– Вш-зврх! – вспыхнул над головой восьмигранный факел, озарив лица мужчин мертвенно-бледным светом.
От неожиданности доблестные вояки отпрянули. Халид, приободренный успешным завершением первой части ритуала, принялся читать повторяющиеся заклинания. Круг следовал за кругом, и каждый раз темп возрастал, а к фразе добавлялось по одному слову. Когда речь островитянина слилась в сплошной поток, наступил финал.
Яркая вспышка обожгла глаза Эразма, и, теряя сознание, он успел увидеть, как пламя охватывает два боковых сигнальных факела. «Свершилось», – сверкнула одинокой звездой последняя мысль и тут же канула в черноту ночи.
Прода от 05.02.2023, 01:57
Глава 3.
Очнулся юноша в своей постели. Память о ритуале была свежа, и первым делом, едва поднявшись, хозяин замка поспешил к зеркалу. Он долго настороженно вглядывался в черты лица, смотревшего на него из глубины стекла. И не нашел в них никаких изменений. Прислушался к себе изнутри. Ничего необычного. Только зверское чувство голода. Но оно и немудрено. Отодвинув шторы, юноша убедился, что на дворе раннее утро! «То есть без сознания я провел почти сутки» – сделал вывод Эразм.
– Не страшно. Главное, что сработало! Поверить не могу! Древний ритуал. Факела. Курьеры как свидетели. И тебе уже не надо ехать в Вольтран, не надо… – последнюю фразу он произнес вслух. И не замедлил получить на нее ответ.
– Мне жаль, но в столицу отправиться все же придется.
Как обычно невозмутимый Джи-у-Кер стоял на пороге спальни и столь же внимательно, как и Эразм минутой ранее, всматривался в черты воспитанника.
– Канцлер не склонен верить кому-либо на слово. Пусть это и собственные курьеры, посланные к единственному наследнику рода, имеющего самые эфемерные шансы на престол. Вам предстоит независимая проверка. И, думаю, даже формальное наказание.
– За что?
– Канцлер, хоть и содержит при себе небольшую армию магов, все же не заинтересован портить отношения с Братством. И не может признать права других владетелей заниматься чародейством. Но, отлучение от двора, наверняка, не будет для Вас тяжким ударом, мой господин.
Наставник произнес слова с легкой улыбкой, и Эразм искренне обрадовался, увидев перед собой старого учителя прежним.
– А что же курьеры?
– Я их убедил отправиться в обратную дорогу. Хоть они и настаивали на том, чтобы передать это вам лично!
Звездочет извлек из широкого рукава свиток и передал юноше. Тот, сломав печать, быстро пробежал глазами послание.
– Все, как мы и ожидали, – сухо отозвался он, завершив чтение. – Вечером нужно трогаться в путь. Ну а пока я бы не отказался от завтрака!
– Непременно! Но все-таки. Не могу не спросить. Как вы себя ощущаете?
– Превосходно! Если кто-то из небожителей и вселился в меня, то ведет он себя с истинно ангельской благовоспитанностью, – рассмеялся владелец замка.
– Халид сказал перед отъездом, что Вас вряд ли побеспокоит временный жилец. Он позаботился об том, чтоб дух пришельца не просыпался. Но на всякий случай…, – Джи-у-Кер протянул ученику амулет. На тонкой серебряной цепочке висела интарсия, изображавшая сову с янтарными глазами.
– Искусная работа, – рассеяно похвалил юноша, принимая подарок, – но как же ваш друг? Разве он не должен быть рядом с нами?
– Халид отбыл в столицу. И мы с ним встретимся уже в Вольтране. А сейчас нас ждет отменный завтрак. Бедолага Фрис был сам не свой, пока вы изволили… отдыхать от дел. Старик не выходил с кухни, и, похоже, едва не довел до обморока повара своими придирками. Грех будет не оценить пищу, в которую вложено столько старания!
– Вы как всегда правы, наставник!
И юноша, подхватив под локоть ментора, увлек того к столу.
