Она скомандовала готовиться к бою, а сама стала дожидаться донесений разведчиков. Ее испуг от приближающейся армии сменился гневом, ведь чтобы спасти свой народ Совет не мог организовать войско, но для уничтожения тех, кто решил себя защищать, были собраны огромные силы. Обдумывая свое положение, Ламиона стала все больше погружаться в страх. Она много слышала о генерале Нэй-Ильнууре, это был мудрый и сильный полководец, а она – всего лишь бывшая целительница, которая обладала, конечно же, мощной силой и смогла уничтожить множество людей, разрушить их крепости, спасти свой народ и объединить его, но она никогда не командовала целой армией – у Ламионы попросту не было ни опыта, ни знаний. Все атаки илитиирий были из тени. Ламиона все больше погружалась в свои мысли, ощущая себя снова привязанной к дереву, беспомощной и обреченной на гибель. Сжав кристалл на груди, про себя она молила, чтобы появился ее учитель, но никто не приходил.
Прошло немного времени, Ламиона взяла себя в руки, вспоминая все свои успехи, которых добилась, ставя во главе своих амбиций спасение илитиирий, стала готовиться к возможной битве.
Илитиирии были готовы к бою, успев вооружиться и построиться в подобие боевого строя, что получилось не сразу. Во главе стояла их королева. На горизонте показалась армия генерала Эльдара. Армия генерала двигалась как один организм, что наводило дополнительный страх. Он остановился за несколько километров до армии Ламионы. Эльдар Нэй-Ильнуур предполагал, что их будут готовы встречать из-за ночного инцидента, когда бежало несколько илитиирийских часовых. Он скомандовал освободить оставшихся пленных и отправить их назад с предложением сдаться. В это время Ламиона уже получила сообщения о линиях обороны с севера и юга. Обдумывая возможные пути, она предполагала, что можно было бы, конечно, попробовать пробить укрепления сильным ударом в одном месте. Скорее всего, их войска растянуты, но если они повернут сейчас, им может ударить в спину эта армия, а впереди их будут ждать колья, ров и земляной вал с эльфийскими воинами.
Ламиона подозвала к себе несколько приближенных, с которыми стала обдумывать план спасения. В этот момент к Ламионе подбежали пленные часовые, упав на колени, они попросили прощения за свое поражение и передали слова генерала о сдаче. Основным требованием было сложить оружие, добровольно подвергнуться плену, Ламиону же Совет поселений хочет отправить на Адриэль, где решат ее судьбу. Остальным гарантировалась жизнь, но в каких условиях и где – ничего не сообщали, да и эльфы сами не знали, что делать с этими отступниками.
Не дождавшись, пока пленница закончит говорить, Тсабара одним ударом сабли снесла ее голову. Ламиону возмутил поступок Тсабары, но она не могла сейчас выяснять отношения перед войском накануне битвы, хоть действия воительницы без команды королевы подрывали ее авторитет. Тогда Ламиона сделала вид, будто Тсабара поступала по ее указанию, похвалив за хороший удар. Переполненная яростью обращенная эльфийка, получив одобрение, продолжила свою расправу. Убив еще двоих и подняв их головы, она издала безумный крик, который подхватила армия илитиирий. На это войска Эльдара никак не отреагировали. Тогда она скомандовала оставшимся нескольким десяткам освобожденных пленных искупить свою трусость и пойти в атаку на врага. Они обратили свой взор на Ламиону, у некоторых в глазах была мольба к королеве, чтобы она отменила этот приказ – она ведь их спасла, а теперь посылает на верную смерть, – но у Ламионы не было выбора. Отвернувшись от обреченных, она посмотрела на вражеское войско и приказала выдать оружие, но Тсабара продолжала воодушевляться от власти, которая нарастала вокруг нее. Размахивая головами убитых сородичей, делая вид, что не слышит Ламиону, она приказала им атаковать врага голыми руками, нанеся удар клинком в плечо одной из этих бедолаг.
Окинув последним взглядом королеву, они ринулись в атаку под разъяренные крики толпы. В этот момент у Ламионы все сжималась внутри, она только начала понимать, во что ввязалась, пытаясь спасти свой народ. В мыслях она просила прощения у своих воинов, удаляющихся в направлении противника и надеялась на быструю и не мучительную смерть для них.
