Эразм улыбнулся, блаженно вытянувшись на пышной постели. Сбросил с шеи мешающий кусок деревяшки, и заснул сном праведника.
Прода от 06.02.2023, 07:32
Глава 5.
Утро стариков начинается задолго до восхода солнца. Вот и Джи-у-Кер пробудился рано. Долго лежал, прислушиваясь к себе. Уступив снисходительно поправке на возраст, остался доволен внутренним осмотром. Потом принялся раскладывать пасьянс из образов, событий, фаз луны и изречений древних мудрецов. И, когда головоломка почти уже сошлась, услышал звук из спальни господина. Облачился в домашнее платье, и, шаркая мягкими туфлями по доскам, направился в комнату ученика, поднимавшегося обычно только к завтраку. Деликатно постучавшись, и так и не дождавшись ответа, звездочет толкнул дверь.
Эразм стоял в одной ночной рубашке, замерев перед зеркалом. Подбородок прижат к груди, взгляд исподлобья, направлен вверх. Джи-у-Кер остолбенел на мгновенье. Он лишь раз в жизни видел Двоедушного, одержимого демоном. И картина ничем не отличалась от той, что сию минуту была перед его глазами.
«Что же я наделал, мальчик мой!»– прошептал звездочет.
А Эразм тем временем двинулся, рука потянулась к стеклу, покрытому амальгамой. Кончики пальцев недоверчиво прошлись по чертам отражения.
Джи-у-Кер завладел совиным амулетом, сиротливо приютившимся на столике у постели воспитанника. Шаг, другой, вытянутые вперед руки с спасительным амулетом уже почти у головы несчастного юноши… И тут демон стремительно обернулся.
– Чё за ботва братан?
Ученый вздрогнул от неожиданного проклятия пришельца и с ужасом заметил, что цвет глаз юноши с обычного стального изменился на пронзительно-голубой.
– Позвольте, ваше высочество…, – звездочет рискнул продолжить движение рук в сторону шеи господина. Демон отстранился недоверчиво, но все-таки позволил надеть на себя артефакт. Крупная дрожь прошла по телу юноши, как только круг амулета коснулся его груди. Старик с облегчением убедился, что синева в радужке тускнеет, уступая место ровному серому фону. Ноги Двоедушного подкосились, и Джи-у-Керу пришлось поддержать ученика, чтоб тот не упал.
– Что, что это было? – сказать, что Эразм был ошеломлен, значит, ничего не сказать.
– Он все же пробудился,– мрачно ответил наставник, с болью в сердце сознавая, что ничем не сможет помочь воспитаннику.
– И что дальше? – наследник добрался до скамьи, тяжело присел.
– Амулет, подаренный Халидом, на какое-то время сдержит демона.
– На какое-то время? Сдержит? Я что, постепенно буду сходить с ума? Он точно демон? – ступор прошел, и вопросы посыпались, словно бусины ожерелья с разорвавшейся нити.
– Совершенно определенно, не ангел, Ваше Высочество,– предпочел начать с самого очевидного старик.
– Но я ничего не почувствовал. Слышишь, звездочет? Ни-че-го. Я вдруг утратил власть над собственным телом. Но разум мой ничуть не помутился. Разве от обитателя нижних миров не должна исходить аура тьмы и ненависти? Однако подобного я не ощутил. И абсолютно не понял, о чем он спрашивал. О каком-то растении? Почему он назвал тебя братом? Он что, был ученым-друидом в своем мире и почувствовал рядом родственную душу, а?
– Вряд ли, мой дорогой принц. Скорее всего, мы стали свидетелем бреда. Впрочем, возможно, демон употребил крылатое выражение, бытующее в его мире.
Громкий стук со стороны входной двери, заставил резко обернуться обоих собеседников и оборвал разговор. Высокий широкоплечий мужчина в свободном коричневом балахоне Братства, быстро пересек комнату.
Он осенил хозяев священным кругом и произнес традиционное приветствие:
– Да не оставит нас милость Хранителей!
