просто вкусными – они были бесподобными…
Если вернуться назад к Уралмашевскому рынку, то «спиной» к нему в том же квартале стоял магазин для тогдашних небожителей – «Радиотовары». Как тогда говорили – «на пяти углах». Почему на пяти, сказать сложно, три улицы формировали шесть частей перекрестка, но даже пивнуха, стоящая по другую сторону Орджоникидзе от «Радиотоваров», именовалась среди местного населения именно с упором на «пятеру» - «Пентагон». Что же касается магазина, то, помимо прочего, это был неведомый мир дорогой аппаратуры. Да, на витринах там не было «Сони» и «Панасоников» - там стояли «Электроники» и «Маяки», «Ноты» и «Сонаты», но все это было практически недостижимо простому рабочему люду, живущему тут. А еще помню кассеты – те самые, маленькие, типа «DENON» или «TDK». Еще один такой же магазин был на проспекте Культуры, недалеко от нового ДК УЗТМ, там же был комиссионный отдел. Там можно было простоять, раскрыв рот, очень долго…
На «Культуре», как ее называли в народе, вообще было чем себя занять. Во-первых, достаточно быстро эта улица (точнее - проспект) стала чисто пешеходной. Ближе к площади Уралмаша – вообще-то она именуется «Площадь Первой Пятилетки», но я не помню, чтобы кто-то так долго площадь называл – на Культуры, 20, находился основной «Детский мир» (еще один был на Новаторов - Ломоносова). Там всегда было много народа. Конечно, в таких магазинах в первую очередь запоминаются игрушки – для меня это были железные «Метеоры» и такие же металлические пузатые машинки с пластмассовой фиговинкой сверху, чтобы крутить передними колесами. Это же был верх счастья, когда у ребенка появлялась такая машинка! А для подросшего поколения чуть дальше, на перекрестке Культуры и Красных партизан, находилось «КМ» - «Кафе-мороженое» (первоначально – «Соки-воды»), со стойкой и со столиками, где мороженое подавали в красивых вазочках (как же они назывались???), в виде шариков разного цвета и вкуса. В «КМ» можно было пригласить понравившуюся девочку, и она ни фига бы не отказалась! Это не какое-нибудь «Шахматное» на Орджоникидзе, тут все по-взрослому. Хотя и в «Шахматном» тоже было очень даже ничего.
Ах да, я же забыл рассказать про «старый» гастроном! Он находился тут же, буквально в двух шагах от «КМ», на перекрестке Красных партизан – Банникова. По какой-то причине он просуществовал не так долго, как его «новый» собрат. Его перестраивали, и в итоге разделили стенками на несколько точек разных торгов. И у магазинов есть своя судьба.
А еще я упоминал об особенностях того, что и как называют на Уралмаше. Тут тоже есть любопытные нюансы. К примеру, еще несколько лет назад водитель трамвая, делая соответствующую остановку, говорил: «Остановка – улица ИндУстрии». Да, это не совсем правильно, но на Уралмаше все привыкли говорить именно так, с ударением на второй слог, и по этой «фальши» вы где-нибудь легко узнаете коренного уралмашевца.
Чтобы не получилось, что улица Индустрии выпадает у нас из повествования, упомяну о пельменной на Индустрии, 47. Конечно, домашние пельмени всем хороши, но… когда ты заходишь в такую «пельмешку» (о, опять запах!), встаешь в очередь к кассе и дожидаешься оплаты, смотришь на этих румяных тетенек, которые лепят пельмени, и видишь, как одна пошла к этому здоровому чану, с которого капает вода, и начинает там шевелить содержимое половником, и ты уже думаешь, что наверняка сможешь съесть не две, а три порции под вот эту вот горчичку, что стоит бесплатно на стойке (ведь стульев нет, и стоя влезет больше!), и вот подходит твоя очередь, и ты сглатываешь слюну, а кассирша смотрит на тебя, ехидно улыбаясь… вы еще читаете? Кстати, такая же, если не лучше, «пельмешка» была раньше на Краснознаменной, 4, там все окрестные студенты питались.
