ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЫИГРЫШ С ХАРАКТЕРОМ
Глава первая
- Прости, я проиграл тебя в карты.
Я едва не фыркнула во все стороны вином, потому что как раз сделала хороший глоток. Осторожно поставила бокал на стол и внимательно посмотрела на своего жениха.
Наверное, он так неудачно пошутил. В таком случае он узнает много нового о своем более чем сомнительном чувстве юмора.
Чарльз Глог виновато захлопал ресницами, глядя на меня взглядом побитого щенка.
Ах, как он был хорош в этот момент! Даже самое каменное сердце не устояло бы от проникновенного взгляда прозрачных голубых глаз, окаймленных длинными густыми ресницами. А белокурые волосы, аккуратными волнами падающие на плечи, так и хотелось взъерошить.
Правда, внешность моего ненаглядного внезапно стала казаться мне слишком приторной и жеманной.
«Девчонка он какой-то, - как-то вдруг вспомнился недовольный голос моего домового, который Чарльза по неведомой мне причине невзлюбил с первого взгляда. Впрочем, тот отвечал ему взаимностью. – Того и гляди, что разрыдается, если толкнешь посильнее».
- Что ты сделал? – нарочито спокойным голосом осведомилась я, все еще надеясь, что стала жертвой какого-то в высшей степени неудачного розыгрыша.
А в следующее мгновение Чарльз внезапно пал передо мной на колени. И зарыдал в полный голос, схватившись руками за волосы.
Свои, понятное дело. Ишь, как терзает, пытаясь вырвать клок поприличнее. Даже удивительно, поскольку я знала, с каким щепетильностью Чарльз относился к уходу за своей шевелюрой.
- Прости меня! – провыл он и с упоением принялся биться лбом о пол. – Прости меня, родная моя, хорошая! Я виноват! Будь проклят тот миг, когда я сел за стол с этим обманщиком и шулером! Будь проклят тот час, когда я появился на свет! Столько проклят тот день, когда я первый раз взял в руки карты.
- Смотри-ка, головой как бьется, а ладонь не забыл подложить, чтобы шишку не набить, - язвительно шепнул мне на ухо Ведогон, и я ощутила на плечах невидимую приятную тяжесть. Видимо, домовой так заинтересовался происходящим, что поторопился вылезти из своего угла, где постоянно прятался, стоило Чарльзу лишь пересечь порог моего дома.
Как я ни была ошарашена происходящим, но все же заметила, что Ведогон говорит правду. Рука Чарльза действительно заботливо оберегала его лоб от жесткого столкновения с полом.
- Я так виноват передо мной! – Чарльз всхлипнул в последний раз и поднял голову. Уставился на меня огромными лучистыми глазами, в которых красиво переливались прозрачные слезы.
Эх, и почему я так красиво плакать не умею? Если я заплачу, то мгновенно превращусь в какое-то страшное опухшее чудище с заплывшими глазенками и распухшим красным носом. Честное слово, такую жуть скорее добьешь из жалости, чем попытаешься утешить. А вот Чарльза так и хотелось обнять и приголубить, лишь бы не расстраивался больше.
Пауза несколько затягивалась. Чарльз смотрел на меня и явно ожидал какой-то реакции. Но что я могла сказать или сделать? Пока ситуация напоминала какой-то фарс. Дурно разыгранную комедию. Но смутная догадка о причинах происходящего у меня уже появилась. Если я права, то… О, я даже не знаю, что я тогда сделаю! Но стоит поблагодарить Чарльза за то, что он не стал устраивать прилюдных сцен, а дотерпел до дома. То-то он был таким задумчивым и печальным, когда мы покинул ресторан, в котором провели чудесный романтический вечер.
По всей видимости, последний вечер для нашей пары.
- Я виноват – мне и отвечать! – решительно провозгласил Чарльз и хмуро сдвинул брови. – Я покончу с собой, моя дорогая! Покину этот мир, потому что только смерть смоет мой позор.
И опять замолчал, выжидающе глядя на меня.
Ах, ну да. Наверное, я должна возопить нечто вроде – о нет, только не это! И зарыдать вместе с ним в унисон.