Солдаты генерала Нэй-Ильнуура стояли ровными шеренгами, не дергаясь и не издавая лишнего шума без команд командира. Только соединения из новобранцев на общем фоне перешептывались и нарушали ровные ряды, создавая помехи на фоне армии с железной дисциплиной. Когда расстояние до бегущих илитиирий сократилось до трехсот метров, Эльдар, подняв левую руку вверх, подал громко и четко команду: “Айдано-Халай!” Так обучают эльфов, чтобы быстро действовать на поле боя: одна фраза могла означать целый комплекс маневров, которые стояло провести.
По этой команде две передние шеренги копейщики сделало несколько шагов вперед, они сомкнули свои щиты, образовав стену, и опустили копья; стоявшие позади них эльфы опустили копья на плечи товарищам из первой шеренги, образовав линию фаланги. В образовавшийся промежуток между копейщиками и остальной армией вышли лучники и приготовились стрелять. Тогда, опуская руку, генерал прокричал: “Атаа?н!”. По этой команде лучники выпустили стрелы, которые нашли свои цели. Все илитиирии были мертвы.
Хотя для такой кучки безоружных не требовалось настолько сложных маневров, Нэй-Ильнуур хотел показать умение и силу его воинов, внушая страх сборищу изменников, но из-за гибели соратников илитиирии только раззадоривались, подстегиваемые Тсабарой, они уже были готовы бежать на врага. Предвидя печальный исход, разглядывая тела своих воинов Ламионе ничего больше не оставалось, как пресечь эту ярость, в которую впал ее народ. Ее сердце начало биться сильнее, было видно, как на бледной коже пульсировали вены. Когда она переводила взгляд со своих убитых воинов, из ран которых вытекала кровь, ее глаза встретились с взглядом Тсабары, которая была обращена в сторону войска и размахивала своим клинком. По взгляду Ламионы воительнице все стало ясно, она закрыла глаза, сделав небольшой вдох – на ее лице появилось некое умиротворение. С намокающими от слез глазами Ламиона направила свои руки, разжимая кулаки. Ударная волна разорвала Тсабару, ее меч отлетел на несколько метров назад и воткнулся в землю, от нее самой, кроме кучки ошметков на земле, осталось кровавое облако, которое медленно оседало. Сама Ламиона упала на землю, закрывая лицо рукой. Ей пришлось убить одну из спасенных, одну из тех, ради которых она приняла силу демона и уничтожила свою суть. Грохот и крики илитиирий стали стихать, они были в замешательстве. Лучшего времени для нападения не было – войско Эльдара, не нарушая рядов, двинулось вперед.
Войска генерала все ближе подходили к илитиириям, которые были частично деморализованы, но королева встала с колен, подозвав к себе несколько илитиирийских магичек, издав пронзительный крик, обрушила вместе с другими шквал энергетических шаров по эльфийской армии. Эльдар не ожидал такой атаки, его воины подлетали вверх, вместе с комьями земли. Нарушив стройные ряды наступающих во время их перестроения, Ламиона прекратила обстрел и позвала их генерала на переговоры. Тот принял предложение, хотя бы для того, чтобы дать время перестроиться войскам и оттащить раненых за линию поля боя.
Без всяких приветствий и рассуждений Ламиона заговорила первой:
— Мне нужно время, чтобы обдумать ваше предложение. Я не хочу больше напрасных жертв среди эльфийского народа. Дайте нам время до утра следующего дня.
Эльдар ничего не сказал, только кивнул. Оба они вернулись к своим армиям. Возвращаясь, генерал держал постоянно наготове меч, ожидая какую-то подлость от главы отступников.
День клонился к вечеру. Отведя свои войска немного назад, Эльдар встал лагерем. Не доверяя илитиириям, генерал постоянно держал в дозорных треть армии, пока остальные отдыхали, хотя при личной встрече с Ламионой он не увидел в ней того монстра, которого описывали послы. Даже наоборот. Обдумывая все, что произошло, и пытаясь разгадать ее следующий ход, генерал провел всю ночь без сна, ведь и грохот, что исходил из лагеря врага, не давал нормально отдохнуть и постоянно заставлял приводить войска в боевую готовность.
Вспышки света, крики, тяжелые удары царили над лагерем илитиирий. Можно было только догадываться, что они там замышляют. Но генерал дал слово и был намерен его сдержать, но внутренняя тревога не давала ему покоя. Он лично проверял все посты, потом возвращаться к себе в шатер и опять пытался разгадать планы неприятеля, периодически доставая свой меч и совершая несколько приемов фехтования, после чего убирал его в ножны.