В соседнем доме с «Пельменной» на Краснознаменной находился самый прикольный в то время магазин. Он назывался «Сделай сам». Туда шли все, у кого руки росли из того места, откуда им положено расти по указанию природы у правильных мужчин и достойных женщин. Там было ТО, из чего можно было сделать ЧТО-ТО: досочки, железочки, тряпочки, кожанки, гвоздики, иголочки… На Уралмаше соответствующих мужиков и баб было достаточно, поэтому магазин отсутствием спроса не страдал. Да и окрестные предприятия знали, куда в случае чего везти определенную часть… назовем так – чего-то ненужного.
А еще у нас была одна интересная блинная, на перекрестке Машиностроителей – Красных партизан, и там, кстати, тоже пышки продавались, правда – не такие вкусные, как в «Колосе». Чего в этой блинной интересного? Раньше там была рюмочная. Потом – пивная. Потом контингент решили поменять и сделали блинную. Все было очень вкусно, днем отбоя от клиентов не было. Но вечером… практически никого. Ну не шел народ вечером есть блины! Вскоре наступили смутные времена, бизнес вообще захирел. Нашелся покупатель, из местных, и блинную быстренько перепродали и – разломали до основания. Сейчас на этом месте… церковь.
Не про все, знамо дело, написал, да и не ставил себе такой задачи. И фотографии буду прилагать: в интернете этого добра много, и брать их оттуда - не отбиться потом от обвинений в плагиате, в воровстве «чужой собственности». Вот что точно забыл сделать, так это предупредить: читать это повествование лучше на полный желудок…
Как часто вы вспоминаете те родные для вас места, которых сейчас нет? Которые с семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века изменились до неузнаваемости? Есть ли такие места, по которым вы скучаете? Может быть, вам даже что-то снится? Что-то оттуда, из детства?
Мне снится.
Не все, конечно. Иногда снится родной двор – возле дома, в котором родился, на Победе. Я в прежних записях уже упоминал, что почти возле каждого дома был свой палисадничек, в котором жители (они же, как правило, и строители этих домов-хрущевок) высаживали кусты и деревья. У нас, к примеру, росли смородина – красная и черная, крыжовник, дикая груша, шиповник, елочки, много лиственных деревьев. По «малышне» мы втихуху постоянно лазили и таскали ягоды, за что нам периодически влетало от старшей по дому, бабы Кати – считалось, что она за ними ухаживает и имеет на них как бы больше прав. Зато черемуха вымахала так, что загибалась прямо к нам на второй этаж, на балкон. Помню, родители боялись, что к нам в квартиру по этому деревцу могут как-нибудь залезть непрошенные гости – решетки-то тогда никто не ставил!
Сейчас этого палисадника уже не существует. Мы с женой нередко заходим в «мой» дом – на месте квартиры, где, как я помню, жила бабушка со смешившим меня в детстве именем Гуся, сейчас располагается художественный салон. Я с ностальгией смотрю на родной двор. Деревья еще сохранились - немного, но есть. А кустов нет. И черемухи тоже нет.
Чуть дальше в глубине двора, подальше от улицы Победы, был небольшой участочек, густо-густо заросший небольшой высоты травой. Я много позже узнал ее название – конотопка. В ней жили чудесные существа – светлячки. Мы с друзьями-пацанятами часами могли играть с ними, рассматривать их цвета, отличали пузатых «мам» от меньших «деток» и нисколько не боялись, если светляки вдруг выделяли желтую бяку. Подумаешь, беда - вытер руку об штаны, и все! У всех были заготовлены пустые спичечные коробки – надо же было и домашних «обрадовать», принеся с десяток светлячков в квартиру! А если удавалось поймать жука-пожарника или майского жука – это было неподдельное счастье, ведь про них «говорили», что они кусаются… Жука-пожарника, если глаза меня не подвели, я вроде видел прошлым летом, а вот ни светляков, ни майских жуков не видел очень-очень давно.