Мужчины кротко склонили головы. Тем временем за своим стремительным лидером подоспела и свита. Четверку отличала солдатская выправка, надвинутые низко капюшоны и болотный цвет рясы. Адепты четко, как на построении, заняли предписанные уставом места, и юноша разом почувствовал себя неуютно, оказавшись в центре квадрата, образованного храмовниками.
– Меня зовут отец Корино. И я прибыл сюда по указанию Канцлера, чтобы помочь вам. Опрометчивое заигрывание с Незримыми Силами, рано или поздно приносит горькие плоды. Но, хвала небесам, сила Хранителей неистощима. Справится она и с вашей бедой.
Эразм недоверчиво взглянул на учителя. И этот взгляд не остался незамеченным.
– Не нужно сомневаться в благости, даруемой Хранителями, высокородный Эразм Эринийский! – пристально уставившись на юношу, отчеканил храмовник. – Завтра на рассвете, я жду Вас в храме. Охрана предупреждена, вас пропустят.
Получив согласие Эразма, храмовники удалились столь же молниеносно, как и появились.
– Этот визит не спроста, Джи-у-Кер?
– Нет, принц, неспроста, – тяжко вздохнув, подтвердил наставник. Он направился к окну, мерно постукивая кончиком посоха по полу. Продолжил говорить, только достигнув стены, но так и не повернувшись к юноше. – Господин, я всегда учил Вас не отступать от истины. Сейчас мне предстоит последовать сим нелегким путем и открыть то, о чем бы я предпочел умолчать.
– Вы меня пугаете, учитель.
– Эразм, не мне пришла в голову мысль о Двоедушных. Мне ее подсказали. Личный посланник Канцлера, тайно появившись в Эр-дзуме, передал мне пожелания своего господина. Тогда они мне показались крайне разумными. И даже гуманными по отношению к Вам. Это сегодня я понимаю, что Канцлера заботил лишь конечный результат. Сойдет с ума наследник рода Эриниев, останется в добром здравии или вовсе погибнет, – не важно. Главное устранить претендента на престол. Устранить тихо, не привлекая внимания. И возвести на трон нужного Канцлеру человека. Мое пренебрежение к вопросам политики сыграло с нами злую шутку. Мы с вами, наследник, неверно оценили шансы на престолонаследие, как самые ничтожные. Сторонников рода Эриниев оказалось не столь уж и мало. А теперь, когда Тарконы, на которых и делал ставку Канцлер, неожиданно сцепились с Парсидами, и были объявлены государственными изменниками, поддержка оставшихся верными Империи аристократов и вовсе может склонить весы престолонаследия в вашу пользу.
Юноша, испытывающий в этот день одно потрясение за другим, ошарашено молчал. И звездочет продолжил, не оборачиваясь.
– Теперь, когда фавориты Архея оказались за бортом, он попытается отыграть назад. Двоедушный Эразм Эринийский никому уже не нужен.
– А если у храмовников не получится? – быстро откликнулся Эразм. – Да и к тому же в документе ясно сказано: «Является или являлся Двоедушным». А свидетелями моего падения стали по крайней мере трое…
– Только трое, мой добрый властитель. Вернее, четверо. Вы сбросили со счетов меня. Видите ли… Служба курьеров нелегка. Горные обвалы. Коварные болота. Дикие звери. Исчезновения двух офицеров не заметит никто. Халида просто выдворят за пределы Империи. В лучшем случае выдворят. Ну а я… Со мной легче всего договориться, оставив при вас в качестве ментора и… шпиона. Что же касается целительного очищения Братства, то оно не сыграет существенной роли в спектакле, задуманном Канцлером. Кто бы ни утвердился на троне, реальная власть останется сосредоточена в тех же руках, что и ранее. А безумие императора порой даже уместнее, чем его мудрость.
Эразм обреченно кивнул.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
К алтарю Хранителей наследник рода Эриниев подошел один. Старика звездочета Храмовники остановили на пороге. И сколь он не уговаривал братьев в болотных одеяниях, те остались непреклонны.