Часы, последовавшие за трапезой, пролетели в подготовке к путешествию. Фрис суетился, подгоняя слуг, а перед самым отъездом даже расплакался, прощаясь с господином. После обеда карета, запряженная четверкой гнедых, тронулась в дорогу. Короткий отрезок пути от замка до города прошел в молчании. Джи-у-Кер даже успел задремать, и пробудился от цокота копыт по мостовой. К удивлению Эразма, время от времени украдкой поднимавшего уголок занавески, его поездка не составила тайны для горожан. Добрая половина обывателей стояла по обеим сторонам улиц. Мужчины переговаривались вполголоса и покачивали головами, женщины украдкой подносили платки к глазам.
«Неужели они любят меня? – подумалось молодому человеку. – Или просто опасаются неизвестности? Поместье Эриниев лакомый кусок, и надолго не останется невостребованным. При мне эти люди имели работу на полях и виноградниках, умеренную денежную повинность и благосклонное невмешательство господина в дела подданных. Правда, они платили той же монетой. В мирное время связь феодалов и вассалов обычно ослабевает. Крестьянам и ремесленникам ни к чему бежать прятаться за прочные стены замка. Солдаты живут со своими семьями, ходят на заре к морю, ловят рыбу, приторговывая потихоньку ежедневным уловом на рынке. Народ перестает замечать, что ему нужна власть, решая свои споры на площадях, где луженая глотка заменяет и отвагу, и мудрость. Хвала светлым богам, что жители Эр-дзума осмотрительнее своих соплеменников. Они не покушаются на авторитет рода Эриниев. Эразм лишний раз не тревожит их жужжащий улей. Но это вчера. Что ждет их всех завтра – загадка. Поэтому люди толпятся на улицах. Поэтому мужчины встревожено, а женщины печально, провожают карету с гербом Эриниев на дверце».
К ночи, как и рассчитывали, добрались до постоялого двора. Два телохранителя пошли договариваться с владельцем заведения о ночлеге, а двое других угрюмо прохаживались по двору, готовые ринуться на защиту своего господина. Довольно просторная угловая комната с двумя кроватями вполне устроила не привыкшего к особым роскошеством аристократа. Несколько смутили, правда, солдаты, которые расположились здесь же, исполняя свой долг постоянного бдения за жизнью господина. Пару раз юному Эринию пришлось, не вставая с ложа, лягнуть в бок густо храпевшего блюстителя хозяйского благополучия, но в остальном ночь прошла спокойно. Лишь под утро Эразма посетил странный, необъяснимый сон. Он видел в нем коренастого мужчину, бредущего вдоль стены. Волосы мужчины была коротко и идеально ровно стрижены. Совсем как у Храмовников. Но незнакомец явно не принадлежал к Братству. Крепкие руки покрывал цветной рисунок. Эразм видел однажды такой у шамана северных варваров. И знал, что узор, наносимый рыбьей костью, остается под кожей на всю жизнь. Но ночной гость не был и шаманом. Шею визитера украшала толстая цепь, приличествующая дородному купцу. Но не было ни шубы на плечах, ни широкого плетеного пояса. Одежды вообще было не более чем на нищем. Широкие красные штаны с лампасом сидели мешковато, а вот странная безрукавка в поперечную бело-синюю полоску, напротив, плотно облегала, оставляя обнаженными загорелые плечи. Бредя вдоль преграды, мужчина непрерывно извергал проклятья, но силы его колдовства, видимо каждый раз оказывалось недостаточно, чтобы пробить препятствие. Вот он остановился. Развернулся всем телом к стене. Поднял руки с непривычно широко разведенными в стороны кончиками больших и. указательных пальцев. И разразился длиннющей тирадой на совершенно чуждом миру Эразма языке. Несмотря на всю бездну, разделяющую их, Эразму вдруг показалось, что он уловил общий смысл сказанного! А еще он отметил, как безвольно прилегают к ладони незнакомца безымянные и средние пальцы. «Несчастный, верно, схватился за клинок захватчика, уже занесенный для удара». Во сне Эразму стало жаль искалеченного воина, и он представил калитку в этой бесконечной ограде. И с удивлением понял, что голос в голове утих. Мужчина ошарашено смотрел прямо перед собой. На возникшую внезапно в стене дверь. Бродяга задрал голову вверх и Эразм поразился, небесно-голубому цвету глаз незнакомца. Юноша будто парил над этим человеком. И вполне отчетливо различил, как губы, только что осквернявшие окрестности жуткими ругательствами, отчетливо произнесли: «Спасибо, господи!».