К слову, очень похожий участок, сплошь заросший конотопкой, я видел в лесу, в районе Калиновских разрезов. Причем располагался он прямо на тропинке. Когда мы с родителями ходили в тот район за грибами или за ягодами, одним из приятных моментов была возможность покувыркаться в этом месте. Да-да, именно так – настолько плотно и густо росла трава, причем участок был совсем небольшой, от силы метров десять-пятнадцать – как будто кто-то вырезал и настелил посреди леса, непосредственно на тропке! Нигде больше я подобного в лесах не видел. Но это так, отступление…
А если перейти от «светлячкового» участка через внутридворовую дорогу, то можно было попасть на наше футбольное поле. Громко, наверно, сказано: под ногами в основном утоптанные песок да щебенка, с одной стороны два дерева, а с другой – забор помойки, на котором мы каждый год мелом рисовали ворота. Но для нас это было настоящее, СВОЕ поле. Я там пропадал с трех лет – сначала у старшаков за мячиком бегал, потом сам стал играть. Летом не надо было никаких пионерлагерей – любовь к футболу перебивала все. Играли двором, двор на двор – «победные» дома на «космонавтные», приходили «гости» с других мест – с кем не дрались и не были в плохих отношениях, времена-то были шпанистые! Играли со старшими и между собой. При этом сбитые коленки, шишки и царапины – обычное дело для того времени. Сорвал подорожник, полизал, прилепил на ранку – и в игру! И это было не просто «бей-беги»: тех, кто когда-либо ходил в футбольную секцию при «Уралмаше», у нас во дворах можно было считать десятками, так что баталии были ого-го!
Отдельные жители окрестных домов нас серьезно поддерживали, кто-то был натуральным фанатом наших матчей. С балконов частенько раздавались ободряющие крики, призывы, громкие возгласы разочарования. Но не все было гладко. Были в соседних домах и такие, кому категорически не нравилось, как громко кричат игроки, а мяч часто и сильно стучит о доски. Мешает, видите ли. И в один прекрасный день приехала техника, прямо посреди нашего поля насверлили ямки, туда посадили деревья… и все. Футбола не стало.
Я иногда хожу мимо того «поля». Деревья там особо не растут – возможно, не та почва, а может, дело в чем-то другом. Сейчас там сделано что-то типа детской площадки. Но ни мам, ни детей я там почти никогда не видел. Зато тот футбол мне тоже иногда снится…
Между проспектом Космонавтов и домами, на тех развалах, оставшихся после того, как убрали железную дорогу, по которой электричка ездила с завода на Красное, можно было с удовольствием заниматься разными детским делами. Первое - это играть в «войнушку». О, что это были за «войны»! Там и Чапаев с Петькой и Анкой, там и Штирлиц с фрицами, и пр., и др., и все вместе. И не надо рыть никакие окопы – все за тебя уже сделано, только лазь, прячься, обходи и побеждай. Особенно круто было в районе нынешней «Омеги». Там раньше был бытовой комбинат «Новость», куда очень многие жители ходили в прачечную – и вот возле этого здания были самые большие развалы, где можно было бегать друг за другом целый день. Второе интересное дело – это жечь селитру и гасить карбид. Были целые соревнования – у кого больше по времени прошипит дорожка из газеты, пропитанной селитрой, или чей кусок карбида дольше будет пускать пузыри в луже. А третье занятие – это собирать стеклолид. Так называли разноцветные кусочки расплавленного стекла, оставшегося после строительства ДК им. Лаврова (судя по всему, плавили стекло именно здесь, на почтительном расстоянии от самого здания), которые мы считали неведомыми самоцветами – ведь они зачаровывали нас своею красотой! Мы с увлечением копались в земле, после этого хвастались «трофеями», иногда менялись, а потом, грязные и счастливые, тащили все это «добро» домой. Как же мы жалели, когда проспект Космонавтов с этой стороны привели в порядок! Впрочем, ненадолго – вскоре мы переместились на Нейтралку, где возводимые дома обделывали маленькой плиткой. В основном белой, но были и другие цвета: зеленая, красная, какая-то кофейная… Слава Богу, вскоре мы повзрослели.