Конечно, Эльдар очень рассчитывал на мирное разрешение конфликта и сдачу врага, но верилось ему в такой исход с трудом.
Когда Ламиона вернулась к своим воинам, она приказала отступить назад в лагерь и быть наготове на случай внезапного удара со стороны эльфов. Призвав наиболее влиятельных и близких илитиирий, они вступили в дискуссию о возможности выйти из сложившейся ситуации без потерь, не сдаваясь на милость врагу. Некоторые из приближенных побаивались Ламионы, не понимали ее, а после убийства Тсабары стали презирать.
Во время дискуссии обсуждались все возможные варианты, времени, которое выиграла им королева, а это – меньше суток, было мало, потому необходимо было принять решение. Рассматривались разные пути: и нанести грядущей ночью удар по южным или северным укреплениям эльфов, и ударить в лоб армии генерала. Надо было что-то решать, ведь скоро закат, и если до утра они что-то не предпримут – это будет означать их проигрыш.
Ламиона пыталась найти выход без кровавой бойни, предполагая силы противника, она не видела после возможной битвы будущего для ее народа. Одни высказывались за атаку на лагерь генерала, аргументируя это уверенностью в своей силе и плохой ориентацией эльфов в ночной темноте, в отличие от илитиирий. Этот сценарий меньше всего устраивал королеву: она знала, что даже в случае положительного результата этой атаки они будут обескровлены, и та часть, которая сможет уцелеть, будет уничтожена оставшимися силами генерала, что блокировали им отход. Вариант с прорывом блокады тоже был плохой идей: при нем гибло бессмысленно огромное количество илитиирий в попытках взять баррикады штурмом, да и пронести с собой много припасов в случае удачного прорыва не получиться – эльфам останется только выждать, нагнать и уничтожить их.
Солнце уже коснулось горизонта, но решение так и не было принято. Разглядывая карты местности лагеря, Ламиона задалась вопросом о возможности уйти через горы, у подножья которых они располагались, но этот вариант и не рассматривался из-за отвесных скал, к которым прилегал лагерь. К тому же, преодолеть огромные Изельские горы могла лишь небольшая группа. Одна из илитиирий заметила, что внутри этих гор располагается королевство гномов Изель-Тар. После этих слов их совещание приняло совсем другую форму: Ламиона предложила вариант пробить проход через скалы к гномам и через их земли покинуть поселение, но эльфы не знали расположения Изель-Тара относительно внешних скал и какое расстояние надо проложить, чтобы выйти к внутренним пещерам, а главное: если они начнут строить туннель в сплошной скале, которая не ведет к проходам, это окажется бессмысленной потерей времени. Но на данный момент, это был лучший план.
Королева послала лучших следопытов и тех, кто более-менее разбираться в горном деле, на поиск возможного места для прокладывания туннеля. Когда уже стемнело, посланные разведчики вернулись, они обнаружили тоненький ручеек, который вытекал из скал. По слова следопытов, это вода может течь из подземного озера, через которое можно будет найти выход к пещерам. План был рискованным, но ничего более подходящего к этому времени не нашлось.
Когда королева прибыла туда, она увидела даже не ручеек, а струйку, которая вытекала из щели не больше монеты на высоте пояса, протекая по бороздкам в камнях, выбитых за много лет, струйка спускалась на землю и продолжала свой путь по небольшому уклону вниз. От увиденного Ламиона расстроилась, потом, наклонившись, поднеся свой нос к этой трещине и сделав глубокий вдох, она что-то почувствовала. Сделав несколько шагов назад, королева произвела серию взрывных волн по камням. Изельские горы состояли из очень крепкой горной породы черного цвета, но под взрывами, устроенными королевой, отлетело несколько крупных кусков скалы, где было видно, как отполированная трещина, по которой много лет текла вода, расширяется. Тогда она приказала бросить все силы на пробивание прохода. Были согнаны все рабы, они работали на износ, сменяя друг друга. Необходимо было проложить туннель неизвестно какой длины и одновременно расширять его. Маги, воины, людские рабы – работали все, прокладывая путь магией и кирками. Другие илитиирии собирали имущество, свозя его к месту работ.