Но, как я уже сказала, красиво плакать я не умела. И потом, у меня глаза накрашены.
- Давай-ка начнем сначала, - спокойно проговорила я, хотя внутри все кипело от негодования. – Что все это значит?
Чарльз вместо ответа опять зарыдал. Закрыл лицо руками, самозабвенно всхлипывая.
Это было… жалкое зрелище. Нет, я не придерживалась общепринятого мнения о том, что настоящие мужчины не должны плакать. По-моему, слезы – это отличный способ выплеснуть накопившиеся негативные эмоции. Держать все беды и горести в себе – не самая лучшая идея. Эдак и до инфаркта недалеко, поскольку сердца-то у всех одинаково устроены, рвать их эмоциями – далеко не лучшая идея. Но… При всем этом я была твердо уверена в том, что подобные выплески чувств необходимо производить только в полном одиночестве. Сама не раз практиковала подобное. Иногда просто необходимо запереться дома и хорошенько погоревать над превратностями судьбы.
Я неторопливо встала и отошла к столику, сервированному для продолжения столь приятного романтического вечера. Поставила на него бокал, взяла в руки хрустальный графин. А потом, неслышно ступая, вернулась к Чарльзу. И выплеснула воду ему на голову.
- Что ты делаешь?! – Чарльз мгновенно вскочил на ноги. Затряс мокрыми волосами, глядя на меня круглыми от изумления глазами.
- Рассказывай! – сухо потребовала я. – И без истерики. Иначе ведь и чарами какими врежу.
Чарльз с опаской покосился на мою руку, пальцы которой окутали серебристые чары. И затараторил, от спешки глотая слова.
- Это тот тип виноват, - выпалил он на одном дыхании! – Я не хотел играть, честное слово! Но ты отошла в уборную комнату. Тебя так долго не было! Я заскучал. Увидел, как за соседним столиком этот гад тасует колоду. Да так неловко у него это получалось. Явно видно – профан полный. Ну и я решил…
После чего замолчал, явно решив, что сказал достаточно.
Я нахмурилась, обдумывая услышанное. Так, картина вырисовывается пока ну очень неприглядная. Сдается, мои подозрения оправдываются.
Потому как в уборной я задержалась отнюдь не по своей воле. Сначала заело защелку, да так, что мне пришлось воспользоваться чарами. Потом около зеркала, где собиралась поправить макияж, я столкнулась с какой-то непонятной девицей, вцепившейся в меня, словно клещ. Уйму времени потеряла, пытаясь отделаться от нее. Наверное, стоило сразу уйти, но она схватила меня за руку и трещала как сорока, уверяя, будто когда-то мы учились вместе. Хорошие манеры не позволяли мне грубо оттолкнуть ее, а все мои слова девица просто пропускала мимо ушей. Самое удивительное, что отвязалась от меня она так же резко, как и прицепилась. Внезапно буркнула, что обозналась, извинилась и буквально выбежала прочь из уборной.
- Ты обещал мне никогда не играть, - напомнила я, когда пауза слишком затянулась. – Или забыл, как в прошлый раз проиграл целое состояние?
- Ну… - Чарльз виновато потупился. – Эсми, мне так стыдно, что пришлось тогда занять у тебя денег! Я дал слово, что верну тебе долг как можно скорее. И поэтому…
- Поэтому опять сел за игру? – с сарказмом оборвала я его невнятные оправдания.
- Я был уверен, что передо мной простофиля! – выкрикнул чуть ли не в полный голос Чарльз. – Да у него карты постоянно из рук падали, не мог толком перемешать. Я подсел к нему. Предложил партию, пока тебя нет. Естественно, сразу на большую сумму играть не стал. Но первую я выиграл вообще без проблем. Этот тип заволновался, раскраснелся. И захотел отыграться. И я… я…
- Ты согласился, - хмуро сказала я.
- А что мне еще оставалось? – Чарльз опять тоненько всхлипнул. – Он предложил такую сумму, что я отдал бы тебе долг. Да что там, раздал все свои долги…
И осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
- Какие такие долги? – Я нехорошо сощурилась, глядя на Чарльза в упор. – Помнится, месяц назад я выкупила все твои закладные. Мы вдвоем сожгли их в камине. И ты поклялся мне честью, что больше никогда не сядешь за карточный стол!