О развалах на Космонавтов я сразу вспомнил, впервые увидев карьер на ШКЗ. Похожесть не в масштабах, конечно, – карьер был в сотни раз больше – а в глинистой структуре. Познакомились мы с карьером так. Как-то отец повел всю семью в ту сторону за грибами. Мы прошли через ближнюю и дальнюю Лоханки, углубились в лес, и внезапно мне открылась картина из какого-то кино! Я впервые увидел эту здоровенную ямину – она показалась мне до страшного необъятной! Папа рассказал, что тут добывают глину для кирпича, ведь где-то там на другой стороне находился Шувакишский кирпичный завод. Весь этот «поход» я находился под впечатлением увиденного и уже вечером обо всем рассказывал пацанам во дворе.
Почти напротив «Нового гастронома» стоял большой и м-м… можно назвать так - модный магазин под названием «Дом одежды». Пожалуй, нигде на Уралмаше не было такого выбора белья, тканей, верхней и нижней одежды, различных мелочей и прибамбасов, как в этом магазине. И в центр не надо было ехать. Мне он также знаком тем, что в нем долгое время работала моя сестра. Чертовски приятно вспоминать, как она помогала мне, своему младшему брату-лоботрясу, хорошо одеваться в 80-90 годы. И не только мне – и маме с папой, белье постельное опять же… При этом очень многое приобреталось в открытую, напрямую с прилавка, то, что мог купить любой покупатель – если успевал зайти вовремя!
А вот чуть дальше от уралмашевской площади, между улицами 40 лет Октября (кстати, бывшей Молотова), Кировоградской и Орджоникидзе раньше находился «Уралмашевский рынок».
С чем обычно ассоциируется рынок? С деревянными торговыми рядами, павильонами для мяса и рыбы, громкоголосыми южанами-продавцами... Так было и здесь. В основном все – на свежем воздухе, серые весы с красными «гусями», кулечки из газет. Извините, что я опять про запах, – во мне, наверно, умерли парфюмер или токсикоман))) – но жареные семечки перебивали все. И когда народ шел на футбол, то помимо прочего по пути тарился именно семечками – тут Уралмаш нисколько не уступал ни донскому Ростову, ни Краснодару! Так весь путь по маленькой улице Фестивальной до стадиона «Уралмаш» был усеян скорлупой.
А мне на этой маленькой улочке очень нравился «Хлебный». Там были ТЕ САМЫЕ пирожки с повидлом, по 5 копеек. Такие вытянутые, вроде как жареные. Вроде во всех «хлебных» они были, а вот запомнился именно этот, почему? До сих пор их обожаю, могу за раз штук шесть замолотить. Вредно, да…
А если пройти дальше, мимо стадиона, в район больничного городка, то на улице ХХII партсъезда в доме № 20 располагался магазин под названием «Колос». И его особенностью тоже была хлебобулочная продукция, но уже особого типа – это были пышки. Мягкие, румяные, в неизменной сахарной пудре – они манили к себе как неведомый магнит. Иногда в «Колос» ходили ТОЛЬКО за пышками! Кто подсчитает, сколько детских слез было пролито у того прилавка; сколько раз родители говорили своим чадам «сейчас куплю» или «нет», пытаясь сдержать свои эмоции; сколько всего пышек было продано продавцами за все время существования магазина? Скажу только одно: в моей памяти пышки «Колоса» останутся не просто вкусными – они были бесподобными…
Если вернуться назад к Уралмашевскому рынку, то «спиной» к нему в том же квартале стоял магазин для тогдашних небожителей – «Радиотовары». Как тогда говорили – «на пяти углах». Почему на пяти, сказать сложно, три улицы формировали шесть частей перекрестка, но даже пивнуха, стоящая по другую сторону Орджоникидзе от «Радиотоваров», именовалась среди местного населения именно с упором на «пятеру» - «Пентагон». Что же касается магазина, то, помимо прочего, это был неведомый мир дорогой аппаратуры. Да, на витринах там не было «Сони» и «Панасоников» - там стояли «Электроники» и «Маяки», «Ноты» и «Сонаты», но все это было практически недостижимо простому рабочему люду, живущему тут. А еще помню кассеты – те самые, маленькие, типа «DENON» или «TDK». Еще один такой же магазин был на проспекте Культуры, недалеко от нового ДК УЗТМ, там же был комиссионный отдел. Там можно было простоять, раскрыв рот, очень долго…