Илитиирии не были шахтерами и никогда этим не занимались, но сейчас нужно было приложить все усилия, чтобы не потерять жизнь и свободу, ради которой они сражались.
Люди быстро выматывались, постоянно подгоняемые надсмотрщиками, падали прямо с камнями на спинах. Тут же этих выносили и загоняли других, периодически взрывая проход силой чёрных магов. Поначалу дело быстро продвигалось, но, углубившись на пять метров, от взрывов, производимых магами, начали сыпаться своды пещеры, пришлось их укреплять и отказаться от магии – теперь работали только вручную.
В какой-то момент сами илитиирии стали разочароваться в успехе этого плана. Солнца еще не было видно, но небо уже стало наливаться светом. Непомерными усилиями в скале был вырыт довольно широкий туннель длинной в двенадцать метров, но прохода во внутренние пещеры не виднелось.
Вдруг они ошиблись и здесь сплошной камень? Время истекало.
Королева приказала вывести всех из туннеля. Ламиона прошла внутрь рукотворной пещеры, уперевшись в скалу рукой, она сделала слабый взрыв. Со сводов пещеры посыпалась пыль. Илитиирии кричали ей, чтобы она прекратила, или ее похоронит пещера, но Ламиона продолжала взрывать камень. Каждый ее следующий взрыв был сильнее предыдущего, только с каждым ударом пещера обрушивалась все сильнее. Времени уже не оставалось. Сама Ламиона впала в отчаяние, предчувствуя, что это конец. Тогда она собрала всю силу и нанесла мощный удар по стене. Своды пещеры содрогнулись и частично обвалились, засыпав Ламиону. Ринувшиеся на помощь стражницы стали ее откапывать, вытащив из-под обломков. Израненную королеву стражницы подняли на руки и понесли наружу.
— Выход. Посмотрите, выход, — произнесла Ламиона, указывая рукой вверх.
Стражницы задрали головы и увидели в потолке туннеля дыру, ведущую в пещеру, откуда лился маленький ручеек. Отправив туда разведчиков, илитиирии вынесли Ламиону из пещеры и принялись обхаживать свою королеву, пытаясь обтирать ее от грязи и перевязывать раны.
Спустя время разведчики вернулись:
— Там большое внутреннее пространство. Углубившись, мы нашли рукотворную обработку камней.
— Значит, мы нашли проход. Прикажите всем направляться внутрь, берите с собой все, что можно унести. В первую очередь, провизию и здоровых рабов. Спешите, солнце уже встает. Оставьте меня, я хочу отдохнуть на свежем воздухе, — с выдохом произнесла Ламиона, ощущая спокойствие за удавшийся план.
Прошло немного времени, Ламиона взяла себя в руки, вспоминая все свои успехи, которых добилась, ставя во главе своих амбиций спасение илитиирий, стала готовиться к возможной битве.
Илитиирии были готовы к бою, успев вооружиться и построиться в подобие боевого строя, что получилось не сразу. Во главе стояла их королева. На горизонте показалась армия генерала Эльдара. Армия генерала двигалась как один организм, что наводило дополнительный страх. Он остановился за несколько километров до армии Ламионы. Эльдар Нэй-Ильнуур предполагал, что их будут готовы встречать из-за ночного инцидента, когда бежало несколько илитиирийских часовых. Он скомандовал освободить оставшихся пленных и отправить их назад с предложением сдаться. В это время Ламиона уже получила сообщения о линиях обороны с севера и юга. Обдумывая возможные пути, она предполагала, что можно было бы, конечно, попробовать пробить укрепления сильным ударом в одном месте. Скорее всего, их войска растянуты, но если они повернут сейчас, им может ударить в спину эта армия, а впереди их будут ждать колья, ров и земляной вал с эльфийскими воинами.
Ламиона подозвала к себе несколько приближенных, с которыми стала обдумывать план спасения. В этот момент к Ламионе подбежали пленные часовые, упав на колени, они попросили прощения за свое поражение и передали слова генерала о сдаче. Основным требованием было сложить оружие, добровольно подвергнуться плену, Ламиону же Совет поселений хочет отправить на Адриэль, где решат ее судьбу. Остальным гарантировалась жизнь, но в каких условиях и где – ничего не сообщали, да и эльфы сами не знали, что делать с этими отступниками.