Чарльз ссутулился, как-то сразу став меньше ростом. Тяжело опустился передо мной на колени и вновь зарыдал, закрыв лицо ладонями.
Я опять отошла к столику. Поставила на него опустевший графин, не мудрствуя лукаво, подхватила початую бутылку вина и сделала несколько хороших глотков прямо из горла.
Прав был Ведогон. Ох, как бушевал домовой, когда услышал, что я пожертвовала практически все состояние, полученное в наследство после гибели родителей, на выплату долгов Чарльза! Как он кричал, что я тем самым я лишь подкинула дров в жарко бушующее пламя пагубной страсти своего жениха! Демон азарта, живущий в душе игрока, никогда не угомонится. Несчастный до конца дней своих будет обречен слышать искушающий шепоток. Мол, одна партия. Всего одна! Теперь-то все будет иначе. Теперь-то расчеты оправдаются. Нельзя проигрывать вечно. Рано или поздно удача улыбнется тебе.
Возможно, кому-то она и улыбалась. Точнее, даже не так. Любой выигрыш служил лишь очередной ступенькой в бездну. Легкие деньги жгут руки, заставляя делать новые и новые ставки. И в итоге быстро уходят песком сквозь пальцы. Но самое страшное – влекут за собой новые и новые долги.
- Я не хотел тебя расстраивать, - глухо прошептал в этот момент Чарльз. – Но пойми – мне было невыносимо жить, зная, сколько ты потратила на меня. Ты даже фамильное кольцо матери продала. И я мечтал, что выкуплю его. Это был бы превосходный подарок на нашу свадьбу.
- Отличный план! – Я горько усмехнулась. – Ну и где это кольцо?
Чарльз ничего не ответил. Да и что он мог сказать? Лишь опять тяжело завздыхал.
- Что было дальше? – сухо спросила я. – Полагаю, вторая партия оказалась для тебя не столь удачной, так?
- Да, - так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, обронил Чарльз. Продолжил, с каждым словом все повышая и повышая голос, пока не сорвался на крик: – Я… Мне попался практически беспроигрышный расклад. Два туза и король! Его невозможно перебить. Просто немыслимо!
- Но перебили, так? – поморщившись, уточнила я.
- Я не поверил глазам, Эсми. – Чарльз не удержался и застонал. – Этот тип… У него тоже было два туза. И джокер. Я чуть в обморок не упал, когда он выложил карты на стол. Я был разорен, понимаешь? Целиком и полностью. Долговая тюрьма ждала меня. Даже ты не сумела бы спасти меня на этот раз.
- Поэтому ты решил сыграть на меня. – Я криво ухмыльнулась. – Верно?
- Не совсем так. – Чарльз осторожно растопырил пальцы и кинул на меня опасливый взгляд. – Это он предложил такой выход. Мол, ваша спутница так хороша собой. Поэтому одна ночь с тобой – и он забудет о моем проигрыше.
- И ты согласился, - с презрением обронила я.
- Я… я… - Чарльз снова распластался на полу и завыл что-то невразумительное.
Я отошла к окну. Сцепила за спиной руки, уставившись в чернильный мрак заднего двора моего дома.
Рыдания Чарльза не трогали меня. Я столько раз вытаскивала из передряг, столько раз платила по его счетам, столько выслушала его клятв, что больше не верила самым горячим слезам. Надо было уходить еще после первой подобной сцены. Чарльз тогда тоже валялся у меня в ногах и прощался навек. Мы встречались с ним полгода. И за это время подобное поведение превратилось для него в настоящую дурную привычку.
- Я тебя предупреждал, - пробормотал мне на ухо Ведогон. – Подобные люди неисправимы. Стоило из-за этого ничтожества продавать драгоценности твоей матери?
Я недовольно повела плечами, но домовой и не подумал спрыгивать с них.
Если честно, я не жалела о том поступке. Вернись я сейчас в прошлое – все равно бы поторопилась избавиться от своего так называемого наследства. Конечно, Чарльз бы тогда не получил от меня и гроша. Намного разумнее и правильнее с моей стороны было бы пожертвовать деньги в пользу какого-нибудь сиротского приюта.