Отец Корино заставил себя ждать. И почти четверть часа юноша рассматривал фрески на стенах и куполах собора. Наверху четыре Ангела-Хранителя стояли на страже врат мира. Лики их были возвышены и строги. Различаясь по цвету одеяния, они прикрывали каждый свою сторону света. Ангел в красном, с изогнутым пылающим мечом сторожил южные ворота, его товарищ напротив, в фиолетовом, сжимал в руке булаву, с запада их прикрывал Ангел в белом, с обоюдоострой секирой наготове, и створ восточных ворот закрывала собой, раскинув широко руки с зажатыми в пальцах кинжалами, Ангел в сине-зеленом платье. Золотые ворота располагались под самым куполом. Они были под покровительством самого загадочного, пятого Ангела, известного под именем «Незримый». Его было запрещено изображать кистью или резцом, и братья Храма ревностно следили за соблюдением запрета.
Справа и слева, пестрели картины, живописавшие подвиги адептов Братства. Странно, но некоторые из них, даже при беглом взгляде, приходили в противоречие с уроками истории, которые преподал ученику Джи-у-Кер.
– Интересуетесь свершениями братьев-Храмовников, благородный Эриний? Похвально, весьма похвально! – голос раздался в тишине, словно звук боевого горна.
Эразм подавил желание передернуть плечами от неожиданности. Повернулся к отцу Корино, отметив, что тот чувствует себя в храме полновластным хозяином, которому ни к чему сдерживать голос.
Юноша учтиво поклонился, кивнул, но предпочел сохранить молчание.
Лидер Братства окинул его оценивающим взглядом с ног до головы и приступил к делу:
– Эразм Эринийский, готовы ли вы довериться Братству, с открытой душой и искренним сердцем?
– Да, отец мой в духе, – ограничился отрок официальным ответом.
Мужчина гневно сверкнул глазами, но сдержался.
– Припади же к стопам Хранителей, дитя,– пропел настоятель елейным голосом.
Эразм сделал усилие над собой, и преклонил колени. Ему показалось, что по лицу духовника скользнула тень удовлетворенной улыбки.
– Братья мои, поможем же этому смиренному мирянину молитвой и советом?
Словно соткавшись из воздуха, братья в балахонах цвета осенней ряски, окружили алтарь с четырех сторон.
– Поможем, – эхом прокатилось под сводами.
Монах слева завел песнопение. Заунывный голос и тягучий ритм очень скоро начали навевать сон. Лишь только один певчий умолк, его роль взял на себя сосед. Потом, не дожидаясь окончания партии, включился третий Храмовник. Эразм прикрыл глаза и голоса, будто того и ждали, проникли в его голову. Они переплетались причудливо, обрывались и возникали вновь, сталкивались, перехлестывались, завязывались в сложные узлы. Сознание, подобно лодке на волнах, качалось на волнах звуков. А может быть оно стало мухой, попавшей опрометчиво в плетущуюся с четырех сторон паутину? Слух различал обрывки защитных и запретительных формул.
Наконец, речитативы смолкли, и юноша приподнял отяжелевшие веки.
– Вам больше не нужно бояться демонических сущностей, Эразм Эринийский.
Корино победоносно улыбнулся. И неожиданно стремительным движением сорвал интарсию с шеи претендента на престол. Эразм сделал слабую попытку воспротивиться, но сознание, не отойдя еще от транса, не слишком уверенно управляло телом.
– В амулетах волхвов прошлого необходимости нет.
Юноша проглотил комок в горле, обескураженный бесцеремонностью Храмовника.
– Всегда, когда вам понадобится помощь, умоляю вас не пренебрегать милостью святых Хранителей, мой сын!
Духовный отец осенил отрока круговым знамением. И снова поразил Эразма. Цепкие пальцы, только что рисовавшие благословенный знак, с силой вцепились в кругляш амулета. Миг, отрывистый треск поддавшейся усилию древесины, – и обломки амулета осыпались сухим дождем на мозаичный пол.
Дюжина дерзких ответов так и вертелась на языке, но Эразм, следуя предостережениям учителя лишь склонился в глубоком поклоне.