Не дождавшись, пока пленница закончит говорить, Тсабара одним ударом сабли снесла ее голову. Ламиону возмутил поступок Тсабары, но она не могла сейчас выяснять отношения перед войском накануне битвы, хоть действия воительницы без команды королевы подрывали ее авторитет. Тогда Ламиона сделала вид, будто Тсабара поступала по ее указанию, похвалив за хороший удар. Переполненная яростью обращенная эльфийка, получив одобрение, продолжила свою расправу. Убив еще двоих и подняв их головы, она издала безумный крик, который подхватила армия илитиирий. На это войска Эльдара никак не отреагировали. Тогда она скомандовала оставшимся нескольким десяткам освобожденных пленных искупить свою трусость и пойти в атаку на врага. Они обратили свой взор на Ламиону, у некоторых в глазах была мольба к королеве, чтобы она отменила этот приказ – она ведь их спасла, а теперь посылает на верную смерть, – но у Ламионы не было выбора. Отвернувшись от обреченных, она посмотрела на вражеское войско и приказала выдать оружие, но Тсабара продолжала воодушевляться от власти, которая нарастала вокруг нее. Размахивая головами убитых сородичей, делая вид, что не слышит Ламиону, она приказала им атаковать врага голыми руками, нанеся удар клинком в плечо одной из этих бедолаг.
Окинув последним взглядом королеву, они ринулись в атаку под разъяренные крики толпы. В этот момент у Ламионы все сжималась внутри, она только начала понимать, во что ввязалась, пытаясь спасти свой народ. В мыслях она просила прощения у своих воинов, удаляющихся в направлении противника и надеялась на быструю и не мучительную смерть для них.
Солдаты генерала Нэй-Ильнуура стояли ровными шеренгами, не дергаясь и не издавая лишнего шума без команд командира. Только соединения из новобранцев на общем фоне перешептывались и нарушали ровные ряды, создавая помехи на фоне армии с железной дисциплиной. Когда расстояние до бегущих илитиирий сократилось до трехсот метров, Эльдар, подняв левую руку вверх, подал громко и четко команду: “Айдано-Халай!” Так обучают эльфов, чтобы быстро действовать на поле боя: одна фраза могла означать целый комплекс маневров, которые стояло провести.
По этой команде две передние шеренги копейщики сделало несколько шагов вперед, они сомкнули свои щиты, образовав стену, и опустили копья; стоявшие позади них эльфы опустили копья на плечи товарищам из первой шеренги, образовав линию фаланги. В образовавшийся промежуток между копейщиками и остальной армией вышли лучники и приготовились стрелять. Тогда, опуская руку, генерал прокричал: “Атаа?н!”. По этой команде лучники выпустили стрелы, которые нашли свои цели. Все илитиирии были мертвы.
Хотя для такой кучки безоружных не требовалось настолько сложных маневров, Нэй-Ильнуур хотел показать умение и силу его воинов, внушая страх сборищу изменников, но из-за гибели соратников илитиирии только раззадоривались, подстегиваемые Тсабарой, они уже были готовы бежать на врага. Предвидя печальный исход, разглядывая тела своих воинов Ламионе ничего больше не оставалось, как пресечь эту ярость, в которую впал ее народ. Ее сердце начало биться сильнее, было видно, как на бледной коже пульсировали вены. Когда она переводила взгляд со своих убитых воинов, из ран которых вытекала кровь, ее глаза встретились с взглядом Тсабары, которая была обращена в сторону войска и размахивала своим клинком. По взгляду Ламионы воительнице все стало ясно, она закрыла глаза, сделав небольшой вдох – на ее лице появилось некое умиротворение. С намокающими от слез глазами Ламиона направила свои руки, разжимая кулаки. Ударная волна разорвала Тсабару, ее меч отлетел на несколько метров назад и воткнулся в землю, от нее самой, кроме кучки ошметков на земле, осталось кровавое облако, которое медленно оседало. Сама Ламиона упала на землю, закрывая лицо рукой. Ей пришлось убить одну из спасенных, одну из тех, ради которых она приняла силу демона и уничтожила свою суть. Грохот и крики илитиирий стали стихать, они были в замешательстве. Лучшего времени для нападения не было – войско Эльдара, не нарушая рядов, двинулось вперед.