На «Культуре», как ее называли в народе, вообще было чем себя занять. Во-первых, достаточно быстро эта улица (точнее - проспект) стала чисто пешеходной. Ближе к площади Уралмаша – вообще-то она именуется «Площадь Первой Пятилетки», но я не помню, чтобы кто-то так долго площадь называл – на Культуры, 20, находился основной «Детский мир» (еще один был на Новаторов - Ломоносова). Там всегда было много народа. Конечно, в таких магазинах в первую очередь запоминаются игрушки – для меня это были железные «Метеоры» и такие же металлические пузатые машинки с пластмассовой фиговинкой сверху, чтобы крутить передними колесами. Это же был верх счастья, когда у ребенка появлялась такая машинка! А для подросшего поколения чуть дальше, на перекрестке Культуры и Красных партизан, находилось «КМ» - «Кафе-мороженое» (первоначально – «Соки-воды»), со стойкой и со столиками, где мороженое подавали в красивых вазочках (как же они назывались???), в виде шариков разного цвета и вкуса. В «КМ» можно было пригласить понравившуюся девочку, и она ни фига бы не отказалась! Это не какое-нибудь «Шахматное» на Орджоникидзе, тут все по-взрослому. Хотя и в «Шахматном» тоже было очень даже ничего.
Ах да, я же забыл рассказать про «старый» гастроном! Он находился тут же, буквально в двух шагах от «КМ», на перекрестке Красных партизан – Банникова. По какой-то причине он просуществовал не так долго, как его «новый» собрат. Его перестраивали, и в итоге разделили стенками на несколько точек разных торгов. И у магазинов есть своя судьба.
А еще я упоминал об особенностях того, что и как называют на Уралмаше. Тут тоже есть любопытные нюансы. К примеру, еще несколько лет назад водитель трамвая, делая соответствующую остановку, говорил: «Остановка – улица ИндУстрии». Да, это не совсем правильно, но на Уралмаше все привыкли говорить именно так, с ударением на второй слог, и по этой «фальши» вы где-нибудь легко узнаете коренного уралмашевца.
Чтобы не получилось, что улица Индустрии выпадает у нас из повествования, упомяну о пельменной на Индустрии, 47. Конечно, домашние пельмени всем хороши, но… когда ты заходишь в такую «пельмешку» (о, опять запах!), встаешь в очередь к кассе и дожидаешься оплаты, смотришь на этих румяных тетенек, которые лепят пельмени, и видишь, как одна пошла к этому здоровому чану, с которого капает вода, и начинает там шевелить содержимое половником, и ты уже думаешь, что наверняка сможешь съесть не две, а три порции под вот эту вот горчичку, что стоит бесплатно на стойке (ведь стульев нет, и стоя влезет больше!), и вот подходит твоя очередь, и ты сглатываешь слюну, а кассирша смотрит на тебя, ехидно улыбаясь… вы еще читаете? Кстати, такая же, если не лучше, «пельмешка» была раньше на Краснознаменной, 4, там все окрестные студенты питались.
В соседнем доме с «Пельменной» на Краснознаменной находился самый прикольный в то время магазин. Он назывался «Сделай сам». Туда шли все, у кого руки росли из того места, откуда им положено расти по указанию природы у правильных мужчин и достойных женщин. Там было ТО, из чего можно было сделать ЧТО-ТО: досочки, железочки, тряпочки, кожанки, гвоздики, иголочки… На Уралмаше соответствующих мужиков и баб было достаточно, поэтому магазин отсутствием спроса не страдал. Да и окрестные предприятия знали, куда в случае чего везти определенную часть… назовем так – чего-то ненужного.