Сон Эразма, поведанный Джи-у-Керу, напугал последнего не на шутку. Амулет с деревянной совой тут же был водружен на шею юноши. И еще добрых полдня отрок вынужден был пересказывать свои грезы, пытаться воспроизвести экзотические фразы, сказанные ночным призраком и вглядываться в обеспокоенные глаза наставника, пытаясь понять причину столь бурной реакции на свой рассказ.
Прода от 06.02.2023, 07:21
Глава 4.
Оставшаяся часть пути, впрочем, не принесла никаких несчастий, кроме скуки. Карета неспешно катилась по дороге, влекомая лошадьми, охранники перекликались время от времени, Джи-у-Кер по-стариковски дремал, сетовал на скудную казну, не позволяющую наследнику блеснуть при дворе, рассказывал истории из своей молодости, да следил за тем, чтоб воспитанник не снимал амулета ни днем, ни ночью. Один постоялый двор был похож на другой, дни отличались только тем, что солнце то скрывалось за тучами, то щедро одаривало окрестности жаркими лучами. Однажды, уже на подъезде к столице, пошел дождь. Потом по крыше забарабанила частая дробь. Эразм из любопытства высунулся из кареты, и тут же схлопотал довольно увесистый удар по макушке.
– Это град, – пояснил наставник, с улыбкой посмотрев на потирающего ушибленную голову ученика. – Помнишь, я тебе рассказывал?
Эразм отрицательно помотал головой.
– На побережье града не бывает, – ностальгически заметил звездочет, ничуть не расстроившись короткой памяти воспитанника. – А севернее он не редкость. Высоко в небе, где проплывают тучи, случаются холода. Тогда капли, летящие вниз, смерзаются в ледяные шарики. Одному из них и было предначертано судьбой приложиться к вашему светлому челу.
– Вы смеетесь надо мной, учитель!
– Совсем нет, – удивленно поднял брови Джи-у-Кер. Потом изобразил на лице озадаченность и добавил: – Ну разве что самую малость!
Они рассмеялись беззаботно, словно в раннем детстве, когда на уроке маленький Эразм выдавал неожиданно одну из милых нелепостей. Особенно повеселило окружение, когда кроха, решив блеснуть недавно полученными знаниями, указал на гобелен, изображавший охоту северян на медведя, и авторитетно заявил: «Это бурный медведь!» Эх, какие славные были времена! Не надо было ни спасать голову из-под лезвия палача, ни ломать ее над способом разжиться звонкой монетой!
Поток воспоминаний прервал стражник. Солдат окликнул кучера, приказывая остановиться. И уже через минуту, постучавшись, стоял перед путешественниками.
– Позвольте доложить, ваши милости, – последние слова дались воину с трудом, поскольку он не привык обращаться сразу к нескольким господам. – К вам гонец.
Из-за спины телохранителя показался невысокий мужчина в матерчатом плаще с эмблемой Империи, по которому стекали струйки воды. Поклонившись, он поприветствовал благородных господ и передал Джи-у-Керу футляр.
Звездочет открыл залитый воском цилиндр и протянул свиток Эразму. Тот, пробежав глазами послание, молча вернул его наставнику. Джи-у-Кер жестом отпустил гонца, сдержанно кивнул солдату и, прикрыв дверцу кареты, сосредоточился на чтении.