На пороге его ждал обеспокоенный наставник. Ученик, подхватив старика под локоть, увлек его за собой в первую попавшуюся узкую улочку. Юноша кратко пересказывая учителю произошедшее, едва не пропустил тихий голос, прозвучавший внутри:
– Что за цирк, парень?
Прода от 06.02.2023, 22:17
Глава 6.
Звездочет сразу почуял неладное, стоило воспитаннику умолкнуть. Он лишь успел подхватить отрока за локоть и увлечь к обочине, до того, как знакомая уже жутковатая синь разлилась по радужке несчастного. Джи-у-Кер усилием воли взял себя в руки.
– Уважаемый,– старик обратился к демону, использовав первый пришедший на ум эпитет.
Тот вскинул голову, презрительно прищурившись, оценивающе оглядел ученого. Так дикий зверь оглядывает врага, до того, как броситься в атаку.
– Лорд, – попробовал подобрать ключ к занявшему место Эразма существу звездочет, – прошу простить мою неучтивость, но не могли бы вы научить меня, как к вам обращаться.
– Чётыгонишь, дедан? Где я?
Интуиция подсказала Джи-у-Керу что «четыгонишь» вряд ли являлось истинным именем демона. «Вероятнее всего ругательство. Или охранительное заклятье. Если б не второй, вполне осмысленный, вопрос, вообще можно принять за набор звуков»,– решил про себя ученый.
– Извините меня, пожалуйста. Вы находитесь в Вольтране, столице Равнинной Империи.
– В Вольтране,– механически повторил монстр голосом Эразма.– Мне это ничего не говорит. Почему все кругом такое… Такое… Странное!
Старик оглянулся по сторонам. Конечно же, в округе не было ничего странного. Самые захолустные виды, которых пруд пруди что на задворках столицы, что на главных улицах маленьких городков. Разве что покачивается, поскрипывая на ветру, ржавая вывеска сапожника. «И для кого он ее повесил, на заднем дворе?», – промелькнула шальная мысль.
– Могу ли я поинтересоваться, как называлось то место, в котором вы пребывали до… До появления в Вольтране?
Нежеланный гость продолжал затравлено оглядываться по сторонам.
– Тебе, старый, что за печаль? – подозрительно буравя звездочета взглядом, наконец, откликнулся он. – Никак решил подорваться на старости лет, где молочные реки да кисельные берега?
«С ним будет непросто, – разум ученого начал брать верх над эмоциями, готовясь собирать по листику колоду из новых, невиданных раньше карт, для грозящего стать самым сложным для расклада пасьянсом. – С другой стороны, как может себя чувствовать рыба, внезапно выдернутая из воды? Плыла себе по течению, никого не трогала…»
– А я узнал тебя, ветеран!—голубые озера блеснули из-под ресниц злой радостью. – Это ж ты мне на шею кулон накинул, да? После меня еще напрочь вырубило. Так значит…
Собеседник, начисто игнорируя вопросы ученого, начал сам по себе обретать почву под ногами.
«Хитер и злопамятен,– сокрушенно добавил еще один штрих в портрет незнакомца старик. – Надо спасать мальчишку!»
– Не могли бы вы, – Джи-у-Кер потянулся к плечу воспитанника, извлекая руку из кармана, где предварительно скрытно встряхнул приоткрытую табакерку.
Эразм отпрянул, перехватил запястье учителя и вывернул его. Черная соль из Кузницы Духов, лучшее средство от нечисти, редкое и потому безумно дорогое, бесславно просыпалось на мостовую.
– Опять ты со своими гнилыми фокусами, папаша! – рука хищной птицей метнулась к горлу старика, сдавив худую шею.
– А вот теперь поговорим, – просипел ему прямо в лицо псевдоЭразм, притискивая к ближайшей стене.
–Т...тэ... тттэх, - только и смог выдавить из себя звездочет.
– Только уже на моих условиях. Я спрашиваю. Ты отвечаешь. Если я тебе позволяю. Забудешь отвечать, я забываю то, что тебе надо дышать. Все понятно? Моргни!
Джи-у-Кер послушно моргнул.
– Имя?
Пальцы чуть ослабили хватку, и старик смог назваться.