А еще у нас была одна интересная блинная, на перекрестке Машиностроителей – Красных партизан, и там, кстати, тоже пышки продавались, правда – не такие вкусные, как в «Колосе». Чего в этой блинной интересного? Раньше там была рюмочная. Потом – пивная. Потом контингент решили поменять и сделали блинную. Все было очень вкусно, днем отбоя от клиентов не было. Но вечером… практически никого. Ну не шел народ вечером есть блины! Вскоре наступили смутные времена, бизнес вообще захирел. Нашелся покупатель, из местных, и блинную быстренько перепродали и – разломали до основания. Сейчас на этом месте… церковь.
Не про все, знамо дело, написал, да и не ставил себе такой задачи. И фотографии буду прилагать: в интернете этого добра много, и брать их оттуда - не отбиться потом от обвинений в плагиате, в воровстве «чужой собственности». Вот что точно забыл сделать, так это предупредить: читать это повествование лучше на полный желудок…
ЧАСТЬ 4
Как часто вы вспоминаете те родные для вас места, которых сейчас нет? Которые с семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века изменились до неузнаваемости? Есть ли такие места, по которым вы скучаете? Может быть, вам даже что-то снится? Что-то оттуда, из детства?
Мне снится.
Не все, конечно. Иногда снится родной двор – возле дома, в котором родился, на Победе. Я в прежних записях уже упоминал, что почти возле каждого дома был свой палисадничек, в котором жители (они же, как правило, и строители этих домов-хрущевок) высаживали кусты и деревья. У нас, к примеру, росли смородина – красная и черная, крыжовник, дикая груша, шиповник, елочки, много лиственных деревьев. По «малышне» мы втихуху постоянно лазили и таскали ягоды, за что нам периодически влетало от старшей по дому, бабы Кати – считалось, что она за ними ухаживает и имеет на них как бы больше прав. Зато черемуха вымахала так, что загибалась прямо к нам на второй этаж, на балкон. Помню, родители боялись, что к нам в квартиру по этому деревцу могут как-нибудь залезть непрошенные гости – решетки-то тогда никто не ставил!
Сейчас этого палисадника уже не существует. Мы с женой нередко заходим в «мой» дом – на месте квартиры, где, как я помню, жила бабушка со смешившим меня в детстве именем Гуся, сейчас располагается художественный салон. Я с ностальгией смотрю на родной двор. Деревья еще сохранились - немного, но есть. А кустов нет. И черемухи тоже нет.
Чуть дальше в глубине двора, подальше от улицы Победы, был небольшой участочек, густо-густо заросший небольшой высоты травой. Я много позже узнал ее название – конотопка. В ней жили чудесные существа – светлячки. Мы с друзьями-пацанятами часами могли играть с ними, рассматривать их цвета, отличали пузатых «мам» от меньших «деток» и нисколько не боялись, если светляки вдруг выделяли желтую бяку. Подумаешь, беда - вытер руку об штаны, и все! У всех были заготовлены пустые спичечные коробки – надо же было и домашних «обрадовать», принеся с десяток светлячков в квартиру! А если удавалось поймать жука-пожарника или майского жука – это было неподдельное счастье, ведь про них «говорили», что они кусаются… Жука-пожарника, если глаза меня не подвели, я вроде видел прошлым летом, а вот ни светляков, ни майских жуков не видел очень-очень давно.
К слову, очень похожий участок, сплошь заросший конотопкой, я видел в лесу, в районе Калиновских разрезов. Причем располагался он прямо на тропинке. Когда мы с родителями ходили в тот район за грибами или за ягодами, одним из приятных моментов была возможность покувыркаться в этом месте. Да-да, именно так – настолько плотно и густо росла трава, причем участок был совсем небольшой, от силы метров десять-пятнадцать – как будто кто-то вырезал и настелил посреди леса, непосредственно на тропке! Нигде больше я подобного в лесах не видел. Но это так, отступление…
А если перейти от «светлячкового» участка через внутридворовую дорогу, то можно было попасть на наше футбольное поле. Громко, наверно, сказано: под ногами в основном утоптанные песок да щебенка, с одной стороны два дерева, а с другой – забор помойки, на котором мы каждый год мелом рисовали ворота. Но для нас это было настоящее, СВОЕ поле. Я там пропадал с трех лет – сначала у старшаков за мячиком бегал, потом сам стал играть. Летом не надо было никаких пионерлагерей – любовь к футболу перебивала все. Играли двором, двор на двор – «победные» дома на «космонавтные», приходили «гости» с других мест – с кем не дрались и не были в плохих отношениях, времена-то были шпанистые! Играли со старшими и между собой. При этом сбитые коленки, шишки и царапины – обычное дело для того времени. Сорвал подорожник, полизал, прилепил на ранку – и в игру! И это было не просто «бей-беги»: тех, кто когда-либо ходил в футбольную секцию при «Уралмаше», у нас во дворах можно было считать десятками, так что баталии были ого-го!