- Я покончу с собой, - в этот момент решительно заявил Чарльз.
В отражении стекла я увидела, как он тяжело поднялся на ноги. Устал, поди, валяться. И заволновался, осознав, что на сей раз я не тороплюсь утешить его.
- Сейчас же, немедленно! – С этими словами Чарльз подскочил к столику. Схватил в руки нож для фруктов и замер, приложив его к запястью. Патетично провозгласил: - Прости меня, любимая! Только моя кровь смоет мой позор!
Ну да, конечно. В этом весь он. Нет чтобы подумать, что тем самым окончательно испортит мне жизнь. Еще не хватало с полицией разбираться. Да и ковер в гостиной светлый. Замучаешься оттирать. А впрочем, это опять позерство. Сильно сомневаюсь, что у Чарльза хватит духа на такой поступок.
- Эсми, ты даже не посмотришь на меня? – Голос Чарльза обиженно дрогнул. – Любимая, позволь мне в последний раз насладиться твоим видом!
Я нехотя обернулась. Смерила Чарльза усталым равнодушным взглядом.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – после короткой паузы осведомился он. – Эсми…
- Ты подписал какую-то бумагу или долговую расписку? – перебила его я.
- Нет… - Чарльз мотнул головой. С робкой надеждой спросил: - А что, предлагаешь плюнуть на этого типа? Доказательств-то проигрыша нет никакого! – Не дождавшись моего ответа, тут же понурился и прошептал: - Нет, не получится. Эсми… Я… Я боюсь его. Он сказал, что не сомневается в моей порядочности. И если через пару часов ты не будешь стоять на его пороге, то… то…
Опять жалобно скуксился, и нож, который он держал приложенным к своему запястью, мелко задрожал.
- Господин Норвуд Эксберри умеет взыскивать свои долги, - холодно обронила я.
При звуках этого имени Чарльз побледнел. Гулко сглотнул, и нож с тихим звяком выпал из его рук.
- Господин Норвуд Эксберри? – неверяще прошептал он. – Тот самый?..
Я неторопливо прошлась по комнате. Мне следовало насторожиться, когда я увидела этого некроманта за соседним столиком. Точнее, даже не так. Я-то как раз насторожилась, перехватив знакомый насмешливый взгляд темно-фиолетовых глаз. Норвуд вежливо кивнул мне, привстав со стула, но я предпочла проигнорировать его приветствие. Надо было сразу понять, что это ловушка. И немедленно уйти прочь, прихватив с собой недотепу Чарльза. Но… Внезапно я разозлилась. С какой стати, собственно, мне портить себе запланированный вечер? Не могу ведь я до конца дней своих избегать этого наглого беспринципного некроманта! Эдак и параноиком недолго стать.
Да уж. Правильно говорил мой отец. Не торопись списывать на манию преследования чувство, будто за тобой постоянно следят. Иногда так оно и есть.
Но какой злопамятный все-таки этот Норвуд! Без малого год прошел, как я влепила ему пощечину. Между прочим, влепила за дело. Неужели теперь он решил отыграться за нее?
- Ты знаешь его? – спросил Чарльз.
- Увы, - коротко обронила я. – Сталкивались когда-то.
- Так, может, ты договоришься с ним как-то? – Чарльз умоляюще сложил на груди руки. – Эсми, пожалуйста, прошу… Ну помоги мне! В последний раз! Я больше никогда и ни за что…
За окном громыхнуло. Ветвистая сиреневая молния разрезала низкие грозовые тучи. Мгновение, другое – и по листве ударили первые крупные капли дождя.
Как быстро, однако, испортилась погода. Когда мы возвращались из ресторана, был пригожий летний вечер. И лишь на самом горизонте темнела быстро сгущающаяся дымка.
Чарльз еще что-то бормотал за моей спиной. Опять подобрал нож, но я больше не вслушивалась в его жалкий лепет. В ослепительных отблесках небесного огня я неожиданно увидела карету, которая стояла за воротами моего дома. Надо же. Господин Норвуд был настолько любезен, что прислал за мной кучера. Должно быть, не сомневается, что я не брошу Чарльза на произвол судьбы.