Войска генерала все ближе подходили к илитиириям, которые были частично деморализованы, но королева встала с колен, подозвав к себе несколько илитиирийских магичек, издав пронзительный крик, обрушила вместе с другими шквал энергетических шаров по эльфийской армии. Эльдар не ожидал такой атаки, его воины подлетали вверх, вместе с комьями земли. Нарушив стройные ряды наступающих во время их перестроения, Ламиона прекратила обстрел и позвала их генерала на переговоры. Тот принял предложение, хотя бы для того, чтобы дать время перестроиться войскам и оттащить раненых за линию поля боя.
Без всяких приветствий и рассуждений Ламиона заговорила первой:
— Мне нужно время, чтобы обдумать ваше предложение. Я не хочу больше напрасных жертв среди эльфийского народа. Дайте нам время до утра следующего дня.
Эльдар ничего не сказал, только кивнул. Оба они вернулись к своим армиям. Возвращаясь, генерал держал постоянно наготове меч, ожидая какую-то подлость от главы отступников.
День клонился к вечеру. Отведя свои войска немного назад, Эльдар встал лагерем. Не доверяя илитиириям, генерал постоянно держал в дозорных треть армии, пока остальные отдыхали, хотя при личной встрече с Ламионой он не увидел в ней того монстра, которого описывали послы. Даже наоборот. Обдумывая все, что произошло, и пытаясь разгадать ее следующий ход, генерал провел всю ночь без сна, ведь и грохот, что исходил из лагеря врага, не давал нормально отдохнуть и постоянно заставлял приводить войска в боевую готовность.
Вспышки света, крики, тяжелые удары царили над лагерем илитиирий. Можно было только догадываться, что они там замышляют. Но генерал дал слово и был намерен его сдержать, но внутренняя тревога не давала ему покоя. Он лично проверял все посты, потом возвращаться к себе в шатер и опять пытался разгадать планы неприятеля, периодически доставая свой меч и совершая несколько приемов фехтования, после чего убирал его в ножны.
Конечно, Эльдар очень рассчитывал на мирное разрешение конфликта и сдачу врага, но верилось ему в такой исход с трудом.
Когда Ламиона вернулась к своим воинам, она приказала отступить назад в лагерь и быть наготове на случай внезапного удара со стороны эльфов. Призвав наиболее влиятельных и близких илитиирий, они вступили в дискуссию о возможности выйти из сложившейся ситуации без потерь, не сдаваясь на милость врагу. Некоторые из приближенных побаивались Ламионы, не понимали ее, а после убийства Тсабары стали презирать.
Во время дискуссии обсуждались все возможные варианты, времени, которое выиграла им королева, а это – меньше суток, было мало, потому необходимо было принять решение. Рассматривались разные пути: и нанести грядущей ночью удар по южным или северным укреплениям эльфов, и ударить в лоб армии генерала. Надо было что-то решать, ведь скоро закат, и если до утра они что-то не предпримут – это будет означать их проигрыш.
Ламиона пыталась найти выход без кровавой бойни, предполагая силы противника, она не видела после возможной битвы будущего для ее народа. Одни высказывались за атаку на лагерь генерала, аргументируя это уверенностью в своей силе и плохой ориентацией эльфов в ночной темноте, в отличие от илитиирий. Этот сценарий меньше всего устраивал королеву: она знала, что даже в случае положительного результата этой атаки они будут обескровлены, и та часть, которая сможет уцелеть, будет уничтожена оставшимися силами генерала, что блокировали им отход. Вариант с прорывом блокады тоже был плохой идей: при нем гибло бессмысленно огромное количество илитиирий в попытках взять баррикады штурмом, да и пронести с собой много припасов в случае удачного прорыва не получиться – эльфам останется только выждать, нагнать и уничтожить их.
Солнце уже коснулось горизонта, но решение так и не было принято. Разглядывая карты местности лагеря, Ламиона задалась вопросом о возможности уйти через горы, у подножья которых они располагались, но этот вариант и не рассматривался из-за отвесных скал, к которым прилегал лагерь. К тому же, преодолеть огромные Изельские горы могла лишь небольшая группа. Одна из илитиирий заметила, что внутри этих гор располагается королевство гномов Изель-Тар. После этих слов их совещание приняло совсем другую форму: Ламиона предложила вариант пробить проход через скалы к гномам и через их земли покинуть поселение, но эльфы не знали расположения Изель-Тара относительно внешних скал и какое расстояние надо проложить, чтобы выйти к внутренним пещерам, а главное: если они начнут строить туннель в сплошной скале, которая не ведет к проходам, это окажется бессмысленной потерей времени. Но на данный момент, это был лучший план.