Отдельные жители окрестных домов нас серьезно поддерживали, кто-то был натуральным фанатом наших матчей. С балконов частенько раздавались ободряющие крики, призывы, громкие возгласы разочарования. Но не все было гладко. Были в соседних домах и такие, кому категорически не нравилось, как громко кричат игроки, а мяч часто и сильно стучит о доски. Мешает, видите ли. И в один прекрасный день приехала техника, прямо посреди нашего поля насверлили ямки, туда посадили деревья… и все. Футбола не стало.
Я иногда хожу мимо того «поля». Деревья там особо не растут – возможно, не та почва, а может, дело в чем-то другом. Сейчас там сделано что-то типа детской площадки. Но ни мам, ни детей я там почти никогда не видел. Зато тот футбол мне тоже иногда снится…
Между проспектом Космонавтов и домами, на тех развалах, оставшихся после того, как убрали железную дорогу, по которой электричка ездила с завода на Красное, можно было с удовольствием заниматься разными детским делами. Первое - это играть в «войнушку». О, что это были за «войны»! Там и Чапаев с Петькой и Анкой, там и Штирлиц с фрицами, и пр., и др., и все вместе. И не надо рыть никакие окопы – все за тебя уже сделано, только лазь, прячься, обходи и побеждай. Особенно круто было в районе нынешней «Омеги». Там раньше был бытовой комбинат «Новость», куда очень многие жители ходили в прачечную – и вот возле этого здания были самые большие развалы, где можно было бегать друг за другом целый день. Второе интересное дело – это жечь селитру и гасить карбид. Были целые соревнования – у кого больше по времени прошипит дорожка из газеты, пропитанной селитрой, или чей кусок карбида дольше будет пускать пузыри в луже. А третье занятие – это собирать стеклолид. Так называли разноцветные кусочки расплавленного стекла, оставшегося после строительства ДК им. Лаврова (судя по всему, плавили стекло именно здесь, на почтительном расстоянии от самого здания), которые мы считали неведомыми самоцветами – ведь они зачаровывали нас своею красотой! Мы с увлечением копались в земле, после этого хвастались «трофеями», иногда менялись, а потом, грязные и счастливые, тащили все это «добро» домой. Как же мы жалели, когда проспект Космонавтов с этой стороны привели в порядок! Впрочем, ненадолго – вскоре мы переместились на Нейтралку, где возводимые дома обделывали маленькой плиткой. В основном белой, но были и другие цвета: зеленая, красная, какая-то кофейная… Слава Богу, вскоре мы повзрослели.
О развалах на Космонавтов я сразу вспомнил, впервые увидев карьер на ШКЗ. Похожесть не в масштабах, конечно, – карьер был в сотни раз больше – а в глинистой структуре. Познакомились мы с карьером так. Как-то отец повел всю семью в ту сторону за грибами. Мы прошли через ближнюю и дальнюю Лоханки, углубились в лес, и внезапно мне открылась картина из какого-то кино! Я впервые увидел эту здоровенную ямину – она показалась мне до страшного необъятной! Папа рассказал, что тут добывают глину для кирпича, ведь где-то там на другой стороне находился Шувакишский кирпичный завод. Весь этот «поход» я находился под впечатлением увиденного и уже вечером обо всем рассказывал пацанам во дворе.