– Странно, – задумчиво произнес ученый, оторвавшись от пергамента.– Все претенденты на престол должны прибыть во дворец. Потом следует представление, при котором каждый кандидат получает одобрение Триумвирата, состоящего из представителей всех двенадцати первых домов Империи. Затем отобранных претендентов поселяют в загородном поместье под одной крышей, где и проходят Испытания.
– Но нам предписывается следовать отнюдь не во дворец, так?
– Именно, мой повелитель. Нас приглашают временно разместиться в посольском приказе. Это отдельный район в Вольтране, отделенный от города высоким частоколом. С имперскими гвардейцами, патрулирующими стены. Не тюрьма, конечно. Но и не воля. Обычно там проживают послы тех королевств, у которых с Империей по той или иной причине натянутые отношения. Послы обеспечены всем необходимым, к их запросам прислушиваются. Но выход в город им разрешают только по предварительно поданному прошению. И то далеко не всегда.
– Что может означать такое особое отношение к нам? – обеспокоенно вскинулся Эразм.
– Возможно и ничего такого, о чем следует переживать, – невозмутимо ответил старик. Но юноша отметил, как знакомая непроницаемая маска скрывает черты наставника. В последнее время от такого поведения учителя не приходилось ждать хорошего.
– А все-таки?
– Вполне вероятно, Канцлер просто решил познакомиться с Вами. Узнать ряд деталей ранее, чем об этом узнают другие. Вряд ли он удостоит нас личным присутствием. Хотя бы потому, что визит к одному из претендентов не останется незамеченным и отразится на политическом раскладе сил накануне Испытаний. Но доверенное лицо Канцлера Архея, несомненно, посетит нашу скромную обитель.
Звездочет замолчал, погрузившись в размышления. И Эразм не стал отвлекать учителя. Обуреваемый невеселыми думами он забылся сном.
Проснулся юноша уже у городских ворот. Наставник быстро уладил дела со стражниками, и карета покатилась по мостовой. Эразм с любопытством выглядывал из-за занавески, то восхищенно окидывая взглядом высокие здания, то скривляясь при виде зловонных сточных канав.
Джи-у- Кер сказал верно. Вскоре экипаж миновал следующие ворота, охраняемые солдатами Империи. В посольский приказ не впустили даже и телохранителей, наставник отправил их восвояси, выдав по несколько монет и наказав не пропить их в ближайшем хмельном трактире.
Разместили гостей Канцлера в просторном, построенном из темного дерева, особняке. После привычного холода каменных стен, временное жилище дарило ощущение теплоты и какого-то детского, далекого, несбыточного во взрослой жизни, покоя. Тревоги последних дней отступили, едва Эразм переступил порог удивительного дома. Остаток дня прошел в бытовых хлопотах, обустройстве комнат и готовке вечерней трапезы. В отсутствии слуг все шло непривычно медленно, но и это обстоятельство ничуть не удручало путешественников. Звездочет оказался неплохим поваром, а его ученик, не слишком избалованный роскошью, управился с прочим.
Отходил ко сну юноша в умиротворенном и возвышенном настроении. Бросив взгляд в окно, он увидел полную луну, взошедшую на небо. И различил отблески призрачного света на копьях стражников, застывших возле ограды дома. Но и это не поколебало уверенности юноши в завтрашнем дне.
«Учитель, один из умнейших людей, рядом. Он, без сомнения, позаботится обо мне. Может быть, уже на заре, все разрешится. Прибудет посланник от Канцлера. Возможно, в сопровождении мастеров Незримых Ремесел. Так называют магов в столице, чтобы не слишком раздражать Храмовников. А, может быть, Братья сами пожалуют. От их ритуалов не укроется никакая магия. Во всяком случае, они сами так говорят. В Эр-дзуме адепты Хранителей не слишком ревностно воевали с ересью. Наверняка, в столице тоже, не все фанатики. И Канцлер не заинтересован в громком скандале. Постоят, повздыхают сокрушенно о нравах в провинции. Наложат покаянное послушание. Не слишком суровое для отрока. И одним претендентом на престол станет меньше!»