Королева послала лучших следопытов и тех, кто более-менее разбираться в горном деле, на поиск возможного места для прокладывания туннеля. Когда уже стемнело, посланные разведчики вернулись, они обнаружили тоненький ручеек, который вытекал из скал. По слова следопытов, это вода может течь из подземного озера, через которое можно будет найти выход к пещерам. План был рискованным, но ничего более подходящего к этому времени не нашлось.
Когда королева прибыла туда, она увидела даже не ручеек, а струйку, которая вытекала из щели не больше монеты на высоте пояса, протекая по бороздкам в камнях, выбитых за много лет, струйка спускалась на землю и продолжала свой путь по небольшому уклону вниз. От увиденного Ламиона расстроилась, потом, наклонившись, поднеся свой нос к этой трещине и сделав глубокий вдох, она что-то почувствовала. Сделав несколько шагов назад, королева произвела серию взрывных волн по камням. Изельские горы состояли из очень крепкой горной породы черного цвета, но под взрывами, устроенными королевой, отлетело несколько крупных кусков скалы, где было видно, как отполированная трещина, по которой много лет текла вода, расширяется. Тогда она приказала бросить все силы на пробивание прохода. Были согнаны все рабы, они работали на износ, сменяя друг друга. Необходимо было проложить туннель неизвестно какой длины и одновременно расширять его. Маги, воины, людские рабы – работали все, прокладывая путь магией и кирками. Другие илитиирии собирали имущество, свозя его к месту работ.
Илитиирии не были шахтерами и никогда этим не занимались, но сейчас нужно было приложить все усилия, чтобы не потерять жизнь и свободу, ради которой они сражались.
Люди быстро выматывались, постоянно подгоняемые надсмотрщиками, падали прямо с камнями на спинах. Тут же этих выносили и загоняли других, периодически взрывая проход силой чёрных магов. Поначалу дело быстро продвигалось, но, углубившись на пять метров, от взрывов, производимых магами, начали сыпаться своды пещеры, пришлось их укреплять и отказаться от магии – теперь работали только вручную.
В какой-то момент сами илитиирии стали разочароваться в успехе этого плана. Солнца еще не было видно, но небо уже стало наливаться светом. Непомерными усилиями в скале был вырыт довольно широкий туннель длинной в двенадцать метров, но прохода во внутренние пещеры не виднелось.
Вдруг они ошиблись и здесь сплошной камень? Время истекало.
Королева приказала вывести всех из туннеля. Ламиона прошла внутрь рукотворной пещеры, уперевшись в скалу рукой, она сделала слабый взрыв. Со сводов пещеры посыпалась пыль. Илитиирии кричали ей, чтобы она прекратила, или ее похоронит пещера, но Ламиона продолжала взрывать камень. Каждый ее следующий взрыв был сильнее предыдущего, только с каждым ударом пещера обрушивалась все сильнее. Времени уже не оставалось. Сама Ламиона впала в отчаяние, предчувствуя, что это конец. Тогда она собрала всю силу и нанесла мощный удар по стене. Своды пещеры содрогнулись и частично обвалились, засыпав Ламиону. Ринувшиеся на помощь стражницы стали ее откапывать, вытащив из-под обломков. Израненную королеву стражницы подняли на руки и понесли наружу.
— Выход. Посмотрите, выход, — произнесла Ламиона, указывая рукой вверх.
Стражницы задрали головы и увидели в потолке туннеля дыру, ведущую в пещеру, откуда лился маленький ручеек. Отправив туда разведчиков, илитиирии вынесли Ламиону из пещеры и принялись обхаживать свою королеву, пытаясь обтирать ее от грязи и перевязывать раны.
Спустя время разведчики вернулись:
— Там большое внутреннее пространство. Углубившись, мы нашли рукотворную обработку камней.
— Значит, мы нашли проход. Прикажите всем направляться внутрь, берите с собой все, что можно унести. В первую очередь, провизию и здоровых рабов. Спешите, солнце уже встает. Оставьте меня, я хочу отдохнуть на свежем воздухе, — с выдохом произнесла Ламиона, ощущая спокойствие за удавшийся план.
